Когда поет Ликорис

      –...Это не смешная шутка, Нил.       Эбби тревожно переглянулась с Ваймаком. Атмосфера на кухне стала ещё более напряжённее, чем до прихода девушки, и это почти порождало сверкающие искры в воздухе.       – Это не шутка, Хлоя, – Би с рабочей учтивой улыбкой встала со своего места, наблюдая, как непонимание отражается на лице Андерсон. – Это сейчас необходимо как нам, так и тебе. Ты сама это прекрасно понимаешь.       – Необходимо? – Изумлённо повысила голос Хлоя, сжимая кулаки до побеления костяшек. Ее взгляд метнулся в сторону напряжённого Нила, но брат лишь сильнее нахмурил брови. Хлоя вновь вернула все внимание женщине перед собой и не смогла сдержать нервную усмешку. – О чем ты, Би? Ты же понимаешь, что произойдёт, если я перестану пить таблетки? Всё чего я добивалась все эти годы пойдет в пизду!       – Хлоя, – Снисходительно вздохнула Би, делая короткий шаг на встречу, словно ожидая, что упомянутая отпрянет, и невесомо касаясь напряжённого плеча. – Прости, однако твоё мнение в данном вопросе не учитывается, так как я назначена твоим специалистом. Как командный психолог я более чем уверена, что терапия необходима в данном случае. В связи с последними событиями, ты и Эндрю на семь недель будете помещены в специальное проверенное учреждение, где вам помогут.       Казалось, что Хлоя оказалась в невесомости, и она постаралась сильнее упереться ногами в землю, чтобы не пошатнуться. Широко распахнутыми глазами она смотрела в расслабленное, но уверенное лицо Би, и чувствовала, как непонятное отчаяние с каждой секундой поглощает ее естество все сильнее и сильнее.       Хлоя резко поддалась вперёд, хватая женщину за грудки и с силой встряхивая. Эбби резко подскочила из-за стола одновременно с Ваймаком. Нил же, в противовес взрослым, даже не дернулся, не отрывая от сестры тяжёлого взгляда. Би даже не попыталась как-то отойти от разъяренной девушки, когда та больно дёрнула ее за одежду.       – Помогут?! Помогут в чем, Би?! От биполярки нет лечения, я это знаю! Что эти мрази мне сделают? Подсадят на другие препараты? Проведут со мной сотни "Профилактических бесед, о том, как жизнь прекрасна "? Погладят по головке и скажут не переживать?! Что за бред, блять!? О чем ты думаешь? – В гневе и страхе кричала в лицо психологу Андерсон, с каждым словом все повышая и повышая голос.       Был ли это страх перед адской ломкой, что будет пожирать ее не переставая неделями, или перед неизвестностью, скрытую под завесой трезвости? Быть может, она боялась ответственности, что возляжет на ее плечи после отказа от таблеток? Или от того, кем она станет?       Точнее, вернётся ли старая она?       – Хлоя, я понимаю твои чувства и твой страх. Все мы страшимся, что плоды наших трудов не принесут никакого результата. Однако прошу, поверь мне, что твои препараты не помогают тебе, а наоборот. То как они действуют на твой организм, однажды приведёт тебя к плачевному результату. Ты ведь должна была заметить, что все твои тяжёлые приступы начались именно после начала приема препаратов, верно? – Би аккуратно обхватила запястья розоволосой, чтобы мягко отцепить ее от своих одежд. Хлоя смотрела на женщину взглядом полным отрицания и обречённости, но не могла не признать, что Бетси была права. Она, черт возьми, была пиздец как права. – Они словно пробка – мешают твоим эмоциям и чувствам стабильно выливаться наружу, а когда их становится переизбыток, случается приступ.       – Но даже если так, нет никакой гарантии, что после чистки они прекратятся! Таблетки – слабая, но хоть какая-то подушка безопасности для меня, но что если даже ее не будет? – Хлоя скрестила руки и сжала предплечья с такой силой, что руки ниже них мигом онемели. Она потупила взгляд, и карие глаза, распахнутые в испуге, бессмысленно уставились в пол. Она даже не заметила как Нил подошёл к ней сбоку и приобнял за плечи, оказывая молчаливую поддержку.       Страх душил ее словно раскалённый стальной ошейник. Неужели все эти годы борьбы и страданий насмарку? Все эти болезненные приступы, которые она терпела ради парочки илюзорно счастливых месяцев, все эти слезы и истерики, смирение и отчаяние, решимость и ненависть к самой себе. Таблетки были ее спасательным буйком, что контролировал ее мысли и настроение. Хлоя понимает, что это просто зависимость, что она не права и это глупо, но она не может по другому. Что произойдет после чистки? Сможет ли она держать себя в руках, если все это время вместо нее это делала химия? Сможет ли сдержать больше ничем не сдерживаемый порыв покончить со всем этим дерьмом?       – Хлоя, ты мне веришь? – Би положила одну ладонь на бледную щеку девушки и мягко провела по ней пальцем. Хлоя до скрипа зубов сжала челюсть, замерла, прислушалась к себе. Доверяет ли? Хлоя никому почти не доверяет, ведь после того, как она столько раз получала нож в спину,она забыла само понятие Доверия.       – Наверное... – Зажато кивнула Хлоя, вдруг горячо ощущая объятия брата. Нил успокаивающе поглаживал ее по спине, переглядываясь с молчавшими все это время тренером и Эбби.       – Я рада, если это так, – Тепло улыбнулась женщина. – Хлоя, я клянусь тебе, что все будет хорошо. Ты справишься со всем, и мы тебя поддержим, ладно? Мы все Лисы, и мы все семья. Мы поможем вам с Эндрю.       Хлоя рвано втянула в себя воздух, прежде чем поднять глаза и посмотреть на каждого в помещении. Бетси ласково ей улыбалась, обещая забитой девушке поддержку. Ваймак глядел на нее несколько по отцовски заботливо. Эбби старалась скрыть свое переживание за замком рук у своих губ. А Нил, ее глупый старший брат, прижал ее к своей спортивной груди, даруя желанное чувство защищённости.       Неужели это и есть – семья?       –...У меня есть просьба, – Тихо произнесла Хлоя спустя минуту молчания.       – Конечно, мы приложим все усилия чтобы тебе помочь, – Тут же заверила ее Эбби, и Хлоя выдавила из себя кривую улыбку.       Мягко, но уверенно, девушка выпуталась из теплых объятий брата, и пусть она не согласится, но червячок недовольства в груди от этого встрепенулся. Подойдя к столу, Хлоя вытянула чистый листик и ручку, и склонилась над столом под заинтересованные взгляды присутствующих.       – По этому адресу два раза за эти семь недель будет необходимо переслать указанную рядом с адресом сумму денег, – Начала пояснять Хлоя, вырисовывая буквы каллиграфическим почерком. – В этой больнице находится пациентка по имени Алекса Кальвин, и она подключена к аппарату жизнеобеспечения. Деньги нужны на его поддержку. Необходимую сумму возьмите с моей банковской карты.       Хлоя разогнулась и подошла к тренеру, протягивая в руке вытянутую из кошелька в кармане аккуратную карту и листик. Ваймак уверенно ей кивнул и не медля принял из ее рук вещи, складывая их в свой бумажник.       – Ну что ж, – Протянула Хлоя, натягивая на лицо улыбочку. – Я в порядке, так что не делайте такие кислые рожи. А я пойду пока вещи соберу и подышу свежим воздухом, пока вы с Орешком будете пиздеть.       – Тебе помочь? – Осведомился Нил, все ещё испытывая беспокойство.       – Неа. Увидимся через семь гребаных недель. – Отмахнулась Хлоя, и больше не говоря ни слова вильнула в коридор и на второй этаж, в комнату. Прощаться она не любит, и Нил знает это. Все знают это.       Первым делом Хлоя переоделась. Черные плотные джинсы отлично смотрелись с того же цвета гольфом под горло и подходили к удобным кроссовкам. Шпильки Андерсон спрятала в шуфлядку комода, но черные повязки не сняла. На сбор вещей ушло минут пять от силы. Она не брала с собой одежду, ведь и так знала, что во всяких учреждениях выдают свою форму. Поэтому в небольшой сумочке нашли себе место всего пара вещей: Расчёска, зубная щётка с пастой, нижнее белье, несколько слоев бинтов, одноразку, которую скорее всего придется выбросить по приезду, и пара контактных линз. Некоторая мелочевка, но то не суть важно.       Хлоя незаметно спустилась на первый этаж. Эбби, Ваймак и Би прямо сейчас должны были разговаривать с Эндрю. Ники и Аарон сейчас в своих комнатах, а с кухни доносились негромкие голоса Кевина и Нила.       Хлоя немного задержалась на последней ступеньке, мельком окидывая взглядом дом. Из под дивана раздалось тихое шкрябание – малыш Симба впервые за эти дни дал о себе знать. Малыш лениво высунул мордочку и уставился на Хлою своими бусинками глазами. Девушка невольно улыбнулась, глядя как животное поочередно плюскает своими глазами, отходя от долгого сна. Розоволосая подавила в себе желание прижать комочек к груди и тискать бедное животное. Уходить ей совсем не хотелось, и Хлоя в последний раз глубоко втянула пропахший кофе и удобрением воздух, прежде чем встряхнуть головой и уверенным шагом выйти из дома.       Перед домом стояла неизвестная машина – прокурор отвечающий за Эндрю, и тот, кто должен был отвезти двух Лисов непосредственно в само учреждение.       Девушка с тяжёлым вздохом опустилась на ступеньки крыльца, слегка откидываясь назад и закуривая электронную сигарету. Прямо сейчас дико хотелось получить порцию никотина в лёгкие, что принесла бы с собой некоторое шаткое спокойствие. Но электронная сигарета это все, чем она может сейчас перебиться. Впрочем, не такой уж плохой вариант, раз уж получилось, что жижа была со вкусом вишни. Глаза непроизвольно закрылись, отдаваясь расслабленному моменту, и мысли из головы словно подхватил с собой лёгкий ветер, унося их далеко-далеко.       Хлоя глубоко ушла в себя, а потому и не сразу услышала голоса из гостиной. Дверь она не закрыла, а потому все слова можно было расслышать четко.       —...Ты? — Послышался вдруг несколько удивлённо-раздражённый голос Эндрю.       На пару секунд в помещении повисла тишина, которую вскоре нарушил шум шагов и будто бы звук удара. Хлоя мигом заинтересовалась; развернулась в пол оборота и устремила взгляд вглубь дома, где проскальзывали узнаваемые силуэты       — Ох, Нил, — вздохнул Эндрю и перешел на немецкий: — Wir wissen beide, was für einen schrecklichen Sinn für Humor Sie haben, also ist das definitiv kein Witz. Na, wovon redest du jetzt? Was versuchst du zu machen?       —Verantwortung übernehmen, — ответил Нил, тоже на немецком.       —Normalerweise lügt man überzeugender. — продолжал Эндрю, — Aber dieses Mal kann leider niemand getäuscht werden. Soll ich glauben, dass du Riko die Stirn bieten kannst? Und wenn wir zurückkommen, wirst du vielleicht gar nicht mehr hier sein. Es ist doch nur Helechka, die dich hier festhält, nicht wahr?       —Wenn ich weglaufen wollte, hätte ich es beim Bankett getan, als Rico meinen und Chloes Namen rief. — возразил Нил. —Um ehrlich zu sein, dachte ich darüber nach wegzulaufen, beschloss dann aber zu bleiben. Das Vertrauen in Chloe und du überwog meine Angst vor Rico. Also glauben Sie mir jetzt, wenn Sie können. Ich werde nicht weglaufen und mich um Kevin kümmern, bis du zurückkommst. Du musst verstehen, dass ich Chloe nicht verlassen kann.       — Glauben Sie Ihnen. — Эндрю выговорил оба слова так, будто произносил их впервые. Засмеялся, и Хлоя немного потянулась в сторону, пытаясь уловить в тени коридора две фигуры. — Du lügst und lügst endlos, und deshalb werde ich dir sein Leben anvertrauen?       —Dann vertraue nicht Neil, vertraue mir. — Послышался уверенный голос брата.       Хлоя звучно хлопнула себя по лицу. Дальнейший диалог девушка слушала с меньшим интересом, продолжая периодически делать глубокие затяжки и приглядывать на пасмурное небо над головой.       —...Надо соглашаться, да? – Вдруг произнес Эндрю на английском. Пару секунд царила тишина. — Би, я пойду гляну, не помер ли там Ники, и можем ехать, если Хеля готова, ладно? Чем раньше начнем, тем скорее покончим с этим дерьмом.       Что ответила Би было не слышно, однако по звукам шагов и хлопоту двери, Хлоя заключила, что Миньярд все же сходил навестить брата.       — Поверить не могу, что вы отсылаете и Хлою, и Эндрю. — довольно резко проговорил молчавший до этого Кевин.       — С формальной точки зрения это делаю не я, — ответил Ваймак, что стоял ближе всех к двери, — а Бетси. Веришь ты или нет, неважно. Вопрос уже решен.       — А как же сезон? — не отставал Кевин. — И как насчет Рико?       — Как насчет этих двух? Попробуй хоть на минутку подумать о ком-то и о чем-то, кроме себя самого. — Ваймак сделал паузу, наверняка, чтобы оказать какое-то давление. — Понимаю, Кевин, тебе страшно, но Эндрю и Хлое без реабилитации никак. Пока они не разобрались со своими проблемами, толку от них ноль, а они не смогут с ними разобраться, если и дальше будут торчать под этими чертовыми таблетками, и тебе самому это известно.       Помолчав несколько секунд на случай, если Кевин захочет высказаться, Бетси произнесла:       — Дэвид, я пока не знаю, сколько времени уйдет на оформление Эндрю и Хлои в больницу, так что, наверное, не стоит меня ждать.       — Ничего, мы подождем, — сказал Ваймак. Звук открывшейся в коридоре двери оповестил всех о возвращении Эндрю, и Хлоя с усмешкой представила их короткий братский разговор.       — Ты же сказал, что пойдешь проверить, как там Ники. Я думал, ты хоть ненадолго задержишься, чтобы все ему объяснить. – Послышался недовольный голос Ваймака.       — Тренер, знаете поговорку про того, кто думал? — Эндрю, судя по голосу, насмешливо усмехался. — Кровью он не истекает, поэтому я сказал, что вернусь позже и мы поговорим. С технической точки зрения это ведь правда, так? Если Ники что-то не нравится, пускай Нил разгребает. Би, подбирай Хелю и поехали.       Хлоя не двигалась, слушая приближающиеся к ней шаги, продолжая бессмысленно пилить взглядом проплывающие по небу облака и пускать кривые струйки в воздух.       — Эндрю! Не оставляйте меня наедине с этими дебилами надолго. Я уже слишком стар, чтобы вытирать им сопли. – Вдруг крикнул Тренер.       — Ох, тренер, как я вас понимаю, — отозвался Эндрю, открывая дверь на крыльцо.       Дверь за ним и Би захлопнулась; Хлоя скосила взгляд на нависшего над ней блондина. Би незаметно прошла мимо них, двигаясь прямо к машине.       – О, а вот и наша пропажа нашлась! Ну как, готова в дальний путь? – Усмехался Миньярд, покачиваясь с пятки на носок. Хлоя неопределенно пожала плечами, с тихим вздохом поднимаясь на ноги и потягиваясь.       – Что то мне кажется, что ждёт нас совсем не радуга, Орешек. А моя интуиция никогда не врёт. – Отозвалась Андерсон, и вместе с Эндрю они зашагали к автомобилю.       – Не хочу тебя разочаровывать, но радуга нам больше вообще не светит.       Хлоя лишь устало закрыла глаза и вздохнула, прежде чем потянуть на себя дверцу машины и грузно завалиться на кресло. Эндрю повторил тот же маневр с другой стороны; на переднем сиденье уже была Би.       – Ни гвоздя ни жезла... – Пробубнила себе под нос Хлоя, вставляя в уши наушники и включая свой любимый плейлист.

***

      Хлоя испытала непонятное чувство тревоги, когда автоматические ворота плавно разъехались в стороны перед машиной.       С одной стороны Истхейвен вовсе не напоминал затхлую изолированную психушку, совсем нет – колючего забора, окольцовывающего территорию, не было. Здание было ухоженным, с пустынной парковкой и хорошо сделанным двориком. Однако неясная гнетущая атмосфера почти что душила, нервировала, и вызывала раздражающее чувство страха.       – Как вы? Готовы? – Би слегка развернулась на переднем кресле, чтобы окинуть сидящих позади Лисов испытывающим взглядом.       – Как никогда, Би. – Широко усмехнулся Эндрю. Хлоя задержала взгляд на его крепко сжатых кулаках и напряжённых плечах, после чего негромко вздохнула.       – Да. – Сухо бросила девушка, отводя глаза в сторону гладко выкашенного газона перед входом.       – Какая то ты совсем тухлая, Хеля. – Растягивая гласные протянул Миньярд, наклоняясь в ее сторону. – Совсем не хочется с белыми друзьями прощаться?       – Кто бы говорил. – Хлоя непроизвольно нахмурилась, когда машина застыла на месте. Эндрю рядом громко фыркнул, и самым первым выскользнул из машины.       Глубокий нервный вдох резанул по лёгким. Девушка бегло осмотрела здание, и тут же зажмурилась. Ух, как же ей это все не нравится.       – Хлоя. – Негромко позвала ее Бетси, и девушка встрепенулась.       Андерсон мигом выбралась из машины, а Би сразу после нее.       Втроём они направились ко входу в здание. Шагая к регистратуре, она разглядывала вестибюль. Интерьер украшали картины с изображением цветов, в дальней стене располагался встроенный камин. Помещению явно пытались придать уют, и из-за этого оно напоминало фото из глянцевого каталога. По крайней мере, лекарствами и болезнью тут не пахло.       У регистраторы их уже ждали. Высокий мужчина средних лет приветливо улыбался новоприбывшим, из под очков бегая глазами по их лицам.       – Добро пожаловать, меня зовут Алан Слоски, Я буду вашим основным лечащим врачом. – Мужчина протянул в их сторону морщинистую руку, которую пожала одна только Бетси. Эндрю показательно спрятал руки в карманы и осматривал вестибюль взглядом полным отвращения, а Хлоя пилила Алана недоброжелательным взглядом, скрестив руки на груди и сжав предплечья.       – Приятно познакомиться, меня зовут Бетси Добсон, я ответственный за команду Лисов психолог. – Учтиво кивнула женщина.       Слоски немного нервно улыбнулся, убирая протянутую руку в карман халата и протягивая Би планшет с закреплёнными бумагами.       – Что ж, для того чтобы мы смогли без проблем положить этих ребят в наше учреждение, вам необходимо ознакомиться и подписать данные документы, а так же предоставить мне медицинские карты и полный список принимаемых ими препаратов.       Бетси приняла в руки планшет и склонилась над дежурным столом, внимательно вчитываясь в строки и изредка чиркая там ручкой.       Хлоя бросила на Алана очередной недоверчивый взгляд, и незаметно подошла к Эндрю.       – Эй, Орешек, как там Ники?       Эндрю весело хмыкнул, встречаясь с девушкой глазами и растягивая губы в насмешливой усмешке.       – Цветет и пахнет, как и обычно. А что с ним не так? – Склонил голову на бок блондин, и розоволосая закатила глаза.       – Тебе объяснить, что с ним не так? Серьезно?       – Это ведь меня прижали к кровати, а не его. И это ведь ты без заминки убила человека, а не он. Так что да, что с ним? Решил построить из себя жертву?       – Человека? – Презрительно выплюнула Хлоя, уцепившись за это слово. – Не называй животного человеком. И Ники не строит из себя жертву. Тебе бы стоило чисто ради интереса поискать в интернете значение слов "брат" и "поддержка". Может тогда бы, о чудо, вы втроём перестали бы вести себя как идиоты.       Эндрю вдруг вытянул руку, чтобы ткнуть указательным пальцем Хлое в ямку на шее и слегка надвить. Его голос заметно понизился, как и появилась глухая угроза в ореховых глазах.       – Меня более чем все устраивает, а ты вот заблуждаешся Хеля, если думаешь, что можешь влезать в наши отношения. Иди строить счастливую семейку вместе с Джостеном, не суй нос не в свое дело.       Хлоя резко отбросила его руку от себя. Она взглянула на него уверенными глазами, и Эндрю недовольно прищурился.       – Нет, Эндрю, я могу, так как ты сам принял меня в свою компанию Монстров. Мы все в одной гребной лодке, и поэтому да, Я буду совать нос в это дело, пока оно касается кого-то из вас.       – Ой-ой, Хелечка, какая же ты забавная, – Весело протянул Миньярд. Хлоя недоуменно нахмурилась, но ответить ей не дали:       – Хлоя, Эндрю. – Позвала их Би и розоволосая не глядя больше на Эндрю подошла к столу. Женщина придвинула в ее сторону лист и ручку, указав коротким ногтем на черту для подписи.       – Необходимо поставить ваши подписи, что вы согласны на процедуру.       Андерсон сжала ручку пальцами с такой силой, что они побелели. Ручка нерешительно застыла в миллиметре от листа бумаги.       Нужно ли это? Можно ли отказаться? На что она подписывается? Что с ней будет?       Вихрь вопросов мигом закружил в хаосе ее мысли. Девушка нервно закусила губу, краем глаза наблюдая как Эндрю с непринуждённым видом расписывается на документе.       Ещё секунду Хлоя не двигалась, однако ручка все же принялась вырисовывать фигурные линии, сливаясь в одну подпись.       – Отлично! – Хлопнул в ладоши Алан Слоски, растягивая губы в широкой дружелюбной улыбке. – Совсем скоро я смогу провести наших пациентов в их палаты. Все необходимые вещи уже ждут вас в ваших комнатах, так что можете не беспокоится по этому поводу. Осталось лишь пройти небольшой осмотр вещей и готово!       Бетси положила на напряжённые плечи Хлои свои руки и слегка их сжала. Девушка повернула к ней голову выгибая бровь в вопросе.       – На этом я вас оставлю. – Улыбнулась женщина ей и Эндрю.       – Ладно, до встречи. – Кивнул Эндрю, лениво махнув рукой.       –... – Хлоя продолжала молчать, но Би и не требовала от нее ответа. Лишь ободряюще кивнула ей и слабо приобняла на последок.       Через минуту она уже скрылась за входной дверью. Алан призывно махнул рукой и зашагал бодрым шагом в сторону ближайшего коридора. Лисам ничего не оставалось, как следовать за ним.       – Как я уже и говорил, мы сейчас просто заберём у вас все запрещённые вещи и отведем в палаты. В больнице вы проведёте полные семь недель. За вами будут наблюдать четверо постоянных врачей: я буду проводить групповые сеансы терапии, Мистер Пруст будет проводить вам ежедневные индивидуальные интенсивные занятия, Мистер Росс будет помогать вам с приемами лекарств, а Мистер Куппер будет следить за вашими физическими показателями.       Хлоя слушала в пол уха, рассматривая интерьер коридоров и вглядываясь в случайные лица проходящих мед работников. Пациентов она не встречала, однако это можно было объяснить тем, что на первом этаже исключительно служебные помещения.       – Столовая к сожалению не работает в виду ремонта корпуса, поэтому еду вам будут привозить в палаты три раза в день. Туалет и ванная есть в каждой комнате ради вашего удобства, также все необходимые мыльнорыльные принадлежности абсолютно новые уже в ваших комнатах, которые, кстати, находятся в разных корпусах.       – Стоп, в разных? – Резко встрепенулась Хлоя. Алан снисходительно ей улыбнулся, ключом отпирая дверь кабинета и приглашая ребят зайти внутрь.       – Верно. Эндрю будет проходить стабильную процедуру по снятию с таблеток и чистке организма, в то время как вы, Хлоя, будете проходить вместе с этим лечение вашей болезни.       Хлоя вошла в комнату первая. У окна сиротливо притаился рабочий стол заваленный документами и небольшой шкаф с множеством разных отдельных ячеек. Слоски положил на верх стопки бумаг связку принесенных с собой документов и указал рукой на кушетку, предлагая Лисам присесть. Те, впрочем, с места не сдвинулись.       – Не переживайте вы так, девушка. Раз в неделю, если все будет хорошо, вы будете встречаться на сеансах групповой терапии вместе со мной. Тем более, что ваши палаты находятся на одном этаже. Правда у нас есть правило о запрете на выход. В нашей больнице присутствует множество особо тяжёлых пациентов, отчего такое правило и было введено. За исключением времени процедур пациентам запрещено покидать выделенные им палаты во избежание некоторых неприятных ситуаций.       – То есть...– Подозрительно протянула Хлоя, направив на Слоски свой самый недоверчивый взгляд. – Вы будете нас запирать?       Мужчина негромко посмеялся с ее слов, что выглядело крайне не натурально, отчего девушка поджала губы.       – Ну зачем так грубо? В ваших комнатах мы предоставим вам все необходимое, и вы в любой момент на наших совместных сеансах сможете подойти ко мне и о чем то попросить, будь то книги или же какие-то ещё предметы. Однако двери будут закрыты, таковы правила. – Эндрю справа громко и презрительно фыркнул, что мужчина проигнорировал.       Из вещей у Хлои забрали лишь ее зубную щётку, цепочку с губы, от чего Хлоя долго внутренне бушевала, а также их с Эндрю телефоны. Все это врач запер в ящиках на ключи и те положил себе в карман.       Сразу после того, как они поднялись на четвертый этаж, их с Эндрю разделили – подошедший к ним мед брат увел Миньярда в противоположную от Хлои сторону.       Слоски нагнетающе молчал, и Хлоя подхватила эту напряжённую тишину. Коридор был чистым и ухоженным, свет ламп проглядывал в каждый уголок, в которых местами примостились декоративные растения. Однако вот одинаковые повторяющиеся двери с двух сторон наводили неприятные ощущения – громоздкие, белые, с маленькими пластиковыми табличками с номером палаты и именем пациента, и самое главное, с небольшими прямоугольными окошками на каждой. Непроизвольно Хлоя вспомнила три года колонии. И пусть там здание представляло собой изолированную полуразрушенную недо-психушку, девушка находила все больше и больше сходств.       – Вот мы и пришли. – Алан остановился напротив ничем не отличающийся от десятка других двери с номером 417.       Хлоя зашла внутрь сразу после мужчины. Небольшая комната в белых цветах, односпальная кровать у правой стены, небольшой стол под окном и деревянный стул, слева узкий стеллаж с разными книгами и выдвижными ящиками. Рядом со стелажом была дверь в ванную, где расположился небольшой унитаз с умывальником, мусорное ведро и душевая кабина.       – Ну что же, – Мужчина в очередной раз хлопнул в ладоши, и Хлоя перевела на него взгляд. – В шкафу все необходимые принадлежности для записей, постельное белье стопкой лежит на кровати. А все ванные принадлежности в самой ванной. Одежду вам нужно будет сменить на больничный наряд и эту спрятать в шкаф. Завтра в 8 утра у нас подъем, в 9:30 в комнату принесут завтрак и в 10 у вас будут проходить процедуры с Мистером Прустом до обеда. Сразу после окончания процедур, в 14 часов вы вернётесь в комнату и вам привезут обед. До 17 у нас тихий час, а в 18, у вас иногда будет ещё два часа индивидуальной консультации с Мистером Прустом по его желанию. Завтра утром вам также привезут таблетки. Так как наша задача заключается в лечении вашей болезни, мы будем постепенно снимать вас с таблеток, однако после нескольких встреч с Доктором Прустом он вынесет окончательное решение по этому поводу, поговорив об этом с Доктором Россом. Раз в неделю вы будете встречаться с моим коллегой и проходить мед осмотр, а также мы будем встречаться на групповых сеансах. Вам все понятно? Может есть какие то вопросы?       –... Понятно. – Сухо ответила девушка, присаживаясь на твердый матрас кровати.       – Отлично, тогда на этом я вас оставлю, до встречи. – Алан ещё раз улыбнулся, и плавным шагом покинул помещение.       Щелчок. Дверь заперли.       Хлоя мешком рухнула на кровать, бездумным взглядом сверля потолок.       Нужно лечь спать раньше, чтобы не наступила ломка после последней таблетки.       Ох, на что же она подписалась...

***

      ДЕНЬ 1.       Сквозь невесомую завесу сна раздражающе просачивался неприятный писклявый звук. Хлоя с трудом распахнула глаза находясь в непонимании того, откуда этот звук раздается.       Оглянувшись, над дверью она заметила небольшую сигнализацию. Она знала, что в некоторых учереждениях используется такая хрень вместо будильника, но не думала столкнуться с этим здесь.       Визжание сигналки и не думало затихать, и девушка с недовольным шипением направилась в ванную. Умыться и почистить зубы не составило много времени. Хлоя подняла взгляд на место, где должно было располагаться зеркало, и насмешливо фыркнула.       Ещё вчера вечером стало понятно, что в помещении избавились ото всех острых и режущих предметов: зеркало, часы, стеклянные вставки, керамика и другое. Зубная щётка была из чего-то напоминающего железо, окна были отделаны решеткой не только с внешней, но и с внутренней стороны – препятствие для того, чтобы разбить стекло. Туалет был железным с пластиковым стульчаком, как и умывальник с душевой кабиной.       Одним словом – психушка, где ты не можешь узнать ни время, ни как ты выглядишь.       Со стороны двери раздался щелчок. Хлоя с любопытством и настороженностью выглянула в комнату, поправляя на себе подол белой больничной ночнушки – отныне ее повседневной одежды.       В комнате вместе с громоздкой тележкой появилась женщина среднего возраста. Одетая в дежурный медицинский халат, она пронзила розоволосую безразличным взглядом и еле заметно закатила глаза, под которыми отчётливо виделись чернеющие синяки.       – Меня зовут Лисанна, я главная медсестра этого корпуса и ответственна за тебя. Три раза в день я буду приносить еду, а также сопровождать на процедуры. Через пол часа я зайду за тобой и мы вместе отправимся к Доктору Прусту. – Скороговоркой отчеканила женщина с максимально заёбанным видом. Ее высокомерный тон и фамильярность, словно Хлоя маленький недееспособный ребенок, вынудили ее насмешливо усмехнуться.       Лисанна больше не глядя на нее поставила на стол тарелку с манной кашей и половиной варённого яйца, а рядом пластиковый стаканчик с чаем. После бросила на буравившую ее глазами Хлою высокомерный взгляд, и покинула комнату заперев дверь.       Андерсон секунду не двигалась, повернув голову к двери, но когда через пару мгновений она так и не услышала звука шагов или грохота телеги, ее губы тронула кривая нервная усмешка. Окошко с внутренней стороны было затонированно, но ей не обязательно было видеть что происходит по ту сторону двери, чтобы знать, что Лисанна сейчас за ней наблюдает.       Хлоя резко развернулась и села за стол, беря в руки пластиковую ложку и задумчиво болтая ту меж пальцев. При взгляде на еду желудок болезненно сворачивался, ведь Хлоя уже больше суток ни крошки не брала в рот, однако кашу она все равно бы не осилила. Вареное яйцо оказалось вполне съедобным, а вот чай был абсолютно не сладким и холодным, но зато отлично притуплял чувство голода. Под конец она выпила две жёлтые таблетки, что лежали около стакана.       За дверью раздались тихие шаги и звук удаляющейся телеги. Что ж, это забавно.       Через пол часа дверь с щелчком раскрылась и на пороге вновь предстала Лисанна.       – Время процедур. – Сухо бросила она, пиля взглядом валяющуюся на кровати Хлою.       Девушка лениво потянулась. Поднявшись с кровати она с улыбкой помахала женщине, что та проигнорировала, и следом за ней покинула комнату.       В коридоре по прежнему было душаще пусто – ни из одной комнаты не доносилось ни звука, что создавало впечатление, будто она одна единственная пациентка во всей больнице.       Лисанна вела ее по сетке коридоров несколько минут, прежде чем остановиться напротив дальней двери в коридоре с табличкой "Доктор Пруст".       Кабинет доктора был неожиданно большим. Все помещение делилось на две комнаты соединенные между собой массивной железной дверью. Что за ней – Хлоя не знала, а потому рассматривала приемную. Напротив окна расположился вытянутый деревянный стол заваленный документами и папками бумаги. Справа от стола, что был развернут лицом к двери, разместился широкий стелаж. Перед столом стояло два стула для пациентов, а также небольшая кушетка в углу у двери.       За столом скрестив руки сидел средних лет мужчина. Медицинский халат немного прикрывал его полную фигуру, но то, что человек калорийный, он не скрывал. На широком слегка морщинистом лице не было ни бороды, ни усов, но зато совершенно неестественная улыбка сразу же отбивала какое либо желание общаться с человеком. Седые волосы были спрятаны под чепчиком, но пара прядей спадали на прищуренные и спрятанные за круглыми очками глаза, что сразу же клешнями впились в фигуру Хлои, стоило только Лисанне запереть за ней дверь.       – Ах, Хлоя Мартин Андерсон, полагаю? – Неприятным голосом протянул Пруст, складывая руки в замок и укладывая на них голову.       – Верно, а вы Доктор Пруст, да? Так к вам обращаться? – Хлоя выдавила из себя слабую улыбку, пусть руки за ее спиной больно сжались в замочек.       Интуиция отчего-то решила, что сейчас самое время напомнить о себе и нещадно давила на виски. Непонятный страх зубами впился в грудную клетку, мешая сосредоточиться и нормально дышать, но Хлоя старалась сделать как можно более непринуждённый и расслабленный вид.       – Да, именно так. Не желаете чаю? – Улыбнулся Пруст, впрочем, не ожидая ответа, и уже подойдя к стелажу. Хлоя опасливо поглядела на выросшие на столе чашки, но села все же на стул напротив стола. Пруст напевал себе под нос какую-то отдаленно знакомую Хлое песенку, пока разливал по кружкам горячий чай, после чего грузно сел на свое место и с удовольствием отпил из своей кружки.       Розоволосая смерила чай подозрительным взглядом, краем глаза следя за тем, как мужчина напротив расслабленно попивает напиток. Она никак не могла скрыть свою подозрительность, однако с одной стороны для нее и не было веского повода. Разве прямо сейчас она не в проверенном дорогом учреждении, где ей должны помочь?       – Что-то не так? Почему не пьёте? – Вдруг спросил Пруст.       – Утром я уже пила чай.       – О, тот холодный безвкусный чай не идёт ни в какое сравнение с этим, поверьте.       Хлоя ещё несколько секунд сверлила чай подозрительным взглядом, но все же протянула руку и сделала небольшой глоток. Теплая жидкость приятно разлилась по горлу, и Хлоя сделала ещё один глоток.       – И так, – Пруст отставил в сторону свою чашку, возрившись на напряжённую девушку прищуренным взглядом. – Как вам на новом месте? Как сегодня спалось?       – Неоднозначные чувства, я плохо переношу резкую смену места жительства, поэтому спалось так себе. – Сухо отозвалась Хлоя, также отставляя на стол полную чашку чая.       – Ну, на счёт этого можете не переживать, ведь совсем скоро вы уже привыкнете к этому месту. Вам тут понравится. – Пруст широко ей улыбнулся, но эта улыбка вызвала у Хлои отнюдь не хорошие чувства.       – Не думаю, что мне когда-нибудь понравится больница.       – У вас был опыт долгого пребывания в больнице? – С какой-то странной интонацией спросил Пруст, и толпа холодных мурашек пробежалась по ее спине.       – Можно и так сказать, – Настороженно произнесла Хлоя, беглым взглядом вновь сканируя помещение. Есть ли что-то, за что можно будет схватиться чуть что, кроме чашек горячего чая?       – Вы чем то болели? Или, быть может, получали какие-то травмы? – Как-то излишне громко спросил доктор, отчего в висках больно прошлась волна. Хлоя едва заметно нахмурилась, подавив желание потереть виски.       – Вас вроде не это должно интересовать. – Хрипло протянула Хлоя, чувствуя, как к горлу подступает тошнота и постепенно слабеет тело. – Что за хрень?       – О, – Пруст поднялся с места. Хлоя попыталась схватить стоящую неподалеку чашку с чаем, однако мужчина рывком вырвал ту из под ее пальцев.       – Да что за... – Заплетающимся языком проговорила девушка, подскакивая с места и на онемевших ногах пытаясь сделать хоть шаг. В глазах все двоилось, расплывалось множеством различных цветов и смешивалось в непонятные кляксы. Чувство дезориентации заставило Хлою грузно свалиться на пол.       – Полагаю, с приветствиями покончено. – Послышалось откуда-то сверху. Хлоя чувствовала себя как в невесомости, все звуки проходили словно через толстую ватную прослойку, тело полностью онемело и не слушалось.       Хлоя не чувствовала, как ее подхватили под руки и потащили по полу. Не чувствовала и того, как ее уложили на койку и удерживающими ремнями закрепили руки и ноги.       Под воздействием таблеток неистово хотелось блевать, но Хлоя не могла даже этого. В голове вместо мыслей поселилась тягучая липкая пустота, что заполнила собой все ее тело. Больно давило запястья, но девушка никак на это не реагировала.       Неизвестно сколько времени прошло, когда Хлоя наконец смогла немного прояснить свое сознание и разобрать то, что происходило перед глазами. Контуры до сих пор причудливо изгибались, но склонившийся над ней силуэт Доктора Пруста она смогла разглядеть, как и услышать его негромкий голос, что резал по ушам больнее любых криков.       – Пришла в себя?       – Что за нахуй вы творите..? – Прохрипела Хлоя, с трудом складывая буквы в слова.       – Ну как, что? Конечно же лечу тебя от твоей якобы болезни. – Усмехнулся мужчина, и Хлоя негромко застонала от режущей боли в голове от его слишком громкого голоса.       – Что за бред? Вы же врач, что будет, когда об этом узнают... – Глаза наконец начали фокусироваться и Хлоя с презрением обнаружила противное лицо Пруста в неприятной близости от себя. Наконец осмотрев себя, ужас сковал ей горло так же, как и кожаные ремни, что удерживали ее. Глаза в панике распахнулись, когда дернув раз-другой руками она не смогла ничего добиться.       – Узнают? Что и от кого? Да и тем более, разве кому то есть до тебя дело? – Хмыкнул Пруст, и Хлоя беспомощно зашипела.       – Что вы собираетесь делать? Отпустите меня блять. – Что я собираюсь делать? Ну начнем с того, что мне стоит вылечить твою недо-болезнь.       – Да что за хуйню ты несёшь, ублюдок!? – Громко крикнула в край испуганая Хлоя, больно дёргаясь на кушетке и обдирая кожу на запястьях ремнями.       – Ох, Хлоя Хлоя. Как же это наверное обидно узнать, что ты годами без причины накачивала себя наркотиками? Что же, давай я тебе все объясню. Совсем недавно мне пришло от моего господина подробное дело на тебя. Бедная девочка в двенадцать лет выяснила что болеет биполярным расстройством, пусть до того дня у нее и не было никаких его признаков, и послушно согласилась принимать медикаменты ежедневно.       Хлоя непонимающе хмурила брови, со скрипом зубов продолжая тщетные попытки расшатать петли и слушая усмехающегося мужчину. Тот с улыбкой расхаживал вдоль всей кушетки, сложив руки за спиной. Находились они как раз за той самой дверью, но лежачее положение мешало получше рассмотреть помещение. Да и не до этого.       – О чем ты? – Сипло спросила Хлоя, нисколько не понимая, что несет этот ненормальный ублюдок.       – Видишь ли, в наши времена очень множество компаний создают и нелегально распространяют наркотики. Разные дозы, разное действие, разные составы. Многие любят поэкспериментировать, и это не секрет. Однако когда есть эксперимент, то необходимы и подопытные, верно? – Пруст с глумливой улыбкой повернул голову к ошеломленной Хлое. Розоволосая перестала бессмысленно дёргаться, уставившись на довольного доктора ошарашенным взглядом. – Скажи, кому какое дело до неадекватных убийц-бандитов подростков в изолированной колонии? Даже бог оставил то место. Ну разве не идеальный вариант для экспериментов по воздействию нового наркотиков на организм? Сколько бы заключённые там не умирали, – всем было по боку на них.       – Бред. Ты несёшь бред. – Сломленно покачала головой Хлоя, чувствуя, как вместо страха приходит отчаяние. Нет, нет, этого не может быть.       – Бред? Вовсе нет, и ты сама это уже понимаешь. Прогрессирующее биполярное расстройство? Двенадцатилетний ребенок наверняка плохо в этом разбирается, тем более, когда его мать болеет этим заболеванием. Просто прекрасное совпадение, ты так не думаешь? Промыть ребенку мозги, поставить ненастоящий диагноз и назначить таблетки, а позже наблюдать за изменениями в поведении – не плохой план, как я считаю. Проведя небольшое исследование я выяснил, что довольно таки большое количество детей в колонии погибло в том году. Причины и обстоятельства смерти разные, но если знать всю правду, то легко догадаться, что на них экспериментировали количество безопасной дозы.       Хлоя не могла вымолвить и слова. То что говорил ей Пруст казалось чем-то невероятным, невозможным. Разве это может быть правдой? Нет, конечно же нет. Это все чушь, бред, который он непонятно зачем несёт...       Этого не может быть.       Нет, нет, нет, нет, нет. Точно не может быть. Она больна. Так же, как и ее родная мать.       –А приступы? – Глухо спросила Хлоя, и Пруст весело хохотнул.       – Приступы? Самая обычная медикаментозная депрессия. При продолжительном приеме лекарств или наркотиков у некоторых людей может быть необычная реакция на химию. Если в большинстве случаев наркотики вызывают у людей чувство счастья и воздушности, у таких как ты, они вызывают лишь короткие приступы депрессии. Как только определенное количество химии скапливается в твоём организме, оно оказывает влияние на твое тело, что ты ошибочно принимала за биполярные приступы. Однако разве маленький двенадцати летний ребенок, что только что пережил предательство, смерть и почти убийство, что находится в шоке, сможет ли разобраться во всей этой лжи? Хах, забавен сам факт того, что ты столько лет добровольно принимала лекарства, находясь в полном неведении.       Хлоя пустыми глазами смотрела сквозь стену, не в силах принять то, что ей сейчас сказали. Она зареклась больше никогда не плакать, но слезы бессилия и шока сами проступили в уголках глаз.       Все эти годы она собственноручно топила себя во всем этом дерьме, ошибочно считая себя больной. Она пережила столько говна, столько насилия и боли, что мысли о самовыпиле стали чем-то обыденным и естественным, но только сейчас у ней пришло осознание того, что все это было нестандартным воздействием неизвестных наркотиков на ее организм.       Пруст вплотную подошел к койке и склонился над ее головой, проводя большим пальцем по влажной дорожке слез на ее щеке и широко улыбаясь.       – Мой господин мне щедро заплатил за то, чтобы я воплотил в жизнь все твои самые большие страхи и превратил эти недели в ад. Ты можешь рассказать обо всем другим врачам, однако ты лишь запертый в психушке пациент с диагнозом биполярки, а я квалифицированный врач, но знаешь что ещё послужит тебе отличным стимулом хранить наши развлечения в секрете? – Его рука плавно заскользила по внутренней части ее бедра. Хлоя испуганно дернулась, но зафиксированные ноги не давали ей возможностьи отбиться. Пруст ловко засунул свои пальцы под ткань ее трусов и принялся медленно массировать ее клитор.       Хлоя открыла рот, чтобы хотябы вскрикнуть, но Пруст уже примкнул своими губами к ее. Его пальцы проникли в нее одновременно с языком, и Хлоя вдруг почувствовала как вдребезги рушится ее криво косо склеенное Лисами "Я". Опять по новой. Опять все тоже самое. Опять она ничего не может сделать.       Пруст сминал ее губы своими и с удовольствием покусывал ее язык, одновремено с этим в быстром темпе двигая пальцами у нее между ног. Хлоя не издавала больше ни звука, плотно закрыв глаза и постаравшись абстрагироваться от ситуации.       – Ты ведь понимаешь, – Пруст наконец оторвался от ее губ и с широкой улыбкой сделал так, чтобы кушетка между ее ног плавно разъехалась в стороны. – что произойдет с Эндрю, если ты будешь сопротивляться?       – Не смей, мразь. – Зашипела Хлоя, и Пруст громко рассмеялся, становясь между ее ног и при этом достав из ниоткуда шприц.       Хлоя ненавистным взглядом следила за тем, как мужчина вводит ей в вену непонятное лекарство и с похотливым лицом задирает начнушку, одновремено с этим стягивая с себя штаны.       – Отлично, приступим к лечению.

***

      ДЕНЬ 5       Хлоя с тихим смехом в очередной раз выворачивает себе кишки в туалет. Ломка с каждым днём была все сильнее и беспощаднее. Мысли путались в неприятный тугой ком, мешая соображать. Руки неистово тряслись, а голова была готова взорваться на тысячи дребезжащих кусочков.       Хлоя в очередной раз давиться смехом и блевотой, отчего по ванной комнате разлетаются хрипящие и булькающие звуки.       Все тело горело и ощутимо болело. Особенно запястья и ноги, где Хлоя содрала кожу об ремни. Хотелось одновременно и громко кричать, и выть, и плакать, и смеяться.       Адская ломка накрыла ее с головой. Слишком навязчива была мысль содрать с себя всю кожу, разодрать горящее горло, или в конце концов получить желанную дозу.       Голова взрывалась фонтаном боли: все контуры извивались и расходились во все стороны, вызывая очередной приступ головокружения и тошноты, цвета то блекли, то расцветали режущими фейерверками, заставляя капельки слез собираться в уголках глаз.       Болезненно кололо кожу на бедрах, где Пруст оставил несколько неровных порезов и с десяток горящих засосов. Было трудно даже просто сидеть.       Хлое на самом деле до сих пор трудно осознавать, что она никогда не болела биполяркой, а оказалась лишь не в то время не в том месте. Как и всегда. Однако за последние пять дней она так и не смогла полностью осознать этот факт. Ее мысли просто напросто не могут собраться во что-то одно, продолжая бушевать даже ночами. Хлоя уверена, что сейчас как никогда ярко выделяются ее черные синяки под глазами.       Хлоя наконец встала. Путь от ванны до кровати показался ей бесконечно долгим. Ощущения поверхности под ногами постоянно исчезало, и тело неуклюже заваливались в стороны.       – Время процедур. – Лисанна как всегда появилась в нужное время.       Женщина окинула скручившуюся на кровати девушку презрительным взглядом. Хлоя не видела ее и не знала этого, как и не чувствовала как ее беспардонно схватили за руку и больно дёрнули на пол.       Тошнота волной подкатила к горлу, однако медсестра продолжала уперто волочить за собой ее дезориентированное тело. Не будь Хлое сейчас так хреново, она бы обязательно задалась бы вопросом о том, откуда в этой женщине столько сил. Правда все, на что хватило Андерсон – одной рукой зажать рот и гулко сглотнуть кислотную рвоту.       Через пару метров Лисанне видимо надоело напрягать свои руки. Хлесткая пощечина нисколько не привела Хлою в чувства, однако она наконец сфокусировала мутный взгляд карих глаз на перекошенном недовольством лице медсестры.       – Сколько можно строить из себя невесть что?! Веди себя нормально, вставай на ноги и иди за мной! Доктор Пруст ненавидит опаздания! – Возмущённо визжала женщина, и Хлоя вторила ей громким болезненным стоном.       Казалось, что ее крик к херам взорвал чувствительные барабанные перепонки Хлои, и девушка изо всех сил зажала уши трясущимися руками. Гул резал ее голову раскаленной пилой – хотелось просто с концами оторвать башку и не мучаться. Однако Андерсон могла лишь тяжело дышать и пытаться управлять дрожащими руками.       Через пару минут и ещё две пощечины, Хлоя все же умудрилась встать. Идти она, правда, все равно нормально не могла, – Лисанна больно вцепилась ногтями в ее предплечье и силой тянула в сторону кабинета.       У двери ее уже ждал Пруст. Как и в предыдущие разы, он сразу же прямо с порога схватил Хлою за ее розовые волосы и с силой дёрнул на себя.       Заплетающиеся ноги послушно подогнулись и розоволосая безмолвно свалилась на пол, продолжая пилить пол равнодушным взглядом дезориентированных глаз.       Хлоя, на самом деле, не до конца понимала что происходит. Она слышала как через вату чьи-то голоса, но никак не могла разобрать и слова. Она видела чьи-то лица, но не могла понять кому они принадлежат. Она чувствовала что-то непонятное, но не могла понять, что это была боль.       В голове было звеняще пусто, но эта пустота была черной, вязкой и плотной. И все, что осознавала Хлоя – эта пустота грозится ее сожрать.       Пруст за волосы потащил не сопротивляющуюся девушку по полу в сторону железной двери. Специально для сегодняшнего дня у него был приготовлен для Хлои сюрприз.       Хлоя вдруг вяло попыталась приподняться, и Пруст поспешил связать её покрытые шрамами руки за спиной кожаным ремнем. Девушка была чудовищно худой – эти пять дней она почти не ела, – и тащить ее тушу по полу не составило никакого труда, тем более когда она лишь негромко протестующие мычит, но не дёргается.       – Ты припоминаешь свою недавнюю попытку самоубийства в реке? Мне птичка напела об этом случае, и мне вдруг очень захотелось понять, какое у тебя было лицо в тот момент.       Пруст вдруг за волосы приподнял голову Хлои, и в следующую секунду девушка почувствовала, что тонет. Животный ужас мигом заполнил собой пустоту в ее голове, и ее сознание несколько прояснилось.       Она в шоке распахнула глаза и рефлекторно попыталась втянуть воздух. Вода в ту же секунду волной попала в лёгкие, вызывая приступ кашля, однако широкая рука Пруста лишь сильнее давила на ее голову.       Хлоя забилась в судорогах; колени обожгло болью, когда она принялась всячески бить ногами по полу и дёргаться в попытке набрать хоть немного кислорода, хоть на секунду вынырнуть из таза с ледяной водой, что колко обжигала щеки. Но Пруст на давал ей такой возможности.       Паника заполонила собой все сознание, когда лёгкие обдало нестерпимым жаром и Хлоя, в ужасе открыв рот, выпустила последний кислород. Стремительно темнело в глазах, боль в грудной клетке напоминала собой обжигающую лаву, что изнутри разъедала внутренности.       Сознание неумолимо покидало ее, и Хлоя совсем перестала дёргаться. В ту же секунду ее волосы сильно оттянули вверх. Хлоя в отчаянии открыла рот и зашлась в душераздирающем кашле, выплевывая сгустки воды, а казалось что внутренности, и изо всех сил стараясь втянуть в лёгкие побольше воздуха, что ещё сильнее обжигал.       – Завтра ведь день групповой терапии, так? – Вдруг улыбнулся Пруст, с силой дергая хрипящую и захлебывающуюся девушку от таза с холодной водой. – Знаешь, я тут подумал, подумал, и пришел к выводу, что ты с Эндрю слишком опасны для остальных и вас следует держать в отдельном строгом режиме. Поэтому, к сожалению, вместо групповой терапии, мы с Доктором Слоски сошлись на том, что он по возможности будет изредка заходить в твою комнату. Через пару недель мы обязательно допустим вас обоих к остальным, но ещё слишком рано, согласна?       – Мразь...– Еле просипела Хлоя.       В следующее мгновение ледяная вода вновь сомкнулась над ее головой.

***

      ДЕНЬ ДЕВЯТЫЙ.       Хлоя громко кричит, в истеричном припадке раз за разом ударяясь головой об стену. Ломка достигла своего апогея, и боль перестала быть просто болью. Каждое мгновение, каждая секунда ощущалась как ад.       Самый длинный ад.       Когда-то длинные красивые ногти были безжалостно обкусаны до самых корней и теперь истязали кожу на ее запястьях. Она продолжала и продолжала до кровавых струй расчёсывать себе руки, проходя прямо по порезам и оставляя на них свежие рваные борозды.       Пруст любил ее руки. Любил почти ласково с негромким воркованием проходиться скальпелем ровно по местам давних надрезов. Любил с увлечением покусывать нежную кожу на ее запястьях, и после фотографировать алеющие поверх шрамов засосы.       Было больно. Больно, больно, больно, больно, больно, больно. Не было ничего кроме этой адской боли, и Хлоя в отчаянии завыла, схватившись кровавыми руками за голову и оттягивая корни волос.       Просто прекратите это, пожалуйста. Остановите эту боль. Сделайте хоть что-нибудь!       Просто дайте ей дозу!

***

      ДЕНЬ ПЯТНАДЦАТЫЙ.       Голоса.       До оглушения громкий шепот ее знакомых опалял ее уши. Покусывали, царапали, били по ее ушам. Хлоя не могла это остановить, забившись в угол комнаты, сжавшись в дрожащий комочек, и безуспешно пытаясь закрыть ушные раковины неистово трясущимися руками.       Хотелось разорвать барабанные перепонки, оглохнуть, раскроить себе череп в конце концов       – Ты помнишь меня?       – Что с тобой?       – Ты в порядке?       – Не уходи!       – Нет, не трогай меня!       – Почему они меня трогают?       – Мама, что это?       – Где все? Почему я одна?       – Кто-нибудь, убейте меня!       – Когда это все закончится?!       Голоса.       Они душераздирающе завывали в ее голове, прорываясь в каждый кусочек ее истерзанного тела и напевая похоронные песни голосами ее жертв.       – Я просто хотел спасти своих голодающих детей! Почему ты убила меня?!       – За то, что ты со мной сделала, ты будешь содрогаться в агонии и муках!       – Я не хотел этого, меня подставили, умоляю, я не виновен!!!       – Больно, больно, больно!!! Хватит, прошу тебя, хватит!       – Убийца! Ты ебаная убийца, а не человек! Настоящая мразь! Гори в аду!       – Я все скажу...все скажу, только пожалуйста, не убивайте моих детей! Мои дети, они ещё совсем маленькие...!       – Прошу...у-умоляю...позволь мне в последний раз увидеть ее...       Хлоя задыхалась. Голоса неожиданно обрели плотность. Они предстали перед ней гниющими трупами, что покрытыми опарышами руками сжимали ее тонкую шею, неустанно завывая, плача, крича, обвиняя, умоляя.       Хлоя задыхалась. Ее красные от слез глаза закатились, но продолжали видеть пустые глазницы с выпавшими глазными яблоками. Белая пена каплями стекала по ее подбородку, когда истерзанные в мясо губы продолжали бормотать одно и то же слово: "Простите". Ноги в припадке тряслись и били пятками о пол, пока ладони в тщетных попытках пытались оторвать от себя чужие окровавленные руки.       Хлоя задыхалась, не зная, что под действием голюциногенов, которые ей на утренней процедуре вколол Пруст, она своими же руками душила себя. Хлоя теряла сознание, когда Лисанна наконец убрала камеру и бросилась к ней.

***

      ДЕНЬ ДВАДЦАТЬ ПЕРВЫЙ.       Хлоя в очередной раз потеребила черный чокер на шее, пройдясь неровным ногтем по сухой коже и оставив новую белеющую борозду. Царапина несильно защипала; Хлоя дёрнула уголок губ вверх от этих ощущений. Ничего нового.       Лисанна недовольно бурчала себе под нос, продолжая вести девушку по длинным унылым коридорам, сворачивая за углом и спускаясь по лестнице.       Спустя три недели ломка наконец начала отступать. Прояснилось наконец сознание, боль отошла на второй план, пусть и не исчезла с концами. Сильно ломило все тело, в особенности ноги, отчего тяжело было ходить. Не затихающая резь на запястьях, – сдертая кожа. Ну, для нее это далеко не впервые, а потому и переносить легче.       – Трудно поверить, что тебя и того психа все же допустили к групповым сеансам. Мед сестра, что следит за этим дикарём – моя знакомая, и мы с ней одинаково сошлись во мнениях, что как и сказал Доктор Пруст, вас стоит держать в изоляции все время.       Слова Лисанны в этой пустоте коридоров прозвучали как гонг. Хлоя лишь поджала губы, продолжая следовать за женщиной и повторять в голове незатухающую мантру:       Свернёшь ей шею – тебе пиздец.       К сожалению она и вправду не могла наконец воссоздать в явь свои мечты и насладиться видом посеревшего тела этой женщины. Вот только, будь она сейчас под таблетками...       О, она совершенно точно ещё не чиста. Да, ломка от препаратов, которые она ежедневно принимала семь лет уже прошла, и удивительно быстро, кстати. Однако Пруст – гадкий трусливый ублюдок, – в страхе трясется от мыслей, что с ним может сделать трезвая Хлоя. Лисанна, его верная подстилка, не забывает каждый день добавлять разные вещества с малой дозой в ее еду. Будь то напитки или горячее – все было отправлено.       У Хлои, что не удивительно, не было выбора. Она не могла отказаться от еды, ибо умереть от голода после всего пиздеца, что она прошла – слишком жалкая и ничтожная смерть. Но она и не ела всего. Эндрю долго боролся с ее анарексией, она долго с ней боролась. Девушка научила себя не блевать через каждое принятое внутрь блюдо.       Однако теперь все вернулось. Забавная ситуация.       Хлоя всегда под бдительным присмотром Лисанны. Она неустанно следит за ней через затонированне окошко в двери, наивно полагая, что Хлоя ее не замечает. Но проведя столько лет в бегах, в колонии, где необходимо постоянно оборачиваться через плечо, в банде, где предательство самое обыденное дело – слышать самые тихие шаги и определять по ним человека, является базовым навыком.       Поэтому Хлоя слышит каждый раз, когда эта змея замирает у ее двери. Слышит, и разыгрывает сценку слабой беспомощной брошенки, что готова пихать в рот даже собачий помет. Правда тот факт, что после вся пропитанная химией пища окажется в туалете – она никому не скажет.       Естественно, что даже с таким подходом она не может выводить из себя все токсины. Постоянная слабость, тошнота, туман в голове и дезориентация стали ее постоянными спутниками. Но это все цветочки, по сравнению с тем, что вводит ей в вены Пруст. И с тем, что происходит после.       На самом деле у Хлои была небольшая, совсем наивная и мимолётная надежда на Алана Слоски и других врачей. Это ведь престижная больница, известное и популярное учреждение! Неужели совсем никто не замечает того ужаса, что происходит в этих стенах?       Она была права. Замечают. Но никто ничего делать не собирается.       Она встречалась с другими врачами пару раз. Тот, что должен был назначить ей препараты приходил в ее палату вместе с Прустом через пару дней после ее приезда. В тот момент, когда два мужчины зашли в ее комнату, Хлоя почти без сознания лежала на кровати. Накаченая наркотой, изнасилованная, оголодавшая, изнеможденная – она в прострации пялилась в потолок, пока Пруст с наигранно сочувствующим взглядом рассказывал своему незаинтересованному коллеге о том как ей, бедняжке, тяжело переживать синдром отмены.       Два раза она ходила в кабинет врача ответственного за ее здоровье. Пожилой мужчина обговорил что-то с Лисанной, после чего провел стандартный осмотр: рост, сердцебиение, зрачки, горло, лёгкие, вес и тд. Когда пришел черед встать на весы, сердце Хлои сделало кульбит. 42 кг в первый раз и 37 кг во второй, для спортсмена звучит как приговор.       А вот встретиться с Аланом Слоски ей предстояло сейчас, ведь врач ни разу не приходил в ее палату, как обещал Пруст. На сеансе групповой терапии, она впервые за все эти дни встретиться с Эндрю.       О, Эндрю.       Почти ни дня не прошло, когда Хлоя не думала бы об Эндрю. Она знала, что Пруст издевается и над ним. Он в подробностях рассказал об их сеансах, когда трахал привязанную к койке Хлою в рот и заставлял ее давиться его членом. Он рассказал, как ему нравится доводить Миньярда до панической атаки, пока усаживался Хлое на живот и сжимал руки на ее шее, наблюдая за тем, как она в панике скребет ногтями по койке и задыхается.       Пруст не раз морально давил на Хлою тем фактом, что если та будет сопротивляться, то Эндрю будет ещё хуже. Что он знает гораздо больше психологических травм Миньярда чем пользуется.       Хлоя молча стискивала зубы, закрывала глаза и раз за разом повторяла про себя ее персональную молитву:       Я. его. убью.       Хлоя моргнула. Перед глазами резко потемнело, но она не подавала виду что ничего не видит, продолжая ориентировочно двигаться на звук шагов Лисанны. А цокот ее каблуков ее изрядно выбешивает.       Однако Хлоя уже изменилась. Она слезла со своих таблеток и теперь ее рассудок хотя бы иногда сохраняет какое-то шаткое подобие трезвости. Гораздо проще стало контролировать свои эмоции, – встреть она Лисанну под своими таблетками, и никакой голос разума бы не остановил её перед тем, как сломать женщине все кости.       Они остановились напротив неприметной белой двери с небольшим пластиковым стендом и табличкой: "Кабинет 324. Главный врач специалист по групповым терапиям Алан Вильгельм Слоски."       – Мы пришли. Я буду вместе с другими мед сёстрами находится в комнате на протяжении всего сеанса. Я внимательно буду следить за тем, чтобы ты со своим дружком не создавали проблем, ясно? – Лисанна резко развернулась на каблуках и с выражением высокомерия ткнула указательным пальцем Хлое в грудь. – Или ты молча и прилежно отсиживаешь свои положенные полтора часа, или Доктор Пруст удвоит количество ваших часов!       Хлоя равнодушно выгнула бровь, устремив взгляд карих глаз на корявый длинный палец у ее груди. Лисанна и не ждала от нее ответа, однако когда увидела ее абсолютно незаинтересованное выражение лица, все равно брезгливо поморщилась и отряхнула руку, словно не к человеку прикоснулась, а к склизкому насекомому.       – Думаю, ты поняла меня. – Фыркнула женщина, прежде чем распахнуть дверь и пропихнуть Хлою внутрь.       Кабинет Алана Слоски был довольно просторным и уютным на вид. Невысокие стены были окрашены в приятный персиковый оттенок, ленточки штор чередовались белым и розовым цветом, большой круглый ковер, на котором полукругом стояли четыре ряда стульев, выглядел мягким и чистым. Но запах медицинский препаратов, десятки сгорбленных серых пациентов в одинаковых больничных ночнушках, а также множество мед сестёр замерших у стен – очень хорошо напоминали о месте, в которое попала Хлоя.       Алан Слоски приветливо улыбался, сидя на глубоком мягком кресле повернутом лицом к пациентам, однако Хлоя на него даже не взглянула. Ее взгляд безошибочно отыскал среди множества пациентов блондинистую макушку.       Эндрю сидел на дальнем от врача ряду. Больничная одежда в виде светлых рубашки и штанов лишь подчеркивали неестественную бледноту и худобу его лица. Его щеки заметно впали, отчего скулы стали прослеживается ещё чётче, а огромные черные синяки под глазами казались слишком ненастоящими, словно их подкрасили макияжем. Серыми, черными, и мрачными тенями.       Эндрю продолжал смотреть в окно, когда Хлоя быстрым шагом преодолела разделяющее их расстояние и шумно села на соседний стул, почти впритык к парню.       В груди и голове было до странности пусто. Хлоя отчего-то ожидала, что при встрече она будет испытывать радость после долгого расставания, или же облегчение от знакомого лица. Но ощутила лишь звенящий холод и тоску. Глубокую, завывающую тоску.       Алан Слоски с улыбкой о чем-то вещал своей небольшой аудитории. Находящиеся в помещении люди выглядели почти одинаково – серые лица, скучающий бездумный взгляд, сгорбленные плечи, и трясущиеся руки. Тут были и молодые юноши и леди, и уже покашливающие старики. А ещё куча мед сестёр и Лисанна за их спинами.       – Эндрю. – Спустя минуту позвала Хлоя, и Эндрю крепче сжал замочек из трясущихся рук на своих коленях. Его имя неожиданно отозвалось на кончике языка непонятной горчинкой. Словно шарик острого перца раскололся у нее во рту, медленно опалил собой всю ее глотку.       Он наконец повернул к ней свою голову, и Хлоя почти с титаническим усилием подавила болезненный вздох. Абсолютно пустой взгляд его ореховых глаз плавно прошёлся по ее лицу; почти ощутимо проскользнул по ее шее с чокером на руки, после чего также лениво вернулся на ее лицо.       – Ты... – Хрипло протянула Хлоя, после чего негромко кашлянула, приводя голосовые связки в порядок, и криво усмехнулась, вглядываясь в сквозящие равнодушием глаза напротив. –...Выглядишь максимально хреново.       – На себя посмотри. – Ответил Миньярд с ледяной миной, пусть его бровь и раздраженно дернулась.       – Ну, с этим тут небольшая проблема, ты же знаешь... – Неловко хохотнула девушка, одной рукой пройдясь по взъерошенным грязным волосам, а другой потеребив чокер на шее.       Эндрю ничего не ответил. Скрестив руки на груди и широко расставив колени, блондин повернул голову в сторону негромко говорящего Слоски. Хлоя вновь обвела взглядом его профиль.       За их нечастые встречи на крыше, она уже успела полностью изучить каждый сантиметр его лица со стороны. Хлоя знала, что у него небольшая горбинка на носу, что только придавала ему шарма. Постоянно обращала внимание на незаметную родинку под правым глазом. Заметила и небольшой белый рубец шрама над его левой бровью, который Эндрю умело закрыл с помощью прокола.       Андерсон изучала его со всех сторон. Какой он человек, его секреты, предпочтения в разных вещах. Наблюдала потому, что была одной из немногих, кто понимал его.       Хлоя вновь покосилась на его острые черты лица. Однотонный бубнеж доктора в нескольких метрах от нее был больше похож на какой-то фоновый звук – неприметный равномерный звон, слишком маловажный, чтобы обращать на него внимание. Настойчивые и сверлящие взгляды медсестер по сторонам, а в частности Лисанны за ее спиной, почти и не ощущались на коже, словно их и не было. Она была почти уверена, что Эндрю вновь скажет их излюбленное: "Пялишься", что почти непроизвольно срывалось с губ, стоило им лишь почувствовать взгляд друг друга на себе.       Однако вместо этого Эндрю вдруг с негромким вздохом прикрыл глаза и чуть расслабил плечи, чем полностью приковал к себе Хлоин взгляд.       – Бесполезно спрашивать о том, как ты? – Вдруг подал голос молчавший Эндрю, и Хлоя мгновение удивлённо хлопала глазами, прежде чем косо усмехнуться и тоже отвернуться в сторону Слоски.       – Бесполезно спрашивать о том, почему ты волнуешься об этом?       – Я дал обещание защищать тебя. – Процедил Эндрю, на что Хлоя насмешливо фыркнула.       – Ты дал обещание не дать мне умереть до терапии, а не защищать. Я сама могу защитить себя, ты знаешь это. Да и мы сейчас в одинаковой жопе, так что да, бессмысленно было спрашивать о том, как я. Тем более, что Пруст должен был тебе похвастаться нашими занятиями.       При упоминании врача Миньярд скрипнул зубами и лишь сильнее сжал челюсть. Девушка чувствовала его взгляд на себе, однако продолжала незаинтересованно бегать глазами по помещению, исследуя мелкие неприметные трещинки на стенах и потолке.       – Пруст много о чем мне хвастался, но о твоём состоянии умалчивает.       – Как интересно. Считает забавным давить на тебя незнанием? – Хмыкнула розоволосая, передёрнув плечами от слишком острого ощущения взгляда Лисанны.       – Как давно ты прошла отмену? – Вместо ответа на ее вопрос спросил Эндрю, на что Хлоя наконец оторвалась от разглядывания стен и перевела взгляд на свои мелко дрожащие руки.       – Недавно. – Поджав губы, ответила девушка.       Она, по правде говоря, и не знала толком сколько времени длилась отмена. Точнее, не знала от чего именно была ее отмена, ведь Пруст и Лисанна постоянно травили ее химией. Но самая тяжёлая ломка отступила примерно пару дней назад.       Эндрю ничего не ответил. Пусть в комнате и находились десятки человек, что ежесекундно непроизвольно создавали разные звуки и постоянный шум, пусть Алан Слоски, лицемерный трусливый подонок, и не затыкался ни на минуту, пусть периодически за спиной раздался шелестящий шепот, – Хлоя вдруг вновь почувствовала тот самый комфорт, что вечно тянул ее на крышу. Они с Эндрю молчали, и эта тишина была одним из самых приятных для нее звуков.       Они находились в шумной полной комнате, но лишь их совместное молчание наконец позволило им ненадолго расслабиться.

***

      ДЕНЬ ТРИДЦАТЬ ПЯТЫЙ       Хлоя небрежно перечеркнула цифру 35 на небольшом клочке бумаги. Рука непроизвольно зависла над отметкой в 49. Седьмой день седьмой недели, и их с Эндрю выход из этого ужаса. Две недели и два дня по сравнению с месяцем ада казались не таким уж и большим сроком.       Пускай Пруст и делал все, чтобы заставить Хлою чувствать себя в этой ловушке как можно дольше.       Строгий режим в котором держали Хлою и Эндрю заключался в том, что их полностью изолировали от внешнего мира. Раньше Хлоя имела возможность почитать несколько необычайно скучных научных книг на полке в ее палате, однако Пруст решил что будет отличным решением изьять из ее комнаты все лишние вещи. Канцелярские принадлежности, бумага, книги, светильник – все это исчезло по одному его слову. Всё что она успела, это вырвать лист со сроком ее нахождения в больнице из ежедневника и спрятать карандаш.       Пруст наверняка питал надежду свести их с ума от скуки и их мыслей. После ежедневного насилия чередующегося с различными пытками, не наносящие серьезный телесный вред, приходить в полностью пустую комнату являлось своеобразным продолжением издевательств.       Она оставалась совершенно одна в запертой комнате – избитая, ослабленная и униженная. Ей часто хватало сил лишь на то, чтобы добраться до жёсткой кровати, куда она падала мешком и по долгу не могла заснуть, продолжая чувствовать эфемерные прикосновения чужих ладоней к своему телу. Его потные касания вызывали рвотные позывы, и девушка с трудом подскакивала на кровати и плелась в туалет, чтобы в очередной раз опустошить желудок. До такого состояния, что становится больно есть.       Когда она оставалась одна все воспоминания становились особо яркими и чёткими, прояснился каждый момент их терапий: когда Пруст в очередной раз стягивал с себя хлопковые штаны и трусы, когда в рот слабо сопротивляющейся Хлое он запихивал разные старые обрывки тряпок, когда хватал ее за волосы и оттягивал голову назад во время оргазма, вырывая при этом целые клоки, или когда вновь и вновь с удовольствием покусывал истерзанные шрамами ее запястья, оставляя алеющие круги засосов.       Когда Хлоя была одна, она наиболее остро чувствовала то съедающее ее опустошение. Оно разрывало на мелкие кусочки так бережно собранное Лисами ее шаткое подобие полноценности. Оно раскрошилось в дребезги, оставив после себя лишь самое ненавистное Хлое чувство.       Беспомощное смирение.       И Хлоя в очередной раз смирилась. Но на этот раз это было другое чувство. Она смирилась с тем, что пока что ничего не может сделать. Однако как только она выберется из этого блядского места, она точно сделает так, чтобы ублюдок Пруст всеми фибрами души возжелал смерти.       Хлоя глубоко вздохнула. Скомканный листик перекочевал на свое место – точно между балками под матрасом, куда следом отправился и карандаш.       С минуты на минуту раздастся уже ненавистный ей звук открывающейся двери – каждый день этот щелчок замка и последующий за ним короткий скрип, являются наиболее громким сигналом к очередной порции унижения, насилия, и химии. Каждый день – напоминание о ее беспомощности.       Хлоя с негромким шипением поднялась с кровати. Пружины лениво заскрипели и засопели, разбавляя сводящую с ума тишину помещения. Девушка вытянула руки вверх и слабо потянулась, поморщившись от боли в пояснице и бёдрах.       К слову, поясница болела по совершенно другой причине, и именно эта самая причина вызывала у Хлои тянущее чувство тревоги. А именно – месячные. В первый день менструации и в последний у Хлои до безумия сильно болит поясница, и последний день как раз был вчера, отчего спина продолжала ныть. Однако вовсе не эти раздражающие ощущения заставляли ее внутренности сворачиваться в тугой комок.       Пруст никогда не использовал презервативы когда трахал ничего не соображающую Хлою, однако обычно всегда предпочитал заканчивать половой акт на нее, а не в неё. Однако девушка не может сказать точно, всегда ли он успевал. Сам факт того, что ее насиловали во время месячных, когда в период овуляции самый высокий риск забеременеть – сродни панике не давал Хлое свободно вздохнуть.       Однажды она уже была беременна. Непрекращающиеся изнасилования со стороны ее надсмотрщика в тюрьме не могли пройти без последствий. И как оно – в свои тринадцать лет Хлоя забеременела.       Она до сих пор помнит тот ужас и отвращение, которые она испытала, когда ее худощавый живот начал расти. Бэн, ее ночной надсмотрщик и тот, кто являлся биологическим отцом ребенка, с широкой улыбкой сказал ей о том, чтобы она рожала.       Хлое было страшно. Страшно, а ещё до тошноты мерзко, что хотелось своими же руками вспороть себе живот и вынуть из себя зародыш человека. Она не хотела принимать тот факт, что внутри нее растет ещё кто-то. Тот, в ком текла бы кровь ее насильника.       И Хлоя била и била себя по животу. Била кулаками, бросалась на улы железной кровати, вновь и вновь оставляла синяки на теле, пока у нее не случился выкидыш. Пока она наконец не истекла кровью и не испробовала новую боль. Однако именно эта боль и заставила ее впервые за очень долгое время улыбнуться. Безумно, истерически, но счастливо.       Хлоя подошла к небольшому решетчатому окну, из которого открывался вид на небольшой ухоженный двор и соседний корпус. Как бы противно сейчас не звучало, однако оставалось лишь бессмысленно надеятся на то, что все обойдется. У нее не было даже противозачаточных, так что Хлоя могла лишь подражать верующим и тихо молиться.       Лишь бы ей не пришлось вновь пережить это...       За спиной раздался щелчок замка. Хлоя даже не заметила, как кто-то подошел к двери - так сильно ушла в свои переживания. С ее губ сорвался раздраженный вздох, когда она не оборачиваясь к двери закатила глаза.       – "Время обедать", да-да, можешь и не говорить это в сотый раз, Лисанна. – Пробурчала девушка, прекрасно зная зачем к ней пожаловала мед сестра.       Однако Хлоя, что странно, не услышала привычного бренчания железной массивной телеги с едой. Лишь непривычно тихие и размеренные шаги раздались со стороны двери.       – К тебе гость. – Надменно произнесла Лисанна, однако Хлоя уже и не слышала ее.       Она развернулась настолько резко, что непроизвольно щелкнули позвонки. Хлоя в шоке распахнула глаза, глядя в лицо вальяжно вошедшего в комнату человека. Ее мелко подрагивающие руки почти со скрипом сжались в кулаки, а на лицо медленно наползла гримасса настоящей ярости.       – Рико...