Когда поет Ликорис

      Летнее свежее утро. Солнце только только начало лениво всплывать на горизонте, отбрасывая короткие золотые лучи на высокие макушки деревьев. Совсем недалеко, в каких-то двух шагах раздалась тихая трель жаворонка. Птичка смешно нахахолила грудку, слегка приоткрывая светлый клювик и вновь разрезая приятную тишину своим мелодичным пением.       Ранее утро и ночь, когда вокруг, куда ни глянь, нет ни души – ее любимое время дня. В те редкие часы она может легко связать свои мельтешащие бесконечным хаосом мысли с прохладным ветром, чтобы тот унес их далеко-далеко, оставив ее сознание в глухой пустоте. Где нет никаких переживаний, нет проблем, нет загонов.       Хлоя возвела одну руку к небу. Сейчас, когда на руке не было ни бинтов, ни повязок, ее холодный взгляд прошёлся по каждому продольному шраму на белёсых запястьях. Тонкие и глубокие бледные рубцы тянулись от самых ладоней до плеч. В некоторых местах они криво налазили друг на друга, идя по косой и выделяясь. Но не так, как совершенно свежие, кровоточащие порезы. Их было не много – По пять-шесть алых утренних борозд на обеих руках, однако каждый из них ощущался на коже излишне четко. Особенно тот, что слегка задел вену.       Но Хлоя не могла сказать, что это ей не нравится. Нет. Совсем нет. Боль от каждого пореза приносила ей мрачное, тягучее удовольствие, что крепко впивалось в ее сердце и душу когтями черной зависимости. Почему люди решили, что боль – всегда плохо? Боль, это такое же чувство, как и радость, и гнев, и тоска. Даже не так. Боль определенно лучше их всех. Ведь ничто из обычных человеческих эмоций не заставляет тебя по-настоящему почувствовать себя живым. Ощущая радость и счастье, ты всегда на затворках сознания отчаянно топишь мысли, что все это когда-нибудь кончится. Что любое счастливое мгновение может закончиться в любой момент, разорвав твое существо на множество искалеченных осколков.       Когда ты закрываешься от окружающего мира стеной тоски, ты бесконечно тонешь в пучине своих мыслей, своего темного сознания. Ты вяло барахтаешься, уже давно смирившись со своей ролью утопающего.       Однако боль, это то, что не даёт ничему из перечисленного затуманить твой разум. Причиняя себе боль, нанося эти многочисленные порезы, Хлоя вновь и вновь отрезвляет свое опьянённое моментом сознание. Волна дрожи проходит по ее естеству, когда она завороженно наблюдает за тем, как медленно стекает капля крови по запястью, окрапляя бледную кожу в алые цвета.       Она упивается тем моментом, когда боль даёт ей осознать, что она всё ещё дышит. Что она ещё жива.       Это определенно расстраивает ее. О, как отчаянно она хочет умереть... И осознание того, что она не может сделать это по своей воле – тоже боль. И она приносит ей самое большое мазохистское удовольствие.       Хлоя тяжело вздохнула. Ее рука кнутом упала обратно на траву, мелко подрагивая от щипчших ощущений в порезах.       "Останутся новые шрамы" - мимолётно проскользнула в голове мысль, на которую Хлоя слегка улыбнулась.       А точно ли это ее желание – умереть? Или же она просто не осознает того, что медленно, но верно, на горло наступает очередной биполярный приступ? Иначе как описать то, что прямо сейчас, лёжа в пустынном парке рядом с небольшой речкой, она затуманенным взглядом смотрит на дребежащую гладь воды, слишком реалистично представляя, как она заканчивает со всеми своими проблемами.       Вот Хлоя медленно поднимается на локтях, слегка морщась от стрельнувшей вспышке боли в изрезанных запястьях. Вот она дрожащими пальцами расстёгивает пуговицы на черном вязаном кардигане, что получается не с первого раза. Словно в замедленной съёмке она поднимается на ноги, оставляя одежду за собой, завороженно глядя на блики нежно-розового солнца на ленивых волнах. Они словно зазывали ее, приветливо подмигивая нежным сиянием. Хлоя делает первый шаг – прохладная летняя вода мягко обвивает ее щиколотки. Второй шаг – ветер напевает приятную тихую колыбель, от которой на лице Хлои появляется слабая блаженная улыбка. Третий шаг – соленая волна нежно лизнула кожу ее бедра, посылая табун приятных мурашек по всему телу. Шаг, шаг, шаг. Вновь подал голос жаворонок, грустно и печально, он запел свою песню, которую Хлоя уже не слышала. Она не слышала ничего, не чувствовала даже холода. Она вглядывалась в такие манящие волны и хотела лишь одного – ощутить на себе смертельные объятия водяной глади.       Хлоя пришла в себя лишь тогда, когда слишком сильная волна, подгоняемая нетерпеливым порывом ветра, неожиданно ударила ее в спину, когда та занесла ногу для последних шагов. Девушка оступилась, и через мгновение голодные водяные волны сомкнулись над ее головой.       Хлоя в ужасе распахнула глаза, когда наконец осознала, что она натворила, однако поддавшись панике, она резко открыла рот и попыталась сделать судорожный вдох. Это было ошибкой. От резко залившейся в лёгкие воды в глазах потемнело. В груди отдало горючим жаром, и паника окончательно накрыла ее с головой. Хлоя не понимала куда ей дёрнуться чтобы всплыть. Она бесполезно размахивала руками, пытаясь отыскать поверхность, и наткнулась на скользкий песок.       Сознание постепенно покидало ее, Хлоя знала это. Однако из последних сил она оттолкнулась ногами от найденного дна и одним рывком всплыла на поверхность. Но и тогда Хлоя не открыла рта, чтобы сделать вдох. Она судорожно делала короткие гребки, пытаясь на удачу отыскать берег, что было очень затруднительно, ведь тело все слабело и слабело от нехватки воздуха.       Однако спустя пару секунд Хлоя коленями ощутила, как острые ракушки и камни вонзились в кожу. Она сделала несколько неуклюжих движений и наконец открыла плотно сжатые губы.       Соленая вода с кашлем и хрипом вылилась на траву. Дергаясь в конвульсиях, Хлоя выблевывала каждую капельку жидкости, что была в ее желудке. Слезы ручьем текли по ее лицу, пока она захлебывалась рыданиями и режущим кашлем, в отчаянных попытках сделать хоть один вдох горящими огнем лёгкими.       Девушка обессиленно упала на землю, хрипло втягивая в себя воздух короткими вдохами, периодически выплевывая его обратно вместе с непрекращающимся кашлем.       Она не знает, сколько так пролежала, продолжая жалостливо выть, крепко зажмурившись. И она не могла понять, почему же она так цепляется за жизнь, когда больше всего на свете мечтает умереть. Или же это биполярка хочет ее смерти, а не она сама?       Хлоя не могла пошевелиться, продолжая содрогаться от кашля и пустым взглядом смотреть в землю, чувствуя как горячие слезы вместе с каплями воды стекают по ее щеке и капают на губы, соскользая в рот.       Она бездумно лежала на траве, пока в звенящую голову не пришла слишком отчаянная, слишком невероятная мысль.       Хлоя хрипло втянула в себя воздух. Медленно, еле заметно, она привстала на локти. Затуманенным взглядом она отыскала комок своей одежды в двух метрах от нее. Она бы точно не смогла встать, поэтому крепко сжав синие от холода губы, она перевернулась на колени и осторожно подползла к черному пятну. Казалось, прошла целая вечность, когда стёртые в кровь колени остановились перед комом одежды. Первым делом Хлоя накинула на себя черный кардиган до колен, который хоть немного, но защитил ее оголённое тело от озлобленного ветра, что пронизывал ее мокрую тушку насквозь. Хлоя перевела взгляд на запястья.       Холодная вода размыла кровь и та податливо хлынула новым потоком, окрашивая все руки в алые разводы. Но Хлоя не обратила на это внимание. Она принялась судорожно рыться в карманах черных джинс, пытаясь отыскать телефон.       Все ее тело ощутимо тряслось, от холода, от страха, от осознания. Пальцы отказывались слушаться когда она открывала контакты и нажимала на кнопку вызова.       Девушка прислонила телефон к уху, отчаянно вслушиваясь в гудки на линии. Она не могла сдерживать всхлипы, и поэтому крепко зажала свой рот рукой.       – Хелечка? Ты чего с утра пораньше? – Бодро отозвались на том конце провода и новая порция слез потекла по ее щекам. Она попыталась что-то сказать, но вместо слов из нее вырвался какой-то нечленораздельный сиплый звук, вперемешку с излишне громким всхлипом.       – Хлоя? – Напряженно прозвучало в телефоне, и девушка, кажется, затряслась ещё сильнее.       – Помоги мне, Эндрю... – Жалобно произнесла она, срывающимся голосом. Ком в горле мешал произносить слова, а рвущиеся на ружу рыдания заглушали все звуки.       – Где ты? – Тут же послышался встревоженный голос блондина.       – В...в парке..у речки..Забери меня... – Взмолилась хрипло Хлоя и не слушая ответ сбросила трубку. Веки налились тяжестью, и девушка измученно прикрыла глаза.       Она плохо помнит что произошло дальше. Просто в какой-то момент она услышала чьи-то взволнованные крики и топот множества ног. Чувствовала, как кто-то мягко прикоснулся к ней и развернул на спину. Знает, что ее осторожно подняли и прижали к крепкой мускулистой груди. Она помнит, как лежала на руках кого-то из парней, завернутая в несколько слоев тканей и слушала чьё-то сбивчивое бормотание, подходящее не слова отчаянной поддержки. Сквозь пелену сознания, она увидела прижимающего ее к себе Ники, и это было последнее, что она помнила.       А дальше – просто тьма.

***

      Когда Хлоя с трудом открыла глаза, первое что она увидела – сгорбившуюся спину Николаса Хеммика. Он сидел на краю кровати в ее комнате и тяжёлым взглядом буравил пол, сцепив руки на замок и поставив локти на колени. Его нога мелко и нервно подрагивала, нарушая гробовую тишину в комнате звуком скрипящего по полу кроссовка.       – Сколько времени? –еле слышно невнятно прохрипела Хлоя, на что Ники в испуге дернулся в сторону. Резко развернувшись, он уставился на бледную и опустошенную розоволосую испуганным и одновременно взволнованным взглядом.       – Хлоя, Господи Боже! – С предыханием воскликнул Ники, подлетая к девушке и сжимая ее в крепкие объятиях. Хлоя почувствовала, как дрожат его руки у нее на спине, и попыталась сесть, на что Ники тут же отстранился и принялся с мокрыми глазами осматривать девушку.       – Хеля, боже мой, как же ты нас всех напугала! – Шептал парень дрожащим голосом, помогая Хлое принять сидячее положение и негромко шмыгая носом.       Андерсон перевела на него замученный мало соображающий взгляд, после чего попыталась что-то сказать, но вместо слов вырвался лишь хрип. Она недовольно поморщилась, и Ники тут же метнулся к комоду, где стоял графин с водой. Пока он наливал воду в стакан, то чуть не расплескал половину, но всё-таки подал девушке спасительную жидкость.       Ники сбивчиво прошептал что-то, что Хлоя не смогла разобрать в своем состоянии, и пулей вылетел из комнаты.       Розоволосая перевела взгляд на стакан в ее руках и резко побледнела, когда всмотрелась в блики на воде. Воспоминания утра ещё были свежи в ее памяти, и резкой волной ударили по мозгам. Однако Хлоя просто резко мотнула головой и залпом осушила стакан.       На лестнице послышался топот ног, и через секунду в затемненную шторами комнату ввалилась толпа народа. Хлоя переводила взгляд с одного лица, на другое, когда Эбби стрелой подлетела к ней и обхватила руками ее щеки, мягко разворачивая голову Хлои к ней. Розоволосая медленно перевела пустой взгляд на встревоженное лицо Эбби. Женщина опустилась перед кроватью на колени и нежно погладила большими пальцами впалые бледные щеки Хлои, на что та никак не реагировала.       – Хлоечка, милая моя, как ты? – тихо прошептала Эбби. На последних словах ее голос слегка надломился, на что Хлоя склонила голову на бок.       – Я...– она запнулась, – Не уверена... Наверное, я в порядке.       – Нет. – Резко сказала Эбби, поджимая губы и качая головой из стороны в сторону. – Нет, Господи, ты не в порядке.       – Хлоя... – Сипло подал голос бледный Кевин, медленно подходя к девушке и осторожно положил руку ей на плечо. Он присел на кровать рядом с ней, когда Ники повторил за ним и уселся с другой стороны, приобнимая девушку за талию. Когда Кевин наконец обратил на себя внимание, он тихо поинтересовался: – Ты как?       Хлоя не ответила, просто помотала головой и подняла затравленный взгляд на застывшего в дверях Ваймака. Мужчина не сводил с бледной девушки глаз полных волнения и беспокойства, которые он часто скрывает за маской напускной строгости.       – Я смогу играть, Тренер. – Пустым голосом произнесла розоволосая, – Это...не проблема... Такого больше не повторится...       По комнате прошлись тяжёлые резкие вздохи. Наверное никто не ожидал, что подобный инцидент можно назвать случайностью. Ваймак до побеления костяшек сжал кулаки, громко скрипнув зубами. Гнев в его груди вспыхнул настоящим огнем и опасно блеснул во взгляде.       – То есть прямо сейчас, ты блядь говоришь... – Рычаще начал он, однако был нагло перебит.       – Тренер. – Ледяным голосом произнес Эндрю, что все это время молчаливым извоянием стоял у изголовья кровати. Он перевел на замершего Ваймака хмурый взгляд, и только тогда мужчина понял, что допустил ошибку. Хлоя некрасиво ссутулилась, опустив взгляд на дрожащий замок из рук. Ники мигом перехватил их и ободряюще сжал в своих огромных ладонях.       То что все в этой комнате видели Хлою такой, было для них не просто удивительно, а даже как то аморально. Хлоя, что каждое утро с улыбкой слетала по лестнице на первый этаж, вместо приветствий выплевывая язвительные комментарии; Хлоя, что со смехом носилась по всему дому в след за игривым Симбой; Хлоя, что громко и возмущённо ругалась на разных языках, когда Аарон в очередной раз уделывал ее в приставку. Такая энергичная и улыбчивая Хлоя, просто не вязалась с тем, как она выглядела сейчас. Искалеченая жизнью, безразмерно уставшая кукла, с дрожащими бледными губами и пустым взглядом.       Воздух словно выбили из груди Дэвида, и тот тяжело качнул головой. Он медленно подошёл к кровати и присел на корточки рядом с Эбби, что нежно поглаживала предплечья девушки, где всё ещё покоилась рука Кевина.       – Посмотри на меня, Хлоя. – максимально мягко попросил мужчина, и когда она медленно подняла на него свои глаза, уверенно произнес:       – Ты – мой Лис. Ты Хлоя Мартин Андерсон, новый нападающий моей команды и член нашей семьи. Твои проблемы – это наши проблемы. Твои слезы – это наши слезы. И теперь ты не одна. Мы все поможем тебе, ладно? Мы все вместе справимся с твоей болезнью, вот увидишь. А на поле ты выйдешь как миленькая. – С усмешкой хмыкнул Ваймак под конец, на что Хлоя выдавила из себя слабую улыбку.       – Спасибо. – она обвела взглядом всех присутствующих виноватым взглядом, слега задержав его на бледном Аарона, на измученном переживаниями Ники, остановившись на лице Эндрю. С ног до головы он был натянут, словно резинка, готовая лопнуть в любой момент. Он был напряжен как никогда, и не сводил с Хлои пустого взгляда. Наконец Хлоя оторвалась от него, и устало закрыла глаза. – Всем вам. Большое спасибо, правда. Я знаю, что это будет проблемой. И мне ж...       – О боже, даже не смей говорить, что тебе жаль! – Воскликнул до этого молчавший Аарон, перебивая девушку и обращая на себя внимание всех в этой комнате, кроме разве что Эндрю. Аарон смотрел на розоволосую с яростью, словно не понимая, что она и правда собиралась это сказать. – Ты блять больна! Больна сраным биполярным расстройством! Ты не должна испытывать вину или сожаление, Господи! – Под конец его голос стал совсем непонимающим и тихим, на что Хлоя закусила губу и по ее щеке скатилась одинокая слеза, которую встревоженная Эбби с мокрыми глазами мигом стёрла, ласково проводя пальцем по ее щеке и оставляя там же теплый поцелуй.       – Да, прости...       – Я же сказал, ты не должна извиняться, Хлоя! – Чуть ли не взорвался Аарон, однако в этот момент перед ним вырос Эндрю.       – Выйдите все. – Холодно приказал он, и все в комнате тихо дернулись. Ники попытался что-то возразить, но Эндрю бросил на него угрожающий взгляд и обернулся к Эбби. – Она только что проснулась, ей плохо. Она должна выспаться. – отрезал парень, и врач спохватившись, резко закивала.       – Да. Да, ты прав. – Шмыгнула носом женщина, вставая с колен и приобнимая Хлою, помогая той улечься на кровать. Она поцеловала ее в лоб и укрыла одеялом, мягко и натянуто улыбаясь. – Поспи ещё, моя дорогая.       Хлоя не нашла в себе сил сопротивляться, поэтому лишь слабо кивнула, и покорно канула в царство Морфея.

***

      В следующий раз проснуться было гораздо легче, чем в предыдущий. Голова не так сильно болела, да и в горле она больше не чувствовала той ужасной жажды.       Она проснулась от звука тихих голосов рядом с ее кроватью и нежных прикосновений к своему лицу. Кто-то едва касаясь пальцами ее кожи ласково перебирал спутанные розовые пряди, заводя их за ухо.       – Это наша вина, Мит. – С горечью шептала Китти, уложив чёрную макушку на скрещенные на кровати руки. Девушка не отрывала своего до ужаса виноватого и испуганного взгляда от умиротворённого лица Андерсон, словно вот-вот, и она рассыпаться у них прямо на руках, превратиться в мелкий песок, который ветер подхватит и унесет от них.       Митти вновь ласково провела ногтем по щеке Хлои, до боли закусывая рваные от нервов губы и плотно зажмуривая глаза. Ее сердце казалось точно выбьется из груди, оно в ужасе билось в бешеном темпе ещё с того момента, как им позвонил Ваймак. Они только переехали к своей новой знакомой из чирлидинга, как получили новость о том, что у Хлои случился приступ, и мигом сорвались с места.       – Если бы не оставили ее, если бы мы все время были с ней рядом... – Убито качала головой Китти, часто моргая покрасневшими от слез глазами.       – Не надо, Кит. – Подала голос Хлоя, раскрывая глаза и встречаясь с радостным и напуганным одновременно взглядом черных глаз. – Ты же знаешь, это не ваша вина. Мои приступы никто не может контролировать, даже лекарство. То, что вы наконец перестали быть связаны по рукам и ногам присмотром за мной, это по-настоящему радует меня. Мне всегда было больно от осознания того, что вы отказались от своего личного счастья, ради заботы обо мне. Я рада, что сейчас вы наконец смогли обрести друзей чирлидерш, можете заниматься чем хотите, и жить счастливо.       – Нет, Хлоя! – Раздасадованно воскликнула брюнетка, кидаясь к Андерсон и отчаянно хватаясь за ее талию в крепких объятиях. Сидящая у изголовья кровати Митти негромко всхлипнула, дрожащими руками вытирая соленоватые дорожки на щеках. – Нет, ты же знаешь, что ты всегда для нас на первом месте! Мы были бы рядом, мы бы остановили тебя...       – Но это не правильно, Кит. – Покачала головой розоволосая, мягко поглаживая рукой черные волосы подруги. – Я не хочу быть у вас на первом месте, я хочу, чтобы там были вы.       – Лея... – Прошептала Митти, опускаясь на колени перед кроватью и с сожалением вглядываясь в глаза Хлои. – Мы понимаем, Лея. Клянусь, мы не будем бросать ради тебя то, что нам нравится. Мы останемся в чирлидершах. – Она сделала короткое движение, затыкающее возмущенную Китти, не отрывая мягкого взгляда от бледного и осунувшегося лица подруги. – Но прошу, пообещай, что рядом с тобой всегда будет тот, кто присмотрит за тобой.       Хлоя не смогла сдержать еле заметной расслабленной улыбки. Она подняла руку и погладила блондинку по щеке, и девушка словно побитое животное, потянулось вслед за прикосновением.       – Обещаю, лисы позаботятся обо мне.

***

      Прошло четыре дня, после ее приступа. Хлоя с каждым днём с усилием отгоняла от себя все плохие мысли, натягивая кривую улыбку при виде Лисов и уверяя, что чувствует себя лучше. Команда ей не верила, но не хотела давить, и потому просто молча глотали свои возражения и продолжали следить за ней.       Девушку больше не оставляли одну, в страхе, что тогда она вновь выпадет в состояние апатии и повторит тот ужас, даже не слушая ее заверения о том, что раз у нее случился такой приступ, в ближайшее время ничего похожего не будет.       Лисы все время проводили в ее комнате. Ники с натянутой радостью и видимым переживанием рассказывал ей разные истории, иногда они созванивались с Эриком, который тоже беспокоился за подругу. Кевин сидел на ее кровати и часами рассказывал разные исторические значимые события, которые Хлоя внимательно слушала и не перебивала. Аарон постоянно покупал ей мандарины и сидя на стуле рядом с ней, они вместе уничтожали фрукты, разговаривая о мелочах или же биологии. Когда приходила Эбби, она подолгу обнимала Хлою, нашептывая ей одобряющие слова. Она пару раз сменяла повязки на запястьях Хлои, в очередной раз всхлипывая при виде множества шрамов, на что Хлоя виновато тупила взгляд. Эбби пыталась заставить мертвенно бледную и худую Хлою нормально поесть, но та на отрез отказывалась всовывать в себя что-то помимо бульенов, салатов или фруктов, что очень огорчало Эбби.       – Милая, когда я переодевала тебя, Я видела то, какая ты худая. У тебя есть мышцы, но полностью отсутствует жировая прослойка, так не должно быть... – Однако Хлоя не слушала ее, с первых слов подняв на нее расширенные в испуге глаза.       – Эбби, ты видела их, да? – Тихо спросила она, и женщина неловко закусила губу и отвела взгляд. Видела. Ну конечно она видела, раз она единственная женщина в доме и кто-то должен был одеть Хлою в теплое и сухое белье. Видела испощренную десятками шрамов кожу, на которой не было живого места. Жизнь в бегах и в колонии, где царит насилее и несправедливость, а также опыт в боях на деньги, сделал из ее красивого некогда тела настоящую кладесь шрамов на любой вкус и цвет. Продольные борозды от топора и хлыста на спине, стёртые борозды царапин на позвоночнике, когда ее такскали по твердым и острым камням. Следы от ножа и разного оружия. Три круглых выпуклости на животе и груди – спущенные в ее тело пули, и многие другие, нанесенные как жизнью, так и ее руками.       – Хлоя, милая, Я не буду никому говорить об этом. Это останется только между нами, хорошо? Но знай, что я и Би всегда рядом. Ты можешь рассказать нам об этом в любой момент, мы выслушаем тебя. – Горячо заверила Эбби, сжимая девушку в своих объятиях.       – Хорошо, Ма. – Пробурчала в плечо женщине Хлоя, устало прикрывая глаза. – Прости, что я не ем. Я правда не могу...       – Ничего, моя дорогая, ничего, не нужно извиняться. Мы что нибудь придумаем. – Она погладила розовую макушку своей ласковой и любящей рукой, оставляя на ней несколько поцелуев.       Китти и Митти зашли к ней ещё один раз и долго обнимали ее с двух сторон, негромко рассказывая про то, как они познакомились с девочками из их команды, какие там есть хорошие девчонки и несколько стерв, которых Хлоя пообещала прирезать при встрече, на что все трое рассмеялись.       Один раз пришел тренер. Дэвид с тяжёлым вздохом упал на стул рядом с кроватью, когда Хлоя лениво вырисовывала в блокноте волнистые линии, и принялся жаловаться на всех и все подряд. Хлоя, мягко говоря, опешила, когда тот громко и возмущённо жестикулировал, поливая дерьмом КРЭ и всю его команду отбитых подростков, которые только и делали, что приносили проблемы. Позже он наконец успокоился, и вспомнил про охриневшую Хлою. Тогда он принялся спрашивать о ее состоянии и они просто мило поболтали.       Вчера вечером к ней вновь постучали, стоило только Ники выйти из комнаты.       В комнату зашла слегка полная женщина средних лет с темными кудряшками и очками на носу, что приветливо и мило улыбалась. Хлоя едва заметно напряглась, когда увидела незнакомое лицо, но быстро успокоилась, стоило лишь женщине присесть на край кровати и заговорить.       – Здравствуй, Хлоя. Меня зовут Бэтси Добсон, Я командный психолог Лисов, приятно познакомиться.       Хлоя отложила в сторону телефон с перепиской и коротко кивнула, изучая собеседницу взглядом.       – Ты можешь звать меня так, как тебе будет удобно, Бэтси, Мисс Добсон, Би или "эй ты", главное - твое удобство.       – Би. – Кивнула розоволосая.       – Хорошо, Я буду называть тебя Хлоя, ты не против? Что ж, прекрасно, мне очень нравится твой пирсинг губы. – Мягко улыбнулась женщина, и Хлоя на автомате протянула руку к цепочке.       – Спасибо, мне тоже нравится.       – Это главное. Ладно, Хлоя, ты хочешь поговорить о том, что произошло четыре дня назад? – Мягко спросила Би, доставая аккуратный блокнот и ручку.       Хлоя отрицательно покачала головой, и Би понятливо кивнула. Она не возвращалась к этой теме, спрашивая Андресон о команде, ее хобби, любимых цветах и разной мелочи. Они болтали чуть больше часа, перед тем как Би сказала, что до начала сезона зайдет к ней ещё пару раз, а после начала учебы скорее всего назначит ей постоянные консультации.       Хлоя ей улыбнулась и на последок помахала перебинтованной рукой. Когда дверь закрылась, Хлоя устало откинулась на подушки и протяжно выдохнула воздух. Она не знала что думать. Она не понимала, что чувствовать и как себя вести. Забота со стороны Лисов казалась ей чем-то невероятным и тем, что в любой момент просто лопнет, как шарик, и Хлоя вновь останется одна, как и тогда, на берегу.       Следующий час был одним из немногих, когда Хлоя была предоставлена сама себе. Она накрылась одеялом и повернулась к стене лицом, прикрыв глаза. Уснуть ей не удалось, поэтому она просто бездумно сверлила взглядом неяркие бежевые обои, когда дверь в комнату тихо распахнулась.       Хлоя лениво приподняла голову, всматриваясь в своего гостя, и вновь отвернулась к стене, стоило ей только встретиться взглядом с ореховыми глазами Эндрю. Дверь закрылась, и Хлоя услышала, как Миньярд неслышным шагом прошел к подоконнику. Он запросто открыл окно на распашку и уселся на подоконник, свесив ноги в комнату. Хлоя не поворачивалась, но четко слышала, как Эндрю глубоко затянулся и медленно выдохнул дым в ее комнату.       Они просто молчали. Эндрю закрыл глаза и привалился плечом к раме окна, делая размеренные глубокие затяжки. Хлоя лежала под теплым махоровым одеялом и чувствовла себя максимально расслабленно.       – Спасибо. – Вдруг выдохнула Хлоя, закрыв глаза. Она не видела, но знала, что Эндрю перевел на нее внимательный изучающий взгляд, который она ощутила между лопаток. – За то, что поднял трубку.       – Просто заткнись. – Раздражённо произнес Эндрю, и Хлоя послушно закрыла рот. Она чувствовала себя не очень комфортно от ощущения кого-то за своей спиной, однако не спешила разворачивается к вторженцу лицом.       Что может сделать мальчик-голкипер, против ее бешеной семьи и матери, которая объявила на нее охоту? Что он может против ее прогрессирующего расстройства? Что может, чтобы Хлоя могла просыпаться утром без мыслей о том, как же она хочет наконец просто сдохнуть?       – Это была моя ошибка. – Вдруг произнес Эндрю, и Хлоя резко и удивлённо подскочила на кровати, всем корпусом разворачиваясь в его сторону. Он смерил ее холодным безэмоциональным взглядом, но Хлоя четко увидела в глубине его глаз напряжение и раздражение.       – О чем это ты? Что за бред? – Недоуменно спросила Хлоя, вглядываясь в его лицо.       – С этого дня ты никуда не ходишь одна. Все время здесь и в университете ты будешь находится с кем-то из монстров. Если ты чувствуешь, что скоро наступит приступ, ты незамедлительно сообщаешь об этом мне. Вопрос с анорексией тоже будем решать. С завтрашнего дня я буду приносить тебе еду и ты блять хочешь - не хочешь, будешь пихать в себя нормальную человеческую пищу, пока я не стал делать это силой.       Эндрю затянулся, внимательно следя за реакцией девушки. Хлоя похлопала глазами, склонив голову на бок и о чем-то думая. Где-то минуту они оба не двигались, прежде чем Хлоя одним резким движением не откинула одеяло. Она была одета в длинные пижамные штаны и кофту с рукавами, так что без стеснения отдернула подол кофты и тяжело встала с кровати. Все эти дни она провела в комнате, выходя исключительно в туалет, так что после долгого лежания на кровати мышцы неприятно натянулись, но Андерсон не обратила на это внимание. Она медленно подошла к окну и уселась на подоконник впритык к парню. Он не двигался, не отрывая взгляда от пытающейся устроиться поудобнее девушки. Она наконец уселась, тесно касаясь бедром бедра Эндрю, и протянула ему руку. Эндрю сразу понял чего от него требовала розоволосая и без вопросов положил ей в руки зажённую сигарету.       Она закурила, пуская дым ему в лицо, и улыбаясь на его нахмуренные брови.       – Выдыхай, Орешек. Все будет просто отпад.