Роуз. Роуз писатель.

      Уже второй год на метеоре стоит густая тоска: ничего не меняется… ну разве что Дейв наконец-то стал выше Роуз и голос у него стал ломаться. Ах да, Роуз: сейчас она сидит в пустой… не понятно, что это за комната: гостиная, зал или что-то ещё. В ней зелёный диван, красный ковёр, большой стол, куча непонятных научных приспособлений и кофемашина. Удобно устроившись на диване, она сидит с фиолетовым блокнотом в руках и читает текст, написанный своим красивым, но непонятным почерком. Её глаза расслабленно прикрыты, пока зрачки с неимоверной скоростью читают содержимое страниц, на губах играет мелкая приятная улыбка, а за ухом ручка, дабы в случае чего можно было исправить ошибки в тексте. Привычного ободка на её голове не было, от чего её волосы выглядели, хоть и приятно лежащими ровным слоем на её голове, но и немного неопрятно с непривычки. Отросшая за время нахождения на метеоре чёлка спадала на лоб и Лалонд приходилось постоянно заправлять её за ухо. Она не мешала, но ощущалась так же непривычно, да и с ободком ходить на постоянной основе стало уже невыносимо.       Она немного ёрает на диване, после чего переворачивает страницу, продолжая чтение и поправляя воротник чёрного свитера с розовой полоской в районе груди, натянутого поверх своей богоуровневой пижамы. На метеоре стало довольно холодно в последнее время, поэтому Канайя связала для неё этот свитер. Он и правда согревал и был приятным наощупь. Всё же Роуз не жалеет, что научила её вязать.       Заметив ошибку в тексте, девушка вытаскивает карандаш из-за уха и исправляет её, добавив в текст тире.       Вокруг стоит приятная тишина, Роуз настолько поглощена текстом, что даже не слышит своего размеренного дыхания и тиканья часов, висящих на стене. На них были изображены почему-то римские цифры. Было забавно учить троллей разбираться в подобных часах: Канайя научилась быстро, Вриска тоже выучила римские цифры за довольно короткое время и не упускала возможности прихвастнуть перед Каркатом, который до сих пор путается в этом дерьме. Единственная, кому эти цифры так и не пригождаются — Терези. К слову, она тоже всегда находила время подшутить над Вантасом по этому поводу. И пусть её шутки не были такими резкими и жестокими как у Вриски, Каркат, как и ожидалось, легко вёлся и впадал в свой привычный приступ ярости, сопровождающийся либо огромными аргументами, почему Пайроп или Секрет должны заткнуть свои поганые пасти, часто не без огромного количества матов, либо громогласными орами и посылами нахер в сторону «шутников».       К слову о Каркате: Роуз написала его имя в блокноте неправильно, поэтому она снова берёт карандаш в удобное положение и исправляет ошибку. Хотя… ещё нужна запятая. Вот, теперь правильно: «Сжав немного крепче руку Страйдера, Каркат старается разглядеть его глаза сквозь стёкла его чёрных очков». Лалонд довольно улыбается и продолжает бегать глазами по тексту, медленно вертя карандаш между пальцами. Она настолько увлечена проверкой текста, что даже немного пугается, когда Канайя в своей обычной манере тихо подкрадывается сзади и кладёт руку на её плечо.       Марьям даже не нужно было стараться ходить на цыпочках или изгибаться в три погибели над каждым шагом, чтобы не издавать ни звука при ходьбе,как это обычно происходит в мультиках — это была её обыкновенная походка. Роуз наконец запрокидывает голову, смотрит на Канайю и улыбается ей. — Почти готово. — Сообщает она, продолжая читать текст. — Только, может, ещë надо немного подправить концовку и исправить ошибки. Представь себе, когда я действительно стала писать хуже перед сном.       Марьям садится рядом на диване, почти аристократично сложив руки на бёдрах и заглянув в блокнот Роуз. Та не возражает и даже двигается ближе к ней, однако почерк всё равно неразборчивый. Канайя пробегается глазами по размашистым буквам, которые, если бы не были написаны в спешке, выглядели бы как образец в каллиграфических тренажёрах для младшеклассников. И всё же Канайя может прочесть пару строк. Она облокачивается щекой о висок Лалонд, пока рука той быстро следует за взглядом, перескакивая со строчки на строчку, ища ошибки. — Я могу прочитать? — Спрашивает Канайя, немного приподнимая брови.       Её заинтересовал момент с прямой речью Карката и какое-то непреодолимое, но не рвущееся наружу из всех щелей желание заставляет Марьям наклониться чуть ближе к блокноту. — Я исправила ещё не все ошибки, но если ты хочешь… — Некоторое время Роуз размышляет, действительно стоит ли сейчас давать Канайе читать вот такую не отредактированную работу?       Лалонд всегда трепетно относилась к ошибкам в тексте и речи — любого вида, однако, немного подумав, она всё же протягивает любимой блокнот. Та благодарно кивает и забирает его, немного коснувшись своими холодными пальцами её. Такие прикосновения всё ещё значимы, поэтому Роуз мягко улыбается и непринуждённо откидывается на спинку дивана, прикрывая зевок рукой.       Заметив такое действие Роуз, Канайя поворачивается к ней и протягивает ей ладонь. И без слов понятно, что ей нужно. Роуз, задумчиво посмотрев сначала на руку, затем на блокнот, всё же отдаёт ручку Канайе и та кивает, снова поворачиваясь к тексту. Такое между ними происходит часто: и понимание без слов, и ситуации, когда Марьям может исправлять ошибки своего мейтсприта за неё. — Отдохни, Рози, тебе нужно поспать. — Говорит Канайя, теперь уже погружаясь в чтение с самого начала.       Она права, Лалонд и правда легла позже как раз из-за того, что дописывала то, что сейчас в руках у Канайи. Роуз медленно кивает, затем так же медленно поднимаясь с дивана и, погладив замысловатую, забавную укладку напротив, удаляется в свою комнату. — Как скажешь. — Коротко говорит она и уходит.       Канайя остаётся одна с этим творением. Что ж, она снова готова помочь с корректировкой деталей и мелочей, а так же ознакомиться с писаниной Роуз и из любопытства.

***

      "«Нет, и вовсе этот фильм не страшный» — думает про себя Страйдер, снимая свои тёмные очки и наконец падая головой на подушку. Подумаешь, какие-то злые духи. Мало того, что тема заезжена, так и реализация бездарная: монтажёров как будто у этого фильма вообще не было, а актёры сыграли настолько нереалистично и непрофессионально, что… что Дейву действительно немного не по себе. Благо, всё время просмотра с ним рядом был Каркат, на которого можно было отвлечься и посмеяться над его «что-то слишком забитой» позой. Дейв помнит каждый момент, когда его взгляд метался к приятелю, потому что забывать он такое не хотел: взволнованно бегающие по экрану глаза, прижатые к груди ноги и нервное перебирание пальцев рук. А когда на мониторе выскакивал скример, за реакцией Вантаса наблюдать было так же приятно, как смотреть не ужастик, а комедию — реально забавную комедию. И Страйдер, естественно, не упускал возможности пошутить над Каркатом и немного посмеяться с его злобных отговорок и посылов нахер.       Страйдер усмехается в подушку, вспоминая мелкий, почти незаметный подскок тролля на диване, когда из динамиков раздался пронзительный женский визг, и мгновенно появившуюся хмурость густых бровей. Однако, улыбка его быстро спала с уже немного сонного лица, так как Каркат и сам был довольно наблюдательным: он мог вычислить волнение Дейва. Да, он был в очках, его поза была достаточно открытой, чтобы никто не догадался о том, что скримеры и напряжённые моменты в фильме на самом деле пугают его, но Каркат, в ответ на его спокойные отговорки, встречные замечания и отшучивания всё же немного ухмылялся — как бы весело, насмешливо, забавляясь. Однако Дейв предпочитал не обращать на такое внимание и пропускать всё это мимо ушей. И, насколько он понял, сохранить образ крутого, невозмутимого парня у него получилось. Правда же?..       Дейв устраивается удобнее в кровати, надеясь, что мысли наконец покинут его голову и дадут уснуть, но те не унимались. Они снова возвращаются к тому страшному кино и будто издеваются, мелькая в его сознании яркими, чёткими картинками — тревожными и даже жуткими. Он вспоминает бледное, склизкое лицо в мусоропроводе, затем то, как оно утащило с собой одного из главных героев, ломая тому кости, сминая конечности и туловище. А тут ещё как назло из вентиляции слышится оживлённое, зловещее, как теперь кажется Страйдеру, хонканье. Вот и какого хрена этому клоуну не спится?..       Незаметно для себя он немного съёживается в постели, поглядывая на решётку вентиляции. Шуршание и хонканье утихли, однако тревога осталась. Каркат рассказывал ему о том идиоте, что лазит по этим узким проходам: он же вроде как перебил всех его друзей. И как назло Дейв вспоминает подробности убийства его товарищей. Они удручённым Каркатовым голосом звучат в его голове и воспроизводятся короткими картинками разноцветных пятен крови в его сознании.       А что он сказал сегодня на прощание Каркату? «Заходи, если будет страшно».       Естественно, он шутил, однако появляется мысль, что компания Карката здесь была бы как раз кстати. Он имеет забавную, иногда раздражающую, но в основном приятную привычку — подолгу обсуждать просмотренные фильмы. Он анализирует поступки персонажей, их образы, характеры, их взаимодействие друг с другом и внешним миром, он рассуждает о смысле фильма, о главной мысли и скрытом подтексте. Это было интересно, особенно учитывая его горячий темперамент в сочетании с грамотной постановкой речи (даже если с матами), проявляющийся во всём, в том числе и в обсуждении фильмов. Это пробуждало больший интерес и желание слушать.       Ну, и как бы не хотелось это признавать, но речь и простое присутствие Карката отвлекли бы Страйдера от мрачных и тревожных мыслей. Дейв бы слушал всё, что говорит Вантас, по крайней мере, сейчас у него есть настроение. Хотя нет, настроение выслушать Каркатов трёп у него найдётся всегда, просто надо же сохранить образ холодного и крутого человека-загадки, да? Хотя, он уже сомневается в том, что Карката этим проймёшь. Как оказалось, Вантас для своей пылкой и динамичной натуры оказался довольно проницательным, почти как Роуз. Хотя… нет, тут уже другое.

***

      Канайя усмехается забавной самовставке Роуз и, перевернув страницу, продолжает увлечённое чтение.

***

      И даже несмотря на то, как Каркат порой бесцеремонно рушит барьер Дейва, парню нравится проводить время с неугомонным приятелем. Его приятно слушать, разговаривать с ним и любоваться. Да, именно любоваться (если не «пялиться»), Страйдер больше даже не стесняется для себя такой формулировки, хотя ещё около четырёх месяцев назад он даже думать о чём-то больше, чем «засматриваться» не хотел. Или даже боялся.       «М-да, медленно же ты продвигаешься» — говорит ему часто внутренний голос. Но ведь даже принять простую истину для него было невероятно тяжело. Одну легчайшую, элементарную истину: он любит Карката. Не как «брата», не как друга, а, как бы сказал Каркат, по красному. Эх, Каркат мог бы сейчас сказать многое, да вот только приглашение к себе в кровать было всего лишь шуткой. Тупой и отчаянной.       Не успевает Страйдер понять, что он практически забыл о фильме и уже почти заснул только потому, что думал о Каркате, как дверь в его отсек открывается. От такого резкого, неожиданного события Дейв быстро поднимает голову, разлепляя глаза, и инстинктивно тянется одной рукой под подушку, другой — быстро надевая очки. Но, вспомнив, что под подушкой нету привычной катаны, а к нему не вламывается его Бро и ему не нужно драться на крыше или вести рэп-батл, он убирает руку из-под подушки и теперь лишь пытается понять, чей силуэт заслоняет вид на яркий по сравнению с его комнатой коридор. Низкий, с кошмарно всклокоченными волосами, в которых едва можно разглядеть очертание круглых рожек, и в мешковатой одежде. И идиот бы догадался, но тон Дейва почему-то вопросительный. — Каркат? — А ты как думаешь, говнюк? — Ожидаемая едкая грубость отскакивает от него быстро, будто он вообще не планировал говорить, когда пришёл сюда. Однако, он тут же говорит снова, когда он подходит к кровати Дейва ближе. — Только посмей сказать что-нибудь тупое. — Не давая парню сказать, он садится на кровать и, приподняв одеяло, забирается под него. — Потому что, если из твоего говноприёмника вылетит хоть что-то наподобие речи, я лично выцарапаю гланды из твоей глотки. — Наконец он укладывается спиной к застывшему на месте и недоумённо пялившемуся на его действия Страйдеру, свернувшись в клубок. Он молчит, значит уже можно говорить, верно?.. — Заткнись. — Говорит коротко Вантас, только Дейв успевает открыть рот. Ему остаётся только гадать, как Каркат предугадывает его действия.       Ещё несколько секунд Дейв задумчиво смотрит в спину Карката, после чего наконец произносит как обычно спокойным, холодным тоном с мелким намёком на улыбку: — Страшно? — Этот клоун уже разодрал мне все нервы своими хонками и вечно непрекращающимися движением! — Объяснение его выглядит слишком быстрым. Ну и хорошо, зато без лишних предисловий. — Он уже всю вентиляцию вытрахал, судя по звукам, я не могу спать в таких условиях! А знаешь, что произошло потом?! — Вантас вскакивает на кровати, поворачиваясь к Дейву и пристально сверля его глазами. От этого взгляда захотелось усмехнуться, но Дейв держится. Он просто немного кивает, заинтересованно приподняв брови, как бы говоря, чтобы он продолжал. — Потом этот хонкающий мешок дерьма выпал из вентиляции прямо в мой отсек!       Голос его уже превращается в крик, одной рукой он сжимает простынь, другой — яростно жестикулирует, брови нахмурены настолько сильно, что в темноте складки в области переносицы похожи на глубокие трещины. Зато его глаза — ядрёно-жёлтые — практически светятся. Как будто он хищник, которого в тёмном лесу снимает камера. Это… завораживает и максимум, на что воображение Дейва сейчас способно — это следующая фраза: — Ну нихрена ж себе. — Он, вообще-то, обычно более многословен, но он и правда удивлён, потому что представил сейчас картину, которую описал Каркат. — Я наорал на этого придурка и, знаешь, сегодня спать один я не буду!       Каркат снова укладывается на бок, отворачиваясь от всё ещё остолбенелого Дейва. Стоит тишина. Обычно Страйдеру не нравится тишина — он либо читает рэп, чтобы заполнить её хоть чем-то, либо, когда вдохновение вообще не проявляет себя, смиряется с ней и использует своё художественное воображение, чтобы скрасить время в своих мыслях. Но сейчас он не в состоянии заняться ни тем, ни другим: если он начнёт читать рэп, Каркат снова разозлиться, а злить его, как ни странно, сейчас не очень хотелось, а если он снова постарается не обращать внимания на такую странную ситуацию… нет, у него так не получится. Пока Каркат рядом, он перетягивает на себя всё внимание. Особенно, пока он лежит в кровати Дейва. В этом нет ничего такого, Каркат просто… напугался? — А из-за фильма тебе страшно? — Слова вырываются сами сами собой.       Вантас тяжело вздыхает и, повернувшись немного назад, смотрит на Дейва через плечо. Что-то произойдёт: маты, увиливания от темы… — Да. — Каркат как бы и спокойно принимает это и одновременно нехотя. Не разобрать. Не успевает Дейв улыбнуться привычной ему Страйдеровской улыбкой, которая всегда так бесила Вантаса, тот полностью поворачивается к Дейву. Кровать не достаточно узкая, чтобы они лежали друг к другу вплотную, но и не достаточно просторная, чтобы они могли держать привычную друг другу дистанцию. Правда, никто из них никогда не знал, где именно у каждого расчерчены границы дозволенного, поэтому и сейчас не большое расстояние между ними воспринимается как должное. — При том, что фильм-то был не первого сорта… И посмей только снова пошутить на эту тему, ебучий ты юморист, я видел, как ты сам в диван жался и чуть не запачкал там его вместе со своими штанами!       Каркат предупреждающе выставил перед носом парня палец, грозно сдвинув брови к переносице. Страйдер действительно уже подготовил штук двадцать годных шуток с опасной концентрацией иронии, но почему-то говорить их сейчас уже не хочется, желание пропадает — медленно, как солнце садится летом, когда вечереет совсем поздно. Как-то не было стремления «портить» момент — такой тихий, спокойный, только их с Каркатом. И это как-то по-особенному расслабляет.       Вокруг темно, но большие жёлтые глаза будто бы освещают его же лицо: брови угрюмо нависли над верхними веками, всё остальное расслаблено. Однако, вскоре и брови возвращаются на своё место, что заставляет Дейва улыбнуться. Однако, Каркат расценивает эту улыбку по-своему. Он раздражённо вздыхает, хотя лицо его так же почти невозмутимо и, схватив средним и указательным пальцами нос Страйдера, сжимает его и тянет. — Чувак! — Вскрикивает Дейв болезненно, однако не удерживается от весёлого смешка. Вантас тоже сдержанно усмехается. — Я тебя предупреждал, придурок. — Ну я же ещё ничего не сказал!       Дейв убирает руку тролля со своего лица, но, немного подумав, понимает, что отпускать он её не хочет. Мысленно пожав плечами, он кладёт его ладонь и свою на подушки между ними и, не замечая протеста, расслабляется. — Твоя тупая рожа мне мне уже всё сказала. — Говорит Вантас с мелкой, будто детской обидой, однако мелкая улыбка всё ещё не сходит с его лица. — Идиот шишкорогий, нет, ты не понял. — Дейв колеблется несколько секунд, поджимая губы и приподнимая брови. Стоит ли говорить Каркату, что на него фильм тоже оказал влияние? Естественно, тролль захочет отыграться и будет лезть со своим «а сам-то…». Однако, не так уж это и страшно, верно? В любом случае, не смертельно и даже не больно. — Я так-то тоже немного пересрал, если честно.       Он, как бы защищаясь, закатывает глаза, правда за очками этого не видно. На секунду в его голове мелькает мысль о том, как бы выглядели для него глаза Вантаса, если он снимет очки. Может, они ещё ярче… От этой мысли уголок губ парня невольно дрогнул. Но Дейв не торопится, хоть желание снять очки и посмотреть на Карката без них уже в зоне видимости его разума, а пока он просто наблюдает за реакцией приятеля.       Как и ожидалось, Каркат немного посмеивается, пока его глаза щурятся. — А кто-то здесь хвастал, что ему ни капли не страшно, ведь он уже не человеческий аналог личинки?.. — Ой, да ладно. А ты испугался клоуна из вентиляции. — Если бы ты увидел его, ты бы испугался тоже.       Дейв не находит, что противопоставить, поэтому задумчиво кивает, как бы говоря: «ну по-факту». Ещё несколько секунд между ними стоит та самая тишина, которая похожа на ту, какая воцарялась в моменты их более тщательного знакомства друг с другом: когда они понимали, что перед ними находится не какой-то левый придурок с желе вместо мозгов, а как бы вообще другой вид существа, при том тоже разумный. Тролли — членистоногие и о гогподи — сколько Дейв терпел, чтобы не вывалить на несчастного Карката кучу тупых шуток про пенисы. Правда, он всë же не вытерпел — как открылся кран с дерьмом, так и не закрывается до сих пор, пропуская порой струйку тупых шуток. Самым смешным был тот момент, когда Роуз объяснила Вантасу все те особенности человеческой половой системы, которые затрагивал в своих шутках Дейв. Такие ядрёно-красные лица Дейв видел только на картинках (нарисованных им же).       А сейчас он такой спокойный и находится так близко. Чёрт, Страйдер только сейчас замечает, насколько они близко друг к другу. И ладно бы, они находились в помещении не одни… что бы это не значило, или всё это происходило во время просмотра какого-то фильма, на который можно было бы отвлечься. Но это происходит здесь — в одной кровати, под одним одеялом. И они держатся за руки. И это ощущается так естественно, правильно, создавая некую… интимную обстановку, что ли?       Улыбка Вантаса теперь не такая весёлая и насмешливая, она просто расслабленная и как бы довольная. Сжав немного крепче руку Страйдера, Каркат старается разглядеть его глаза сквозь стёкла его чёрных очков. Похоже, доволен он тем, что рассчитался с Дейвом. Однако, не успевает парень развить эту мысль, как матрас под ним прогибается немного сильнее, а тело погружается в приятное тепло. И только когда серые, тёплые приобнимают его за плечи, он понимает, что теперь Каркат лежит практически вплотную. Он чувствует тепло его тела через свою футболку, как тролль прижимает его ближе и утыкается лбом в плечо, почти в шею. Его дыхание тёплыми, мягкими волнами расходятся по ближайшей с шеей области.       В какой-то момент Дейв немного теряется: сердце, то ли от неожиданности, то ли от внезапно нахлынувшего смущения, то ли от чего-то ещë, что Дейв уже не может прочитать, а сам он чувствует, как его уши немного теплеют, но даже в уголке его сознания не возникает мысль о том, чтобы отодвинуться от Карката или оттолкнуть. Может, потому что он уже думал об этом раньше?..       Ладно, теперь, когда это происходит и Дейв молча кладёт руки на спину Вантаса, позволяя ему расслабиться окончательно, он должен признать, что мысленно он был готов к такому развитию событий. Сколько раз они могли случайно коснуться пальцами друг друга, когда Каркат, например, передавал Страйдеру какую-нибудь книгу, или когда уже Вантас принимал у него кружку с отвратительным горьким кофе; сколько раз они касались друг друга плечами во время просмотра какого-то фильма, или когда места, чтобы нормально сесть, просто не хватало; сколько раз они обнимались, чтобы успокоить друг друга после душещипательного диалога, например, о Бро или о ненавистном цвете крови… Во всех этих ситуациях присутствовала доля мелкого, почти не ощущаемого смущения.       А сейчас всё происходит так, как и должно быть. Дейв даже позволяет себе немного улыбнуться и погладить его по затылку, перебирая пряди его волос, когда он преодолевает стеснение, и, хоть Каркат не разговаривает и в помещении стоит тишина, дополнительного шума не требуется — им спокойно и без него, не неловко, не тревожно.       И у Дейва наконец получается заснуть. Сон медленно затягивает его в свои густые недра, но приятное, тёплое, мягкое ощущение тела Карката — его присутствия — не пропадает. И это только радует.       Возможно, им с Каркатом стоит чаще смотреть ужастики. Ну, или на худой конец пускай этот клоун чаще падает из вентиляции в его отсеке…"

***

      Канайя заканчивает чтение и, исправив последнюю ошибку, задумчиво прислоняет ручку к губам.       Это оказалось для неё настолько интересным, скорее даже просто приятным и расслабляющим, что ближе к середине она и забыла, что вообще-то надо исправлять ошибки. Однако, все пропущенные запятые и прочие знаки препинания она расставила, а так же исправила несколько неправильно написанных слов в конце. Судя по всему, к этому моменту Роуз уже совсем устала и писала как могла.       Конечно, в арсенале Лалонд хранились и более достойные работы: более захватывающие, интересные и с оригинальными сюжетными поворотами, однако и эта показалась Канайе вполне приличной. К тому же, она сказала, что возможно она немного изменит концовку, так что, если и ждать перемен, то только в лучшую сторону. В конце концов, Роуз никогда не разочаровывалась в проявлении своих писательских способностей.       Не успевает Марьям погрузиться в раздумья, как дверь в отсек открывается и в помещение входит Каркат. У него присущая ему постоянная мелкая хмурость, да и в целом он выглядит как обычно, но почему-то Канайе подумалось, что настроение у него не задалось. Она вкладывает ручку в блокнот и закрывает его, переводя взгляд на Карката. — Здравствуй. — Говорит она, приветливо улыбаясь ему.       Заметив Марьям, Каркат кивает и его морщинка в районе переносицы немного разглаживается, что наводит на мысль о том, что настроение у него и правда не задалось. Усмехнувшись, Канайя вспоминает, как описывает Роуз такую его хмурость: «глубокие трещины на переносице». Когда он злится, на его лице действительно можно увидеть нечто подобное. — Привет. — Односложно отвечает Вантас, садясь рядом с ней на диван. Его взгляд падает на блокнот в её руках. — Что писанина Лалонд делает у тебя? — Однако, Канайе даже не приходится отвечать на вопрос, поскольку он делает это сам: — Опять проверяешь её каракули?       Марьям встаёт с дивана,уже собираясь уйти, но, услышав комментарий Карката, задумчиво пожимает плечами на его второй вопрос. — Не такой уж у неё и неразборчивый почерк. — Да ладно, я видел, как она пишет. Её будто подключают к огромному электрошокеру и херачат по ней током всё то время, пока в её руке ручка!       Кажется, начальное негодование его вырывается наружу, чему Канайя немного улыбается. — Ты просто не привык. — Говорит она, медленно направляясь к выходу. Заметив на себе вопросительный, даже немногого разочарованный взгляд Вантаса на себе, она поднимает блокнот. — Я только верну это Рози. Сейчас у меня нет надобности задерживаться у неё и беспокоить её. Ей надо отдохнуть от целой ночи вдохновения.       Тролль коротко, понимающе кивает, всë же не сдерживая закатывание глаз. Марьям усмехается и уже собирается выйти, как Каркат снова подаёт голос: — Хорошо, но потом я расскажу тебе, что придурок Макара вытворил сегодня ночью! — Его тон снова превращается в раздражённый. — И заодно дам инструкцию о том, как замуровать свою вентиляцию, чтобы из неё посреди твоего сна не вывалился какой-то клоун!       Канайя оборачивается на него, остановившись у выхода и , посмотрев на него с заинтересованным и немного недоумённым выражением лица, улыбается ему своей привычной мягкой, доброй улыбкой. — Уже заинтересована. — Говорит она, после чего дверь за ней закрывается и вокруг снова воцаряется тишина. Слышны только хонканье и щуршание в вентиляции.