Тень орлиного крыла

      — Мне нужно с тобой поговорить, всего-то! — выдавил я из своей глотки, ненадолго прервав сбившееся дыхание.       Я неумолимо двигался вперёд не обращая внимание ни на что вокруг кроме цели, удирающей в паре метров от меня. Завернула в переулок она — следом заверну и я, поднялась ли она по лестнице вверх — я брошусь за ней не жалея собственных сил. Растормошённые волосы которые я уложил только этим утром сидели на голове как гнездо. Отдельные локоны то и дело лезли в лицо, глаза, рот, пытались отвлечь, но моя воля была непоколебима. Тяжёлое дыхание шло врозь бешеному сердцебиению, каждый вздох отзывался болью в грудной клетке, каждое соприкосновение подошвы о мощёную дорогу отдавало ноющей болью в ноги. Внутри всё будто бы скручивалось в мёртвый узел, но стиснув зубы до треска, я старался бороться с этими чувствами. Незнакомец завернул за очередной переулок, я завернул следом с небольшим опозданием, на повороте меня занесло в сторону и с трудом, я сумел устоять на ногах задержавшись за угол здания. Со злости я стиснул зубы до предела. Эта оплошность стоила мне нескольких потраченных секунд. С новой силой я толкнул себя вперёд быстро набирая скорость и попутно оглядывая переулок. Недолгая беготня глазами и я вновь сфокусировался на цели, которая начала взбираться на подмостки?!       Времени думать у меня не было, как и у вора. Резким движением я схватился за балку строительных тур и глянул наверх — вор был уже почти у верхушки и скоро подымиться на крыши. Если я не преуспею за ним, то велик шанс, что потеряю его и больше не удостоюсь получить ответы. Я зашёл так далеко не с целью сдаться на первой же преграде, не для того мои ноги предательски ноют, а лёгкие разрывается от боли при каждом вдохе. Как можно быстрее, с неподдельной торопливостью и безалаберностью я стал подниматься по строительным лесам, от платформе к платформе, стараясь не смотреть вниз, но окна соседских домов давали знать, что я уже на высоте как минимум третьего этажа. Подгнившие балки скрипели под моим весом, в потвердевшие от мозолей руки то и дело впивались занозы. Вор забрался на крыши, но и я был близко. Поставив ногу на очередную доску, я налёг на неё весом всего своего тела и просчитался, когда та соскользнула и моё тело по инерции начало двигаться неуклонно вниз, к земле.       Во время я схватился за край балки рукой. Мне рано умирать, рано сдаваться, пока адреналин бьёт ключом в моей крови, а упорство заполоняет разум, сдаваться ещё рано! Я нашёл в себе силы чтобы схватиться за доску второй рукой и поднять себя обратно. Я вновь потерял уйму времени из-за собственной оплошности, оплошности, которая в этот раз стоила бы моей собственной жизни. Упорно встав на ноги на доске, я что есть сил оттолкнула от неё, двинув тело вперёд, вытянув руки и поджав ноги, так, чтобы сила инерции довела меня до уступа крыши. Чудом я допрыгнул до края и даже сумел встать, не смотря на лёгкую боль в коленях. Плоская крыша соприкасалась с остальными домами, крыши которых были выполнены из коричневой, потрёпанной черепицы. Вор не сумел убежать далеко и был от меня в десятке метров. На крыше незнакомец двигался куда медленнее и осторожнее, осторожно переставляя ноги и то и дело поглядывая вниз, что ещё больше повышало напряжение в нём. Это мне на руку!       То ли адреналин, то ли моя патологическая безрассудность и прямолинейность подтолкнули меня сломя голову бежать по черепичной крыше то и дело подпрыгивая. Я слышал как черепица за мной скользит по уклонной вниз и разбивается на десятки осколков, добираясь до земли, я догадывался, что если хоть чуточку сбавлю темп то могу повторить их судьбу, но ощущения, которые я получил стремительно разрывая дистанцию между мной и вором не позволяли мне думать об этом и хоть сколько-то проявлять волнение. Незнакомец обернулся и глянул на меня, когда между нами оставалось каких-то пару-тройку метров. Это определённо его взбудоражило, судя по тому как открылся его рот — единственное, что проглядывалось за тенью капюшона. Я воспользовался этой заминкой и бросил тело вперёд, так, что пролетел как минимум пару метров вперёд, оказавшись от вора на расстоянии меньшим вытянутой руки. Резким движением я схватил край плаща и крепко сжал руку, остановив незнакомца ровно у пропасти между крышами.       Худший из сценариев пришёл в жизнь, когда вор стал сопротивляться и пытаться выбраться из моей хватки. Не рассчитав собственный вес, наши тела неумолимо завалились вниз с крыши трёхэтажного дома. Секунда, мгновение — и мы летим вниз, крепко схватившись за одежду друг друга, не прекращая борьбу в воздухе. У второго этажа нас остановил деревянный козырёк, падение на который мы пережили с глухим ударом и провертевшись по его пологой поверхности, вновь летели вниз. Я зажмурил глаза, напряг мышцы и сжался, словно испуганный ёж, но не переставал мёртвой хваткой держать вора за плащ. «Если и умирать, то не одному» — мои последние мысли перед неминуемой гибелью, наверное, самые эгоистичные и дрянные, которые только приходили в мою голову за всю мою жизнь.       Удача сыграла нам на руку. Фортуна, богиня с выдающимся бюстом и другими достоинствами повернулась к нам лицом, не жалея своей милости на нас… или кто в этом мире отвечают за удачу, здорово мне подсобил. Грохот определённо разнёсся на всю округу, когда мы своими телами разломали чью-то повозку с фруктами в дребезги, приземлившись ровно на навесную ткань, немного приглушившую импульс от падения. Я было бы уже хотел подняться и погнаться дальше за вором который определённо уже должен был вновь продолжить удирать, но вместо этого, когда голова немного прояснилась, я увидел вора без своего капюшона. Это была девочка, лет двенадцати от силы, с мягким, сердцевидным, слегка загорелым лицом и неряшливыми, короткими чёрными волосами, такими чёрными, будто я смотрю в саму толщу глубин космоса… Когда её веки зашевелились я немного напрягся. Её изумрудные глаза медленно открылись и их пронзительный взгляд пал на меня. Ранее озадаченное выражение лица резко сменился хищным оскалом, и я заметить не успел, как она тяпнула меня за палец.       Я задёргался, а она освободившись, поднялась и отпрянула назад на пару метров, пока не упёрлась в глухую стенку за собой. Это тупик, выход из которой преграждала разрушенная нами повозка и, следовательно, я, лежащий в ней.       Придя в себя, я медленно поднялся. Всё тело болело, истощение и падение наложились друг на друга и создавали совсем не приятные ощущения головокружение и ломок всего тела. Но я взял крепкую опору, не сводя глаз с девчонки. У той определённо есть какой-то план. — Загнанная в угол куница будет биться как не в себя, верно? — прорычал я с нездоровой ухмылкой, подавляя в себе усталость и не справляясь с откровенным раздражением.       — Да чего ты прицепился? Отвали и дай пройти! — фыркнула она, скалясь как испуганный зверёк.       — Для начала ответь на несколько моих вопросов!       — Ещё чего!       Что-то блеснуло в её руках. Этим чем-то был продолговатый осколок стекла, перевязанный грязной тканью у основания, создавая своеобразную рукоять. Это простое на вид оружие на самом деле может быть смертельно опасным в руках умельца… как минимум, эта самоделка по остроте сравнима с бритвой. Вид стёклышка в её руке заставил моё сердце вновь биться в несвойственном темпе, к голове подкатил холод, а мышцы напряглись, тратя последние силы. Исход этой встречи решат считанные мгновения.       Девчушка была невероятно быстрой и проворной. Когда она бежала, за ней тянулся ветер, будто подталкивающий её вверх. Его я ощутил прямо сейчас, когда она сделала рывок в мою сторону, вызвав лёгкую волну воздуха, прошедшую сквозь меня. Моей реакции хватило чтобы отпрянуть в сторону, но это не спасло меня от жгучей боли в тыльной стороне руки, которую полоснули. Рана была не глубокой, но протяжённой, только времени мешкать не было. Стремительно, я подловил её на развороте и подняв ногу, что есть силы ударил девочку тыльной стороной стопы прямо в рёбра. Та издала тихий хрип и ослабила хват, стёклышко, поблескивая, упало на землю, а следом и её хозяйка рухнула, подняв пыль.       — Уб-блдок… — прохрипела она, пытаясь подняться.              — Не я это начал. — ответил я, ногой пнув стёклышко прочь и направляясь в сторону воришки. — Я попросил тебя поговорить, но ты начала удирать, а потом вовсе взялась за оружие. Не моя вина, что ты получила. Вообще, знаешь сколько я из-за тебя настрадался, малявка?!       Подобравшись к ней, я схватил девочку за шкирку и поднёс к себе.       — Из-за тебя меня связала какая-то сумасшедшая, потому что решила что я твой подельник. Потом меня чуть не сожрала крыса-переросток и мало того, сейчас я чуть дважды не помер, свалившись с крыши как дворовой кошак!       — Я что, виновата что ты такой жалкий?! — прорычала она мне в лицо, щурясь и отводя глаза в стороны, видимо, испугавшись. В её бы положении, я бы тоже трепетал от страха. Поразмыслив над её словами, моё лицо напряглось ещё сильнее, как и всё внутри. Вероятно, моё лицо исказилось в ещё большей гримасе гнева. Я поднял свободную руку на взмах, уже с трудом сдерживая накопившейся за последние не полные два дня гнев. Девочка прищурилась так, что теперь её изумрудные глаза вовсе не были видны за её веками, но даже так, страх так и пёр из неё. Тот страх, который она испытывала далеко не впервые. Мысль, что сейчас я хочу ударить по лицу ребёнка молотом ударила по голове, приводя в чувство. Она определённо доставила мне много проблем, из-за неё всё моё тело болезненно ноет, а рука постепенно заливается кровью. Но её лицо, невинное и детское, смягчило моё сердце и образумило разум. Я не позволю себе опуститься до такого, что без зазрения совести буду готов ударить ребёнка, особенно девочку, по лицу.       Медленно, я отпустил руку и разжал ладонь, которой держал воровку за шкирку. Та медленно, подрагивая веками, открыла глаза и недоумевающе глянула на меня. Моя рука придерживала её плащ лишь тривиально, без какого-либо упорства, поэтому ей не составило труда освободиться, но убегать, к моему удивлению, она не стала. Вместо этого она встала передо мной как вкопанная, отпустив голову.       — Почему не ударил? — вдруг вырвалось из её уст, что меня неподдельно удивило. — Что за вопросы? — опешил я — Бить детей — низко.       — То же мне, моралист. — горько фыркнула она, держась за бок. — Когда бил меня по рёбрам, ты над не задумывался о своих гордых идеалах.       — Тогда у меня не было выбора. Это самозащита. Не каждый день на тебя с оружием набрасываются девочки. — я вздохнул и глянул на руку. Та до сих пор немного кровоточила светлой кровью, но рана была неглубокой, так что мои беспокойства немного поутихли. — Я не причиню тебе вреда. Я хочу задать лишь один вопрос.       — Что за вопрос? — извернулась она, глянув в моё лицо исподлобья.       — Что за ключ ты украла у златовласой эльфийки прошлым вечером?       — Я думаешь помню?       — Её ты точно должна была запомнить. — я свёл брови — У неё непослушные волосы цвета медного золота чуть выше плеч. Сама она высокая, ростом почти с меня, одета в белую мантию с золотыми и красными элементами, а взгляд изумрудных глаз её глубок, совсем как у тебя.       — Ты описываешь её так, будто одержим ею. — лицо девочки скривилось в гримасе отвращения. — Жуть какая.       — Я одержим лишь одной девушкой! — не вытерпел я, но вскоре взял себя обратно в руки. — Так ты помнишь такую?       — Ладно, припоминаю… — задумчиво ответила малявка. — Но только у меня нет никакого ключа.       — Но ты же убегала с ним, на моих глазах! Как его у тебя нет?!       — Я его уже отдала заказчикам. И крупно попала. Я знаю о каком ключе ты говоришь. Это что-то вроде печати, кажется той, которой запечатывали свои гробницы дикие эльфы.       — Много же ты об этом знаешь… но я до сих пор не могу вдуплить, с чего бы тебе говорить мне об этом.       — Не знаю. — девочка беспечно пожала плечами. — Может, потому что в более безвыходной ситуации я находиться уже просто не могу.       — Посвятишь в ситуацию?       Та повела носом, но все же согласно кивнула, вздохнув.       — Они давно заприметили эту печать. Из того что я знаю, они хотели выкрасть её у одного коллекционера, но эльфийка их опередила и выкупила её. Дело было мелочёвое, поэтому и послали меня. Высокопоставленные члены гильдии не марают руки по таким мелочам, но я успешно выполнила задание. Как и всегда. Они обещали мне чистые триста септимов за эту работу, этого бы мне хватило на месяц сытой и тёплой жизни, но вместо денег я получила подсрачник, а затем меня просто выставили!       — Мне очень жаль, что всё так сложилось. Но тебе ведь не обязательно работать именно на них? Разве, не можешь действовать в одиночку?       — Ты такой наивный. — девочка нахмурила брови. — Каждый вор, каждый бездомный, каждая проститутка этого города так или иначе работает на гильдию. Если не сотрудничаешь, они сделают всё, чтобы ты поступил обратно, а их методы отнюдь не назовёшь гуманными. А если ты упорно продолжаешь работать один, то это равноценно тому, что ты бросил им вызов. Они не прощают тех, кто перешёл им дорогу и расправляются с ними без капли сожаления. Не веришь? Сходи к западному каналу и проверь, что под мостами…       — Да верю я, верю. — замахал я ладошками. — И что ты теперь собираешься делать?       — Работать дальше. У меня нет другого выбора.       — Вот дилемма… — прошипел я себе под нос. — Я всё равно должен вернуть этот ключ.       — Ты что, рехнулся? — грубо отрезала девочка. — Я только объяснила, чем чревато, когда переходишь дорогу гильдии! Зачем тебе вообще сдался этот ключ?       — Я хочу вернуть его владелице.       — Такого глупого ответа даже я не ожидала.       — Как для маленькой девочки, ты чересчур агрессивна. — спокойно сказал я, слабо ухмыльнувшись буквально на миг, лишь за тем, чтобы в следующую секунду вернуть лицо обратно в серьёзный вид, нахмурив брови.       — Опять ты изображаешь правильного парня… не надоело?       — Дело не в этом. Наверное не в этом. Просто что-то внутри направляет меня, будто тычет в мысль, что мне нужно вернуть его владелице. Это моя цель. Единственное, что привносит смысл в моё существование здесь, пока я не найду цель получше. Или пока она не найдёт меня.       — Я не полагаюсь на богов. — вдруг сказала она, непонятно, зачем и к чему. — Они поместили меня в такие условия. У меня нет причин их любить.       — Дело не в богах. Я вообще о них и слова не сказал, я даже не знаю, что тут понимают под словом «боги». И не нужна мне лекция! Не боги направляют нас, а мы сами. Божества могут быть для нас опорой, но не теми, кто толкает нас вперёд. Такой мой взгляд на веру. Поэтому, ты и поможешь мне, а я помогу тебе. Обычный обмен услугами, если тебе так удобно.       — Да чем ты можешь мне помочь?!.. — речь девочки остановил её взбесившийся желудок, решивший устроить голодную сонару, что резко смутило воровку и та невинным, стыдливым взглядом глянула в сторону.       — Для начала, я накормлю тебя. Мне не жалко поделиться едой. — я вытащил из сумки ещё мягкую булку и оторвав от неё кусок, протянул девочке. Та не сразу её приняла, с опаской глядя на сладкий хлеб.       — С чего такая доброта от того, кто был готов побить меня минутами ранее?       — Я не святой человек и отнюдь не невинный добродетель. Можешь считать это обменом услугами, если хочешь.       После этих слов она приняла хлеб, вырвав у меня из рук и остальную булку. Как только тот оказался в её хрупких руках, она мигом оторвала от булки внушительный кусок и быстро, словно хомяк, жуя, проглотила его прямо на моих глазах, от чего мне стало немного неловко. Я пришёл к выводу, что эта девочка уже не верит в какое-либо проявление бескорыстной доброты и ей куда ближе другой вид отношений между людьми, куда более корыстный и грязный, жертвой которого она и стала.       — О, мы вроде так друг другу и не представились.       — Ага, стоило бы. — ещё не прожевав, тут же ответила девочка.       То, как она резко подобрела, уплетая мой сладкий хлеб за обе щёки, убедили меня что я совершил правильный поступок. Эта девочка не видела доброту, а если даже видела, её было ничтожно мало. Как та семья, пришедшая мне на помощь в трудную минуту, я помогу и ей. Даже если это придётся маскировать под исключительно меркантильными намерениями.       — Меня зовут Грегори. — я решил представиться первым. Вышло это как-то просто и неофициально, будто мне лет тринадцать.       — Я Дея. — так же просто сказала девочка, утирая с лица крошки и сахарную присыпку.       — Необычное у тебя имя.       — Да вполне обычное, вроде. — просто ответила Дея. — Ещё хлеб есть?       — Нет больше. Я вообще-то, тоже есть хочу, а ты всё слопала.       — Не велика потеря, ещё успеешь поесть.       Я лишь кивнул.       — Покажешь мне дорогу?       — Дорогу куда? — её этот вопрос застал врасплох.       — В твою гильдию, конечно же. Куда ещё я по твоему могу пойти, после того как узнал, где находится нужный мне ключ?       — Прямо сейчас? Как же безрассудно!       — А кто сказал, что безрассудство — это плохо? У тебя нет причин отказывать. Пойдём скорее, вернём ключ и твои деньги.       — Деньги? — её глаза округлились от удивления и на мгновение засияли, но вскоре она опомнилась и в них осталось лишь сомнение. — И как мы вернём деньги?!       — У меня есть план, Дея. Доверься мне.       — Потому-что у меня нет другого выбора?.. — вздохнула она.       — Именно потому что у тебя его нет. — с ухмылкой ответил я.       Я вновь соврал. Потому-что никакого плана у меня не было.