Скрытое в тумане

       Холодное туманное утро встречает полицейского дуновением северного ветра. По коже пробегают мурашки, неприятно отзываясь на прохладу. На улице пахнет травой, мокрой от тающей росы. Солнечный диск только начинает медленно подниматься из-за горизонта, окрашивая всё вокруг в красный цвет.        Вдалеке слышен шум автобуса, каждый день отвозящего детей в детский сад или школу. Вместе с техникой приходит и характерный запах: бензин с заправки, который каким-то образом умудряется перебивать запах арахисового масла с сандвичей. Транспорт медленно приближается к полицейскому департаменту, рядом с которым стоит молодой человек. Парень машет детям рукой, когда те во всю разглядывают то здание у него за спиной, то пожарную часть. Автобус медленно удаляется, скрываясь в тумане. Звук двигателя слышно всё хуже и хуже, пока он не затихает совсем. Некоторое время видны задние фары, горящие красным цветом, но и те скоро исчезают из виду. Начало сентября каждый раз одинаковое.        Чейз не обращает внимание на шелест бумаги, когда возвращается в полицейский участок и проходит мимо Барни. Лишь удостоверяется, что задержанные всё ещё на своих местах и спокойно занимаются своими делами, а после идёт на второй этаж. Здесь другие полицейские (правда, в такую рань их всего двое) приветствуют напарника, пока тот подходит к своему столу. Он стоит практически в углу помещения, скрытый от глаз остальных высокими комнатными цветами. Парень кивает головой и, едва присев, начинает рассматривать бумаги, невесть когда успевшие здесь появиться. Щёлкает выключатель настольной лампы. Рука невольно поправляет криво лежащую ручку, а кружку убирает подальше от ноутбука, пока что мирно лежащего на своём месте по центру стола. Взгляд ненадолго цепляется за листья растения, которое его каким-то образом убедил взять сюда Боулдер, чтобы проверить на хорошее состояние. К счастью, цветок всё ещё чувствует себя довольно хорошо, так что инспектор вновь сосредотачивается на своей работе. Среди документов на столе лежат два отчёта о состоянии работы детективов на данный момент, а также новый протокол.        Парень открывает файл и медленно читает текст, рассказывающий о деле, которое им только предстоит начать. Тяжёлый вздох вырывается в тот момент, когда взгляд натыкается на фотографии жертв, которые выглядят чуть ли не одна хуже другой. Полицейский берёт в руку один из рисунков от очевидцев и подносит чуть ближе к глазам, разглядывая всё, что только может. На неаккуратном рисунке видно нечто вроде предплечья, на котором вытатуирован тарантул. Чейз сдвигает брови, подсчитывая количество чёрточек на паутине. Позже ему предстоит прочитать отчёт о сегодняшнем вечернем допросе и прочая рутина, которую делать он, кстати, не особенно любит. Инспектор полиции бросает взгляд на настенные часы и видит, что стрелка указывает лишь на полдевятого.        Остальные два документа дают только действительно небольшие сведения, но Чейз правда рад, что они хотя бы не стоят на месте в расследовании. Сейчас он лишь оставляет подписи и печати там, где это нужно. Полицейский невольно вздыхает, проводя пальцами по своим чёрным волосам.        За окном слышны лопасти вертолёта, так что Чейз решается спросить, как дела у Дени с Блейдсом. Подождав, пока пилоты выберутся из своего транспорта, полицейский включает комлинк и медленно перелистывает страницу в папке. — Доброе утро. Всё в порядке? — Привет! — первым отзывается Блейдс. — Ночью было уж через чур спокойно, если честно. Я почти уснул несколько раз. — Ты и в самом деле уснул! — смешливо добавляет Дени. Из-за тумана плохо видно, но Блейдс явно обиженно взмахивает руками. — Чейз, зайдёшь к нам? Нужно же, чтобы кто-то следил за тем, чтобы пожарная часть не взорвалась, пока папы нет дома, а мы с Блейдсом валимся с ног! — И это с двумя пожарными на станции, — инспектор закатывает глаза, но всё-таки улыбается. — Уже иду.        И всё же, первым делом он прячет новое дело в полку стола, а затем относит отчёты в кабинет шефа Бёрнса. Помещение вполне себе просторное и чистое, а на столе, как всегда, полный порядок, даже несмотря на стопку из бумаги. Вздохнув, Чейз на секунду представляет, что это когда-то может стать и его кабинетом. Может, он был бы почти таким же, но с бо́льшим количеством техники. Тем не менее, парень встряхивает головой, решив для себя, что это нужно ещё заслужить, да и инспектора вполне устраивает его нынешнее место.        Полицейский открывает жалюзи и лишь мельком бросает взгляд на соседний дом, прежде чем обращает внимание на растение на подоконнике. Кажется, ему здесь вполне хорошо. Парень также отмечает, что туман на улице будто бы стал гуще за последние полчаса. Он щурится, вглядываясь в погодное явление, чувствуя, как интуиция что-то пытается подсказать. На душе словно кошки скребут, но ничего потенциально опасного не видно. Чейз хмыкает и покидает кабинет.        На улице всё ещё холодно. Чейз слегка вздрагивает, чувствуя кожей прохладный ветер. Он поправляет свой бежевый тренч, который накинул на плечи перед выходом, пока осторожно переходит дорогу и входит в пожарную часть, где чуть ли не сразу натыкается на Боулдера. Тот стоит в углу гаража и пишет что-то на белой доске, тихо скрипя маркером. Возможно, тот решает одну из задач по физике в сборнике из библиотеки, как делает это всегда, когда ему скучно. Мужчина делает это так последовательно и размеренно, что Чейз едва не забывает, зачем вообще сюда пришёл. Действительно, здесь всё довольно спокойно и даже умиротворённо. — Доброе утро, — парень делает шаг назад, заметив, как Боулдер внезапно дёрнулся и уронил маркер. — Извини, не хотел напугать. Может быть, ты знаешь, где сейчас остальные? — Я больше не поверю тебе, когда ты скажешь, что полицейских не обучают подкрадываться, — инженер усмехается, но вдруг задумчиво чешет затылок. — Все наверху. Хотя, вроде бы Хитвейв говорил что-то про баскетбол, но я уже не уверен, когда он это сказал. С раннего утра здесь вместе с Грэмом рассчитывали, какими балками проще укрепить мост, пока он не отошёл, — он снова начинает что-то писать. — А ты чего здесь? Неужели скучно в участке? — Думал, что вы будете не против, — Чейз пожимает плечами, пока его друг возвращается к тому, что делал до этого момента. — Что ж, лучше тогда найду Хитвейва.        Утро в самом деле кажется полицейскому нехорошим, но он не обращает внимание на своё предчувствие. На улице действительно всё как обычно, вот только словно стало тише. Тем не менее, Чейз списывает это на начало учебного года и отсутствие детей, всё лето гулявших по тротуарам.        Пожарный действительно обнаруживается на площадке за зданием. Тот снял с себя свою красную куртку и стоит только в чёрной футболке и рабочих штанах. Мужчина пытается попасть мячом в кольцо и ничего не говорит, когда замечает полицейского. Лишь кивает, бросая мяч вверх. Тот летит прямо в корзину, после отпрыгивает от асфальта и укатывается к стене пожарной части. Чейз поднимает мяч и бросает его в руки Хитвейва. — Тебе не кажется, что это утро какое-то не спокойное? — парень ловит взгляд напарника, когда тот задумывается. На самом деле, такие вещи, как интуиция, больше подходят Блейдсу, но тот, уставший от долгой ночи, будет отсыпаться где-то полдня, если в ближайшее время не зашумит тревога. — Утро, как утро, — Хитвейв двигает плечами и снова бросает мяч, но в этот раз не попадает в цель. Пожарный проводит рукой по своим каштановым волосам, убирая их к затылку. — Тц… — карие глаза следят за предметом, укатывающимся в мокрую траву. — Ты почему так думаешь? — Хотел бы я ответить, что имею веские причины предполагать, но я всего лишь ощущаю тревогу в этом тумане.        Пожарный бросает взгляд в сторону улицы, будто пытаясь сквозь туман разглядеть, что происходит в городе. Но вдали не видно ни дыма от пожара, ни сошедшей с ума техники, ни чего-либо другого. — Думаешь, стоит поехать туда и проверить? — полицейский воодушевлённо кивает. — Я надеюсь, что твоя машина не в очередной раз в другом конце города. — Это было всего один раз, ты знаешь, — Чейз закатывает глаза и не ждёт, пока его друг заберёт свою куртку. Развернувшись, он переходит дорогу и шагает в сторону парковки для машин сотрудников полиции. Улыбается, когда останавливается около рабочего автомобиля и ловит чужой взгляд. — Кейд справится без тебя, в случае чего, не волнуйся, — он открывает дверь и садится за водительское сиденье. — Посмотрим, что ты скажешь, если у тебя вдруг появится подобный напарник, — Хитвейв щёлкает ремнём и скрещивает руки на груди. — А эти крошки на сиденьях и запах курицы на всю кабину? — он театрально взмахивает руками, едва ли обращая внимание на звук заведённого двигателя и последующую череду зданий за окном, мимо которых они проезжают. Чейзу только и остаётся, что усмехаться или хмуриться, пока он слушает про последнюю ссору пожарных. На самом деле причину он находит весьма глупой и предполагает, что те помирятся за ближайшие два часа, но предпочитает молчать.        Когда Хитвейву надоело разговаривать, он отвернулся к своему окну, внимательно разглядывая улицу. Через лобовое стекло едва что-то видно и даже новейшие технологии скана не позволяют полностью расслабиться во время внепланового патруля. Чейз напряжённо сжимает руль правой рукой, всё стараясь понять, что происходит. Из открытого окна ветер проникает в салон и скользит по чёрным волосам, выбивая небольшие пряди на лицо, заставляя сдвинуть брови к переносице. Воздух довольно холодный, но парень не спешит поднимать воротник своего пальто.        Пока машина едет по асфальту через почти пустую улицу, полицейский краем глаза наблюдает за напарником. Тот не находит нужным хоть как-то привлекать к себе внимание, но ухмыляется, когда ловит взгляд серых глаз в отражении стекла. Чейз резко вздыхает и отворачивается, от чего-то смутившись. Какая-то едва заметная улыбка просто сводит его с ума.        Тем не менее, реакция полицейского даёт о себе знать, когда сенсоры на лобовом стекле внезапно сообщают о животном прямо посреди дороги. Из-за резкого торможения Чейз едва не ударяется лбом о руль, но всё-таки удерживает равновесие. — Ты в порядке? — едва придя в себя, парень слышит чужой голос. Он кивает, видя, как дверь с негромким скрипом открывается и пожарный выходит из машины. — Блять. — Что там? — Чейз взволнованно высовывает голову из окна, напрочь забыв обратить внимание на машины позади, но его едва ли успокаивает стоящая тишина.        Сердце падает куда-то в пятки, когда Хитвейв наклоняется и поднимает с земли относительно невредимого голубя. Сумасшедшая птица, святой Праймус. Тем не менее, выдох облегчения срывается с губ обоих парней.        Пока пожарный что-то бубнит себе под нос, унося голубя на тротуар, полицейский разглядывает улицу. Витрина магазина овощей, который откроется только через два часа, отражает синий автомобиль, стоящий посреди проезжей части. Опомнившись, Чейз направляет машину назад, останавливая её около тротуара. Двигатель затихает, и полицейский слышит где-то вдали лай собаки и немногочисленные машины и автобусы с главной дороги. Поправив свой воротник, инспектор выглядывает из открытого окна, пытаясь взглядом найти Хитвейва. Улыбка сама по себе возникает на лице, когда в голове появляется образ напарника, пытающегося уговорить птицу больше не сидеть на дороге (все знают, что у Боулдера это получилось бы лучше).        Когда взгляд цепляется за спину напарника, Чейз не сразу замечает, куда тот смотрит, пока выбирается из салона. Ветер тут же подхватывает подол его плаща, швыряя то в одну сторону, то в другую. — Иногда мне кажется, что птицы действительно испытывают себя, пытаясь успеть пролететь прямо перед капотом едущей машины, — пальцы аккуратно проводят по чёрным бровям. Когда парень не слышит ответ, он поднимает взгляд на друга, нервно кусающего губы. — О чём ты думаешь? — О себе, о тебе… — пожарный пожимает плечами, опуская руки вниз, и поворачивается к напарнику. — О работе, которая так и пытается нас убить. — Это был несчастный случай, — Чейз всё ещё утверждает. В самом деле, ему и самому не нравится вспоминать о том дне, когда на одного из сотрудников департамента свалился огромный ящик, и тот чудом выжил. — К тому же… — он притягивает руку вперёд, почему-то желая коснуться чужого запястья, но вдруг одёргивает себя. — Мы сами решили стать спасателями.        Снова настаёт тишина. Туман медленно плывёт по дороге. Светофоры звучно отсчитывают время горения красного света.        Мужчины резко оборачиваются, когда из полицейской рации в машине доносится голос: — На вокзале горят грузовые поезда, — слышен голос Коди. Тот замолкает на пару секунд, прежде чем продолжает: — Камеры ничего не видят из-за дыма, но я слышу какой-то механический шум.        Прикусив нижнюю губу, Чейз вслушивается в чужой голос, но всё равно замечает, как пожарный снова возвращается к машине и садится на переднее сидение. Через комлинк тот просит Кейда взять его снаряжение с собой, что могло значить только то, что придётся ехать на происшествие. Ключ в замке зажигания поворачивается и двигатель снова гремит, перебивая переругивания пожарных. Машина снова выезжает на дорогу и мчится в сторону вокзала. Сирена громко гудит над головой, предупреждая не препятствовать спасателям. — Это гигантский робот! — вдруг раздаётся окрик из полицейской волны. Руки крепче хватаются за руль на резком повороте. — Это не просто пожар! 11-86! — Угроза взрыва, — произносит полицейский, прежде, чем его спрашивают. — Праймус, пусть всё обойдётся. Мы просто не можем…        Едва ощутив руку на своём плече, Чейз осознает, как сильно сжимал зубы и что пальцы едва не впечатываются в руль. Его как будто немного отпускает, но страх всё ещё гудит в голове. Он не слышит, что ему говорит напарник и не видит его взгляда, просто представляет всё это, пока может. Пока с ними ещё ничего не случилось. Это помогает, но не на долго.        Тем не менее, от дороги полицейский не отвлекается. Сперва всё громче слышны сирены пожарной машины и лопасти вертолёта, а через минуту Чейз уже едет вслед за ними.        Разумеется, он в полном ужасе видит шефа полиции, выбирающегося из кабины вертолёта, как только спасатели оказались на месте происшествия. Но тот только жестами указывает надеть бронежилет, прежде чем скрыться где-то за пожарной машиной, в чью сторону уже бежал Хитвейв. Чейз чувствует, как тяжелеет в груди, когда он снимает пальто и как можно скорее надевает шлем и застёгивает экипировку, которую достаёт с заднего сиденья. Нет, он конечно оперативный следователь по сути своей и несколько раз бывал в горячих точках, но всё ещё с трудом подавляет тревогу.        Беглым взглядом инспектор рассматривает происходящее на станции. Из-за пожара здесь слишком жарко и сложнее дышать. Другие полицейские позаботились о том, чтобы люди покинули опасное место, так что Чейз решает просто помогать подоспевшим инженерам, которые как обычно не поспевали за скоростью остальных машин. — Боулдер, займись электричеством, — тут же командует Грэм, одновременно сканируя своим планшетом здание. Парень едва ли отрывается от своего занятия, когда полицейский подходит ближе. — Ты хочешь помочь? Отлично! Нужно попасть в комнату охраны и проверить камеры, — Бёрнс кивает головой в сторону вокзала. — И мне действительно нужна твоя помощь в этом.        Полицейский послушно кивает и достаёт из кобуры на поясе пистолет. Его информировали о каком-то роботе, которого сейчас почему-то не слышно. Это навевает подозрения, но сейчас он ничего не может сделать, кроме как положиться на патруль, прибывший сюда раньше. — Ты знаешь, что было в этих ящиках? — инспектор осторожно идёт вперёд, крепко сжимая в руке оружие. Туман всё ещё не сошёл с города и он едва ли видел других полицейских посреди этого хлама. Чейз шагает по шпалам на земле, слыша, как мелкий грунт разлетается под ногами. — Ты будешь смеяться, но это — детали для нового мощного источника энергии, который доктор Грин как раз тестирует, — Чейз, разумеется, ничего смешного в этом не нашёл, но всё-таки криво улыбнулся на всякий случай. Сверху доносится шум от лопастей вертолёта, пилоты которого решили либо посмотреть на ситуацию сверху, либо попытаться разогнать туман.        Пока Грэм занимается просмотром камер, инспектор обращает своё внимание на следы от шин между рельсами. Хотя, это скорее напоминает ему гусеницы. Туман же как будто нарочно скрывает любые улики, из-за чего другие полицейские либо предпочли выглядывать в округе так называемого робота, либо помогать оставшимся людям эвакуироваться. Возможно, сотрудники департамента не восприняли всерьёз чужие слова из-за вечных звонков от потерпевших, которым привиделось невесть что. Даже на якобы слона посреди улицы приходилось выезжать аж дважды за это утро.        След приводит Чейза к довольно высокой куче металлического мусора, скрытой среди грузовых ящиков. Здесь довольно тихо, но от того и жутко. Следы скрываются под мусором, из-за чего полицейский почти поверил, что нечто проехало здесь ещё до происшествия, но внезапно всё вокруг загудело, а из-под кусков металла что-то засветилось красным цветом. Парень едва успевает отпрыгнуть в сторону, прежде чем его чуть не переехал целый танк.       Полицейский больно ударяется спиной и царапает руку, когда в его сторону летят осколки. Пистолет улетает куда-то в сторону. — 11-57! — превозмогая боль, кричит в комлинк. Запоздало вспомнив, что не все спасатели его понимают, Чейз добавляет: — Неопознанное средство передвижения. Это танк! Берегитесь!        Полицейский хватает с земли своё оружие и спешно встаёт. Вокруг слышны выстрелы и крики, которые разрывают рацию на поясе. Чейз вбегает в здание, в котором недавно видел Грэма, тут же обнаруживая инженера под столом. Окна здесь, на удивление, крепкие, оттого и помещение относительно целое, но всё равно не безопасное. Указав парню следовать за ним, полицейский бежит сквозь редеющий туман обратно к машинам. Они прячутся за раскрытыми дверями крайней из них.        Едва получив возможность передохнуть, инспектор выглядывает из укрытия лишь на миг, чтобы услышать громогласное: «Ложись!» и зажать уши руками. Этот танк стреляет не так громко, как было на учениях в армии, но это всё ещё невероятно пугает, заставляя руки дрожать, быть едва ли в силах схватить пистолет. Чейз чувствует, как перестаёт дышать и вдруг зажмуривается. В ушах всё ещё звенит, а по брови что-то течёт. — …Предупредительный! — когда слух возвращается, инспектор усиленно пытается понять, кто это говорит. — Либо я забираю это изобретение, либо четверть острова будет стёрта с лица земли.        Чейз открывает глаза. Ну разумеется, что это голос доктора Марокко.        В поле зрения попадает пожар, который никто не рискует продолжить тушить. Благо, что горят лишь два вагона, а сегодня слишком влажно, чтобы беспокоиться о распространении пламени. Вертолёт больше не слышно, что почему-то немного успокаивает подскачивший пульс. Инспектор оглядывается вокруг; Грэм всё ещё сидит напротив, дрожащими руками набирая что-то на планшете (Чейз действительно уважает его критическое мышление). Боулдера и пожарных отсюда не видно, парень лишь надеется, что те находятся с оставшимися полицейскими, форма которых иногда мелькает среди ящиков. Инспектор уже почти касается комлинка, чтобы проверить, что с остальными, как услышал голос Бёрнса: — П-помнишь, мы на прошлой неделе тестировали устройство, обезвреживающее к-крупные машины? — Грэхем всё ещё очень напуган, чтобы говорить ровно, но это простительно. Парень всегда позиционировал себя пацифистом, от того даже неохотно слушал про оружие, что уж говорить о настоящем полигоне, откуда несколько лет назад едва смог выбраться сам Чейз вместе со своими напарниками. Но сейчас не об этом. — Два из них лежат в багажнике твоей машины, — полицейский едва не ударяет себя по лбу, думая о том, что умудрился забыть об этом. — Я разберусь. Прячься, — он благодарит Примуса за то, что Грэм не находит нужным спорить с ним, как обычно это делал Хитвейв. К слову, о нём. Под монотонную речь Тадеуса полицейский вглядывается в противоположную сторону вокзала. Пожарная машина привлекает внимание и заставляет тяжело вздохнуть. Рука касается комлинка. — Хитвейв, Кейд, где вы? — В лесу, грибы собираем, — тут же слышен гневный ответ Кейда. Чейз хмурится, не понимая парня. — Мы за пожарной машиной, делаем догадки, когда эта речь закончится, — полицейский вдруг чувствует, что со спины как будто булыжник упал. Голос Хитвейва каждый раз помогает яснее думать. Инспектор касается переносицы и трёт её пальцами, а после ещё раз выглядывает из-за машины, косясь на сумасшедшего доктора. — Ты что-то придумал? — Чейз быстро пересказывает свой план и то, что ему нужно от пожарных. Тадеус ни в коем случае не должен обернуться в сторону полицейских машин. Двигаться сейчас страшно даже самому, но даже это не заставляет усомниться в чужой помощи. Он лишь благодарно кивает самому себе, когда слышит утвердительный ответ и просит быть осторожнее. — Ты тоже будь, пожалуйста.        Дрожь в руках понемногу сходит на нет, когда Чейз прячет пистолет обратно в кобуру. Как только он слышит окрик пожарных с другой стороны, заставивший Марокко замолчать, то в последний раз оглядывается и начинает двигаться к своей машине в полуприсяде. — Коди, слышишь меня? — тихо говорит в комлинк полицейский, когда прячется за следующей машиной. Ещё через три — его собственная. — Я здесь! — с готовностью отвечает младший Бёрнс. Даже не видя мальчика, Чейз слышит в его голосе напряжение и страх. — Как я могу помочь вам? — Открой багажник моей машины, когда я скажу, — тут же слышно сосредоточенное «угу». Парень ждёт.        Чейз прикусывает губу, когда видит расстояние в несколько метров между его конечной целью и нынешним укрытием. Инспектор абсолютно не уверен, есть ли среди всех людей на этом вокзале снайпер, так что просто надеется на чудо. Выглянув из-за бампера, тот обращает внимание на то, что к пожарным присоединились шеф Бёрнс и двое офицеров. Последние активно замахали руками, заметив напарника, а Хитвейв уже едва ли не кричал на Тадеуса. Мурашки пробегают по спине, когда Чейз, чётко слыша чужие угрозы, встаёт и бежит по рыхлой земле. Затаив дыхание, он прячется за машиной, становясь напротив багажника. — Коди, давай! — приглушённо говорит в комлинк. Услышав негромкий щёлк, полицейский поднимает дверцу вверх, тут же выхватывая одно из устройств. Если он правильно помнит, то такая пластина должна попасть как можно ближе к танку, чтобы мощный электрический удар вывел из строя систему управления. Второе устройство — нечто вроде петарды, чей взрыв запросто может оглушить человека и даже оторвать пальцы, если использовать неосторожно. Взрывается не на такую же площадь, как полноценная граната, но так же эффективна в пробитии брони. — Коди, как мне приблизиться к танку? — Это будет сложно. Дени сказала, что у него есть какие-то датчики, которые точно увидят тебя, если ты побежишь прямо. Доктор Грин всё ещё работает над этим, — парень ненадолго замолкает. Чейз пользуется возможностью и проверяет, сколько у него времени. Он чувствует, как органы сворачиваются в узел, когда замечает направленный на Чарли Бёрнса бластер, зловеще светящийся фиолетовым цветом. — Я рассчитываю безопасный путь, минутку! — У нас нет минуты, — вдруг слышен голос Блейдса. Чейз спешно выглядывает его в этом хаосе, сжимая устройство в руке. Как только он видит слева впереди оранжевый комбинезон, то мгновенно реагирует. — Бросай!        Диск летит ровно в руки пилота, и тот сразу же едва успевает увернуться от выстрела. Всё снова загремело, так что Чейз выхватывает собственный пистолет, решительно готовясь стрелять так же метко, как и всегда. Блейдс прячется за металлической балкой, бросив диск в сторону Боулдера. Инженер, в свою очередь, передаёт тот одному из офицеров. Инспектор вдруг понимает, что танк зашевелился.        Чейз хватает второе устройство, когда теряет из виду первое. Пули врезаются в бронежилет и шлем, так что полицейский едва не роняет петарду. Обе рации скрипят, не вынося шум. Инспектор выбегает из-за машин, когда пули уходят в другую сторону поля. Он видит чью-то кровь здесь и там, когда скрывается за обгоревшим вагоном. Сердце сильно бьётся о грудную клетку, а пальцы всё сильнее сжимают оружие в руках. Танк в паре метрах от него, так что громкий хлопок действительно должен сработать как отвлекающий манёвр. Полицейский не хочет думать, почему Марокко даже не пытается стрелять в людей. Боится, что само оружие через чур смертоносное для такого замкнутого пространства даже на вокзальной станции, нежели в самом учёном проснулась жалость. Хмыкнув, полицейский мысленно винил себя в том, что был одним из тех людей, которые однажды не доверились помощи ФБР на острове. Если выживет, то обязательно с милостями примет власти хоть в самом департаменте.        Как только территория поблизости оказывается относительно безлюдной — Чейз активирует устройство и бросает в сторону танка. Через десять секунд раздаётся громкий хлопок. Со звоном в ушах и ощущением крови на губах полицейский видит, как почти в это же время Хитвейв швыряет в танк спасительный электрический диск. Техника тут же начинает вся искрить, из-под металлических пластин выходит чёрный дым.        Из лёгких вырывается кашель, пистолет падает на землю. Сержант полиции, оказавшийся рядом, реагирует тут же, подставляя плечо помощи. Чейз пытается справиться с состоянием контузии, закрыв глаза от внезапного головокружения. Он слышит чей-то голос, а потом чувствует руки на предплечьях, пытаясь вернуть дыханию нормальный ритм. Инспектор открывает глаза, когда чувствует, что сидит на земле. — Всё хорошо? — он почти не удивляется, когда видит Хитвейва напротив. — У тебя кровь на лице. — Я как будто сразу после первого полёта с Блейдсом, — Чейз снимает шлём, тут же вытирая кровь с лица своей рукой. — Размазал, да? — иначе он не мог объяснить, почему пожарный улыбается. — Ты просто не перестаёшь меня удивлять, — напарник помогает ему, пачкая перчатку на правой руке. — Если ты не заметил, то Марокко уже взяли и ещё я слышал, что ему светит лет так десять в тюрьме. — Все пятнадцать, как только я доберусь до здания суда, — всерьёз отвечает полицейский, почему-то не желая уводить взгляд от Хитвейва. — Да, так даже лучше… — тот на миг замирает, а после неуверенно сжимает руку Чейза в своей. — Рад, что ты в порядке. Ты не представляешь, как напугал нас всех, когда решился на это всё, — он неопределённо рисует свободной рукой что-то в воздухе, но полицейский всё равно понимает, о чём он говорит. Инспектор почти что пришёл в себя. — Это наша работа, ты сам знаешь, — Чейз аккуратно приобнимает друга, стараясь невербально объяснить собственные переживания, то, как сильно он его любит, но, не дав пожарному опомниться, тут же отстраняется и мягко улыбается. — А сейчас идём помогать остальным, пока нас не хватились.