Милая девочка для страшного Джокера

      — Итак, каков наш план? — спросила Мел, нервно оглядываясь назад, на утесе рядом располагалась база Дозора.       Не хватало им еще нарваться на кучку матросов с огнестрельным оружием и обостренным чувством справедливости. Задерживаться здесь не входило в их дальнейшие планы, капитан и так выделил один день ради ее «прихоти», еще большая наглость могла повлечь за собой неприятные последствия.       — Ты узнала, где он живет, — ответил Донкихот, размахивая перед ней клочком карты. — Осталось убедиться, что он не успел покинуть остров благодаря своему другу.       В этот раз Мел подготовилась: на ее голове блестели новые летные очки, которые она приобрела в день того злополучного банкета. Лишь одна мысль о том вечере заставляла девушку покрываться мурашками и трястись от страха. Одно дело, когда ты встречаешь призрак умершего, но когда это видение о будущей смерти вполне себе живого человека, которую ты принял за реальность… Становится не по себе. Хоть Донкихот тогда сказал ей не переживать на счет этого, его хмурый вид в то утро говорил об обратном.       Дома потихоньку редели, пока полностью не исчезли, сменяясь густым лесом, а за ним, если верить карте, возвышалась нужная им старая деревенька. На протяжении почти двенадцати лет Мел представляла этот день до мельчайших подробностей: встречу с убийцей, слова, которые она ему скажет, его глаза в тот момент, когда проткнет его сердце мечом, наблюдая за тем, как его взгляд постепенно угасает. Но сейчас в голове осталась только леденящая душу пустота. Этот человек так долго гонялся за ней, но из-за Дофламинго желанное «сокровище» ускользнуло из его рук. Как он отреагирует, вновь встретив ее?       — О чем задумалась?       Мел огляделась по сторонам: она даже не заметила, как они оказались в лесу, только сейчас чувствуя облегчающую прохладу. Дофламинго приземлился на одну из толстых веток дерева, сквозь густую листву уже проглядывались соломенные крыши. Девушка ощущала на себе внимательный взгляд мужчины, который словно ожидал, что она подожмет хвост и с жалким лепетом сбежит обратно на корабль. Но она только покачала головой:       — Просто я так часто думала об этой встрече, но сейчас понятия не имею, как вести себя. Мои руки дрожат, а разум превратился в огромный клубок из бессвязных мыслей, который я не могу распутать, как бы не пыталась. Мне правда страшно.       Последнее слово она произнесла шепотом, но не сомневалась, что мужчина ее услышал. Донкихот обхватил пальцами подбородок девушки, повернув ее голову к себе.       — Не позволяй страху управлять тобой. Ты боишься, потому что видела, на что этот человек способен. И сейчас ты боишься, что он может причинить боль тебе или кому-то близкому. Но прошло двенадцать лет, многое изменилось, и ты в том числе. Хватит идти на поводу своих страхов, иначе так и продолжишь прятаться всю оставшуюся жизнь от призраков прошлого.       Его вроде бы простые слова заставили сердце дрогнуть. Словно эти слова были адресованы не столько ей, сколько ему самому. В тот момент ей показалось, что между ними разрушилась очередная стена. Мел не смогла открыть рот и сказать какую-нибудь глупость, которая бы все испортила, поэтому ей хватило смелости только кивнуть. В груди неприятным теплым пятном возникло непреодолимое чувство тоски, которое не оставляло ее до конца полета.       — Дальше я пойду одна, — сказала она, когда Дофламинго опустился возле покосившихся старых ворот, и, предсказывая заранее язвительные слова в ответ, добавила. — Пожалуйста… Для меня это очень важно.       — Ты уверена? — спросил Донкихот, массируя пальцами переносицу.       Она ясно видела, как сильно его утомляло ее вечное упрямство, но, тем не менее, он почти всегда спускал ей с рук все глупые решения. И, пока мужчина не начал вновь упрекать ее в безрассудстве, Мел обхватила руками его ладонь, прикладывая ее к своей щеке.       — Ты будешь неподалеку, так что мне нечего бояться. Я доверяю тебе.       — Я знаю, — сказал мужчина, касаясь большим пальцем кожи ее губ.       Донкихот исчез сразу же, как только Мел остановилась возле покосившихся ворот. Атмосфера старой деревни была соответствующая: воздух, пропитанный тоской, от которой хотелось выть, обветшалые, но все еще прочно стоящие на земле пустые дома, заросшие травой и сорняками грядки. Абсолютно все кричало о том, что это место давно покинули и никто не хотел сюда возвращаться. По дорожкам больше не бегали дети, никто не работал в саду и не сидел на крыльце дома, попивая чай с пирожками. Специально ли Баллард выбрал эту богом забытую деревушку, где никто не подумает его искать? На заборе одного из домишек сидел крупный черный ворон и, когда Мел проходила мимо, громко гаркнул, размахивая своими крыльями. Испуганная девушка шарахнулась в сторону и рефлекторно положила руку на рукоять меча, только потом осознавая, что именно ее потревожило.       — Глупая птица, — прошептала она, передергивая плечами.       Ворон гаркнул во второй раз, а затем вспорхнул и словно растворился в небе, оставляя ее одну. Чувство тревоги возрастало с каждым шагом, шорохи в траве, которые издавали мелкие полевки, заставляли сердце замирать. Мел не сомневалась, что в этот самый момент Донкихот потешался над ней, наблюдая где-то со стороны. Даже знание того, что мужчина был где-то неподалеку, не прибавляло уверенности. Мел свернула налево и оказалась возле старой яблони, за которой проглядывались обрушившиеся от времени и обросшие мхом надгробия. Сверяясь с картой, она с облегчением заметила, что идти через кладбище ей не придется, только вдоль него и до самого конца. Миновав обитель мертвых, она повиляла между домами еще какое-то время, пока не увидела столб дыма, шедшего из трубы самого дальнего домишки. Вместо того, чтобы прибавить шаг, Мел постепенно замедлялась, а потом и вовсе остановилась. Пальцы на рукояти меча подрагивали от нервозности, из-за чего ей пришлось схватить свою руку другой в надежде, что это поможет успокоиться.       «Нет, Мел, ты же так далеко зашла», — говорила она себе, хотя всем сердцем хотела развернуться и убежать. — «Пора покончить со всем. Раз и навсегда».       Пройдя через низенькую деревянную калитку, девушка оказалась на заднем дворе, где в огороженной красными лентами грядке зрели помидоры. Чуть дальше раскинулась небольшая яблоневая аллея, а за ней открывался прекрасный вид на бухту. И, если бы не разруха позади, Мел, не раздумывая, назвала бы это место одним из тех, где хотела бы провести остаток своей жизни, проживи она ее иначе. Из того, что смогли выяснить шестерки Семьи, Баллард жил здесь совсем один: за все это время он не обзавелся ни женой, ни детьми. Про родственников они также мало что узнали, только про тех, кто давно уже умер. Его сослуживцы из Дозора навещали его, но делали это очень неохотно, поэтому наткнуться случайно на кого-то постороннего не получилось бы. Баллард был одинок и жизнь его казалась весьма скучной и пустой, но это только играло Мел на руку — когда его мертвое тело найдут, их корабль уже покинет прибрежные воды.       Подходя ближе к дому, она заметила небольшой столик на веранде, где лежали листы пергамента, закрытая чернильница с перьевой ручкой, а книги аккуратной стопкой стояли рядом. Все выглядело слишком безупречно. С первого взгляда можно было понять, что хозяин этого дома тщательно следил за порядком в своем пространстве, не допуская ни единого отклонения от его нормы. В голове мелькали воспоминания о пожаре, Мел плохо помнила подробности, но вид мертвых тел родителей в их собственной крови отпечатался навсегда. Мог ли человек с одержимостью чистотой и контролем сделать все по-зверски? Такие люди обычно и к убийству относились довольно скрупулезно, планируя все заранее. Единственное объяснение, которое смогла придумать Мел — Балларда не было в ту ночь в их доме. Он сам не убивал тех, кто когда-то безоговорочно доверял ему, всю работу сделали его подчиненные, а он предпочел наблюдать за всем издалека. Он настолько ненавидел их или ему было настолько все равно?       Скрипнула входная дверь, и ее зеленые глаза встретились с удивленными карими. Перед ней стоял высокий и худой мужчина в возрасте, чьи волосы сверкали золотом в лучах закатного солнца. Лицо покрылось небольшими морщинами, а на щеках проглядывались пигментные пятна от долгого пребывания на солнце. Одет он был в свободную белую рубашку и светлые брюки, которые не стесняли движения, на ногах сидели удобные для работы с грядками сапоги. Встретив такого человека на улице, Мел даже не подумала бы, что он когда-то являлся членом Морского Дозора, он скорее был похож на типичного представителя сельской местности. Мужчина также внимательно рассматривал ее, и в его глазах промелькнуло узнавание. По спине пробежали мурашки от такого изучающего взгляда.       — Давно не виделись, малышка Лисси.       Мел вздрогнула, услышав хрипловатый от табака голос. Сердце постепенно наполнялось гневом от осознания происходящего. Человек перед ней больше не выглядел удивленным, он словно ждал, что день, когда она появится на пороге его дома, вот-вот настанет.       — У тебя нет права так называть меня, — выплюнула Мел.       — Почему нет? Ты как-никак моя любимая крестница, — невидимый нож вонзился в ее сердце. — Наверное, ты была слишком маленькой, чтобы запомнить, как я нянчился с тобой. Нао всегда оставляла меня с тобой, когда я приезжал погостить в ваш дом. У нее было столько забот в пекарне, что совсем не оставалось времени на малышку Лисси. И я, как заботливый дядя, никогда не мог ей отказать в такой просьбе.       Мужчина миновал девушку, не обращая на нее внимания, и уверенно направился к яблоневой аллее. Мел смотрела на его спину и не могла сделать ни шага. Горькая слеза скатилась с ее щеки.       — Что ты несешь? — голос Мел дрожал от переполнявших ее эмоций. — Как ты можешь так спокойно говорить о ней? Ты же-       — Убил ее и ее мужа? О, Лисси, тебе почти двадцать лет, а ты так ничего и не поняла.       Слова Балларда звучали настолько непонятно, будто девушка находилась под толщей воды. Она должна была напасть на него сразу же, как только увидела. Так почему сейчас она вела с ним этот бессмысленный и болезненный для нее диалог? Мел вдруг почудилось, что она вернулась в прошлое, стала той напуганной маленькой девочкой, чьи руки дрожали при каждом упоминании той ночи. Перед ней стоял не человек, а голодный дикий волк, готовый растерзать ее маленькое тельце, если она хоть на секунду отведет взгляд. Сердце бешено стучало, заглушая посторонние звуки. Мел вцепилась ногтями в предплечье другой руки, сжимая так сильно, чтобы вернуться в реальность, а не окончательно потонуть в собственном страхе.       — Я напугал тебя? Прости, — мягко улыбнулся мужчина, но она видела, насколько неестественно выглядела эта улыбка. — Если бы твои родители только послушали меня, никто бы не пострадал. Я любил Нао и Мариана, они были моими самыми близкими людьми.       — Ты убил их! — закричала девушка. — Они доверяли тебе, а ты убил их! Как ты смеешь говорить о них? Как ты вообще смеешь произносить такие слова в моем присутствии?!       — Я бы не сделал этого, если бы они сделали так, как я сказал. Они сами выбрали свою судьбу. Я дал им выбор, и вот последствия их выбора. Пойми, Лисси, в нашем мире ты либо встаешь на его вершину, либо прогибаешься под него. Те, у кого в руках власть, имеют больше возможностей.       Баллард все говорил и говорил, а огонь в его глазах разгорался все сильнее, готовый сжечь все, что стоит у него на пути. Мужчина перед ней все глубже погружался в фанатичное безумие. Он ходил туда-сюда перед девушкой, возбужденно размахивая руками и дергая головой.       — Нао думала, что я хочу навредить тебе, но она не понимала, что я лишь хотел сделать нашу жизнь лучше, — он приблизился к девушке и схватил ее, его пальцы сжимали девичьи плечи, причиняя боль. — Но ни она, ни Мариан не понимали, что с помощью твоей силы мы могли бы столько всего сделать. Сколько бы дверей могло открыться перед нами. Мы бы ни в чем больше не нуждались… Все это время я не переставал искать тебя, но два года назад тебя и след простыл. Тогда я подумал – ты умерла, все мои усилия были напрасны. Но вот ты здесь.       Мужчина развел руками, с улыбкой смотря в глаза девушки напротив. Сейчас перед ней стоял самый настоящий безумец, давно утративший разум из-за своего больного мировоззрения. Мама, наверное, увидела в нем эту темную сторону намного раньше, чем она успела поглотить его окончательно. Могла ли она опасаться не того, что Балларда захватят его непомерные амбиции, а того, что в своем маниакальном приступе он мог навредить ее маленькой дочери? Маме не нужны были ни власть, ни статус, ни деньги. Она мечтала только о том, чтобы ее маленькая пчелка оставалась в безопасности и прожила счастливую жизнь.       — Что скажешь, Лисси? — спросил Баллард. — Вместе мы могли бы достичь многого. Всего, чего пожелаем, и даже больше. Никто и никогда не посмеет приказывать нам.       — Я пришла не за тем, чтобы слушать твои бредовые речи, — процедила Мел, отталкивая от себя мужчину. — А за твоей головой, ебучий ты обмудок.       Она с ненавистью смотрела на не устоявшего на ногах мужчину и обнажила клинок, с наслаждением слушая родной звон металла. Хватит с нее этого безумия, она и так повела себя неразумно, позволяя его поганому рту произносить имена ее родителей. Сорвавшись с места, Мел четким движением, как и учил ее Диаманте, взмахнула мечом, но рассекла лишь воздух перед собой — Баллард ловко отскочил в сторону, уворачиваясь от удара. Зарычав от досады, девушка снова бросилась на своего врага, но ответом ей было сильное сопротивление, и, если бы она не увернулась вовремя, то летела бы прямиком в ближайшую помидорную грядку.       — Кто учил тебя драться? — мужчина снисходительно смотрел на то, как она выставила перед собой меч. — Судя по твоей стойке и приемам, учитель у тебя был какой надо. Он определенно должен гордиться своей ученицей. Жаль, что твоего мастерства все равно недостаточно.       Мел успела ощутить только сильную боль в области живота, а в следующую секунду мощный разряд прошелся по спине, — стена дома, с которой встретилось девичье тело, жалобно затрещала. Боль была такой сильной, что из глаз посыпались искры, а ребра словно раскрошились на миллионы осколков, впиваясь острыми углами в мягкие ткани. Только один раз она ощущала на себе такой удар, тогда Диаманте решил на примере продемонстрировать, как работает Воля Вооружения, и то он тогда сказал, что использовал только треть своей силы. Мел схватилась рукой за рубашку в месте, куда пришелся удар, жадно хватая воздух ртом и боясь, что следующий вдох станет последним. Мужчина перед ней больше не нападал, он просто стоял на том же месте и, с плохо скрытой снисходительностью, смотрел на ее жалкие попытки подняться. Баллард не выглядел как человек, который собирается убить ее. Он походил на взрослого, наблюдавшего за несмышленым ребенком, чтобы увидеть, какую еще глупость он выкинет.       Так отвратительно Мел не чувствовала себя очень давно. Кое-как выпрямившись, она бросила на мужчину беглый взгляд прежде, чем вновь ринуться в атаку. Ей просто нужно было вновь сбить его с ног, тогда у нее появится больше шансов пронзить его сердце или отсечь клинком голову. Но все, что она успевала делать — уворачиваться от кулаков, покрытых Волей Вооружения. Теперь Мел без проблем видела всю ее мощь — руки Балларда покрывались темной, похожей на металл, оболочкой, и оставляли вмятины в земле не хуже огромной кувалды. Несколько ударов она пропустила, новые гематомы стремительно появлялись на ее теле. За ними могли скрываться сломанные кости, но, благодаря выбросу адреналина, Мел все еще стояла на ногах и давала отпор человеку перед собой. Некогда педантично ухоженный задний двор превратился в настоящую свалку: то там, то здесь валялись обломки от ограждений клумб, земля вместе с посевами засыпала каменную дорожку, балки, поддерживающие веранду, были сломаны, из-за чего крыша начала крениться, от забора и вовсе ничего не осталось. А ведь это место ей нравилось.       — Тебе нужно научиться грамотно оценивать свои силы и противников, а не безрассудно лезть в драку, — сказал мужчина, который совсем не выглядел изможденным.       — Не переживай, на тебя сил хватит.       Очередной удар пришелся на стену дома, оставляя заметную трещину на фасаде. Если бы промедлила еще секунду, то на месте стены могла оказаться ее голова.       — Хватит, Лисси, ты же видишь — это бесполезно, — Баллард отряхнул рукава рубашки от грязи. — Я не хочу убивать тебя, поэтому будь хорошей девочкой, брось меч.       В подтверждении своих слов, он с обманчиво-мягкой улыбкой протянул девушке руку, с которой в одно мгновение исчезла темная броня. Мел видела, как безмятежность постепенно сменилась раздражением, когда вместо того, чтобы покорно принять его условия, она рассекла ему кожу на щеке кончиком меча — к ее сожалению, этот подонок успел отскочить. Прижимая ладонь к окровавленному лицу, мужчина шарился другой рукой по своим карманам.       — Маленькая дрянь! Ты ничем не лучше своих родителей, такая же глупая деревенщина, — выплюнул Баллард, резко вскидывая перед собой руку, в которой он теперь сжимал кремневый пистолет. — Может, пуля в твоем брюхе сделает тебя более сговорчивой.       Раздался оглушительный выстрел. Мел не видела, в какой момент он нажал на курок, но было уже слишком поздно — у нее не осталось возможности увернуться. В голове промелькнули уже расплывчатые лица родителей, ставшие такими родными лица офицеров и детишек, а также любимое лицо ее капитана. Слова, которые она сказала Детке Пять. Мел пережила столько чудовищных ситуаций, столько раз была на волоске от смерти, а в итоге ее убьет обычная пуля из пистолета. И убьет ее человек, за чьей головой она пришла. Не иронично ли?       Зажмурившись, девушка приготовилась ощутить раскаленную, словно уголь в кострище, боль в области груди, когда что-то резко дернуло ее в сторону. Сделав оборот вокруг себя, при этом элегантно присев в конце на одно колено, чтобы окончательно не свалиться на землю, Мел только и могла, что недоуменно смотреть на поднявшуюся от ее движений пыль и на такого же удивленного мужчину перед ней.       «Какого черта сейчас произошло?» — подумала девушка.       Никогда Мел не делала ничего подобного, она так же была уверена, что в тот момент не могла физически увернуться от пули в силу полученных травм. Ее тело словно не подчинялось ее. Кто-то помог ей. Кинув быстрый взгляд на запястье, девушка не сдержала облегченного вздоха — знакомая тоненькая нить окольцовывала ее запястье, плавно развиваясь на ветру.       — Ты будешь неподалеку, так что мне нечего бояться. Я доверяю тебе.       — Я знаю.       Он все это время находился неподалеку и наблюдал, но она и не думала, что он решит вмешаться, особенно таким образом. Пропустив ниточку сквозь пальцы, Мел усмехнулась краешком губ, смаргивая так не вовремя выступившие на глазах слезы. Только что Доффи спас ее от неминуемой гибели. Снова. Каждый раз, когда ее от смерти отделяло всего ничего, он каким-то чудом оказывался в нужное время, в нужном месте и цеплялся мертвой хваткой в ее запястье, словно заявляя, что у нее не было права умирать без его разрешения. Девушка рефлекторно оглянулась, но знакомой розовой шубы нигде не было видно — видимо, Донкихот выбрал крайне выгодную позицию, которая позволяла следить за ходом боя, при этом оставаясь незаметным для окружающих.       — Как тебе это удалось?! Я же точно должен был застрелить тебя! — закричал Баллард, в его голосе отчетливо звучало раздражение.       Схватив трясущимися руками меч, — он выскользнул в тот момент, когда Донкихот перестал контролировать ее тело, — Мел поднялась на ноги. Баллард не обращал внимания на нее, как будто девушка была для него не страшнее обычной полевой мыши: он продолжал бросаться гневными словами, дополняя все рядом ругательств, и нервно перезаряжал пистолет. Подняв отколовшийся от ограждения клумбы кусок камня, девушка замахнулась и со всей силы кинула его в сторону мужчины. Тот был так занят собственными мыслями, что не заметил летящий в него снаряд. Попадание прямо в цель — пистолет легко вылетел из чужих рук. Не заметил Баллард и стремительно приблизившуюся к нему девушку, только в последнюю секунду успевая увернуться от клинка. Благодаря этой заминке их шансы на победу уравнивались — легким движением ноги девушка отбросила огнестрельное оружие под фундамент дома, откуда достать его будет весьма затруднительно, учитывая, в каком положении они оба находились.       — И чего ты добилась этим? Плевать, я и голыми руками убью тебя, — сказал Баллард, его активная мимика на лице выдавала его с потрохами.       — Сомневаюсь, — ответила Мел, направляя острие меча на него. — Тем, кто умрет сегодня, будешь ты.       С истошным криком мужчина кинулся на нее, пытаясь добраться до самых уязвимых мест, но вместо этого получил кулаком в лицо. На этот раз она не оплошает. Вспомнился разговор с Диаманте, произошедших на одном из занятий, будто он был только вчера:       — Ты должна понимать, что при любом раскладе можешь оказаться в невыгодном для себя положении, — говорил Диаманте, убирая меч в ножны. — Твои враги могут быть намного выше и физически сильнее тебя. Если будешь каждый раз так бросаться на вражеский меч в надежде достать до противника раньше, чем он проткнет тебя, то не удивляйся, когда чей-то клинок будет торчать из твоего живота.       Мел лежала на земле, раскинув руки и ноги в стороны. Ее меч повержено торчал из травы, поблескивая в лучах закатного солнца. Она в очередной раз проиграла в спарринге.       — А что мне остается, если противники окажутся сильнее меня? Так у меня хотя бы появится какой-никакой шанс на победу…       — Тем не менее, это еще ни разу не сработало в битве со мной.       — Да потому что вас вообще невозможно победить, Даманте-сан! — закричала от досады девушка, вскинув руки в воздух.       В воздухе зазвучал раскатистый хохот мечника. Если честно, Мел совсем не ожидала, что этот, на первый взгляд, пугающий мужчина, от которого она улепетывала по всей гостиной в самый первый день, станет ее учителем. Диаманте оказался совсем не таким, каким она его представляла — да, он был строгим и требовательным, но благодаря такой дисциплине девушка осваивала основы намного быстрее. Она могла спросить у него все, что ее интересовало, и он рассказывал, иногда даже показывал на практике. Диаманте был тем, кто поверил в нее даже тогда, когда она сама не хотела верить в себя.       — Пообещай мне, что больше не будешь так глупо бежать напролом, иначе все мои усилия окажутся напрасными. Взамен я кое-чему тебя научу, — сказал мужчина, привлекая внимание Мел. — Может, ты слабее и меньше других, но мы можем превратить это в преимущество. У тебя неплохие скорость и реакция благодаря Лао Джи, это мы и используем.       «А я думала, что воспоминания мелькают перед глазами только в момент неминуемой гибели…» — невесело усмехнулась своим мыслям девушка.       Блокируя атаки Балларда с помощью меча и не делая попыток напасть, Мел уводила его все дальше от дома, туда, где она бы смогла развернуться — к яблоне. У нее будет только один шанс, во второй раз этот трюк не сработает. Врезавшись спиной в твердый ствол дерева, Мел вовремя пригнулась — на той части дерева, где только что располагалась ее голова, теперь зияла дыра размером с кулак. Брать его измором оказалось весьма глупой затеей. Девушка чувствовала, что долго так не протянет. Нужно было заканчивать и как можно быстрее. Сосредоточившись на собственном дыхании, она следила за тем, как приближается к ней противник. На лице мужчины расцвела циничная улыбка. Вероятно, он решил, что Мел уже была на грани. Ей это было на руку.       — Подпусти противника как можно ближе к себе, заставь его думать, что он выиграл бой. А когда он расслабится, нанеси решающий удар.       — Я забираю свои слова назад. Твоему наставнику стоило лучше подготовить свою ученицу. Ты даже своей матери в подметки не годишься, она хотя бы знала, как нужно пользоваться мечом, чтобы серьёзно ранить противника, — сказал Баллард, вновь обнажая Волю вооружения. — Нао было бы стыдно видеть, кем стала ее ненаглядная дочка.       — Ей было бы куда приятнее смотреть на свою бездарную дочь, чем на предательское отродье вроде тебя. Ты лишь убийца, не более.       Скрипнув зубами от гнева, мужчина пинком ноги отбросил от себя сломанную табуретку.       — Похоже, никто не научил тебя держать свой поганый язык за зубами. В таком случае, я с радостью преподам последний в твоей жизни урок.       Мел заметила, как напряглись ноги Балларда, поэтому она развернула меч так, чтобы его рукоять смотрела на противника, а острие расположилось за спиной. Когда резкий порыв ветра всколыхнул ее волосы, она была готова. Лицо мужчины было искажено зловещей гримасой, он больше не вел себя как сытый домашний кот, поймавший маленькую мышку за хвост. Он жаждал убить Мел прямо здесь, и плевать он хотел на дьявольский плод внутри нее. Присев немного, чтобы у нее была возможность для маневра, девушка прикрыла глаза. Каждая частичка ее души в тот момент была направлена на человека перед ней.       — Ты сдохнешь, как и твоя мать, такой же бесславной, глупой смертью.       В тот момент, когда между кулаком мужчины и ее лицом оставалось несколько сантиметров, Мел резко открыла глаза и сделала шаг назад. Но это было не самым главным. Уворачиваясь от очередного удара, девушка сделала то, чего в жизни бы не совершила, если бы не Диаманте — она подкинула меч вверх. И сделала она это так искусно, что внимание Балларда переключилось на взлетевший клинок, упуская из виду его хозяйку.       В ту же секунду, уперевшись ногами в землю и перенеся вес вперед, Мел ловко перехватила меч другой рукой и, смотря в обезумевшие глаза напротив, со всей силы рассекла воздух перед собой. Теплая кровь брызнула во все стороны, и воздух наполнился истошным криком, от которого вороны, обитающие в этой захудалой деревушке, черным облаком поднялись в небо. Длинная рана пересекала грудь от бедра до плеча. Мужчина повалился на землю, мучительная боль не давала ему прийти в себя, он только и мог, что извиваться у ног девушки. Подняв катану над головой, Мел уже была готова проткнуть чужое сердце острием, но в решающий момент рука дрогнула. Человек, убивший самых дорогих ее сердцу людей, тех, кого она любила больше всего в этом мире, лежал перед ней, не оказывая сопротивления, а ее руки не двигались. В голове, как некстати, всплыл далекий образ маленькой девочки из фруктовой деревни. Она помнила Асами, того бедного ребенка, вместе с которым Мел попала на корабль работорговцев. Она помнила и ее слова, которые девочка частенько говорила ей.       «Ты не плохая, Мел, я знаю. В тебе очень много света, просто ты не видишь его.»       Детский голос так громко звучал в ее голове, что она рефлекторно приложила ладонь ко лбу, пытаясь успокоить нарастающую тревогу. Почему слова ребенка, о котором она почти позабыла, зазвенели в ее разуме и ощущались как раскаленная кочерга, оставляющая на коже уродливый болезненный шрам? Эта небольшая заминка оказалась фатальной. В Балларде словно проснулось второе дыхание — быстро привыкнув к жгучей боли, мужчина откинул Мел ударом ноги в живот. Пропахав землю спиной и врезавшись в остатки деревянного забора, девушка болезненно застонала. «Иназума» вылетела из рук еще в полете — девушке показалось, что она отключилась на несколько секунд после удара — и не было понятно, куда именно она улетела. Мел должна в срочном порядке найти меч, иначе отсчет до ее смерти пойдет уже на минуты. Когда она попыталась перевернуться на живот, мужская нога опустилась на ее грудь, силой выбивая из легких воздух. Она больше не могла кричать, в сознании все путалось, Мел рефлекторно схватилась рукой за чужую лодыжку, наивно полагая, что сможет освободиться. Вместо этого сверху раздался громкий смех, который болезненно отдавался в висках, а напор на грудь усилился, не позволяя даже двинуться.       — Будь ты хоть немного умнее, не лежала бы сейчас на земле в ожидании смерти, — сказал мужчина, с маниакальным блеском в глазах демонстрируя в руках ее меч.       Острие клинка было направлено точно в то место, где сейчас бешено билось девичье сердце. Умереть от рук самого ненавистного человека в ее жизни было унизительно, но еще унизительнее было умереть от собственного оружия, которое верой и правдой служило ей все эти годы. В этот момент Мел впервые задумалась о том, что она скажет своим родителям, когда встретится с ними на той стороне? И с усталой улыбкой осознала для себя, что ей будет все равно. Пусть они посчитают ее предательницей всего, за что они боролись, и навсегда отвернутся от нее, ей не о чем сожалеть и не перед кем извиняться. Все, что она делала все эти годы, было ради собственного выживания, ради того, чтобы завтра вновь встретить рассвет. Если бы ей позволили вернуться обратно, в тот момент, когда корабль уносил маленькую ее от объятого огнем родительского дома, Мел бы прожила жизнь так же, как и в первый раз. Она не позволит никому осуждать ее за совершенные поступки, и сама больше не станет винить себя в этом. Потому что они сделали ее такой, какой она являлась сейчас. И даже если сам Бог отправит ее истерзанную душу в Ад, она только рассмеется ему в лицо.       Она смотрела на острие своего меча, руки и ноги не слушались, они словно превратились в тяжелые гранитные камни, тянущие ее к земле и не позволяющие двинуться. Посмотрев немного выше головы мужчины, Мел заметила черного ворона, который неподвижно сидел на ветке яблони и внимательно разглядывал ее. Девушке казалось, что она сходила с ума, но эта птица была той же самой, что гаркнула на нее возле одного из домов. В глазах птицы словно отражалась изнанка их сумасшедшего мира. Она, определенно, начала бредить наяву.       — Скажешь что-нибудь напоследок? — спросил Баллард, но Мел молча посмотрела на него, в ее глазах не было страха. — Как хочешь.       Но острие клинка не успело пронзить грудную клетку — что-то промелькнуло перед глазами и сбило мужчину с ног, подняв над землей клубы пыли. Только сейчас Мел услышала, насколько сильно билось ее сердце. В очередной раз Смерть грустно кивнула ей на прощание и скрылась за горизонтом, позволяя продолжить свое бренное существование. Проморгавшись от попавшей в глаза пыли, Мел заметила силуэт, который невозможно было с кем-то перепутать. Донкихот Дофламинго выглядел настолько нереально в тот момент. Умей девушка красиво рисовать, обязательно запечатлела бы его на большом холсте: розовая шуба, гордо развевающаяся на ветру, придавала своему хозяину воинственный вид, недобрый взгляд, который не могли скрыть стекла его любимых очков, а в руке как влитой лежал знакомый меч.       — Поваляться на земле ты сможешь и позже, — сказал Дофламинго, протягивая свободную руку девушке. — Ты ведь не за этим сюда пришла.       — А ты все же вмешался.       Мужчина обаятельно улыбнулся и рывком поднял Мел на ноги, меч вновь оказался в ее руках.       — Мне стоило позволить ему убить тебя?       — Нет, — незамедлительно ответила девушка, оглянувшись на Балларда.       Мужчина, в чьих глазах горело неприкрытое ничем раздражение, остервенело сплюнул на землю сгусток крови, собравшийся во рту — похоже, появление Донкихота оказалось неожиданным, а его удар весьма болезненным. Этот мужчина, как он все еще мог находится в сознании после нанесенной ей такой серьезной раной и сильной кровопотери?       — Ты еще кто?!       — Фу-фу-фу, прежде чем требовать это от других, стоило самому представиться. Я бы мог оторвать тебе голову прямо сейчас, но не стану. Не имею на это право, — вместо этого сказал Дофламинго, кокетливо улыбнувшись мужчине.       — Погоди-ка, — прищурился Баллард, внимательно рассматривая незваного гостя. — Я тебя знаю. Да, точно знаю. Листовки с твоим лицом развешены на каждой стене каждого города в Норд Блю. Бог ты мой, Лисси, ты что же подалась в пираты? Да ты пала еще ниже, чем я мог себе представить.       — Имея такой длинный язык, можно при неосторожности его лишиться раньше времени. Тебе стоит тщательнее следить за словами, старик.       Дофламинго специально старался спровоцировать его, вероятно, это приносило ему немало удовольствия — лицо капитана украшала знакомая самодовольная улыбка, которую он всегда использовал во время сделок, когда другая сторона думала, что их попытки обмануть его оставались незамеченными. Мел думала – если ситуация вышла бы из-под контроля, это Чудо в перьях просто пришел и разрулил бы всю ситуацию так, как умел только он — сделал всю работу за бесполезную нее, после чего хорошенько отчитал и назвал бесхребетной плаксой. Но вместо этого он всунул ей в руки меч, намекая на то, что не собирается вмешиваться до самого конца. На этот раз она должна покончить со всем сама, как всегда и хотела.       Человек напротив давно потерял тот приятный и благородный вид, его действительно больше не заботила возможность заполучить в свои руки могущественную силу, текущую в жилах девушки, а ехидные слова Донкихота разбили вдребезги последнюю преграду, удерживающую Балларда от безумства. С истеричным воплем мужчина кинулся в их сторону, но как только он попытался сделать шаг по направлению к девушке, все его тело дернулось назад, будто что-то не позволило ему подойти еще ближе. Он кричал, из его перекошенного от гнева рта вырывался поток нецензурной брани, тело перестало слушаться, Баллард только и мог, что вертеть головой и таращиться на них своими красными от лопнувших капилляров глазами.       — Лисси, мелкая дрянь, — продолжал он. — Собираешься прятаться за мужиком, как трусиха? Знала бы Нао, что воспитала такую жалкую шлюху, вообще бы не рожала тебя!       Но она не планировала прятаться. Она неспешно, насколько позволяло ее тело, приближалась к мужчине, сильнее сжимая окровавленными пальцами рукоять меча. Смотря сейчас на своего противника, обвиняющего ее во всех грехах, не способного даже с достоинством принять свою участь, Мел задалась вопросом — а того ли человека она боялась на протяжении этих двенадцати лет? Потому что в тот момент перед собой она видела не устрашающий кошмар ее детства, а жадного до власти, жалкого мужчину. Дофламинго молча следовал за ней, словно был продолжением ее тени, которая поглотит ее после захода солнца. Бросив на него беглый взгляд, девушка обнажила меч — в то же время тело Балларда против его воли грузно опустилось на колени. Мел каждый раз удивлялась, насколько естественно двигались люди под властью фрукта Ито-Ито, никто бы не заметил подвоха, будь под контролем носителя еще и речь жертвы.       — Брось, Лисси, тебе не кажется, что двое на одного это не совсем честно?       Баллард наконец ощутил холодное дыхание костлявой старухи за своим плечом, весь его вид кричал об этом: выпученные глаза, губы, искусанные до крови, дрожали в улыбке, голос, опустившийся до тревожного хрипа. А Мел в этот момент ощущала себя настоящим палачом, в чьих руках билась жалкая душонка. И лишь легкий взмах ее руки отделял его от верной смерти.       — Моих родителей тоже было только двое, но тебя это не сильно волновало, — ответила девушка, поднося клинок к шее мужчины.       Прижав лезвие чуть плотнее, она увидела, как по коже вниз стекла капля крови и скрылась за поворотом серой от грязи рубашки. С губ Балларда сорвался громкий, истерический смех, от которого девушка дернулась.       — Что ж, я передам привет твоим родителям. Они, наверное, так будут гордиться тем, что их славная малышка, их невинное дитя превратилось в пиратскую шлюху!       — Не сможешь, — оскалилась Мел, занося лезвие меча над головой поверженного противника. — В отличие от них, ты будешь гореть в аду. Я тебе это обещаю.       — Тогда мы с тобой еще увидимся, Лисси. Потому что, рано или поздно, ты окажешься там же, — широко улыбнулся Баллард, стискивая со всей силой зубы.       — Не сомневаюсь.       Звон меча прорезал тишину.       Трава под ногами окропилась горячей, густой кровью, она впитывалась в обувь, проникала в нос. Чужая голова камнем свалилась с плеч и покатилась по земле. В ушах зазвенело, а в глазах была кромешная темнота. Мир вокруг резко перестал существовать, словно кто-то далеко-далеко, за пределами ее понимания, с остервенением вырвал последние страницы из книги и сжег их в камине. Небо пронзил оглушительный крик воронов, звучащий для нее желанной, погребальной песнью. Этот гомон и металлический запах крови облепили ее со всех сторон и сводили постепенно с ума. Казалось, эта липкая бордовая жидкость стекала по ее телу, проникала в кожу, растворялась в ней.       Кто-то дернул ее за плечи, пытаясь вернуть обратно. Меч выпал из ослабевших рук. Зрение медленно возвращалось, перед ней замаячил знакомый силуэт. Донкихот Дофламинго. И как она могла забыть, что он был здесь с ней…       — Приди в себя, Мел, — сказал он, стараясь звучать мягко, но для нее это было подобно колокольному звону.       Опустив голову, Мел словно впервые увидела испачканный в крови клинок и отсеченную голову ее врага, лежащую неподалеку. Мутные глаза, как у дохлой рыбы, смотрели в багровое закатное небо, мертвецки бледная кожа и приоткрытые, потрескавшиеся губы, из которых вывалился язык. Дофламинго стоял рядом и продолжал держать ее за плечи, поглаживая большими пальцами кожу. Морок перед глазами исчез, и Мел, не обращая внимания кровь повсюду, опустилась на траву, — мужчина последовал за ней.       — Ничего… — еле шевелила губами девушка, но Донкихот ее все равно услышал. — Я не чувствую ничего… Почему? Разве я не должна чувствовать радость или хотя бы удовлетворение? Впрочем, не важно, маму с папой это все равно не вернёт.       Ответом послужила ей тишина.       Донкихот не смотрел на нее, его тяжелый взгляд был направлен в сторону обезглавленного тела. На секунду Мел показалось, что ему знакома эта обстановка, но лишь на секунду — мужчина повернулся обратно к ней и провел ладонью по лицу, стирая пальцами остатки чужой крови. Ощущение тепла его рук возвратило ее в реальность. Зашелестел ветер в светлых волосах, даже воздух больше не был пропитан металлическим запахом, далеко в бухте бушевали морские волны.       — Я теперь чудовище, да? — спросила Мел осипшим голосом, привалившись на плечо мужчины.       В области живота все болело, а кожу неприятно стягивало от засохшей крови. Все, что ей хотелось сейчас — это вернуться на корабль, пойти в душ и тереться мочалкой до красноты, чтобы полностью вымыть из себя всю ту грязь, которую она впитала после встречи с Баллардом.       — Фу-фу-фу, ну, что за глупости ты говоришь, девочка моя, — засмеялся Дофламинго. — От убийства одного ублюдка не становятся чудовищами. Даже после всего, что ты пережила рядом с нашей командой, ты продолжаешь делить мир на черное и белое. Но он никогда не был таким. Никто не может быть только хорошим или только плохим, это просто невозможно. Каждый из нас совершает поступки и несет за них ответственность. Сегодня ты не просто отомстила за свою семью и ту несправедливую жизнь, в которой оказалась по воле этого человека. Сегодня ты позволила себе жить. Ты доказала, что никто, кроме тебя, больше не сможет управлять твоими страхами. И я горжусь тобой.       Мел подняла голову, встречаясь взглядом с Донкихотом, в чьих бездонных глазах искрилось довольство. Губы задрожали от такой проникновенной речи, девушка шмыгнула носом, утирая выступившие слезы рукавом, но сделала еще хуже. Сверху утомленно вздохнули.       — Будущей королеве не пристало размазывать сопли по лицу, — чужая рука бережно вытирала платком ее щеки.       — О чем ты?       К ней только-только начал возвращаться рассудок, а это Чудо в перьях уже говорил непонятные вещи.       — Я уже говорил тебе, что мои предки, до того, как стать Мировой Знатью, правили страной в Новом мире. Я собираюсь вернуться туда, в страну, которая принадлежит мне по праву рождения. И ты, милая моя Мел, — он мягко сжал ее лицо в свои х ладонях, заглядывая в заплаканные глаза. — Займешь трон рядом со мной. Я сделаю из тебя идеальную королеву, и тогда ты будешь всецело принадлежать мне.