Цель - сердце Ричарда Огделла.

- Садитесь, юноша, - разрешил Рокэ, бросаясь в закрытое блестящей черной шкурой кресло. - Итак, начнем с ваших обязанностей. Их у вас нет и не будет. Меньше, чем оруженосец, мне нужен только духовник, которого у меня, к счастью, не имеется. Тем не менее три года вам придется жить под моей крышей. Ну и живите на здоровье. Вы вольны распоряжаться своей персоной, как вам угодно, но поскольку вы - мой оруженосец, - герцог пододвинул к себе кувшин и плеснул в высокий узкий бокал темно-красной жидкости. Дикон пылал праведным гневом. Он искренне ненавидел не это место не его хозяина. Величественный, гордый, надменный, жестокий...список можно было продолжать, для слов которыми юноша мог описать своего эра. Помимо этого ему было стыдно. Раньше, даже когда в Надоре были хорошие времена, он не видел такой роскоши и богатства, что окружали Рокэ Алву. Как же так!? Это несправедливо, бесчестный человек - заклятый враг Людей Чести, убийца его отца - живет припеваючи и наслаждается всеми прелестями жизни, пока Надор чуть ли не умирают от голода и холода. - Вам, придется соответственно одеваться. О вашей одежде позаботятся слуги. Глаза у вас серые, а волосы темно-русые, так что черное и синее вас не погубит, хотя не сказал бы, что это ваши цвета, - герцог посмотрел вино на свет. От своих горьких дум о судьбе бедной родины, Дикона отвлек изучающий взгляд. Ворон, в упор смотрел на молодое создание, перед ним, и лукаво улыбался. А глаза, что ярко-синие сапфиры, родовые камни всех Повелителей Ветров, горели недобрым огнем, как у самого Кота Леворукого. Он смотрел жадно, даже греховно...об этом и думать было постыдно, но именно об этом и подумал оруженосец. Август его предупреждал. Рокэ, точно соблазнит его и развратит. Но будущий Повелитель Скал будет - тверд и незыблем, он постарается отразить все нападки со стороны этого падальщика. - Деньги у вас есть? Насколько мне известно, дела в Надоре идут не лучшим образом… Насколько ему известно?! Можно подумать, войска в Надор ввел кан холтийский! Ричард сжал кулаки и руку снова пронзила резкая боль. Спасенная чудом Рокэ Алва рука, долго будет напоминать о себе. - У меня...есть деньги...сударь. - Когда они кончатся, а деньги в Олларии имеют обыкновение кончаться очень быстро, - скажите. Раз уж вы при мне, я не желаю слышать от других, что мой оруженосец считает гроши. Это, пожалуй, все, что я имел вам сообщить. Советовать не делать глупостей не буду - вы все равно их наделаете. Лошадь у вас имеется? Конечно Алва не ведет счет деньгам. Наверное он призирает, его зато, что он так скромно одет и не похож на других молодых унаров, у которых более родовитые и обеспеченные семьи. Тогда зачем было брать его в оруженосцы? Из мести? Забавы? Похоти? Или жалости, если конечно она у него есть? Столько вопросов крутилось в и так раскалывающейся голове. Как не кстати, промелькнула картинка его позора. Когда он стоял на площади вчера, его рана начала гнить и болеть особенно сильно. Рассудок мутился, мысли об убийстве врагов его отца, отошли на самое дальнее место. Он думал о том, чтобы не упасть. Когда Ворон принял его службу и Дик ответил из последних сил, тело начало падать, как карточный домик. Бывший унар расквасил бы себе нос, если бы не подхватившие руки, увешанные сапфировыми кольцами и большим перстнем с изображением черного ворона. Алва держал его в стальных объятиях, как юную эрэа. - Вы слышите, юноша, что с вами?! Ричард, вы не должны закрывать глаза! Смотри, на меня! - говорил взволнованный Первый маршал. Несмотря на возмущение и перепуганные взгляды, высокую тушку, только что приобретённого оруженосца бережно и быстро несли к черному коню. Жеребец был настроен скептически и выразил недовольство, к еще одному пассажиру на его спине, но Рокэ буквально загнал мориска по пути в особняк, где спас его руку. Вся ситуация, напоминала сюжет из любимых пьес Дидериха. Где прекрасную даму спасал храбрый рыцарь. Последнее сравнение не понравилось Дикону и он подумал о другом. Может, кэналлиец, хотел проявленным жестом милосердия к опальному сыну бывшего врага, подтвердить свое тщеславие перед Людьми Чести и самим Ричардом? - Да. - ошарашенно пробормотал Дик. - С ней - к Пако. Со всем остальным - к Хуану. - Ворон сделал глоток и поставил бокал на стол. - И вот еще что, юноша. О ваших чувствах к моей персоне и моей фамилии я осведомлен, так что делать хорошую мину при плохой игре не нужно. К несчастью, в этом королевстве навалом церемоний, на которых оруженосец должен сопровождать своего господина. Эту беду, надеюсь, вы переживете. В ваши отношения с моими врагами я влезать не намерен, хотите иметь с ними дело - имейте. Меня это никоим образом не заденет, а заденет ли их то, что вы мне присягнули, - не знаю. Думаю, они вас по доброте душевной простят… - Алва прикрыл глаза руками и провел ими от переносицы к вискам. - Можете идти, юноша. Если мне что-то из того, что вы делаете, не понравится, я вам скажу. Если вы мне вдруг для чего-то понадобитесь, я вам тоже скажу. Прощайте. - До свидания, сударь. На счастье Дика, его монсеньор совсем равнодушно относился к личности своего оруженосца. Всем видом он подтверждал свои же слова - он не нужен, это коробило что-то внутри. Дик заметил, что Ворон вообще кроме общества Моро и бутылки «Черной Крови», не признавал никого. И как такое самовлюблённое и холодное чудовище могло понравиться обворожительной Катари? Бледный гиацинт, замирал при виде этого черного зловещего Ворона, а взгляд девушки говорил о бесконечных, беспокойстве и преданности. Свою печаль и трагичную любовь к не достижимой королеве он заливал в тавернах со своим кузеном.