Лимонные дольки

Монстр поглядел на монаха, читая все по его глазам. - Я не имею права называть эти конкретные значения вслух, но мы говорим об одном и том же. И нет, мне ничего не известно о нем. Он для меня полностью закрыт, а о времени это просто, так сказать, всеобщий факт. Какая досада! Если бы Ландау знал чутьчуть больше, то быть может, это бы изменило мир! А с этой информацией ему что делать? Выйди он с ней на люди - засмеют и не постесняются! Теперь парень точно не отойдёт от святого пути. Он обязан узнать, как живётся в рае! Но... разве это не значит, что надо прекратить общение с чертом? Ладно, он приступит к этому как-нибудь позже... - А что на счёт настоятеля? Его ты тоже просил не трогать? В очередной раз лицо Сампо исказилось в изумлении, и он сложил руки на груди. - Нахуй он мне сдался? Он мне что, папаша, чтобы я ещё своим временем ради него дорожил?, - неожиданно резко заговорил Коски. Видимо, его уже доставали вечные вопросы, - я не знаю о нем никакой информации. Меня в принципе не интересует о нем совершенно ничего. Возможно, у духа, который меня заменял, были с ним свои счеты. Меня это не касается. Вроде как, все стало на свои места. Ландау давно перестал плакать, и теперь его глаза и щеки покрылись небольшими отеками. Тяжело вздохнув, Сампо приблизился к монаху, касаясь холодными губами до опухших частей, пытаясь заставить их хотя бы немного спать. Блондин не сопротивлялся, прикрывая глаза и упираясь руками в чужую ключицу. - Я... хочу узнать о тебе больше. Внезапно заговорил Гепард, поднимая лицо к черту. - Что ты хочешь узнать? С широкой улыбкой промурчал Сампо, сразу же повеселев от такого вопроса. Ему он был особенно приятен. Гепард недолго подумал, и выдал. - Какой твой любимый цвет? От простоты этого вопроса хотелось смеяться, что Коски, собственно, и сделал. Прохихикав в кулак, мужчина наконец-то ответил. - Геппи, я мертв. У меня не может быть любимого цвета. У меня может быть любимое угощение, - повернувшись к тарелке, мужчина поманил когтистым пальцем, и к нему сразу же подлетела уже немного подсохшая лимонная долька. Ландау менял кусочки каждый день, но сегодня, видимо, забыл. Махом заглотив её, монстр повернулся к монаху, ухмыляясь, - и любимый человек. Поддавшись вперёд, парень оставил лёгкий поцелуй на чужой губе. Он был почти невесомый, и вряд ли вообще это можно было назвать поцелуем, но лимонный вкус сразу же ощутился во рту у голубоглазого. Ландау немного припрыгнул, не ожидав такого действия, и сразу же отпрянул, кинув осудительный взгляд в сторону черта. Что что, а первый поцелуй отдать нечисти он был не готов! Помолчав немного, иеромонах наконец-то спросил. - Ты помнишь, как ты умер? Присев на кровать, блондин оперся подбородком о ладонь, а Сампо услышав вопрос, выпрямился, поднимая палец вверх. - Я помню этот день лучше, как никакой другой! Я не так много прожил, чтобы не помнить этого. Подлетев к Гепарду, мужчина незаконно улегся на его коленях, пристраивая голову на ляжках, лицом вверх. Блондин глубоко выдохнул, но позволил черту выбрать удобную позу. - Рассказываю один раз. Слушай внимательно.