True

Лиам слегка ссутулится. За окном уже несколько часов назад наступила ночь, а Смит всё не мог подняться из-за стола. Хотелось к чертям выбросить эти долбанные бумаги и упасть на кровать, проваливаясь в сладкий сон, но Ли не мог. Даже работая на заправке, приходилось заполнять кучу документов. Парень поднял глаза и уставился на стену перед собой. На него смотрели, если так можно сказать, разноцветные постеры с изображениями музыкальных групп. Будто они могли отвлечь Смита от бумажных гор, в которых русоволосый бродил уже не один день и, казалось, окончательно потерялся. Лиам провёл ладонью по лицу, ненароком сдвигая очки на лоб и прижимая ими же кудрявую челку к макушке, протяжно вздыхая. На тумбочке около его кровати тихо тикали часы и показывали половину третьего ночи. — Любовь моя? — Лиам резко оборачивается, вздрагивая от неожиданности, но потом издавая расслабленный смешок. Джон стоял прямо рядом с ним, сложив руки в замочек перед грудью и обводя недоумённым взглядом бумажные завалы на столе возлюбленного. Кажется, он не особо понимал, что у людей в жизни всё гораздо сложнее, чем у существ, подобных Доу. Поэтому он только беспомощно стоял и глазел на всё происходящее. — И тебе привет, — Смит улыбается уголком губ и опускает очки обратно на нос. — Ты ещё не в постели? — Тебя так долго не было, я… я волновался, — Доу склоняет голову к правому плечу и неотрывно смотрит на Смита красивыми небольшими глазами. Лиам пару минут внимательно разглядывает Джона. Перевёртыш вот уже которую неделю пытался быть "нормальным", то есть полностью похожим на обычного человека. Красивые ровные белые зубы, всегда аккуратно причесанные кудри, короткие чёрные ногти, плоская грудь и узкие бёдра. Всё, как у обычного человека. "— Тебе нравится, дорогой? Думаю, ты больше будешь любить меня таким!" Лиам вспомнил, каким увидел его в первый раз. Тогда он изрядно испугался, ведь Доу появился также неожиданно как и исчез потом. А после нескольких попыток узнать нахождение дома Смита, русоволосый всё же впустил перевёртыша в свой дом. Оказалось, Доу не нужен был сон и обычная еда. Ли однажды пошутил, что остаётся только ждать, когда Джон начнёт ползать по стенам или заходить в дом через окно. После нескольких попыток брюнета залезть на стену и разбить окно, чтобы оказаться у Смита, Лиаму пришлось объяснять Доу, что это был юмор. Наверное, с тех самых пор Джон кардинально изменил свою внешность. Доу определенно был не собой. Не настоящим. Он все смотрит на него своими чистыми черными глазами, а Ли вспоминает, когда их белок был полностью жёлтым. Да, он находил несколько пугающей настоящую внешность Доу, но никогда не говорил об этом прямо, думая, что для перевёртыша это будет обидно. Кажется, они оба отдалились друг от друга в последнее время. Смит с головой ушёл в работу, а Джон старался подстраиваться, чтобы не мешать парню и выглядеть и вести себя, как нормальный человек, хотя о людском роде знал только со слов Лиама. В Зловещей Долине нечасто видели людей. Смит улыбнулся, отложил ручку, поднялся из-за стола и поправил собранные в хвост кудрявые короткие волосы. — Эй, Джон, — Доу тут же поднял глаза на парня и уставился на него. — А можешь… вернуть свой настоящий облик? Когда мы впервые встретились, ты выглядел несколько иначе. — Но… я думал, я больше нравлюсь тебе таким, — Джон несколько удивлённо указал на своё лицо. — Ты так долго не говорил об этом. — Ты мне нравишься настоящим, — Лиам почесал в затылке и смущённо улыбнулся, кладя руку на плечо Доу. — Может ты и не выглядишь, как обычный человек, но… я постараюсь к этому привыкнуть. Прости, что не сказал раньше. Джон вспыхивает так сильно, будто русоволосый только что признался ему в любви. Тут же по его лицу расплывается неестественно широкая зубастая улыбка, чёрная радужка исчезает, белок глаза чуть желтеет, а зрачки уменьшаются. Перевёртыш налетает на Смита, крепко обнимая и утыкаясь ему в макушку, стискивая его полосатую кофту удлинившимися черными ногтями. — Я люблю тебя так сильно, сильно, сильно! — Доу по своей привычке трижды повторяет последнее слово и тискает человека, вжимая того в себя. — И я тебя, Джон, — Лиам прижимается щекой к его увеличившейся мягкой груди и выдыхает, похлопывая брюнета по спине.