Je t'aimerais encore

      – Что? Я думал - мы встретимся сегодня, – подняв глаза на коллегу и оторвавшись от своих записей, громко произнёс молодой учёный, привлекая внимания всего лекционного зала. Собрание комиссии по разработке нового инновационного двигателя для дирижаблей ещё не началось, и все были заняты разговорами друг с другом. Студентов, профессоров, преподавателей и много кого ещё будоражила тема того, что воздушное судно, как заявилось, может передвигаться по небу считай в два раза быстрее. Однако не теперь, когда Виктор, потерявшись в своих схемах, заполнил непривычно громким голосом все пространство.       – Тише, – едва ли не шепотом сказала ему Скай, умоляющее заглядывая в привычные янтарные глаза. Она оглянулась, и убедившись, что собравшиеся вновь занялись своими делами, успокоилась. Ей совсем не хотелось привлекать всеобщее внимание, его и так к ним обоим в последнее время хватало.       Они сблизились совсем недавно, если она не ошибается, прошло всего пару месяцев с того поцелуя на набережной. В тот вечер Виктор провел её до самого дома, и... между ними изменилось многое. Наверное, тот вечер, как полагала Скай, и был началом их отношений. Это было довольно забавно по-началу. Их взаимная неловкость отлично сочеталась со стенами академии, где они хотели сохранить все в тайне. Получалось, наверное, не совсем хорошо. Вспомнить хотя бы о том, как Виктору каждый раз не по себе от странных взглядов студентов, которые, как ему казалось, точно догадываются. Не зря же они о чем-то шепчутся и хихикают, когда Мисс Янг заходит к нему на лекцию – только дурак не заметил бы, что рядом с ней их порой до невозможности увлеченный дисциплиной, но никак не женщиной, профессор ведёт себя как влюбленный мальчишка.       И все таинство вконец испарилось, когда пару недель назад к нему в лабораторию зашел Хеймендингер, как всегда без привычки стучаться, и совсем не во время.

***

      Танец отточенных формул на доске, скрип мела и свет, падающий на них. Рука Скай перехватила чужую, предварительно отобрав у Виктора мел. Точные уравнения - это чертовски увлекательно, правда, но ещё увлекательнее ощущать любимое лицо так близко к себе. Он не понимает, как это произошло: он делился с ней своими расчетами, расписывая все детально на доске, как вдруг она резко выдохнула и отложила мел в сторону. Сохранять концентрацию и до того было сложно, но когда её рука будто специально как можно медленнее начала подниматься вверх по его ключице, не потеряться было невозможно, тем более видя, что его невысказанные и появшиеся совсем недавно желания находят отражение и в ее взгляде.       Виктор высвободил свою ладонь и коснулся спины Скай, обвёл ее талию. Как же мешала трость, когда ему так хотелось держать её обеими руками, как можно крепче. Но, казалось, ей все нравилось - она вытянулась, стараясь теснее прижаться к нему, и его трость вовсе не представлялась ей препятствием. Виктор поднялся вдоль линии позвонков под тонкой блузкой, он чувствовал кончиками пальцев её белье, пока та осторожно целовала его, ворошила его непослушные волосы. Разве это не слишком? Он сходил с ума от одних только поцелуев в коридорах ранним и сонным утром, и все ещё было до трепета неловко чувствовать её тёплые губы на худой щеке перед прощанием. Сейчас же Виктор сам и осознанно не хотел останавливаться.       Скай обвила руками его шею, не спеша углублять поцелуй. Она целовала его от уголков губ, острого носа, вниз по бледной шее, слушая, как часто Виктор дышит, и хотела бы идти дальше, но - ох уж эта рубашка. Ни разу не видев, что под ней, Скай была уверена, что уже влюблена в его ключицы, ребра, его талию и спину.       Надоедливая трость упала на пол - все внимание сейчас он хочет уделять объекту своего обожания. Обхватив Скай двумя руками, Виктор прижал её ближе - безумно приятно, удобно - ее равновесия хватало и на него. Руки спустились чуть ниже, так, чтобы касаться её бедер. Совсем незаметно, но ощутимо, он гладил кожу через ткань выводя пальцами витиеватые линии.       Воздух покидал Скай, дыхание стало неровным, сбитым, и как хорошо было слышать, что Виктор тоже не справляется с нахлынувшими на него чувствами. Испытывая эйфорию, она была счастлива, что ей не казалось: он, как и она, хочет и готов идти дальше, что ему, как и ей, касаясь иногда, хотелось задержать руку, не отводить взгляд, целовать глубже, горячее, оставаться только вдвоем и как можно дольше.       Снова возвращаясь к его губам, желая ощущать их тепло вечно, Скай не успела закончить задуманное, как дверь в лабораторию с громким скрипом резко открылась, заставив девушку вздрогнуть, и из-за неё показалась ярко жёлтая макушка:       – Любовь - это чудесно, мои юные ученики! – деловым тоном, отчётливо произнёс Хеймердингер, приветствуя. Виктор и Скай в ту же секунду замерли, и затем отдалились друг от друга, испуганно глядя на нежданного гостя. – Она даже позволила тебе отказаться от трости, Виктор. Воистину прекрасна!       Скай тут же наклонилась и торопливо подала трость Виктору, совершая при этом лишние и неловкие движения. Они еще минут десять слушали наставления профессора о том, что он искренне рад, что как славно, когда между коллегами царит мир и согласие, но все таки "молодому юноше следует помнить, что любовь коварна и может отвлекать от главного", а "юным красавицам нужно беречь себя" и так далее. Пришлось смириться с тем, что их тайна теперь совсем не тайная, и все же впредь они пообещали друг другу быть осторожнее, попутно краснея, потому что и Виктору, и Скай хотелось зайти уже за линию поцелуев и аккуратных касаний, стараясь успеть, пока никто не видит.       

***

      – Я ведь предложила встретиться на выходных, – сказала Скай негромко и с небольшим напором, стараясь не привлекать внимание снова, – и ты согласился.       Сегодня - день рождения Виктора, ему исполняется двадцать четыре года. Она знала, что он никогда не праздновал свой день рождения, когда они еще были детьми и жили в Зауне, не помнила она такого и теперь, когда они работали в Академии. Виктор всегда предпочитал одиночество в своём любимом деле. Однако они выросли, стали ближе, поэтому возможность отметить этот день хотя бы чуть-чуть не представлялась чем-то недосягаемым. Она думала, что они могли бы выбраться в центральный район города и прогуляться по тёплым улицам, зайдя в какой-нибудь ресторан по пути, они были бы красиво одеты и только вдвоем, наслаждались бы друг другом и отдыхали.       – Виктор? – позвала его Скай, и наклонила голову, заглядывая ему в глаза. Он, нахмурившись, задумался. Судя по всему, вспоминал сегодняшний диалог. Она зашла к нему в лабораторию, поздравила с днем рождения, стараясь попасть в промежуток тишины между работой жужжащей пилы и предложила встретиться на выходных. Конечно, как она могла не догадаться, что Виктор согласился, даже не слыша, о чем именно она ему говорила.       Что ж, такое бывало часто. Он любил слышать, как Скай болтает о чем-то рядом, любил ощущать её присутствие, даже иногда сам звал её в лабораторию, чтобы она просто побыла с ним. Однако вслушиваться Виктор предпочитал в гул работающих инструментов.       – Пойдем, – отвлекшись от своих мыслей, ответил Виктор. Он взял Скай за руку и повёл на коридор, оставив свои записи на столе в лекционном зале. Уже несколько дней решаясь на то, чтобы пригласить её к себе, он не хотел ждать до выходных, и не хотел простой прогулки.       Коридор был пуст и казался очень тихим по сравнению с полной людей и гудящей аудиторией. Только отзвук стукающей трости отражался от высоких холодных стен.       Собравшись с мыслями, Виктор начал:       – Не помню, праздновал ли вообще когда-нибудь свой день рождения, но я думал, как хочу провести этот вечер, и... Я хотел бы поужинать у себя дома, с тобой, – робко проговорил Виктор, то заглядывая ей в глаза, то стараясь спрятать свой взгляд, изучая плитку под ногами.       – Но тогда это будет простой ужин, только у тебя, Виктор, – улыбнувшись ему, мягко ответила Скай. Конечно, она хотела побывать у него, увидеть, куда он возвращается после работы каждый день, где готовит еду, где умывается, и где засыпает. Наверное, это все выглядит таким интересным и полным всяких деталей, которые откроют для неё ещё больше. В то же время, внутри Скай что-то подсказывало, что это станет серьезным шагом, поэтому она неосознанно отодвигала этот момент, с трепетом боясь его и ожидая.       – Нет, не простой. И ты ни разу не заходила ко мне, – загадочно протянул Виктор, касаясь своей теплой ладонью руки Скай.       Кажется, она расслышала необычную интонацию в его голосе, увидела новый взгляд из под его опущенных ресниц, уловила его плавный кивок головы и эфемерную улыбку.       – Ну так... ты придешь?       Конечно, она придет. Она будет весь оставшийся день думать про то, как пройдет не наступивший ещё вечер.

***

      Обычно тихая кухня наполнилась непривычными звуками работающей плиты, стука ножа по доске и кипящей воды. Вокруг витал запах чего-то невероятно вкусного и ароматного. Хоть все и происходило в его же квартире, Виктор понятия не имел, что готовится. Он, абсолютно уверенный в своей неспособности сделать что-либо съедобное, позаботился об услугах повара. Ему хотелось, чтобы Скай все понравилось, поэтому этот вариант показался ему отличным.       Он сидел за столом в центре помещения, подперев рукой голову и намеревался изучить полосу, посвящённую науке, в свежей газете, но все чаще отвлекался то на повара, то на свою кухню. Понравится ли тут Скай? Его кухня была просторной, как и вся квартира впрочем. Хеймердингер позаботился о том, чтобы его воспитанник хотя бы на время работы в Академии жил в хорошем месте. Расположение на самом высоком этаже заселенного здания, к тому же с выходом на широкий балкон, позволяло наблюдать половину Пилтовера, словно он был на собственной ладони. Внутри все было заставлено всякой мелочевкой. Какие-то детальки, медные кастрюльки (Виктор понятия не имел, откуда они у него взялись), коробочки, большое количество живых растений и различных маленьких проектов типа моделей вертолётов или дирижаблей заполняли почти все шкафчики и тумбочки, лишь плита да пару ящиков оставались свободными от задумок молодого ученого. Готовили здесь очевидно нечасто.       – Свидание, м? - неожиданно спросила женщина в белом фартуке, снимая сковороду с плиты, и её голос прозвучал по-доброму открыто. Виктор вынырнул из глубин своих размышлений, повернув голову. Её звали Элис, как он успел узнать, ей было около сорока пяти, и у неё был... весьма располагающий к себе и крайне любопытный характер. Она то и дело спрашивала его о работе в Академии, физике, хвалила за то, что он и красивый и умный, и вообще радовалась за него, как за собственного сына, о котором, конечно, уже успела рассказать. Возможно, такое поведение было черезчур фамильярным, но пожалуй Виктор готов был пойти Элис на встречу - она казалась милой, к тому же было бы неплохо получить совет от, по всей видимости, довольно мудрой женщины.       – Не знаю. Наверное, можно сказать и так, – пожав плечами, ответил Виктор. Некая неуверенность кусала его изнутри и от того интонация вышла слегка жалобной.       – Уверена - мисс будет в восторге, уже должна быть, если такой замечательный юноша пригласил её на свидание, – улыбаясь, произнесла женщина.       – Вы просто её не знаете, она... – усмехнувшись, сказал он, и сделав паузу, мечтательно продолжил: – очаровательная.       Элис обернулась и, одарив Виктора заботливым, полным понимания взглядом, сказала:       – Тогда вам повезло, сэр, потому что мой жульен покорил не одно сердце, – и развязав фартук, и по-озорному огласила: – Что ж, все готово! Можете быть уверены в своем успехе!       Виктор ответил ей своей неровной улыбкой. Он на самом деле был благодарен ей - Элис вселяла надежду и уверенность. Отметив про себя, что она ни разу косо не посмотрела на его хромую ногу, Виктор проникся к ней уважением. Конечно, он знал, что небезразличен Скай, она показывала это много раз, и все же, не откажет ли она ему в чем-то более... близком? Его терзали сомнения, не спешит ли, не перегибает ли, возможно, Скай хочется совсем не того. Если она уйдет сегодня... об этом ему даже не хотелось думать.       Уже провожая Элис у двери, Виктору захотелось на прощание сказать ей какие-нибудь приятные слова, но та его вновь опередила:       – Виктор, у вас все получится. Вы хороший человек, и уверена, ваша мисс вам в этом не уступает, поэтому не переживайте почём зря. Лучше сделайте первый шаг, девушкам это нравится, – и подмигнув, переступила порог квартиры и добавила: – Ну, ещё увидимся!       Они пожали друг другу руки и попрощались, оставив при себе теплые воспоминания. Возможно, он ещё обратится к ней, все таки, не в последний раз он планирует делать Скай сюрпризы.       Вернувшись на кухню, Виктор посмотрел на проделанную работу и задумался над словами, что сказала ему Элис. ...уверена, ваша мисс вам в этом не уступает... Конечно, она ведь его мисс Янг, замечательная, милая, его Скай. Только бы она поняла его сегодня, и не разочаровалась, тогда никакие советы ему уже не помогут, а собирать себя по частям будет очень непросто.       Вздохнув, Виктор направился в спальню, время задуматься о том, как он сам будет выглядеть. Вопреки своей нелюбви наряжаться (в Академии он носил одно и то же буквально каждый день), сегодня ему хотелось выглядеть хотя бы не как обычно. Впрочем, ему хотелось, чтобы сегодня все было не как обычно.       Застегивая последние пуговицы жилета на своих худых ребрах, Виктор думал о том, что Скай, должно быть, уже подходит к его дому, и ему надо бы поторопиться. Взяв чёрный, в цвет жилета, галстук, он подошёл к зеркалу в своей спальне и постарался аккуратно завязать его. Закончив, он чуть отошёл и стал разглядывать своё отражение: на него смотрел молодой человек уже двадцати четырех лет с как всегда торчащими волосами и любопытным взглядом. Болезнь ещё не успела оставить на нём заметные следы, поэтому, не считая трости, он выглядел, как любой другой юноша его лет. По крайней мере, Виктору хотелось в это верить.       Не прошло и дня с их первого поцелуя, чтобы Виктор не задумывался о том, что же Скай нашла в нём. Молодых и хорошеньких ученых кроме него в Академии хватало, и, он даже знает, что несколько раз со Скай хотели познакомиться поближе, но она вежливо отказывала и краснела потом, когда расказывала ему об этом, а он боялся задать терзавший его вопрос. Ещё больше боялся услышать ответ, не перенёс бы жалости с её стороны. Пусть его жалеют другие, кто угодно, но только не она.       Устраивает ли Скай его худоба? Не выглядит ли он, как кто-нибудь, кто и о себе позаботиться не в состоянии? Виктору тяжело пройтись хотя бы немного, не хромая, а скованные из-за трости движения порой делают из него неуклюжего калеку. Он всегда ощущал тяжесть своего положения, замечал сочувственные взгляды, слышал слова поддержки и – это все его раздражало.       Помотав головой, нахмурившись и не желая больше думать о своём неполноценном теле, он отвернулся от зеркала. Больше своего недостатка Виктор ненавидел лишь жалость к самому себе. Скай никогда не относилась к нему, как к инвалиду, будто бы и внимания не обращала, будто бы это и не было чем-то существенным. Когда она протягивала ему руку, чтобы помочь, то делала это так легко и естественно, будто так и нужно, и будь по-другому, ощущалось бы совсем странно. С ней он не чувствовал себя жалко. Возможно, она просто смотрит куда-то дальше, куда его собственный взгляд еще просто не поднимался.       Уже темнело, с открытых окон погруженной в полумрак спальни были слышны голоса ласточек, как и каждый вечер в этой уединенной квартире. Зной лета уходил вместе с горячим солнцем, за горизонт, и легкий ветер веял приятной прохладой, покачивая полупрозрачные шторы. Виктор любил это время, атмосфера успокоила его мысли и он стоял, убаюканный вечером, и чувствовал себя счастливым.       Но услышав, как постучали во входную дверь, он тут же взбодрился, сердце забилось чаще, и, выдохнув, он вышел из спальни.

***

      Легкое и элегатное платье украшало её фигуру. Густые волосы, обычно собранные в пучок, были убраны назад, на них красовалась позолоченная заколка. Скай Янг рассматривала металические узоры стен, пока лифт нёс ее все выше – к самому высокому этажу пилтоверского здания. Она бы хотела чуть подправить прическу, но её руки были заняты коробкой внушительных размеров. Внутри был граммофон, Скай решила, что он станет отличным подарком для Виктора. Зная его достаточно хорошо, она думала, что такое должно ему понравится. К граммофону Скай нашла пластинку с джазом, и ,возможно сегодня Виктор поставит её и их окутает прекрасная мелодия.       Несколько ненастойчивых стуков в высокую деревянную дверь - что бы Скай ни делала, у неё это выходило с особенной легкостью, пусть и пришлось извернуться, держа в руках свой огромный подарок. И вот - дверь открылась, перед девушкой стоял Виктор, на его лице появлялась несимметричная и неловкая улыбка, на смену которой быстро пришло удивление - в глаза сразу бросилась большая коробка. Скай было трудно его рассмотреть, но все же мысленно она отметила, как хорошо Виктор выглядит. Ему идет рубашка темно бордового цвета, аккуратный жилет, чёрный галстук, который он редко надевает, и в целом, все в нем казалось сегодня очаровательным.       – С днем рождения, Виктор! –донесся до него голос Скай. Она чуть выглядывала на него из-за коробки. Он было шагнул ей на встречу и хотел помочь, но она ловко переступила порог, миновав его, и поставила коробку на маленький столик у стены, и выдохнув, сказала: – Это для тебя. Надеюсь, что тебе понравится, я сама сделала его.       – Скай, не стоило, он ведь наверное такой тяжелый, ты- – с трудом находя слова, сбивчиво говорил Виктор и не отрывал удивленного взгляда от предмета, стоявшего на столе. Однако он не успел закончить свою мысль - Скай перебила его:       – Перестань, лучше посмотри, что внутри, – терпеливо сказала она. Подойдя к Виктору сзади, Скай осторожно обняла его за плечи, и выглядывая из-за спины, мягко добавила: – Я старалась.       И он послушался.       – Это... граммофон, – изумленно сказал Виктор, когда открыл коробку. Теперь на столе стояло аккуратное, сделанное в своём особенном стиле музыкальное устройство. В нём читалась рука Скай, Виктор не мог этого объяснить, но чувствовал, что эта вещь создавалась для него. Искренне желая её отблагодарить, он растерялся. Слов совсем не находилось. Хорошо выражать он умел разве что уравнения, чувства же были за гранью его таланта, особенно если их нужно было обращать в слова. Но Скай заслуживала благодарности, и много чего еще.       Молчание затягивалось, и Скай уже успела подумать, что, видимо, все таки прогадала с подарком, но тут Виктор снова заговорил:       – А... мне очень нравится, я давно хотел что-то такое, – сказал он, склонившись над столом и касаясь граммофона, изучая его детали и всматриваясь в шероховатости. Проведя ладонью по ручке, он поднялся и повернулся к Скай: – Твоя работа заслуживает больше слов, она удивительна, но я не знаю, как сказать...       – Все в порядке, – застенчиво ответила она, отводя взгляд, и он пытался прочитать эмоции на её лице.       Виктор хотел, чтобы она знала, как он благодарен, как он ценит время, которое она потратила, смастерив этот подарок. Пока он не может выразить всех чувств, что испытывает к ней, но кое-что он все таки может для неё сделать и надеется, что она поймет его.       В следующее мгновение Скай почувствовала касание теплых рук, и подняла взгляд, посмотрев Виктору в глаза. Она редко замечала такую мягкость в нём, в его движениях. Он едва ощутимо поглаживал пальцами её ладони, и улыбка сама расцвела на её губах. Наверное, у неё сейчас такое нелепое выражение лица - ей до жути неловко, а от чего - и сама не знает.       Он чуть склонил голову к ней, коснулся носом её щеки. Немного щекотно, но Скай все равно повернула голову ему на встречу, чувствуя его шероховатую кожу. В таких маленьких жестах был весь он. Виктор отпустил её руки, но только лишь для того, чтобы притянув к себе, обнять и едва слышно сказать ей на ухо: – Спасибо.       – Это так вкусно! - воскликнула Скай, отпив искрящееся персиковое шампанское. Она улыбалась, и её лицо освещал только тёплый свет настольной кухонной лампы. Её улыбка же освещала все вокруг и ему с трудом приходилось хоть иногда отводить свой взгляд. – Шампанское и эта еда! Виктор, я не знала, что ты так умеешь.       – Я пригласил повара, – усмехнувшись, ответил Виктор. Он лукаво взглянул на неё, будто его безобидная шалость удалась, но она совсем не обижалась. Напротив, нежность в её взгляде сменялась желанием, так же как ноты джаза, доносившиеся из граммофона в углу кухни, сплетались в мелодию, разливавшуюся в воздухе и окутывающую их.       – И все равно, – пожав плечами, сказала Скай. Виктор заметил, как от шампанского на её щеках чуть заметно проявился румянец, розовым цветом на фоне коричневых веснушек. Он очень любил их и разглядывал всякий раз, как она была так близко к нему.       Ленивая, расслабляющая мелодия сменяла другую, медленно и без сопротивления проникая внутрь его сердца. Жемчужная луна уже поднялась высоко в холодном ночном небе, и Виктор все слушал голос Скай, ощущавшийся на слух ещё приятнее джазовой пластинки. Она рассказывала, как долго собирала для него граммофон, как странно на неё смотрели продавцы, предлагая просто купить новое устройство, а не копаться в горе гаек и прочего старого хлама. Её темные волосы скатывались по веснушчатым плечам, какая-нибудь прядь то и дело застревала в бретельке вечернего платья, привлекая внимания Виктора.              Неосознанно он ждал, что сможет поправить её, и прикоснуться к её мягким волосам, почувствовать как под его прикосновениями появляются мурашки. Скай смеялась, и говорила, что чуть успела к сегодняшнему вечеру, и он, все чаще отвлекаясь на её всю, старался не упустить ни единого слова, и... безуспешно.       – ... тогда мама сказала "ты хотя бы познакомила нас, все только рассказываешь про своего ученого".       – Ты рассказывала обо мне? – осторожно спросил Виктор, упоминание кого-то из членов семьи Скай пробудило его усыпленное внимание. Он знал, что её семья была маленькой - отец, мать и Скай, единственная дочь. Родители смогли переехать в верхний город, когда она устроилась в Академии и помня тяжёлое детство, заботилась о них. Сам он мог только вспоминать голос покойной матери. Виктор знал, что та любила его, и делала все, чтобы мальчику, которому не повезло со здоровьем, не пришлось испытывать недостатка в материнской любви. Только вот она сама болела сильно и часто, и однажды просто не справилась.       – Да, рассказала недавно, вот она и спрашивает, – ответила Скай, поджав губы.       – Мы могли бы поужинать вместе, если ты хочешь, – легко сказал Виктор и видел, что ей приятно слышать эти слова. Скай любила свою семью, а он любил Скай, и хотел бы понравиться её родным, чувствуя, как это важно для неё. – Она ведь знает, что я...?       Заметив, что он указывает на правую ногу, Скай, сказала, будто это было чем-то очевидным:       – Конечно, не волнуйся, ты ей уже нравишься.       Скай успокоила все его волнения, даже те, которые ещё не успели проявиться на его уставшем после долгого и жаркого дня лице.       Они ещё недолго разговаривали, наслаждаясь волшебством летней ночи, перебивая гармонию джаза. Виктор, иногда касаясь её рук как бы случайно, не спешил разрывать прикосновения, и чувствуя, как Скай отзывается, гладя в ответ, думал, что растает прямо у неё на глазах, а она ведь даже не отвлекалась от того, что говорила. Очаровательная ночь, и его очаровательная Скай туманила разум одними словами.       Бесстыдная мысль о том, что она может принадлежать только ему, внезапно пронеслась в голове.       – Ты очень красивая, Скай, – мечтательно и совсем невпопад сказал Виктор. Он застал её врасплох, и хотя совсем не желал победы, все же чувствовал, что попал точно в цель. Он улыбнулся, подпирая голову рукой и заглядывая в самую глубину ее каре-зеленых глаз. Виктор ждал, что будет дальше, и того, как она ответит ему.       На просторной кухне становилось совсем мало воздуха, несмотря на открытую дверь, ведущую на терассу, усеянную звёздами. Скай не стала бы врать самой себе - она смутилась от слов Виктора. Он никогда не говорил с ней, как сегодня, не смотрел так выжидающе, словно хищный зверь, но в его объятия она безрассудно хотела броситься сама.       Чувствуя непривычную реакцию своего тела, даже немного пугаясь ее, поскольку она испытывала такое впервые, Скай, чем бы это не было, хотелось, чтобы оно случилось как можно скорее.       – Пойдем на свежий воздух, – чуть слышно сказала Скай, возможно, чтобы заставить Виктора читать по одним её губам, пока она пристально смотрела в его глаза. Так и дав никакой реакции его бесстыдно сказанному коплименту, она поднялась из-за стола. Темнота помещения тут же заменила её фигуру.       Виктор взялся за трость, чтобы последовать за Скай, но та его остановила, положив свою ладонь на его уже напряженную руку. Глядя сверху вниз, Скай, помотав головой, сказала:       – Мы справимся без нее, – заверив его в своей помощи, она почувствала, как его рука расслабилась и оставила предмет у стола. Было непросто на решиться на такое, с первого взгляда несложное, решение. Что-то трепетное было в этом действии - без этой незамысловатой вещи Виктор чувствовал себя неуверенно и уязвимо, хоть и не любил её всем сердцем. И все же всего лишь нескольких негромких слов и самого нежного взгляда Скай хватило, чтобы отказаться от опоры, принимая чужую руку. Он поднялся не без трудности, но так, будто и не было в нём никакого недуга. Виктор был уверен в ней, он был спокоен – он не один.       Ощутив равновесие, они двинулись в направлении балкона, держась за руки. Прохлада ночи тут же окутала их тела и лунный диск, светивший сегодня ярко, не ослепляя, предоставлял взгляду спящий Пилтовер.       – Как на ладони... Я бы выходила сюда каждый вечер, – завороженно сказала Скай, её слова вторили неописуемо прекрасной ночи, растворяясь в темноте заполненной квартиры. Положив обе руки на холодные перила, она ощущала прохладу и всем своим телом. По открытым угловатым плечам побежали мурашки, открытое вечернее платье справлялось со своей работой, но Скай не обращала на них внимания.       Город спал – это можно было заметить по выключенным лампам и теням в многочисленных окошках зданий вдали. Стоя здесь вдвоем, они чувствовали себя единственными в огромной стране, бескрайней вселенной. Ни звука вокруг, кроме разве что играющей пластинки и редко проезжающих машин по освещенной фонарями дороге где-то далеко внизу. И щекочущее тепло чужого дыхания.       Виктор обнял Скай сзади, положив свои руки на её холодные ладони. Ему даже показалось, что в мгновение она вздрогнула, почувствовав разницу между освежающим ветром и его теплыми руками. Но все было в порядке, он знал, он был уверен, ведь ощущал, как Скай приблизилась, прислонившись открытой спиной к нему. Казалось, будто и свою украшенную тонким ожерельем шею она подставила специально для него, возможно. Виктор вдыхал запах её невероятно мягких волос, они были почти распущенными сегодня, что было так ново и будто расширяло границы дозволенного, но, конечно, без её согласия, он ни за что бы не решился.       Скай ждала – её грудь равномерно вздымалась и опускалась, но изнутри её съедало нетерпение и предвкушение. Почувствовав обжигающее дыхание на своем обнажённым плече, она задержала воздух в лёгких, замерев.       От позвонков на шее до самого края плеча Виктор размеренно касался её кожи своими сухими и теплыми губами, придерживая кудрявые темные волосы одной рукой. Не целуя, но оставляя призрачный след после, дальше заходить не стал, подняв голову и почти невесомо уперевшись лбом в чужой мягкий затылок, стараясь успокоить дыхание.       – Виктор, ты-       – Счастлив быть с тобой сейчас, – словно начав известную одну ему игру, закончил он её предложение своим.       – Ты знаешь, что я хочу от тебя услышать, верно? – усмехнулась Скай. Однако такие простые игры её мало интересовали сейчас. Осторожно развернувшись в его объятиях, она положила обе ладони ему на грудь, поднимаясь к галстуку на воротнике его бордовой рубашки, будто бы задумавшись о чем-то на мгновение.       – Скай, – прервал её размышления Виктор, и одним движением остановил руки, гладившие галстук. Он не смотрел ей в глаза, но выглядел серьезным, и нахмурившись, сказал выдохе– я хочу...       Он остановился, и Скай потянулась к нему, касаясь рукой его щеки, нежно гладя его скулы, задевая кончиками ухо. Совершая быстрые, но аккуратные движения, она будто уверяла, уговаривала, не говоря ни слова давала понять, что разделяет его желания и не сможет больше вынести одних только взглядов и поцелуев.       – Так покажи мне, – в благородной и невинной почти мольбе произнесла Скай, оглянувшись вокруг. Так важно было, чтобы Виктор понял - ему не нужно переживать. Она не была глупой, и догадывалась, что тот испытывает, глядя в зеркало, или спотыкаясь о пороги, но видела в нём гораздо больше, если бы он только знал насколько, и, самое важное, Скай была рядом. Была рядом, когда Виктор, искренне радуясь, получал одобрение одного из своих проектов, когда записывал бесконечные и неразборчивые идеи в свой изношенный блокнот, когда мучался от удушающей боли в мышцах, когда смущался рядом с ней и, в общем, просто жил. И будет рядом, пока он будет разделять её чувство.       В мгновение Виктор решился, прочитав ответ Скай в одном её взгляде. Глаза, полные спокойной уверенности, самой теплой нежности, обращённые только к нему, несли в себе чувство крепкой верности и доверия. Её аккуратные руки медленно гладили его предплечья, затем чуть сжали и остановились. Скай прижалась к его груди и сквозь одежду почувствовала твёрдые и хрупкие ребра. Приложив одно ухо прямо к сердцу, слушала его громкие удары.       – Идем, – отстранившись, произнёс Виктор, но Скай успела почувствовать его бархатный голос, доносившийся из глубины его широкой грудной клетки. Он держал её за руки, крепко, не забывая про равновесие, которое так легко мог потерять. Заглядывая далеко в её душу, он не произнося ни слова, будто безмолвно спрашивал, давал им обоим последний шанс отказаться, передумать, подождать еще. Однако Скай видела только его желание, отражавшееся и в ней самой. И мягко улыбнувшись, повиновалась.       Взгляд бродил по тёмному помещению, в темноте оно казалось ещё больше, здесь и вправду можно было почувствовать свободу, которое давало пространство. Атмосфера в спальне казалась мрачноватой, но только до тех пор, пока Виктор, вошедший вслед за Скай, не включил напольную, почти с него ростом, лампу. Стены вокруг были загорожены шкафами до самого потолка, на них хранились десятки, наверное даже наберется и пару сотен, книг, журналов, чертежей и прочих записанных на бумагу умных мыслей. Торшер освещал только нижнюю часть комнаты, поэтому ночью она казалась бесконечной.       Скай подошла к старому деревянному столу, стоявшему напротив широкой кровати. Сверху стол был заставлен необычными растениями в причудливых горшках, Скай даже удивилась: зачем их столько инженеру? Взгляд зацепился за фикус, когда-то давно подаренный ей же ещё в годы студенчества. В сердце приятно откликнулось - он сохранил её подарок. Взгляд скользнул ниже - к запыленным и давно забытым уже конспектам. Скай взяла и открыла один из них, внимательно перелистывая страницы, пока Виктор, не отводя глаз, пристально наблюдал за ней.       – Первый курс... Твой почерк совсем не изменился, все так же ничего не разобрать, – со смехом в голосе прокомментировала Скай, попутно читая старый конспект. Он весь был изрисован, и текста в нём было довольно мало, и от того было только интереснее.       – И все же ты разбираешь, – уклончиво ответил Виктор, подойдя к ней ближе. На самом деле, Скай была одной из немногих, кто и правда мог понимать им написанное. И он знал, что ей это нравится.       – А это... Это же Профессор Рибек! Ох, Виктор, это ужасно, – сделав наигранно строгий тон воскликнула Скай, увидев маленькую и безобидную зарисовку. Профессор Рибек вела у них лекции по ботанике, и была крайне специфичной женщиной. Скай умела находить с ней общий язык, хотя бы иногда, ну а Виктор... Виктор больше любил механику.       – Будто ты этого не делала, – дав многозначный ответ, парировал он, выглядывая из-за плеча Скай. Справедливо забрав свой конспект, он положил бедную тетрадь на место.       – Ты читал мои записи, – констатировала факт Скай, развернувшись к нему лицом. Её тон не был категоричным, нет, скорее она заигрывала, будто хотела начать, хотела, чтобы Виктор читал между строк.       – Конечно, у тебя половина курса списывала, – естественно произнес он, наклоняясь к ней ближе. Виктор все же прочитал, конечно, он ведь такой сообразительный, и как оказалось - не только в задачках. Он уперся руками о стол, отставив трость в сторону, не оставляя Скай выбора, кроме как чуть откинуться назад. Она могла ощущать на себе его дыхание, видеть неровные клыки зубов, яркие родинки, его глаза, чувствовать, как щекотно касаются лба пряди его жестких волос. – Твоя ботаника удивляла даже преподавателей-       Скай не выдержала больше. Не зная, сколько еще Виктор планирует издеваться над ней, она сама потянулась к нему и, руками касаясь его вытянутой шеи, поцеловала. Резко и быстро, почти не уловимо, оставляя только ощутимую паузу и убегающую теплоту после.       – Молчи. Хватит про учёбу, – на выдохе сказала она, опуская руки по гладкой ткани к пуговицами его жилета и провожая свои действия взглядом. – Я хочу слышать тебя...       Сначала опешив от её прямых слов, но быстро собравшись, Виктор закрыл глаза, одну руку он завёл за спину Скай и стал медленно гладить, снизу вверх, и возвращаясь, чувствовал, как она аккуратно, не спеша, одну за одной расстегивает пуговицы его жилета. Он слегка мотнул головой, наклоняясь еще ниже, находя в темноте своей тени её губы. Скай отвечала на его поцелуй, попутно снимая с него жилет, заставляя расправить сначала одно плечо, затем и второе.       Когда атласный элемент одежды наконец оказался на полу, Виктор перевёл руку по спине на чужую шею и приподнял её голову – так, чтобы Скай смотрела прямо ему в глаза. Янтарные кружки из-под полуопущенных век выражали растерянность. Он быть чуть напуган, возможно, и не мог подобрать нужных слов. Вероятно, определенные чувства сейчас лучше оставить невысказанными. Скай заслуживает больше, чем невнятно сказанные им в порыве желания фразы.       – Виктор.       До ушей донесся звук его собственного имени на её губах, сладких, как персиковое шампанское, которое они пили совсем недавно. Виктор не смог устоять перед возможностью поцеловать Скай снова. И в этот раз он позволил себе больше, позволил то, чего он хотел так сильно.       Они целовались не впервые, поэтому ощущать влагу чужих губ на своих не было чем-то новым, но то, как переплетались их языки, будоражило каждый внутренний нерв, заставляло сердце переворачиваться. Все свои страхи Виктор отбросил в сторону, позволил себе забыть о них и дать опасениям раствориться в темноте, когда опускал бретельки её чёрного платья. Они не закрывали её утонченных ключиц и шеи, но определенно пробуждали интерес. Сняв заколку с её густых, темных волос, он наблюдал, касался руками и чувствовал, как они рассыпаются на плечах Скай. Она затаила дыхание, и Виктор все больше убеждался в том, как страстно она его желает.       Он не стал спрашивать ни о чем и положил свою ладонь на её затылок, провёл теплыми пальцами по знакомым тонким ключицам, вёл все ниже до тех пор, пока не оказался посреди аккуратных округлостей груди. Он проделал свой путь мучительно медленно, и все намерения читались в его расширенных зрачках. Наслаждаясь, он упивался ею, хотел её, и теперь ничего его не останавливало.       Край стола, ковер среди комнаты и, наконец, незамысловатая кровать, украшенная резными узорами. Наконец, желание быть с любимым человеком привело к близости, и больше не было чем-то недоступным даже для мыслей. Виктор, насколько позволяла ему правая нога, уложил Скай на кровать, придерживая за спину, пока она сама упиралась в одеяло руками, чтобы ему было легче. Он хотел коснуться её везде, куда мог дотянуться, растаять в гладкости её кожи.       Его огрубевшие за годы работы с инструментами руки начали расстегивать молнию платья, пока Скай выгнулась ему на встречу. Она обняла его руками, гладила спину, лихорадочно водя по острым лопаткам и прячась в изгибе его длинной шеи. Скай чувствовала, как Виктор старается быть нежным с ней, забыть о неполноценности своего тела, внутренней ненависти и злости, и только любить ее. И, вероятно, сегодня Виктор позволит ей увидеть то, что он никому до этого не показывал.       Ничего, кроме ласк, полных любви, лёгких прикосновений, пальцев, скользящих по чужой коже, нежных движений, позволяющих их телам быть ещё ближе, доставлять удовольствие от их долгой прелюдии. Все было ново, совершалось впервые, было возбуждающим, и даже пугало. Они вдвоем помнили сцены из далекого прошлого, когда всякие уроды в Зауне лезли к случайным женщинам, касаясь их за пару монет. Но Виктор не был таким, как и Скай. Теперь они живут в мире, где, наконец, могут наслаждаться жизнью. Виктор хотел, чтобы она владела им, хотел заботиться, преподнести ей все уважение, которое она заслуживает.       Тяжело дыша, он наблюдал как Скай расстегивает ремень его брюк, освобождает его от рубашки, и затем сам стал не спеша стягивать с неё измявшееся платье. Выражение лица Скай изменилось с нерешительного к уверенному, трепет в глазах вступил место вожделению. Виктор чувствовал, что выглядит так же. Он не останавливал своих рук, опускающих её одежду все ниже, и когда он коснулся кончиками пальцев её нижнего белья, поднял свой взгляд. Скай точно откликнулось это прикосновение.       – Скай.       Он заговорил в первый раз с тех пор, как они начали, но только, чтобы убедиться – она в порядке. Её дыхание стало сбивчивым, и Виктор ненадолго прервался. Вопреки его опасениям, Скай протянула руку к его лицу, коснулась головы и посмотрела на него блестящими в темноте глазами, слегка приоткрыв губы. Она знает, чего хочет, так пусть знает и он, ведь хочет того же, поэтому, восприняв ее немое послание как знак, продолжил целовать сильнее и чаще, пока воздух в их легких кончался все быстрее.       Его неспешные движения были полны нежности, когда он целовал изгиб её груди. Спускаясь по рёбрам к животу, рука Виктора задерживалась там, где он хотел коснуться Скай больше всего, пока не оказалась между её ног. Виктор стал целовать её ещё живей, горячие губы обжигали талию, затем мягкие бедра и выпирающие кости. Они не знали, как люди это делают, но ощущали, куда хотят смотреть, чего касаться, что целовать, и все же кожа, скрытая нижним бельем, пока оставалась нетронутой.       Скай сняла с него брюки, обнажив выделяющийся изгиб члена. Интуиция подсказывала ей, что следует делать. Виктор никогда не совершал чего-то подобного, и не задавал уйму вопросов сейчас только потому, что им обоим это нравится, то, что они делают, равноценно их чувствам. Он быстро, насколько позволяла ослабленная координация, снял с себя последний элемент одежды. Скай, не размыкая покрасневших от поцелуев губ, не открывая глаз, протянула тихий стон удовольствия среди прерывистого дыхания, побудив Виктора к движению.       Он пригнулся, аккуратно положив её ноги себе на плечи, и наклонившись еще ниже, коснулся губами ткани тонкого белья, отдающего теплом её тела. Вновь отстранившись, Виктор завершил начатое, стянув со Скай последнюю деталь, прикрывавшую её, и она, дав ему всего мгновение, руками притянула ближе к себе, обхватив ногами. Сама она тонула в его волосах и ключицах, получая невероятное удовольствие от того, насколько близко они сейчас друг к другу.       Интимный трепет, тайна, которая рождалась в дыхании двух людей, искренне любящих друг друга. Он больше не испытывал стыда или смущения, когда поднёс длинные пальцы ко рту, чтобы увлажнить их своей же слюной. Скай ощущала, как Виктор изучающе касается её внизу, и испытывала что-то, что не могла даже осознать. Было безумно жарко и волнительно, хотелось немедленно завладеть его вниманием, губами, взглядом, всем, чем только могла, но наперекор всему своему возбуждению, Скай не стала отвлекать его. Она видела, как он, словно проголадавшийся зверь, не станет выжидать дольше.       Их голоса заглушашись тянущимися поцелуями, шерохом одеял, слегка скрипучей кроватью, пока он осторожно начал толкаться внутрь. Виктор был сосредоточен, предельно аккуратен, но неожиданно, Скай, сгорая от нетерпения и не в силах больше выносить своего желания, сильнее надавила на его спину ногами, прижимая к себе, заставляя двинуться резко. Неприятное чувство пронеслось по всему ее телу, и Виктор тут же замер, открыв рот и громко вдохнув холодный воздух.       – Тише, мы не спешим... – прошептал он, склоняясь над ней. Он поцеловал её меж бровей, коснулся кончиком носа её покрасневшей щеки, не зная, кого хочет успокоить – себя или Скай, – Все в порядке?       – Да, все хорошо... Извини, просто, – ответила Скай, стараясь справиться с частым дыханием. Задержавшись, она посмотрела ему прямо в глаза. Да, она поступила опрометчиво, поторопившись, и теперь переживала, что напугала его. Обхватив лицо Виктора обеими ладонями, она хотела убедить его, что все и вправду в порядке – она безумно счастлива и не хочет останавливаться, поэтому поцеловала, заглаживая назад его спутавшиеся волосы.       Оторвавшись от её губ, Виктор снова взглянул Скай в глаза, выражая немую просьбу о разрешении продолжить. Она поняла его, и поэтому кивнула, прикрывая глаза.       Вновь задвигавшись, Виктор ощущал неописуемую эйфорию от того, как его член аккуратно проникает все глубже и глубже. Его бедра двигались медленно и сохраняли заданный им темп. Казалось, он вот-вот сойдет с ума.       Виктор чувствовал, как влажно и тепло там, внутри, когда проникал все дальше, и каждое напряжение Скай сжимало её внутренние мышцы и его член ещё сильнее, заставляя Виктора непроизвольно закрывать глаза и медленно выдыхать. Они были тихими, и в темной спальне были слышны только вздохи и скрип дерева.       Оказавшись внутри полностью, Виктор мог совершать более свободные движения. Он не был уверен, сможет ли остановиться, хватит ли ему её поцелуев, вздохов и взглядов. Виктор заметил, как она выгнулась, запрокинув голову назад – её распущенные волосы заполняли собой все пространство под ней завораживая его, едва он мог видеть простынь. Его взгляду открылась шея, аккуратная грудь, обнажённая только для него. Виктор различал звук своего имени в её тихих стонах, эхом отражающихся в высоких стенах. Волна невообразимых ощущений захлестнула его тело, голову, сознание. Он не мог думать, что способен чувствовать такое, быть на этом месте, рядом со Скай. Он мог читать её реакции в движениях тела, в том, как жадно она сжимает пальцы за его спиной спиной, плечами, время от времени возвращаясь к его лицу, целуя быстро, будто стараясь забрать упущенное. Восприятие вдруг стало затуманенным, и лишь то, как Скай покусывала его губы, дышала, касалась его позволяло ему сохранять картину реальности.       И вот, Виктор чуть приподнялся на локтях, ощущая приятное покалывание, переливающееся от основания живота к бокам, переходящее к его напряженному члену. Лишь мгновение и ему стало страшно, тревожно от осознания близкого завершения, он поднял взгляд на Скай и замер, беспомощно смотря ей в глаза. Следующим, что он услышал, был стон его собственного имени.       – Скай, я же не могу... Нельзя-              – Виктор, – она снова так медленно и тягуче протянула его имя, только уже прямо у его уха. Он знал, что не сможет во время подняться и остановиться, не сможет сдержаться, если Скай так и продолжит доводить его до этой точки.       – Прекрати... – он почти умолял, но она только отрешенно улыбнулась, медленно проводя рукой по его влажной коже. Скай не волновалась, во что может вылиться их близость, она ждала этого, и была готова, освободив себя от возможных последствий того, что бывает между мужчиной и женщиной. Она искренне любила Виктора, но все же к детям они пока не были готовы.       – Я позаботилась об этом, только не сдерживайся...       Виктор дождался слов, которые так хотел услышать. Он почувствовал, как дрожь захватила Скай, её лицо преобразилось, она растворялась в удовольствии и чувстве блаженства, захватывающего её. Хватая ртом воздух, испытывая необъяснимые чувства, Виктору чертовски нравилось видеть, как ей приятно, и осознавать, что он доставил ей это удовольствие. Увиденное заставило его замереть последний раз перед тем как сжать в кулаках нагревшуюся простынь и толкнуться последние разы, позволяя горячей жидкости разливаться внутри его возлюбленной женщины.       Виктор рухнул на кровать, наслаждаясь тем, как внутри все словно цветет. В темноте прикрытых век перед ними вспыхивали яркие изображения, среди которых он видел выражение её лица, улыбку и горящие глаза, полные нежности к нему.       До него доносилось её тихое дыхание, которое он хотел слышать вечно – такое успокаивающее, живое, убаюкивающее. Отдохнув, он приблизился к ней и обнял, едва ощутимо целуя Скай куда-то в висок. Их тела соприкоснулись, скрываясь в мягкости простыней.       – Скай.       Его голос звучал очень рассеянно, и он с трудом заставлял свои губы двигаться.       – Мм?       – Я люблю тебя, – прошептал он, зарываясь носом в её распушившиеся волосы.       Скай не ответила ему, сразу потянувшись, сокращая и без того маленькое растояние между ними, и поцеловав в уголок обветренных губ. Виктор и не ждал ответного признания, поскольку слишком хорошо знал, что Скай к нему испытывает.       Успокоившиеся, они лежали в объятиях друг друга и чувствовали прохладный ветерок, гуляющий в комнате и обдувающий их обнаженные плечи. Ничего не говоря, они слушали дыхание друг друга и наслаждались настоящим, становясь еще более счастливыми от мысли, что следующим утром проснутся рядом.