На грани

Фелис испуганно озиралась, вздрагивая от каждой тени и звука проходящих по улице людей. Скрытая мрачной тьмой переулка, она прижималась к холодной стене и прерывисто дышала, стирая со лба и шеи пот.  Ей казалось, что она вновь вернулась в тот день, когда произошёл их конфликт с Одеттой, Виктором и Руди. От воспоминания имени последнего девочку чуть не вывернуло, хотя это могло быть связано с огромным количеством стресса и страха за собственную жизнь. Как и тогда, ей было необходимо скрываться, чтобы ненароком не попасться кому-то из ищущих её дорогих людей на глаза. Вот только в отличие от предыдущих, нынешние преследователи намеревались причинить ей вред физический, попутно унижая морально.  Ну почему, почему они просто не оставят её в покое? Отвратительное ощущение, хотелось смыть с себя все эти воспоминания и следы избиений, затеряться в тёплых объятиях Луи или Одетты, а не стоять в грязном переулке со страхом за свою жизнь. Оба родителя научили её, что по таким сомнительным местам одной ходить категорически нельзя и может произойти абсолютно всё из ряда вон выходящее. Но в данной ситуации другого выхода особо и не было.  – Кажется, у тебя проблемы, – раздался чей-то голос над ухом девочки.  Фелис как ошпаренная отскочила в сторону и уже хотела закричать, но ладонь незнакомого собеседника вовремя закрыла ей рот.  – Тише, иначе они тебя услышат, – произнёс голос, кивком указывая в сторону рыскающей группы. – И да, перестань дрожать. Это всего лишь я, – рука исчезла со рта и перестала сжимать тело танцовщицы, позволяя той развернуться и ошарашенным взглядом смерить стоявшего перед ней человека.  Теперь, на свету, балерина узнала ту, с кем говорила. Недавно появившаяся в театре новая работница. Однако танцовщица до сих пор не до конца понимала то, чем она занимается. В кабинете Луи она присутствовала постоянно, иногда уходила по его поручениям куда-то и возвращалась так быстро, что дочь величайшего балетмейстера всех времён не всегда успевала заметить её отсутствие.  Помощница почти всегда молчала, несмотря на разрешение Меранта разговаривать, что обычно непозволительно подобного рода прислуге. Внешность у неё была какая-то…нетипичная для французов, но говорила та на этом языке хорошо.  – Не пугай меня так больше! – воскликнула девочка, с облегчением вздыхая. – Что ты вообще здесь делаешь?  – Прогуляться пошла, – съязвила в ответ Саида и подтолкнула в сторону дочь своего начальника. – Кто эти люди и что ты забыла в таком грязном месте?  – Это мои уже бывшие одноклассники. Мы утром с Луи ходили в школу, потому что у меня с ними возникли… – девочка запнулась, сомневаясь, стоит ли рассказывать все подробности, – неприятности.  – Значит поэтому месье Мерант попросил меня предоставить ему список хороших школ в округе… – задумчиво произнесла помощница. – Ну и как давно они преследуют тебя?  – Я вышла после занятия погулять с Норой и Дорой, а затем мы разошлись в противоположном от театра конце улицы Rue de la Paix.  – И именно там они тебя настигли. Понятно, – Саида задумчиво оглядела каждого подростка, отмечая про себя их поведение. Сразу было видно, что они напыщенные и самовлюблённые, а Фелис им явно не понравилась. Что было странно, ведь эта общительная яркая девочка всегда могла найти общий язык со сверстниками. Знать бы подробности этой истории… – Хорошо, я уведу тебя отсюда через переулки, а затем вернусь и поговорю с ними.  – Спасибо.  – Не за что. Это моя обязанность — помогать всем членам семьи Мерант. 

***

Одетта ласково обнимала дочь и успокаивающе гладила по волосам, пока та рассказывала о внезапном нападении со стороны одноклассников. Бывшая прима внимательно её слушала, пока помощница отмалчивалась, стоя у стены, что-то записывая в блокнот.  – Не понимаю, зачем им понадобилось преследовать меня. Мы ведь с Луи уже утром всё решили. Не имеет смысла следить за той, кто больше не является их одноклассницей, – задумчиво пробормотала Фелис, закончив рассказ.  – Подожди, то есть как это ”больше не является их одноклассницей?„ – Одетта удивлённо посмотрела на неё, а по телу танцовщицы словно ток пробежал, когда она поняла, что проболталась. Мерант ведь ещё не вернулся со своего последнего занятия, а ведь он планировал обсудить всё с женой как раз после работы.  – Как это понимать, солнце? – прервала её поток мыслей женщина, прекратив поглаживания по голове.  – Ты наверняка разозлишься, – тихо пробормотала танцовщица, медленно выбираясь из тёплых объятий.  – С чего у тебя такие мысли? – бывшая прима нахмурилась, но не собиралась ругать дочь или мужа понапрасну. Если произошло что-то серьёзное, то всё можно решить спокойным разговором. Но до той поры, пока они будут что-то скрывать, она может отбросить в сторону все ласки. Одетта с Луи поклялись у алтаря, что никогда не будут утаивать происходящее друг от друга. К тому же, они никогда не смели лгать.   Фелис уже собралась духом и хотела начать свой рассказ, но её прервала открывшаяся дверь кабинета. Величайший балетмейстер всех времён на ходу снял сюртук и с усталой улыбкой поприветствовал всех присутствующих. От него не укрылось слегка повисшее напряжение, ведь жизнь в родительском доме ещё с детства научила его ощущать подобное.   Мужчина опустился на диван рядом с женой и нежно обвил её талию руками, решив воздержаться от поцелуев при дочери.  – Расскажите мне оба о своём походе к директору, – серьёзно заявила Одетта, слегка расслабившись от объятий.  Меранта слегка удивил такой тон, но когда он перевёл взгляд на Фелис, то с лёгкостью прочитал раскаяние и вину в её глазах. Кажется, она проболталась. Но раз уж он уже здесь, то и бояться нечего.  – На самом деле ничего особо страшного не произошло. Я просто…слегка вспылил. Директор пригласил родителей и этих детей, однако они вывернули историю так, что это мы во всём виноваты, – злость закипала от одной только мысли об этом. Несправедливо было просто вот так взять и обвинить его в ложном заявлении, так ещё и подвергнуть сомнению методы воспитания ребёнка. Чтобы они подняли руку на дочь? Да никогда в жизни!  – И ты забрал документы со школы? – закончила за него женщина, пытаясь понять, насколько плохо всё обернулось.  – Да. Но я не хочу оставлять это всё просто так, нужно закрыть к чертям этого директора! Я не потерплю клеветы в сторону нашей семьи. Мне нужно будет лишь время на это, а Фелис другая школа.  – Кстати по поводу школы, – вмешалась в разговор помощница, – здесь список хороших школ недалеко от театра со всеми описаниями и характеристикой, – она протянула мужчине свой блокнот, довольная проделанной работой.  – Благодарю, – Мерант пробежал глазами по строчкам, с каждым словом поражаясь количеству информации, которая была найдена на каждое учебное заведение. – Необязательно было писать так много, мне хватило бы и одного предложения, – со скромной улыбкой добавил величайший балетмейстер всех времён.  – Что ещё я могу сделать для Вас?  – Попробуйте найти что-то на директора той школы, если будет такая возможность. Не ограничиваю Вас в способах, которыми Вы можете достичь этого. Однако пожалуйста, не нужно так сильно утруждать себя. Сможете сделать это к обеду следующего дня?  – Конечно. Разрешите идти, – она склонилась в поклоне и покинула кабинет, отметив про себя, что впредь нужно будет контролировать себя лучше, ведь когда изменилось выражение лица мадам Мерант, ей резко захотелось загородить собой Фелис, ведь чувство дежавю, которое настигло её из-за плохих воспоминаний о собственной матери сыграло плохую роль в данном случае. – Ситуация не из лёгких, конечно, – пробормотала Одетта, закинув ногу на ногу и задумчиво глядя на огонь в камине. – Они успели навредить тебе, солнце? – Немного, – Фелис протянула ей руку и показала небольшие синяки, которые остались из-за того, что Элиза, возглавляющая эту погоню, крепко схватила её за запястье. – В таком случае я обработаю их и мы пойдём домой, – Одетта заботливо улыбнулась ей, показывая, что больше не хмурится. – Но впредь, я думаю, что мне придётся с подобными ситуациями разбираться вместе с вами. На случай, если что-то опять пойдёт не так. – И на случай если я вспылю, – с ухмылкой добавил Луи. – Это тоже, – кивнула бывшая прима. – Тогда я заварю чай, – величайший балетмейстер всех времён поднялся с дивана и направился к их маленькой кухне, искренне надеясь на то, что сомнения, окутавшие их семью исчезнут, а эмоциональное состояние перестанет балансировать на грани.