к тебе (или без тебя)

леви наблюдает за плывущими по лазурному небу облаками, за ветром игриво треплющем зеленые листья деревьев, за мелкими птичками, что крадут картошку фри у особо отвлеченных посетителей кафе напротив или прыгают по кустам рядом. день долгожданно спокойный, тихий и размеренный, а сам он наконец-то смог выбраться в любимое местечко, где делают вкусный чай и не менее вкусный черничный пирог.  в помещении всего пара человек, помимо него, дедуля в противоположном углу, читающий газету, и девушка у окна через пару столиков, что-то усердно пишущая в тетрадь. ненавязчивая музыка лишь дополняет атмосферу, не отвлекая и не раздражая, что для леви является важным критерием при выборе кофеен, чайных и прочих заведений.  колокольчик над входом звенит, приходят еще посетители, леви туда не смотрит, лишь краем глаза замечая знакомый оттенок блонда, однако, мыслями он все равно далеко-далеко отсюда, чтобы заострять на этом внимание.  — доброе утро, леви, — тихое, почти ласковое, непрошеный гость присаживается на соседний стул.  — здравствуй, феликс, — по-прежнему смотря в окно, отвечает леви, голос его бесцветный, равнодушный.  — прости, что беспокою, но какой чай здесь ты можешь посоветовать? — из всех его коллег феликс, пожалуй, наименее раздражающий, поскольку всегда понимает границы других и как будто чувствует людей вокруг.  — разве ты не собираешься заказать один из своих громадных напитков с кучей желе? — леви переводит взгляд на него. ликс смеется.  — о, разумеется, я буду баббл-ти. чай для минхо, он в последнее время предпочитает его, и ты так хвалил это место… — хвалил? — ты частенько приходишь на работу с их чаем, на стаканчиках написано, при этом не плюешься и не ругаешься на них, и пару раз говорил, что чай хороший, а относительно того, как ты все оцениваешь — это вполне себе сходит за похвалу, — феликс улыбается, леви давит в себе желание усмехнуться. хоть ликс на первый взгляд и кажется довольно наивным (кому-то даже глуповатым) и слишком уж добрым, но внимательности и такта ему не занимать. — так что да, ты их хвалил, а у минхо глаза разбегаются от ассортимента. он либо будет выбирать три часа, либо перепробует все, а это тоже часа на три.  — молочный улун. ему должен подойти, — леви отпивает свой чай.  — спасибо большое! чудесного тебе дня, леви, — феликс улыбается ярче и возвращается к своему парню, который тут же его обнимает. иногда леви думает, что эти двое вот-вот срастутся в одного человека, потому что зачастую постоянно друг друга касаются, как будто жить не могут без прикосновений. леви не понимает, его излишняя тактильность других людей всегда раздражает, он помнит, что и минхо до феликса не особо жаловал, когда к нему прикасаются и вообще лезут без повода. но видимо есть что-то такое в ликсе, что смягчает минхо. так выглядит любовь? ответ леви в любом случае не знает, он любил в детстве маму, любил кота, которого подобрал, игнорируя кенни и его преувеличенное ворчание. наверное, и кенни он любит? непонятно. а вот к партнерам ничего подобного он не испытывал, никто из них не вызывал желания раскрыть свою душу нараспашку и поведать даже малую часть неприятного детства. а последние годы леви даже одноразовых связей не ищет, поскольку сериал, где они с феликсом снимаются, внезапно на третьем сезоне обрел такую популярность, на которую уже и не надеялись, соответственно, внимание к ним и еще нескольким актерам лишь растет день ото дня, а трахаться с фанатами или просто желающими затащить «звезду» в постель мысль слишком отвратная.  колокольчик над дверью снова звенит, отвлекая леви от мыслей. он делает еще один глоток чая, замечая, что тот остыл до неприятной температуры. леви вздыхает. снова он увлекся размышлениями ни о чем. и зачем ему вообще любовь? остаться с разбитым сердцем, потому что никто его холодного, грубого и доебистого любить не станет? бессмысленно.  леви заказывает еще чай, но на этот раз с собой, чтобы на прогулку до дома хватило, пока чай заваривают, он замечает минхо и его взгляд переполненный нежностью, что адресована феликсу, пока тот что-то очень эмоционально, но, счастью, тихо, рассказывает. минхо переводит взгляд на леви, кивает ему и снова обращает все свое внимание на ликса.  — ваш чай, пожалуйста. хорошего дня, приходите еще, — тихо говорит сонный бариста, на бейджике которого криво выведено «жан». леви забирает свой стаканчик, бросая безразличное «спасибо», достает наушники и направляется к выходу, когда его отвлекает новое уведомление в телефоне.  неизвестный номер «моя щедрость безгранична, как море, моя любовь так же глубока; чем больше я отдаю тебе,  тем больше у меня есть, для обоих она бесконечна» леви цыкает, закатив глаза. опять кому-то из фанатов слили его номер, спасибо, что это какой-то обожатель шекспира, а не тупой пикапер с тонной стремных шутеек и подкатов.  улица встречает прохладным ветерком и запахом коричных булочек из пекарни по соседству. такое утро в пору называть хорошим. до дома леви решает пойти через парк, по тропинкам, где обычно не ходят толпы людей. каждый раз гуляя в таких местах, он старается не торопиться, идти размеренно, дышать полной грудью, словно так может на мгновение забыть об ужасах прошлого и наконец-то жить без ограничений. в наушниках играет что-то ненавязчивое, инструментальное. леви чувствует, как расслабляются плечи и что-то в душе разжимает тиски, позволяя насладится мгновением.  и опять новое уведомление возвращает его в реальность.  неизвестный номер  «ты сегодня так красив» леви резко останавливается, мурашки ползут по телу, что напрягается готовое вот-вот или ударить, или сбежать от проблем подальше, но когда леви от них бегал? он озирается по сторонам, но вокруг ни души. от этого становится совсем не по себе.  неизвестный номер «оглядываешься?» «зря. я видел тебя у пекарни полчаса назад. в парке ты там один» спокойствия сообщения не внушают, леви давит приступ ледяного ужаса и заставляет себя пойти дальше, но уже быстрее. телефон ставит на беззвучный и убирает в карман. следующее, что он заставляет себя сделать — это дышать размеренно, спокойно, не торопясь. вспоминает техники от тревожности, которые рассказывал его психотерапевт, но как назло в голове мыслей ноль, лишь пустота гостеприимно раскрывает объятия, чтобы поглотить его, отдать на растерзание тревоге. леви старается отвлечься на природу вокруг, считать цветы, определенные деревья или кустарники, однако, отвлечь сознание от мыслей, что кто-то следит за ним, что он снова в опасности, словно что-то из невозможного. мир вокруг теряет краски, звуки приглушаются. есть лишь он и тревога. оставшаяся дорога до дома проходит как в тумане, леви старается обходить все людные места, ожидая удара из толпы, за которой невозможно уследить, тщательно сканируя взглядом каждый переулок, пока спешит во двор. наконец, дойдя до жилого комплекса, он чуть успокаивается, поскольку на территории установлены камеры, а сам комплекс охраняется, и только в квартире леви замечает, как трясутся руки. он спешит в горячий душ, где остервенело трет кожу мочалкой до красных полос, сообщения незнакомца всплывают в памяти, леви жалеет, что нельзя раствориться в пространстве, будто никогда не существовал, и, сжав зубы, только делает воду горячее. она обжигает, от духоты и пара становится тяжело дышать, но его не отпускает. теперь он не контролирует  н и ч е г о.  леви лишь успевает отодвинуть дверку душевой кабины и вывалиться из нее, прежде чем окончательно потерять сознание.