Свет одинокого фонаря

И вот он долгожданный выпускной. Многие так радуются тому, что скоро мы все разъедимся и больше никогда не встретимся, а я один очень грущу из-за этого. Мои брат сиял улыбкой от этого. Но я не мог смотреть на него. Та ситуация до сих пор в моей голове, как же мне было стыдно перед Пруссией. Но я наконец спустя столько времени придумал как отомстить брату. Моя месть будет настолько жестокой, что никакому врагу этого не пожелаешь. Я собираюсь опозорить его настолько, что ему каждый год придётся стыдиться этого. Да что там каждый год, каждую минуту и это ещё мягко сказано. Он ответит за всё, через что мне пришлось пройти. Просто видеть, как близкий тебе человек настолько потерян в себе... Я заставлю его пройти это вместе со мной. Ведь мне за такой большой промежуток времени, так и не полегчало. Я каждый день вспоминаю как подавлено смотрел Пруссия, и как мне было жаль. Но ещё хуже было видеть, как тот выдавливает улыбку через себя. Мне захотелось просто умереть на месте, лишь бы не видеть этого. Этот кошмар будет преследовать меня на протяжении всей моей жизни. Пруссия то меня простил, как бы мне было не плохо, продолжать учиться надо было. Но вот тогда, то и появилась новая проблема, которая была намного глобальней. Мне хотелось просто провалиться в пропасть, чем пройти тот день снова. Только от этих кошмаров меня никто уже и не вылечит. Надеюсь, что когда-нибудь я всё-таки забуду этот кошма и больше никогда к нему не вернусь. Как и оказалось за дверью стоял Пруссия, который был немного удивлён моим появлением. Но по его глазам было ясно только одно, он понимает, что что-то произошло. Мне было немного страшно от того, как он примет то, что сейчас его портрет с Германией, который тому очень дорог лежит на полу вместе с разбитым стеклом. Я встал, мои колени немного подрагивали, и немного отойдя я посмотрел прямо на Пруссию. В его прекрасные глаза. Именно в этот момент я понял, как выглядит подавленный человек. До этого я не видел таких людей, и не мог же я понять, как это обидно. Как плохо себя чувствует человек, но поставив себя на место Пруссии, я понял насколько это глобально. Я мог представить себе всё что угодно. В голове прокручивались мысли о наказании. Честно говоря, именно в тот момент я желал его. Был лишь один вопрос: Почему я не остановил его? Он мучает меня сейчас и будет мучать всегда. В то время я не боялся кого-то, или чего-то. Но почему не остановил, если на самом деле мог? Почему я не смог сделать это? Что меня тогда остановило? Почему я вообще решил, что нужно спрятаться. Проще было бы сидеть на диване и ничего не было бы. Я был сейчас так зол на себя, что просто не хватало нервов. Я вновь посмотрел на Пруссию, тот в свою очередь уже подошёл к разбитой рамке и аккуратно взял фотографию. Не решавшись что-либо сделать, я стоял на месте и смотрел в пол. Мне было стыдно подни мать глаза. -Это ты сделал...? Его голос дрожал. Впервые за столько лет я услышал, как у него дрожит голос. Мне стало невероятно плохо. В глазах на мгновение потемнело, а слова я просто-напросто не мог из себя выдавить. Да что уж выдавить из себя хоть слово, я поднять свой взгляд не мог. Я лишь смотрел даже не на свои ботинки, а сквозь них. Будто там что-то было. Что я мог ему ответить, здесь только я и больше никого. Никто кроме меня не мог зайти и что-то взять. А тем более без разрешения. У меня была камера, но мне что-то мешало сказать о ней. Не мог я вот и всё. -Ничего страшного. Что? Я стоял и хлопал глазами, но уже смотря на Пруссию, который в этот момент посмотрел на меня. И я увидел, как он выдавливает из себя эту дурацкую улыбку. Мне стало настолько тошно от себя. Никогда не плачет и всегда улыбается. Это его девиз по жизни, я лишь только знаю, что не всё его детство было таким прекрасным как у меня, у него его не было вроде. Иногда мы любили болтать с Австрийской Империей, он оказался не таким уж и плохим. Мне нравилось иногда коротать вечера у него, мы всегда находили о чём разговаривать. Не раз заходили на тему прошлого, он рассказывал только обрывками, так как Пруссия против распространения о себе. Но то что он знал, мне всегда рассказывалось. Часто я что-то рассказывал. И как оказалось он просто не хотел, чтобы все видели то, что видел он когда-то. Не может человек всё время смотреть на сгнивающую обстановку. Даже мой отец иногда шутил и подбадривал. У Пруссии такого просто не было. - Я готов принять любое наказание! -Не нужно. -Могу я узнать почему? -А зачем оно тебе нужно. -Я сломал дорогую для вас вещь, без разрешения вошёл в кабинет и устроил беспорядок... -Беспорядок здесь всегда был, входить, когда меня нет я тебе разрешил, а то что сломал... ты же это не специально. Просто любопытство и неосторожность. -Но она всё равно сломалась по моей вине. Могу я что-нибудь сделать. -Всё хорошо, я правда не сержусь на тебя, не переживай ты так. -Хорошо... -Уже поздно так что иди себе. -Как скажите. Я вышел из кабинета и посмотрел на руки. Они дрожали как осиновый лист, а ноги начали подкашиваться. Глаза уже слезились и готовы были показать мелкую дорожку слёз. Я не думаю, что на мелкой всё закончиться, но пока что нужно поторопиться, чтобы и мелкую никто не заметил. Быстро зайдя в комнату, я захлопнул за собой дверь. Я сидел и чувствовал себя настолько плохо, что можно было бы просто умереть. Но этого делать пока не хотелось. Завтра уроки, так что придётся успокаиваться и ложиться спать. Я вспомнил, что когда-то Пруссия дал мне успокоительного и снотворного, не помню зачем. Но сейчас это будет лучшим решением. Я выпил сразу несколько таблеток того и другого и лег спать. Сон никак не хотел приходить, но через время я просто отключился. Посмотрев на часы, я понял, что уже давно утро, но никуда не хотелось. Вообще ничего не хотелось, даже жить. Я встал и пошёл умываться, выглядел я настолько помято, что мне от себя стало тошно и противно. Ну а куда деваться нужно же как-то день свой прожить, я же не какой-то там человек который просто сидит и ничего не делает. Делать мне нечего, я же не слабак, чтобы сдаться я ему точно отмщу, когда-нибудь это произойдёт. Но я точно не ожидал, что когда войду в класс я увижу это...