Свет одинокого фонаря

Pov Российская Империя. Я помогал Пруссии во всём. И с документами я помогал, и с делами, и с уроками. Кстати про уроки, это отдельная история. Выявилось, что Пруссия заболел, у него была большая температура. А Германия, ну никак не мог вести уроки дисциплину, потому что в это же время он вёл уроки немецкого. Поэтому на замену всеми любимого учителя дисциплины, поставили конечно же меня. Я единственный кому Пруссия доверил это задание, и подвести его я никак не мог. Первый урок прошёл со сложностью, меня не воспринимали всерьёз, а когда я стал ставить двойки, все сразу притихли. Проводил уроки я довольно тяжело, поначалу запинался и заикался, но вскоре уже уверенно рассказывал какую-то тему. Мне было и самому интересного насколько далеко это зайдёт. После уроков я приходил к Пруссии и рассказывал, как проходили уроки. В один вечер меня попросил Пруссия из его кабинета принести ему бумаги. Я пошёл в его кабинет, ключ у меня был ещё с тех пор как я стал «учителем». Я легко отворил дверь и прошёл в кабинет, аккуратно достав какие-то бумаги, я начал искать нужные, но заметил рукописи. Очень похоже на почерк Пруссии, мне же никто не запретит посмотреть, что за рукописи там? Я нашёл все бумаги и принялся смотреть что за рукописи. Это были стихи они были довольно красивыми, мне понравилось несколько произведении. Кто воротит мне дни блаженные, Дни крылатые, страсти первенца? Кто воротит мне хоть один часок Драгоценного того времени? Каждый день болит сердце бедное, Каждый день грущу о минувших днях... Кто воротит мне хоть один часок Драгоценного того времени? Это было очень грустное стихотворение, но такое приятное сердцу. Мне так понравилось это произведение, и я решил, что остальное будет ещё интересней. Но это произведение и вправду очень прекрасное, а Пруссия прекрасный писатель. Еще одно интересное произведение. Кто ж уврачует того, Ядом кому стал бальзам, Кто из избытка любви Выпил ненависть к ближним? Прозренный, став презирающим, Тайно достоинство он Только изводит своё В самолюбивом стремленье Как по мне тоже неплохое произведение. А главное, что со смыслом. Очень мило и мне очень понравилось это произведение. Там было ещё множество таких же произведений, но я решил не читать остальное, лишь взял одно из подобный, и ушёл. Мне казалось, что это были прекрасные стихотворения, тем более нам Австрийская Империя сказал придумать одно стихотворение. Я думаю это будет шедевр. Я отнёс все документы Пруссии, а то стихотворение спрятал в карман с ключами. Мне поблагодарили, и я пошёл спать, но на следующий день не учёл того, что эти стихи мы читаем в главном зале. При всех я должен прочитать стихотворение. Все с лёгкостью читали их, а я сидел и трясся, только из-за того, что в самом зале также сидел Пруссия. Вот будет весело если он помнит, что написал, мне так не поздоровится. Но я не мог подвести себя и его тоже, поэтому я начал собираться с духом. Немного успокоившись, я поднялся на сцену. Колени мои подрагивали, а все кто там был, уставились на меня. И я в полной тишине стал тихо произносить те строчки, которые совсем недавно писал, можно сказать дорогой мне человек. Произносил так выразительно, как только мог. Я знал, что это не нужно делать, но я хотел, чтоб это прекрасное произведение услышали все, мне казалось, что его должен услышать весь мир. Так я навек с тобой расстался? Тебя мой не увидит взор? Но все в душе еще остался Твой нежный глас и разговор. Как странник, слыша в утро ясно Приятный жаворонков свист, Их ищет взорами напрасно: Они взвились под эфир чист. Так всюду я в тоске блуждаю Чрез рощи, пажити и луг, Тебя ищу, к тебе взываю: «Приди ко мне, любезный друг!» Хрипло и прерывисто дыша я произносил эти строчки, но как же мне стало легко на душе. Я посмотрел на Пруссию, он мягко улыбался. По его щеке покатилась еле заметная слеза. Я развернулся на зал, мне начали аплодировать. Австро-Венгрия аккуратно прижался к Германской империи. Братец слегка плакал, но также светло улыбался. Почти у всех, кто был в зале прошла еле заметная слеза. Аплодисменты стали настолько громкими, я же аккуратно подошёл к чему-то на подобии микрофона. Я был уверен в своих словах, я не буду присваивать к себе чужую славу. Это не мне должны аплодировать, а ему. Именно он достоин этого, но почему-то не хочет, чтобы все об этом узнали. -Я благодарен, что всем вам понравилось это произведение. Но учту, что оно принадлежит не мне. Это прекрасное произведение принадлежит, нашему любимому директору Королевству Пруссии, попрошу аплодисменты. На Пруссию сразу навели свет, и зал начал громко аплодировать, Пруссия же не растерялся и слегка поклонился, тихо прошептав спасибо. Я знал, что именно мне оно принадлежало. Я ушёл со сцены. Я был рад за Пруссию, я много чего натворил, и именно он помогал исправить все эти ошибки. Именно он был рядом, когда мой глаз перестал видеть, когда мне было плохо. Он не отдал меня Французской Империи, хотя я много чего натворил. Именно он помог мне понять, что я тот человек, которым являюсь, и что мне не нужно ничего и никого из себя строить. Идти в зал я не хотел, я решил, что правильней будет если я верну то, что взял у него. Я зашёл в комнату Королевства Пруссии и подошёл к столу. Я оставил на нём тот самый стих, а также взяв бумажку на обратной стороне написал маленькую записку. В ней говорилось: «Эти стихи очень красивые, я возвращаю то, что взял у вас без разрешения. Но я был уверен, что эти прекрасные строки, должны услышать все. Эти произведения должны услышать все. А присваивать всё себе я просто не имею права, теперь вы знаете, что ваши произведения не достойны лежать в самых скромных местах. Ваш Российская Империя» Я довольный пошёл спать. Я знал, что завтра будет что-нибудь интересное. Но сейчас меня не интересовало завтра. Нужно жить именно что настоящим. Я буду рад если Пруссия оценим мой поступок, я не обязан был говорить, что это был именно он, но и не хотел присваивать к себе чужую заслугу, я не горел желанием. На утро я обнаружил на столе тот самый стих, но я определённо помнил, что оставил его на столе Пруссии. Рядом со стихом лежала записка, моя же. Я перевернул её там уже было написано от Пруссии? «Дорогой Россия, я очень рад что как тебе, так и всем слушателям понравились мои произведения, премного благодарен что и меня отметили. Я очень рад что нежели больным смог прийти на такое вечер. Ваше выразительно прочтения моих строк заставило меня удивиться. Но впредь прошу не лазить в чужих ящиках без разрешения. Оставьте себе эти как вы сказали прекрасны строки, как в память обо мне. Ваш Королевств Пруссия» Мне было очень приятно, но также я испытывал некий стыд. Да, лазить по чужим ящикам это нехорошо. Но я не мог просто заметить, тем более он сам попросил принести из того ящика документы, так что я не виноват. Учебный день прошёл как обычно, но как только я зашёл в класс дисциплин, уже на свой урок, мне стали аплодировать. Но далее урок прошёл как обычно. Однако Германия также высказал мне всё своё недовольство, но на это я уже не обращал внимания. К вечеру я уже сидел и болтал с Пруссом обо всём, и о том какой же я бесстыжий, и о уроках, и о погоде. Мы болтали о всякой ерунде. Мне нравилось проводить так вечера, коротать время с близкими очень весело. Я считаю, такие яркие моменты нужно запоминать навсегда. Этого может больше никогда не произойти. Мы сидели в обнимку ещё примерно час, но дальше я уже не помню, что было. Да и задумываться, я так особо не хотел. Pov Пруссия Как только я увидел Россию на сцене мне сразу показалось, что что-то не то, он волновался и всё время косился на меня. Я глянул на его руку, он сжимал какой-то листок, как только пригляделся, я увидел такой знаком листок. Но почему-то даже не задумался, что это может быть моё произведение. Как только он начал зачитывать строчки. Ещё с первой я узнал своё произведение. Я хорошо помню их всех, но никогда не задумывался, что такие обычные произведения, можно так глубоко читать. Я помню, как писал каждое, на многих был указан год, я отчётливо помню каждый из них. А это произведение мне так не понравилось, что я убрал его в самые дальние полки. Я никогда не считал, что эти произведения должен кто-то услышать, их я писал только для себя. Мне нравилось так коротать время, было приятно писать их, но писал я их в детстве. Тогда, так давно, что когда перечитывал, иногда не мог понять их суть. Это произведение Россия так прекрасно рассказал, что мне так стало приятно. Я был очень удивлён, что вместо того чтоб довольным уйти, он решил признаться, что это не его произведение. Он начал говорить по микрофону, и я утёр это дурацкую слезу. Я даже и не понял, когда решил всплакнуть от того, что моё стихотворение, читает кто-то другой. Это было глупо плакать из-за своего же произведения, но я был так рад что Россия упомянул меня. Мне так стало хорошо и легко на душе. Я слегка поклонился, так как делать было нечего. Мой брат решил задавать вопросы, но я так и не ответил не на один, слушая другие стихотворения. Но не одно из не было похоже на то, что рассказал Россия. Мне было очень приятно слышать своё произведение из его уст. Зайдя в комнату, я обнаружил листик со своим произведением то, что написал Россия, очень тронуло меня за душу. Я считал это просто обычным вымыслом, а Россия так всё преувеличивал. Я решил, что это произведение мне вообще не нужно. Не думаю, что когда-то оно мне понадобится. Я решил отдать его, раз оно так ему понравилось. Я положил свой стих, а также быстро написал что-то от себя и довольный пошёл спать. Следующий день я провёл в ответах на вопросы брата. Оказывается, что он и не догадывался. Я лишь отвечал, что ему сначала думать надо научиться. На меня потом долго обижались. Потом также было и с Германией, и с Австро-Венгрией, и с другими учителями И сейчас я уже сижу со спящим Россией в обнимку, мне нравилось так сидеть. Я не стал его будить и слегка оперившись решил также немного придремать. Мои сны были прекрасны, потому что рядом было то самое тепло, которое хотелось ощущать вечности.