Побратим

Празднование Имболка намечалось в ночь с 1 на 2 февраля. Накануне Абраксас Малфой нас с Томом тщательно проинструктировал. Но я все равно изрядно переволновалась. Сразу после отбоя 1 февраля, мы должны были собраться в гостиной своего факультета и надеть свои плащи и маски. Под плащами у нас была стандартная школьная форма, только без мантии. С собой полагалось взять только свечи и странные, сплетенные из травы фигуры. Палочки брать не полагалось, поэтому их мы оставляли в своих спальнях. Золотая маска бандури (так называли женщин-друидов кельты) - была ведущей, а наши серебряные маски - ведомыми порталами. За четверть часа до полуночи - нас затянуло в процесс телепортации. Это было очень похоже на перемещение с помощью домовых эльфов. Ребят с нашего факультета, состоящих в Ордене, было достаточно много. Человек двадцать, не меньше. По крайней мере наша староста - Бетти Шоу тоже была тут, так что мне стало как-то спокойнее рядом с ней. Старшие следили за младшими и за порядком. Когда телепорт сработал - нас переместило на какой-то холм под открытым небом. Под ногами лежал снег, впрочем не слишком глубокий, холод ощущался не сильно, возможно, благодаря плащу. В темноте мы пробыли не долго. Через минуту в центре толпы зажглась первая свеча, а затем каждый из присутствующих, по очереди, подходил к госпоже Вилкост и зажигал свою свечу, от пламени той, что горела в ее руках. Когда холм осветился пламенем от сотни свечей - мы разглядели, что стоим неподалеку от массивного каменного сооружения, столь древнего, что по стилю и суровому великолепию оно едва ли уступало Хогвартсу. - Где мы? - спросил Том шепотом у стоявшего поблизости от нас Малфоя. - Собор Святой Бригитты, Килдэр Ирландия, - так же шепотом ответил он. Не отставайте и смотрите, что делают все остальные, старайтесь повторить в точности и запомнить, - успел прошептать Малфой, прежде чем толпа пришла в движение. Каждый взяв свечу в левую руку - набрал снега в горсть правой, а затем мы все стройными рядами двинулись в сторону главного входа в Собор, сопровождалось это негромким и мелодичным пением, но слов я не знала и разобрать не могла. Внутри храма, ближе к алтарной части, - располагался импровизированный каменный очаг, в котором уже лежал сухой хворост, но огонь пока не горел. Мадам Вилкост, чья фигура в белом плаще была видна издалека - подожгла хворост от своей свечи, а затем громко поприветствовала нас: - Добро пожаловать в обитель Бригитты, возлюбленные чада Матери нашей Геи! Проявите почтение, смирение, и да ниспошлет вам Бригитта свое благословение! - Да будет так! - хором отозвался Орден. Когда огонь в очаге разгорелся - шедшие впереди от нас начали подходить к большому, украшенному рельефами, котлу, и бросать взятый на холме снег в него. Так подошла и наша очередь. Вблизи котел оказался еще более причудливым: бока его украшали рельефные изображения суровых лиц, а сам котел имел четыре звериных лапы, позволявших ему стоять над очагом без какой-то иной опоры. Когда последняя горсть снега была брошена - толпа отступила, образуя полукруг. Теперь происходящее было хорошо видно: Бандури трижды обошла вокруг котла, читая ритуальный катрен. Затем она взяла серебряный ковш полный молока и влила его в талую воду. Теперь снова был наш черед действовать - помимо свечей, в свертках, которые дал нам Малфой, - были хитро сплетенные из травы кресты, отдаленно похожие на свастику. Как сказал Абраксас - это были кресты Святой Бригитты. - Бригитта известна своею прозорливостью - провозгласила госпожа, - Задайте мысленно свой самый важный вопрос, и, если Богиня будет благосклонна к вам, - вы получите свой ответ прежде, чем взойдет солнце, - голос бандури звучал торжественно и мощно, а пламя от свечей плясало причудливыми бликами на ее золотой маске. Большинство ребят, явно участвовавших в подобном обряде раньше, - точно знали что им следует делать. А нам, как новичкам, оставалось лишь наблюдать и повторять за старшими. Прерывать ход ритуала вопросами мне показалось неуместным и кощунственным. Когда подошла моя очередь - я сделала то же, что и другие до меня: бросила крест Бригитты в котел и сказала "Благослови!", после чего вернулась на свое место в круге. Пар над котлом приобрел стойкий запах трав, он дарил ощущение дома, тепла, весны и возрождения... Один из старших ребят вручил бандури серебряный нож и связанную за ноги белую курицу. Как я и предполагала, - курица тут же лишилась головы, продолжая отчаянно бить крыльями уже в отсутствии оной. Вихрь поднятый взмахами крыльев - погасил пламя под котлом. Бандури трижды обошла вокруг котла, размахивая курицей, как кадилом. Кровь птицы образовала неровное кольцо вокруг потухшего очага. А затем тушка была передана тому же парню, который до этого ее вручил жрице. После этого, когда закончилось ритуальное песнопение, отдаленно напоминавшее молитву, мы снова подошли к котлу. И каждый из нас умылся травяным отваром из него. А затем мы покинули собор в молчании. Впереди шла сама Галатея Вилкост и тот парень, что нес тушку курицы. Все это время наши свечи продолжали гореть, хотя рук не обжигали. Магия - не иначе. Тушка курицы была закопана там же, на погосте возле Собора, между двух самых старых могил. - Благодарю за жертву твою! - провозгласила друидесса. И мы отправились обратно на тот холм, откуда пришли. Во время обратного перемещения свечи в наших руках погасли сами собой, а мы снова очутились в своих гостиных, в Хогвартсе. Усталость от прошедшего ритуала причудливым образом сочеталась во мне с эйфорией и ощущением правильности произошедшего. Так что спать я отправилась в хорошем настроении и с чувством выполненного долга. Свечу с Имболка необходимо было сохранить до следующего празднования. В эту ночь мне снились розы... Их алые бутоны, срезанные чьей-то рукой, падали на каменный пол, рассыпаясь на отдельные лепестки. А в моих руках оставались только стебли с листьями и шипами, но отчего-то меня это совсем не беспокоило. Так было нужно и так было правильно. Увы, утро было омрачено не очень приятным разговором с Ларисой, которая заметила мое долгое отсутствие прошлой ночью. Врать ей не хотелось, но и рассказать все, как есть, не посвященной, - было нельзя. Но как бы я ни старалась сгладить углы, - она, кажется, все равно была обижена и раздосадована моим недоверием. И даже пару дней избегала садиться рядом со мной в Большом зале и на уроках. Через несколько дней, встретившись с Томом, я спросила его о впечатлениях от Праздника. Он признался, что задал Бригитте вопрос о своем Проклятии, но приснились ему отчего-то полуобнаженные девицы, танцующие вокруг костра. На что я заметила, что вещие сны редко бывают однозначными и понятными, как и прочие предсказания. Все эти дни, после Имболка - Реддл торчал в библиотеке, выясняя суть тех или иных действий, увиденных им во время празднования. Особенно его заинтересовала природа коллективной телепортации из разных точек в одну. В середине февраля мой ворон - Мрак сумел нас удивить. В попытке привлечь внимание Бьянки - он периодически таскал ей всякие безделушки: блестящие камешки, мелкие монетки, в общем всячески за ней ухаживал. Я не особо придавала значения его активности, зная, что у воронов в феврале брачный сезон, а птички наши, вероятно, были уже достаточно взрослыми, чтобы образовать пару. Том брюзжал, что в клетке у Бьянки уже склад всевозможных блестяшек, которые она яростно охраняет, даже от своего хозяина. И никто уже не удивлялся тому, что Мрак прет в клюве очередную безделушку, пока он не приволок то, что нас изрядно удивило, а именно - серебряную диадему в форме ворона с сапфирами и опалами. Где он ее взял - история умалчивала. Насколько я поняла, после этого Бьянка-таки снизошла до назойливого поклонника и они вместе улетели куда-то в запретный лес, чтобы строить там ячейку вороньего общества. Так что мы с братцем остались временно без своих почтальонов. Но зато у нас была диадема Рэйвенкло, о чем свидетельствовала та самая надпись: "Ума палата - дороже злата!" - шедшая вязью по ободку. Как так вышло, что диадема оказалась ни в какой не в Албании, а вполне себе на туманном Альбионе - я особо решила не вникать, поскольку этот вариант куда лучше укладывался в легенду о ее исчезновении. Ведь если бы Елена Рэйвенкло погибла далеко за пределами родины, то с чего ее призраку, как и призраку Кровавого Барона очутиться в Хогвартсе? А вот если описанные события произошли в запретном лесу, или где-то поблизости, тогда место посмертного обитания призраков - выглядит более чем закономерным. Ведь каждый знает, что призраки предпочитают обитать вблизи от места своей кончины. Том, не принимая во внимание никаких отговорок, - вручил диадему мне, ворча:"Накой мне девчачая корона?" Я щедрый жест оценила, но надевать артефакт, с неясными свойствами, на свою голову - не рискнула. И теперь диадема покоилась рядом с заколками из перламутра в подаренной когда-то Томом шкатулке. В конце февраля наступили весенние каникулы. Закономерно, что их расписание в течение года, за исключением летнего сезона, не пересекалось с праздниками Колеса Года. Один только Ламмас или Лугнасад, в августе, - выпадал на каникулы, но Малфой уверил нас, что этот вопрос давно решен и мы ничего не пропустим даже летом. На каникулы нам пришлось вернуться в Приют, иначе мы рисковали лишиться права проживания в нем, а это пока в наши планы не входило. Что удивительно, - поезд Хогсмид - Лондон отправлялся поздно вечером и в Лондон прибывал рано утром. Так что почти всю дорогу мы банально спали. Благо, спальных мест в вагонах было предостаточно. Агату и Аристотеля мы оставили в Хогвартсе, так как брать их в Приют было бы не слишком удобно. Да и в замке было кому о них позаботиться. А вот о нас с Томом в Лондоне заботиться было совершенно некому. Выгрузившись на перроне мы плохо представляли себе как нам добраться до Приюта. Благо Том был внимательным и предусмотрительным по натуре, в отличие от меня, и несколько монет на автобус для нас обоих у него в кармане нашлось. Ведь от вокзала Кингс-Кросс до Поплара в Ист-Энде было не так уж близко. А то, что Приют Вул'с располагался именно в Ист-Энде мы усвоили еще в прошлый раз, когда добирались туда от дяди Фестера. В Приюте нас не особо кто-то ждал, но Миссис Коул встретила нас радушно. Правда наша комната, ожидаемо, - была уже занята и нам выделили другую. Это была бывшая спальня Сэм Бакстер на первом этаже, возле прачечной. Но мы знали, что это ненадолго и не особо огорчились. Тем более что бывшая обитель Сэм была по своему уютной. Сложнее всего нам давалось повторное привыкание к приютским харчам. На второй день от начала каникул Том слинял почти до обеда, а по возвращении сверкал как начищенный полицейский жетон: - Работу нашел! - выдал он расплываясь в улыбке. - Где? - спросила я, с любопытством. - Неужели на прядильной фабрике? - Ну уж нет, сестренка! - он подмигнул, - Зачем мне фабрика, если в доках платят куда больше. Но работа в доках была изнурительно тяжелой и мало кто из мальчишек нашего возраста мог выдержать такие нагрузки. Том уходил с рассветом и возвращался затемно, выматываясь за день до крайней степени, так что мне приходилось приносить его ужин прямо в комнату, под недовольное брюзжание поварихи, и буквально силой заставлять его что-то съесть. Каникулы длились всего лишь одну неделю, которая пролетела для нас с неимоверной скоростью. И двадцать пятого февраля мы двинулись в обратный путь. Миссис Коул уточнила - приедем ли мы на Пасху? А когда мы сказали, что да - приедем, она пообещала придержать нам комнату. Это было весьма любезно с ее стороны. На самом деле Пасху я планировала провести с дядей Фестером в Хогсмиде, но миссис Коул знать это сейчас было совсем не обязательно. Всю обратную дорогу до Хогвартса Том благополучно отсыпался, не реагируя ни на какие внешние раздражители, включая Блэк, Малфоя, Розье и других визитеров, пытавшихся его будить. Впрочем, после того, как Яксли схлопотал жалящее от сонного Реддла - будить его больше никто не пытался. Сколько он успел заработать за неделю - я не спрашивала, но его довольное выражение лица за ужином, - говорило само за себя.