Побратим

Рождество приближалось неумолимо. И, по мере его приближения, - погода все сильнее портилась: Вместо пасторальных пейзажей с искрящимся на солнце снежком - окрестности Хогвартса заволокло черными тучами, порывы ветра норовили сбить с ног, а неутихающая почти неделю метель - полностью отрезала замок от Хогсмида. К несчастью, пострадала и каминная сеть замка, поэтому за два дня до начала каникул - директором Диппетом было сделано объявление о том, что ученики, чьи родители не смогут прибыть лично и забрать их на каникулы, - смогут остаться в школе на полном пансионе, что называется, - за счет заведения. Были отменены ближайшие тренировки по квиддичу, походы в Хогсмид, а еще - совы и другие почтовые птицы, временно были эвакуированы из совятни в одну из нежилых башен замка. И завхоз, мистер Прингл, - предупредил всех, что все пострадавшие во время полета, в бурю, птицы - останутся на совести тех, кто их отправил полетать в такую погоду. Потому как лечить сов он не умеет и не нанимался - других дел полно! Ученики ворчали, негодовали, бубнили себе под нос что-то о несправедливости мира. И только мы с Томом, кажется, были рады такому повороту событий. Он намеревался засесть в библиотеке в поисках всяких интересных заклинаний, а я - умудрилась заболеть. И, кажется, это была не простая простуда. Потому что к моменту объявления, я чувствовала себя уже действительно плохо, и сразу после ужина отправилась "сдаваться" в больничное крыло. Это оказался какой-то магический аналог дифтерии, которым большинство магов болело обычно в раннем детстве и довольно легко, но меня он уложил в постель почти на все время каникул. Бред, лихорадка, и адовый кашель, - сделали Рождество 1938 года незабываемым. Больничным крылом заправляла весьма суровая пожилая ведьма - Хельга Дирли, или Миссис Ди, как ее называли старшие. Она была такой старой, что поговаривают, - самого Мерлина видела. И такой же вредной. Была бы ее воля - я бы и в уборную по расписанию ходила. Ни о каких книгах или посиделках с друзьями на больничной койке - речи не шло, как и о сладостях. Строго прописанное меню, режим дня, и зелья... Очень много ужасных, отвратительных, мерзких зелий. Я даже хотела попросить у Тома противорвотного из его запасов, но побоялась, что эта злюка, если это заметит, - пустит мою шкуру на половик. Благодаря зельям моя болезнь, конечно, становилась не такой заразной для окружающих, поэтому через пару тоскливых дней в одиночестве - уже разрешили посещения. Том навещал меня пару раз, и даже сказал, что приготовил мне подарок, только я смогу его увидеть не раньше, чем выйду из карцера. Да, "карцером" больничное крыло прозвал кто-то из прежних пациентов. И это было весьма точное определение. На второй день моего пребывания в карцере, как раз, когда каникулы уже начались, ко мне буквально с боем прорвался мой ворон - Мрак, притащивший мне целый сикль в качестве подарка. Улетать обратно в пункт временного размещения к другим птицам - он отказывался, агрессивно щелкая клювом и перебирая когтистыми лапами по спинке моей кровати, поэтому, брюзжа и чертыхаясь, Миссис Ди позволила ему остаться со мной в палате, хотя и настояла на специальном насесте для птиц, куда Мрака переселили с большим трудом. Дни тянулись как резиновые и я, от нечего делать, стала учить Мрака разговаривать. Лариса забегала ко мне регулярно, после обеда, жалуясь на то, что одной в комнате ей совсем скучно и неуютно. Еще она очень переживала, что не смогла поехать домой, как собиралась. Мало кто из учеников рискнул прорываться сквозь метель, ради пары дней дома. Да и большинство родителей - не особо стремились забирать своих неугомонных студиозусов на каникулы. Только в сочельник ко мне наконец-то смог попасть дядя Фестер. О моей болезни его уведомили письмом. Сове еще очень повезло, что жил он совсем рядом и птица не успела сильно пострадать от урагана. Дядя сообщил мне, по секрету, что благодаря его тайному проходу - ему почти не пришлось сталкиваться с последствиями бури. Еще он принес мне сладости из Хогсмида и небольшой мешочек со всевозможными безделушками, то ли из ассортимента магазина Горбина и Берка, то ли из коллекции его покойной супруги. Уверив меня, что все проверено и безопасно - дядя высыпал это добро прямо на мою постель. Задумка дяди Фестера была проста и понятна - из этой кучки я могла выбрать все, что мне понравится, в качестве подарка на Рождество для себя, и еще несколько вещиц, которые можно было бы подарить друзьям. Себе я выбрала небольшой кулон с каким-то темно-синим камнем, в тонкой серебряной оправе, на цепочке. Тому присмотрела складной перочинный ножик с причудливым растительным орнаментом - вечно у него перья для письма ломались в самый неподходящий момент. Для Ларисы нашлась подвеска из белого перламутра в форме лебедя и цепочка к ней. Все эти вещи давно лишились всяких чар, и разумеется не были новыми, поэтому я не рискнула одаривать ими того же Малфоя или нашу старосту - мисс Шоу. Еще обидятся, мало ли? Но самым лучшим подарком от дяди Фестера - было ночное похищение мой бренной тушки из карцера в Хогсмид, при содействии его шумного домовика. Правда Чакки нас аппарировал прямо в дом, так что оценить масштаб дядиного проекта с тоннелем - мне не пришлось. Всего на один вечер мне все же удалось вырваться из Хогвартса, но и этого было достаточно, чтобы почувствовать себя счастливой после долгих унылых дней в больничном крыле. Мы пили чай с пирожными, я нахваливала кулинарные навыки Чакки, а дядя пересказывал мне новости последних месяцев, часть из которых я знала, а о части даже не догадывалась. Одной из новостей был слух, что Гриндевальд смог взять под контроль часть маггловского правительства Германии и теперь собирался осуществить какой-то свой план, деталей которого никто не знал, но почему-то многие этому радовались, как будто это их личное достижение. Я мало что понимала в рассуждениях дяди, но видимо повышенный интерес к политике - это возрастное. Тем не менее - тревога не покидала меня ни во время разговора, ни какое-то время после него. Из своей прошлой жизни я помнила мало, но то, что в период с 1939 по 1945-й будет большая и страшная война - я разумеется не забыла. Другое дело, что деталей я никак не могла припомнить, что и вызывало теперь тревогу и страх - пропустить какие-то важные "звоночки" оповещающие мир о начале конца. Особенно меня пугало то, что о собственно европейском театре военных действий с 1939 го по 1941-й я не знала почти совсем ничего. То ли оттого, что моя прежняя тушка была невнимательна в школьные годы на уроках истории, то ли потому, что сами эти уроки были весьма однобокими и неполными - кто знает? Но в моей голове, в цепочке ассоциаций - Великобритания - вторая мировая... дальше зияла огромная дыра отсутствующей напрочь информации. Тем не менее, я не исключала, что если все пойдет по тому же сценарию, то у нас оставалось чуть больше полугода мирной жизни. Плюс-минус. И это пугало. Дядя, кажется, заметил мою встревоженность и сменил тему на более нейтральную. Не смотря на все старания дяди, - праздника у нас все равно не получилось. Я чувствовала себя неважно и постоянно думала, что меня, с минуты на минуту, - хватятся в больничном крыле. Переживала, что у меня нет подарка для дяди, и что с нами нет Тома. А еще я жутко боялась, что тайный ход до Хогсмида перестанет быть тайным и им заинтересуется директор. На что дядя Фестер ответил, что как только снег сойдет, - он посадит на выходе из тоннеля саженец гремучей ивы, который для него раздобыл кто-то в Лютном. Он даже продемонстрировал мне этого монстра, который пока обитал в большом деревянном ящике с землей, в углу кухни, и был этим очень недоволен, судя по нервному подергиванию веток и парочке придушенных крыс по периметру. Чакки, кажется, теперь вообще боялся заходить в кухню и постоянно косился на агрессивное растение со смесью ужаса и негодования. А я сообщила дяде, что вряд ли смогу навещать его часто, если он сделает из своего тайного хода - непреодолимую полосу препятствий. Деревце было жутким порождением больной фантазии какого-то ботаника, сумевшего создать химеру обычной ивы с дьявольскими силками или еще чем-то похуже. Дядя Фестер действительно готовил для нас с Томом какое-то особенное Рождество, даже елку они с Чакки нарядили, но не сложилось. Детально своих планов он не раскрывал, чтобы еще больше меня не расстраивать. Но мы просидели почти всю ночь в тепле и уюте, в гостиной у камина, а когда я уже начала клевать носом, - Чакки перенес меня назад в Хогвартс, поближе к больничному крылу, и даже смог запереть за мной двери так, чтобы не проснулась миссис Ди. Забравшись в кровать я мгновенно уснула, чтобы через пару часов быть разбуженной бухтением вредной старухи - Дирли. Кажется, она не заметила моего ночного загула, а вот Том раскусил меня сразу: - Ты выглядишь, как поднятая из могилы утопленница и засыпаешь через слово, хотя уже полдень, - "тактично" заметил Том, и усмехнувшись добавил, - Как там старина Чакки? - Прекрасно, - ответила я, передавал тебе пламенный привет, - А ты чего такой довольный, будто Малфоя в карты обыграл? - не удержалась я от встречной шпильки, еще дуясь на "утопленницу". - Блэк, Малфой и еще кое-кто из Рыцарей - отчалили по домам, так что у нас тоже вечером были посиделки в Аквариуме. Старшие тусовались у Слизнорта в клубе, а староста девочек - Розье поленилась нас разгонять по койкам раньше полуночи. - Значит у вас тоже было весело? - Да, вполне, - улыбнулся Реддл, - Но без тебя все равно не то. - А тебе кто-то подарок прислал, ты уже смотрела? - он кивнул на тумбочку, где среди склянок с зельями приютился небольшой сверток в золотистой фольге, с красным бантом. - Кто-то из львов, вероятно... - Дай сюда! Это мой подарок! - притворно возмутилась я, выхватывая у Тома яркую коробку. А то загребущие лапки Реддла уже начали требовательно теребить обертку: - Не знал, что у тебя есть друзья в львятнике. - Я тоже не знаю, кто мог это прислать, - призналась я, но вряд ли там может быть что-то опасное. - Проверить? - Том уже умел проверять почту на наличие "сюрпризов", тогда как я сама это заклинание еще не освоила. - Ну проверь, - согласилась я, и Том проверил, - Все чисто! - констатировал он, голосом следователя, - Открывай, пока я от любопытства все ногти себе не сгрыз. - Мысль о грызущем ногти Реддле - меня позабавила, потому как я всегда завидовала его идеально ровным ногтям. Так что эта шпилька была направлена в мою сторону. Я с легкостью разорвала фольгу. Внутри нее находился небольшой темно серый футляр из плотного картона, в котором лежал аккуратный черепаховый гребень для волос, отделанный черными агатами по краю и несколькими рубинами по лепесткам стилизованной под орнамент розы. К гребешку прилагалась небольшая записка из сложенного вчетверо пергамента: "Самой красивой девушке Хогвартса с пожеланием счастливого Рождества и скорейшего выздоровления! Г. Аддамс. " - я с недоумением взирала на записку, пока любопытный Том не выхватил ее у меня. - О, Тиш, у тебя появился поклонник? Поздравляю! - Ага, только я даже не помню, как выглядит этот Аддамс? Я ни разу с ним не пересекалась, - тут я немного слукавила, разумеется. Естественно едва услышав эту фамилию на распределении, - я присматривалась к парню со всех сторон, но была уверена, до этой минуты, что делаю это незаметно. Все же в моей прошлой жизни Мортиша, известная мне как персонаж кино, - была вовсе не Фрамп, а очень даже Аддамс... - Зато он знает как выглядишь ты, заметил твое отсутствие, прислал подарок, причем достаточно дорогой... - изложил Томас свои аргументы. - Еще скажи, что он ко мне подкатывает! - рассмеялась я. - Это не я сказал, а ты... - Реддл коварно усмехнулся, но глаза его оставались игриво-веселыми. - Между прочим, - заметил Том, - этот Аддамс неприлично богат, хотя и не особо это афиширует. Похоже даже Абраксас Малфой завидует этому испанцу, ну или мне так показалось... - И на чем же могли так неприлично разбогатеть эти Аддамсы, интересно, если уж сами Малфои им завидуют? - решила я проверить осведомленность Реддла. - Малфой упоминал в разговоре с Мальсибером, что Аддамсы владеют несколькими железнодорожными ветками, включая линию Лондон-Хогсмид и Лондон-Эдинбург, но это, разумеется, не полный список активов. - Не хило, а ты разумеется проходил мимо и услышал все это по чистой случайности? - Они разговаривали об этом в библиотеке, - отмазался Том с видом оскорбленной невинности. После чего резко сменил тему, что тут же выдало его с головой. - А гребень-то наверняка с чарами. Я видел что-то подобное у одной из старших девчонок. - Я провела гребнем по волосам, и действительно, - чары там были. Мои волосы тут же приобретали идеальную гладкость, блеск и выглядели теперь чистыми, чего редко можно было добиться простыми заклинаниями очищения. - Полезная вещица, - подтвердила я, отложив подарок на тумбочку. - А тебе кто-то что-то подарил? - теперь была моя очередь допрашивать Тома. - Ну, любимая сестренка только что вручила мне шикарный и очень полезный перочинный нож... которым я буду отбиваться от хулиганов летом, когда нам запретят колдовать... - Том!! - Ладно-ладно, расскажу, покажу, и пощупать дам, а то ты умрешь от нетерпения. Малфой подарил ему перчатки из драконьей кожи, которые требовались для зельеварения довольно часто, но коих не было в комплекте, выданном Реддлу советом попечителей, вероятно, по причине их дороговизны. Что удивительно, в стандартном списке необходимых принадлежностей - их не было. Блэк прислала Тому пару булавок для галстука в форме змей, а остальные отделались сладостями и канцелярскими принадлежностями. От матери, при содействии мистера Саламандера, Том получил несколько редких ингредиентов для зелий и сложный рецепт одного снадобья, где они использовались, призванного прояснять сознание и подавлять вспышки неконтролируемой агрессии. Кажется, напоминание о проклятии - только огорчило Тома, несмотря на практическую пользу. - Сова, которая принесла это - чуть не погибла, - отметил Реддл, чтобы отвлечься, - Теперь мне приходится ее лечить, потому что Прингл терпеть не может сов. Я хотел поселить ее в нашем Аквариуме, но на нее чуть не напала кошка Уимс - Ширли. Так что пришлось забрать сову в спальню. Правда теперь обижается Бьянка. - А как зовут сову? - спросила я. - Не знаю, она не представилась, - сказал Том и мы оба рассмеялись. - Как подлечу немного, - отправлю в школьную совятню, а там пускай сама добирается до своего хозяина, - пояснил Реддл. Но наш громкий смех тут же призвал на наши головы гнев миссис Ди, и Реддлу пришлось спешно покинуть карцер, дабы не портить своим весельем унылую атмосферу больничной палаты. Что удивительно, в больничном крыле я оказалась одна, не смотря на холод и отвратительную погоду на протяжении почти двух недель. То ли это мне так "повезло", то ли все остальные хорошо были знакомы с миссис Дирли и не спешили на свидание с ней, даже если повод действительно был. Думаю, что те, кто был здесь хоть раз, - твердо усваивали, что в логово миссис Ди стоило соваться только под угрозой неминуемой смерти, но никак не раньше. Чем уж они все лечились - не знаю, но за время моей отсидки никто даже за бодроперцовым зельем ни разу не пришел. Выписали меня за два дня до конца каникул, и если вы думаете, что я смогла расслабиться и отдохнуть, то нет - домашку никто не отменял, а времени на выполнение ее практической части у меня почти не оставалось. В карцере читать и уж тем более писать - было нереально. Зато я увидела, наконец, подарок Тома: Это был настоящий, полноценный стол для пинг-понга, который занимал теперь внушительную часть Аквариума. Ракетки и мячи тоже были. Так что мы прямо в день моей выписки устроили показательный сет для изрядно офигевших с этого барсуков и змей. Ведь в их представлении спорт - равно квиддич, а квиддич - равно спорт, без вариантов. По крайней мере так было до нашего появления в Хогвартсе. Реддл признался, что все это трансфигурировано из подручных предметов мебели, и что ему даже пришлось просить о такой услуге лично профессора Дамблдора, как единственного, кто видел подобный стол вживую, как и нашу игру в пинг-понг. Лариса Уимс была очень рада моему возвращению, и особенно, моему подарку. Сама она мне вручила небольшой комплект белоснежных перьев, заточенных под письмо и красивую хрустальную чернильницу. Когда я спросила, не ее ли собственные это перья? - она почему-то смутилась и покраснела. Пришлось уверить ее, что я вовсе не считаю такой подарок чем-то стыдным, наоборот... По правде сказать, хоть это и было странно, но мне даже хотелось бы заполучить что-то настолько личное, ведь прежде у меня никогда не было лучшей подруги, и иногда меня накрывал иррациональный страх, что она может вдруг куда-нибудь исчезнуть. А чтобы совсем разрядить обстановку, я предложила ей вместе отработать заклинание "колорум", и раскрасить часть перышек в разные цвета. Чем мы и развлекали себя почти до самого ужина.