Побратим

Дальнейшая наша жизнь, после памятного Рождества 1933 года, - потекла относительно ровно. Миссис Ловетт в школу больше не вернулась, а мисс Бишоп, хоть и обладала мягким нравом, но безобразия в своем классе могла прекратить одним только взглядом. Вскоре все наши одноклассники привыкли к нашему присутствию и перестали как либо выделять нас из общего коллектива. Том, как и ожидалось, - грыз гранит науки столь упорно, что вскоре стал безусловным лидером по успеваемости в нашей параллели. Но вряд ли нашелся бы хоть один смельчак, посмевший, в лицо или за глаза, назвать его зубрилой. Тумаки Том Реддл выдавал бесплатно и с великой щедростью, за что частенько получал дисциплинарные взыскания. Но к их действию у Реддла был явный иммунитет. Что касается меня - я звезд с неба не хватала, да и амбиций для того, чтобы стремиться к лидерству - у меня не было. Я старательно обходила конфликтные ситуации, если это было возможно, но и не пасовала, когда дело доходило до драки. Взыскания бывали, но не часто. И в целом наши школьные будни быстро стали рутиной, не стоящей упоминания. Весной 1934-го дядя Фестер, вместе с цирком мистера Скендера - отправился в США, где они совместными усилиями передали Нагини с рук на руки непосредственно Ньюту Саламандеру, а тот, пользуясь обширными связями, - даже раздобыл где-то индуса-змееуста, чтобы наладить контакт с новой подопечной. Об этом дядя сообщил в письме. Миссис Коул достаточно спокойно приняла тот факт, что мне приходят письма на ее имя с пометкой "для мисс Фрамп". О том, что часть содержимого этих писем предназначалась мистеру Реддлу - ей знать было не обязательно. Ньют Саламандер, как ответственный человек, - считал своим долгом докладывать Тому о состоянии его родственницы. Также магозоолог пообещал сделать все возможное, чтобы разыскать информацию о семейном проклятии Гонтов. Каким волшебным образом письма с континента доходили до нас так быстро, всего за неделю, - я не интересовалась, поскольку ответить на них не могла бы при всем желании. Но теперь мы хотя бы были в курсе происходящего. Лето того же года я и Том, не без содействия Ларча, - снова провели на Ферме у Соммервиллей, с пользой для обеих сторон. А осенью нас в школе ждал сюрприз в виде нового учителя физкультуры - Финна Джанингса, привнесшего в нашу школьную жизнь гораздо больше разнообразия. И главным нововведением стал пинг-понг. Наша школа не могла похвастаться хорошей пришкольной площадкой, бассейном или спортзалом. Вернее зал, конечно, был, но небольшой. Он совсем не подходил ни для волейбола, ни для баскетбола, но для пинг-понга подходил идеально. Все лето пока дети были на каникулах, мистер Джанингс - упорно трудился над изготовлением подходящего для игры стола. Добывал ракетки и убеждал дирекцию школы в необходимости всего этого священнодейства. А в сентябре, с началом учебы, нас познакомили разом и с мистером Джанингсом, и с пинг-понгом, чтобы в дальнейшем эти два образа прочно срослись в нашем незамутненном коллективном сознании в одну единую персоналию, по имени: Финн-Понг. Финн Джанингс был уже не молод, совсем невысок, лысоват, улыбчив, и фигура его стремилась к форме шара. Но не смотря на свою полноту, Финн-Понг мог загонять до седьмого пота всю параллель, при этом не сбавляя обороты ни на минуту. Он не курил, поэтому даже призрачной надежды на перерыв в тренировках - не было. Да и сам он скакал по залу, словно мячик, с неожиданной прытью. Но в своей страсти к пинг-понгу мистер Джанингс был столь заразителен, что через месяц в настольный теннис играли все, кому хватало ракеток и времени на игру. К Пасхе 1935 года - он набрал команды для участия в школьных соревнованиях. И мы с Томом тоже участвовали. Может благодаря магии, а может из чистого упрямства, но Том Реддл, при моем содействии, взял первый школьный кубок по пинг-понгу в том же году. Это было и хорошо и плохо. С одной стороны, Флинн-понг с утроенным энтузиазмом взялся делать из нас чемпионов, а для этого вознамерился вывести нас на уровень городских соревнований среди юниоров в качестве смешанной команды. Но это автоматически означало и то, что отъезд на все лето к Старому Джо - был под большим вопросом. Неутомимый физрук взялся за нас бульдожьей хваткой, и летом 1935 - мы не поехали на Ферму, а тренировались, как проклятые, чтобы в конце августа занять почетное 3 место на городском первенстве. Миссис Коул была очень горда Томом, а мистер Джанингс ворчал, что мы могли бы взять и первое место, если бы проявили волю к победе. В 1936-м дядя Фестер снова вернулся в Англию, но только потому, что влип в Америке в какую-то неприятную историю с ограблением и, таким нехитрым способом, - бежал от правосудия. Но вернулся он не просто так, а при деньгах и теперь искал способы - как бы приобрести недвижимость так, чтобы не пришлось объяснять откуда у него взялась нужная сумма. В том же 1936-м году мы взяли первое место в городском первенстве по Пинг-понгу. Джанингс прыгал до потолка, но сбавлять обороты не собирался. Дядя Фестер умудрился жениться на некой миссис Смит, у которой до этого снимал комнату, и... успел овдоветь в тот же год. Но тут уж без всякого криминала - его избранница была очень пожилой ведьмой, кажется, она сама уже не помнила сколько ей лет. Зато дядя обзавелся недвижимостью и небольшим магазинчиком антиквариата в Лютном. Миссис Смит - была страстной коллекционеркой антиквариата, в особенности ювелирных изделий и артефактов. Правда дядя Фестер не особо разбирался в коммерции и поручил все что связано с магазином - наемному работнику. Бухгалтерией занимались гоблины Гринготтса, а Мистер Фрамп, как теперь называли дядю, - имел стабильный процент от любых сделок. Магазин работал по принципу ломбарда и недостатка в товаре никогда не испытывал. Название он решил оставить прежним - "Горбин и Берк", чтоб не отпугивать консервативных английских клиентов. Но самым удивительным была вовсе не женитьба дяди Фестера, а то, что узнав о нашей грандиозной победе на соревнованиях по Пинг-понгу, дядя Фестер превзошел сам себя и торжественно вручил нам в качестве подарка - чашу Хельги Хаффлпафф. Мы с Томом, конечно подарок оценили, но, посоветовавшись, - коллективно решили хранить его в Гринготтс, а то мало ли что с ним в приюте может случиться. Сам сосуд, к моему удивлению, был не золотым, он был бронзовым с позолотой, которая, впрочем местами уже стерлась. Дядя Фестер, похоже, плохо себе представлял историческую ценность данного изделия, а мы совершенно не понимали где, как и для чего могли бы его применять. Инструкция к нему не прилагалась, а экспериментировать с потенциально волшебным кубком - мы побаивались. В общем он был так же бесполезен, как любой наградной кубок, призванный только тешить эго и накапливать пыль на своей поверхности. Год 1937-й прошел как-то без особых приключений. Если не считать того что Вудс и Паркер влипли в какую-то криминальную историю с карманной кражей, по случаю чего к нам в приют зачастила полиция. Но итог всей этой эпопеи был совершенно неожиданный: Саманта Бакстер умудрилась выйти замуж за следователя, который занимался этим делом, и вскоре покинула приютские стены. Ее место временно заняла группа из трех старшеклассниц, подменявших друг друга по необходимости. Покинули приют и Джозеф Паркер с Майком Вудсом - они отправились прямиком в школу Св. Брутуса. Хорошо еще, что не в Бетлем. 30 и 31 декабря 1937 года нам с Томом стукнуло по 11 лет. Обратный отсчет до Хогвартса - пошел.