Поцелованный апрелем и дарованный судьбой

      «Манит, звенит, зовёт, поёт дорога…» Казалось, эта незнакомая песня была повсюду. Он стоял в середине ярко освещённого зала, всё вокруг кружилось, пестрело, мелькало перед глазами, голова плыла от такого. Николай ничего не понимал — как из зимнего, заснеженного парка его посёлка он оказался здесь. Пытаясь понять, как выйти из этого круга, он несколько раз огляделся по сторонам — ничего не понять, только звуки фортепиано, голос певца и смех, не разобрать, чей.       Он отступил на шаг — ногой вдруг почувствовал, что под пяткой — каблук. Тут же Николай кинул взгляд вниз — и вправду, на нём были туфли. И брюки, кофейного цвета. Откуда они, он даже представить не мог — здесь незнакомо и ново всё. Второй шаг назад — «Лишь бы ни в кого не врезаться». Обернувшись, он увидел, как танцующие создали маленький промежуток — нельзя было медлить. «Идут, бегут, спешат, летят заботы…» Он не знал что это, но песня своим стилем была ему по сердцу. Вырвавшись из круга, он шарахнулся от канделябра, стоявшего рядом — он боялся за свои волосы. Николай шёл в сторону дверей — каких и куда ведущих он не знал, лишь бы поскорее отсюда скрыться.       Только сейчас он увидел, что среди людей в старинных одеждах, были… Странные существа. Нет, внешне и почти всем телом они были похожи на людей, но почти — за их спинами вздымались крылья. Да, серые птичьи крылья, не иначе. Они что, ангелы? Николай не мог этого понять, было немного не по себе. Самым замечательным для него оказалась молодая пара — юноша в какой-то сине-золотой форме и маленькая девушка с короткими чёрными волосами — у неё тоже были крылья, аккуратно собранными за спиной. Она обернулась на него, судорожно и, наверно, громко идущего и Николай поспешил удалиться — от её взгляда было тревожно.       Откуда, откуда здесь, в забытом углу комнаты, зеркало? Он остановился у него, прикованный к своему отражению — перед ним стоял высокий молодой человек с белейшими кудрями, но не было главного — его косы. Она пропала вместе с его обычной, привычной одеждой — теперь на нём была приятного оттенка молочная рубашка с кружевными оборками и такой же, как и брюки, жилет, с двумя рядами золотых пуговиц. Было странно смотреть на себя в таком непривычном образе, но вот глаз зацепился за ещё одну важную деталь — на лице была белая повязка, закрывающая левый глаз. Что под ней такого, что нужно скрывать?       В зале будто играла одна и та же песня — он слышал один и тот же мотив, слух цеплялся за слова о цветущем миндале, которые повторялись уже который раз. Сзади послышались шаги и стук таких же как у него каблуков. У уха послышался нежный и знакомый голос:       — Нет, не снимай её. Помни, имперские ищейки есть даже здесь. Ты же помнишь его? — холодные белые пальцы коснулись его руки и, цепко схватив её, убрали от повязки и вложили в свою ладонь. Николай посмотрел в зеркало снова и сердце его замерло — за ним стоял Фёдор. Он тоже был как все здесь — в старинной одеже, но более строгой и простой. — Да, зачем ты только обрезал крылья, ты был с ними прекрасен, как все здесь, — его тонкие губы расплылись не то в усмешке, не то в ухмылке, не то в печальной улыбке — нельзя было разобрать, Николай стоял потрясённым от таких жестов и слов своего брата.       Вдруг он увидел в отражении, что Фёдор приблизился к нему и почти коснулся носом его щеки, но резко отстранился, будто вспомнив что-то. Всё внезапно начало меркнуть, темнеть, Николай испугался — неужели всё, что сейчас было — пропадёт? Он не хотел, он не хотел этого, не хотел покидать этот уже родной зал, не хотел оставаться без этого Фёдора!       Он снова почувствовал холод на своей коже, но он уже не расплывался по ней, а продавливал щёку, касаясь зубов. Пришлось открыть глаза — перед ними был всё тот же, уже привычный диван. Кто-то специально тыкал пальцем ему в щёку, зачем — было не понятно. Коля перевернулся на спину и увидел над собой Фёдора — на нём были уже школьные штаны и какая-то, непривычная для него, рубашка. Он смотрел на Колю свысока, будто на некое мелкое существо.       — Чё те надо? Себе щёку протыкай своими когтями, можешь прямо до крови, мне не жалко, — он, хмурясь, спросонья пытался сфокусировать взгляд.       — Ничего, вставай давай, ленное создание. Тебе ещё учиться идти, поэтому собирайся, — он усмехнулся и, посмотрев что-то в телефоне, собрался уходить.       — Э, щас сколько времени? — Коля уже сел на простынь, растирая глаза — такой прекрасный сон загубили, теперь настроения не будет целый день.       — Не знаю, часов где-то четыре-пять, — бросил он, уходя в коридор. Да, четыре утра — он посмотрел в окно, за которым была ещё тёмная ночь. Хотя, может, он просто врёт и сейчас семь? Встав с дивана, Коля схватил свой телефон — тц, пятнадцать процентов. А Фёдор не соврал — была половина пятого. Ах, точно же, он же сегодня уезжает! Как же Коля мог забыть про это?       Сердце взыграло — настанет свободная пора, он сможет…! Всё? Всё в рамках разумного, конечно. За дверью он слышал, как Фёдор переговаривался с тётей Леной, они обсуждали, наверно, дорогу.       — Ты уже встал? Отлично, иди, поешь на кухню, — это открыла дверь тётя Лена, пытаясь понять, в каком он состоянии.       — Да, хорошо, я сейчас приду, — Коля улыбнулся ей. В голове вновь появились моменты из сна — песня, которая так его зацепила. Он не мог теперь ни одного слова вспомнить, так уж работала его несносная память. Это его тяготило, ведь без текста её не найдёшь, даже голоса певца он не помнил — вот она, безвыходность. Найдя тапочки, он сунул в них ноги и поплёлся на кухню. За столом он смотрел в окно двери, ведущей на балкон — темно, светит только фонарь вдалеке, да в стекле отражается лампочка по три раза. Берёза, стоявшая здесь как будто с основания этого дома, была вся в снегу. Хотелось, конечно, атмосферно постоят на балконе, глядя в заснеженную даль, но чтобы там пробыть хотя бы минуту, нужно было надевать пуховик. Думая об этом, он пил тёплый, почти горячий чай и грел об него руки, немного замёрзшие. В голове, появилась, казалось, гениальная идея — свалить пораньше с уроков ради прогулки. Почему их так много?

***

       «Косы твои белыя я больше не увижу». Что за стихи у него в голове? Их можно было бы посвятить какой-нибудь привлекательной девушке, но не неадекватному парню. Сидя в такси, он смотрел в окно не мелькающие зимние пейзажи. Уже декабрь, он не мог в это поверить. Так долго он живёт с этим и так быстро пролетело время. В наушниках шёл Электрофорез, только подкрепляя лирическое полумёртвое настроение. Волосы его, так и не помытые, были в тугом хвосте, перетянутом украденной резинкой — из своих у него были только канцелярские. Наконец-то он отдохнёт от всех, от Коли, наконец-то поживёт один…       — Давай, — он легко улыбнулся и обнялся с матерью, стоя у железных дверей.       — Постарайся подружиться хоть с кем-нибудь, — шепнула ему на ухо Елена. — И звони почаще, — она поцеловала его в щёку, крепче обняв.       Фёдор отошёл и, помахав матери рукой, взял покрепче за ручку чемодана. Оглядев указатель в виде фонаря, он попытался понять, в какую сторону идти. Он должен был жить в комнате, название которой начиналось на «Б», но в какой — вылетело из головы.       — О, привет, ты с какого направления? — к нему подошёл парень, уже, видно, нашедший свою комнату.       — С литературы, — он надеялся, что новый знакомый его сосед и проведёт куда следует — на направлении их было всего двое.       — О, я тоже, — он улыбнулся. — Я видел тебя в списках, ты Фёдор, да? Пойдём, покажу, где мы живём, — он взял Фёдора за руку и потащил вправо по коридору. — Я Вася, мы с тобой с математиками живём, их человек четверо.       — Отлично, только не беги, — Фёдор усмехнулся и краем глаза заметил дверь. — А это что?       — Да кухня, можно пойти потом с девчонками чаи погонять, плюс холодильник есть, неподписанный хавчик сопрём, — Вася ненадолго остановился, рассказывая о комнате за дверью с красивым пейзажем. Потом, махнув рукой, повёл его ответвление коридора, ведущее в две комнаты. На одной из них, с не менее красивым пейзажем, было написано «Bremen». — Товарищи, я привёл нам нового жителя, — крикнул он на всю комнату, как только нога Фёдора, подтолкнутого им же, переступила порог.       «Не будет мне и здесь покоя,» — мысленно вздохнул Фёдор.

***

      — Анастасия, мы свободны сегодня? — будто подкатывая, он чуть ли не упал перед ней на парту.       — Может быть, и свободны, — подыгрывая ему, она кокетливо заправила прядь за ухо и похлопала глазами. — А тебе что? На свидание хочешь пригласить?       — Тогда собирай всех наших, — он будто не услышал последний вопрос, — У меня брат, — тут же он запнулся, пытаясь подобрать подходящие слова, — В общем, смылся он!       — На дачу смылись родители, — усмехнувшись, пропела Настя. — Ты что, типа хочешь пригласить нас к себе? Ты забыл, что я тебе уже которую неделю говорю — спать хочется невозможно.       — Ничё, у меня выспишься, я там договорился, — Коля махнул рукой и присел на край парты. — Хотя бы все вместе чаю попьём, что тут такого?       — Для начала, чтобы я хотя бы подумала об этом, убери свою жопу с моего учебника, — она откинулась на спинку стула, прикидывая, куда стукнуть Колю, если он не послушается.       — Ладно, я тогда лягу на него, — он развёл руками, но встал и, увидев подошедшего к ним Алексея, тут же щёлкнул пальцами. — О, Лёха, привет, зайдёшь ко мне?       — Чего? — он немного удивился от того, что его так резко озадачили. Да к тому же картина, которую он увидел, как только вошёл в класс, была ещё свежа в памяти.       — Настя тебя проводит. Скажешь тогда Марине и Серёге об этом, ок?       — Что за ивент, чтобы ты вот так звал нас к себе? — Алексей нахмурился.       — У него брат уехал, типо контроля больше нет, — Настя усмехнулась, перечитывая что-то в тетради.       — Правда? Прикольно, у меня сегодня ничего нет, может, и зайду. А чё хоть делать-то будем?       — Ну, чай попьём, а дальше не знаю, решим как-то, — Коля пожал плечами.       — У тебя хоть какой чай-то дома есть? — Настя снова отвлеклась от повторения материала. — Только не ромашку, понял? А то я реально у тебя где-нибудь на диване засну и будешь меня до дома нести на себе.       — Да судя по вашему поведению, он рядом ляжет, — усмехнулся Алексей.       — Ха-а, на моём диване даже я не умещаюсь, — Коля немного осуждающе посмотрел в сторону одноклассника. — Куда уж там Настя… Да и на поведение наше, Лёха, смотреть уж больно не стоит, надо же думать, что понимать.       — Доиграетесь — по школе слухи пойдут, что вы где-нибудь обжимаетесь, точно говорю, — Алексей скорчил недовольное лицо, смотря на них.       — Да заткнитесь, курицы-блондинки, я ничего не понимаю! — Настя вдруг крикнула на них, хотя до этого ей разговор явно не мешал.       Коля вздохнул и пошёл к своей парте — разговор явно оставил своё. Кому может взбрести в голову, что у них с Настей отношения? Хотя, Лёха был прав, каждому незнающему их. Вспомнился почему-то сегодняшний сон и по коже пробежали мурашки — Коля вспомнил ту холодную, цепкую руку, и такое тёплое дыхание у своей щеки. А что, если это был не сон? Ведь существуют же параллельные реальности… Наверное. Так может и он просто увидел, что происходит в той реальности? Почему-то вздумалось «Ах, как бы хорошо остаться там…» Нет, что у него за мысли, с Фёдором такого никогда быть не сможет, чтобы он, такая бесчеловечная тварь, смог «ах неужели» полюбить кого-нибудь, а особенно — его.