Антинаучные будни волшебников

Дверь скрипнула, а затем послышался грохот засова. Домик лесничего стоял на самой опушке мрачного леса, дышащего гибелью и гнилью. Мгла, царящая под его кронами, контрастировала с уютом, источаемым желтоватым светом окошек. Обстановка внутри была почти что родной, даже для тех, кто был тут впервые. Углы заставлены деревяшками и котлами всяческих размеров, а на каждой тумбочке красовались горшки и кашпо с разными видами растений: бадьян и цветы моли, мята и белладонна, и каждый дарил почти незаметный аромат. Сенку скинул обувь у порога, в один сапог сразу заполз карликовый пушистик и, покрутившись немного, тихо заурчал. Достав из тумбочки коробок спичек, когтевранец зажёг свечку внутри фонарика, висящего около старого скрипучего дивана. Не хотелось разводить камин перед сном, но ещё меньше хотелось споткнуться обо что-то в темноте. Наконец-то, уставший ученик, глубоко вдохнув и выдохнув, упал на диван, закрывая глаза локтем. Уже высохшие, но всё ещё опущенные после мытья головы волосы сразу стали гнездом для пушистика, которого Сенку, аккуратно взяв, положил на маленькую, сшитую кем-то вручную подушку около камина. Невероятный гений Ишигами сейчас выглядел весьма по-домашнему уютно, мало кому удавалось увидеть его в подобном свете, с опущенными волосами, в растянутой футболке с принтом зелья в колбе и штанах на завязках. В витражных стёклах Сенку увидел своё отражение: уставшие, немного затуманенные рубиново-красные глаза, бинты на руках, скрывающие укусы мандрагор. Сенку стал выше, шире в плечах, черты лица заострились. Не удивительно, в конце концов, прошло пять лет с его поступления, он уже не одиннадцатилетний мальчишка, а вполне себе юноша, не потерявший интерес к науке за все года, проведённые в мире, лишённом логики и полном чудес. Из раздумий «учёного» вытащило подергивание за палец. Пара лукотрусов изо всех сил пытались поднять человеческую ладонь, дабы залезть под неё как в укрытие. Как бы Сенку не жаловался на всю сумасбродность волшебного мира, но этих созданий он полюбил. Милые зверюшки напоминали ему палочников. Оглядевшись ещё раз вокруг, Ишигами погрузился в воспоминания о том, как попал сюда впервые. Местный лесничий ещё в самом начале года, с первого дня появления Сенку был весьма гостеприимен. Первокурснику это не нравилось, по его словам: «Если человек добр просто так, значит, он что-то задумал». Но зоолог даже не пытался оправдываться, по его рассказам, да и учителя подтверждали, и ученики, он работал здесь больше сорока лет, и Ишигами напоминает ему одного из учеников, такого же дерзкого, росшего в мире маглов. К сожалению, он давно пополнил ряды закончивших эту школу. Честно, лукоголовый не проникнулся. Но радушием лесничего пользовался, особенно когда понял, что он не корыстный человек, скорее простак, как Тайджу или Хром. Сбегая из шумного зала или общей комнаты Когтеврана, Сенку всегда находил убежище в домике на опушке запретного леса, а хозяин домика всегда имел в запасе разные вкусности и вещицы. Оказалось, что лесничий весьма часто контактирует с миром маглов и решил, что Ишигами будет приятно получить что-то знакомое из НЕ волшебного мира, о котором ему напоминали только письма от отца и три аксолотля в аквариуме. Что-то обычное, знакомое, привычное. И он был чертовски прав! Вскоре они сдружились, и лесничий стал прислушиваться к пожеланиям Сенку, что привезти из мира маглов. В какой-то момент до ученика дошла просто сногсшибательная новость! Зоолог договорился с директором, что во время его отъездов домик и всё его содержимое, включая живность, он оставляет на попечение Сенку. С тех пор у него было полное право оставаться там на ночь, но только во время отъездов работника и с условием не опаздывать на уроки. Это правило, правда, Сен и так никогда не соблюдал. Сейчас, уже пятикурсник Ишигами мог бы почувствовать себя виноватым за то, что подозревал искренне доброго человека в каких-то злых планах, но нет, Ишигами вины не чувствовал. Такой уж его характер. После ещё пары тщетных попыток поднять чужую руку, лукотрусы, обиженно топнув ножками, удалились в тёмный угол, куда-то под перевёрнутый цветочный горшок. Усмехнувшись и зевнув, Сенку лёг. Диван заскрипел, а ученик закинул руки за голову и закрыл глаза. Свеча подрагивала за мутным стеклом фонарика, готовая вот-вот потухнуть. Полчаса спустя из полудрёмы ученика выдернул стук. Непонятный шум исходил десять миллиардов процентов от окна, причём с другой стороны, будто ветки на сильном ветру скреблись о мозаичное стекло. Правда есть одно но — ближайшее к домику дерево находилось минимум в пятидесяти метрах, к тому же этим деревом была гремучая ива. Примерно зная фауну прилегающего леса, Сен решил не рисковать открыванием окна и тем более выходом за стены дома. Когтевранец укутался посильнее в старый потёртый плед, благодаря которому Хром дожил до церемонии распределения, и просто отвернулся лицом к спинке дивана, стараясь игнорировать действующий на нервы звук. Прошла минута, затем вторая, а Сенку чувствовал, как от раздражения волосы на голове начинают принимать своё исходное положение, то есть вертикальное. Недовольно попискивавшие друг на друга лукотрусы притихли, выглядывая из своего укрытия. Бесячий стук о ставни становился настойчивее, пока Ишигами всё же не решил встать и проверить источник звука. Протирая заспанные глаза, ученик открыл окно. Прохладный ночной воздух и шелест листвы проникали в домик, заполняя каждый угол. А тем, кто издавал звук, оказалась мышь. Угольно-чёрная летучая мышь. Зверёк бился об окно словно специально, его окрас был специфичным, словно животное страдало витилиго. На чёрной шёрстке красовались белые пятная, будто разлитая краска, помимо этого одно из крыльев было усеяно крапинками разного размера, словно космос. Полусонный учёный зевнул: — Колись, чего тебе надо, Ген? Зверёк повис в воздухе на пару мгновений, а ещё секунду спустя перед Сенку уже стоял Асагири во всей своей красе. — А с чего ты взял, что мне от тебя нужно что-то конкретное, Сенку-чан? ~ Иссиня-чёрные глаза лукаво сверкнули в темноте, а на лице растянулась кошачья улыбка. Шестикурсник Слизерина. «Поверхностный» и «ядовитый» но с модельной внешностью. Сенку же он казался не ядовитой змеей или хитрым лисом, как его величали, а скорее своевольным котом, который приходит погреться у камина, но в руки не даётся. Тем временем ловкие пальцы Асагири постукивали по деревянной раме в хаотичном порядке. — Тебе нельзя покидать стены школы в ночное время, — Ишигами скорее констатировал факт, нежели упрекал пришедшего. — Оу~ а ты за меня волнуешься? — Ген быстро заморгал и протянул ловкую кисть к волосам Сенку, начав наматывать двухцветную прядь на палец. «Опять глазки строит», — пронеслась в голове мысль. Вздохнув уже который раз, Ишигами пробежался глазами по внезапному гостю, чья одежа была покрыта слоем коры и кусочками грязи. — Ладно, залезай, пока никто не увидел. Сенку по-джентельменски протянул гостю руку, Ген с охотой схватился за неё, перелезая через карниз. Слизеринец, освещаемый светом ламп, казался ещё более потрёпанным, чем во мраке. До чёртиков довольное лицо было испачкано не меньше чем одежда, в каких-то местах на порозовевших от холода щеках виднелись маленькие царапины. Тёплый свитер с высоким горлом был покрыт корой и грязью, а из волос торчали листья да веточки. — Тебя что, ива сбила? — Сенку достал листок из спутанных волос. — Ну, она очень пыталась~ Ишигами закатил глаза. Эта ива без особого труда может убить человека, как учителя вообще допустили рост настолько опасного растения на территории школы? Да и вообще, самая безопасная школа оказалась для Сенку самым опасным местом, в котором он бывал за свою жизнь. Пробежавшись глазами по этому кошмару, в который был одет Ген, когтевранец глубоко вздохнул и указал гостю на диван, предлагая присесть. Очень юрко Асагири прошмыгнул вглубь домика, рассматривая его обстановку, пока другой ученик разгребал хлам на столе. — Не двигайся, — Сенку подошёл к стопке книг, вся поверхность была завалена разными садовыми принадлежностями. Полистав какой-то учебник, когтевранец достал палочку. — Тергео! Сидящий гость восхищённо наблюдал, как со свитера и джинсов исчезают любые следы недавнего столкновения с гремучей ивой. Пушистик, уже успевший распластаться на коленях Гена, чихнул и тихо, довольный тем, что его гладят, засипел. — Вау! Полезно, научи потом! — Да-да, учебник тебе отдам, у меня всё равно несколько копий. Когтевранец отложил палочку и потянулся. — Извини за вопрос, Сенку-чан, — поднял глаза Асагири. — Но зачем тебе несколько копий? — В прошлый раз Хром мне учебник случайно сжёг. — Оу…

***

Камин горел, даря своё тепло сидящим около него. Пёстрые угольки быстро умирали и так же быстро разгорались вновь, стоило лукотрусам кинуть в огонёк кусок щепки или сучок. Треск хвороста и дров переплетался с тиканьем напольных часов, стрелки которых давно отбили полпервого. — Сенку-чан~♪ — Зачем я только с тобой связался. — Потому что я тебе нравлюсь! — Нет у меня для тебя ничего. — Врёшь! — Вру, держи, — когтевранец, укутанный в один плед с Геном, сунул руку под диван, достав поллитровую бутылку такого знакомого напитка. — Будешь жаловаться, что тёплая, превращу её в лёд. — Не будь таким вредным, дружочек Сенку, — Асагири выхватил протянутую колу и обиженно надул губу. — Я тебя тут отблагодарить, может, хотел. Какого же ты плохого мнения обо мне. — Не ной, фокусник, — Сенку отложил книгу, которую зачитывал вслух, и опустил руку говорящему на плечо, несильно сжав. Наклонившись, Ишигами быстро поцеловал того в холодную щёку, нежно проведя мозолистыми пальцами вдоль скулы. — Выкладывай. Ген хмыкнул, откинув тыльной стороной ладони чёлку, достал палочку и, сняв плед, подошёл к цветочным горшкам: — Гербивикус! Признаки жизни сначала подала мята, за ней бадьян, а потом уже все цветы зашевелили листочками, увеличиваясь в размерах прямо на глазах. Жухлые листья быстро снова обрели сочно-зелёный цвет, а стебли стали крепче. Маленькое лимонное деревце, красовавшееся около камина, за считанные секунды превратило миниатюрные зелёные ягодки в ярко-жёлтые лимоны. Ученый купил это растение не просто так. Лимон — растение гибрид, созданное человеком. В дикорастущем состоянии он нигде не встречается, и когтевранец в свободные минутки пытался выводить новые виды цитрусов, приводя себе в пример этот фрукт. Не сидится трудоголику на месте, что ж поделать. Слизеринец тыкнул пару раз кончиком пальца в цветок мяты, будто проверяя, не укусит ли он, и, оставшись довольным своей работой, положил палочку на ближайшую тумбочку. Развернувшись на мысках, Асагири размеренной походкой подошёл к наблюдающему за этим Сенку. Приблизившись настолько, что их носы почти соприкасались, Ген обхватил чужую талию, сцепив руки на пояснице. — Ну, как тебе? — Неплохо, — Ишигами усмехнулся, скрестив руки на груди. Слизеринец, в чьих глазах плясали черти, настолько часто сутулился рядом с ним, что Сенку и забыл, что вообще-то ниже сантиметра так на четыре. — Разрешишь остаться на ночь? — Если выгоню, я на десять миллиардов процентов уверен, что на обратном пути тебя поймают в коридоре и устроят выговор. Так что, — забинтованная рука пропустила сквозь пальцы шелковистую белоснежную чёлку. — Выбора у меня нет. — Сомневаешься в моей скрытности, Сенку-чан? — Ген слегка сжал чужие волосы на затылке, хищно улыбнувшись. — Ни на миллиметр. Одна рука опустилась на шею ниже затылка. Мозолистые бледные пальцы крепко схватили косую чёлку, затянув слишком уж назойливого Асагири в поцелуй.

***

— Знаю-знаю, — Ишигами подвинулся ближе к краю дивана, освобождая больше места, благо его было достаточно. — Ложись, всё равно ведь не отстанешь. На чужом лице расползлась радостная лыба. Ни секунды не медля, будто Сенку может в любой момент передумать, Ген переступил через когтевранца, находящегося в полусидячем положении, и лёг, прижимаясь к тёплому телу словно кот. Повадка Асагири трепать чужие пряди делала его, по мнению Сенку, ещё больше похожим на пушистого своевольного зверька. — Спокойной ночи, Сенку♪ Слизеринец, словно змейка, обвил тело Сенку, заключая в крепких объятьях и утыкаясь носом куда-то между шеей и плечом. — Да-да… И тебе.