black widow.

***

      вечер октября. гармония и тишина момента. в камине трескаются угли, освещая просторную залу особняка, а старенький патефон в углу докручивает очередную пластинку с записями 1950-го года.       двое девушек и трое парней, облачённые в искусные наряды из кружева и шёлка в излюбленном чёрном цвете, разместились на полу. совсем ещё юные ведьмы и ведьмаки, не принятые собственными семьями и сосланные на «лечение» сюда, окраину салема, по совету некого верховного, они жаждали экспериментов, с новыми силами, с новыми заклинаниями. что-то получалось с первого раза, а что-то, как и сейчас, выходило… не выходило.       ковен действительно старался, удерживая друг друга за руки, скрепляя свои силы, порождая энергию, которая горит, пылает, и кажется, что вот-вот — и… в один миг всё тухнет. даже камин.       чон чонгук на это только вздохнул и, зачесав слегка отросшие чёрные волосы за уши, лениво повёл рукой в его сторону. пламя вновь возгорается, а парень возвращается к чтению какого-то старого романа, удобнее устраиваясь в кресле.       — бля, шляпа какая-то… мне нужно перекурить, — ноет самый младший из ковена, ли джиун, пока шим хевон и вон ханыль, раздражённо сдувая белокурые волосы с глаз, собирают почти полностью расплавившиеся свечи.       ю сынкван, сидящий рядом с бурчащим младшим, ещё раз вглядывается в слова заклинания на почти выцветших страницах древней книги и расстроенно выдыхает. мин сонхун, уже смирившийся с ситуацией, мягко хлопает его по плечу, а после принимается помогать девушкам с уборкой.       — что вообще вы пытались сделать? — не отрываясь от книги, спрашивает чонгук.       — возможно, небольшой телепорт, — невозмутимо отвечает ханыль, поджигая сигарету прямо на пути к балкону. сынкван, поднявшись на ноги, поправляет широкие рукава своей полупрозрачной блузы и охотно присоединяется к ней.       — он сам не знает, — со уён, самый старший, всё это время почти дремавший в кресле напротив чона, теперь, хмыкнув и устало потерев виски, уже тянулся к их книге: — не перегибайте с этим. нам и так хватает проблем с загробным мусором.       пока в комнате довольно шумно из-за играющей музыки и разгоревшегося спора по поводу провалившегося эксперимента, джиун пользуется ситуацией и, нервно потрепав свои отросшие тёмные волосы, падает на диван рядом с залипающим в телефон ким тэхёном. делающим вид, по крайней мере, пока его покой не нарушают.       — эм… тэхён?       отстранённый от всех этих ведьменских дел, он, обычный человек, некогда даже мёртвый, на чужой оклик реагирует предсказуемо: лениво вынимает наушник из уха и, как-то нервно поправив на себе чёрный бомпер от бывшего колледжа, выделяющийся в сумерках бордовыми буквами, с вопросом смотрит на ли. подозрительная улыбка на лице друга ему уже не нравится.       — чего тебе? — несколько оживившись, после чего он кликает на новый раунд в своём телефоне.       — слушай, мы с тобой бро и всё такое, но… ты же помнишь, что я не всегда контролирую… свою способность? — «читать мысли» — остаётся неозвученным. тэхён заметно напрягается и не замечает, как на экране его новенького айфона появляется позорное окошко в ноль очков. — я больше не вынесу, чувак. серьёзно. думай он нём и… об этом… потише. умоляю! не при мне, — хоть джиун и говорил тихо, скользкое чувство, будто бы теперь об этом знал каждый из присутствующих здесь, не отпускало. ведьмак, заметил это, косясь на увлечённого книгой чонгука, вальяжно помахивающего ногой, закинутой на другую: — вы оба. я вас ненавижу. сделайте что-нибудь с этим.       — да ты прикалываешься? — почти истерически смеётся тэхён.       сделать что-то? да будь у них возможность, сделали бы уже давным-давно! да они бы и мыслям этим появиться не дали, если бы только знали способ.       словив тяжёлый… тоскливый взгляд чонгука на себе, ким сглотнул. нужно было выпить, да поскорее, чтобы после просто лечь и отрубиться до утра. с больным сердцем.

***

      всего лишь лидер студенческого братства «kappa lambda gamma», всего лишь примерный студент и любимый сын.       в тот злополучный день ким тэхён ничего не предчувствовал, только настоящий отрыв, который вполне себе подходил для снятия месячного стресса после учёбы. намечалась крупнейшая попойка в одном из братств, которую он и его собратья не имели права пропустить.       по пути всё же пришлось прочитать всем лекцию о том, как следует себя вести. уже имевшийся испытательный срок за хулиганство от администрации колледжа не должен был пополниться отчислением, поэтому на предстоящем движе они должны были как можно меньше пить и не искать проблем на свои задницы. звучало занудно. тэхён и сам это понимал.       в тот злополучный вечер он и познакомился с чонгуком.

***

      он выделялся.       чонгук выделялся… так сильно выделялся, что ким уже не соображал, когда по пути подхватывал второй стакан с пуншем.       он мало говорил… но и не отталкивал. из разговора тэхён выяснил, что таинственный незнакомец пришёл сюда с компанией и учился в этом же городе, в академии для молодых парней. тэхён что-то про неё слышал раньше, но мало вникал. теперь же, пытаясь скрыть дрожащие от волнения руки, хотел знать абсолютно всё.       два этажа братства были заполнены людьми. громкая музыка, алкоголь, разноцветные прожектора. разговор шёл гладко, приятно, ким много шутил, а чонгук только выпивал и очаровательно улыбался, прислонившись спиной к стене. от его кожаного корсета поверх объёмной чёрной рубашки перехватывало дыхание, и от длинных ног под тонким слоем деловых брюк, и от ярких глаз, умело подведённых к той самой отметке «вульгарно», — от всего. на мгновение энергия вокруг обострилась, покрывая пару куполом, отделяя от реальности, и близость стала просачиваться ярче, напористей, так, что забурлила по венам, испаряя алкоголь.       тэхён не сдержался и заботливо убрал вьющийся локон с глаз уже заметно расслабившегося парня, долго решаясь на следующий шаг.       — ты правда мне нравишься, тэхён. но ничего не выйдет. извини. мне нужно найти своих друзей.       лидер братства отреагировал не сразу. залитая в пунш водка его значительно тормозила. а когда дошло — захотелось умереть на месте. это было бы легче, чем просто взять и отпустить его.       — я помогу.

***

      искать долго не пришлось. джиун прямо с порога перехватил чонгука за руку и повёл на выход.       — что происходит?       за ними вышли их ведьмы, хевон и ханыль. на лицах девушек отражался то ли истинный ужас, то ли выходящая за край ярость. то ли всё вместе.       — какие-то уроды из капы накачали наркотой двух ведьм из южного ковена. и изнасиловали. отсюда нужно валить как можно скорее, — сказал джиун.       чонгук побледнел, сразу же одёргивая руку:       — там… там парень! он не был с ними! мне нужно вернуться, на несколько минут, всего несколько минут!..       он забегает вовнутрь, но среди толпы, полностью заполнившей этажи дрожащего от музыки здания, найти тэхёна с первого раза не удаётся. чонгука охватывает паника, поэтому он вырывается на улицу через задний выход и видит лидера братства только тогда, когда выбегает к дороге.       парень быстро идёт к автобусу. по кричащей аэрографии чону становится понятно, что тот принадлежит нужному ему братству.       — какого хрена вы устроили, уроды?!       чонгук вздрагивает от громкого голоса тэхёна и видит, что тот уже почти вошёл в заполненный членами «kappa lambda gamma» автобус. внутри всё сжалось от странного предчувствия беды.       — тэхён! — совсем сорвано, но ким слышит, оглядывается на встревоженного парня и, совсем того не желая, кротким прищуриванием просит подождать.       но вдруг кто-то из членов братства почти орёт о том, что нужно валить, другой же, игнорируя разъярённого лидера, прыгает за руль и давит на газ. двери салона закрываются прямо за спиной тэхёна.       чонгук инстинктивно порывается вперёд, но его опережают. заплаканная ведьма в изодранном платье, которая всего только поднимает руку в сторону набравшего ход автобуса, как его тут же несколько раз переворачивает. её нагоняют перепуганные ведьмаки южного ковена. но уже слишком поздно. взрыв случается быстрее, чем чонгук приходит в себя.

***

      тэхён чудом оказался в том конце автобуса, который ещё не охватило пламя. выбежавшие на улицу сонхун и сынкван помогли заходяшемуся в истерике чонгуку вытащить его из лап огня, стараясь не задевать чужих частей тел, кровавым мессивом заполнивших автобус.       травмы, которые получил лидер братства, были смертельными.       наткнувшись на умоляющие глаза чона, подоспевшая к ведьмакам хевон без слов поняла, что делать, поэтому сразу же упала на колени и обхватила окровавленную голову уже мёртвого парня руками. она с рождения умела возвращать мертвецов к жизни, тогда как остальные ведьмы практиковались в этом годами и даже десятилетиями. в это время ханыль подогнала к ним автомобиль, закрывая от посторонних вид на происходящее.       — нужно скорее увозить его, сюда уже едут копы!

***

      измаравшийся в чужой крови чонгук почти не соображал, голова тэхёна лежала у него на коленях, и он разглядывал его, приглаживая мокрые из-за крови волосы, глаза заполняли слёзы из-за пережитого страха за чужую жизнь, поэтому чон не сразу и заметил, как ладонь, которую он сжимал всю дорогу до дома, неожиданно крепко сжала его в ответ.

***

      прошло несколько месяцев с момента, как тэхён стал фактически рабом ковена. да, именно рабом. без преувеличений.       нет способностей — нет прав. однако решение остаться в особняке — желание исключительно самого ким тэхёна. после возвращения в мир живых он какое-то время вспоминал элеметарно то, как держать вилку, выносливость и сила уже бывшего лидера братства возросли, поэтому примерить на себя роль прислуги, чтобы не вызывать подозрений у окружения, он вполне себе мог. помочь с приёмом, играя дружелюбного дворецкого, подогнать машину куда-нибудь в лес, помочь перенести ритуальные чемоданы — в целом, посильные задачи, учитывая то, что делал он это исключительно для того, чтобы быть как можно чаще рядом с чонгуком. скрывать то, что двигал всем процессом согласования быть прислугой для чёртового ковена не мозг, а член, он особо не хотел.       и ким бы действительно испытал ужасный стыд за подобные мысли, если бы только… мог. после возвращения в мир живых чувства внутри дремали непробудным сном. пока на горизонте не появлялся чонгук.

      ведьмак выхаживал его около месяца, заживляя не столько раны на теле, сколько в душе. приезжал даже верховный, чтобы убедиться в безопасности воскрешённого. не каждый день бываешь в загробном мире, хоть и на несколько минут. впечатления не из приятных.

***

      чонгук почти не выходил из комнаты тэхёна. он много рассказывал о месте, которое стало для него домом, о прекрасных людях, которые теперь его окружают, о войнах с другими ковенами, о шабашах, о предстоящем выборе верховного, о способностях каждого из ковена, ведь им очень повезло, что хевон оказалась рядом.       однако, когда тэхён, осторожно оглаживая пальцы чонгука, переплетая те со своими, спросил про его особенность, чон, будто кипятка коснувшись, отлетел к двери, пытаясь поправить чёрную рубашку, почти полностью оголившую его плечо. неловкую тишину разбавил сухим предупреждением о том, что ужин сегодня в десять.

***

      — слушай, я ведь тебя не секреты его раскрыть прошу! только лишь намекнуть.              тэхён недовольно скрестил руки на груди, в ответ на что внимательно слушающий его джиун только посмеялся, а потом закурил, откидываюсь на спинку дивана. вон ханыль села рядом, всем видом показывая, что ким сейчас как никогда жалок.       — у всех нас есть проклятие. так уж вышло. даже для хевон её, казалось бы, дар — тяжёлая ноша, — ли продолжал пускать дым в потолок, но уже не выглядел таким весёлым. и после минутного молчания завершил мысль: — ваши отношения — только ваши. если он пока не может открыться тебе, значит, ему нужно время. вам нужно время. мы сюда попали потому, что оказались в ситуации, которая не поддавалась какому-либо объяснению. об этом не хочется вспоминать, а забыть невозможно.

***

      чонгук приходит к нему этой же ночью, усаживаясь на самом краю большой кровати.       — я знаю, что ты устал от моего молчания, но мне правда тяжело. я… я даже и не знаю… как это объяснить, — он сжал пальцы тэхёна и с дрожью вдохнул, чтобы продолжить: — это случилось почти два года назад. я начал встречаться с одним из самых крутых парней колледжа. ну, знаешь, как в фильмах, потому что краш на него у меня был с самого первого курса. и мы… всё было довольно ванильно-конфетно, но потом всё стало идти к… эм… сексу? а мой опыт мало чем мог удивить, — он замолкает на секунду, а ким только ближе подсаживается, не отпуская его рук. — я позвал его к себе, когда родители уехали. мы… не спешили, потому что я боялся… немного. но потом всё прошло. почти сразу стало приятно и… сперва я заметил, что у него потекла кровь из носа. я тут же поднялся, стал спрашивать, всё ли в порядке, но он просто упал на спину и стал задыхаться. кровь… она… её было так много… из глаз, ушей, рта…       тэхён сразу же притянул чонгука к себе, стирая слёзы с его щёк.       — эй, малыш, всё хорошо, слышишь? я рядом.       — это… перешло ко мне от бабушки. вместе с её силой. раньше оно распространялось только на женщин, и то не на всех, но с моим появлением что-то изменилось, — он тяжело выдохнул, утыкаясь в плечо кима. — полиция бы никогда не поверила, что парня так зверски убило какое-то там проклятие чёрной вдовы во мне. они бы обвинили меня. и это почти произошло, пока мама не рассказала мне обо всём. почти сразу же на нашем пороге появился верховный, и меня насильно сослали сюда, под крыло ведьм. таких же, как и я. родители сказали, так будет лучше. я не могу их винить. они боятся меня. того, что я могу сделать с людьми.       — но теперь ты не один.       — да, но… в этом и проблема, тэхён. это моя особенность, о которой ты так хотел знать. причина, почему у нас с тобой ничего не выйдет. как я и предупреждал во время нашей первой встречи.       … и снова слова, которые оба в расчёт не берут.

***

      день или ночь — для тэхёна разницы нет. он зажимает чонгука везде, где только можно, чтобы урвать жалкие минуты близости, пока рядом никого нет. он целует его с голодом, сжимая талию до синяков, путая волосы и упиваясь тем, как прижатый то к стене, то к столу, то к кровати парень поддаётся, изредка всё ещё пытаясь сопротивляться, несильно бьёт тэхёна по груди, рукам, спине, чтобы вразумить, но… бесполезно.       пиком становится момент, когда чонгук задерживается в комнате кима поздно ночью. они хотели что-нибудь посмотреть вместе, но снова изголодались друг по другу, снова глубокие поцелуи и привычное ощущение невесомости, оседающее коликами на кончиках пальцев. они слишком устали сдерживаться.       потерявший контроль над ситуацией чонгук вдруг взбирается на бёдра тэхёна, и тот чувствует себя животным, самым настоящим. от ощущений глаза ведьмака округляются, но ким не позволяет тому опомниться и запротестовать, затыкая своими губами и языком, пока не получает долгожданный ответ. чонгук сам начинает двигаться на нём, сперва неуверенно, плавно, а после всё настойчивее и настойчивее, всё быстрее, с жадностью наблюдая за тем, как накрывает тэхёна, как он вылизывает его шею, до синяков сжимает его бёдра и сгорает от того, как же этого недостаточно. чонгук оглаживает сквозь тонкую майку рельеф его тела, цепляется за пояс джинс, бесстыдно приспуская те, чтобы поцеловать аккурат около тонкой полоски волос, скрывающейся за резинкой белья. тэхён прямо за подбородок грубо тянет его на себя, целует грязно, мокро, сжимая взмокшие щёки, пока не обхватывает двумя руками его ягодицы и буквально не насаживает на себя, уже более резко, более быстро, тем самым увеличивая трение до предела. шипение перерастает в глубокий низкий стон, ошарашивающий чонгука так, что он захлёбывается собственным скулежом, роняя голову на чужую грудь.

***

      — думаю, не стоит объяснять, почему мы вас тут собрали? — сынкван смотрит на парней грозно, уткнув в бока кулаки.       тэхён и чонгук сидят на диванчике большого зала, переплетая пальцы, и, будто нашкодившие дети, разглядывают рассевшихся вокруг них членов ковена.       — не совсем понимаю, если честно, — нервно смеётся тэхён и косится на сжавшегося рядом чонгука. тот тоже ничего не понимает.       — я уже думал поддаться соблазну, как это сделали хевон и ханыль, и поспорить на деньги, но вовремя себя остановил, — весело говорит уён и тянется к столешнице за чашкой с тёплым кофе.       тэхён поднимает бровь, как бы всем видом показывая, что теперь точно ничего не втыкает.       — я думал, чонгук сразу же догадается, но, видимо, тормознутость кима заразна, — наигранно прокашлявшись, смеётся джиун.       тэхён сразу же стреляет в него молниями из глаз.       — агхр! почему всё за вас должен делать я? — воет сынкван, раскидываясь в кресле. — тэхён умер, когда мы его вытащили из автобуса, так? — чонгук хмурится и с беспокойством поворачивается к парню. — да, умер, — сынкван не дожидается ответа. — а проклятие чонгука убивает только живых. тот, кто воскрешён, уже не считается живым. он возвращается назад не совсем таким, каким был при жизни. что-то меняется. своеобразная плата.       — неконтролируемая агрессия… — тихо шепчет ханыль, припоминая недавний приём, когда ким был готов из-за простых заинтересованных взглядов в сторону чонгука кинуться на любого с ножом.       — многое сразу заметно, хоть мы и не знали тебя при жизни, — говорит уён.       — вы хотите сказать…       — … что задница твоего парня тебя не убьёт! и всё остальное… не знаю, как вы там и что. но! нельзя убить того, кто уже был убит. как думаешь, какими такими махинациями это проклятие передалось чонгуку? да ещё и по наследству. всё просто. его бабуля была влюблена в того, кого воскресили. это редкость, поэтому вы — счастливчики, — заключает уён.       — наконец-то не буду слышать ваши извращенские мысли.       сынкван хлопает джиуна по плечу:       — всё станет ещё хуже, джиджи.       парни не успевают моргнуть, как тэхён резко поднимается на ноги и тут же тащит чонгука за собой на второй этаж.

***

      — я бы не смог себя остановить, если бы узнал про неё раньше, — тэхён целует чонгука в каждый позвонок, пальцами оглаживая особое место внизу его спины. — это тату?       — нет, — ведьмак поджимает к груди подушку и оборачивается, — оно появилось у меня сразу же после… того раза.       нижнюю часть поясницы чонгука, прямо посередине, украшало небольшое клеймо в виде красных песочных часов. прямо как у чёрных вдов на брюшке. тэхён не мог перестать целовать это место, и уже стало казаться, что это будет длиться несколько часов, но ким, ещё раз коснувшись полюбившегося места губами, поднимается к чонгуку, который уже было хотел перевернуться, как почувствовал на себе тяжесть, а после и руки на своих бёдрах.       тэхён целует его в висок и низко выдыхает:       — никогда бы и не подумал, что заведусь от одной лишь только мысли, что могу иметь буквально саму смерть.       чонгук обессиленно стонет и утыкается лицом в подушку.

***

      — тот день, когда я умер, — тэхён гладит приютившегося на своём плече чонгука и отставляет чай на столешницу. — я помню, когда я вернулся к жизни. я услышал голос. твой голос. и твоя рука. после уже была хевон… потом темнота. но, гуки, это ты. ты был тем, кто вернул меня к жизни.       чонгук в растерянности поднимает на него глаза.       — но… как? я совсем не практиковался в этом.       — я хотел рассказать тебе раньше, но не было подходящего момента. просто подумал… это важно, ведь скоро буду испытания для выбора нового верховного, — чонгук в ответ слабо улыбается, всё ещё не понимая, как он мог упустить этот момент. — иди ко мне, — и парень снова оказывается в кольце из крепких рук, получая приятные поцелуи в щёку. — мой мальчик справится с этим.

***