Время отдохнуть

      Ночь тянулась как вечность, сменяясь серыми предутренними тенями. За окном мир замирал, а в лаборатории жизнь продолжала биться, но уже на грани изнеможения. Виктор и Джейс снова погрузились в работу, их умы кипели от идей, а тела едва выдерживали это испытание. Бессонница стала их постоянной спутницей, но цель казалась важнее, чем простые человеческие нужды.              Джейс сдался первым — в какой-то момент усталость взяла верх, и он заснул прямо за рабочим столом, уронив голову на сложенные руки. Виктор еще какое-то время мужественно боролся с дрёмой, сидя в окружении разбросанных чертежей и инструментов, но его силы тоже были на исходе. Когда ночь уступила место рассвету, его веки окончательно опустились, и он провалился в сон, склонившись над бумагами. Его тонкие пальцы всё ещё сжимали карандаш, который скатился на стол, а лицо утонуло в мягкости сложенных рук. Он сопел так тихо, что казалось, будто мир вокруг замер, чтобы не потревожить его покой.              Когда Джейс очнулся, комната была залита мягким золотистым светом утреннего солнца. Оно лилось через большие окна, игриво отражаясь на металлических поверхностях приборов и превращая лабораторию в почти сказочное место. Он потянулся, смахнув сонливость, и сразу заметил своего напарника.              Виктор спал неподвижно, сложив руки на столе и уткнувшись в них лицом. Светлая прядь волос выбилась из аккуратной прически и падала на лоб, а мягкий солнечный свет ласкал черты его лица, делая их особенно нежными. В этом состоянии он напоминал кота, уютно свернувшегося в своем любимом месте.              Джейс невольно улыбнулся. Эта редкая картина, где Виктор не выглядел напряженным или замкнутым, грела душу. Сделав себе крепкий кофе, Талис тихо подошел к дивану, на котором валялся забытый плед. Он подхватил его и вернулся к Виктору.              Стараясь не потревожить покой, Талис аккуратно накинул плед на его плечи, поправив так, чтобы не оставалось открытых участков. Ткань мягко обняла Виктора, а он, даже во сне, словно почувствовал заботу — уголки его губ дрогнули, намекая на почти неуловимую улыбку.              Его взгляд задержался на лице Виктора. Ровное дыхание, мягкая линия губ, слегка тронутые тенями под глазами — всё это внезапно напомнило о том, как мало отдыха позволял себе этот человек. Виктор выглядел не просто усталым, а истощённым, и в этот момент Джейс понял, насколько ошибся, не уделив времени его состоянию.              Солнечный свет продолжал играть бликами, делая образ спящего почти нереальным, словно из другой реальности. Джейс медленно провёл рукой по коротким тёмным волосам напарника, едва касаясь, чтобы не разбудить.              Ученый вздохнул, присев напротив и скрестив руки.              — Ты заслуживаешь больше, чем такие ночи, Вик, — пробормотал он беззвучно, чтобы не разбудить друга. — И я позабочусь о том, чтобы это изменилось.                            Он сидел тихо, погрузившись в работу. Листал наброски, раз за разом проверяя расчёты, будто пытаясь выловить любую мелочь, которая могла ускользнуть в полусонном состоянии. Иногда его взгляд всё же отвлекался — задерживался на тихо сопящем Викторе. На лице напарника, погружённого в сон, впервые за долгое время виднелось спокойствие.              Джейс старался двигаться как можно тише, боясь потревожить этот редкий момент покоя. Но, увлечённый бумагами, он не заметил, как Виктор начал шевелиться. Тот приоткрыл глаза, моргая несколько раз, словно не веря, что уснул. Виктор медленно осмотрелся вокруг, его взгляд, всё ещё немного сонный, остановился на Джейсе, который как раз повернулся, чтобы проверить, не проснулся ли он.              — Почему ты меня не разбудил? — раздался хриплый голос Виктора, в котором сквозила нотка раздражения. Он говорил так, будто спал не шесть часов, а целую вечность, пропустив всю жизнь.              Джейс встретил его взгляд с лёгкой улыбкой, пожал плечами и, опустив бумаги на стол, ответил:       — Я бы себя не простил, если бы ты за три дня хотя бы раз не поспал. Сам не следишь за этим, тогда хоть я займусь. — Он ткнул пальцем в сторону Виктора, словно пытаясь напомнить, что забота о себе — это необходимость, а не прихоть.              Тот закатил глаза, недовольно кривя губы, будто собирался возразить. Но в итоге из его уст вырвалось лишь тихое бормотание, смысл которого Джейс мог только угадывать. По звучанию это было явно что-то заунское — возможно, не самое цензурное, а может — что-то вроде благодарности, спрятанной за ворчанием.              Талис только улыбнулся шире, видя, как Виктор, даже раздражённый, выглядит умилительно, будто кот, которого насильно тискают.              Они продолжали работать, склонившись над чертежами и записями, пока за окнами ночь не поглотила остатки дня. Лаборатория утопала в мягком свете ламп, отбрасывая длинные тени на стены. Джейс, чувствуя, как напряжение постепенно охватывает его тело, решил сделать передышку. Заварив чай, он добавил в одну из чашек три ложки сахара и молоко — Виктор любил такое, но почему, одному богу известно.              Поднимаясь к напарнику с чашками в руках, он заметил, как тот тихо чертыхнулся и прикрыл лицо ладонью. В мгновение расслабленность сменилась испугом. Джейс быстрым шагом преодолел расстояние и, поставив чашки на ближайший стол, мягко взял лицо Виктора в ладони, заставляя того убрать руку. Под ней оказалась тонкая алая струйка, бегущая из носа, а пальцы Виктора были испачканы кровью.              — Опять ты… — ученый с досадой покачал головой, всматриваясь в уставшее лицо напарника. Ненормированный график и бессонные ночи наконец дали о себе знать. На губах Виктора алел след крови, оставленный неосторожным движением руки.              — Не смотри на меня так, Талис, — раздражённо пробормотал Виктор, пытаясь отвести взгляд. — Я не фарфоровый.              Его пальцы легли на запястья Джейса, намереваясь убрать его руки. Но было в этом движении что-то медленное, неуверенное, словно сам Виктор не спешил прервать прикосновение.              — Может, принести салфетку? — Джейс проигнорировал тон напарника, слегка наклоняя голову, чтобы заглянуть ему в глаза. Его голос звучал мягко, но взгляд выдавал искреннюю тревогу.              — Нет, зачем мне она, — саркастично отозвался Виктор, закатывая глаза. — Давай ты просто слижешь кровь с моего лица.              Слова прозвучали с иронией, но его удивлению не было предела, когда Джейс, совершенно серьёзно, наклонился и тёплый, шершавый язык коснулся его верхней губы.              — Действительно, — протянул Талис, выпрямляясь и глядя на него с лукавой улыбкой.              Виктор смотрел на него ошеломлённо, глаза расширились, а лёгкий румянец начал заливать его скулы. Он попытался что-то сказать, но слова застряли где-то между возмущением и смущением. Его лицо постепенно меняло цвет с бледного на насыщенный красный.              — Что ты… — начал Виктор, но голос дрогнул, теряясь под тяжестью взгляда Талиса.              — Моё упущение, что не рассмотрел такой вариант, — спокойно добавил Джейс, наклоняясь ближе, чтобы снова стереть каплю крови, но на этот раз уже не языком, а лёгким касанием своих губ, от которого Виктор на миг замер, совершенно забыв, что собирался возразить.              Дыхание Виктора сбилось, как только тёплый язык Джейса снова скользнул по его коже, которая ещё недавно была бледной, а теперь пылала от жара. Каждое прикосновение отзывалось током, пробегающим по всему телу. Джейс замер на мгновение, чтобы вдохнуть аромат, пропитанный металлом и лёгкой горечью, а затем нежно накрыл губы Виктора своими, заключив их в плен мягкого, почти трепетного поцелуя.              Сердце Виктора заколотилось так бешено, что казалось, вот-вот остановится, не выдержав напора переполняющих его эмоций. Всё вокруг стало размытым, кроме этого момента, кроме горячего прикосновения, которое, казалось, стирало границы между ними.              Он сидел неподвижно, словно его парализовало. Тепло губ Джейса оставило за собой горячий след, и он никак не мог вырваться из этого ощущения. Его взгляд метался между глазами напарника, которые смотрели на него с тихой уверенностью, и тем, что оставалось невысказанным в их молчании.              — Джейс… — голос Виктора был хриплым и тихим, словно слова не желали слетать с его уст. — Ты…              — Шшш, — мягко перебил Талис, поднося палец к губам Виктора, чтобы остановить его. — Не сейчас. Позволь мне хотя бы раз поступить так, как я чувствую.              Он осторожно провёл большим пальцем по его щеке, вытирая остатки крови. Виктор мог только следить за ним, чувствуя, как пульс гулко отдаётся в висках.              — Ты всё время на ногах, всё время заботишься об иследованиях, — продолжал Джейс, его голос звучал почти шёпотом, — и мне больно видеть, как ты забываешь о себе.              — Ты говоришь так, будто я… — попытался вставить Виктор, но снова замолчал, когда Джейс склонился к нему ближе, почти касаясь лбом.              — Да, будто ты, — твёрдо ответил Талис. — Потому что это правда. И если ты не позволишь себе отдохнуть, то я сделаю это за тебя.              Прежде чем Виктор успел возразить, Джейс аккуратно, но уверенно обхватил его руками и поднял. Тот даже не успел опомниться, как оказался на руках у Талиса.              — Ч-что ты делаешь? — произнёс он, его голос был наполнен смесью смущения и недоверия.              — Забочусь о тебе, — просто ответил ученый, направляясь к дивану в углу лаборатории. Его движения были уверенными, но аккуратными, словно он нёс самое ценное сокровище.              Виктор закусил губу, чтобы скрыть смущение. Он не привык, чтобы кто-то так заботился о нём, и теперь растерялся.              Талис опустил его на мягкие подушки дивана, стараясь не причинить неудобств больной ноге. Он опустился рядом, облокотившись на край и заглядывая в лицо напарника.              — Видишь? Удобнее же, — сказал он, чуть улыбнувшись.              — Ты слишком навязчивый, — тихо пробормотал Виктор, но его голос потерял былую строгость.              — А ты слишком упрямый, — парировал Джейс, нагибаясь ближе. — Но знаешь, Виктор…              — Что? — его дыхание замерло, когда он почувствовал, как Джейс коснулся его губ своими.              — Ты стоишь того, чтобы я был таким навязчивым.