Тест-драйв для наших чувств.

      Утро встретило Диму солнечным светом в окно, и орущим на весь дом будильником Кости. Дима поморщился и почесал ухо от громкого звука. Костя закряхтел, медленно пробуждаясь и зашарил рукой по подушке в поисках телефона. Адские муки в виде орущего, как исчадие ада, телефона прекратились, но не помогли, и Диме всё равно пришлось силой поднимать Костю с кровати.       — Блять, Диман, отъебись. Никуда не пойду. — ругался Костя, пока его тащили за ногу. — Уволят и хуй с ним. Зато посплю.       — Ага, щас. Мне потом от папаши допросы получать, чë ты на работу не явился. Вставай, говорю. — и Дима дёрнул того со всей силы, роняя на пол.       Костя стукнулся лбом об холодный пол. Голова взорвалась пульсирующей болью.       — Ты сволочь. Бесишь меня. Убью. — но несмотря на вымученные стоны, Костя всё-таки разлепил свои заплывшие веки и поднялся на ноги, уставившись на Диму. И тут же прыснул со смеху, потому что у друга под носом виднелись кровавые подтёки.       — А тебя кто успел разукрасить, а? Андрей что ли? — гоготал Костя, за что получил смачный подзатыльник. — Ай, сука! Итак бошка болит!       — Это ты мне своим черепом зарядил, пьянь. И вообще, пиздуй себя в порядок приводить, я обещал, что ты явишься на работу, иначе Андрей с меня три шкуры сдерëт. — при упоминании Андрея, Дима поспешил отвернуться, ибо губы невольно дëрнулись в улыбке. Он пока не планировал рассказывать другу о случившемся. Хотел подождать ещё немного, когда всё станет более понятно.       — Сначала я хочу хлебнуть энергетик. — Костя поплëлся на кухню и открыл холодильник.       Дима наблюдал за другом, мысленно ведя отсчёт: до взрыва: три, два…       — ДИМА, КАКОГО ХУЯ ТЫ ЕГО ВЫПИЛ?! Я ЕГО ХРАНИЛ СПЕЦИАЛЬНО!       Один.       — А нехер было нажираться, как свинья. — во всю хохотал Дима, попутно уворачиваясь от вялых ударов Кости. Шнурок под ногами радостно залаял, думая, что они играют. Они играют, и ему надо, значит.       — Ты демон, последнее из холодильника спиздишь. Друг ещё называется. — пыхтел Костя, бросая попытки ударить друга, а только злобно сверлил того взглядом.       — Страдай теперь.       И Костя, страдая от головной боли и похмелья, поплëлся в ванную.       Как и обещал, Дима подвёз Костю до места работы вовремя. А после поспешил уже, наконец-то домой в свою постель.

***

      Андрей специально приехал на работу пораньше, чтобы лично понаблюдать за страданиями своих коллег.       Богдан приехал на такси и прижавшись к дверному косяку, захныкал. Выглядел он прям паршиво: лохматый, помятый и с мешками под красивыми тёмно-карими глазами.       — Божечки, Дан. Сладкий мой, что с тобой? — удивлëнно и в то же время обеспокоенно поинтересовалась Люба, увидев коллегу в таком состоянии.       — Я пил…и больше не хочу-у. — замотал головой парень и лбом ткнулся в первый попавшийся стол.       — Ну, кланяться так необязательно, конечно. — улыбался без капли сожаления Андрей и поставил перед другом кружку с кофе. — Если бы я не заставил тебя поставить будильник, то поверь мне, сейчас ты уже получал бы от Эдуарда Сергеевича за опоздание.       — Спасибо, Андрей…но лучше бы я получил за опоздание… — Богдан сгребает к себе кружку и делает большой глоток. Он прямо верил в этот кофе, как в своё спасение.       Второй товарищ явился через десять минут. Выглядел он ещё хлеще Богдана и просто источал ауру ненависти ко всему живому.       — Ой, а вот и наш второй любитель выпить. — делая глоток кофе проговорил Андрей. В ответ он услышал лишь тихое «пошёл ты.» и лицезрел скукурузившуюся мину. Костя рухнул на стул рядом с Богданом. Они посмотрели друг на друга и поняли без слов. Аж обоим тошно стало.       — Если я сейчас не выпью кружку кофе, то сдохну прямо здесь. — потирая рукой лицо выдал Костя хриплым голосом. Люба поставила ему свой только что сделанный, на что парень прижал ладонь к груди и впервые за всё время благодарно ей кивнул.       — Какие вы забавные. И всё же, что вы выдули вчера? — поинтересовался Андрей, и с приподнятыми бровями глянул на парочку. Дан стыдливо опустил глаза и сюрпнул напитком. Костя отвёл взгляд в сторону. — Понятно. Настойка?       — Андрей, да там немного было…       — Ага, с пивом мешать прям прекрасная идея. — Андрей качнул головой. — И да. У вас пол часа на оклематься, и на пост. Вдвоём. Я сегодня в офисе, дел по горло, а вот у вас работы на улице, уууу. — продолжает, даже не пытаясь сдержать ехидного смеха.       С каждым его сказанным словом ахуй в глазах горе-пьяниц рос. Они аж в один голос крикнули:       — ЧТО?!       — В смысле, что? Вы на работе. Я могу себе позволить сидеть за бумажками, а вот вы-ы. Наказаны. — Андрей непринуждённо пожал плечами. — Но зато вдвоём будете. Классно, да? И взбодритесь, как следует.       — Ты демон. Нет, серьезно, дьявол! — вопил Богдан, пока сидящий рядом с ним Костя скрежетал зубами.       — Я знаю. — Андрей улыбается так мягко, приятно и солнечно.       Костя в этот момент мечтал стереть эту улыбочку с чужого лица голым руками.       — Я ни за что больше не буду пить перед работой… — выдал Богдан.       — Я больше ни за что не буду мешать твою настойку с пивом. А остальное стерпится. — мято отвечает Костя вваливаясь в служебную машину.       Андрей остался в офисе один. Только он, кофе, бумажки и ти-ши-на. Красота какая, ляпота.

***

      Поставив машину в гараж, Дима почувствовал, что смертельно устал. День, да и ночь тоже, были насыщенные, а он уже давно не проводил время в компании больше одного человека, если не считать семью, разумеется.       Дима осторожно зашёл в дом, открыл гардеробную и закинул на ближайшую полку куртку, поставил ботинки в угол и широко зевнул. Судя по царящей тишине, младшие уже были в школе.       Дима размял шею, чувствуя, как та начала болеть из-за неудобного положения, в котором он просидел всю ночь. Боль отдавала в голову, так что было принято решение зайти на кухню и отрыть в аптечке какой-нибудь обезбол. А потом можно с чистой совестью завалиться спать на пол дня, используя свой второй выходной для этого.       Однако зайдя на кухню, Дима обнаружил там Никиту. Они ведь так и не поговорили насчёт инцидента.       Огнëв старший сделал вид, что не заметил брата и полез в ящики, чтобы найти спасительную таблетку. Сейчас у него точно не было сил и желания вести воспитательные беседы.       Никита только хотел поздороваться с братом, как тут же будто проглотил язык из-за его игнора.       Никита мало что помнил из того вечера, но судя по фразе Лёши: «Наломал же ты дров», понял — ничего хорошего явно не сделал. Брат упоминал о том, что Дима утащил его отрезвляться на улицу, а после загнал спать. Нормальный разговор так и не состоялся. Это значит, что он ещё впереди, как и возможные братские пиздюли.       — Дим…я хочу поговорить… — начал было неловко Никита с опущенными глазами, которые поднимал несколько раз в сторону стоящего к нему спиной брата.       Он ещё вчера хотел завести этот разговор, ибо понимал — избегать его идея глупая. Но Дима не появился дома, Лёша сказал, что брат остался у Кости. Это позволило выдохнуть студенту и подумать над будущими словами.       Дима пошарился рукой в аптечке, найдя заветную пластинку аспирина. Налил в кружку воды, запил таблетку и со вздохом повернулся к брату лицом.       Что ж, судя по выражению лица Никиты — ему действительно было стыдно. Диме даже стало немного жаль, но, как говорится: что посеешь, то и пожнëшь. Значит и пиздюля всё-таки настало время раздавать.       — И о чём? О том, что ты прогуливаешь учёбу, бухаешь, а потом приходишь домой в неадекватном состоянии, и провоцируешь скандалы? — Огнëв старший скрестили руки на груди и упёрся копчиком в кухонный гарнитур. — Это я уже знаю, спасибо за такой «сюрприз».       Дима не без удовольствия наблюдал, как резко вспыхнули краской щеки младшего брата.       — Я ещё что-то упустил? Но так и быть, давай. Вещай. — Дима небрежно махнул рукой.       Никита желал провалиться сквозь пол от стыда, но увы и ах, такими навыками он не обладал. Не сказать, что ему хотелось бы чувствовать себя убого и чересчур виноватым, но он себя именно так и чувствовал. Брата в гнев вводить — себе дороже.       — Да блин, Дим…чего ты так сразу начинаешь? — Никита рискует нахмурить брови и стрельнуть взглядом на старшего брата. — Мы просто очень сильно с Катькой поссорились, почти даже расстались. Вот я и…напился. Люблю её очень. — он поджимает губы.       Катька его эта — лицемерная невинность. Но влюблённый по уши Никита не желал видеть всех минусов девушки. С виду невинная как ангел, но изнутри гнилая, как помойка под раковиной в доме их бабушки, где скапливались различные очистки и всё то, что гниёт. Красоту имела, но многие парни хотели только затащить её в постель. Знали, что ну её к черту. Зато Никита поверил в то, что исправит девушку, а по итогу: вечные ссоры и трещащие по швам отношения.       — Сядь и помолчи. — резко рявкнул Дима, прожигая брата насквозь взглядом. Бедный Никита аж реально сел и весь сжался.       Дима подошёл к Никите, вставая напротив него и упёрся руками за столешницу. И хоть внешне он оставался спокойным, по побелевшим костяшкам было понятно, что тот пиздец, как злился. Один неверный шаг и вспыхнет как спичка.       Никита мог только тупить глазами в пол и нервно кусать губы.       — Катька то, Катька сë. Я заëбся слушать про эту шаболду, которая из тебя верёвки вьет, а ты и рад. Ведёшь себя как ребёнок. Никита, голову включи хотя бы раз. — Дима обошёл стол и встал напротив брата. Синие глаза сверкнули гневом. — Лучше бы вы уже расстались. И в глаза мне смотри. — Дима свёл брови к переносице.       Никита с трудом заставил себя поднять глаза на старшего брата. И подавил в себе желание сбежать от этого тяжелого взгляда. В глазах старшего помимо злости читалось разочарование. И Никита не знал, что хуже. Даже гнев отца стерпеть было гораздо проще.       — У тебя мозги совсем засохли, мне взболтать? — Дима протянул руку и для наглядности постучал костяшкой пальца по чужой макушке. Никита вжал голову в плечи, пытаясь уйти от болезненных касаний.       — Ты можешь меня ненавидеть, но я вот что скажу — ты та ещё бестолочь. Твои друзья, твоя девушка…тьфу. Все тобой пользуются, а ты, как великий слепой. — Дима вздохнул и потер переносицу пальцами. Голова только сильнее разболелась.       На самом деле за младших у него всегда болело сердце. Он понимал, что дети растут и физически за каждым приглядеть он не сможет. Никита уже взрослый парень, на него влиять сложнее. И Дима винил себя в том, что тот начал делать глупости именно из-за него. В конце концов Дима сам в прошлом дров наломал, а Никита, к сожалению, насмотрелся на старшего брата. Только Дима вовремя смог за мозги взяться, а вот Никита… А Никиту можно описать фразой «слабоумие и отвага».       — Мне, честно, похуй. Но ты, блять, проблемы свои учись решать, не маленький уже. — Дима глубоко вдохнул и выдохнул. — О младших подумай. У Лëши через два месяца выпускной из школы и экзамены. Я не хочу, чтобы ребёнок, нахуй, нервничал и завалил это сраное егэ. Потому что у него хотя бы есть шанс съебаться отсюда. Про Юлю даже говорить не буду. Но не дай бог опять начнутся скандалы, и отец начнёт срываться на кого-то из вас... Ты знаешь последствия. — Дима сверлил брата взглядом.       — Прости. Я…я не хотел. — дрожащими губами произнес Никита и быстро стёр с глаз влагу. Правда оказалась довольно жестокой, в этот раз старший не стал с ним ходить вокруг да около.       До чего же было обидно от всего. Брат был прав, но и Никита пока до конца не мог принять всё сказанное. Брань в сторону любимой вызывала злость, и в то же время Дима тушил еë словами о семье. К горлу поднялся ком и даже слëзы подступили, но Никита молчал и слушал. Вчера они наверняка бы разругались с Димой, ибо младший бы вспыхнул от чужих слов. Но всю ночь он переживал и думал, что скажет брату, как реагировать и что лучше сделать. Конфликт с Димой явно был хреновым вариантом.       И всё же Никите не было подвластно искусство держать язык за зубами.       — Ругая меня, ты словно ругаешь и себя. Дим, ты хоть помнишь, что сам делал? Сколько раз ты приходил домой в неадеквате? Сколько раз ты ругался с отцом? И компания у тебя была похлеще моей. — голос сам собой сорвался почти на крик. Никита шмыгнул носом и упрямо взглянул на старшего брата. — Ты ведь и сейчас не лучше! — он, всё же, не хотел быть единственным виноватым и решил напомнить брату о том, что тот и сам был время от времени тем ещё мудаком.       Но это со стороны Никиты было очень опрометчивым решением — пытаться пойти в нападение. Слова младшего больно резанули где-то под рёбрами. Не отдавая себе отчёта в действиях, Дима схватил брата за воротник футболки и рывком поднял на ноги с дивана. Никита только успел договорить, как охнул от неожиданности, растерянно глядя на гневного брата, цепляясь пальцами в чужие руки.       — А я за свои грехи расплачиваюсь сам. До сих пор. — Дима приблизился к лицу брата практически вплотную, цедя сквозь зубы. — И именно, блять, поэтому я тебе всё это говорю. Чтобы ты вовремя за бошку взялся, а не наступал на МОИ грабли. — Дима отпустил брата и толкнул его обратно на диван.       — Раз тебе легче строить из себя обиженку и обвинять меня — пожалуйста. Только конкретно в данной ситуации именно ТЫ виноват. Ни отец, и о! Даже не я, представляешь?       Дима развернулся спиной к брату, не желая больше даже смотреть на него. Он медленно пошёл к выходу из кухни, параллельно схватив со стола пластинку аспирина. Голова болела так, словно её стискивали клешнями со всех сторон, пытаясь раздавить.       — Сопли вытри, нюня. И извинись лучше перед Лёшей. — Дима остановился в дверном проёме, бросив через плечо: — Напоминаю, у него до сих пор временами случаются панические атаки.       У них в прошлом была одна серьёзная проблема: после смерти матери, несколько месяцев Лëша отказывался разговаривать. Врачи разводили руками, говорили, что это на нервной почве. Ребёнок может, но просто не хочет.       Пьющий отец и ежедневные скандалы дома ситуацию не улучшали. Сейчас Лëша обычный, нормальный подросток. Но Дима всё равно помнит, как тот в детстве прятался где-то в доме, лишь бы ничего не слышать. А ещё Дима помнит страх в чужих глазах, пока Никита пытался спровоцировать отца на конфликт. По большей степени именно из-за этого он и злился на Никиту. И очень повезло, что у Лёши не начался приступ.       Никита даже вставить слова не мог, ибо от Димы полился такой поток, что тут только один вариант: молчать и проглатывать. Лишь только когда старший пошёл прочь в свою «берлогу», Никита крикнул:       — Дим, я…я не это имел в виду! Дим! — стоило высунуть нос с кухни, как послышался хлопок двери комнаты брата. — Да блять… Какой же я придурок, сука… — Никита закрыл красные от слёз глаза и стукнулся несколько раз о стену лбом.       Дима переоделся в домашнее и рухнул на кровать. Он сожрал ещё пару таблеток аспирина и запил водой, которая уже больше суток стояла в кружке в его комнате. В голове всё ещё звучали слова младшего брата.       Семья Огнëвых сама по себе была одной сплошной проблемой. Со смерти матери прошло 7 лет, и только в последние два года Огнëвы отдалённо начали напоминать семью. Старые обиды никуда не делись. Дима не мог простить отца, и самого себя тоже. Всё пытался горой стоять за младших, быть лучшим старшим братом, но по итогу вот, как ему это обернулось. Скажи ему такое отец, Дима даже ухом бы не повел. Но слушать подобное от одного из тех, в ком души не чаешь, несмотря на дурость характера, пожалуй, гораздо больнее. Да, Дима не был лучшим примером для подражания. И именно поэтому он так отчаянно пытался каждый раз Никиту уберечь, чтобы тот не натворил дел хуже, чем когда-то натворил он сам.

***

      На следующий день разовая акция под названием «развези детей в школу» у Эдуарда закончилась. Бросив короткое: «буду поздно», отец свинтил на работу, оставив младших на попечение Димы. Никита долго ходил вокруг да около старшего брата, но последний напрочь игнорировал его присутствие. Пусть мучается, уроком будет.       Дима отвёз Юлю с Лëшей в школу и как штык явился на работу, даже без опозданий.       — Надо же, какие люди. — встретил его фразой дядя Миша. — Ну ты меня, конечно, удивил. Впервые за долгое время использовал свои полноценные выходные. Появился что ли кто-то? — мужик с прищуром взглянул на Диму.       Дима в ответ только хохотнул:       — Если бы, дядя Миша. Скажем так: решал очередные семейные проблемы.       Дядя Миша только сочувственно покачал головой. Он был одним из немногих, который частично знал о ситуации в чужой семье. Лишних вопросов не задавал, только с пониманием относился и спокойно отпускал Диму с работы, если тому срочно нужно было уехать.       — Там новые студенты на практику пришли. Покажешь им тут всё? А ещё после обеда нужно будет съездить забрать партию запчастей.       — Конечно, дядь Миш. Не вопрос. — и заскочив в коморку, чтобы переодеться, Дима отправился обучать студентов великому мастерству.       Андрей сегодня время от времени колесил от поста к посту, проверяя работу сотрудников. Погода стояла хорошая, в офисе за бумажками сидеть как-то не ахти, вот он и придумал себе занятие.       Периодически он поглядывал на сообщение в телефоне отправленное Диме. Тот так и не ответил с их последнего вечера. Это не давало покоя и выкроив время на обеде, он решил набрать Диму и поинтересоваться, всё ли хорошо. Это уже второй раз, когда гонщик внезапно пропадает, и такое поведение немного настораживало.       День до обеда пролетел очень быстро. Дима наблюдал за работой студентов, периодически что-то объясняя и показывая, как нужно делать, а как не нужно. Стоило часам показать время 13:00, как он тут же уселся в своей небольшой коморке, чтобы перекусить. И едва он успел сунуть в рот вилку картошки, как зазвонил телефон. Глянув на экран, светлые брови взлетели вверх от удивления, ведь звонил Андрей. И тут Дима понимает, что так и не ответил тому с последнего вечера, даже совестно стало. Дима игнорировал в крайнем случае, и то всегда старался объяснить своё отсутствие. Но тут, честно признаться, он попросту забыл даже проверить телефон на наличие сообщений.       Быстро слистнув кнопку вызова, он зажал телефон между плечом и ухом.       — Привет, неужели ты соскучился? — на губах уже вовсю расцветала улыбка. По какой бы причине сейчас Андрей не звонил, услышать его было приятно.       Андрей облегчённо выдохнул, услышав знакомый голос в трубке. Голос у Димы не убитый, даже весёлый. Не было похоже на то, что тот специально делал вид, что всё отлично. Было сразу ясно — он в хорошем расположении духа.       — Да, безумно. Сижу тоскую, как девица у окна. — хохотнул он и сунул руку в карман. — Хотел поинтересоваться, всё ли с тобой в порядке. С той ночи ты пропал и…больше не отвечал. — сделал паузу Андрей, выражая тому своё беспокойство.       Дима хотел было пошутить, но задержал дыхание и замер на несколько секунд, услышав нотки волнения по ту сторону трубки. Совесть тут же больно уколола, как бы говоря: «вот заставил человека волноваться, а ведь зря!»       — Прости-прости. — Дима неловко рассмеялся и почесал затылок. — Я в порядке. Просто…ммм. — он сделал паузу, будто размышляя, стоит ли говорить. Но всё-таки решил, что нужно дать хоть какое-то объяснение. — Просто возникли небольшие семейные тëрки. Но сейчас всё…нормально? — последнее звучало больше, как вопрос, чем утверждение. Потому что Дима и сам понятия не имел, нормально всё или нет. С Никитой явно предстоит очередной разговор. С отцом не пересекался, но это не означало, что Эдуард не решит в рандомный момент начать промывку мозгов.       Кажется, что его новый знакомый был обеспокоен семейной ситуацией, и Андрей поспешил его утешить:       — Всё образуется. Семья, это…такая сложная система отношений. Чаще всего. — почесал макушку Андрей, пытаясь подобрать нужные слова. Он — сирота и не знал, что такое «семья», во всех смыслах этого слова, а поддержать хотелось. — Если захочешь, то можешь душу излить. Мне можно довериться, красавчик. Даже в плечо поплакать. — снова улыбается Андрей, поглаживая пальцем корпус телефона.       Дима тихо усмехнулся в трубку.       «Если бы всё было так просто, Птичка.» — подумал Дима. Однако забота Андрея и желание поддержать его умилили. Для него это уже о многом говорило. Так что сердечко Димы в очередной раз затрепетало от такого, казалось бы, простого действия с чужой стороны.       — Я подумаю над твоим предложением. Но пока, всё нормально. — Дима хохотнул, неизвестно в который раз повторив заезженную для себя фразу. — Лучше скажи, когда я смогу увидеть тебя снова? — он наколол на вилку картошку и отправил в рот. До конца обеда оставалось 20 минут, а он ещё толком не поел.       Андрея не проведёшь заезженной фразой «всё нормально». Но они с Димой пока что не были настолько близки, чтобы лезть друг к тому в душу. Поэтому он переключается с неприятной темы на другую.       — Оу. Это что, намёк на свиданку? Могу завтра вечером, как раз выходной. — Андрей опустил взгляд на наручные часы, уже предвкушая будущую встречу.       Дима тяжело вздохнул. Свиданка звучала охренеть, как отличная идея, вот только его рабочий день с 8:00 до 21:00 никто не отменял. Банковская карта нервно курила в сторонке, ибо денег на ней осталось мало.       — Завтра не могу. Мой рабочий день никто не отменял. — голос у Димы был явно расстроен. — Но в принципе… — он на секунду замолкает, размышляя, а после продолжает: — Сегодня после девяти вечера можем пересечься.       — Я тебя там не отвлекаю? Звуки какие-то странные.       Дима молчал несколько секунд, потому что в срочном темпе дожëвывал кусок мяса. Как же это мерзкое звучало в трубке, наверняка… Наконец-то проглотив, Дима ответил:       — Не отвлекаешь, просто у меня обед скоро закончится, вот я и пытаюсь успеть поесть. — он хохотнул и откинулся на спинку стула. — А ты разве не занят?       — Господи, голодный какой. Приятного тебе. А так, я не против увидеться после девяти. Не маленькие уже, можем себе позволить покутить. — Андрей проговорил немного в шальном тоне. — Я….а я тоже на обеде. — покосился на машину, в салоне которой его ждал бутерброд с ветчиной и сыром и американо.       — А обед, это случайно не быстрый перекус в перерыв, а? — Дима хохотнул, стоило услышать лёгкую заминку. Он уже слышал от Кости, как и чем тот питался в обеденные перерывы. Не составит труда догадаться, что Андрей такой же.       — Костя взболтнул? — особенно ласково произнес Андрей в трубку. Кажется, кое-кто попозже у него отхватит.       — Просто я знаю, как сам Костя питается. К тому же, ты упоминал, что не любишь готовить. Не сложно догадаться. — хитрую улыбку Димы можно было почувствовать даже через телефон. — Ладно, подъезжай ко мне сегодня к девяти. Погода хорошая, предлагаю прогуляться по набережной. — Дима отложил вилку в сторону, и упёрся локтем в стол, лицо подперев кулаком. — Считай, что это маленькое свидание.       — Ох, как неожиданно. — Андрей опирается о машину, ладонь подставляя ко лбу, дабы от солнечного света сберечь свои глаза. — Но смысл мне ехать к тебе в Брагино, если набережная ближе ко мне? Или у тебя есть какие-то незаконченные дела?       Солнце слепило даже через тень от руки, и Андрей сразу представил картину, как в солнечном свете глаза Димы горели бы ярко-ярко.       — Ой, я постоянно забываю, что работаю в Брагино. — Дима слегка рассмеялся. — Нет никаких дел. Тогда я подъеду туда примерно к двадцати-тридцати минутам десятого.       Мозг Димы уже вырисовывал романтичную картину: огни набережной, тихий шум воды и ветер, треплющий светлые волосы Андрея. В голове это выглядело красиво, но Дима был уверен, что в реальности всё будет ещё лучше.       Он уже мысленно начал отсчёт часов до конца рабочего дня. Невыносимо захотелось побыть немного романтиком, подержать Андрея за руку и не спеша прогуливаться, болтая о каких-нибудь глупостях. Он чувствовал себя влюблённым школьником, но как же от этого становилось хорошо.       — Что ж, тогда до вечера. — приглушëнно прощается Андрей и сбрасывает звонок. Садясь в служебную машину, он даже не пытается убрать с лица радостную улыбку.       — До вечера. — попрощавшись с Андреем, Дима спидраном вернулся к работе. Благо сегодня людей было много, так что время летело, словно выпущенная в небо стрела.       Стоило часам показать 21:00, как Дима спешно принял на работе душ, переоделся в чистое и понёсся к выходу.       — Я ушёл, дядь Миша! — крикнул он на бегу.       — Стой, а деньги тебе не нужны? — дядя Миша опëрся плечом об косяк двери.       — Ой. Нужны, забыл совсем. — Дима затормозил и вернулся к мужчине, забрал свои честно заработанные за день деньги и убежал.       Михаил только проводил его взглядом, наблюдая за тем, как Дима прыгает в машину и срывается с места.       — Да уж. Давно я его таким не видел. — мужчина улыбнулся и скрылся за дверью.

***

      До встречи с Димой у Андрея оставался всего час. По квартире он носился, как сайгак, вместе с Гешей под его чириканье. Сменив футболку на бордовую водолазку с горлом, Андрей пару раз брызнул духами на шею.       — Словно девчонка, ей-Богу… — усмехнулся Андрей сам себе и взглянул на отражение в зеркале.       Шрам некрасиво выделялся тёмным пятном на светлой коже. Андрей проводит пальцами по шершавой поверхности, очерчивает контур и кривит брезгливо губы. Уродливо. Злосчастное напоминание об аварии, которое он терпеть не мог. Поэтому он по новой наносит консилер, тональный крем и перекрывает пудрой. Вновь рассматривая своё отражение в зеркале, Андрей сглатывает и отворачивается.       За всеми этими косметическими процедурами он даже не заметил, что уже опаздывает.       — Вот бля… — он берëт в ладони попугая, который разгуливал по барной стойке и возвращает в клетку. Быстро крутится у зеркала и вылетает прочь из квартиры. Правда, возвращается после за шлемом, чертыхаясь себе под нос.       Пока Дима выезжал из Брагино, его взгляд наткнулся на сирень, которая только недавно наконец-то зацвела. Недолго думая, он остановился и вышел из машины. Дело пары минут и вот, в руках уже образовался незамысловатый букетик сирени. Найдя в машине резинку младшей сестры, Дима перевязал ею веточки и оставил его на пассажирском сиденье.       На набережную он прибыл ровно в 21:30, Андрея пока не наблюдалось. Припарковавшись недалеко, он достал телефон и набрал сообщение.       21:30. Dabi: «Я на месте. Стою возле машины. Жду тебя.~»       Андрей вычисляет Диму довольно быстро, и подъезжает плавно к знакомой машине, вставая позади той.       Дима, стоящий спиной, тут же обернулся услышав знакомый звук мотора. Стоило только увидеть Андрея, как скулы тут же свело от улыбки. Тот выглядел, как всегда, опрятно и сногшибательно. Дима же был одет гораздо небрежнее: неизменная «драная» кожанка, белая футболка, мятая, ибо была наспех кинута в шкафчик ещё при приходе на работу и в завершении широкие джинсы, в этот раз даже без цепи.       — Я чуть-чуть опоздал. Переводил бабушку через дорогу. — шутливо выдает Андрей, вешая шлем на ручку Несокрушимого, взъерошив волосы.       Посмотрев на Андрея, Дима аж на автомате отдëрнул край футболки, словно хотел чудесным образом её разгладить. С утра он как-то особо не прихорашивался, не думал, что куда-то пойдёт.       — Ага, конечно, так я тебе и поверил. — он выбрасывает бычок сигареты в стоящую неподалёку урну. — Я думал птицы более пунктуальные.       Он смеётся и подходит, смело приобнимая Андрея в качестве приветствия. Нос тут же уловил запах духов:       — Это ты для меня так надушился? — он хитро щурится и смеётся, втягивая носом приятный аромат.       Андрей быстро приобнимает Диму в ответ, чувствуя, как ёкает в груди собственное сердце. Нос улавливает запах табака, и совсем немного машинного масла. Но в этом был свой определённый шарм. И даже в слегка неаккуратном внешнем виде была некая привлекательность. Вся эта небрежность так и манила к себе.       — Для своих поклонников. Вот, решил навестить очередного. — кокетливо улыбается Андрей и встречается глазами с чужими. — Прогуляемся? Там по пути куча храмов, так что можем из тебя бесов повыводить, ахах.       — Упаси Господи… — Дима шутливо перекрестился и заставил себя отлипнуть от Андрея. Обниматься хотелось, но всё же не стоило привлекать к себе лишнего внимания. — Можем просто погулять. А ещё лучше зайти куда-нибудь потом пожрать. Думаю, мы оба нормально не ели с обеда. — он подмигивает и откровенно рассматривает Андрея.       — Поужинать. Да…отличная идея. Там по пути можно в «Ванильное небо» зайти. Отзывы хорошие, и виды тоже.       «Хотя лучше тебя сегодня ничего не будет» — резко пронеслось в голове.       Пристальный взгляд Димы останавливается на лице. Несмотря на то, что из освещения на улице были только фонари набережной и огни ночного города, заметить косметику на чужом лице было несложно. Дима заметил это ещё и в прошлые разы, но не придал значения, однако сейчас ему было интересно.       Андрей слегка растерялся и неловко хохотнул, стараясь не выдать то, что на самом деле он занервничал.       «Наверное, всё же переборщил с косметикой. Нужно было меньше…» — думает про себя Андрей, прикусывая нижнюю губу, уже готовясь отвечать на неловкие вопросы.       Поняв, что смотрит слишком долго, Дима разворачивается и открывает переднюю дверь машины. И, на удивление Андрея, не задаёт никакой вопрос.       — Кстати… — он наклонился так, что не было видно, что он оттуда достаёт. Через несколько секунд перед глазами Андрея появился небольшой букетик сирени, так заботливо сорванной по пути сюда. — Это тебе… — Дима выглядел смущённым, что даже удивительно. И старался не смотреть на Андрея, только в сторону, свободной рукой почëсывая затылок.       Андрей уставился на небольшой, но красивый букетик сирени, чувствуя, как щёки наливаются лëгким румянцем. Он был обескуражен, даже не зная, как правильно реагировать. Никто до этого цветы ему не дарил.       — О…оу, это так неожиданно, что я даже растерялся. — он неловко смеётся и берёт букет в руки, бережно прижимая к груди. И утыкается носом в маленькие цветочки, вдыхая их резкий аромат. Он и подумать не мог, что получать цветы будет так приятно.       Смутившийся гонщик стал ещё большей усладой для глаз. И это с его то характером…       — Смущение тебе к лицу, Дим. — Андрей со смешком подмигивает.       Дима мысленно благодарил вселенную за то, что его вспыхнувшие ещё большей краской щеки не было видно. Он аж вздрогнул и тут же насупился.       — Ой, да иди ты. — он шутливо толкнул Андрея кулаком в плечо.       А потом посмотрел на того внимательнее и вновь залюбовался. Андрей с цветами выглядел очень…честно говоря, Дима не мог даже подобрать нужного слова. Просто вдруг возникло желание дарить ему цветы почаще, лишь бы ещё не раз увидеть эту реакцию.       — Стой так! — Дима засуетился и достал телефон, наведя на того камеру.       — Чт…что ты. ЭЙ! — возмутился Андрей и резко приняв фотогеничную позу за секунду, позволил сфотографировать себя. — Ты жестокий, знаешь? — и пихает ладонью чужое плечо с цоканьем.       Дима несколько раз щёлкнул Андрея, не обращая внимания на чужие возмущения.       — Теперь можно и идти. — он хохотнул и заблокировав машину, убрал телефон себе в карман.       — Погоди, дай сирень тебе в салон положу. Не хочу, чтобы она мешала нам.       Взяв Андрея под локоть, Дима потащил того в сторону набережной. Огни, шум воды и прохладный ветер, треплющий волосы. Романтика, одним словом.       Долго думать они не стали, поэтому пошли сразу же вниз по металлической лестнице, двинувшись в сторону стрелки. Парни спустились ближе к Волге и присели, как настоящие гопники, только семечек не хватало. Так и хотелось шуткануть из разряда: «Семки есть? А если найду?».       Огни города красиво отражались на глади воды. Колыхались в темп течения, невольно гипнотизируя этим. Такое чувство, будто Ярославль оказался под водой и теперь манил жителей, оставшихся на суше, спуститься вслед за собой. Завораживало…       Андрей в шутку пихнул гонщика вперёд, тут же ловя того за шкирку.       — Искупаться не желаешь? А то забыл спросить. — посмеялся он.       Ага, завораживало… Дима от резкого толчка рефлекторно взмахнул руками, пытаясь удержаться и не свалиться прямо в холодную воду.       — Эй! — он одарил Андрея возмущённым взглядом. — А если я плавать не умею? — Дима скрестил руки на груди и будто аж весь надулся.       Андрей хохочет и только качает головой, рассматривая чужую недовольную мордашку. Дима наверняка уже придумывал план мести.       — Неужто я тебе настолько не мил, что ты решил утопить меня на первом свидании? Ах… — Дима наигранно схватился за сердце и откинулся назад, падая спиной на холодный бетон. Он стойко молчал, даже когда услышал смешки Андрея, но в конце концов сдался и рассмеялся тоже, вынудив парочку зевак обернутся в их сторону.       — Вставай уже, страдалец. — Андрей смотрит на того сверху вниз. — Прогуляемся по стрелке, посмотрим на фонтаны и-и-и пойдем в Ванильное небо. Как тебе план?       — Отличный план, только давай сначала заскочим и возьмём что-то перекусить. Иначе я уже чувствую, как мой желудок ест сам себя. И ты наверняка голоден. — Дима прыжком встаёт на ноги, засунув одну руку в карман.       — Ладно, уговорил. — Андрей смотрит на того так, по-птичьи, снизу вверх.       В уже более ускоренном режиме они дошли до ближайшей от набережной шаурмечной. В этот раз платил Дима, аргументируя тем, что в прошлый раз Андрей угощал его. Умяв за обе щёки по добротной шаве, наконец-то сытые и довольные, они отправляются дальше.       Идя совсем рядом друг с другом, Дима ловит момент, когда их руки соприкасаются: он соединяет их мизинцы вместе, потому что держаться в открытую за руки в людном месте было непозволительной роскошью. Но у Димы вдруг возникло желание, нет, даже мания на прикосновения, хотя бы на такие маленькие. И как же тепло стало на сердце, когда мизинец сжали в ответ.       Андрей рассказывал какую-то очень забавную ситуацию с Костей, случившуюся в эти дни, но Дима слушал в пол уха. Кажется, про то, что Костя чуть не разлил кофе на начальника. Да, он упускал возможность постебать своего лучшего друга, но всё его внимание сейчас было сосредоточено на Андрее. Дима слушал чужой смех, следил за тем, как двигаются губы, которые чертовски сильно хотелось поцеловать вот прям щас, пока тот говорит. Он подмечал всё: как Андрей кусает нижнюю губу во время разговора, что было слишком соблазнительно, и как щёлкает костяшками своих пальцев.       — …Потому что Костя очень невезучий с кофе… — с издёвкой произнес Андрей.       Взгляд зацепился за остатки крошек от лаваша, скопившихся в левом уголке чужих губ. Дима протягивает руку машинально, тем самым прервав монолог Андрея, и стирает остатки крошек.       — Ты чуть-чуть испачкался. — и улыбается, не спеша убирать руку, поглаживая подушечкой пальца вдоль щеки.       Андрей прерывается и даже забывает, что хотел рассказать ещё. Только замирает и наблюдает за чужими действиями:       — Спасибо.       — У Кости всегда была особая любовь к кофе. Жаль, что не взаимная. — Дима хохотнул и улыбнулся шире. Какую-то часть рассказа он всё-таки уловил.       Дима чуть склонил голову на бок, скользя подушечкой пальца вдоль чужой скулы, ещё несколько секунд продолжая это проявление нежности. А потом опомнился, что они вообще-то в довольно людном месте и нехотя убрал руку. На пальцах осталось едва ощутимое ощущение маслянистости. Он незаметно потëр подушечки пальцев друг об друга.       — Слушай, я по-прежнему мало что о тебе знаю, а ведь это наша… — Дима поднял свободную руку и загнул пальцы, считая. — шестая встреча. Может приоткроешь занавесу тайны и расскажешь о себе чуть больше? — Дима всё ещё держит чужой мизинец своим и вновь тянет вперёд.       — А вдруг я хочу быть очень загадочным, и обо мне можно будет что-то узнать лишь тогда, когда в полночь на кладбище обряд проведешь? Ахах. — шутливо проговорил Андрей и кашлянул в кулак, думая о том, что же ответить Диме. — М-м-м… Может ты задашь вопрос, а я на него отвечу? Что конкретно тебя интересует в моей скучной жизни?       Чего-чего, а жизнь Андрея скучной назвать было сложно. Мужчина много пережил, как хорошего так и плохого. Сейчас у него шла светлая полоса в жизни, поэтому царил мир и покой. Судьба лишь подкинула ему пару новых знакомств, в лице Кости и Димы. И одно из этих знакомств, вероятнее всего, перерастёт в нечто большее.       Дима всосал нижнюю губу, задумываясь на несколько секунд, с чего бы начать. А после вернул свой взгляд на Андрея:       — Я знаю почти всех гайцов хотя бы в лицо. — он хохотнул, вспоминая свою репутацию. — Но тебя я ни разу не видел.       — Ну, с твоими то выкрутасами на дороге, я даже не удивлён, что ты знаешь каждого гайца. — Андрей хитро щурится.       — Не так уж много я куралесил на дорогах. — Дима вытянул губы в трубочку. Ага, да, его историей штрафов можно было обклеить комнату, но об этом он, пожалуй, промолчит.       — Не так уж много? Дмитрий Огнёв, да вы обманщик. Я всю вашу историю видел. — внезапно выдал Андрей, желая взглянуть на чужую реакцию. Пиздит, конечно же, про историю, но тут только дурак не догадается, что у гонщика там может быть.       Услышав свою фамилию Дима мысленно чуть не подавился, а на деле даже не дёрнулся. Лишь удивлённо вскинул брови и усмехнулся, скрещивая руки на груди.       — А ты, я смотрю, уже успел выяснить моё полное имя? Не знал, что я тебе настолько понравился. — и подмигивает, а сам думает, догадался ли Андрей, что он сын Эдуарда? Хотя вряд ли, внешне с отцом они похожи не были, да и с фамилией «Огнëв» он в Ярославле не единственный.       — После твоей выходки я просто обязан был узнать, что же это за наглец такой. — Андрей бросил на того короткий взгляд.       — Так в итоге, если не местный, то откуда ты? — они медленно шли в сторону Ванильного неба, чтобы усадить задницы и полюбоваться красивыми видами.       — Я из Костромы. Перебрался сюда год назад. Купил квартиру, перешëл сразу же на новую должность, на ступень выше. И ни разу об этом не пожалел. — начал рассказывать Андрей, сунув руки в карманы.       — И нравится тебе коллектив, в котором ты работаешь? — зная, что Андрей работает на его папашу, Диме стало до жути интересно, как он уживается с таким начальством. Хотя тот не выглядел недовольным своей работой, скорее наоборот.       — Да, я со всеми хорошо лажу. Да и в принципе, коллектив устоявшийся. Новичок лишь Костя.       Дима тихо хмыкнул. Как он и думал, Андрей вполне себе доволен.       — А ещё…ты упоминал, что семьи нет. Но семья — это ведь не только жена и дети. — Дима замолкает и чуть хмурит свои брови. — Мне так много хочется о тебе узнать, но все вопросы будто разом испарились, черт. — он тихо смеётся и чешет затылок.       — Насчет семьи. Ну…я сирота. Поэтому моя семья — это мои коллеги и друзья, получается. — Андрей косится на Диму и улыбается, видя чужую реакцию. Такую же, которую он видел уже не раз.       Узнав, что Андрей сирота, Диме стало стыдно за свой вопрос. Настолько, что у него покраснели щёки и кончики ушей. Он понятия не имел, может Андрею вовсе было не приятно это вспоминать.       — Ой, прости. — он виновато глянул на Андрея. — Я не хотел…ну… — и замолчал, не зная, как правильно объяснить. Да, спросил, но он же не знал, а значит…ничего страшного? Может и ничего страшного, но возникшее чувство стыда деваться никуда не хотелось.       — Всё в порядке, не бери в голову. — Андрей тут же с улыбкой отмахнулся и переключился на другое: — Кстати…кстати. О Косте. Как вы вообще сдружились? Вас представить вместе довольно трудно. А вы, оказывается, лучшие друзья, ахах.       Дима уселся на лавочку и рукой похлопал на место рядом с собой, приглашая Андрея сесть.       — С Костей вообще забавно вышло, на самом деле. — чувство стыда отошло назад и на лице у Димы вновь появилась улыбка. — Несколько лет назад я на работу ехал рано утром. А этот придурок выскочил на красный прям перед моим капотом. Я успел затормозить, но Костя на капот всё равно налетел. Отделался синяками, но вот я знатно пересрал тогда. — Дима вдруг рассмеялся, опустив голову немного вниз. — Но самое забавное даже не это! — он активно взмахнул руками. — Я вышел ему помочь, но почти сразу получил леща. Этот придурок орал на меня, что итак, опаздывает на экзамен, а тут я ещё. — Дима чуть откинулся назад, уперевшись руками в колени. — В общем, поорались мы знатно, и я в качестве извинения предложил подбросить его до университета. О, кстати, он тогда ещё и кофе на себя разлил, когда в мой капот впечатался. — тут уже Дима принялся громко хохотать, вновь окунувшись в такие забавные и приятные воспоминания. Ведь с того дня Костя стал его близким и единственным другом. — Вот так и познакомились.       — Господи Боже, ахах. Он не задумывался, что ему пить кофе стоит только в бункере? Да и то, кружка с напитком сама на него бросится. — Андрей хохочет, свешивая руку с колена.       — Я бы не удивился, если даже кружка кофе однажды захочет наброситься на Костю. С его то характером… — на губах Димы играет широкая улыбка. Он поворачивает голову в сторону Андрея и вновь скользит по нему взглядом.       «Интересно, всё-таки зачем Андрею все эти приблуды с косметикой?» — размышлял он, рассматривая Андрея, чье лицо в свете фонарей всё же немного блестело.       Не то, чтобы Дима был против косметики на мужчинах, скорее ему было абсолютно всё равно на это. Просто Андрей не был похож на любителя косметических процедур, так что Диме стало казаться, что здесь кроется что-то ещё.       Дима протягивает руку и касается чужой щеки. Нескольких секунд хватило для того, чтобы почувствовать некую неровность на коже. Андрей как-то странно вздрагивает от касания и косится на руку. Дима сосредоточено проводит ещё несколько раз по одному и тому же месту пальцем, но Андрей вдруг перехватывает её и опускает вниз, неловко улыбаясь.       — Слушай, я вот спросить хочу… — начинает аккуратно Дима, на несколько секунд замолкая, словно решая, стоит ли спрашивать. Но любопытство берёт верх: — Зачем тебе использовать косметику? Ты же, ну…красивый. Ничем не обделён. — он склоняет голову на бок и замечает, как меняется в лице Андрей. — Не-не, ты не подумай. Я не имею ничего против, и всё такое. Просто ты не похож на человека, который бы использовал макияж, вот мне и…интересно. — Дима замахал руками, пытаясь таким образом успокоить.       От заданного вопроса у Андрея аж будто в душе что-то треснуло. Золотые глаза растерянно смотрели в чужие напротив и медленно опустились вниз. Рой мыслей тут же образовался в голове: «Что ответить, солгать ли? Не рано ли?». И вроде бы нет ничего постыдного ни в самом шраме, ни в причине его получения. Но чувство вины скребло в душе, словно ногтями.       Наступило недолгое молчание, а за ним последовал короткий вздох. Андрей принимал какое-то важное для себя решение, а Дима молча ждал, готовый принять всё, что тот ему скажет. Или не скажет.       Но через некоторое время Андрей всё-таки потихоньку начал: — Ты прав. Я не фанат косметики, но есть причина её использовать. Понимаешь…я зимой попал в аварию и теперь скрываю…шрам. — Андрей вздыхает и бросает быстрый взгляд на Диму. Тот молчит и смотрит так внимательно. Но в глазах нет осуждения. И в конце концов, Андрей прикрывает глаза и окунувшись в воспоминания, позволяет себе рассказать то, что мучило его всё это время. — Мы тогда из Костромы в Ярославль ехали…

***

      Маленькие хлопья снега медленно кружились в воздухе. Сегодня без метели, но дворники всё равно беспрерывно работали, стирая оседающие на лобовое стекло снежинки, мешая им закрывать обзор на дорогу. Из радио играли старые новогодние песни. Рита медленно качала головой в такт и подпевала:       — Звенит январская вьюга и ливни хлещут упруго…       Андрей постукивал пальцами по рулю, с улыбкой покосившись на подругу:       — А у тебя хорошее настроение.       — Ещё бы, так классно Новый год встретили. — Рита заправила светлую прядь волос за ухо. — У меня аж до сих пор отходняк! — девушка весело рассмеялась, сделав глоток воды из бутылки.       — То-то я смотрю стёкла запотели… — Андрей громко смеётся.       — Эй! Ты тоже не святой, знаешь ли! — Рита ощутимо бьёт Андрея по плечу, но тот только громче хохочет.       Он жмёт на газ, медленно ускоряясь. Деревья, окутанные снежной шубой, стремительно проносятся за окнами. Нина Бродская продолжала петь из колонок: «В любви ещё одна задача сложная, найдёшь, а вдруг она ложная, ложная…», создавая особую атмосферу для поездки.       — Жалко, что через несколько дней уже на работу выходить. — Рита вздохнула, наблюдая за заснеженным пейзажем за окном. — Вот бы выходные ещё немного продлились…       Иногда нужно бояться своих желаний. Им свойственно сбываться, и порой совсем не так, как нам хочется.       На повороте машина резко визгнула и резко вильнула в сторону. Андрей быстро посмотрел в зеркало: задние колёса уже занесло влево. Попытка крутануть руль в сторону заноса не увенчалась успехом в этой ситуации: машину лишь снесло в правую сторону, прямо в барханы снега. Перед глазами всё закрутилось, как при головокружении. Громкий хлопок, словно прозвучало два выстрела с обеих сторон черепной коробки, вынудил закрыть глаза. Удар лицом пришёлся в подушку безопасности, со стороны послышалось ругательство Риты. На несколько секунд наступила темнота.       Андрей открыл глаза и проморгался, жмурясь от писка в ушах. Подушки безопасности уже сдулись, по щеке текло что-то тёплое, отзываясь режущей болью. Лобовое стекло разбито вдребезги, осколки рассыпались по панели, а мелкие снежинки теперь залетали в салон от дуновения ветра. Андрей понимает, что, кажется, они врезались в дерево. Мотор всё ещё работает, но звучит как-то странно, и Андрей спешит заглушить машину.       «Рита!» — проскакивает в голове, и он поворачивает голову в сторону подруги.       Дверь со стороны девушки вмята внутрь, через разбитое стекло в салон торчала ветка дерева.       — Рита! Рита, Господи… — Андрей испуганно тормошит девушку за плечо, пытаясь понять, всё ли с ней в порядке. Собственная щека болит, вынуждая морщится. — Ты жива?       Девушка медленно поворачивает голову в его сторону. Белые волосы прилипли к окровавленной лицу. Она стряхивает снег с груди и хватается за ногу, чувствуя, как та адски болит.       — Я, кажется, сломала ногу. — Рита шипит и кривит лицо, сжимая руками бедро. Она пробует пошевелиться, но не получается. Зажало. — А ещё меня зажало.       — Потерпи, пожалуйста… Господи, Рита. Сейчас помогу… — Андрей чувствует, как дрожит его голос, и кажется ему совсем чужим. Он отстёгивает ремень безопасности и выходит из машины.

***

      — Когда Риту вытащили, оказалось, что у неё открытый перелом. Ей вставили пластину в ногу. Но ей по-прежнему нельзя заниматься некоторыми физическими нагрузками. Врачи боятся осложнений. — Андрей нервно вздыхает, зачëсывая волосы назад. — Моя резкость могла стоить нам жизни. Я себя простить не могу за то, что чуть не угробил её. А шрам служит напоминанием об этом дне. И привлекает слишком много ненужного внимания, поэтому проще скрыть, чем…       «Чем каждый раз слышать вопросы, и каждый раз мысленно возвращаться в тот день…» — хотел сказать Андрей, но не стал. Внутри него крепко сжималось сердце и душа будто выворачивалась наизнанку вновь. Но уже не так, как раньше. Почему-то Диме рассказывать об этом было гораздо легче.       Дима не перебивал, всё это время молчал, давая Андрею выговориться. И чужое настроение ему передалось моментально, аж внутри что-то заметалось. По эмоциям Андрея становится понятно, как долго в нём это копилось, и видимо хотелось выговориться, да не с кем было.       Дима присел ближе, взял Андрея за руку и сжал её, погладив пальцами костяшки.       — Видишь, сказал и планета не взорвалась. — он попытался пошутить и тихо усмехнулся. Но через секунду снова стал серьёзным. — На дороге может случиться всякое, и в этом не обязательно виноват водитель. Главное, что вы остались живы. Худшее позади, а остальное обязательно наладится. — Дима ободряюще улыбается, когда Андрей наконец-то поднимает глаза и смотрит так с нежностью.       Действительно становится легче, когда человек не наседает и старается понять. Когда не обвиняет, а молча слушает и не лезет в душу. И самое главное: не просит показать шрам. Андрей медленно сжал руку Димы и слегка улыбнулся:       — Да, ты прав. Спасибо, что выслушал. — Андрей наконец-то расслабленно выдохнул.       — Не за что, детка. — Дима солнечно улыбается.       — Может не пойдем тогда в Ванильное небо? Шаурма была большой и забила мне весь желудок. — Андрей похлопал себя свободной рукой по животу, хохотнув.       Предложение не идти в Ванильное небо пришлось Диме по душе. Потому что, первое: он сегодня замотался в край на работе. Второе: если сегодня он останется без поцелуя, то точно не сможет спокойно дожить до следующей встречи.       — А знаешь, отличная идея. К чёрту это небо, у меня есть идея получше. — Дима смотрит как-то странно, почти хищно, а через секунду его лицо уже приблизилось к лицу Андрея. — Предлагаю вернуться к моей машине. Потому что, если я тебя не поцелую, то точно сойду с ума.       В голубых глазах пляшут огоньки. Дима улыбается и заговорщически подмигивает, а после берёт гайца под локоть и тянет за собой.       Андрей посмотрел на Диму, пару секунд хлопая глазами и с удовольствием потянулся следом.       — Чёрт возьми, у тебя талант создавать искру, а из неё пожар, ты в курсе?       Андрей испытывал взаимную тягу, и после слов почувствовал, что ему просто жизненно необходимо коснуться этих грешных губ. Крепко прижавшись плечом к плечу, Андрей приблизился к чужому ушку и молча опалил то горячим, томным вздохом. Это вызвало волну мурашек по коже. У Димы аж волосы на затылке зашевелились. Он смеётся и только ускоряет шаг.       — Соблазняешь меня, бесстыжее создание.       — Разумеется. — Андрей в ответ только хитро стреляет глазами.       Дыхание Димы выдавало его трескающуюся сдержанность, да и сам Андрей едва держался. Прижать бы к первому попавшемуся столбу, да увы, не в их пользу сыграет.       До машины они, кажется, не просто дошли, а долетели. Дима открыл заднюю дверь, пропустил Андрея вперёд и залез следом. Вместе с хлопком двери его губы впечатались в чужие, прерывая все попытки Андрея пустить какую-нибудь шуточку. Как хорошо, что задние окна были затонированы, а через лобовое ничего не увидишь, ибо машину он додумался поставить в тень.       В этот раз Дима целует сначала медленно, чуть прихватывая нижнюю губу и всасывает её, будто желает, как следует распробовать. Он так и не убрал руку с ручки двери, просто забыл, а второй упёрся в сиденье ровно между ног Андрея.       Андрею пришлось вжаться в противоположную дверь, утягивая на себя хозяина машины. Он крепко вцепился в его плечи, разделяя мучительно медленный поцелуй и закатив глаза на ласку, резко проник в чужой рот своим языком, ведя кончиком по нёбу, призывая Диму отогнать прочь медлительность. Хотя бы сейчас.       Намёк был понят и Огнëв, наконец-то отцепляет руку от дверной ручки, вместо этого перекладывая её на чужую шею, поглаживая подушечками пальцев. Язык Андрея был тут же схвачен и мстительно прикушен за такое наглое вторжение. Но Дима не может сдержать довольной улыбки в поцелуй. Значит Андрей не любит медлить, что ж, так даже намного лучше.       И целует снова, с напором, сплетая их языки в каком-то диком танце. Андрей ударился затылком о стекло и тихо шикнул в губы. Поцелуи были головокружительными и пиздецки горячими.       Дима чуть нависает сверху: правая нога упирается коленом в сиденье, левая — носком в пол автомобиля и немного трясется от неудобного положения. Как же, блять, было жаль, что сзади так мало места. Хотя им обоим было сейчас на это откровенно наплевать.       Дима шумно выдыхает через нос, кусает Андрея за нижнюю губу и проводит по ней кончиком языка, с удовольствием улавливая ответный томный выдох.       Андрей разрывает поцелуй, поддевает чужой подбородок носом и впивается зубами в шею, сдерживая порывы оставить яркий засос, вместо этого только прихватывает кожицу губами.       От неожиданности Дима запрокинул голову назад, издав глухой стон. Укус вышел слегка болезненным, но весьма возбуждающим. Он двинулся ближе, пахом упираясь в бедро Андрея так, что можно было почувствовать вставший член. Широкие джинсы стали невыносимо узкими и тесными.       Рука поползла от шеи выше, перемещаясь на щеку, и гонщик принялся бездумно ласкать кожу ощущая маленькую щетину подушечками пальцев, пока Андрей сосредоточил внимание на его шее. Сбитое дыхание, почти сорванное на тихие стоны, выдавало Диму с потрохами о наличии эрогенной зоны в области шеи.       Не желая оставаться в долгу, Дима перемещает вторую руку на чужую ногу, с нажимом проводит вдоль неё, останавливаясь на внутренней стороне бедра, чертовски близко к паху.       Бёдра у Андрея были добротные: в меру упругие и округлые, Дима уже мечтал, как будет прижиматься к ним губами и впиваться зубами.       И когда Дима сжимает их, с губ Андрея сорвался первый томный вздох. Он прекрасно чувствует, как в собственных штанах становится тесно. Очень сложно не возбуждаться, когда эти сильные руки так нагло лапают бёдра.       Безумно хотелось трахаться с Димой здесь и сейчас. На капоте, в салоне. Да хоть, блять, на дереве.       — Ммм… — Андрей тихо мычит и слегка ёрзает бедрами на сиденье. — Дим. Дима, всё. Стооой. — он прикусывает кадык, руками пытаясь отпихнуть нависшего над собой гонщика. — Мне ужасно нравится твой настрой, но мы не в том положении и месте. — шепчет сквозь сбитое дыхание, заглядывая в глаза напротив.       Весь пах пульсировал от желания. Андрея хотелось разложить прям щас на заднем сиденье, наплевав на все неудобства. Но здравый смысл всё же нашëптывал, что это не очень хорошая идея и спасибо ему за это точно никто не скажет.       — Блять…мм… — Дима аж заскулил, когда пришлось отстраниться. Он упёрся лбом в его плечо, загнанно задышав. — Какой облом. Ты сидишь тут, весь такой горячий, в моей машине…и сводишь меня с ума. Не стыдно? — шепчет горячо и неожиданно быстро, но с нажимом проводит ладонью между ног гайца.       — Ты занимаешься ровно тем же… О, господи…блять…боже. — Андрей судорожно втягивает в себя воздух и тут же быстро избавляет от него легкие, стоило Диме коснуться паха. Как же жестоко с его стороны, продолжать дразнить их обоих, зная, что они не смогут сегодня зайти дальше.       Губы Димы впиваются в шею, лаская её лёгкими поцелуями и поднимаются выше. По телу Андрея пробегают мурашки. Высунув кончик языка, гонщик мажет им прямо по щеке, на что гаец только жмурится.       — Дима. Всё. Всё. — Андрей резко тычет того лицом в своё плечо, зарывшись пальцами в светлые волосы и закусывает губу. — Выдыхай, извращенец, иначе твой член прожжëт твои джинсы, ахах… — хохотнув сквозь тяжелое дыхание произносит Андрей и запрокидывает голову назад.       — Кто бы говорил, а… — Дима шумно выдохнул, но всё-таки отстранился, поднял руку и нажал на кнопку, включая лампочку. Жёлтый свет озарил салон автомобиля.       Андрей болезненно зажмурил глаза выставив машинально руку перед лицом. В штанах боль, теперь ещё и в глазах. Честное слово, не Дима, а бес какой-то. Кто ж так поступает?!       — Ай. Можно было бы и предупредить. — Андрей моргает, когда глаза немного привыкают к свету и садится ровно, разминая затëкшую шею.       — Упс. — Дима хохочет и жмёт плечами, за что тут же получает локтём в бок.       Он вытягивает руки и сгребает Андрея в свои объятия, устраивая подбородок на чужой макушке. У Андрея оказались очень мягкие волосы, из-за чего гонщик бездумно водил по ним подбородком.       Андрею нравились любые касания Димы к его волосам. Поэтому он расслабился в объятиях, как птичка и закрыл глаза, слушая чужое дыхание.       Сидеть вот так на заднем сиденье автомобиля и обниматься, было очень уютно и расслабляюще. Рука Димы медленно поглаживала чужую спину, пальцами вырисовывая какие-то узоры. Этот момент хотелось поставить на паузу и продлить ещё немного.       — А вообще, сколько времени? — Андрей разлепил веки, которые уже успели потяжелеть, зевнул и приподнял голову. — Я завтра отдыхаю, может снова пересечёмся?       Дима расслабился настолько, что, если бы не вопрос Андрея, он бы точно заснул.       — А?.. А, время… Сейчас, секунду… — светлая макушка слегка встрепенулась, и Дима вытянул шею, чтобы взглянуть на циферблат часов на приборной панели. — Почти двенадцать ночи. Ты можешь заскочить ко мне на работу, если хочешь. — он приблизился к чужому уху и заговорщески прошептал, опалив её дыханием: — А вот послезавтра я полностью свободен.       — Тогда я завтра заеду к тебе после шести на поболтать, а потом мы подумаем над планами на «послезавтра».       — Значит, скрасишь мой рабочий вечер. Как приятно. — Дима давит довольную улыбку.       — Скрашу обязательно. — Андрей проводит ладонью по светлой шевелюре и нехотя отстраняется, устало потирая глаза. — Пора ехать.       Дима скукурузил смешную моську, стоило только Андрею заговорить о том, что пора разъехаться. И снова это чувство, когда не хотелось уезжать, а хотелось гулять ночь напролет, разговаривая о всяких глупостях и не только. Да, они встретятся завтра, но время будет идти мучительно медленно.       — Не хочу. — Дима морщит нос, тем самым показывая своё нежелание расставаться и нехотя выходит следом за Андреем из машины.       Андрей открыл переднюю дверь и выудил оттуда букет сирени. Снова вдыхает аромат цветов, любуясь ими несколько секунд.        — Я так полагаю, что чьё-то дерево лишилось нескольких веток. Наглый ты уличный романтик, Дмитрий Огнёв… — смеётся он и перекидывает ногу через мотоцикл. Дима сосредоточивает взгляд на этой действии, задерживая его на чужих бëдрах. Сглатывает слюну и делает затяжку, потом что… Потому, что господибоже, бёдра у Андрюши то, что надо.       — Дерево отрастит ветки на следующий год, так что ничего страшного. — он смеётся, провожая Андрея взглядом. — Зато у тебя останутся приятные воспоминания.       Дима завертел головой, проверяя, нет ли поблизости людей. Убедившись, что все давно уже разбрелись по домам и набережная опустела, он подходит к Андрею и чувственно целует. Андрей ощущает горечь от табака на собственных губах, наигранно-возмущенно мычит, но всё равно быстро целует в ответ.       — Буду с нетерпением ждать тебя сегодня. — шепчет Дима в губы и в глаза заглядывает, не отказывая себе в том, чтобы ещё и ущипнуть Андрея за бедро.       — Чëрт возьми, у меня сейчас трусы из-за тебя порвутся. — Андрей вздрагивает от щипка и шлëпает вальяжно по чужой руке со смешком. — Нахал. Я обязательно приеду. — и заводит своего железного коня, наконец скрывая лицо под шлемом, показывая сердечко пальцами.       — Эй, я не нахал! — но возмущение Димы тонет в рёве мотора. Он отходит в сторону, наблюдая за тем, как Андрей отъезжает, напоследок показав тому сердечко пальцами в ответ.       Постояв ещё немного, Дима тоже сел в машину и уехал. А по дороге домой голову заняли воспоминания о сегодняшней прогулке. Он чувствовал себя просто на седьмом небе от счастья и не мог сдержать улыбку, от которой уже сводило скулы.       Дима взял телефон и быстро напечатал Косте сообщение. 00:10. Dabi: «Мне кажется я влюбился».       И убрал в карман.       Дима быстро глянул через зеркало заднего вида на сиденье, где они оба устроили непотребства и закусил губу. Воспоминания о горячих поцелуях вновь заполнили голову, а в штанах снова стало тесно, только в этот раз член аж отозвался болью. Дима тихо зашипел и вдавил педаль газа в пол, стремясь поскорее вернуться домой и снять напряжение. Потому что напряжение после встречи с Андреем было ого-го.       До ванны Дима крался, как мышь за сыром. И молился, чтобы никто из младших не встретил его. Или отец, мимо комнаты которого он шёл. Потому что ещё секунда, и он точно взорвётся от перевозбуждения. Наконец-то добравшись до ванны, Дима заперся и впопыхах снял одежду, бросив её в корзину для белья. Включил воду, он залез под душ и почти облегченно выдохнул, когда капли воды ударили по обнажённому телу.       Уперевшись затылком в стену, Дима прикрыл глаза, подставляясь под капли воды, опуская руки вниз. Возбужденный член прижат к животу и сочился смазкой. Дима проводит пальцем вдоль ствола, прямо по ряду бусин пирсинга и рвано выдыхает через нос. Дразнить себя не было ни сил, ни желания, поэтому он обхватывает член в кольцо и несколько раз проводит с нажимом вдоль него.       — О, господи… Блять. — шепчет одними губами.       Рука резво движется вдоль члена, большой палец давит на головку, и Дима содрогается всем телом, подавляя стон. Глаза закатываются от наслаждения, пока он пальцами с нажимом проходится вдоль ряда пирсинга, чувствуя, как натягивается кожа.       Диме кажется, что он чувствует вкус чужих губ на своих, по коже бегут мурашки от воспоминаний поцелуев в шею, и сворачиваются узлом в паху.       — Я хочу тебя… — слетает сбитый шёпот с губ. — Андрей…       Руки помнят, какие у Андрея бёдра, а воображение подкидывает картины с продолжением: как он берёт того на заднем сиденье своей машины, или на капоте. Где угодно. Дима желает его распробовать на вкус. Всего и полностью.       Он дрочит быстро и вскоре тело содрогается от нахлынувшего оргазма. Он закусывает губу почти до боли и кончает в ладонь. Кажется, он ещё никогда не кончал от дрочки так быстро. Он сбито дышит, сползая по стенке душевой, всё же сжимая член рукой.       — Ты уже сводишь меня, о Боже. — шепчет сам себе и опускает голову вниз.

***

      — Боже… Боже. У меня сейчас яйца, наверное, превратились в помидоры. Такие же наливные… — проговорил сам себе Андрей с нервной усмешкой. Но несмотря на неприятные ощущения и тесноту — он был пиздец, как доволен. Даже разговор об аварии не испортил настроение и впечатление от прогулки. Дима умел отвлекать и переводить тему в более приятное русло. Они, конечно, вернутся ещё к теме о шраме, но сейчас об этом думать не хотелось.       До дома его преследовали картины с их поцелуями. Губы Димы были горячие, словно огонь. Тот быстрый поцелуй на улице…уже со вкусом сигарет. В этом было что-то особенное и прекрасное.       Ах, ну что за подростковое восхищение.       Инспектор долетел до дома и загнав железного коня в гараж, чуть не кончил прямо там. Он уже мычал от того, как сильно ему хотелось коснуться члена и вновь с головой уйти в тот момент в машине.       Дома он не особо церемонился с одеждой и даже не включил свет. Успел только сирень на кухне оставить и пролетел в комнату. Андрей бахнулся в собственную постель, застонав от удовольствия. Трусы полетели прямиком в угол, и нетерпеливая рука обхватила крепко стоящий член, делая несколько резвых движений, срывая с губ мучительные и томные вздохи.       Воспоминания заполняют голову. Андрей почти физически ощущает на себе чужие касания. Большой палец скользит вдоль вздувшихся вен, тело пробивает легкой дрожью.       — Ты будешь моим… — рваный шëпот слетел с покусанных губ, разносясь во тьме его комнаты.       Андрей слегка царапает головку ногтëм и вздрагивает от этого. Ведёт ниже, ласкает уздечку, оттягивая тонкую кожицу и задушено стонет.       Глаза закатываются от наслаждения, в то время, как с губ срываются охи и блаженные стоны. Мозг неожиданно вырисовывает чёткую картину, и вовсе не ту, что случилась в машине:       Дима с растрепанными волосами в позе наездницы. На губах нахальная улыбка, движения плавные и полное отсутствие смущения на лице, только легкий румянец возбуждения на светлой коже. И это было бы, мать его, горячо.       Андрей закусывает губу, ощущая, как внизу крепко скручивается спираль, приближая его к разрядке. Стоны стали чуть громче, переплетаясь с шипением. И уже через минуту он кончает, выгибаясь слегка в спине, пачкая спермой собственный живот, грудь и задыхается от переполняющих чувств.       — Чтоб тебя, как же хорошо… Но, ты явно будешь лучше моих фантазий, Дима. — Андрей шепчет в темноту, зачёсывая волосы назад.