18 карат Невезения одного Каджита

      Снаружи бушевала метель. Свист и вой вольного морского ветра, беспрестанно бьющегося о старые стены, на первый взгляд заброшенной, крепости на дальнем берегу Хаафингара, был тихим гулом слышен даже в стенах форта. Прикованный стальными кандалами к стене пыточной камеры, норд поднял голову. Грязные пепельно-серые волосы, слипшиеся от крови, редкими прядями упали на лицо, закрывая собой комнату. Тряхнув головой в сторону, норд стряхнул надоедливые локоны с лица. Туманный спросонья взгляд голубых глаз бегло осмотрел комнату и не нашёл ничего нового. Всё те же холодные и сырые каменные стены, перепачканные в крови предыдущих жертв, вряд ли всё ещё живых, да пыточные приспособления, которыми тех мучили. За столько дней, проведённых в этом укромном уголочке Обливиона на сей земле, это стало привычным зрелищем для нордлинга.       Глухо простонав, мужчина круговыми движениями размял затёкшие в кандалах запястья. Сколько он уже здесь? Неделю? Две? Норд потерял счёт дням и часам, что провёл тут. Его схватили имперцы – как простого мятежника, в стычке невдалеке от Данстара. Он был единственным из своего отряда, кто не погиб от ран, нанесённых смертоносным копьём легата. Потом Генерал Туллий, под личную роспись, сдал норда в руки безжалостных эльфов.       Тишину внутри стен старого форта нарушил звук громыхающего посудного шкафа, коим на деле являлся сопровождающий юстициар в позолоченных доспехах эльфийской работы. Войдя в комнату, он встал у стены напротив пленного и встал по струнке, замирая как статуя.       «Помяни даэдра – он и появится...»       Мгновением позже в пыточную вошло две фигуры разного роста, каждый облачён в длинные одеяния, а лица скрыты капюшонами. Высокий был одет в чёрную робу с позолоченными узорами и инкрустацией драгоценных камней – гранаты да аметисты. Роба фигуры пониже не могла похвастаться той же вычурностью, будучи потрёпанной в дороге и с немногочисленными заплатками на рукавах и торсе. Лишь переливающаяся тусклым синим светом серая ткань выдавала её принадлежность к магическим вещам, и хоть как-то указывала на то, что её обладатель – маг.       — Оставь нас, – высокая фигура в чёрном кинула взгляд через плечо. Стоящий у стены юстициар коротко кивнул и поспешил удалиться из комнаты.       Дождавшись, пока звон доспехов не утихнет вдали, фигура подошла к пленному норду и стянула с головы капюшон. Короткие соломенные волосы, оранжево-золотистые глаза, впалые щёки и острые скулы, в сочетании с зеленовато-жёлтым оттенком кожи и взглядом, полным презрения к недам, выдавали в нём чистокровного альтмера, а улыбка, преисполненная садизма – предводителя отряда талморских юстициаров и, по совместительству, пыточных дел мастера, который навещал пленника вот уже несколько дней к ряду. Невероятно мерзкий тип.       — Соскучился по мне, малыш Торальд? – язвительно, с широкой улыбкой до заострённых ушей, спросил его альтмер. Он чуть согнул ноги в коленях и уставился глазами прямо на норда.       — ....       Не дождавшись ответа от пленного, эльф с громкой усмешкой повернул голову к фигуре в сером и пожал плечами, виновато улыбаясь.       — Как всегда молчаливый и хмурый, – подытожил он чуть весёлым тоном. Спустя мгновение, на правую щёку Торальда обрушился смачный удар тыльной стороны альтмерской ладони. — Впрочем, это не помеха.       Поднявшись обратно во весь рост, пыточных дел мастер отошёл чуть в сторону, доставая из складок робы кожаные перчатки – в этот раз пачкать руки он не собирался, видимо.       — Как видишь, мой дорогой Торальд, я пришёл с гостями, – молвил тот неспешно, деликатно натягивая перчатку на правую ладонь. — Поэтому, сегодня будет очень особенный день!       Фигура в серой робе, ростом где-то наголову ниже спутника, подошла ближе к норду. Капюшон плавно спал с её головы. Синевато-пепельная кожа, такие же острые уши и красные, словно рубины, глаза выдавали в незнакомце чистокровного данмера. Чёрные как смоль обросшие волосы и неухоженная густая борода были свидетельством того, что эльф уже долгое время пребывал в дороге. В его взгляде, однако же, не читалось то же самое презрение, что у альтмера; напротив – данмер с неким отстранённым интересом смотрел на норда, словно тот таил в себе какую-то тайну, загадку. Торальд видел этого эльфа впервые в жизни, но по его взгляду уже сразу понял, что с Талмором он никак не связан. Но тогда зачем он здесь?..       — И так уж вышло, что у моего друга есть к тебе некоторые вопросы... – продолжил талморец, закончив надевать перчатки. Его взгляд устремлён на норда, а широкая маниакальная улыбка говорила о томительном предвкушении. — ...Торальд Серая Грива!       Громкий смех садиста разразился в камере пыток, эхом отражаясь от стен и распространяясь по форту...

***

      Звон кузнечного молота, коим орудовала молодая девушка-имперец, раздавался на всю округу. Пот выступил на смуглой коже, женщина на секунду отвлеклась от работы и грязным рукавом бордовой рубахи вытерла лоб – не так уж легко работать, когда пот лезет в глаза. Последовал короткий вздох, запах гари и дыма от рядом стоящей плавильни стал для неё уже вторым воздухом. Взмах – и кузнечный молот с новой силой упал на кусок стали, которому скоро суждено стать мечом.       Время было уже где-то около полудня, солнце стояло высоко, и несмотря на поздний осенний ветер, для кузнеца, стоящего у горнила, полного раскалённых углей, было жарко как в Обливионе. Капли пота стекали по вискам, женщина глубоко дышала, а её рука, привычная к весу инструмента, раз за разом опускалась на раскалённый металл, постепенно превращая его в орудие войны.       Спустя час кропотливой работы, клинок из чистой стали был опущен в холодную воду для закалки. Завершив дело, Адриана Авениччи присела на уютный маленький стульчик, что любезно предоставил ей муж, Ульфберт, и с облегчением вздохнула. Сняв с пояса уже более чистую, нежели её рукава, тряпку, она вытерла потное и грязное от сажи лицо.       — Привет, Адриана!       Сразу же поняв по голосу, кто её окликнул, девушка убрала грязную тряпку и повернула голову правее. В сторону кузни, приветливо махая правой рукой, шёл молодой каджит со светло-серой шерстью в чёрную полоску, одетый как всегда налегке: сапоги, кожаные штаны, чёрная рубаха с закатанными рукавами да коричневая жилетка нараспашку.       — И тебе привет, Акраш, – Адриана отвесила приветственный кивок. — Твой меч уже давно готов. Заточен, зазубрины я удалила. Одно только интересно: где ж ты такой достал?       Девушка тихо вздохнула. С самой юности Адриана по большей части ковала лишь железо да сталь – своего рода стандарт. "У хорошего кузнеца сталь будет крепче любого эбонита" – так говорил ей её наставник. Это не значит, что она не ковала клинки из других материалов – орихалка и двемерского металла, например, но тот меч, что принёс ей бывший подмастерье, был совершенно иной. Девушка, безусловно, сразу поняла, что это была эльфийская сталь – помесь сразу нескольких металлов, включая лунную руду. Довольно редкий материал, надо сказать, ведь в Скайриме не было найдено ещё ни одной шахты с лунной рудой. Эльфийские мечи не были такой уж редкостью и были не так сложны в изготовлении – даже Адриана сможет выковать, дай только материалы.       Каджит подошёл к деревянной опоре и прислонился к ней спиной.       — Не поверишь, нашёл одной пещере среди хлама.       И он был прав: Адриана не поверила. Акраш некоторое время назад подрабатывал у неё подмастерьем, занимался заточкой оружия да подгонкой брони, и за это время успела понять, что хоть он и довольно простодушный малый, но точно имеет парочку тёмных секретов. Да и вряд ли бы заурядный каджит успел так быстро прославиться в городе.       — Ладно-ладно, допустим. Твой меч внутри, "Герой Вайтрана", – подстегнула его девушка, вставая со стула.       — Ох, ты опять за своё? – Акраш страдальчески вздохнул, на что Адриана лишь ухмыльнулась.       "Герой Вайтрана" – такое нескромное прозвище она дала Акрашу, едва узнав, что именно он был тем, кому не так давно удалось поймать злобного некроманта в окрестностях. Конечно же, прозван он был так ещё и за многие другие заслуги, иначе бы такая слава досталась ещё и его другу-босмеру. Как местный кузнец, Адриана была знакома со многими людьми и в отличие от Йорлунда Серой Гривы, к ней периодически заходили люди – то колун подточить, то тяпку, то ещё что. И чуть ли не каждый третий рассказывал о том, как ему помог молодой серый каджит в чёрную полоску. Например, Амрен – бывший солдат, редгард по рождению. Вместе со своим другом, Акраш помог вернуть ему фамильный меч.       Буквально на днях к ней забегала Карлотта Валентия, её давняя подруга. И снова с историей о том, как Акраш отвадил от неё очередного ухажёра, который приставал посреди бела дня.       Но более примечательное из всех деяний было на слуху у всего города. Не так давно Златолист – то самое большое дерево, стоящее на главной площади Вайтрана, – завял и перестал цвести. Но благодаря помощи Акраша, дерево вновь зацвело. Конечно, все были в долгу перед Довакином, который не так давно одолел дракона под Вайтраном, даже сам ярл Балгруф наградил его титулом тана, но Акраш снискал не меньше народного уважения. Разумеется, это не всё, чем он прославился – был ещё слух про дебоширство в местной таверне и азартные игры со стражей, но это отнюдь не портило его репутацию, как ни странно.       — Ну, знаешь, после всего того, что ты сделал в городе, тебя сложно назвать иначе, – парировала Адриана, пожимая плечами. — Вроде бы приезжий, но уже стал всем как свой. Зная недоверие нордов к чужакам, удивительно, что тебя так быстро приняли.       — Просто у меня талант ввязываться в неприятности, – Акраш вздохнул и сладко потянулся, словно только проснулся. — Кстати говоря, не знаешь, что там насчёт Изольды? С тех пор, как я отдал ей тот бивень, она в таверне не появлялась.       — Изольда? Я слышала, она ненадолго уехала из города по делам. Кажется, вместе с тем караваном, про который постоянно рассказывала.       Каджит приложил два когтистых пальца к волосатому виску и задумчиво почесал его.       — Да... Точно. Она говорила, что будет что-то обсуждать с Ма'драном, когда получит на руки бивень. Ну, хоть так.       Отпрянув от деревянной опоры, Акраш повернулся к двери лавки и помахал женщина рукой на прощание.       — Ладно, пойду я. Спасибо за меч, Адриана. Увидимся.       — Бывай, Акраш. Заходи ещё, если что-то понадобится.       Проводив кошколюда взглядом, Авениччи вобрала в лёгкие побольше воздуха и спокойно выдохнула. Она уже собиралась было спросить с него плату за работу, но вовремя вспомнила, что каджит заплатил вперёд. Взяв в руки кузнечный молот, девушка подошла к наковальне.       Пора приниматься за работу.

***

      Стиснув в пальцах ножны, Акраш ещё раз посмотрел на роскошные гарду и рукоять эльфийского клинка. Это был тот самый меч, который он оставил себе в качестве трофея после вылазки в талморское посольство. В одном из последних приключении с Фесерилом меч порядочно износился, поэтому каджит немедля отдал его Адриане. Хоть он и по-прежнему считал, что лучше таким дорогим чудом не светить, это было его единственное оружие, если не считать кинжала Илая. Но последним он дорожил куда больше, поэтому выбор стал очевиден.       Вообще-то, у Акраша было также и другое оружие. Перед тем, как покинуть Ривервуд, он купил у Лукана небольшой томик заклинаний Школы Колдовства – "Призванный меч". Он уже давно изучил этот том и весьма быстро выучил само заклинание, даже несколько раз попрактиковал его, но в настоящем бою ему так и не довелось им нормально воспользоваться. Но заклинание, несомненно, было крайне полезным, в этом каджит ни капли не сомневался. Когда ему довелось заскочить в Драконий Предел, доставляя посылку Адрианы ярлу, он заскочил к тамошнему чародею и выкупил у него ещё парочку заклинаний – причём, весьма не дешёвых. Жлоб этот чародей был, однозначно.       Повесив ножны на пояс, Акраш неспеша побрёл к таверне.       Прошло уже довольно много дней с тех пор, как он обосновался в Вайтране. Это был довольно тихий и спокойный городок, хоть здесь и хватало своих проблем. К тому же, это была абсолютно нейтральная территория. Балгруф, ярл города, так ещё и не принял ни одну из сторон конфликта в этой войне, посему можно с уверенностью сказать, что Талмор не посмеет сунуться сюда на официальных правах, чтобы выкурить каджита. Они хоть и говорят, что держат Скайрим за яйца, но в основном это касается земель, подконтрольных Империи. Их юрисдикция действует только там.       Отвесив приветственный кивок одному из прохожих, каджит уловил старческий выкрик чуть впереди. Повернув голову прямо, он заметил крупное столпотворение на рынке, прямо перед входом в таверну. Предчувствуя что-то недоброе, кошколюд ускорил свой шаг. Судя по голосам, которые ловил его чуткий слух, кто-то оживлённо спорил.       Протиснувшись через толпу зевак, окруживших место действия, Акраш увидел пожилую седовласую даму, стоящую у прилавка, и двоих мужчин напротив. Один из них, самый старший, был одет в вычурный зелёный кафтан с короткой накидкой из саблезубьей шкуры, на его шее висело золотое ожерелье с рубином, дополняя образ богатого старца. Рядом с ним стоял высокий и светлый длинноволосый нордлинг, разодетый в броню имперского легионера, при виде которой у каджита чуть хвост дыбом не встал. В голове ещё были свежи воспоминания о Хелгене.       — ...Да что ты понимаешь, старая дура?! Сгинул твой сын, сгинул! Нет его больше! Смирись с этим, корова ты полоумная! – закричал старец.       Приглядевшись, Акраш узнал в нём Олфрида – нынешний глава клана Сынов Битвы, одного из двух старейших и уважаемых семейств Вайтрана.       А рядом, кажется, стоял один из его сыновей, Идолаф. Ярый сторонник Империи – даже более ярый, чем его отец. Акраш никогда не был знаком с ними лично, однако ему довелось познакомиться с Йоном, братом Идолафа. Куда более порядочный парень, нежели эти двое.       — Как ты можешь такое говорить?.. Жив мой сын, жив Торальд, я знаю это! Сыны Битвы, где вы держите его!?       — Не поверишь, в подвале у себя дома держим, – Идолаф саркастично огрызнулся и сплюнул наземь. — Следи за словами, старая карга. Твой сын был мятежником – и умер как мятежник. Почему ты не можешь этого принять?! Он выбрал не ту сторону и заплатил за это жизнью!..       Глядя на эту сцену, Акраш едва сдерживался, чтобы не вмешаться в спор. Ему не хотелось привлекать к себе лишнее внимание, но его, откровенно говоря, бесила их высокомерная манера речи, то, как они обращаются к этой старушке. Рука каджита невольно сжалась в кулак, но он старательно сдерживал свой гнев. Ну какой с него защитник слабых и угнетённых? До недавнего времени он вообще людей обкрадывал. Сейчас сюда обязательно подойдёт кто-нибудь из стражников и замнёт дело. К чему Акрашу переживать?       Однако, гнев матери, которая потеряла своего сына, было отнюдь не так просто сдержать. Пожилая дама шагнула вперёд и на бородатую щёку молодого Сына Битвы опустилась мощная оплеуха. Гул толпы стих. Лицо Идолафа исказилось в гримасе гнева и презрения. Его рука схватилась за рукоятку меча.       — Ах ты шелудивая зараза... – ядовито сплюнул он. Послышался лязг стали, вынимаемой из ножен. — Сейчас я тебя!..       — Только попробуй достать меч и я тебе его в зад засуну.       Не став больше терпеть, Акраш вышел из толпы, демонстративно держа одну руку на вычурных ножнах, словно местный шериф, и грозным взглядом смерил двоих богачей. Толпа, доселе не посмевшая издать ни звука, тут же оживилась. Все узнали Акраша. Никто из стражников даже не подошёл, так что он не удержался и решил примерить на себя эту роль.       «Не нашёл ничего умнее, чем угрожать местным богатеям... По мне точно кладбище плачет» – мысленно укорил себя он.       — Опять этот каджит... – под нос буркнул Идолаф, осёкшись доставать клинок. Его взгляд не шибко ласково прошёлся по кошколюду.       — Остынь, сын. – старческая ладонь Олфрида легла на запястье норда. — Пора заканчивать балаган.       — Слушаюсь, отец...       Идолаф, кивая, послушно убрал меч в ножны и чётко отработанным шагом развернулся, уходя восвояси. Чуть задержавшись, старший Сын Битвы смерил недовольным взглядом каджита и посмотрел на старушку.       — Твой сын умер, старая калоша, и ничего с этим уже не поделать. И если не хочешь, чтобы тебя постигла та же участь – помалкивай в тряпочку.       Сплюнув наземь, он также развернулся и, протиснувшись через толпу, исчез с глаз.       Зеваки, гурьбой собравшиеся вокруг прилавка, ещё немного посудачили и каждый ушёл по своим делам. Только тогда пожилая дама дала себе волю. Её ноги слегка подкосились, рука едва нашла себе опору ввиду деревянной стенки. Каджит, замявшись, подошёл к ней. Женщина склонила голову, отчаянно пытаясь сдержаться, чтобы не заплакать.       Но пара несчастных слезинок всё же скатились по морщинистым щекам матери. Сердце Акраша невольно сжалось от этого зрелища, все слова застряли в горле комом. Что он мог ей сказать? Что могло утешить мать, потерявшую своего родного сына?       — Как вы себя чувствуете?..       Крайне глупый вопрос тихо слетел с уст каджита, за что он сам себя чуть не стукнул. Женщина шмыгнула носом и аккуратно повернула голову в его сторону, её тонкие губы сложились в горькую улыбку. Акраш узнал её лицо – это была Фрейлия, жена Йорлунда Серой Гривы – самого лучшего кузнеца в Скайриме.       — Спасибо тебе, что заступился, мальчик. Даже не знаю, как тебя отблагодарить.       — Бросьте, не стоит. На моём месте так поступил бы каждый... – Акраш не смутился, но явно покривил душой. Если бы его слова были хоть на каплю правдивы, ему бы не пришлось вмешиваться самому.       — Какой скромный мальчик. Мама твоя, небось, гордится тобой?       И тут Акраш чуть не подавился. Он крайне сомневался, что его мать будет гордиться сыном, который решил пойти по скользкой дорожке и стать вором...       — ...Я соболезную вашей утрате, госпожа, – каджит уклонился от вопроса, посмотрев в глаза женщины.       Но та лишь покачала головой.       — Нечему соболезновать, мальчик. Мой сын жив, я знаю.       Кошколюд с сомнением скривил губы. Откровенно сказать, его терзали смутные сомнения. Как он успел понять, её сын был одним из мятежников, Братьев Бури. Даже если допустить мысль, что он выжил, его явно повязали и держат либо в темнице, либо он уже давно кончил на эшафоте. Когда Акраш посещал Солитьюд, ему довелось стать свидетелем казни бывшего стража ворот. Он не запомнил имени норда, но чётко запомнил причину казни: помощь мятежнику. Бедолага выпустил из города Ульфрика Буревестника, который в поединке сразил Верховного короля. Такие вот дела.       — Почему вы верите в то, что Торальд жив?       Фрейлия отвела глаза в сторону, седая голова несколько отстранённо склонилась набок.       — Я... Я просто чувствую это, понимаешь?.. – голубые глаза старушки, преисполненные надежды, вернулись к каджиту. Она робко обняла себя за плечи, сдерживая дрожь – то ли это от прохладного ветерка, то ли просто силясь не заплакать. — Когда у тебя появятся собственные дети, ты поймёшь, о чём я.       Акраш неловко отвёл взгляд. В груди неприятно заскребли кошки, он почесал затылок. В голове каджита возник образ, который он бы ни за что не хотел увидеть вживую. Никогда.       — Госпожа Фрейлия?       Старушка медленно приподняла голову в вопросительном жесте.       — Я могу хоть чем-то вам помочь?..

***

      На улице уже смеркалось. Искусный в делах скрытного передвижения Акраш, крадучись, шёл через дворы. Фрейлия Серая Грива, отвечая на вопрос каджита, пригласила его вечером на встречу в своём доме у площади. Она попросила придти где-то через час после того, как закрываются все магазины, и хотя Акраш был на короткой ноге с местной стражей, он всё же решил не привлекать к себе лишнего внимания. Наверняка Сыны Битвы имеют связи с капитаном стражи, или, в крайнем случае, могут дать ему на лапу, и тогда не видать каджиту солнца как минимум неделю.       Но это если те и вправду замешаны в похищении. В противном случае, беспокоиться не о чем.       Преисполненный чувством лёгкой ностальгии по тем временам, как он в подростковом возрасте так же крался домой по чужим дворам, Акраш скользнул ко входной двери. Тихонько постучав по деревянной поверхности, он прижался к стене, стараясь слиться с тенью. Услышав звук открывающегося замка, он открыл дверь и зашёл внутрь. Там увидел старушку с рынка и с почтением поклонился.       — Здравствуйте, госпожа Фрейлия.       — Не нужно формальностей. Проходи, чувствуй себя как дома.       Жестом пригласив каджита внутрь дома, женщина закрыла дверь обратно на ключ. Акраш сделал пару шагов вперёд и осмотрелся. Интерьер гостиного зала был весьма впечатляющим: резная мебель из красного дерева, роскошные гобелены на стенах, украшенные узорами из шёлковых нитей, да и сама по себе просторность помещения поражала, ведь снаружи дом отнюдь не казался таким большим, даже наоборот, несколько обветшалым. Каджит бы соврал, сказав, что и не ожидал другого. Весь город единогласно, кроме Сынов Битвы, с уважением отзывались о клане Серых Грив, но и также отмечали, что с деньгами у них, мягко скажем, негусто. Основываясь на этих речах, Акраш и представить себе не мог, что изнутри убранство будет таким роскошным.       Слух каджита уловил шорох в соседней комнате. Взгляд голубых глаз упал на резные деревянные двери, которые тотчас были выбиты пинком ноги. Ладонь Акраша инстинктивно легла на рукоять эльфийского клинка, готовая вынуть его из ножен. В гостиную вышел тучный серовласый мужчина с ухоженной бородой и огромной стальной секирой наперевес. Недобрые голубые глаза смерили каджита взглядом, полным враждебности. Когтистые пальцы крепче сжали меч.       — Мама! Зачем ты привела в дом чужака?!       — Авюльстейн, опусти оружие! Сейчас не время для драк!       — Но мама! Вдруг он работает на Сынов Битвы?!       Фрейлия подошла к нордлингу и по-матерински так схватила того за ухо. Скривив лицо в гримасе неописуемой боли, взрослый мужик, которому, вместе с бородой, на вид лет тридцать, тихо заскулил и опустил секиру на пол. Акраш лишь молча хлопал глазами, думая, что ему это просто снится.       — Этот юноша пришёл помочь нам, Авюльстейн! Негоже с оружием бросаться на тех, кто хочет протянуть руку помощи.       — Да, мама...       Пристыженный и уязвлённый в глазах гостя собственной матерью, Авюльстейн Серая Грива обиженно фыркнул. Поставив громоздкое орудие убийства у стены, он с подозрением посмотрел на каджита, который по совету Фрейлии уже преспокойно устроился на скамье у камина.       — Меня зовут Акраш, приятно познакомиться, – представился кошколюд, заметив на себе взгляд нордлинга, и дружелюбно помахал рукой.       — Тц. Авюльстейн Серая Грива, – представившись в ответ, мужчина сел на скамью напротив, где уже расположилась его мать. Он скрестил мускулистые руки на груди и с важным видом стал прожигать хвостатого взглядом. Кто он такой? Откуда взялся? Что ему нужно? Авюльстейн не знал ничего. И не слишком-то хотел знать, но положение обязывало спросить.       — Перейдём сразу к делу, – норд нарушил повисшую в комнате тишину. — Зачем ты к нам припёрся, кошак?       Фрейлия слабо пихнула его в бок, порицающе цыкнув.       — Госпожа Фрейлия пригласила меня и я пришёл, – ответил Акраш спокойным тоном. Оттянув ворот жилетки, он сунул руку во внутренний карман и достал оттуда книжку в темно-красном переплёте. — По правде сказать, я мало понимаю, что к чему, но мне известно, что с судьбой Торальда что-то нечисто.       Каджит тихо вздохнул. Книга в его руке – та самая, которую он украл в Талморском посольстве где-то чуть больше месяца тому назад. Там, помимо информации о шпионах и агентах, на последней странице был приведён небольшой список пленников, переданных в руки эльфов за последние несколько месяцев. Там он среди прочих и нашёл имя Торальда. Но кроме этого – ничего. Ни имени того, кто его сдал, ни местонахождения самого норда там не было указано. Поэтому причин сомневаться в похищении у Акраша не было. Проблема, разве что, в другом.       — Что ты хочешь этим сказать, кошак?       — Хотя бы то, что твоего брата и вправду похитили талморцы. На последней странице есть его имя.       Тряся книгу в ладони, каджит бросил её в руки Авюльстейна и продолжил.       — Но проблема в том, что там не сказано, где его держат.       — Значит, нам нужно это выяснить, – сказала Фрейлия. Морщинистые руки старушки крепко сжали ткань изношенного одеяния, а стеклянные глаза уставились на горящее пламя. — На сердце у меня неспокойно...       — Не переживай, мама, мы вытащим Торальда, – с обеспокоенным выражением лица сын положил ладонь на хрупкое плечо матери.       Переведя взгляд на кошколюда, он слегка скривился. Всё это выглядело слишком подозрительно. Где он достал эту книгу? Как? Не похоже, чтобы она была поддельной, но сомнения не могли не беспокоить Серую Гриву. Пусть он и лишь мельком прошёлся по всем страницам, он заметил среди прочих имён одно, на которое просто не мог не обратить внимание. Ульфрик Буревестник. Если всё, что там написано, правда, то за что же тогда шёл воевать его брат? Что на самом деле движет Ульфриком? Неужели сама Гражданская война – простая прихоть эльфов? Слишком много вопросов, ответов на которые Авюльстейн вряд ли узнает в ближайшее время.       — Мне не хочется этого говорить, кошак, – норд встал со скамьи и вытянул вперёд руку с книгой. — Но мне... Нет, нам нужна твоя помощь. Помоги нам спасти Торальда.       «Именно это сейчас было самым важным. Все вопросы подождут. Мама права: негоже отказываться от помощи, не сейчас».       Акраш вздохнул в очередной раз. Голубые глаза кошколюда излучали усталость, сожаление и вместе с тем решимость. Авюльстейн не знал его, как и не знал, что им движет, но ему нужна была его помощь. Один он не справится.       Поднявшись на ноги, каджит протянул свою когтистую руку и взял книгу.       — Есть идеи, с чего начать?

***

      — Знаешь, я терпеть тебя ненавижу, но сейчас ты раздражаешь меня ещё сильнее.       — Ой, ну будет тебе, Акраш, я же только вернулся с задания.       Присев на стул, Фесерил по-хозяйски закинул правую ногу на журнальный столик, где сейчас небрежно валялись эльфийские ножны и мешочек с золотом. Акраш с тихим вздохом закатил глаза. На дворе стояла глубокая ночь, но таверна всё ещё была полна народу – то бишь постоянными посетителями, либо клиентами, снимающими комнату. Расслабиться перед вылазкой в такой суматохе не представлялось возможным, поэтому каджит решил начать приготовления.       Обсудив имеющуюся информацию, они с Авюльстейном пришли к выводу, что стоит поискать доказательства в доме Сынов Битвы. Посколько грузный амбал вряд ли сможет тихо и незаметно туда пробраться, идти пришлось каджиту.       — И куда же ты на ночь глядя? – безразличным тоном спросил босмер, склоняя голову набок.       — Прогуляться хочу, на улице удивительно тепло сегодня.       Врёт и не краснеет. Нет, Акраш и рад бы сказать правду, да только Фесерил обязательно увяжется следом.       Впрочем, он в любом случае это сделает.       — Ну, тогда удачи. Главное не заблудись. А я пока посплю у тебя, если ты не против.       Встав со стула, Фесерил в прямом смысле слова выпрыгнул из сапог и плашмя упал на кровать. Перевернувшись на спину, он подложил руки под голову и посмотрел на каджита с улыбкой.       Вскинув бровь, Акраш устало вздохнул.       — Я ненадолго, поэтому сильно не разлёживайся.       Захлопнув дверь, каджит спустился в общий зал и вышел через дверь, не привлекая особого внимания. На улице, что удивительно в осеннюю пору, действительно было довольно тепло. Ветер мягко щекотал светло-серую шерсть. Подёрнув ушами, Акраш осмотрелся по сторонам и накинул на голову капюшон.       Раз ему предстояло идти на воровской промысел, впервые за прошедшее с диверсии в посольстве время, то и одеться стоило соответственно. В городе не было портного, поэтому всю одежду каджит подбирал в лавке Белетора – Акраш как раз только что прошёл мимо неё, – где выбор был не слишком-то и богатый. Но вот цену торгаш забил неплохую. Каджит заплатил полностью, лишь для вида попробовав поторговаться и состроив максимально недовольную рожу. На самом деле у него было полно денег, и он без труда смог бы купить таких шмоток целую повозку, но кошколюд расценил, что это может показаться подозрительным. Он всё ещё новичок в городе, да ещё и каджит, а репутация у них так себе. Разбрасывание деньгами всегда привлекает к себе нежелательное внимание. Белетор любит порой загибать цену на такие простецкие товары как бытовая посуда или даже одежда. Именно поэтому Акраш мажорской походкой расхаживал в чёрных тряпках за пятьдесят гривен септимов за штуку. Просто непомерные цены. Наверняка это из-за шуток про его тролльский стручок, который бретонец повесил над прилавком как трофей.       Пропустив ночной патруль, кошколюд вынырнул из-за угла и свернул сразу налево. Пробравшись через задние дворы на другую сторону, он подошёл к двухэтажному зданию. Убранство Сынов Битвы. На вид чуть больше и роскошнее, чем у Серых Грив. Вот оно – богатство.       — Ночью он выглядит ещё больше.       — Ага, – машинально ответил Акраш и потянулся к дверям.       Но тут же осёкся и с тихим криком подпрыгнул на месте от испуга, резко разворачиваясь лицом к источнику голоса.       Разумеется, там стоял Фесерил, доедающий куриную ножку.       — Прифет.       Эльф дружелюбно помахал ему ладошкой.       — Фес, ты ебанутый?! Я чуть богам душу не отдал! – как можно тише начал возмущаться каджит.       — Ты ж неверующий.       — Пошёл нахуй.       Схватив босмера за рукав, Акраш яростно затащил его за угол и прижал к стене.       — Ты за каким хреном за мной попёрся? Сказал же, что спать будешь.       — Ну, я и поспал. Минут пять. Потом пошёл за тобой, – говоря это максимально спокойно и бесстрастно, Фесерил выбросил куриную кость и вытер руки платочком. — Только не говори, что правда думал, что я за тобой не пойду?       Кошколюд фыркнул. Конечно же он знал, но на сей раз понадеялся, что эльф вымотался за день и поспит подольше. Пора бы и запомнить, что зло не дремлет.       — Ладно, хрен с тобой. Постоишь на шухере? У меня тут дело буквально минут на пять, не больше.       — Можешь на меня положиться.       Кивнув, Акраш натянул чёрный платок, скрывающий половину лица, и обошёл дом с другой стороны. Разыскав входную дверь, он достал из кармана штанов слесарный ножик и отмычку. Вставив эти два верных инструмента любого взломщика в замочную скважину и пошурудив ими, Акраш открыл дверь. Хоть он и был больше карманником, искусство взлома он знал тоже неплохо.       Осторожно скользнув внутрь, кошколюд прикрыл за собой. Внутри здания царил полумрак, разбавленный огнями свечей. Аккуратно переставляя ноги, хвостатый взломщик крался через общую залу, обшаривая комоды и шкафы в поисках чего-нибудь похожего на улики.       «Пусто. Неудивительно».       Тихо фыркнув, Акраш закрыл отдел комода. Вполне естественно, что важные бумаги – или что-то имеющее связь с делом Торальда – на видном месте лежать не будет.       «Надо проверить хозяйскую спальню».       Только вот сначала бы её найти. В общем и целом планировка, равно как и интерьер, мало чем отличалась от той, что была в доме Серых Грив. Покачав головой, воришка на цыпочках прокрался к первой попавшейся глазу двери и – о чудо – это оказалась спальня! Только чья? В таком мраке даже ему, обладателю ночного зрения, было плохо видно. Обойдя широкую двуспальную кровать, каджит нащупал у стены занавески и слегка отодвинул в сторону с тихим скрипом, надеясь, что станет чуть светлее.       Вдруг фигура на кровати зашевелилась и громко так зевнула, переворачиваясь набок.       — Алфильд... Ты поссать встала..?       Похлопав глазами, Акраш почесал голову через капюшон. По голосу стало понятно, что в кровати лежит Идолаф, сын Олфрида.       Но он лежал один, рядом никого не было.       — Алфильд?       — Да-а-а, дорогой, я пописать встала!       Не зная, куда себя девать, каджит прикрылся занавеской и постарался изобразить как можно более писклявый голос. Сработает ли? Да хрен там! Конечно, у Акраша был опыт притворства женщиной, но в тот раз у хвостатого хоть было время на подготовку и тренировку голоса. Сейчас же только идиот поведётся на этот цирк!       — Ладно... Не шуми только... Хрр...       И Идолаф повёлся.       «Твою мать, сработало...»       Схватившись за сердце, вор судорожно вздохнул, в попытке успокоиться. Ещё бы чуть-чуть!       Захрапев как нажравшийся перед спячкой медведь, норд укрылся в одеяло с головой. Слегка отодвинул занавеску, каджит подкрался к комоду у кровати и открыл его. Пусто. Ничего интересного, кроме каких-то деревянных изделий неприличной формы там не было.       Закрыв комод, Акраш обернулся. В темноте он сразу не приметил, но когда лунный свет проник в комнатушку, кошколюд увидел дверь, ведущую в другую комнату. Подойдя к ней, он попытался открыть её, но та не поддавалась.       «Бинго!»       Придя к довольно очевидному выводу, каджит достал воровские принадлежности из мажорских штанов. Поработав отмычкой, он открыл дверцу и заглянул внутрь. Это была маленькая, скромно обставленная комнатушка, больше подходящая на роль места для размышлений. Если бы Акраш был писателем – он бы обязательно завёл себе такую комнатку.       Прикрыв дверь, каджит подошёл к рабочему столу, на котором догорала восковая свеча, и принялся шариться. Под грудой смятых листков бумаги, свидетельствующих о неряшливости хозяина, он нашёл распечатанный конверт, а в нём – письмо.       «Рецепт: лекарство от импотенции...»       — Чё, блять?       Не удержавшись, Акраш бегло пробежался глазами по содержимому письма и прикрыл лицо рукой, устало вздыхая. В голове внезапно многое прояснилось, с учётом увиденного внутри прикроватной тумбочки. Положив записку обратно в конверт, он прибрал его на место и продолжил искать.       — Да где же оно... О!       Поджав уши, каджит стукнул себя по лбу. Нельзя шуметь, а то поймают.       Взяв в руки конверт с имперской печатью, он достал оттуда записку и прочитал содержимое. Победно вскинув сжатую в кулак руку, вор спрятал письмо в карман. Бинго, осталось незаметно дать по съёбам.       Крадучись выйдя из комнаты, Акраш крабиком обошёл кровать и, пересекая порог, наконец-то вышел из спальни в общую залу, закрыв за собой двери. Но увиденное там заставило несчастного горе-взломщика замереть на месте как статую с тупыми глазами.       У широкого обеденного стола в свете свечей стояла молодая нордка. Короткие светлые волосы, голубые глаза, нежные черты лица и стройная фигура, очертания которой были прекрасно видны через тонкую ткань ночной сорочки. Её пунцовые щеки бросались в глаза не меньше, чем пышная грудь.       Акраш сглотнул застрявший в горле ком. Он был в ступоре. Что ему делать? Броситься к выходу? Упасть в ноги и молить, чтобы его не сдали? Станцевать шаманский танец? Притвориться статуей?       И прежде, чем он успел сделать что-то из вышеперечисленного, дева подошла к нему.       — Сэр вор, прошу вас, трахните меня.       И положила его когтистую руку на свои сочные выпуклости.       Акраш завис окончательно.       — Чё?       Выпучив свои глаза так, что они вот-вот да вылетят из орбит, каджит попытался убрать руку с женской груди, но мёртвая хватка нордки не давала сдвинуть запястье даже на сантиметр.       — Ох, сэр вор, понимаете, мой муж... – она потянулась к уху и тихо прошептала. — Импотент!       — Об этом я уже догадался...       Обняв воришку за шею, она потянула его за собой к столу и уселась на него, широко раздвигая ноги.       — И у меня очень давно не было мужчины. Прошу, овладейте мной прямо здесь, на этом столе! Умоляю вас, о сэр вор!       — Да ты ебанутая.       Голубые глаза Акраша округлились до предела. Сжав волю и женскую сиську в кулак, каджит попытался вырваться из хватки этой извращенки. Та умоляюще начала цепляться за мужскую одежду, всячески пытаясь остановить хвостатого.       — Ну пожалуйста, поимейте меня от души! Я вам даже заплачу! ПОЖАЛУЙСТА!       — Да ты совсем с ума сошла! Отстань от меня, идиотка! Дура, не суй туда пальцы!       Разорвав воротник чёрного одеяния кошколюда, она спустилась ниже и зубами вцепилась в пряжку ремня как голодный пёс. В следующий миг Акраш ощутил, как его мажорские портянки начали сползать вниз.       — ДА ОТЪЕБИСЬ ТЫ ОТ МЕНЯ, ДУРНАЯ!       Уже позабыв о всяком страхе быть обнаруженным, Акраш закричал на весь дом. С трудом оторвав взбалмошную нордку от своих штанов, он сгоряча вмазал ей кулаком по лицу, да так, что блондинка переебалась через весь стол, сбив всю посуду, и кубарем слетела на пол под громыхание металла столовых приборов.       — Блять, да за что мне всё это!?       Придерживая рукой штаны, дабы не упали, Акраш паникующе да вразвалочку побежал к двери, через которую сюда пробрался, и выскочил наружу как раз тогда, когда уже послышались голоса.       Там, на улице, его ждал Фесерил с лицом лица.       — Ну как, нашёл, что искал? – спросил эльф, глядя на потрёпанный вид товарища.       — Потом скажу, валим отсюда!       Рукой схватив плечо Фесерила, каджит развернул его и пинком погнал вперёд себя.       — Шевелись давай!       Подтянув съехавшие штаны, Акраш побежал следом. Он уже пожалел, что согласился на это дело.

***

      Переодетый в свою повседневную одежду, Акраш со скрещенными руками стоял у стены, опираясь о комод. Рядом с ним на стуле сидел Авюльстейн и читал содержимое письма. Закончив с этим, норд злобно сжал листок и бросил его в камин.       — Блядские Сыны Битвы. Так это всё-таки их рук дело!       В столь поздний час Фрейлия уже давно спала, поэтому сын мог боле не стесняться в выражениях.       — Да, ты оказался прав. И теперь мы знаем, где держат Торальда, – спокойно констатируя, Акраш посмотрел на догорающий в углях клочок бумаги.       В этом письме, найденном в доме Сынов Битвы, были все доказательства причастности как этой семейки, так и непосредственно самой Империи. Генерала Туллия в частности. Там же было указано и место заключения брата Авюльстейна.       — Спасибо тебе, что добыл доказательства. Я у тебя в долгу.       Акраш лишь прикрыл лицо рукой и покачал головой. Вор бы и рад сказать "да не за что, пустяки!", но тот ужас, что он пережил час тому назад, навсегда останется в его памяти. Каджит не удивится, если потом ему будут сниться кошмары.       — Как-нибудь сочтёмся, – выжал из себя кошколюд со вздохом. — Теперь надо думать, что делать.       — Как это "что делать"? Ясен хуй, надо вызволить Торальда и как можно быстрее.       Поднявшись на ноги, Авюльстейн взял в руки секиру и пафосно закинул её на плечо.       — Надо собрать парней и штурмом выкурить этих длинноухих ебланов из крепости.       — Мужик, да ты ёбу дал. Это талморцы, а не шайка бандитов. Не всё так просто, это тебе не грязекрабов палками дубасить.       — И что ты тогда предлагаешь? Сидеть и ждать, пока его там замучают до смерти, что ли? Ебал я такой план.       Акраш молча вздохнул. По правде сказать, ему вообще не хотелось переться на край страны спасать какого-то мужика, тем более за спасибо. Он не благородный рыцарь, он вор. Вором был – вором и остался. Отстранившись от комода, каджит сунул руки в карманы. Да, манал он это всё. С него хватило этих приключений, сыт он по горло.       Увидев, как кошколюд молча двинулся к выходу, Авюльстейн нахмурил брови и окликнул его:       — Эй, каджит, ты куда пошёл? Неужто решил всё вот так бросить?!       Акраш остановился в паре шагов от двери. Задрав голову кверху, он ладонью прикрыл лицо.       — Да щас прям, иди ты. Я просто решил ноги размять.       Бросив взгляд через плечо, вор щёлкнул пальцами с задумчивой миной.       — Скольких ты сможешь собрать?       — Двух-трёх, где-то так, – приободрившись ответил серовласый нордлинг.       — Тогда займись делом и жди меня неподалёку от форта через пару дней. Я к тому времени придумаю что-нибудь.       Авюльстейн, на секунду задумавшись, согласно кивнул:       — Отлично, забились.       Молча отвесив ответный кивок, Акраш положил руку на дверь, толкая её вперёд.       — И спасибо за помощь.       — Ага, – в голове каджита на миг мелькнул образ Фрейлии из дневного разговора на рынке. — Сочтёмся.       Закрыв за собой дверь, он прошёл несколько шагов и с глубоким вздохом поднял голову к звёздному небу. Акраш уже давно не любовался такими видами. Каждую ночь кошколюд обычно проводил развлекаясь в таверне, либо спал без задних ног после дня беготни по городу. В общем, он и не подумывал над тем, чтобы хоть разок выйти ночью, просто так, и полюбоваться сиянием звёзд на кромешном полотне ночного неба.       Досадное упущение. В этом зрелище было нечто умиротворяющее и вдохновенное.       — Я так понимаю, мы снова ввязываемся в очередную авантюру?       Из-за угла показался Фесерил. Держа в зубах сухую тростинку, он встал подле хвостатого друга и слабо улыбнулся.       — Почти как в старые добрые, да, – утвердительно кивнул Акраш.       — И куда теперь держим путь?       Каджит прикрыл глаза. Втянув прохладный ночной воздух сквозь зубы, он тихо выдохнул.       — Мы возвращаемся в Хаафингар.

***

      — Ну, и каков план?       — Входим и сносим ебальники.       — Фесерил, заткнись. Сейчас я всё поясню.       Взяв в руки тонкий прут, каджит нарисовал на снегу большой круг и обозначил их местоположение крестиком.       Пока Авюльстейн собирал своих, так скажем, корешей, Акраш провёл последние дни в подготовке к делу. Он заточил оружие, выделил Фесерилу деньги на орихалковые стрелы (свои он прогулял, будучи неважнецким игроком в карты), закупился разнообразными зельями у травницы в Вайтране, и парочкой заклинаний у придворного чародея.       Говоря прямым текстом: Акраш спустил почти все свои накопления. Треклятые торговцы теперь в его золоте купаются, чтоб им пусто было.       Но приготовления явно стоили потраченных денег, исходя из того, что увидел Акраш, придя на место встречи. Даже глядя на крепость невооружённым глазом можно понять, что охрана вполне приличная. Конечно, не как в талморском посольстве, тут даже сравнивать глупо, но наличие как минимум пяти-шести лучников на стенах уже ставит вариант лобовой атаки под сомнение. Даже несмотря на ночную темень, на белом снегу их раскроют быстро. Так уж сложилось, что форт, где держат Торальда, расположен в северной части Хаафингара. Её так и называют "Северная сторожевая крепость". Говорят, снег здесь не тает вплоть до самого лета.       — Итак, господа, – Акраш оглядел сидящих вокруг и ткнул прутом в рисунок на снегу. — Видите крестик? Мы находимся здесь. Вот тут расположена крепость, и...       — Ну и к чему это? – перебил Авюльстейн, почесав бороду.       — К тому, что если мы пойдём сразу в лоб, нам пизда. Фес сходил на разведку и насчитал на стенах около шести стрелков. Нас перестреляют как дичь ещё до того, как мы сможем добраться до стен.       — Лады. И что тогда делать будем?       — У меня есть одна идея.       По правде говоря, Акраш никогда не был мастером хитрых и виртуозных планов. Обычно он решал всё импровизацией, но это был не тот случай. Сейчас от этого зависела не только его собственная жизнь, поэтому он основательно подумал над идеей. Вместе с собой Авюльстейн привёл двоих мужиков, разумеется с довольно приличной экипировкой. Вместе с Фесерилом в сумме было пятеро, включая Акраша. Пришлось учесть количество зелий на всех.       — Штош, план таков. Я попробую в одиночку пробраться в форт с другой стороны, – кончик прута очертил дугу, огибая круг. — Если всё пойдёт хорошо, я втихушку вытащу Торальда один. Если нет, я подам сигнал. Как только в форте начнётся шумиха, Фесерил займёт удобную позицию где-нибудь на возвышенности и будет прикрывать вас, пока вы, – Акраш прочертил прямую линию от крестика к кругу. — Пойдёте в лоб. Шумиха, которую я подниму внутри, заставит их рассредоточить силы. В узких коридорах я смогу как-нибудь продержаться до вашего прихода. Главное не мешкайте. Вопросы?       — Нет вопросов.       — Не-а.       — Всё ясно.       Каджит выбросил прут в сторону и посмотрел на молчащего эльфа, сидевшего на камне, за которым они все и прятались.       — Фес?       — Почему в форт идёшь только ты один?       — Потому что зелье невидимости у меня только на одного. Врать не буду, я бы с радостью послал тебя самого на верную смерть, или хотя бы взял с собой, но нас двоих проще обнаружить, не говоря уже о...       — Да, да. Можешь не напоминать, я тебя понял, со мной миссия обречена, – Фесерил кивнул и спрыгнул с камня на снег. — Когда приступаем?       Вздохнув, Акраш почесал голову и аккуратно положил в центр сумку с зельями.       — Разбирайте склянки, чтоб каждому было поровну. Через десять минут начинаем.       «Если дело выгорит, я обязательно схожу в какой-нибудь храм и помолюсь».       Каджит был уверен, что если всё будет гладко, то он обязательно уверует хотя бы в одного бога.

***

      Вооружившись несколькими склянками различных зелий, Акраш распихал их по разным карманам и крадучись пошёл по снежным полям в обход стен. Луна сейчас как раз зашла за облака, поэтому шанс оказаться раскрытым издалека заметно снизился. Как только он подберётся достаточно близко, в ход пойдёт зелье невидимости. У Акраша будет немного времени, чтобы пробраться внутрь, поэтому следует поторопиться.       Обогнув форт с другой стороны, как и планировалось, каджит подкрался как можно ближе к старым стенам и достал белую склянку из кармана. Откупорив её, он залпом выпил содержимое, морщась.       — Кхе-кхе, ну и гадость... Хоть бы сахар добавляли...       Вполголоса жалуясь самому себе, вор машинально посмотрел на свою руку... И ничего не увидел. Абсолютно.       «Отлично, действует!»       Каково это – быть невидимкой? До этого момента Акраш даже не задумывался об этом, но вопреки мнению многих детишек, это не казалось таким уж весёлым занятиям. Порой неудобно не видеть собственные руки и ноги, из-за чего ориентироваться в пространстве невнимательному человеку было бы сложно. Да и Акрашу на первый раз тоже. Но с горем пополам он таки пробрался во внутренний двор, минуя охрану.       Которой оказался примерно столько, сколько он и ожидал. Во дворе тусовалось где-то с дюжину солдат. Видимо, командир форта решил удвоить ночной дозор, но даже так, вместе с пятью лучниками (кошколюд установил их точное количество, подобравшись ближе) это было чересчур. Либо начальник здесь был совсем новенький, либо просто полоумный. По крайней мере, таково было мнение вора.       Но к несчастью, оба варианта не играли на руку плану. Стараясь не издавать лишних звуков, Акраш проскользнул непосредственно в сам форт, когда оттуда вышел один из юстициаров. Идеальный заход.       Теперь настала очередь самого сложного. По правде сказать, Акраш не был уверен, что у него получится втихушку утащить отсюда Торольда, которого, прежде всего, нужно сначала разыскать. Наверняка форт битком набит талморцами, и всё бы ничего, да только действие зелья вот-вот да истечёт. На этот случай необходимо разыскать другую маскировку.       Иными словами, необходимо найти талморские доспехи. Тот же трюк, что и в посольстве.       Спустившись вниз по лестнице, Акраш аккуратно завернул за угол и крадучись прошёл вдоль коридора. Впереди виднелся пустой зал с двумя столами, на которых валялись горы пустых бутылок из-под вина, не считая прочей грязной посуды. Кружки, тарелки да ложки. По всей видимости, те, кому не выпал на сегодня ночной дозор, хорошенько покутили вечером, и сейчас наверняка спят как убитые. Тем же проще для Акраша. Не придётся чересчур осторожничать.       С тихим вздохом каджит продолжил свой путь. Пока всё шло гладко. Завернув в очередной коридор, он... Пришёл к сортиру, судя по зловонному запаху. Особо не размышляя, Акраш повернул обратно, но тут дверца резко распахнулась и из отхожего места вылез альтмер с довольной рожей. Идя вразвалочку, словно он император Тамриэля, подтянул свои грязные штаны, но вдруг замер на месте.       Почему? А потому что именно в этот момент зелье прекратило своё действие, сделав Акраша видимым для чужих глаз.       — Это чё за х... – юстициар протёр глаза, уставившись на замеревшую фигуру каджита. Эльф, недолго думая, вытащил меч из ножен и направил на лазутчика. — Эй ты, ни с места! Медленно повернись!       «Блять, ну как же не вовремя!»       Когтистые пальцы крепко обхватили рукоять эльфийского клинка, вторая рука медленно легла на ножны. Медленно повернувшись полубоком, Акраш резким движением вынул меч из ножен и точным ударом отклонил направленное на него лезвие в сторону. За пару шагов сокращая расстояние, кошколюд на одной ноге подпрыгнул вверх и локтём ударил талморца в подбородок.       Потеряв равновесие, эльф покачнулся назад и очень удачно приложился головой об косяк.       Вернее, это могло бы быть удачно, не будь на нём шлема. В конце концов, юстициар был при полном обмундировании.       — Ах ты сукин!.. – выругавшись, альтмер крепко сжал меч в руке и налитыми кровью то ли от злости, то ли от недосыпа глазами посмотрел на каджита. — Погоди-ка, да я тебя знаю! Ты тот вор из посольства! ТЫ МЕНЯ В ПЛАТЬЕ НАРЯДИЛ, УБЛЮДОК!       — Ёп твою мать, прости, мужик, но у меня сейчас нет на тебя времени! Пришли свои жалования мне по почте!       Взмахнув мечом, Акраш невербально прочитал заклинание пламени и выпустил из ладони струю огня.       Испугавшись, солдат, не имеющий при себе щита, сделал шаг назад...       ...и поскользнулся на чьей-то блевоте. Снова потеряв равновесие, бедный эльф опять приложился головой. На сей раз уже об каменный пол.       Последним, что увидел юстициар, перед тем как упасть в кромешную тьму, был летящий ему в лицо сапог каджита.

***

      — Нет, правда, прости меня, мужик, я не специально.       Напялив на голову позолоченный шлем, Акраш посмотрел на связанного талморца, сидящего в углу. Бедняга уже успел придти в сознание и теперь нещадно прожигал глазами каджита, гневно мыча в кляп.       Проверив, как на нём сидит броня, вор направился к дверям.       — Ну, ладно, не скучай. Как-нибудь пришлю тебе по почте извинительную открытку.       Помахав эльфу на прощание, каджит вышел из сортира и отправился дальше бродить по форту в поисках Торальда.       — И зачем я только согласился...       «Гений, просто гений! Только недавно украл у Талмора ценные документы и теперь снова ввязался в неприятности с эльфами. Да по мне жёлтый дом плачет, не иначе!»       — ...Нет, Элмаон, он ничего не знает.       Чей-то голос глухим эхом разошёлся по стенам коридора, вырывая Акраша из самоуничижительных мыслей. Похоже, ещё не все обитатели форта спали. Ступая как можно тише, каджит шёл к источнику голоса, пока тот не стал совсем чётким.       — Я думал, Серые Гривы могут что-нибудь знать о том, что я ищу, но даже одному из самых старейших кланов Скайрима ничего не известно.       — Ну что же ты, мой дорогой друг, мы ведь пытаем его всего лишь пару несчастных дней. Ещё чуть-чуть и он нам всё расскажет, уверяю тебя.       Прижавшись к стене, Акраш снял шлем и склонил голову поближе полуоткрытой к двери. Заглянув в щель, он увидел двух эльфов за столом, один из которых был данмером с неухоженной густой бородой, чёрной как смоль. Если бы кошколюда попросили описать внешность в нескольких словах, то он бы описал его как мага-паломника. Или мага-путешественника. Как мог судить вор, между ними была невелика разница.       Мага же в нём выдала его одежда, отдающая синеватым блеском магической природы. Ещё когда Акраш работал в Гильдии в Сиродиле, ему доводилось выполнять заказы для одного клиента, любившего коллекционировать магические штучки – от оружия до всяких колец и тряпок. В общем, как-то так он и научился определять зачарованные предметы, некоторые свойства даже различать по цвету.       И Акраш прекрасно запомнил, что синий цвет ассоциируется с ускоренной регенерацией маны. Предметами с таким зачарованием, как правило, пользуются лишь маги. Вот и весь вывод.       — Элмаон, – данмер спокойно взял в руки чашечку со стола, аристократично оттопырив мизинец, и сделал глоток горячего напитка, прежде чем продолжить. — Ты слишком перебарщиваешь с пытками. Если слишком долго и часто пытать жертву, она признается даже в том, о чём впервые слышит. Мне не нужно, чтобы Торальд Серая Грива лгал.       — Ах, какой же ты зануда, Солджи. Ты же прекрасно знаешь, что это мой излюбленный метод, – альтмер с короткими соломенными волосами и гладко выбритым лицом встал со стула, спрятав руки за спиной. — Спрашивается, какой смысл в еретиках, если они не раскаиваются в своих прегрешениях? Уж ты-то как данмер должен меня понимать.       — Не вижу, куда ты клонишь, и видеть не хочу, – Солджи – как его прозвал альтмер – деликатно положил чашечку чая обратно на стол. Тёмные губы сложились в лёгкую ухмылку. — Во всяком случае, я узнал всё, что смог. Серым Гривам ничего не известно о нордских артефактах, что я разыскиваю, а значит, задерживаться здесь мне не имеет боле смысла.       Элмаон пальцем задумчиво почесал щёку и улыбнулся. Широко, даже маниакально, из-за чего Акрашу стало слегка не по себе.       — Уже уходишь, друг мой? Ах, какая жалость! Я так хотел, чтобы ты хоть ещё разок посмотрел на то, как я пытаю малыша Торальда... Знаешь, он так забавно стонал, когда я вырывал ему ногти на прошлой неделе! Один за одним, один за одним... – словно нараспев сказал талморец, мягко и нежно поглаживая щеку уже ладонью. — Его крики прямо блаженство для моих ушей... М-м-м...       Данмер покачал головой, вставая со стула.       — Избавь меня от подробностей, заклинаю. И проводи меня до выхода, я отбываю прямо сейчас.       — О-хо-хо, как будет угодно, друг ты мой ненаглядный. Жаль, что ты так быстро отправляешься в дорогу, но что поделать. Иди за мной, Солджиус.       И с этими словами наступил антракт. Оба эльфа ушли из поля зрения Акраша, послышался скрип дверных петель из глубин комнаты. Кажется, они пошли другим коридором.       Надев шлем обратно на голову, каджит пошёл прямо по коридору, обрабатывая услышанную информацию. Исходя из подслушанного разговора можно догадаться, что этот Элмаон – здешний пыточных дел мастер, и, раз этот самый Солджиус был его гостем, то можно предположить, что он ещё и всем тут заправляет. Дело складывается всё паршивее и паршивее.       «Нужно немедленно найти Торальда и свалить как можно быстрее!» – тут же пронеслось в голове хвостатого.       Прибавив шаг, он вскоре вышел к очередной лестнице, ведущей вниз. Через неё он вышел к небольшому переходу, откуда справа вела ещё одна лестница, но уже наверх, и ещё дверь слева.       Приоткрыв дверь, Акраш заглянул внутрь. Помещение напоминало собой... Да нет, это и была просторная спальня, пусть и довольно своеобразная, учитывая состояние форта. Те ещё развалины.       Руководствуясь мыслью, что здесь может быть ключ от клеток, каджит пошарился по полкам стеллажей, заглянул в сундук со всякой всячиной, и только в комоде сумел найти какой-то ключ. Сунув его в карман, он вышел обратно к переходу и поднялся вверх по лестнице. Затем свернул по коридору направо, где обнаружил парочку пьяных солдат, спящих у стенки в обнимку. От них разило жутким перегаром, а значит, это те самые кутилы. Однако одетые на них доспехи наводили на мысль, что, возможно, они должны были здесь что-то охранять.       Или, что правдоподобнее, кого-то.       Пройдя мимо них, Акраш распахнул очередную дверь и оказался в просторном коридоре, с каждой стороны которого виднелись чёрные решётки. Камеры пленников.       Основываясь на внешности Авюльстейна, каджит мог себе примерно представить, как выглядит Торальд. Найти его среди прочих вряд ли займёт много труда.       Подходя к каждой камере, вор заглядывал внутрь через решётки, пытаясь разглядеть сидящего внутри. Но к сожалению, половина камер была либо пуста, либо там валялись уже трупы. И только сырость мешала им нормально разлагаться, распространяя запах гнили. Разумеется, здесь и были выжившие, но Акраш мало чем мог им помочь. Они слишком слабы, чтобы идти, или же были вообще больше не в состоянии ходить в принципе. Этот больной ублюдок, Элмаон, калечит людей просто из удовольствия, и неважно, виноваты они или нет.       — Убил бы тварину, тьфу.       Дойдя до конца коридора, каджит вышел в небольшое помещение, с весьма и весьма необычным интерьером. В чём же была необычность? Ну, хотя бы в том, что вместо обычной мебели здесь всё было обставлено орудиями пыток, а стены были перемазаны в чужой крови. Запах боли и смерти витал в воздухе комнаты пыток, и если бы Акрашу довелось сегодня поесть, его бы наверняка стошнило на месте.       Повернув голову вправо, кошколюд увидел прикованного к стене мускулистого мужчину с грязными пепельными волосами, длинной примерно до плеч.       — Торальд!       Сорвавшись с места, Акраш подбежал к узнику. Присев на одно колено, он снял с себя шлем и попытался растормошить норда, как-нибудь привести в чувства. Но было бестолку. Каджит слышал его дыхание, хриплое, но ровное. Беднягу мучили долгое время. Тот данмер, Солджиус, прибыл сюда исключительно за тем, чтобы допросить Торальда, но помимо свежих ран и побоев на изнемождённом лице норда Акраш увидел и едва затянувшиеся старые. Каджит не спрашивал, но теперь ему стало любопытно, как давно его тут держат. Неделю? Месяц? Два месяца? Явно не меньше.       — Кто... Кто ты?.. – тихий голос донёсся до ушей хвостатого. Торальд медленно поднял голову и мутным взглядом посмотрел в лицо кошколюда.       — Не беспокойся, я друг твоего брата, Авюльстейна. Я пришёл, чтобы спасти тебя.       — А... Авюльстейн? Он живой? Где он?..       — Тише, тише. Он снаружи, ждёт тебя. Я пробрался сюда один, – поднявшись, Акраш достал из кармана ключ. — Сейчас я освобожу тебя.       Вот только тут возникла проблема. Ключ не подходил к замочной скважине на кандалах, абсолютно. Кошколюд попытался втиснуть его и так, и сяк, но он не вошёл туда ни на йоту.       — Блядский ключ, да что с ним не то?!       — Ну надо же, какие люди к нам пожаловали!       Прозвучавший за спиной восторженный голос, с нотками маниакальности, заставил хвостатого прекратить сыпать на ключ тонны мата. Обернувшись, он увидел высокого эльфа в проходе, одетый в роскошной мантии талморского мага, с короткими соломенными волосами, театрально хлопающим в ладоши, будто бы отыгрывал злодея.       — Что, не подходит, да? Ну правильно, ведь заветный ключик я всегда ношу с собо-о-ой.~       Игривым тоном альтмер достал упомянутый предмет из складок мантии и играючи потряс им. Акраш мысленно материл сейчас всех богов, которых знал, ибо везение сегодня явно обошло его стороной.       — Ну здравствуй, неуловимый воришка, или же мне лучше называть тебя Джозефина Джостар?~       — Пошёл ты, псих, – огрызнулся каджит, кладя руку на меч.       — Ах, какая грубость! Знаешь, я не люблю, когда такие сопляки задирают нос. Впрочем, где же мои манеры? Позволь, для начала я представлюсь!       Разведя руки стороны в грациозном жесте, пыточных дел мастер отвесил столь искусный поклон, на который Акраш бы ему только залупу показал.       — Меня зовут Элмаон Лонмирай, – эльф выпрямился, спрятав руки за спиной. Его лицо украшала широкая улыбка настоящего садиста. — Но ты можешь звать меня просто "Ночной кошмар"!