18 карат Невезения одного Каджита

            

Виндхельм, таверна «Очаг и Свеча»

      Это был простой зимний вечер, таверна, как и каждый день до этого, была битком набита людьми. В густом хоре грубых нордских голосов тонкой трелью пели лютня и барабаны, уместно контрастируя на общем фоне и дополняя образ уютного заведения, где можно хорошо отдохнуть после тяжёлого дня. Как оно часто и бывает, все столики второго этажа, на котором обычно собирались постояльцы и выпивохи, были заняты: нигде не было ни одного свободного места, и даже сам воздух казался спёртым, подтверждая отсутствие свободных столиков.       И за одним из таких столиков, ближе к одному из дальних углов, сидело четверо: голубоглазый каджит в кожаной жилетке, сидящей поверх белой льняной рубахи с закатанными по локти рукавами, короткостриженый громила-норд, одетый в тёплую рубаху из серой овечьей шерсти, вусмерть пьяный аргонианин с загнутыми рожками на голове, мирно спящий лицом в луковом салате, и бледнокожий худощавый босмер, со светлыми волосами длиной до плеч и с охотничьим луком за спиной. Что же собрало за одним столом таких разных личностей? Ответ прост — игра в карты.       — Ну что, Акраш, сдаёшься? — обратился норд к каджиту, самоуверенно ухмыляясь. — Не бойся, из таверны ты уйдёшь в трусах, совсем голым я тебя не оставлю!       Норд рассмеялся. Каджит спокойно посмотрел на карты в своих руках и хмыкнул.       — Рано радуешься, Торбьорн, — предостерёг его Акраш, оттопырив указательный перст, после чего с дразнящей улыбкой поманил им. — Давай, нападай!       Фыркнув, Торбьорн хмуро посмотрел на каджита, который сидел прямо напротив, и скинул карты.       У норда оказалась двадцатка — число, наиближайшее к самому наивысшему в этой игре. Но всё же не высшее.       — Денежки можешь отдавать вместе с кошелём, кошак, — усмехнулся он, скрестив руки на груди, тем самым провозглашая себя победителем.       Посмотрев на карты оппонента, голубоглазый каджит смиренно вздохнул и неторопливо поднялся с места с опущенной вниз головой. Двое других, не считая дрыхнущего аргонианина, выжидающе уставились на него. И тот не заставил себя ждать.       — А вот я так не думаю, — уверенно произнёс Акраш, подняв голову. На его серошёрстной кошачьей морде красовалась победная улыбка. Спустя мгновение он пафосно выложил свои карты на стол и щёлкнул пальцами. — Двадцать одно, детка! Доставай свои септимы, Торбьорн.       Усмешка, доселе красовавшаяся на лице Торбьорна, вмиг исчезла. С сокрушённым видом норд начал доставать деньги из сумки. Каджит сел обратно на стул, победно вскинув руку и, заодно, подзывая к себе официантку.       Босмер, всё это время не подававший особых признаков жизни и тихо наблюдавший за игрой, негромко зааплодировал:       — Ты молодец, Акраш.       — Спасибо, Фес, — сердечно поблагодарил тот, сгребая в кучу свой выигрыш — целую тысячу золотых. — О да, идите ко мне, мои хорошие!       Фесерил слегка изогнул бровь, беря в руку полупустой стакан красного вина. По всей видимости, его озадачило столь необычное поведение каджита.       — А не слишком ли ты помешан на деньгах? — спросил он, поднося стакан к губам.       — Денег много не бывает, дружище, — парировал Акраш, аккуратно, словно родных детей, складывая монеты в мешочки. — К тому же, не каждый день мне улыбается Госпожа Удача. Надо хватать быка за рога, пока есть возможность!       — Твоя правда, — равнодушно отозвался босмер, сделав глоток.       К тому времени, к столу подошла красивая нордка, с прямой осанкой и природной грациозностью — официантка. Кажется, её звали Сусанна. Сусанна «Порочная», как-то так.       — Чего изволите? — нежным, но слегка усталым голоском спросила девушка. Её голубые глаза бегло осмотрели сидящих за столом, тонкие губы были сложены в вежливую улыбку, которую можно было встретить на лице любой другой официантки в любой другой таверне Скайрима. Жаль только, что вряд ли улыбка была искренней.       — Бутылочку «Алто», пожалуйста, — вежливо попросил Акраш, заранее отсчитывая некоторую сумму. — И чего-нибудь съестного, на ваш выбор.       Кивнув, официантка устремилась прочь, спустя пару мгновений исчезнув в толпе посетителей. Акраш, устало вздохнув, расслабился на стуле и с лёгкой улыбкой посмотрел на Торбьорна, хмуро восседавшего на своём месте. Без всяких сомнений, он был очень недоволен потерей финансов.       — Это нечестно, — заявил норд, от злости скрипя кулаками. — Ты сжульничал! Жулик!       Услышав сие обвинение, каджит усмехнулся, пододвинув к себе остаток выигрыша, и взял со стола зелёное яблоко. Босмер с равнодушным видом допивал остатки вина, удобно устроившись на месте, словно ничто на этом свете его не касалось.       — Даже не представляю, о чём ты, Торбьорн, — отнекивался Акраш, жуя яблоко. — Ты слишком невысокого обо мне мнения!       — Не смей меня дурить, комок шерсти! — вспылил норд, громко стуча по столу кулаком, из-за чего даже тарелки с едой подпрыгнули. — Отдавай мои деньги обратно!       — Э, не-не, погоди, у нас так не принято, — возразил каджит, сделав как никогда серьёзное лицо. Надкусанное яблоко уже лежало на столе, вмиг позабытое. — Я честно выиграл. Если ты плохо играешь, то это не моя вина!       — Да когда в жизни ты вообще что-то честно выигрывал?! ГОНИ МОИ ДЕНЬГИ!       Выкрикнув это, Торбьорн резко поднялся и схватил Акраша за грудки. Гул посетителей, доселе наводнявший таверну, заметно спал. Молчаливые взгляды постояльцев, все как один, сейчас были устремлены на двоицу. Голубоглазый каджит нервно хихикнул, осознавая, в какую ситуацию он попал. Его взгляд метнулся на то место, где сидел Фесерил. Как и следовало ожидать, эльфа уже след простыл. Умеет же подобрать момент!       — Торбьорн, падажжи, давай не будем переходить к крайностям? ТОРБЬОРН, НЕ НАДО!       Норд лишь ощерился. Приподняв Акраша над полом, словно тряпичную куклу, он замахнулся одной рукой для удара, однако в этот момент в темноволосую голову громилы прилетела крупная бутыль вина, разбившаяся вдребезги и разметавшая свои осколки во все стороны.       Торбьорн, ослабив хватку, пошатнулся и плашмя упал наземь, более не шевелясь. Громила потерял сознание.       С облегчённым видом вздохнув, каджит посмотрел в ту сторону, откуда прилетела спасительная бутыль. Как он и ожидал, там стоял Фесерил, жующий кусочек вяленого мяса. Позади него стояла официантка, Сусанна, в испуге прижавшая поднос к своей пышной груди.       — Ты как всегда вовремя, Фес, — признательно выдохнул Акраш, вытирая несуществующий пот с поросшего серым мехом лба.       — Кто-то же должен тебя прикрывать, — отозвался босмер, после чего достал из кошеля несколько септимов и вручил их Сусанне. — Это за неудобства.       Тем временем Акраш, оглянувшись по сторонам, заметил, что взгляды остальных посетителей всё ещё прикованы к ним. Прикрыв лицо ладонью, словно стыдясь, он одёрнул босмера за рукав и кивком указал на дверь, ведущую на улицу.       — Да, самое время, — согласился тот и вдвоём они отправились к выходу.       Однако едва они ступили на лестничные ступеньки, как вдруг кто-то схватил их обоих за шиворот и, броском профессионального клубного вышибалы, отправил их в полёт через весь этаж.       Готовый ко всем напастям Фесерил сумел ловко сгруппироваться в воздухе и приземлиться на полусогнутые ноги, а затем встать в защитную стойку.       Каджиту же повезло куда меньше. Перевернув собой пару чужих столов, Акраш кубарем прокатился по полу и врезался лбом в стену, прокричав на «родном» Та’агра нечленораздельное ругательство. Подняв своё бренное и покрытое мехом туловище с пола, он потёр ушибленную морду, проклиная всех и вся, и посмотрел через плечо.       Как он и думал, позади стоял Торбьорн — чёртов норд-громила — и злобно потирал кулаки. По его виску стекала тонкая струйка алой крови, а раскрасневшаяся от злости рожа (иначе Акраш бы не назвал) совершенно не сулила каджиту добра.       — Кажется, он разозлился, — спокойно констатировал Фесерил, отступая назад.       — И КАК же ты догадался? Неужели потому, что ты РАЗБИЛ БУТЫЛКУ ОТМЕННОГО ВИНА об его тупую башку?! — возмущённо вскричал Акраш.       Тем временем Торбьорн взял стоявший рядом стул и бросил его в стену. Деревянная конструкция попала точно чуть выше головы каджита, и разбилась вдребезги, едва не зашибив того обломками.       — Отдайте мои деньги!       Фесерил посмотрел на поднявшегося на ноги Акраша, взглядом вопрошая: «Что будем делать?»       Акраш беглым взглядом окинул помещение. Ситуация была не самая благоприятная. У них было два пути отхода: дверь в дальнем углу слева и дверь на первом этаже, к которой вела лестница справа. Поскольку часть посетителей поспешила покинуть таверну, простора в зале прибавилось и ничто бы не помешало добраться до той или иной точки отхода, однако было одно большое, пьяное и красное от злости «но», которое преграждало собой дорогу к той или иной точке. Да, это Торбьорн. Мимо него вряд ли удастся проскользнуть — во многом благодаря перевёрнутым столам и стульям, сужающим пространство. Но есть и другой способ…       — Стяни с него штаны! — внезапно выдал каджит.       — ЧТО?!       — СТЯГИВАЙ, БЛ№ТЬ, ШТАНЫ!       Недоверчиво и удивлённо посмотрев на Акраша, босмер кивнул. Подбежав к норду, он резко пригнулся, уклонившись от хука слева, выхватил из ножен острый кинжал и точным взмахом разрубил кожаный ремень на поясе громилы, после чего обеими руками дёрнул за штанины, спустив с норда портки.       Выгадав момент, каджит с разбега запрыгнул на один из столиков и, оттолкнувшись от него, сгруппировался в воздухе, выставив перед собой ногу:       — КИ-И-ИЙ-Я-А-А-А-А!       Ударив ногой в грудь Торбьорна, Акраш свалился на пол, приложившись головой. Из-за инерции удара норд отшатнулся назад и ногами запутался в собственных штанах. Не удержав равновесие, он шкафом упал на спину, попутно уронив на себя соседний столик.       Подняв туловище, Акраш ошеломлённо (из-за падения, конечно) посмотрел вокруг. Фесерил, просунув руки через подмышки, обхватил каджита, стараясь поднять того на ноги.       — Мы победили, да? — вяло спросил Акраш, считая звёзды.       — Да-да-да, победили, Акраш, вставай! Валить надо, пока наш северный друг не очухался.       — А вино? Не пойду без вина!       — У нас нет на это времени! Пойдём, куплю тебе выпить в другом месте!       Еле-еле подняв тяжёлую тушу Акраша на ноги, Фесерил вытер пот со лба и посмотрел в туманные глаза каджита. На левом виске он заметил мокрое красноватое пятно на сером мехе — кровь. Да, он приложился сильно. Взяв его за руку, босмер перекинул её через своё плечо, сделав себя точкой опоры, и приобнял туловище друга.       Прежде, чем потащить товарища к выходу, Фесерил кинул взгляд на то место, где лежал буйный норд, и испуганно начал озираться вокруг, заметив его исчезновение.       Через пару мгновений нечто хорошенько пнуло эльфа под пятую точку, да так, что его по инерции отнесло к противоположной стене, а Акраш, лишившийся точки опоры, мешком осел на полу хвостом кверху.       Схватив того за шкирку, Торбьорн с силой припечатал каджита к ближайшей стене и дал смачного леща, приводя в чувство.       Раскрыв глаза, Акраш бегло посмотрел вниз и, заметив отсутствие штанов на волосатых ляжках норда, в панике закричал, начиная беспорядочно махать руками:       — ПОМОГИТЕ, НАСИЛУЮ-У-У-УТ!       В этот момент по лестнице поднялась чья-то фигура. Это была девушка-имперец невысокого роста, шатенка, с длинными волосами, завязанными в конский хвост. Она была одета в обтягивающие тёмно-серые штаны, подчёркивающие стройность её ног, и бежево-синюю робу мага, которую обычно носят члены винтерхолдской Коллегии. Замерев на месте, она удивлённо окинула разгромленный зал, пока её взгляд не наткнулся на норда со спущенными штанами, прижимающего к стене бьющегося в панике каджита.       — ЧТО ЗДЕСЬ ПРОИСХОДИТ?!       Услышав женский крик, Торбьорн и Акраш замолчали, одновременно повернув головы в сторону девушки.       — РИН, ЭТО НЕ ТО, ЧТО ТЫ ДУМАЕШЬ! — вскрикнул каджит и пальцем указал на норда. — Он сам на меня набросился, ИЗВРАЩЕНЕЦ!       — ЧТО?! ДА ТЫ САМ СКАЗАЛ БОСМЕРУ СТЯНУТЬ С МЕНЯ ШТАНЫ! — парировал тот, раскрасневшись ещё пуще от стыда.       — ПАРАЛИЧ! — раздалось из уст девушки. Она вскинула правую ладонь, с которой сорвалась зелёная вспышка и попала в Торбьорна.       Зелёная аура окутала норда и тот застыл, словно статуя, подверженный действию заклинания.       Рин с грозным видом подошла к нему и толчком ладони повалила громилу на пол. Послышался сдавленный стон. Девушка недовольно посмотрела на Акраша, рукой схватила левое ухо каджита и потащила его на выход, словно провинившееся дитя.       — АЙ! Женщина, полегче! ЛЕГЧЕ!

***

      Около десяти минут спустя, в конюшнях Виндхельма…       — Ай, женщина, больно же!       — Акраш, ну что ты как маленький? Потерпи!       Фыркнув, Акраш, сидя на небольшом тюке сена, скрестил руки на груди и отвёл взгляд в сторону. На улице уже становилось порядком темно и прохладно, шёл небольшой снегопад. Лошади в стойлах уже засыпали, несмотря на холод.       Рин одной рукой прикоснулась к подбородку каджита и аккуратно приподняла его, прикладывая влажную от зелья тряпку к раненому виску.       Тот недовольно скорчил лицо, однако сопротивляться не стал. Вместо этого, Акраш слегка повернулся головой влево, дабы было удобнее созерцать скайримский пейзаж. Прошло уже несколько месяцев с тех пор, как он попал сюда, в Скайрим. И с тех пор не проходило и дня без приключений, о которых он с радостью бы забыл, да только память уж слишком хорошая. Как раз где-то около двух месяцев тому назад он встретил Рин — мага ранга ученицы Школы Разрушения и, заодно, начинающего алхимика. С тех пор она и увязалась за ним. Вся такая из себя правильная и жёсткая — этим она больше походила на старшую сестру, однако, при этом она была до ужаса милой и заботливой, словно спустившаяся с небес аэдра. В каком-то смысле, она и вправду была для Акраша кем-то вроде надзирателя. Милого, красивого и сексуального надзирателя. По правде сказать, он и вовсе недоумевал, почему Рин с ним вообще спуталась, ведь Акраш был вором — в отставке, правда, но всё равно вором. Впрочем, его не так уж сильно это волновало — иногда и от неё бывала польза.       — Слушай, Рин, — сказал Акраш, убрав её руку с лица и оглядевшись по сторонам. Девушка вопросительно вскинула бровь. — А где Фес? Он, вроде, с нами шёл…       — А, — Рин кивком указала куда-то в сторону. — Фесерил пошёл договариваться с извозчиком, ведь, благодаря кое-кому, — девушка недовольно стрельнула глазами на каджита. — нас теперь не пустят в местный трактир. Поэтому мы отправляемся в трактир неподалёку от города. Пешком по ночам ходить опасно, поэтому поедем с комфортом. Если, конечно, Фесерил договорится.       — Да не виноват же я, говорю! Он сам на меня набросился! — начал отпираться каджит. — И ещё штаны свои снял, извращенец такой! Но я ему не дался!       — О, да прям? А то я не видела, как норд тебя к стене прижал, и ваши губы едва-едва не соприкоснулись! — ехидно подметила Рин, после чего приложила тряпочку к виску дующегося, словно дитя, каджита. Её нежные черты лица вдруг обрели серьёзный вид. — Ну, а если говорить серьёзно, Акраш, то с твоей стороны было глупо затевать драку с ним. Он мог тебе и жопу порвать, знаешь ли.       Акраш хмуро посмотрел на девушку, изредка моргая.       — Знаешь, мне твои гейские шутки…       — Да-да, я знаю, что ты от них без ума, Акраш, — перебила его та, после чего убрала тряпку и оценивающе, словно покупала скакуна, оглядела голову каджита. — Ну вот, кажется, вылечили. Теперь ты как новенький! Только больше не ввязывайся в глупости.       — Эй, я же не виноват в том, что настолько неотразим, что даже у мужчин штаны передо мной спадают!       — Я бы на твоём месте рыдала. Твоя неотразимость, похоже, только на мужчин и действует.       — Ах ты мелкая... — тихо пробубнил Акраш, с прищуром посмотрев, затем укутавшись в свою кожаную куртку. — Скамп, как же холодно…       — Ох, потерпи немного, — устало попросила девушка, кидая взгляд в сторону извозчика. — О, а вот и Фесерил идёт. Не бойся, скоро уже поедем.       — Скорее бы, я уже хвост не чувствую…

***

      Спустя несколько часов долгой и холодной поездки, повозка достигла пункта назначения. Как и говорила Рин, им оказался крупный трактир за городом. У подножья деревянных ступеней, буквально вбитых в мёрзлую землю, красовалась потёртая вывеска с надписью «Ночные Ворота». Судя по размеру домишка, комнат в нём было куда больше, чем в «Очаге и Свече» в Виндхельме.       Пока остальные разгружали с повозки свои пожитки, Акраш, у которого было всего ничего, ловко спрыгнул со своего места наземь и закинул походную сумку на плечо.       — Я пока пойду оплачу комнаты, а вы тут разберитесь, — заявил каджит и присвистывая пошёл к дверям.       Поднявшись по ступеням вверх, он открыл дверь трактира и зашёл внутрь. Возжеланное тепло помещения с головы до ног накрыло Акраша, отчего тот даже прикрыл глаза, смакуя. Раскрыв глаза и бегло оглядев помещение, он заметил, что оно почти пустовало, в просторном зале было лишь двое человек: старик-бретонец за боковым столиком, вооружённый пустым стаканом в одной руке и гнутой вилкой в другой, и сам норд-трактирщик — хозяин постоялого двора, если быть точным, который стоял за стойкой и о чём-то думал.       Почесав свой замёрзший нос, Акраш прошагал к стойке и достал из сумки мешочек с деньгами.       — Э-э, здрасьте, почём у вас комнаты? — поинтересовался каджит, натянуто улыбнувшись. Когтистые пальцы, тем временем, развязывали узелок на мешочке.       Бородатый норд, чьё лицо было украшено шрамом через левый глаз, наскоро протёр стойку, заметив перед собой гостя, и приосанился.       — Здравствуй, путник, — поздоровался он. — Комната на ночь — десять золотых.       Задумчиво почесав затылок, Акраш выложил все септимы из мешочка и отсчитал нужную сумму, сложив остатки обратно.       — Вот, нам три комнаты, пожалуйста.       — Как пожелаешь, путник. Выбирайте, какие хочется, всё равно здесь мало посетителей, — сказал трактирщик, сгребая монеты в ладонь.       — А часто здесь так… — каджит взглядом окинул почти пустой зал. – ...не многолюдно?        Норд с сожалением кивнул.       — Иногда путники, по типу таких как ты, заходят сюда, но в основном здесь лишь старина Фултейм, — он указал на пьяного старика, уже лежавшего лицом в тарелке. — Да орк один. слоняется туда-сюда, да что-то записывает. Имени его не помню, но сам по себе приятный тип.       «М-да-а-а, — подумал Акраш, почесывая затылок. — Кажется, трактир видал и лучшие дни.»       — Ну, понятно, — вместо этого сказал он, пряча деньги в сумку. Больше у него вопросов не было.       В этот момент дверь постоялого двора распахнулась и внутрь вошли Рин и Фесерил с парой сумок наперевес. Выглядели они весьма усталыми.       — О, а вот и вы! — обратил на них внимание каджит, уставив руки в бока. — Долго разгружались, я так скажу. Можете занимать любые комнаты, я всё оплатил!       Спустя некоторое время, Акраш уже сидел на кровати в своей комнате. К этому времени его чуткий кошачий нос уже отмёрз и ноздри то и дело улавливали запах нордской выпивки и жареного мяса: трактирщик явно страдал бессонницей, поэтому среди ночи решил пожарить немного на вертеле. Не будь Акраш уже сыт по горло, он бы сейчас сидел в общем зале. Все остальные тоже разошлись по своим комнатам и, вероятно, уже видят седьмой сон, поэтому каджит просто бездельничал на кровати, обдумывая своё нынешнее положение. Хотя на самом деле, сейчас он скорее думал о сегодняшних убытках. В ходе потасовки он потерял свою счастливую карточную колоду, не говоря уже и о половине выигрыша. Хоть сами деньги не сильно его интересовали, Акрашу было их жаль — в конце концов, не каждый день можно выиграть такую сумму. На неё можно было много чего купить — в том числе и билет из этой чёртовой провинции! И даже немного осталось бы!       Да, Скайрим определённо не был в его списке самых лучших провинций Тамриэля. С тех самых пор, как он сюда попал, неприятности так и сыпались на его шерстяную жопу. Бандиты, мамонты, великаны, спригганы, норды-извращенцы, поехавшие ведьмы, ворожеи и говорящие драугры — все они так или иначе пытались порвать ему очко, кто-то метафорически, а кто-то — буквально. Как здесь вообще можно жить? Страна, где у всех кукуха поехала, а ведь ещё и драконы объявились.       «Надо точно валить из этой страны, — подумал Акраш, лениво распластавшись на кровати. — Делать здесь точно нечего.»       Вздохнув, он посмотрел в потолок, подложив руки под голову. Нет, просто так он не может взять да уехать. Рин, скорее всего, расстроится из-за этого, а вот так бросать её — тоже нельзя. Ладно Фесерил — тот так или иначе собирался на какое-то время отбыть в Морровинд на встречу со старым другом — это был их общий знакомый маг. Рин — другое дело. Пускай они путешествуют всего пару месяцев, он уже как-то привык к ней, и Акрашу казалось, что так будет неправильно. Конечно, он мог бы взять её с собой в Сиродил — в конце концов, это её историческая родина, однако она вряд ли собиралась возвращаться в тамошний Университет Волшебства. Со слов самой Рин, Акраш понял, что у неё возникли разногласия с тамошним архимагом, в основном касательно её экспериментов и развития магического потенциала. Насколько знал сам каджит, в Гильдии магов существовало множество запретов, а также допустимые пределы развития способностей. Здесь, в Коллегии Винтерхолда, где сейчас учится Рин, запрет был лишь один — не проводить опыты вне Коллегии. Если верить слухам, там даже не было запрета на изучение Некромантии, которая уже лет двести как табу у той же Гильдии. Коллегия была действительно подходящим местом для изучения магии и Акраш не мог просто взять и заставить девушку покинуть её.       Издав полный безысходности вздох, каджит поёрзал на месте и закрыл глаза. Уже поздновато думать об этом, мозг порядком устал. Казалось, стоит лишь глаза закрыть и всё — сразу в сон. Однако глаза уже закрыты, усталость тут как тут, а не спалось.       Перевернувшись набок, Акраш подполз к подушке и подложил её под голову. Дабы поспособствовать процессу засыпания, он решил подумать о чём-то приятном, вспомнить радостное событие.       Но в голове лишь всплыли воспоминания о том, как он впервые попал в эту еб@нутую страну…

***

      Раннее утро. На небе едва-едва были видны лучи солнца, освещающие собой покрытую мёрзлой росой флору Скайрима. По дороге, в сопровождении отряда имперских легионеров, шло две повозки, битком забитые связанными людьми в синих кирасах — Братья Бури. Как можно было догадаться, все они были пленниками. В повозке, идущей впереди, среди солдат мятежников мирно дремал каджит с серой шерстью, одетый в коричневую рубаху с многочисленными заплатками и без штанов — лишь в набедренной повязке, скрывающей его мужское достоинство.       Акраш почувствовал толчок откуда-то снизу: повозка наехала на небольшой камень, вследствие чего её слегка тряхнуло, что разбудило каджита.       Зевнув, он потянулся и вдруг почувствовал скованность в руках. Распахнув слипшиеся ото сна веки, Акраш посмотрел на связанные запястья и удивился. Дальше, посмотрев по сторонам, он заметил, что сидит в окружении целой толпы высоких и грязных нордов с недобрыми глазами.       По телу каджита пробежалась волна мурашек., но отнюдь не из-за страха: откуда-то снизу дуло прохладой. Опустив глаза, дабы посмотреть и разобраться, что к чему, он от ужаса подпрыгнул на месте и закричал, что есть мочи:       — ПОМОГИ-И-ИТЕ! НОРДЫ УКРАЛИ МОИ ШТАНЫ!