Volunteering with an unknown ending

Шота практически вбежал в квартиру. Темноту пустого дома разрезали яркие вспышки молний. Герой сбросил обувь, оставил пакет с продуктами на столе в кухне и спешно направился вглубь квартиры. Очередной треск молнии нарушил тишину. Громкий всхлип донесся из спальни. Айзава нашёл сына под своей кроватью. Ребёнок истерически плачет, сжимаясь в дрожащий комочек. Забившийся в дальний угол ребёнок совершенно не реагирует. Их с Хизаши кровать ниже постели в детской. Шота не может туда пролезть, дотянуться до мальчика тоже. Он сам начинает паниковать, когда видит, как ребёнок царапает свою шею и лицо ногтями. Сколько Изуку пробыл там? Как долго он плачет? Шота не может даже увидеть его лица полностью. Он запускает захватную ленту под кровать. Она мягко обвила талию, конечности и голову ребёнка. Айзава поспешно, но осторожно вытянул сына. Запаниковавший ребёнок чуть не ударился головой об каркас кровати. Айзава схватил ребёнка и прижал к себе. У Изуку опухшие глаза, окровавленные обкусанные губы и царапины на шее и щеках. Шота грубо сорвал одеяло с кровати и накинул на них. Он чувствует будто сходит с ума. Он с тревогой гладит сына по спине и голове, прячет на своей груди, раскачиваясь из стороны в сторону. Немного погодя, он закрывает ребёнку уши ладонями. По ощущениям, проходит несколько часов, прежде чем ребёнок перестаёт плакать. Шота дрожаще дышит, целуя Изуку в лоб и макушку. Изуку хрипит, ухватившись за ткань костюма Айзавы. Он глотает собственную тревогу. Ребёнок сопит носиком, закрывая красные глазки.       — Ты тут, малыш? — прошептал герой. Изуку тихо согласно промычал.       — Пойдём, нужно умыть тебя, — сказал он, скидывая одеяло с головы. Ребёнок взволнованно вздохнул, зажмурив глаза. Шота замер.       — Всё хорошо. Я здесь. Никакая гроза тебя не тронет.       — Обещаешь? — хриплым от плача голосом спросил ребёнок.       — Конечно.              

(…)

              Изуку вышел погулять. Родители разрешают ему гулять одному, при условии, что он не выходит из их жилого комплекса. Справедливости ради, это очень большой комплекс с несколькими площадками и маленьким сквером, так что ему есть где разгуляться. А вот погода для прогулки не располагает, поэтому на улице почти никого нет. Маленькие капельки дождя украшают прогулку своим беспечным ритмом. На нём милый жёлтый дождевик с маленькими пластиковыми уточками на концах шнурков и такие же яркие резиновые сапоги. У него есть перчатки, на случай если станет слишком холодно и немного ирисок в кармане. Разумеется, он надел умные часы! Его не выпускают без них из дома. Несмотря на страх молний и грома, он любит непогоду. Сильные штормы и грозы случаются очень-очень редко, поэтому он совершенно не переживает. И тётя психолог говорит, что это способствует избавлению от страха! Изуку прыгнул в маленькую лужу на своём пути. Ему нравится дождь.              

(…)

              Когда небо озарила вспышка молнии и грохот грома будто бы затряс землю, Изуку был далеко от дома. Всхлипнув, он натянул капюшон на свою голову. Изуку побежал куда глаза глядят, пока не наткнулся на детскую площадку на своём пути. На мгновение он замер в раздумьях, но грохот грома заставил его двигаться. Он спрятался в пластиковой полусфере у игрового городка. Через дырки в корпусе он видит вспышки света. Усилившийся дождь заливает его маленькое укрытие. Изуку прижался к стенке, вжал голову в колени и зажмурился. Он закрыл уши ладонями, но он всё равно слышит грохот. Он чувствует себя так, словно тонет. Будто что-то заполняет его лёгкие и мешает дышать. Изуку захрипел. И уже через минуту потерял понимание пространства. Он не может дышать.              

(...)

              У него промокли ботинки, волосы спутались. Одежда неприятно хлюпает, прилипая к телу. Хизаши протирает экран телефона рукой, лишь бы только видеть маячок на карте. Он нашел Изуку на одной из площадок, забившимся в полу залитом дождём игровом лабиринте. Первое, что услышал Хизаши это хрипы, издаваемые Изуку в попытке дышать.       — Малыш, это я. Папа здесь, — громко говорит он, вытягивая мальчика из постройки. Изуку схватился за него сразу же, как оказался в руках. Его губы отдают синевой.       — Дыши, малыш. Дыши. Ради меня, хорошо? Я знаю, что тебе неприятно, но ты должен потерпеть... — Повторял он, пока в спешке возвращался к дому. Изуку не вышел за территорию комплекса как ему и сказали, но он ушел практически на квартал от дома. Хизаши нужно как можно скорее вернутся домой. Изуку не сможет успокоится, пока причина его тревоги не исчезнет из поля зрения. Ямада позволяет слезам катиться по щекам, ведь их никто не увидит. Изуку хрипит под его ухом и так сильно дрожит, что его зубы ударяются друг о друга.       — П-па… пап-почка т-ты в-в поряд-дке? — кое-как прошептал ребёнок. Хизаши чуть не оступился.       — Я в полном порядке, крошка. Он поправил Изуку в руках, поднимая того повыше. Ребёнок обхватил его шею, аккуратно притрагиваясь холодными ладошками к затылку и шее. Дыхание Изуку наконец-то пришло в относительную норму. Хизаши расслабился и позволил себе немного замедлить шаг.              

(...)

              Он закутал Изуку в мягкое пуховое полотенце. Они уже в пижамах, хотя до сна ещё несколько часов. Они спрятались от непогоды на кровати в спальне Хизаши и Шоты. Окно закрыто и зашторено, а грохот грома глушит включенный на ноутбуке фильм. Хизаши кормит Изуку пудингом. Насильно, к сожалению. Ребёнку нужно было поесть, даже несмотря на сильное нежелание. Хизаши лишь чудом выторговался на пудинг. Это хоть что-то. Он попросил Айзаву купить ужин на вынос по пути домой. Что-нибудь, что понравится Изуку. (Между делом он упомянул, что не против выпить чего-нибудь алкогольного после того, как Изуку уснёт.) Ему пришлось уговаривать Шоту доработать свою смену до конца, а не бежать сломя голову домой. Изуку и так уже насладился прелестями сенсерной перегрузки. Ему более чем достаточно одного волнующегося родителя за раз. Хизаши тяжело вздыхает, даруя ребёнку улыбку.              

(...)

              Хитоши уставился на прижавшегося к нему Изуку. Он собирался выдать что-нибудь язвительное, но тут же прикусил язык, увидев подлинный страх в глазах друга. Комнату осветила вспышка молнии и грохот грома оглушил их. Изуку зажмурился. Лёгкая дрожь прошлась по его телу.       — Изуку... Ты боишься грозы?       — Не то, чтобы... — Изуку взвизгнул, вторя сильному грохоту грома. Шинсо слегка улыбнулся, обхватывая Изуку в крепком объятье. Он позволил ему уткнуться в своё плечо. Он стянул плед с кровати и накинул на них, пряча Изуку от ослепляющих вспышек света.       — Ага, я вижу. Хитоши хихикнул и это заставило Изуку выглядеть ещё хуже, чем до этого.       — Эй, я не издеваюсь над тобой! Просто это странно...       — Я знаю. П-прости, —дрожаще прошептал Ямада. Шинсо почувствовал себя ублюдком.       — Не извиняйся! У этого… есть причина?       — Неприятные ассоциации. Обычно я-я реагирую спокойней, но…       — Очень стрессовый месяц, да? Изуку угукнул и лёг на Шинсо, опираясь на него всем телом. Хитоши тяжело вздохнул, разместив подбородок на голове друга. Их домашняя работа осталась забытой на столе. Обнимашки нравятся Шинсо больше английского.              

(…)

              Они оба вернулись домой достаточно поздно. Хизаши сдерживает нервозность внутри себя. Сегодня была гроза, а Изуку остался один дома. Конечно, он уже не ребёнок, да и болезные ассоциации с непогодой уже давно его не беспокоят. Тем не менее, он всегда нервный в непогоду. По пути домой они заглянули в новую для себя кондитерскую. Купили немного "пирожных в стакане", чтобы порадовать стрессуюшего ребёнка. Когда они вошли, Хизаши практически сбросил ботинки, торопясь в гостиную, из которой в коридор падет мягкий свет. Изуку поднял взгляд, когда мужчина вошёл. Он сидит на диване, накинув себе на голову плед. Немного бледный, но не паникующий.       — Эй, привет, крошка! — Пропел он, усаживаясь рядом с сыном. Он тут же припал к плечу Хизаши.       — Как ты в этот дождливый день?              — Хуже чем обычно, — нахмурился мальчик. — Но со мной был Шинсо. Он хорош в придумывании глупостей. Они меня отвлекают.        Хизаши мягко улыбнулся, засматриваясь на скромную ухмылочку сына. Между Изуку и Шинсо определённо что-то происходит, но пока Хизаши не станет вмешиваться. Как минимум, потому что парень поддержал Изуку в такой неприятный момент. За это он заслуживает некоторое уважение.       — Мы притащили десерт, — сказал вошедший в гостиную Шота. — Как насчёт позднего чаепития? Изуку взволнованно кивнул.       — И никакого кофе! — Вскрикнул Ямада. Муж и сын отозвались недовольными стонами.                            

(…)

              Изуку дарил Хизаши свою маленькую счастливую улыбку. То и дело скромный мальчик подпрыгивал, потягивая отца за руку. Они пошли на детское шоу в торговом центре. При выборе дня для похода он исключил выходные и послеобеденное время. Изуку, конечно, полон энтузиазма — что для него не совсем свойственно, все же малыш тот ещё домосед — но это не значит, что толпа не забеспокоит его. Прогнозы Ямады оказались верными. Сегодня в детской зоне очень мало гостей. В основном это мамочки с детьми примерно возраста Изуку и младше. Как только они пришли, энтузиазм Изуку немного поутих. Он прижался к ноге родителя, с любопытством осматриваясь по сторонам. Детская зона в этом ТЦ солидная. По сути, это просто часть этажа, отделённая от остального пространства тематическим ярким окрасом и декором. Здесь есть аркада для дошкольников, пару развлекательных зон, маленький театр открытого типа, несколько магазинчиков и даже кафе. Хизаши занял мягкое кресло в зоне открытого театра, усаживая Изуку к себе на колени. Выступление должно скоро начаться. Оглушающий рокот грома пробежался по помещению. Что-то похожее на молнии сверкнуло на улице. Здание задрожало. Ямада подскочил на ноги, перехватывая Изуку поудобней одной рукой. Вышедшие проверять билеты сотрудники испуганно озираются по сторонам. Молодая девушка — совсем ещё студентка — пытается успокоить немногочисленную публику. Очередной толчок выводит девушку из колеи. Это не землетрясение. И на обычную грозу тоже не похоже, хотя гром и молнии определённо присутствуют. Больше похоже на чью-то причуду или может совокупность причуд. Звуки идут с улицы, с одной конкретной точки где-то в другой части здания. Он не может сказать, где конкретно находится источник звука: на улице или в здании. Но они определённо далеко от источника.       — В этой зоне есть запасной выход? — спрашивает он у работников. Ему отвечает молоденькая девочка.       — Д-да! У детской зоны свой запасной выход!       — Нам стоит эвакуироваться. Импульс идёт с другой стороны здания. Откуда-то со стороны главного входа. Погода на улице хорошая, дождя нет. И на землетрясение это не похоже. Я думаю, что это чья-то причуда, хотя знать наверняка нельзя. Мы далеко от источника, так что нам ничего не угрожает. Нам стоит успокоится — чтобы не нервировать детей — и эвакуироваться. На всякий случай. Посетители не паникуют. Некоторые успокаиваются после слов Ямады. Они переговариваются некоторое время, пока одна из молодых мам не привлекает всеобщее внимание.       — Вы правы! В срочных новостях сообщают о бое злодеев с героями у главного входа в ТЦ.       — Они очень далеко от нас! — говорит второй сотрудник. — Разве в здании не будет безопасно?       — Может быть, но причуда создаёт толчки. Здание может и устойчиво к землетрясениям, но здесь очень много ненадёжно закреплённых декоративных объектов. Мы далеко от боевой сцены, а запасной выход уведёт нас ещё дальше. Я предпочел бы не рисковать.        Последовало несколько минут обсуждений, а после они направились в сторону запасного выхода. Сотрудники шли впереди, а Хизаши замыкал. Других посетителей в детской зоне или рядом нет. Работники открыли выход на запасную лестницу. Хизаши велел им идти вперёд, а сам остался стоять на лестнице, наблюдая за тем, как посетители спускаются. Он не паникует, вообще-то даже не взволнован. Изуку вторит его настроению. Через несколько минут по зданию проходит удар грома. В этот раз здание весомо содрогается. Он не паникует. Сейчас самое малолюдное время дня. На торговые центры нападают либо с целью взять заложников, либо в формате террористического акта. Для того и другого время неудачное. В этом просто нет смысла. Новостной репортаж — тот, что ему показала одна из мам — доказывает, что ТЦ не цель. Бой между крупной группировкой злодеев переместился на парковку торгового центра по чистой случайности. Раз цели разрушить здание не стоит, то и беспокоится слишком сильно не стоит. Но Хизаши начал беспокоится, когда толчки стали сильнее, а гром и молнии появлялись чаще. Он начал спускаться, когда убедился, что пространство за ним опустело. Он выполнил свой геройский долг и теперь имеет право позаботиться о себе и своём ребёнке. С каждым лестничным пролётом, с каждой вспышкой света идти становилось труднее. Он крепко держит всхлипывающего сына одной рукой, а второй цепляется за перила. Оглушающий рокот грома заставляет Ямаду оступиться. Он падает.              

(…)

              Папа прижимает его к груди и оборачивается спиной к ступеням. Они падают. Он чувствует толчки, но ничего не понимает. Он открывает глаза, когда все вокруг перестает крутится. Объятья папы ослабевают. Изуку с волнением смотрит на него. Он бледный. Его глаза закрыты.       — П-папа?        Он не отвечает. Изуку проводит ручками по папиному лицу, пытается трясти его за плечи и тянет за локон волос. Он даже шлёпает его по лицу! Ничего не получается. Папа не просыпается. Очередной грохот заставляет все вокруг шататься. Изуку хныкает, вцепившись в отца. Когда всё затихает, он пытается встать. Его ладонь касается чего-то мокрого и тёплого. Красная лужа окружает Хизаши. Его волосы на затылке и шея в крови. Во рту пересыхает. Горло будто бы наполнено пылью. Ему становится тяжело дышать. Слёзы текут по лицу и, кажется, он кричит?       — П-па-па... Па-пап-очка... Он не знает, что делать.       — Каору! Иди сюда! Приближающийся топот глушит очередной грохот. Изуку кто-то хватает и уносит от отца. Он пытается освободится, но у него ничего не выходит. Дышать становится совсем тяжело и он хрипит, вдыхая крошечными глотками. Размыто и сквозь вспышки света он видит, как два сотрудника подбегают к его отцу и в спешке пытаются унести его. Девушка берётся за ноги, а парень перехватывает торс. Большего Изуку не успевает усмотреть, ведь его выносят на улицу. Схвативший его человек насильно закрывает Изуку глаза и что-то говорит мягким голосом, но он не может разобрать. Изуку не может перестать плакать. Он не может дышать.              

(...)

              Шота не знает, что ему делать. Хизаши лежит на постели. У него сильное сотрясение, рана на затылке и сломанное ребро. На синяки Айзава уже не обращает внимания. Изуку стал свидетелем того, как Хизаши упал с лестницы. Сам ребенок не пострадал. Физически. Психологически? Шота только-только смог укачать его. Именно что укачать, потому что ребенок впал в какое-то ненормальное состояние. Это была смесь из панической атаки, истерики и шока. У него были проблемы с дыханием, он не мог нормально видеть и осознавать происходящее. Свободные от дел медсестры старались — правда старались — привести Изуку в чувства. У них ничего не выходило и с каждой минутой становилось только хуже. Они пытались обеспечить его хотя бы небольшим количеством воздуха при помощи кислородной маской, но малыш просто не давался. Айзава приехал в больницу как раз тогда, когда они уже планировали вколоть ребёнку успокоительного. Шота поцеловал спящего на его груди сына в лоб. Как только Хизаши придёт в себя, он поднимет вопрос об увеличении сеансов у психолога для Изуку.