“Спасибо, папаня!”

Стальная птица стояла рядом с вторым терминалом, и успешно привлекала внимание толпы. Её острый нос, который в полёте разрезал воздух как нож масло, сейчас был опущен, а над кабиной, словно уши у вислоухой собаки, было раздвинуто носовое оперение. В народе его так и называли — “ушки”, либо же “усы”, что по мнению большинства подходило больше, то и выбирали. Народу в аэропорту было не так уж и много, поэтому погрузка багажа закончилась быстро, и пилоты на борту стальной птицы уже закончили со своим кофе, чтобы не устать от долгого полёта — из Сахалина в Москву, перелёт почти что из двух разных точек мира. 6 000 километров, с хвостиком, но стальной птице это под силу. 17-й самолёт серии, забытый Ту-144, памятник уже уходящей в историю эпохи сверхзвуковых пассажирских авиалайнеров, который долгое время пылился в своём ангаре, пока его по дешёвке не купил Бася. Ремонт, замена двигателей, покраска, и вот — пассажирский авиалайнер, который ранее был известен как опасный и неудобный, теперь является комфортным личным самолётом, для перевозки государственных лиц, и, по воле случая, их друзей и любовниц. Покм поднялся по высокой лестнице, в спешке подогнанной к самолёту, в распахнутый носовой люк, и оказался в салоне. — Добро пожаловать, господин - поприветствовала Покма стюардесса - можете сесть где хотите. Он кивнул, и сел на сиденье со столиком в передней части самолёта. Скрестив ноги, Покм обвёл взглядом посадочную полосу, рассматривая рабочих, ходивших из стороны в сторону, перевёл его на сгрудившиеся и прижавшиеся друг к другу зелёные ели, за верхушками которых виднелись крыши домов и башен на окраине Питербруха. Треть главного терминала закрывала стенка иллюминатора — наткнувшись на неё, Покм перевёл взгляд, и выглянул из-за своего сиденья. В открытой двери была видна панель управления пилотов, с мониторами, вариометрами и индикаторами обозначающими то и сё, и парой дисплеев. — Взлетаем через 5 минут - объявила стюардесса, пока двое охранников закрывали дверь самолёта. Вскоре послышался шум реактивных двигателей, который при ремонте заглушили, и персоналу не приходилось переходить на крик, пытаясь сообщить что-то пассажирам. Тем, кто уже летал на Ту-144, было бы приятно, но Покм этой детали не заметил — он привык к тихому и размеренному шуму двигателей современных коммерческих самолётов, на которых в своей жизни только и летал. — Здрасьте - к Покму подошёл немного полный рыже-персиковый кот, с белыми пятнами на лапах, тремя чёрными полосками на голове, лиловым носом, маленькими глазами и двумя выступающими передними зубами (из-за чего его речь порой была немного картавой), и сел на сиденье напротив него - меня назначили вашим напарником для визита в Москву. Покм ответил молчанием. — Вас как зовут? - спросил напарник. — Покм. Вас? — Меня звать Пип - ответил он - давно вы у нас в правительстве? — С момента его основания. — Что-то я вас не припомню… Покм ухмыльнулся, но промолчал, сдержав поток гнева. “Ну да, конечно, меня никто не помнит” — подумал он. — Любите стихи? - вдруг спросил ассистент. — Против них ничего не имею - ответил Покм. — Вот и отлично - сказал - у меня отличный талант сочинять стишки, прямо на ходу, вот, послушайте… В Басястополе серо небо, Слышен далёкий гром Стелятся лентой кварталы Рядом с аэропортом... — Впечатляет - сказал Покм - у вас хорошо получаются четверостишия. — А то! Ту-144, медленно и долго поворачивая туда-сюда и наконец выкатившийся на ВПП, мощно увеличив тягу, остановился, по-видимому, на номинальном режиме. — Сколько так ещё? - с нетерпением спросил Покм - уже как два часа в самолёте провели. — Две минутки ещё, подождите - успокаивал его Пип. Спустя указанное время вдруг вновь начал нарастать звук двигателей птицы, и вот уже слышен мощный грохот, к которому, хоть и незаметно, начал добавляться новый звук. Покм его сперва не заметил, и обратил внимание лишь тогда, когда гул превратился в громовой раскат. “Наконец” — подумал Покм. Последовало два рывка со стороны кресла, а затем начался взлёт, незаметный отрыв, и самолёт уже зарывается носом в пелену плотных, туманных облаков.

***

Небо над Москвой было серое, с началом Октября начал падать первый снег. Ели на Красной Площади уже успели покрыться тонкой ледяной коркой снега, а побелевшая дорога на площади была усеяна сотней отпечатков ботинок. То и дело одинокие снежинки падали с неба, дополняя эту картину. Они падали на пальто Покма и тут же таяли, оставляя после себя небольшое, мокрое пятнышко, которое тут же засыхало. Он оглянулся — за завесой деревьев Сенатской Площади виднелись очертания титанической, высокой Никольской Башни, справа была Троицкая Башня, через которую он с Пипом собственно и въехали. Пип в данный момент выкарабкался из двери машины, держа в одной из лап чемодан а другой придерживая ручку, и сказал: — Что же, туров Москвы на сегодня, пожалуй, хватает. — Всё-таки хорошо, что встречу назначили на вторую половину дня - пробормотал под нос Покм. Пип закрыл машину чип-ключом, отчего та, чирикнув, моргнула. Вместе они, перейдя дорогу прошли до Сенатского Дворца, вошли через главный вход во внутренний двор. Огромное здание, с сияющим, сплющенным куполом, который поддерживал ряд из величественных, беломраморных колонн, за которыми пряталось два ряда окон, прямоугольных сверху и полуциркульных снизу, которые отсвечивали снег во внутреннем двору и пасмурное небо, где-то в дали которого виднелась массивная серая туча, торопящаяся куда-то вдаль. Покма переполняло волнение — мысль о том, что ему предстоит разрешить столь важный вопрос, независимость целого народа, с представителем другого государства не давала ему покоя. “Главное не давать эмоциям контролировать тебя” — подумал он — “нужно сосредоточиться”. Он сжал лапу в кулак, будто бы пытаясь овладеть устремляющимися к верху со дна души бурей эмоций, затопляющих разум, не позволяя связно размышлять. В голове Покм начал перебирать тактики, с помощью которых намеревался заполучить своё — усыпление бдительности, давление, манипуляция… всё это были тактики эффективные, но наверняка представитель обучен эти методы обходить. — Переговоры будут длиться неделю, где-то так - сказал Пип, когда они поднимались по Шохинской лестнице наверх, окутанные тёплым светом люстр - три раунда. Покм сделал пометку в своём мысленном дневнике. — Тебе нужно сделать всё ради этой цели. Можешь использовать любые тактики, главное — добиться независимости нашей страны. — Я уж попытаюсь - сказал Покм, на последнем слове его голос чуть дрогнул. Они ешё немного прошли, затем Пип повернулся и сказал: — Дальше, увы, сопровождать я тебя не могу - он хлопнул напарника по плечу - удачи там. Покм кивнул, и вошёл через массивную дверь в Овальный Зал, где должны были вестись переговоры. Внутри людей было немного — только пара охранников и представитель Российской Федерации, сидевший во главе стола посередине (всего их было три). Кабинет был оформлен в болотно-зелёных и белых тонах, его классическую строгость подчёркивали полуколонны, будто вросшие в стены, между ними стояла дверь, трое окон, и статуи Петра I, Екатерины II, Николая I и Александра II, массивные монолиты, глазеющие со своих постаментов на противоположную стену или куда-то ещё. В зале расположился и камин из малахита, над которым висело огромное стекло, а прямо у его основания на каминной стояли бронзовые часы и канделябры. Наличие камина добавляло щипотку уюта, но она заглушалась тревожной, давящей атмосферой, царившей в зале. Покм сначала не заметил, но приблизившись к столу вдруг понял, что перед ним сидит не человек, а представитель антропоморфной расы — вислоухий пёс, с кудрявой шерстью. Заметив Покма, он поднялся со стула. — Добрый день - сказал он. — Здравствуйте - ответил Покм, поклонившись, и сев за стол. — Ваше имя? - спросил пёс. — Покм. Ваше? — Анатолий. — Очень приятно. — Российское правительство посчитало нужным выбрать меня в качестве их представителя - сказал пёс. — Я польщён такой услугой - ответил Покм - в данный момент я выступаю как представитель Басястополя. — Мне известно о вашем непризнанном государстве - сказал Анатолий, произнеся слово “непризнанном” с ноткой презрения - какова ваша позиция? — Я хочу добиться того, чтобы Басястопольское АТО получило права на свой суверенитет от Российской Федерации, то есть полную независимость во внешних делах. Анатолий промычал, затем сказал: — Ясно… вы, полагаю, знаете о том что данный вариант вряд ли удовлетворит Российское правительство. Страна потеряет часть своей территории, что выгодным для неё не является. — Да, в этом заключается наша проблема - заметил Покм - мне кажется в таком случае нам стоит искать компромисс. Он откинулся на стуле, скрестив ноги. — Хорошая идея - сказал Анатолий - у вас есть какие-нибудь предложения по этому поводу? — Что же, я хочу заметить, что как и я, так и Басястопольское правительство имеем симпатии насчёт вашей страны. Россия сыграла большую роль в формировании нашей повседневной жизни, обычаев и многого другого. А ведь мы могли говорить и на Японском, и на Китайском, даже на Английском, но в данный момент у вашего уха микрофона с переводчиком нет, мы говорим с вами на равных. — Что верно то верно - заметил Анатолий. — Басястопольцы зависят от России, уважают и, возможно, любят эту страну. Но Россия, порой, не отвечает нам взаимностью… вы же помните что произошло в 2011 году? Анатолий промолчал, немного занервничав, хоть и не подав виду, хорошо это скрыв. — Тем не менее я уверен, что наша нация не держит на вашу страну зла. Я на вашу страну не держу зла, признаюсь, и всё ещё уважаю Россию и её власть. — Тогда наша страна и вправду действовала неправильно - согласился Анатолий. — Данный конфликт показал, что ваше правительство порой не способно действовать достаточно грамотно по отношению к нам… — Но ведь у власти в то время был Дмитрий Медведев, не Владимир Владимирович - возразил Анатолий. — Да-а, но что если учитывать шанс того, что подобное повторится? Я не предъявляю вам, такой дальний уголок страны порой трудно контролировать. — Что-же - вздохнул Анатолий - я уверен в том, что шанса такого нет. За окном куранты на Спасской Башне пробили два часа дня. В комнате воцарилось временное молчание, которое осмелился нарушить Покм. — Нам нужна гарантия этого - сказал он.

***

Час после полудня, Басястополь. Карл возвращается с площади перед городской мэрией, где пару часов назад выступал мэр, или же консул Бася. Поднимаясь на свой этаж, он звонит в дверь, а потом вспоминает про ключи в своём в кармане. Мысленно себя ругая и готовясь ответить на вопрос Бони по какой причине ему нужно было звонить в дверь обладая ключами от квартиры, Карл несколько раз повернул ключ в замке, и открыл дверь. Но Бони перед ним не оказалось — как и Собачки. Посуду они убрали на кухню, их вещей в квартире не осталось. Уехали, значит… Чего Карл не знал, да и вряд ли мог бы узнать, Миша Молотов, медведь, член правительства АТО при Бони, уже был осведомлён о факте того что бывший городской мэр был именно свергнут, и чудом смог сбежать от желавшего его усадить за решётку (возможно, чуть-чуть поехавшего крышей) консула. Но оставлять это безнаказанным Молотов не намеревался — Басястопольские силы обороны обладали небольшой армией, состоявшей из танков, пары вертолётов, а на доступных ему складах содержалось немало оружия. Как раз достаточно для государственного переворота, который Миша Молотов хотел сделать в ближайшие дни, пока политическое влияние Баси не стало слишком сильным, и народ всё ещё был способен мыслить критически. Открыв пустой холодильник, видимо, выжидая какого-нибудь чуда, Карл вновь вспомнил о том, что нужно-бы сходить за продуктами. В пятёрочке народу было мало, разве что несколько покупателей бродили по лабиринтам стеллажей магазина, за кассой сидела кассирша, а у входа стоял охранник, пёс, который то и дело засыпая наклонял морду, и, очухавшись, быстро ставил её на место. — О, Зефир! - воскликнул Карл. У стеллажа с молочными продуктами стоял лис, с шерстью тёплого абрикосового и белого цветов, с пучками шерсти на щеках и угольно-чёрным, поблёскивающим носом. Его звали Зефир, он был давним другом Карла с основания Моронтауна, и если не дружил, то хотя бы был знаком со всеми его жителями, которые туда заселились до большой экспансии инфраструктуры - давно не виделись. — Д-да… - застенчиво согласился Зефир, кивнув. — Чувствую, грядут большие перемены - сказал Карл. — Ага… на независимости дело точно не кончится. Из телевизора, висевшего в углу зала и транслирующего в тот момент какой-то Российский Канал, вдруг донеслось шипение, и экран переключился на B&P TV. — Это экстренный выпуск новостей для территории АТО Басястополь - на экране появился белый кот, сидевший на синем фоне и держащий в лапах лист с текстом - мы просим всех, кто смотрит эту трансляцию, связаться с как можно большим количеством людей чтобы распространить информацию о текущей ситуации. Карл молча смотрел наверх, запрокинув голову. Зефир беспокойно вилял своим лисьим хвостом, лапа с пластиковым пакетом немного вспотела. Ведущий тем временем спокойным голосом продолжал: — Главный руководитель консульства АТО Басястополь, Бася Сратов, только что провёл экстренную пресс-конференцию, чтобы объявить о мобилизации благонадёжных подразделений для поддержания мира, и предотвращения вспышки предсказуемого наихудшего сценария. Руководитель консульства издал следующее официальное заявление относительно этого запроса на развёртывание… Экран переключился на сидевшего в своём кабинете Басю, за его спиной виднелось окно на всю стену с треугольным узором, по его бокам стояли флаги Басястополя и Российской Федерации, а на столе красовалась небольшая табличка, с надписью “Консул Бася”. — После тщательного рассмотрения недавней серии инцидентов с участием сил самообороны, местные полицейские силы были признаны недостаточными в случае наихудшего возможного сценария. В рамках этого решения были мобилизованы следующие подразделения… Из телефона охранника, стоявшего в углу, послышался звонок, и тот приложил аппарат к уху. — Это Петров, кто звонит? Послышался неразборчивый, приглушённый голос. Выражение морды пса резко изменилось. — Подкрепление в пути? - переспросил он - так точно! Мы немедленно выполним нашу миссию - затем пёс бросил взгляд на посетителей магазина, опомнился и выбежал на улицу. В пятёрочке вновь воцарилась тишина, которую нарушал лишь приглушённый голос Баси по телевизору, перечисляющий мобилизованные государством подразделения: “...1-я дивизия 1-го пехотного полка, 31-й стрелковый полк, 32-й стрелковый полк, 22-й бронетанковый батальон, 1-й артиллерийский полк…“. Охранник вскоре вернулся, вместе с ним, видимо, его напарники — два кролика, кот и ещё один пёс, все в синей форме. — Купите всю провизию в магазине! - распорядился пёс - и поживее. Кот, который вошёл в месте с отрядом, поставил на стол каску (отчего в ней что-то звякнуло). Карл уловил взглядом что она была доверху наполнена монетами и купюрами. Напарники пса, бегая, запинаясь и подскальзываясь, набирали пластиковые корзины едой, жадно загребая дрожащими лапами со стеллажей пакеты и бутылки, и вдавливая их внутрь, в попытках создать больше места. На улице вдруг послышался визг шин, и автоматические двери магазина с шипением открылись. На пороге стоял высокий кролик, в пиджаке, поверх которого было надето огромное, висящее до пола расстёгнутое пальто. Пёс охранник, пошатываясь, начал: — П-полковник- — Идиоты! - рявкнул кролик, отчего один из членов отряда невольно выронил корзину, и из неё по полу заскользили треугольные пакеты молока, салата в пластиковых упаковках и йогурта - какого чёрта вы теряете здесь своё время?! Мы не на пикник идём! Подумайте о еде которая будет хранится дольше всего! - он вздохнул, и потёр переносицу - вернитесь в их кладовую, и по случаю возьмите какой-нибудь хавчик, понятно? Обслуживающая бригада Т-14 всю вашу еду уже купила! Весь отряд, кроме кролика который лихорадочно подбирал рассыпанную им еду удалился. — Извиняюсь за беспокойство - сказал полковник, и повернулся к Карлу с Зефиром - уходите отсюда, и поторопитесь. Двое вышли из магазина, держа в руках пакеты. — Что вообще происходит?… - пробормотал себе под нос Зефир. — Гражданская война, походу - рассудил Карл - между правительством и… Он остановился. Зефир выжидающе посмотрел в его сторону. — …кем бы это ни было - закончил олень.