Живи ради меня

      В этот раз за Нилом зашёл Ники, притащив ему целый пакет с одеждой и по ходу дела засыпав кучей новых вопросов — от учёбы до их будущих матчей, на которые Нил не успевал отвечать. Нил уже не задавался вопросом, для чего каждый раз надо надевать что-то новое, поэтому молча сгрёб содержимое пакета в охапку и пошёл переодеваться в спальню, пока Ники ждал в гостиной. Элисон получасом ранее снова нанесла ему на лицо мейк, поэтому Нил не переживал, что своим видом распугает в Сумерках весь народ. Поводов переживать и без мыслей о внешнем виде хватало, но сейчас он предпочёл об этом не думать.       Ники оценил его образ с довольной ухмылкой, и они вышли из комнаты в коридор, где их уже дожидались остальные. В сторону Кевина он снова подчёркнуто не смотрел, стараясь не обращать внимание на моментально окутавший его запах ментола и горьковатые нотки его парфюма — ему под стать, на автомате думал Нил, упрямо смотря в другую сторону от Дэя. На лестнице между этажами Эндрю успел выкурить две сигареты и протянул одну Нилу, тот взял её в руку и, прежде чем закурить, дождался, когда они выйдут на улицу в январскую прохладу. Ему просто необходимо было проветрить голову, и поездка в Колумбию в этот раз была очень кстати.       Перед машиной Эндрю снова закурил, прислонившись к дверце с какой-то отрешённой обречённостью на лице. Или Нилу только так показалось? Вроде Миньярд выглядел как обычно, в разговоры вступал неохотно, не выражал эмоций, не повышал голос, курил и не смотрел по сторонам. В свете фонаря блестела серьга в его ухе, тени падали на его бесстрастное лицо и, наблюдая за ним со своего места у тротуара, Нилу казалось, что и глаза его блестят странно — как-то загадочно что ли?       Ники активно спорил с Кевином о предстоящей игре, тактике соперников и расстановке самих Лисов, и вроде бы Дэй был в своей стихии — ему и повода давать не надо, обсуждать экси он бы мог бы день и ночь; но вот Аарон — напротив — выглядел недовольным, а эти двое то и дело пытались втянуть в спор и его. На Нила Аарон не посмотрел ни разу и только пару раз презрительно скривил губы, демонстративно глядя в сторону от Джостена. В общем и в целом Нилу было плевать, что там о нём думает Миньярд, но такая непонятная неприязнь уже начинала напрягать.       Перед тем, как загрузиться в машину, случилась короткая заминка. Кевин вновь хотел уступить Нилу место впереди, намереваясь сесть сзади с Ники и Аароном. Нил с этим был не согласен и, практически отпихнув его плечом, прямо перед носом Ники уселся рядом с Аароном посередине на заднем сидении. Сам Аарон никак не отреагировал на Нила и тут же отвернулся в окно, зато Нил поймал на себе короткий взгляд Эндрю в зеркале заднего вида, но тот завёл машину и почти сразу отвернулся, а Нил решил отвлечься на привычную для всех болтовню Ники; рядом с враждебно настроенным Аароном и, ставшим его личной проблемой, Кевином хоть что-то должно было оставаться стабильным. И таким стабильным был вечно не закрывающий рот Хэммик.       Пару раз Нил всё-таки не сдержался и направлял любопытный взгляд на сидящих впереди Эндрю и Кевина, пытаясь разглядеть между ними скрытое проявление неприязни, или враждебности, или хоть малейшего напоминания о недавней ссоре. Но Кевин, который терпеть не мог громкую музыку Эндрю, воткнул в уши наушники и пялился в окно, а Эндрю вообще ни на кого не оборачивался и равнодушно смотрел на дорогу. В общем-то, ничего нового…       На одном из светофоров Нил случайно посмотрел на Миньярда, его взгляд зацепился за его руки, которые слишком крепко, по его мнению, держали руль. Это показалось странным: за рулём Эндрю себя чувствовал так же свободно, как и Кевин на корте. Но прежде чем он успел задуматься об этом, взгляд сам собой переместился на плечи сидящего рядом Дэя, на которые небрежно была накинута его кожаная куртка. Нил подумал, что он совсем не изменяет своим привычкам — кажется, эту куртку он носит уже сезона три и там под воротником должна быть нашивка с эмблемой Воронов. Интересно, его это не напрягает? Или Кевин попросту забыл о нашивке? Хотя зная его… вряд ли.       Они уселись за освободившийся столик в углу, Нил и Эндрю сходили к бару за напитками и вернулись с двумя подносами. Роланд явно обрадовался возвращению Эндрю, но при этом когда тот отвернулся, так странно на него посмотрел, что Нил едва поборол желание задать вопрос. Но потом бармен занялся коктейлями, и параллельно они с Эндрю говорили о чём-то своём, Нил на них уже не смотрел и не пытался вслушиваться в разговор. Кажется, там прозвучало имя Аарона и что-то про суд, Роланд поздравил Эндрю с возвращением и пошутил, что на «путь трезвости» тот явно не встанет. Нил думал, что после пары месяцев воздержания Миньярд будет меньше пить из-за снижения его порога устойчивости к алкоголю; но тот опрокинул в себя одну стопку и следом потянулся ко второй — которую Роланд приготовил для Нила, но Джостен по обыкновению пить алкоголь отказался. Он посмотрел на Эндрю немного удивлённо, но потом решил, что наверное, удивляться не стоит — в конце концов он провёл полтора месяца в изоляции и многое не мог себе позволить.       Когда они вернулись за столик с готовыми коктейлями, вся компания тут же накинулась на алкоголь, без зазрения совести заливая в себя всё, до чего дотянутся руки. Потом в ход пошла и крекерная пыль. Нил наблюдал за ними, слегка морщась от слишком громких басов и потягивая минералку. Аарон пил меньше обычного, зато Ники и Кевин за какие-то несколько минут выпили едва ли не свою обычную дозу. Нил помнил слова Эндрю, что он знает, когда надо остановиться. Эндрю-то может и знает… но эти двое явно ограничивать себя не собирались. Искоса наблюдая за Дэем, Нил думал, что пожалуй, это самое большое противоречие в нём: он такой правильный, такой дотошный и привередливый, когда касается спорта, режима и питания, и при этом так безбожно пьёт. Почему-то вредные привычки в исполнении остальных воспринимались более естественно.       И хотя как назло Кевин сидел совсем рядом — по правую от Нила руку, он изо всех сил старался не смотреть в его сторону. Если от трезвого Кевина он уже не знал, чего ожидать, то от пьяного и подавно предпочёл бы держаться подальше. Запах ментола не перебивал даже его парфюм с горьковатой ноткой бергамота и кофе, и не сладкого латте, который он пил тайком от всех, а больше похожего на забористый американо; и это всё крайности Кевина — сочетание горького и сладкого, вредный характер и занудство против абсолютно безрассудной самоотдачи на поле, самоуверенность и высокомерие против неуверенности, которую так старательно прививал ему Рико… образ мрачного и хмурого Ворона в противовес яркому и обаятельному Лису… «правильный» образ жизни, пробежки и питание против вредных привычек и алкоголя… и так во всём. Нилу казалось, что Кевин целиком собран из таких крайностей, но от того к нему и тянуло. Тянет к не к тому, что доступно и лежит на поверхности, только протяни руку и возьми… тянет к запретному. К недоступному. Ты тянешь руку к огню, зная, что обожжёшься, но не можешь остановиться.       У него холодные руки и кожа, от него пахнет ментолом и веет морозом, у него тяжёлый взгляд и он хмурит брови, стоит только возразить и когда что-то идёт не по его. Даже сейчас он одет в чёрное, до боли напоминая форму Воронов и мрачный Замок Эвермор, где Нил совсем недавно провёл не самые приятные две недели в его жизни.       Но это ещё одна его крайность. Холодный, но обжигает как пламя. Не надо к нему тянуть руки, хорошим не кончится, но…       Нил изо всех сил старался пялиться по сторонам и не смотреть вправо. Даже разглядел в темноте руку Аарона, которой тот обхватил свой бокал. Его ногти показались Нилу слишком аккуратными. Он сам не понял, откуда в его голове появилась столь дурацкая и не очевидная мысль, но впрочем, она там надолго и не задержалась.       Кевин поставил бокал на столик, опустил руку вниз, чтобы залезть в карман джинсов, достал оттуда телефон, быстро пощёлкал по кнопкам и сунул его обратно, а затем как бы случайно задел бедро Нила; тот даже не понял, как они оказались сидящими почти вплотную, если он сидел от Дэя на довольно приличном расстоянии?!       Против воли Нил повернул к нему голову, чисто на автомате собираясь возмутиться, но Кевин не намерен был вступать в разговоры. Он залпом допил содержимое бокала, довольно уверенно встал на ноги (и это при том количестве выпитого, что он в себя залил за какие-то полчаса), похлопал Нила по плечам (!) и направился мимо него к танцполу. Почти сразу туда же сбежали Ники и Аарон, также оставив за собой пустые бокалы.       Нил вертел в руках пустой стакан от минералки и смотрел им вслед недоумённо. Выпивший Кевин ушёл вслед за парнями на танцпол, и это в клубе, полном пьяных и обкуренных придурков, многие из которых к тому же могут его узнать. Про то, что тут могли бы находиться люди Мориямы и намеренно воспользоваться моментом, чтобы навредить своему бывшему игроку, и думать было нечего. И Эндрю так легко его отпустил? Не пошёл следом за ними и даже не обернулся? Как это вообще может быть?       Сейчас Нил испытывал смесь противоречивых эмоций. Спрятанное где-то в глубине беспокойство за его жизнь — ну это было привычно, желание защищать Кевина сидело где-то на подкорке и по-настоящему никогда его не оставляло; и волна других эмоций, пугающих его и которые он старательно подавлял весь вечер, начиная от дороги в Колумбию.       Не то чтобы это было легко, но до последних минут ему удавалось контролировать свои дурацкие и беспорядочные мысли, которые вечером в клубе среди пьяной компании просто не могли не возвращаться к одному из них. К тому же он сидел так близко… Нилу подумалось, что Кевин мог специально сесть рядом с ним в самый угол, тогда как напротив было свободное место рядом с Аароном и гораздо ближе к проходу между столиками. И задел он его не случайно. Если так, то какого чёрта, Дэй? В очередной раз думал Нил, мысленно проклиная даже не товарища по команде, а собственный воспалённый мозг, который даже сейчас сам придумывает эту хрень и пытается заставить Нила в это поверить. В то, что Кевин мог затеять какую-то свою игру и так явно провоцировать, верилось в трудом. Но смысл был в том, что сейчас он пьяный… а пьяный Дэй далеко не такой прямолинейный и предсказуемый, как их дотошный и въедливый партнёр по команде в своём обычном состоянии. И это вот как раз пугает.       Нил задумался, машинально скользя взглядом по толпе и пытаясь там отыскать знакомые фигуры. Он не хотел смотреть, но взгляд сам собой искал знакомый силуэт в чёрном. В чёрном… которое сидит на нём как влитое, что чёрные джинсы на длинных ногах, что футболка в облипку, даже его чёрная кожаная куртка осталась висеть на спинке кресла, и под её воротником действительно обнаружилась нашивка с эмблемой команды из университета Эдгара Аллана. Вороны, мать их. Вороны… которые, походу, сегодня потеряли одного из своих, пусть даже он уже больше года не является членом их команды.       Из раздумий его вывел отстранённый голос Эндрю, который остался за столиком и теперь неторопливо потягивал свой коктейль, и в отличие от Нила, головой по сторонам не вертел.       — Много думаешь. — Лениво протянул Миньярд, не глядя в его сторону. — У вас с Кевином мания думать об экси без перерыва. Но он оказался не настолько безнадёжен, как ты.       — Что? — Растерянно отозвался Нил, с трудом выныривая из своих мыслей, которые сейчас совершенно точно вокруг экси не вертелись.       «Много думаешь.» — кажется, от кого-то это он уже слышал.       «У вас с Кевином…» — да нет никаких «нас с»… ой.       И это что, Эндрю его подколол? Он же не умеет шутить. Или Нилу опять показалось? Впрочем…       — Я не…       — Забей. — Равнодушно перебил тот, качая головой. — Просто иногда мне интересно, о чём ещё вы двое можете думать помимо игры.       «Вы двое…» — слишком много «вас» в одном разговоре. Блять.       — Тебе интересно?.. — Вместо этого совсем глупо ляпнул Нил и моментально почувствовал себя дураком.       Судя по взгляду Эндрю, который тот на него направил, он тоже так подумал. Что ж, не привыкать. Вряд ли и Эндрю, и Кевин после того дня в Милпорте к текущему моменту разуверились, что он идиот.       — Ты забыл, что я пытался выжить. И мне было не до игры. — Пожал плечами Нил, потянувшись к стакану с газировкой, который поставил на поднос Роланд рядом с минералкой.       Нил рассеянно смотрел в стакан и чувствовал на себе пристальный взгляд Эндрю, будто изучающий. Может, его насторожило бы слишком открытое любопытство в глазах Миньярда, слишком оживлённый взгляд вместо привычного стеклянного; и может, ещё месяц назад Нил не пялился бы в стакан с газировкой, а говорил бы с ним, глядя в глаза, но видимо, за последние недели многое в нём изменилось. Он вернулся из Эвермора больным и перестал обращать внимание на то, что раньше буквально бросалось в глаза. И внимание постепенно смещалось в то самое непозволительное русло, о котором он спросил у Бетси.       — Не до игры. — Фыркнул Эндрю, делая ещё пару глотков из своего бокала.       Увлечённый своими мыслями и пытающийся разглядеть в толпе ушедшую на танцпол троицу, Нил не следил за ним и не видел, сколько он выпил, но смотрел сейчас на Миньярда с сомнением — вот он точно знает, когда остановиться, и вряд ли когда-то Ники и Аарон видели его пьяным; но такое ощущение, что сейчас он пытается компенсировать вынужденное воздержание за недели, проведённые в клинике. Или ему опять показалось?       — А о чём ещё ты можешь думать? — Продолжил Миньярд и с пренебрежением махнул на него рукой.       В другое время Нил бы разозлился в ответ на это. Но сейчас почувствовал лишь обречённость — он ещё не прошёл до конца всю стадию принятия. Слишком рано делать выводы, но слишком поздно пытаться себе врать.       «О ком.» — отрешённо подумал Нил, отводя взгляд в сторону и снова не заметив заинтересованность в глазах напротив.       Но об этом Эндрю знать не полагалось, как и любому другому из команды.       — Мы должны дойти до финала и обыграть Воронов. — Пожал плечами Джостен, чем только подтвердил сказанное Миньярдом — о чём свидетельствовал его презрительный взгляд. — О чём сейчас я ещё должен думать?       Кевин тоже этого хочет.       «Я надеюсь на тебя.»       Он не может его подвести. Не может увидеть в его глазах разочарование. И ещё хуже будет увидеть разочарование Дэя в себе самом — он опять не смог, опять оступился, опять проиграл Рико и…       Этого не будет. Это нельзя допустить.       — Может, о ком? — Словно читая его мысли, тем же равнодушным тоном предположил Эндрю, потянувшись к новому бокалу.       Нил уставился на него в ещё большем недоумении. Ему всё же кажется, или он действительно пьёт больше обычного? Ладно, вопрос в другом. Что значит его вопрос? Неужели он догадался?       Чёрт. Дело дрянь.       Нил смотрел на него с большим подозрением, но выражение лица Эндрю не поменялось, будто ответ на вопрос, как и весь разговор ему совсем неинтересен. Лучше бы это было так. Нил не готов принять сейчас свою правду, и ещё больше не готов открыть её кому-то другому, пусть даже не называя имён.       — Я никогда не думал в том направлении. — Пожал он плечами, и в коем веке не устыдился своих слов — это было чистой правдой.       До недавнего времени.       — Я стремился выжить. Мне никогда никто не нравился — было не до этого. — Нил произнёс это настолько легко, непринуждённо и безразлично, что сам удивился.       И ведь это тоже правда. В условиях, в которых они жили, скрываясь от отца, было просто глупо рисковать и подставляться из-за своих глупых симпатий к кому-либо. И мать так прочно это вбила в его голову, что Нил даже не думал нарушать её запреты. Его существование и личности, под которыми он жил, были настолько зыбкими и хрупкими, что один лишь неверный шаг — и он был бы мёртв. В таких условиях тебе попросту становится плевать на людей. Кроме себя и человека, который всегда был рядом — а таким человеком была мама.       Но её больше нет. Нил итак нарушил её установки и вернулся на корт. Попал к Лисам. Засветился перед камерами, поругался с Рико и даже выжил после двух недель в Эверморе, получив при этом новые шрамы и клеймо на щеке…       Что ещё могло измениться за это время?       Появился он. Парень из прошлого. И всё стремительно пошло по пизде в пропасть.       Длинные пальцы, холодные руки, зелёные глаза, непрошибаемое упрямство и татуировка, которую хочется потрогать — сил уже нет… запах ментола, который въелся под кожу и оставил там след; а ещё ему идёт чёрное. Это безумно признавать, но на него хочется смотреть. Он не просто партнёр по команде, у которого нужно учиться играть лучше. Не тот, кто обещал привести его в сборную и кому Нил обещал защиту. Он вышел за обозначенные границы и это было ужасно невыносимо признавать… но это было правдой.       Как ни отвратительно было признавать это, но ему нравится Кевин. Легче от этого осознания не стало, но убегая большую часть своей жизни, он уже не может бежать от себя. Это первая осознанная симпатия к кому-то, она пугает и её сложно игнорировать. Но одно Нил понимал как никогда: это идиотское, непонятное ему чувство впервые в жизни заставляет его хотеть не бежать, а остаться. Он наверняка об этом пожалеет, как и о данных ему и о нём обещаниях, но прямо сейчас не получается думать о чём-то ещё. Даже — парадокс — об игре, чем подколол его Эндрю.       Будто из-под толщи воды он услышал отчуждённый голос Миньярда. И лишь собственная отстранённость и мысли, которые всё дальше его увлекали, вновь помешали ему услышать в голосе голкипера насмешку.       — Рене сказала, что мнения старшекурсников о твоей ориентации разделились. — Невозмутимо произнёс Эндрю, отставляя бокал.       То, что услышал Нил, заставило его всё-таки спуститься с небес на землю и изумлённо вытаращиться на Миньярда.       — Что?       — Не понимаю твоего удивления. — Дёрнул плечом тот, не меняя выражения лица. — Они почти не знают о тебе правды, остаётся додумывать.       Это прозвучало с его обычной интонацией, без упрёков и обвинений, но Нил итак понимал, что скрывать правду от Лисов нечестно. Хоть и безопасно для них же. Но кому от этого легче?       — Нечего здесь додумывать, моя правда никому не интересна. — Почти равнодушно буркнул Нил, вновь отворачиваясь от него. — По крайней мере о личной жизни. Потому что её просто нет.       Эндрю направил на него слишком долгий взгляд, после, будто опомнившись, отвернулся, но Нил и не заметил его взглядов, погружённый в свои мысли.       «Тебе нет. А ему?» — вспомнил он вопрос Жана.       А об этом даже думать абсурдно.       — И дело не в ориентации. — Нехотя добавил Нил будто против воли. — Просто ты смотришь в толпу, а видишь его одного. Даже если это самая большая ошибка в твоей жизни.       Он замолчал и посмотрел в толпу. И тут, как по волшебству, взгляд выхватил знакомую фигуру в чёрном в неоновом свете — он будто светился и снаружи, и изнутри, и выглядел слишком нереальным, несуществующим… и честное слово, лучше бы так и было.       Нил уже не видел, как изумлённо на него вытаращился Эндрю — что совершенно для него несвойственно, он попросту не знает таких эмоций, как и его лицо — такого странного, до предела удивлённого выражения на грани шока — будто услышал какую-то сенсационную тайну, и в свете всех событий, отчасти так и было, но…       Миньярд проследил за взглядом Нила и заметил брата. Его глаза сузились, но положение спасло то, что Аарон стоял почти в метре от парней; невозможно было перепутать — Нил смотрел не на него.       Он смотрел на Кевина.       Мир для одного из близнецов перевернулся. Он услышал не то, что ожидал и чего на самом деле страшился; но положение вещей оказалось лучше, чем он себе надумывал. Только теперь он тоже не знает, что делать со своей правдой.       А Нил… честно говоря, эти двое как раз нисколько не удивили. Вопрос в другом: сколько ещё они будут делать вид, что ничего не понимают?       Эндрю хмыкнул. Сейчас можно было выразить любые эмоции, так несвойственные одному из близнецов — всё равно никто не заметит. Нил смотрел на площадку как заворожённый и присутствовал тут лишь физически. Миньярд вообще не верил, что он может так смотреть на что-то или кого-то, если это не очередная игра.       Может. И то, что он видел, было лучше игры. Потому что сейчас перед собой он видел совершенство.

***

      Одетый во всё чёрное, Кевин единственный на танцполе притягивал взгляд; он смотрелся настолько органично, что казалось, будто родился в чёрном. Если бы Нил не знал, какие Вороны конченые ублюдки, а Рико — поехавший психопат, от жестокости которого пострадали они оба, он бы решил, что Дэй зря от них ушёл…       Ворон перед ним ночью разительно отличался от Лиса, которого он видел днём.       Он двигался не так, как другие в зале. Пьяное дрыганье толпы вокруг вообще не отвлекало внимание; даже ритмичные движения Ники и более плавные Аарона не могли удерживать взгляд, как беспорядочный танец Кевина.       Он двигался так, будто родился на танцполе. Неумело и хаотично, но его фигура и силуэт в неоновом свете площадки были чистой эстетикой.       Чёрные джинсы на длинных ногах, чуть примятая футболка в облипку, чёрные пряди волос, небрежно падающие на лоб… татуировка на его щеке, едва заметная сейчас в полумраке клуба; он был самым красивым в этом зале, на него невозможно было не смотреть.       Рико мог запугать его, заставить поддаваться и не раскрывать в полной мере свой талант, мог внушить, что он никогда не будет первым номером, но…       Они все знали, что это ложь. Его яркость и блеск невозможно погасить страхом и угрозами. Его притягательность и это мрачное обаяние невозможно не замечать.       Он самый яркий в этой толпе, и это несмотря на то, что он в чёрном.       Нил не хочет думать о том, что испытывает. Он боялся своих чувств, отрицал их, но сейчас это не имеет значения.       Что он чувствует, глядя на него? Симпатию? Влечение? Желание?       Он даже не понимает, как это. Набор слов, простые понятия для нормальных людей, но в которых он сам не разбирается. Да на самом деле это и неважно.       На него хочется смотреть. Просто смотреть, забыв про весь мир.       Это как смотреть на его игру на корте, только круче.       На поле он был лучшим, но на танцполе снова попал в свою стихию. Здесь неважен был результат, забитые голы, защита соперника; здесь не действовали правила, и не могли удалить с площадки за нарушения. Это была ночная стихия, погружающая в себя с головой, полная безумств и неприкрытых пороков, и люди, попав сюда, показывали свои тёмные стороны, открывали то, что нельзя было демонстрировать днём, а под алкоголем и наркотиками и вовсе превращались в сумасшедшую, неконтролируемую толпу. Но сейчас казалось, что нет никакой толпы.       Есть только Кевин, который пьяно улыбался с безумным блеском в потемневших глазах и продолжал двигаться, не обращая ни на кого внимания.       И Нил смотрел, мысленно умоляя не останавливаться.       Он единственный из пятерых не выпил ни глотка, в нём не было ни грамма пыли, его мысли и эмоции были совершенно осознанные, и это до жути пугало. На его сознание не влиял никакой допинг или наркотик, он слишком хорошо понимал, что это по-настоящему. Но в моменте стало плевать.       Весь зал будто окутал запах ментола. Его запах.       А Нилу сейчас даже не хотелось курить.       Лишь бы не отрывать взгляд от танцпола.       Ты только танцуй.       Сегодня ночью для него больше никого не существовало и больше ничего не имело значения.       Только фигура в чёрном и осознание, что утонет в этих зелёных глазах, стоит ему только посмотреть в его сторону.       Это было полное сумасшествие, но сейчас было плевать. Стыдно станет потом. Сейчас не было сил стыдиться чувств. Стало нормальным то, от чего раньше убегал.       От него теперь невозможно убежать.       — Кто твой король?..       — Ты.

***

      Всё происходящее казалось каким-то безумным сном. Вроде осознаёшь, что спишь, что это не настоящее, но просыпаться не хочется.       Танцпол затягивал как водоворот, на нём можно было полностью раскрыться, быть собой и забыть о проблемах, всё остальное становилось несущественным; утром сон развеется и серая реальность вновь накроет с головой, а ещё начнутся тренировки, игры, вылет в Техас, наверняка сложный матч и очень непростой соперник, да ещё раны не все зажили и до сих пор выполнение многих повседневных вещей вызывает боль в теле, и… да ладно, забудь об этом сейчас, представь, что просто принял экстази и паришь где-то в облаках, где нет запретов и своих чувств не надо стыдиться.       Это ощущали те, кто находились там, в самом эпицентре, хаотично ловя ритм и дёргаясь под оглушающие басы пьяными телами. Со стороны могло показаться, что просто беснуется в танце пьяная толпа… но подойдёшь поближе — увидишь эстетику динамичных танцев и искусство.       Сегодня он был искусством. Редким его воплощением. И на него хотелось смотреть бесконечно.       В какой-то момент взгляд расфокусировался и поплыл, мысли беспорядочно разбредались по пустой голове, оставляя между собой умиротворяющий мягкий туман. А ведь он не пил… и даже пыль не принимал. И даже не курил уже несколько часов. Но тело и мозг накрыла какая-то странная эйфория, которой дать объяснения Нил не мог и не хотел. Он даже не замечал странных взглядов сидящего вполоборота Эндрю, который тоже наблюдал за парнями. Он тоже Кевина что ли высматривает, совсем мимолётом думал Нил, который уже ранее задавался вопросом, почему Миньярд так легко его отпустил. Но сейчас даже это стало неинтересно. Взгляд как прикованный следил за Дэем, и казалось невозможным, что он может быть таким противным и правильным в обычном состоянии и так отдаваться танцу будучи пьяным. Сейчас он даже казался счастливым, каким Нил навскидку его вообще никогда не видел. Это была какая-то своя странная магия, и Нилу бы хотелось одновременно и забыть эту ночь вместе с собственными эмоциями как жуткий сон, и навсегда запомнить каждый момент, потому что сам он тоже испытал мимолётное чувство счастья… быть может, совсем незначительное, и может даже совсем не его — ему просто не с чем сравнивать, он никогда его не испытывал раньше, но это ощущение определённо хотелось запомнить.       …Вернулись с танцпола Ники, Аарон и Кевин. Ещё более опьяневшие и уставшие. Эндрю со скучающим выражением сканировал людей вокруг и обстановку и лишь мельком взглянул на братьев и Дэя, которые расселись на свои места, едва не падая с ног от усталости.       Когда к Нилу вернулась способность видеть и хоть что-то соображать, он заметил, как Роланд от барной стойки направил пристальный взгляд на севшего полубоком Аарона, который лениво обмахивался ладонью и вместо оставшегося коктейля пил спрайт со льдом; Миньярд заметил его взгляд и обернулся, они смотрели друг на друга буквально пару секунд, после чего Аарон отвернулся и сел лицом к остальным, залпом осушив содержимое бокала. Но почти сразу со своего места поднялся Эндрю и направился к бару с пустым подносом в руках. Долго не раздумывая, за ним почти бегом ринулся Ники.       Нил не успел задуматься о происходящем, Аарон потянулся к ещё одному «безобидному» стакану, на этот раз с колой, Кевин допил виски с растворившимся там ещё час назад льдом, с шумом поставив бокал на стол. А потом по обыкновению потянулся к татуировке — Нил не хотел смотреть, но невольно проследил взглядом за его рукой и предсказуемо завис; в темноте клуба, наполненном дымом и неоновым светом, он сам и его руки смотрелись будто с чёрно-белой фотографии или изображения, на которое наложили негативный фильтр… слишком нереально, чтобы существовать среди этих обычных людей; слишком реально, чтобы на их фоне быть самым красивым и притягивать взгляды. Кевин не замечал прикованный к нему взгляд, пил свой коктейль и его пальцы расслабленно водили по щеке, очерчивая свою двойку. Его профиль в полумраке казался таким же нереальным, как из какого-нибудь аниме, которые любит смотреть Ники… просто герой мультфильма с нереалистичной внешностью и боевым характером, сошедший с экрана телевизора. Слишком далёкий и слишком близкий одновременно. Запах крепкого алкоголя, кофе и ментола сбивали с толку и мешали рационально мыслить, а взгляд как приклеенный скользил по чернилам на его щеке, которые, казалось, въелись в кожу настолько прочно, что стали её частью.       Придурок, хватит пялиться. Он же заметит, блять. Плевать, что он пьяный, он отлично соображает, что делает… ты же не думаешь, что он это не специально?       Чёрт.       Нил с силой отвернулся, ощущая, как кожа на лице похолодела. Странное ощущение, если честно… краснеть он не умел, жара не ощущал, зато его окутало знакомой прохладой, пахнущей морозом и ментолом, будто вернулся с холодной улицы в тепло и пытаешься прийти в себя, пока твои веки от горячего воздуха тяжелеют.       От барной стойки вернулся Ники один, таща поднос с новой порцией выпивки. Стараясь не пялиться в сторону затихшего Кевина, а на деле просто молча потягивающего виски с колой и не отрывающего длинных пальцев от чёртовой двойки, Нил блуждал взглядом по их столику, избегая смотреть на сидящих парней, невидяще смотрел в толпу, даже пару раз равнодушно осмотрел бар и крутившегося за ним Роланда, который активно беседовал с присевшим у стойки Эндрю. Взгляд вернулся к столику, прошёлся по пустым стаканам, скользнул мимо бокала Кевина и даже не дёрнулся в сторону покоящейся около бокала ладони, зато упал на сложенные на столе перед собой руки Аарона, на котором сегодня было белое худи с длинными, широкими рукавами; вроде ничего необычного, нечего там было разглядывать, но что-то в образе Миньярда насторожило Нила, сейчас он что-то недовольно отвечал обратившемуся к нему через стол Кевину и раздражённое выражение на его лице было настолько естественным и привычным, что взгляд бы просто скользнул мимо, но Нил опять посмотрел на его руки: как раз в этот момент Аарон поправил волосы, коснулся мочки уха и тут же одёрнул руку, его рукав слегка задрался и под ним показалось что-то тёмное, будто рукава надетой под низ водолазки или рубашки. Нил невольно начал приглядываться, лишь бы не смотреть вправо, только бы не смотреть вправо… но ударивший в нос запах блядского ментола снова его отвлёк.       Или ему уже явно мерещится, или… ну да, Ники притащил сразу несколько бокалов с мятным ликёром, от которого за версту пахло ментолом. Нет, всё-таки это не совсем помешательство и не галлюцинация, это слабо, но утешает… но ментол… какого чёрта, Ники?..       Тот, впрочем, не разделял душевных метаний Джостена и с удовольствием накинулся на новую выпивку, немного поколебавшись, взял себе бокал и Аарон, а потом и Кевин. Сейчас он расслабленно откинулся на спинку кресла и задумчиво пялился в центр зала, и выглядел при этом как грёбанная модель на съёмках, и ни пьяный блеск в большущих зелёных глазищах, ни плавающий взгляд, ни замедленные из-за опьянения движения, и ни даже растрёпанные волосы совершенно его не портили. Чёртов идеал.       — Кейтлин, — вдруг сказал Ники, отставив бокал и с трудом фокусируя взгляд на Аароне, который едва заметно вздрогнул при этом, — согласна с тем, что вам до сих пор приходится скрываться?       Слишком осмысленный вопрос для человека, который залил в себя свою двойную норму алкоголя. Нил посмотрел на Хэммика слегка удивлённо и даже отвлёкся от сидящего рядом Кевина. Он тоже об этом думал, хоть и не уходил в раздумья о чужой личной жизни слишком глубоко. Какая девушка будет рада тому, что её от всех прячут и что об их отношениях никто не знает?       Аарон повернулся к нему и направил в его сторону долгий нечитаемый взгляд. На его лице не было эмоций, ни раздражения, ни недовольства, а просто застывшая маска, которая слишком сильно кого-то напоминала. Аарон смотрел на Ники и молчал, Ники недоумённо хмурился и наверняка уже пожалел о том, что спросил, хотя… это ж Ники… а Нил смотрел на Аарона и каким-то шестым чувством понимал, что что-то не так. На первый и даже на второй взгляд, Миньярд вообще не изменился в лице, но глаза его заметно потемнели — и сжатые на столешнице пальцы свидетельствовали о том, что он всё-таки разозлился. Но почему?       — Это необходимость. — Тем не менее спокойно ответил Аарон спустя паузу, видимо, совладав с эмоциями. — И она это понимает.       — Ладно. — Быстро сдал назад Ники, хватаясь за стакан. — Я просто спросил. Но ты же знаешь, что Эндрю… ммм… — Замялся Хэммик, и глаза его забегали.       — Будет недоволен. — Холодно согласился Аарон и пожал плечами так, будто его это не трогало.       — Это мягко говоря. — Фыркнул Ники, допил содержимое последнего стакана, поставил его на стол и снова поднялся на ноги. — Так что ты бы это… не злил его… ну.       Нил подавил смешок, глядя в спину удалившегося обратно на танцпол Ники. Капитан очевидность. Аарон и сам знает, что будет, если Эндрю узнает о Кейтлин. Но наверное, это было любопытно всем Лисам: как долго их отношения удастся удерживать в тайне? Насколько хватит у Кейтлин терпения? И выдержат ли они это испытание, когда Эндрю узнает — а он узнает?       Аарон явно напрягся, и это было заметно. От его расслабленной позы мало что осталось, флегматичная маска на лице треснула, выдавая его напряжение, и — Нил, как самый трезвый из всей пятёрки, мог бы поклясться в этом, — и плохое скрываемое сейчас бешенство. Но что взбесило Миньярда? В общем-то, довольно безобидный, хоть, возможно, и бестактный вопрос Ники?       Через пару минут Аарон встал, и теперь в его жестах и движении вообще ничего не говорило о том, что он на самом-то деле прилично набрался. Нил было подумал, что он захочет найти Ники и устроить ему взбучку, но Аарон направился к бару и что-то подсказывало Нилу, что явно не за новой порцией выпивки. Интересно…       Из раздумий его вновь вывел Кевин. Было совершенно неудивительно, что сегодня ночью Нил постоянно на него отвлекался, и ни странное поведение обоих близнецов, ни провокационные вопросы Ники, ни пьяная толпа и даже громкая музыка не могли его надолго увлечь от этого невозможного человека. Чёртово наваждение. Ему пришлось принять то, что эти эмоции не случайны и что он действительно к нему что-то испытывает, это одновременно и раздражало, и пугало, и… волновало? Но Нил всё же не смог понять, почему проклятый рандом за всю его недолгую жизнь в качестве объекта для первой влюблённости выбрал именно его. Живя в бегах под зорким взглядом матери, было не до личных симпатий. Но здесь, в университете полно самых разных и девушек, и парней. Почему именно он? Он лучший на корте, и это не поддаётся сомнениям. Но блять, как же глупо влюбляться в самого лучшего игрока на площадке… это ничем не лучше фанатской любви к популярным бойз-бэндам, идолам и актёрам с обложек модных журналов. Ладно, сравнение дурацкое, в конце концов он играет с ним в одной команде и Кевин даже обещал вытянуть его на уровень сборной, но…       Это всё ещё Кевин-мать-его-Дэй. И этого нельзя было допустить. Но толку истерить из-за поражения, когда игра окончена и счёт на табло?       Нил даже не сразу понял, что они остались вдвоём. Он заметил, как Аарон подошёл к бару и уселся рядом с братом, ему было любопытно, о чём они будут говорить — и что вообще заставило Аарона завести разговор сейчас, после идиотского вопроса Ники? Заранее ищет пути отступления? Хочет намекнуть и проверить реакцию? Но потом он окончательно отвлёкся и перестал соображать. И неудивительно…       Кевин, который до этого спокойно пил мятный ликёр, который ранее притащил Ники, и даже не обратил никакого внимания на короткий разговор о Кейтлин и последующий за ним уход Аарона, вдруг протянул руку к Нилу и безо всякого стеснения легко провёл холодной ладонью по его плечу, скользнул к шее и его пальцы зарылись в волосы. Нил тут же дёрнулся. Это было настолько неожиданно, что он вначале растерялся и посмотрел на него изумлённо: ты что творишь, придурок?..       Вопрос так и не сорвался с губ. Кевин усмехнулся, развернувшись к нему полубоком. Он же пьяный, он не соображает… но какая-то эмоция в его залитых алкоголем глазах намекала, что он как раз всё соображает и ничего случайно делать не будет. Это порядком вывело из равновесия. Что он творит и какого хрена?..       Но впрочем, Кевин явно не задавался такими сложными вопросами в этот момент. Прикосновение длилось от силы секунд пять, он убрал руку и поднялся, явно намереваясь свалить. Нил быстро посмотрел на сидящих за барной стойкой Миньярдов, сейчас увлечённых каким-то своим разговором (они разговаривают?), потом оглядел танцпол и ожидаемо не нашёл там Ники, да и какой толк сейчас был бы от пьяного в хлам Хэммика, когда он и за собой-то проследить уже вряд ли в состоянии; и потом бросил хмурый взгляд на Кевина, понимая, что сейчас следить за ним придётся ему. Не то чтобы он хотел отказаться от своего намерения его защищать, но из-за своих грёбанных эмоций в его сторону это становится тяжелее, чем раньше. Но выбора нет…       — Нет. — Отрезал Нил, потянув его за запястье и усаживая обратно.       — Что? — Ожидаемо нахмурился Дэй, который даже не понял, какого хрена его остановили.       — Сиди здесь. — Нил бросил на него мрачный взгляд, стараясь не смотреть на татуировку. — У меня нет никакого желания куда-то идти и за тобой следить. И вообще…       — Так не следи. — Фыркнул тот.       А дальше как в тумане…       Кевин подался вперёд, резко оказавшись совсем близко к его лицу. Нила в момент укутал запах ментола, он почувствовал морозное дуновение, будто обдало порывом ветра… Нил ожидаемо растерялся, а Кевин, будто того и добиваясь, легко подцепил его подбородок тонкими холодными пальцами, против воли заставив на него посмотреть… как будто, блять, до этого он имел выдержку и силы смотреть на кого-то ещё… и хитро прищурил глаза — которые блестели так, будто он наглотался не алкоголя, а нашёл где-то что-то потяжелее или принял пару таблеток экстази — тут, в опасной темноте клуба и его затаённых коридорах это было бы несложно… это напугало и взбудоражило одновременно. Секунды не мчались, а тянулись мучительно медленно. Против воли Нил впился взглядом в его татуировку… блять, это невыносимо… Это. Слишком. Близко. Что же ты, идиот, творишь?..       Ощущать прохладу его пальцев было странно. Видеть его в такой опасной близости ещё более странно и страшно. На сетчатке глаз уже сама собой отпечаталась чёртова двойка, но это было легче, чем посмотреть ниже. Казалось, один случайный (или нет) взгляд — и он окончательно пропал.       Это длилось секунд двадцать, показавшихся Нилу бесконечностью. Кевин смотрел изучающе, с каким-то странным любопытством, склонив голову набок. Холод его пальцев обжигал, и казалось странным, что даже крепкий алкоголь не делает его кожу теплее.       — Ты похож на него. — Задумчиво выдал Дэй, сверкнув изумрудными глазищами. — Но не так сильно, как ты думаешь. Ты должен перестать думать об этом.       — Что? — Растерялся Нил, глупо моргнув ресницами.       Настолько сложная мысль для пьяного в хлам партнёра по команде предсказуемо вызвала ступор. Кевин отстранился, отпустил его, быстро поднялся и направился к выходу. Нил с запозданием вскочил и, к счастью, быстро нашёл взглядом его удаляющуюся фигуру. Чёртов придурок, сбил его с толку! И что это вообще значит?       «Не так сильно, как ты думаешь…»       Это он про отца Нила? Какого хрена он вообще это сказал? За всю ночь Нил ни одного раза не вспомнил отца и ещё бы столько не вспоминал.       «Ты должен перестать думать об этом.»       Как заставить себя перестать думать про него — вот более актуальный вопрос. Но то, что сказал Дэй… так странно… он правда считает, что Нил не похож на него настолько, чтобы собственное отражение не вызывало отвращение и страх?.. Ладно, об этом он подумает позже. Надо не выпускать из виду этого идиота. Он же пьяный, не хватало им ещё приключения здесь найти на свои задницы. Ваймак будет в восторге, о да.       Кевин обнаружился возле парковки совсем недалеко от оставленной машины кузенов. Нил замер в нескольких шагах от него. Кевин стоял спиной и пялился в небо, хотя учитывая количество выпитого им алкоголя, вряд ли в этот момент он размышлял на серьёзные и философские темы. Сам Нил был в тёплом джемпере, поэтому выйдя на улицу, почти не ощутил январского холода. Кевин вышел прямо в футболке, и зная об особенности его кожи всегда оставаться холодной, Нил предположил, что изрядно накидавшись, Дэй реально не ощущает прохладу.       Нил не стал к нему подходить и просто наблюдал со стороны, довольствуясь тем, что не упустил его из вида. Вряд ли Эндрю был бы в восторге, если бы Нил позволил пьяному Кевину гулять где вздумается. Доверие Миньярда, конечно, поражало, но Нил и сам не мог оставить этого придурка одного.       Разговаривать сейчас было не о чем. Приближаться и снова испытывать дурацкую смесь эмоций, пялясь на его татуировку и пальцы, казалось глупым. Он не теряет контроль, к тому же, в отличие от парней, он трезвый, но лучше бы не испытывать на прочность его выдержку.       Так прошло несколько минут. Нил хмуро смотрел на голые руки Дэя, начиная раздражаться и подумывать, что надо бы загнать его обратно внутрь. В конце концов если Кевин заболеет непосредственно перед матчем, он сам будет в бешенстве. Им придётся выпустить Нила, но тогда их нападение будет совсем слабым… полторы калеки и те не сыграны друг с другом. Это уже совсем несерьёзно и без того в плачевном положении Лисов.       Но казалось, тому глубоко фиолетово на холод и лёгкий ночной ветер. Он стоял, засунув руки в карманы джинсов, и выглядел совершенно расслабленным. Весь в чёрном… с чёрными волосами, которые сейчас слабо развевались от ветра, и под светом фонаря он снова казался нереальным. Чёртов демон, вышедший из преисподней, которого видит только тот, по чью душу он явился. Сейчас обернётся, протянет руку и заберёт его в персональный ад…       Кевин не обернулся. Нил даже не понял, какого хрена он думает о такой чуши. Как будто это он выпил, и теперь в голову лезут совершенно нелепые мысли.       — Долго ты собираешься там стоять? Никакого от тебя покоя даже на полчаса. — Нил вздрогнул, услышав впереди его голос и насмешливую интонацию.       «От меня? — подумал он, скрипнув зубами от досады, что его присутствие раскрыли. — Это, блять, от тебя никакого покоя, когда же ты наконец уйдёшь из моей головы?»       — Не хочу, чтобы ты нашёл приключения на свой зад. — Язвительно ответил Нил, подходя ближе и становясь рядом с ним.       — Ты ничего не путаешь? — Не поворачивая головы и продолжая сканировать взглядом небо или фонарь, хмыкнул Кевин. — Приключения у нас ищешь ты. Не припоминаю, чтобы от меня когда-то было столько проблем.       «Ты, походу, моя личная проблема.»       — Ты в курсе, что в той комнате всё выглядит так, будто ты никуда не уезжал? — Достав из кармана сигареты и зажигалку, которую, походу, незаметно для себя стащил у Эндрю, Нил закурил.       У него не было желания злить Кевина или ещё как-то его задевать, напоминая о Воронах, но в итоге это желание возникло. Уж больно раздражала его расслабленность и это его противное выражение лица. Слишком самодовольное… и плевать, насколько он пьян.       — Все твои книги на месте, тетради, заметки на стенах. — Твоя подушка до сих пор пахнет тобой. — Рико не отпустил тебя. Думаешь, это не проблема? — С вызовом спросил Нил, в упор глядя на него и где-то на задворках сознания слишком хорошо понимая, что сейчас перегибает палку.       Плевать.       На самом деле он не считал желание Мориямы вернуть Кевина в команду и снова иметь над ним власть проблемой. Кевин сделал свой выбор, к тому же вернуться ему уже никто не позволит, даже если ему сильно захочется. Эндрю лично вправит Дэю дурную башку, если тот наплюёт на все его установки, на его защиту ради дешёвых манипуляций и угроз Рико.       Но сейчас хотелось его как-то поддеть. Чтобы что? Посмотреть в его пьяные глаза и утонуть в них увидеть там злость? Потому что гнев отрезвляет. Даже если он чужой и его причина — ты. Потому что легче вывести его из себя и получить по шее, чем испытывать всё, что сейчас испытывает Нил по отношению к этому человеку. Потому что совершенно невыносимо опять стоять так близко и усиленно отводить взгляд в сторону, иначе он точно подумает, что ты пялишься.       — С чего ты решил, что это твоя проблема? — Кевин наконец опустил голову и уставился на него, пытаясь сфокусировать взгляд. — Даже если ты прав.       Вопрос вызвал ступор, после которого последовало раздражение.       — Потому что ты…       — Что я? — Перебил Дэй, глядя на него сверху вниз.       В свете фонаря и прожекторов, висевших ещё выше, казалось, что он весь мерцает, это завораживало. Нил смотрел на его правую скулу, умоляя себя не отводить взгляд и не пялиться куда не надо.       — …и есть моя проблема. — Ляпнул Нил, на удивление почти не ощутив досады из-за своего длинного языка.       Наоборот, легко брошенная фраза звучала как чистая правда, ни грамма вранья или лукавства в ней не было. Если надо, вся команда его закроет собой. Хотя перевод Воронов в их округ тоже стал общей проблемой. Победить Рико в финале и вернуть всё на круги своя — тоже задача, которая стоит перед всеми Лисами. Защитить его необходимо не только Эндрю и тренеру, который даже не знает, кем является для Дэя. Ради Кевина Дэя они все костьми лягут. И это правда.       Но его защита, безопасность, благополучие и возможность спокойно спать по ночам, не видя кошмаров и не опасаясь, что в любой момент за ним явятся люди Мориямы, — это задача Нила. А значит, и его же проблема.       Не говоря уже о том, что само по себе проблемой является уже то, что он не может выбросить его из головы. Но об этом ему знать необязательно.       Кевин смотрел на него с минуту, слишком внимательно и пристально для пьяного — слишком шальными глазами для того, чтобы начать трезветь.       — Я не твоя проблема. — Наконец фыркнул тот и закатил глаза.       Плечи Кевина расслабились, выражение лица вновь стало противным и глаза светились откровенной насмешкой. Глядя на его руки, Нил почти отрешённо думал, и как же, блять, ему не холодно? И ведь явно не притворяется.              Кевин отошёл к машине, от которой стоял в пяти шагах, и прислонился к двери, в той же расслабленной манере глядя перед собой на стоящего впереди Нила. Нил курил, почти спокойно размышляя на набившую оскомину тему, как же он умудрился вляпаться в такое дерьмо. Вот прав был Дэй, говоря, что он проблемный.       — А почему-то стал моей. — Пробормотал Нил, поглядев под ноги.       Абсурдно до безобразия. Ещё совсем недавно он думал о двух вещах: как выжить и не попасться на глаза людям отца; и об игре, чтобы выйти в весеннюю часть чемпионата и дойти там до финала. Каким образом в его голову просочился этот придурок и как он допустил такое — непонятно.       А смотрит-то как, засранец… явно насмехается, не мёрзнет в своей чёрной футболке явно на размер меньше, которая облепила все мышцы какие можно — не зря не вылазит со стадиона и зала, небрежно трогает растрёпанные волосы, а глаза пьяные-пьяные и так внимательно сканируют стоящего перед ним Нила, что по коже мурашки — и отнюдь не от уличного холода. Блядское совершенство.       Почему именно он и так сильно ударило в башку? Нечестно.       — Тебе надо меньше думать. — С насмешкой посоветовал Кевин, не сводя с него глаз. Будто специально. — Тебе это вредно.       — А тебе вредно так много пить. — Буркнул Нил, который не знал, куда здесь можно деться от его пристального ни к месту взгляда.       Дэй противно улыбался и смотрел выжидающе, как бы намекая на продолжение, и Нилу сейчас хотелось его треснуть чем-то тяжёлым. Но кто же бьёт неприкосновенного Кевина? Да ещё пьяного? Хотелось хотя бы как следует его зацепить, но в опустевшей голове не было ни одного годного подъёба (наверно, стоило бы поучиться у Ники, как подкалывать всех подряд даже в самой неуместной для этого ситуации) и Нил, как всегда ляпнул первое, что туда пришло.       — Ты становишься ещё более невыносимым и бесишь ещё сильнее. — Честно сказал он и выбросил окурок, флегматично подумав, что это прозвучало почти как признание.       — Да? — Издевательски протянул Дэй, выгнув бровь.       И как вообще у него так естественно получилось изобразить удивление в таком состоянии?       — Ну значит, мне не надо меньше пить. — Фыркнул он и после этого отлепился от машины и резко подался к Нилу, который и сам не понял, как оказался почти перед самым его носом — довольно в опасной близости. — Потому что обычно происходит всё наоборот, и это ты раздражаешь до ужаса. Мне итак приходится терпеть твоё присутствие слишком долго и много. И вообще…       Нил вскинул голову и послал ему злой взгляд, не без труда подавляя очередное желание ему втащить. Так это он его терпит?! Это он его раздражает, а не наоборот? Да он охренел!       И в какой момент он оказался так близко? Нил не отпрянул, ощущая, как в тело проник предательский ступор. Сейчас он слишком хорошо видел его блестящие зелёные глаза, в которых плескалось пьяное веселье — слишком странно, слишком нетипично для обычно собранного Кевина, который вечно был чем-то недоволен и говорил про игру каждый раз, когда открывал рот; бледную, светлую кожу его лица, правильные черты, острые скулы и чёртову татуировку, на которую — будто специально — тут же сместился взгляд. Это натуральное блядство и тотальная несправедливость. При нём начинал напрочь отключаться мозг, вся его выдержка, которую он достигал годами, весь самоконтроль, так необходимый в тех условиях, что они жили. А теперь… кажется, даже во рту пересохло, а ведь он просто стоит рядом. Рядом… почти вплотную. И опять этот запах… проклятый ментол. Сука, вот что ты так смотришь?..       Нил почти не слышал, что он говорил дальше. Из транса его выдернуло только уже звучавшее ранее знакомое имя.       — Из-за того, что вы с Эндрю, ну… — Как ни в чём не бывало, продолжил Кевин, и что удивительно — у него язык почти не заплетался, хотя выпил он немало.       — Какого хрена ты опять говоришь, что мы встречаемся? — Перебил Нил, чувствуя знакомое раздражение.       Любят же в этой команде совать носы куда не следует. Особенно когда это касается чужой личной жизни. Не то чтобы эта личная жизнь у него была. И не то чтобы прямо совсем куда не следует. Учитывая контекст. Но…       — Я так не говорил. — Хмыкнул Дэй, не отстраняясь.       Нил почувствовал слабость. Это во всех смыслах слишком… сделать бы шаг назад и отойти от этого придурка, просто шаг… но даже это теперь казалось слишком непосильной задачей. Его голос начинал звучать как издалека, как при плохой связи по телефону. Как же он устал от этих ощущений.       Пусть они не заканчиваются.       — А что ты сказал? — Глухо уточнил он, продолжая пялиться на его татуировку, которая, кажется, ему скоро будет сниться.       Он не видел, но чувствовал, как Кевин взглядом изучает его лицо, с любопытством и каким-то странным весельем, что ужасно мешало думать и, честно сказать, смущало. Вот и что ты пялишься, как на кубок по экси, придурок ты чёртов?       — То, что из-за вашей дружбы ты постоянно где-то рядом, и это иногда раздражает. — Невозмутимо продолжил Дэй, продолжая сканировать его пьяными глазами.       — Дружбы? — Эхом повторил Нил, мысленно тут же дав себе затрещину.       Но с другой стороны, это лучше, чем если бы он всерьёз думал, что они встречаются. Да и слухи никому из них совершенно не нужны, включая самого Эндрю. Который сегодня завёл странный разговор, из которого вряд ли следовало, что он ему интересен в этом плане.       Остальную часть сказанного Кевином он предсказуемо прослушал. А то, что он его раздражает, даже не удивляло. Должно же быть у них хоть что-нибудь взаимно? Блять… а звучит-то как нелепо. Как он вообще может о таком думать? Совсем отключился мозг?       А он отключился. Потому что в следующий момент Кевин вновь решил его добить и вдруг произнёс задумчивым тоном, в котором слышалось прежнее любопытство:       — Ты почти не ешь сладкое, а пахнешь карамелью. — Выдал он и так просто, будто указал на его ошибку на поле.       Нил поперхнулся. Вот это было ещё более неожиданно, чем всё его непонятное поведение до этого.       — Что? — Тупо спросил он, чувствуя, как и сам побледнел и стало ещё холоднее — ещё одна странная реакция на этого человека, он не краснеет и не чувствует жара, как нормальные люди при неловкости и смущении, а буквально копирует его, ощущая уже привычный холод, зимнюю свежесть и запах ментола.       — У тебя раньше не было проблем со слухом, только с головой. — Серьёзно ответил Кевин, и Нил уставился на него ошалелыми глазами, даже забыв о неловкости и о том, что между ними считанные миллиметры.       Он его подъебал? Кевин умеет шутить?..       А затем вообще пропал, услышав его тихий смех. Сейчас он звучал не издевательски или иронично, а так естественно и искренне, что это совершенно обескураживало. Едва не подкосились ноги от внезапно нахлынувших эмоций, с которыми становилось невозможно справляться.       И видимо, из-за этого окончательно поплыли мозги, хотя он, в отличие от Дэя и остальных, не выпил ни глотка. Иначе объяснить свой идиотский и во всех смыслах ебанутый поступок он уже потом не мог.       «Ты пахнешь карамелью.» — звучало в опустевшей голове, отключая мысли и заполняя её густым туманом, будто надышался эфирным газом.       Карамелью…       Забыв обо всём, Нил сделал ещё один шаг к нему и протянул руку к его лицу, касаясь татуировки буквально кончиками пальцев — затаив дыхание, осторожно, будто боясь, что она растворится в его холодной коже. Он и сам не понимал, что им двигало в моменте, это было чистое наваждение, он не контролировал себя и перестал думать вообще. В голове буквально образовался чистый белый лист, ни одной лишней мысли.       Смех Кевина ещё звучал в ушах, но уже более отстранённо, эхом, будто из другой комнаты или другого этажа. Сердце колотилось под свитером, дыхание стало тяжёлым и сбивалось, а глаза наполнились дымкой. Это странно, это так чертовски странно сейчас стоять так близко и трогать его… его кожа гладкая и холодная, почти чистый лёд, и вблизи к ментолу ещё добавился запах мяты — видно, всё дело в ликёре, который ранее выбрал Ники; пальцы едва очерчивают вытатуированную двойку, которая, конечно, на ощупь никак не ощущается, но сейчас кажется, что и рисунок может быть осязаемым. Взгляд вместе с пальцами сканирует татуировку, не в силах отвернуться. Ниже смотреть страшно. Это будет уже слишком… посмотреть в глаза тоже пугает. И больше не то, что он встретит его охуевший взгляд, а то, что может окончательно потеряться и последние остатки самоконтроля его оставят.       По ощущениям момент длился мучительную вечность и вместе с тем до безумия мало. Пальцы Нила скользнули вниз по его щеке, а потом рука безвольно опустилась обратно к телу, он всё-таки отвёл глаза и посмотрел себе под ноги. Блять… что он натворил? Осознание произошедшего запоздало прокрадывалось в голову, и впервые стало страшно. Он стоял так, застыв на месте, и шли секунды, а посмотреть в глаза смелости не хватало. Замёрзшие пальцы до сих пор хранили ощущение касания к его холодной коже, которое наверняка напрочь въестся под собственную и забыть об этом не получится при всём желании.       Наконец Нил заставил себя поднять взгляд. Всё это время Кевин так и стоял к нему вплотную, не отстранялся и не остановил его, когда его ладонь коснулась лица. Нил списывал это на алкоголь. Кевина можно понять, он пьяный и не соображает — его самого нет, он не должен был этого делать. Но в моменте до боли хотелось наконец коснуться его щеки и обвести кончиками пальцев чёртову двойку… это настоящее сумасшествие. Это пиздец.       Нил скорее сам захочет нажраться и забыться, чем признает, что это понравилось. Это было приятно.       Он ожидал встретить ошарашенный взгляд, ожидал разглядеть злость в зелёных глазах, непонимание — да что угодно. Но ничего этого не было. Кевин смотрел отрешённо, будто мыслями находился где-то далеко, взглядом задумчиво изучал Нила и только глаза продолжали странно блестеть, но в них точно не было отторжения, презрения или, того и хуже, отвращения — наверно, чего больше и боялся Нил. Но нет. Хотя вряд ли это должно успокоить. Он смотрел так, будто пытался найти ответы, которых не было у самого Нила, а правда, которую он для себя принял с трудом, ему была не нужна.       «Но я не хочу тебя терять.»       Случайно вспомнилась ему фраза Кевина, произнесённая в том ночном разговоре, который по ощущениям состоялся вечность назад, хотя с тех пор едва ли прошла неделя.       «Потому что мне не всё равно.»       «Я за тебя боюсь.»       «Я надеюсь на тебя.»       Всё это вырвано из контекста. Но звучит-то как… можно сойти с ума, если начать все его слова анализировать.       А что ты ещё делаешь, начиная от эфира у Кэти и заканчивая своим идиотским поступком минуту назад?..       Сойти с ума.       Нельзя это допускать. Нельзя, но уже допустил. И что ему теперь делать прикажете с этим?       Нил отстранился, подошёл к машине и прислонился к дверце рядом с тем местом, где недавно стоял Кевин. Достал сигареты, вытянув одну из пачки, чиркнул зажигалкой и снова закурил. Что он творит, идиот? Кевин утром протрезвеет. А ему-то дальше как жить с этим блядским наваждением? Ужасно хотелось уйти и не видеть его хоть полчаса — хоть в этом желании у них было взаимно, но он не мог оставить его здесь одного, да ещё пьяного.       Впрочем, сам Дэй явно ни о чём не задумывался, а просто встал рядом с Нилом и снова уставился в небо. Запах ментола уже привычно окутал и мягким облаком лёг на плечи, и Нил понял, что смирился.       Но теперь из головы не выходил его смех и ранее брошенная фраза:       «Ты пахнешь карамелью.»       Почему он так сказал? Что за странная ассоциация?.. Но лучше бы не думать о том, что звучало это просто… пиздец как.       Холодный ментол и солёная карамель. Звучит?       Пиздец.

***

      Эндрю нашёл Аарона в туалете. Он стоял у зеркала и стеклянными глазами разглядывал своё отражение, будто видел в первый раз в жизни. Отчасти это так и было…       Это пугало и казалось ужасно странным, но видеть в отражении своего близнеца, другого себя, нервировало и одновременно вызывало непонятные эмоции, порядком взбудоражив.       Аарон смотрел на себя, а видел брата, даже отрешённое, безразличное выражение, которое он изображал весь вечер и половину ночи, было копией лица Эндрю. Его одежда, ножи под повязками под рукавами чёрной атласной рубашки, что уже жутко напрягало, укладка, чёрные ногти, серьга в ухе и даже запах его парфюма — буквально слепило из него точную копию близнеца так, что разницу сейчас не смог бы обнаружить никто, даже если бы долго и придирчиво вглядывался. Он боялся, что Нил поймёт, что перед ним не Эндрю и его наебали, но видимо, за это стоит сказать спасибо Кевину, на которого он раз за разом отвлекался. Интересно, заметил ли Кевин хоть один из его взглядов? Хотя… сильно вряд ли. Они оба — помешанные на экси придурки, и им легче заметить, как кто-то из команды ошибся и не вовремя потерял мяч, чем вот эти все очевидные взгляды, которые они типа украдкой бросают друг на друга и думают, что это незаметно.       На самом деле открытие, что Джостену нравится Кевин, вызвало волну облегчения, хотя Аарон так до конца и не разобрался, почему внимание брата к Нилу так бесило. Но ему не нравилось, что Нила стало так много в их компании, не нравилось, что он перетягивал внимание Эндрю и между собой они с братом контактировали ещё меньше, чем раньше, не нравилось, что теперь даже Кевин не всегда был в приоритете, и это несмотря на то, что Эндрю и сейчас глаз с него не спускает. Но теперь он хотя бы знает, что переживать не о чем — Эндрю не будет даже пытаться добиться от него ответной симпатии, при условии её наличия, а Нил, ну… тут тоже уже всё ясно. Таким взглядом просто на партнёров по команде не смотрят. Он вспомнил слова Джостена, брошенные скорее невольно, чем намеренно, и усмехается в зеркало. И усмешка до того напоминает Эндрю, что Аарону кажется, что он слишком сильно вжился в роль.       «Просто ты смотришь в толпу, а видишь его одного.»       И смотрел он точно не на брата. Но беда в том, что Аарон уже испытывал что-то подобное. Думать об этом он себе запретил, но разговор с Джостеном с целью выведать у него про возможную симпатию к Эндрю, кажется, что-то всколыхнул в нём и вызвал больше ненужных эмоций, чем хотелось бы.       Скрипнула дверь. Музыку здесь было слышно слегка приглушённо, поэтому Аарон и сбежал сюда, чтобы дать себе немного передышки перед следующим возвращением на танцпол. Тем более, что сказывалось количество выпитого алкоголя, он слегка устал, а взгляд постепенно становился менее чётким и поплыл, но отражение в зеркале всё равно слишком уверенно смотрело на него и улыбалось настолько похоже на Эндрю, что становилось жутко.       На мгновение музыка послышалась громе, а потом снова стало тише. Ему не нужно было оборачиваться, Аарон застыл и теперь смотрел, как в отражении к нему подошёл он сам и встал практически за спиной.       Почему-то моментально стало ещё больше нервозно. И тревожно. Тревога от ожидания какой-то херни от брата проникла внутрь и забилась где-то под лопатками, примерно в том месте, где и стоял Эндрю. Его лицо привычно не выражало ничего, и видеть эту отчуждённую маску на его лице пугало ещё больше.       На нём белое худи Аарона, хотя он ненавидит белый цвет, под широкими рукавами которого практически незаметны повязки — он не захотел расстаться с ножами даже на одну ночь, но при этом отдал близнецу те, что получил от Рене, а сам взял другие, и это тоже обескураживало — Аарон знал, что для него значат те ножи и что для него значит Рене, и неужели он готов этим поступиться только ради более реалистичного образа? Когда он думает, что плохо знает брата в силу того, что большую часть жизни они жили порознь, это не может радовать… даже если в этом нет вины ни одного из них. Но в такие моменты Аарон понимает, что совсем его не знает. Он не ожидал от Эндрю ничего подобного, и это тоже обескураживало.       Тревога усилилась, когда Аарон поймал его взгляд в зеркале. Сейчас его присутствие так близко, ещё и за спиной, жутко нервировало. Он лопатками чуял угрозу, исходившую от Эндрю, не понимал её причину и не мог сбежать — да скорее всего Эндрю и не позволит. По его, на первый взгляд, равнодушному взгляду, он понял, что случился какой-то пиздец и что Эндрю в ярости. Это был один из парадоксов, которыми отличался его близнец — когда он выходил из себя, его лицо по-прежнему не выражало эмоций, и это казалось куда более жутким, чем если бы он в гневе орал, топал ногами и сходу бросался в драку. Такое поведение делает людей предсказуемыми, от них всегда знаешь, чего ожидать, и можешь быть готовым к последствиям. От Эндрю не знаешь, чего ждать, никогда. И это делает его ещё более опасным, чем любого другого. Вот и сейчас…       Эндрю сделал ещё шаг к нему и неожиданно опустил руки на раковину по обе стороны от близнеца, заключив его в кольцо из них, а потом подался ближе и практически прижал собой к мраморной поверхности тумбы. Аарон непроизвольно дёрнулся, но путь к побегу был отрезан и вырываться было бесполезно, поэтому он замер на месте, ощущая новый приступ паники. Сердце ухнуло вниз и испуганно забилось, а видеть такую явную угрозу на своём лице в отражении напротив… было откровенно жутко. Кажется, вот он пиздец, которого Аарон ждал весь вечер и который мог бы предсказать, когда соглашался на эту идиотскую авантюру брата.       — Когда ты собирался мне сказать? — С ледяной яростью задал вопрос Эндрю, сжимая руки на тумбе почти добела.       Аарон сразу догадался, о чём речь. И сразу понял, кого за это благодарить. Ники, засранец, ну вот какого хуя… трепло! Даже видя перед собой Аарона, а не Эндрю — уж слишком правдоподобно они поменялись местами, — ну вот кто просил за столом в клубе поднимать эту тему?! Дать бы ему по морде за такое, ну ничего, он с ним поговорит ещё, если выйдет отсюда живым.       — Не понимаю, о чём ты. — Невозмутимо ответил Миньярд, подавляя удушливую панику и порывы страха, которые наверняка уже считал Эндрю с его лица.       Он всегда был наблюдательным и легко читал людей, а уж его близнец и вовсе был открытой книгой.       — Косить под идиота — прерогатива Нила. — Ледяным шёпотом отрезал Эндрю, и слова били наотмашь похлеще ударов руками. — От тебя я ждал большей сознательности.       Неожиданно Аарон разозлился, услышав имя, которое в последнее время стабильно вызывало негативную реакцию. Он извернулся в тесном пространстве между раковиной и братом, сейчас едва не прижимающимся к нему вплотную и оставляющим между ними жалкие миллиметры, и оказался к нему лицом, постаравшись оставить между их лицами побольше места, отпрянув назад.       — Прерогатива Нила?.. — Со злостью повторил Аарон, прожигая близнеца яростным взглядом.       Только их ярость была разной. Эндрю злился тихо, но это всегда было опасно. Опаснее всего незаметная угроза, без шума, стрельбы и взрывов загодя. Когда враг подошёл незаметно и бесшумно, нанёс удары ничего не подозревающему сопернику и также тихо удалился. Аарон выходил из себя, выплёскивая эмоции. И дольше от них отходил. Холодная ярость Эндрю сталкивалась с обжигающей яростью Аарона. Но смотреть при этом на своё же лицо напротив, на эмоции, так сильно им самим не свойственные… было до безумия странно.       — То есть вот так это у нас происходит, да? — Не обращая внимания на почти полное отсутствие расстояния между ними, пошёл в наступление Аарон, вжимаясь в холодный мрамор позади себя. — Тебе можно клеить этого… — Запнулся он, изо всех сил стараясь не перейти на прямые оскорбления и маты. — Джостена, — выплюнул он, стараясь не смотреть на своё же отражение чересчур пристально, чтобы его мозг, нахер, совсем не коротнуло, — а мне нельзя встречаться с Кейтлин?! Какого хрена ты думаешь, что я тебя и дальше буду слушать?       — Ты будешь меня слушать. — Чётко и уверенно произнёс Эндрю, усиливая хватку и сокращая расстояние, хотя казалось, что дальше просто уже некуда. — У нас был уговор, и ты согласился соблюдать условия. Почему я должен тебе об этом напоминать?       Его голос зазвучал совсем тихо, но хлёстко, и даже сквозь приглушённые басы, раздающиеся сверху и сбоку, было чётко слышно каждое слово.       В каждом жесте, в каждой, мимолётом проявившейся эмоции на лице близнеца, которое сейчас уж очень напоминало своё собственное, сквозила ярость и сталь, от него исходила такая угроза, что захлёстывало с головой. Аарон чувствовал это и боролся со страхом, прекрасно зная, чем могут обернуться споры с братом, а ведь он ещё и пьяный, да они оба пьяные… одно неверное слово — и он легко получит ножом под рёбра, а он итак довёл его до бешенства, хотя тут стоит сказать спасибо болтливости Ники.       — Я не буду соблюдать эти условия. — Упрямо вздёрнув подбородок, заявил Аарон, чувствуя себя мазохистом. — Кейтлин… — Но произнесённое имя девушки сейчас, когда один из них итак был зол до предела, стало фатальной ошибкой.       — Ничего не говори мне про эту куклу. — Практически прошипел Эндрю, едва-едва сдерживаясь от любых действий, которые повлекли бы за собой насилие.       Его руки сильнее сомкнулись сзади Аарона на раковине, заключая его в самые настоящие тиски, и сейчас вырваться из его хватки не получилось бы при всём желании. Аарон испытывал адскую смесь удушливой паники и злости на брата, которая не позволяла ему заткнуться и не доводить до плохого исхода.       — А ты ничего не говори про этого придурка. — Прорычал Аарон, не в силах унять злость.       — По-моему, про него ты говоришь больше, чем я.       Аарон дёрнулся в стальных тисках и подался навстречу. Эндрю не давал ему ни сантиметра лишнего пространства и даже не пошевелился, не стремясь уйти от слишком близкого контакта.        Аарон чувствовал, как внутри, смешиваясь с алкоголем и пылью, плещется обида. Дурацкая, почти детская, иррациональная обида, которой он давно не может сопротивляться. Страх перекрывался злостью, поэтому он сам сейчас даже не пытался сбежать. Да и зачем?       Расстояние сократилось до жалких миллиметров. Ни один из двоих не хотел отступать. Аарон чувствовал себя попавшим в ловушку, куда угодил по собственной неосмотрительности. Мишень и охотник. Жертва, которая станет обедом для хищника, если не сможет убежать… а он не сможет. Да уже и не хочет.       Они смотрели друг на друга, не замечая ни расстояния, вернее его отсутствие, ни орущей за стенами туалета музыки, ни редких парней, вваливающихся сюда на с трудом держащих пьяные тела ногах и которым явно было не до них, ни на собственное опьянение и что смотреть прямо перед собой и фокусировать взгляд становилось всё сложнее. Но они смотрели. Смотреть на собственное ожившее отражение в такой тесной близости было странно. Аарона это пугало и нервировало. У Эндрю вызывало неподдельное любопытство, которое он не хотел себе самому объяснять и не хотел подавлять.       Наблюдать за стороны за собственной ожившей тенью было интересно. Вечером и ночью у него было не много возможностей понаблюдать за Аароном — из-за затеянной им игры, для правдоподобности и чтобы поверили остальные, надо было изображать друг друга постоянно; а Аарон не стал бы сидеть за столиком и караулить Кевина и тем более не стал бы вести беседы с Нилом, которого не выносит. А то, что его брат терпеть не может Джостена, он заметил уже давно, но не видел смысла говорить с ним об этом и тем более узнавать причины такой неприязни. А теперь он думает, что у Эндрю к Нилу личный интерес, и об этом как-то же обмолвился и Кевин… он не видел смысла никого разубеждать. Эндрю терпеть не может сплетни и когда суют носы туда, куда их не просят. Но видеть неподдельные эмоции близнеца и то, как он реагирует на Нила и говорит о нём… было и правда интересно. Это вызывало странные ощущения и не менее странные мысли. Если бы он совсем не знал Аарона, он бы рискнул назвать это ревностью. Абсурдно? Пожалуй. Но его ведь считают сумасшедшим. Так почему бы иногда не оправдывать чужое мнение?       Эндрю смотрел в одинаковое до боли лицо пристально, цепко сканируя каждую черту и мысленно охреневая от того, как же точно Аарон вжился в роль. В его роль. Сейчас он зол и делает вид, что не боится его, и видеть такие эмоции на своём лице странно, но весь вечер он отлично справлялся с задачей. Если бы Эндрю стёрли память и он увидел близнеца перед собой, он бы решил, что сошёл с ума и видит себя самого, а видеть свою настолько точную копию — ещё один признак шизофрении… жесты Аарона, его мимика, бесстрастное выражение лица, наклон головы, как он подпирал голову и держал бокал — всё настолько точно повторяло его самого, что это было не только любопытно. Это цепляло. Даже за рулём почти ничего не выдавало со стороны его нервозность. Эндрю знал, что Аарон не любит водить и тем более не любит ездить на такие дальние дистанции. Поэтому раньше ему не пришло бы в голову доверить машину брату — не из-за недоверия, а потому что он знал, что Аарон не будет в восторге. Сегодня он ничем не выдал свою тревожность. Только сильнее, чем сам Эндрю, иногда перехватывал руль, но вряд ли кто-то смог заметить. Для этого нужно было хорошо знать самого Эндрю, а из их компании его вполовину не знает даже Ники.       Это было любопытно. Это вызывало эмоции, которые он разучился испытывать из-за травмирующих событий в прошлом и таблеток, которые их подавляли. Странно, что вызвал эти и вообще эмоции в целом не кто-нибудь, а его брат, которого он старался игнорировать, но сейчас, будучи пьяным и под пылью, задавать себе сложные вопросы о причинах и подавно не хотелось.       По глазам Аарона было видно, что он его боится, но отчаянно борется со страхом. Ещё он злится, и скорее всего сам не понимает, почему именно его бесит Нил. Предположение Эндрю нелепое, но непроизвольно вызывает усмешку. А что, если это правда?       Изучать его было интересно. Он должен был где-то себя выдать. Показать то, что не следовало бы, показать эмоции, которых боится, пряча за более безопасную злость на Джостена. Интересно было оценить его игру и убедиться, что Аарон или хороший актёр, или тоже успел изучить близнеца, что позволило ему так точно и тонко выдержать его маску и нигде не проколоться… это будоражило. Он видел в глазах брата ответный интерес, но у которого, возможно, другой подтекст. Но это ведь можно проверить?       Бешенство, накрывшее его после того, как с подачи болтливого кузена узнал о Кейтлин, к которой он запретил Аарону подходить, утихло, но теперь его влекли другие ощущения. Опасные, странные и тем не менее чертовски притягательные… как далеко он сможет зайти и как много ему позволят?       Конечно, смотреть на своё собственное лицо, словно в отражение, и видеть так близко, мимолётом думая обо всём этом и буквально зажимая его в угол, было странно, но эмоции в глазах Аарона были уж слишком отличными от его собственных, это окончательно перебило ощущение, будто он смотрит на самого себя, и ослабило тормоза, позволявшие держать себя в руках даже после «приятной» новости о подружке брата, нагло наплевавшего на его запрет.       Эндрю подался ближе, Аарон не отпрянул. В помутневшем взгляде мелькнула настороженность, страх пропал и вот наконец он показал любопытство. Слабое, мимолётное, но всё же его трудно было не заметить. Они как бы решали в режиме онлайн, где их границы и насколько можно их нарушить. Это окончательно сорвало тормоза.       — Мы тут вдвоём, перестань изображать меня. — Хриплым голосом, севшим ещё на пару тонов, протянул Эндрю.       Миньярд тяжело дышал, сжимая побелевшими от напряжения руками раковину так, что в какой-то момент стало больно. Похолодевшие пальцы отцепились от раковины и переместились ещё дальше, окончательно захлопывая ловушку и не оставляя ему места для манёвра.       Аарон неотрывно смотрел ему в глаза своими стеклянными и, судя по его виду, не вполне понимал, что происходит, но уже не делал попыток вырваться. Смирился.       — Ты сказал играть до конца. — Отрешённо бросает Аарон в ответ — словно в подтверждение, продолжая играть роль близнеца и даже выражение его лица сейчас пиздец, как похоже.       Эндрю и нравится, и не нравится увиденное одновременно. Нравится результат. Не нравится то, что он играет сейчас.       — Ты все мои слова так буквально воспринимаешь? — Он выгнул бровь с намёком на лёгкое раздражение и, не дав Аарону сообразить, пошёл дальше в наступление и подался ещё ближе, нагло цепляя такие же глаза напротив. — Да или нет?       Аарон колебался какую-то долю секунды, страх на его лице сменился желанием, которое он больше не мог прятать. Он слишком много выпил, чтобы держать самого себя за поводок самоконтроля.       — Да. — Почти шёпотом выдавил он и прикрыл глаза, уже этим простым жестом выдав себя.       Хоть и не в первый раз. Блять… а он ведь честно пытался держаться подальше. Но что из этого вышло?       Пиздец.       Их губы встретились. Вопреки всему (разная степень опьянения, помутнённое сознание, вихрь эмоций, который не поддавался объяснениям, вопреки здравому смыслу, который покинул чат) поцелуй не вышел смазанным. Это не было пьяной случайностью без видимого согласия, осознания происходящего и ступора. Это было осознанно. Это было уверенно. Это было по обоюдному желанию.       Аарон крепко жмурил глаза, боясь дышать и не шевелясь, лишь спиной ощущая стальную хватку, из которой уже не вырываться. Ожидаемо Эндрю повёл, давя своим напором, Аарон поддавался, позволяя задавать темп и совершенно не соображая в этот момент, что они вообще, блять, делают. Это было не так, как с Кейтлин или любой другой девчонкой. Что ни говори, а целовался брат мастерски, будто имел для этого такой же талант, как и в экси, только менее очевидный: не проверишь — не узнаешь. Его руки наконец оторвались от раковины и уверенно легли на талию, сжимая крепко, но не больно — словно на грани. За которую они переступили. Аарон замер, не зная, куда деть руки, которые сейчас мелко подрагивали. Он дёрнулся было навстречу, но руки так и замерли на полпути — помнил, что Эндрю не любит, когда его трогают. И он знает об этом лучше других.       Дыхания не хватало. В ушах закладывало, и уже не от громкой музыки, которая доносилась сюда приглушённо. Алкоголь притуплял разум, но усиливал эмоции, которые стали ещё более яркими и ослепляли как свет прожекторов. На губах Эндрю остался привкус мятного ликёра, который притащил Ники и который казался слишком приторным, когда Аарон пил его сам. Теперь же, чувствуя его вкус на губах у близнеца, он казался более горьким и терпким, напоминающий натуру самого Эндрю, жёсткого, едкого как сигаретный дым, токсичного и обжигающего, стоит только протянуть руку — даже не коснуться.       А коснуться ужасно хочется. И от осознания, что нет, нельзя, Аарон тихо рычит в поцелуй, изо всех сил пытаясь удержать руки в карманах джинсов, куда ставшие непослушными пальцы втиснулись кое-как.       Поцелуй выходит жёстким, голодным, требовательным и начисто вышибает последние мысли из опустевшей головы. Музыка гремит где-то вдалеке, а после и вовсе отключаются все звуки, кроме собственного учащённого дыхания, тяжёлые веки погружают зрение в темноту и эта темнота увлекает за собой, заставляя забыть обо всём. От Аарона пахнет одеколоном с нотками виски и дуба — даже парфюм под стать его близнецу, которым пропиталась рубашка Эндрю; и весь вечер его не покидало ощущение, что он не играет роль брата, а просто на надел его шмотки и взял его ножи для более острых ощущений (буквально), потому что не быть ему таким, как брат, да и нет в этом смысла. А от Эндрю пахнет сигаретами и крепким алкоголем, и даже от запаха, его запаха, уже напрочь вышибает дух и трясутся руки, а вместе с ними и плечи. Ощущать на себе его жёсткую хватку почти приятно, горячие пальцы обжигали через тонкую ткань его рубашки и сжимали рёбра, и сейчас Аарон думал, что этого пиздец, как не хватало. Безумием было вообще думать в его сторону… но люди нарушают правила и запреты. А Лисы и вовсе делают это постоянно, так что… стоило ли удивляться, что его тянет к брату? Опасно. Безрассудно. Глупо. Но как же тянет…       Когда Аарон в очередной раз вытаскивает руки из карманов, тянется к нему, на полпути опускает и засовывает обратно, уже Эндрю не выдерживает, замечая его мучения; он отстраняется на мгновение, нетерпеливо и хрипло протягивает: «голова», а затем снова целует. Аарону повторять дважды не надо, руки мгновенно находят обозначенную точку и непослушные пальцы зарываются в его волосы, отчего окончательно срывает тормоза. Невыносимо… ярко, взрывает, вставляет как экстази. Но сука, так приятно.       Эндрю нетерпеливо рычит в поцелуй и неосторожно кусает за губу слишком сильно, отчего место укуса прошибает лёгкая боль и, кажется, даже выступают капельки крови. Аарон рвано дышит, отзываясь на укус и последующую боль тихим стоном, потому что даже болезненные ощущения сейчас слишком приятные и вызывают лёгкое возбуждение, которое отзывается напряжением в животе и волной жара по телу. Пальцы цепляются за платиновые пряди — такие же, как у него самого, — сегодня не тронутые гелем для укладки, и тянут на себя, и слышать уже его хриплый стон не просто приятно… это пиздец, как сносит последние остатки здравомыслия вместе с хлипкой крышей.       Эндрю вновь отстраняется и смотрит в глаза, зрачки его тёмные, почти чёрные, и сейчас виной тому уже не алкоголь и пыль. Белое худи Аарона на нём смотрится как инородное тело, но Аарон думает, что после этой ночи заносит его до дыр и не решится стирать. Выражение лица близнеца почти не меняется, отрешённая маска с мнимым спокойствием, но сколько же скрыто под ней и как же хочется увидеть, что там нет… пальцы Аарона замирают в его волосах, пока он пытается выровнять дыхание и медленно облизывает влажные, зацелованные и искусанные губы — что не остаётся незамеченным, и короткий взгляд, словно из отражения, брошенный на его губы, греет куда сильнее приторного ликёра Ники.       — Расстанься с ней. — Голос Эндрю такой же отрешённый, даже без стальных, жёстких ноток, каким он обычно говорил, когда хотел от людей чего-то добиться.       Вот так просто. По факту. Только сейчас не появляется неистовое желание спорить и сделать назло, сделать по-своему… как-то разом всё становится понятно и словно расставляется на свои места.       — Ладно. — Опустошённым, сиплым голосом, почти в тон брату, отвечает Аарон, даже не думая возражать.       Безумие… ведь он и затеял эти «отношения» с Кейтлин, только чтобы отвлечь себя от запретной темы и опасных чувств. А сейчас вот так легко соглашается?       И когда ладонь отражения ложится на пах, а пальцы ловко ловят застёжку от джинсов, из лёгких разом выбивает весь воздух, а из головы — все лишние вопросы и мысли. Неважно, о чём он будет думать завтра. Сейчас ничего другого не имело значения.       Хочу. Тебя. Даже если это полное безумие. Ведь сейчас на друг друга смотрели даже не их копии, а практически они сами.       Но так даже интереснее, да?

***

      Т.к. все три комнаты в доме заняли Ники и Миньярды, то Нилу с Кевином досталась гостиная и он уснул уже под утро, свернувшись в кресле.       Как они сюда добрались, он помнил смутно, потому что к утру уже порядком устал и был наполовину в коматозном состоянии. Но всё же Нил, в отличие от остальных, был трезвым, и не мог не заметить, что на обратном пути за руль сел Аарон — что на его памяти не случалось ни разу (!), а до странного притихший Эндрю даже не стал сгонять с переднего места такого же сонного Кевина, а просто молча сел назад рядом с Нилом и Ники. По их странным взглядам, которые близнецы периодически бросали друг на друга, складывалось ощущение, что у них что-то произошло, но что? Эндрю наехал на брата из-за открывшейся правды его романа с Кейтлин? Тогда почему он сам такой молчаливый и пришибленный? Они серьёзно поссорились? Но их из взглядов не было похоже, что они в бешенстве друг на друга, даже Эндрю не психовал и за вечер ни разу не достал свои ножи, выходя из себя.       Но долго думать о взаимоотношениях близнецов Нил не смог, тут бы и со своей головой разобраться. В которой стало слишком много личной проблемы с зелёными глазами, которая сейчас мирно спит на диване, накрыв лицо рукой словно кот лапой — и случайно пойманная ассоциация вызывает ироничную усмешку.       На самом деле Нил проспал около двух часов, после чего проснулся и больше уснуть не смог. Привычно полезли в голову разные мысли, тревога за предстоящий матч, в котором он не сыграет — если, конечно, Ваймак не сжалится или Кевин не даст добро, а шансы на это прямо-таки незначительные… попытка прислушаться к собственным ощущениям и понять, а сможет ли он сыграть или всё-таки больше храбрится, чтобы ему это позволили? А на деле? Вспомнил мимолётом вчерашний разговор с Эндрю, странное поведение Аарона, их непонятные переглядки, разгадывать которые у него не было желания и… мысли привычно возвращались к источнику его бессонницы ещё в Эверморе.       Вопреки остаткам разумного, Нил помнил всё из вчерашнего вечера и ночи. Помнил случайные касания, которые — он почти был уверен в этом — вовсе не были случайными, даже с учётом того, что Кевин был пьяным. Но он-то нет. Что за игру он ведёт? Зачем?..       — Я не твоя проблема.       — А почему-то стал моей.       Даже сейчас, когда он спит на приличном расстоянии, в воздухе ощущается едва уловимый запах ментола. Ни алкоголя, ни крепкого кофе, ни его духов — а ментола, который, кажется, ничем не перебить. Или Нилу снова мерещится? Совсем помешался и везде его ощущает? Иногда кажется именно так.       В итоге Нил устал бороться с собой и бросить попытки уснуть, подумав, что может в машине поспит по пути домой. Выбрался из кресла и принялся тенью бродить по комнате. Уже было совсем светло, в окна проникали первые лучи солнца, а сна ни в одном глазу.       В конечном итоге он почти не удивился, когда обнаружил себя рядом с диваном со спящим Кевином, надеясь своими шагами и движением его не разбудить. Это было глупо, совершенно ему не свойственно, но Нил ничего уже не мог с собой поделать. Он тянулся к нему, как сам Дэй к трофеям и кубкам по экси, с той лишь разницей, что в конечном счёте тот получит своё, выйдя победителем в своей борьбе и обыграв даже свои страхи к Рико, а Нил… ну это Нил. Может, свою минуту славы в тени лучшего из лучших и он получит. Но его самого?       Какая чушь лезет в голову. Блять… а ведь день только начался.       Нил присел на краешек дивана и направил задумчивый взгляд на спящего. Он притягивал взгляд даже спящий, умиротворённый и после похмелья. Которого не было на его лице от слова совсем. Что за чудеса генетики? Ни синяков под глазами (он наконец-то начал нормально спать?), ни опухшего лица, никаких следов, а ведь выпил он не мало. Бледный чуть больше обычного, волосы растрепались и запутанными прядями падают на лоб, ресницы мелко подрагивают, как и губы — будто хочет что-то сказать, но при этом не произносит ни звука. Нил с трудом поборол желание протянуть руку и убрать с его лба упавшие туда пряди тёмных волос. Не дай бог проснётся…       Хотя если подумать, то странного в их поведении друг с другом стало до абсурдного много. Поведение Кевина можно было списать на алкоголь. Вчерашняя выходка Нила здравому смыслу и логике не поддавалась никак. Хоть бы Кевин забыл об этом… иначе будет невыносимо смотреть ему в глаза.        — Ты почти не ешь сладкое, а пахнешь карамелью.       Что это было вообще? Как ему это могло прийти в голову? Хоть и в пьяную… воспоминание и его слова вызывают сейчас мурашки по коже, и глядя на спящего парня в не опасной сейчас от себя близости, Нил понимает, что перестал понимать и его тоже. Не только себя.       Взгляды, случайные (или нет) касания, брошенные странные и двусмысленные фразы… если это игра, то опасно играть по её правилам. А если нет?       Пиздец. О чём он опять думает?       Кевин дышит слишком тихо для спящего, ресницы его больше не подрагивают, но Нил этого не видит, как не замечает и косой взгляд, брошенный из-под полуприкрытых век, после чего тот снова жмурит глаза и как ни в чём не бывало поворачивает голову в другую сторону. Нил вздрагивает, но видя, что Дэй продолжает спать, и лишь руку убрал от лица, уложив её на животе, незаметно выдыхает. До безумия хочется коснуться его лба и убрать непослушные упавшие туда пряди, и в итоге он сдаётся и тянется к его лицу, мысленно уже сто раз обругав себя за очередной дурацкий порыв, но разве можно удержаться?       Тёплые пальцы касаются лба, Нил не замечает, как едва заметно дрогнули его плечи в ответ на прикосновение, он непозволительно медленно трогает прядь спутанных волос и отодвигает в сторону, ругает себя, но не может перестать. Это наваждение… очередное блядское наваждение…       Но даже спящий он кажется настолько красивым, что перехватывает дыхание. Блядское произведение искусства, чёртов шедевр слишком одарённого мастера — Микеланджело бы встал в очередь, чтобы первым оценить. Несправедливо. Почему замкнуло именно на нём? Хотя чего удивляться… если к нему, наверное, половина Воронов были неравнодушны, начиная с Жана. Даже вон у Рико крышу сносит до сих пор.       В итоге он выдыхает и нехотя отсаживается дальше, а потом и вовсе сползает на пол, где его неожиданно накрывает сон и он умудряется заснуть.       Нил уже не видит и не чувствует, как холодные пальцы накрывают макушку и касаются волос, не видит блеска и заинтересованности в открытых и уже не сонных зелёных глазах, не видит его задумчивого выражения…       Кевин и сам не понимает, почему это делает. Ему нравилась эта игра, хоть он и не отдавал себе отчёт о том, почему нравится, что его зацепило, в чём его интерес. Чистые инстинкты — как на поле, несёшься вперёд к мячу, и только по ходу просчитываешь, что из этого выйдет: бросок по воротам? Пас? Потеря мяча? Фол? Но так ведь интереснее? Если бы заранее можно было просчитать игру от первого до последнего паса, было бы неинтересно. Но он же игрок… азарт и стремление к победе — его кредо. Но какой ценой? И стоит ли там искать смысл?       Смысл Кевин искать не хочет. Не в этот раз. Самоанализ сейчас для него закрыт, и он не хочет снимать собственные блоки.       Но задумчиво гладя нападающего Лисов по волосам, он снова думает, что тот пахнет карамелью и чем-то цитрусовым. Может, мандаринами? Странные ассоциации, если честно… Кевин был холодным и невозмутимым, он и эмоции привык подавлять. Нил был тёплым, даже горячим и напоминал пустыню с её жаркими песками, а ещё кислые цитрусовые, солёную карамель, сухой ветер в жаркую погоду и лёгкий ураган — маленький, но дерзкий, снесёт с ног и даже не заметишь. А ведь он реально несколько раз закрывал его собой и защищал…       Как тут можно не думать «куда не надо»?       Кевин думать не хочет. Он рассеянно трогает рыжие пряди волос (которые он раньше закрашивал в другой цвет для маскировки, но потом это потеряло смысл), ладонь скользит на шею и потом обратно на макушку. И когда раздаются шаги одного из кузенов — им оказывается Ники — то пальцы просто замирают на макушке Лиса, а Кевин вновь притворяется спящим, не заботясь, что о них подумает болтливый Хэммик. И без того уже дали поводы о них трепаться. Так какая разница?       Ники смотрит на них лишь слегка удивлённым, сонным взглядом, улыбается снисходительно, но от комментариев решает воздержаться, как минимум решив дождаться, пока они проснутся.       Он идёт на кухню, набирает стакан воды — потому что с утра с похмелья жуткий сушняк, и идёт обратно. И у лестницы нос к носу сталкивается с проснувшимся… Аароном. Но дальнейшее развитие событий не поддаётся логике, хотя после Ники ругал себя за то, что не понял раньше.       — Аарон? Пиздец, какой ты помятый. Ты похож на живой труп. — Выдал Хэммик первое, что пришло в голову.       Но неожиданно угрожающий взгляд одного из близнецов и знакомая, бесстрастная маска на сонном лице заставляет его осечься. Неожиданная догадка посещает голову позже, стоив Аарону открыть рот…       — Оставь комментарии при себе, Ники. Иначе я заставлю тебя заткнуться другим способом.       Открыв рот, Ники наконец замечает знакомые чёрные повязки под широкими рукавами белой, помятой во время сна толстовки. И глаза лезут на лоб… ну нихуя себе, дела. Их всех наебали?..       — Эндрю? — Вопрос остаётся без ответа. Старший из близнецов уходит в ванную, а Ники так и смотрит ему вслед с открытым ртом, пытаясь сложить в голове всю мозаику вчерашнего вечера и ночи, и ведь складывает же, чёрт дери. — Почему ты в шмотках Аарона?.. — Запоздало доносится вслед, но уже менее уверенно.       Ники итак понял, что их на-е-ба-ли. Но вопрос: почему не заметил Нил, который единственный из компании не пил?!       Ники и причину невнимательности Джостена отлично понимал. Но то, что провернули близнецы у них под самым носом, вызывало одновременно досаду и восторг. Неужели даже Роланд не понял, что перед ним не Эндрю? Интересно, чья была идея?       Хотя кто из их семьи самый ебанутый… тут итак всё ясно. Эндрю. Только нахрена ему это надо было?       И ведь они не выглядели взбешёнными. И это несмотря на то, что Ники невзначай выдал Аарона и роман с его подружкой. Они поговорили и пришли к компромиссу? Или?.       Из той же комнаты, откуда ранее вышел Эндрю, появился не менее потрёпанный, но такой же мрачный Аарон и по его виду Ники понял, что лучше вопросов сегодня близнецам не задавать.       Но как любопытно узнать подробности…       А ведь любопытство сгубило кошку, Ники.