Притяжение

Минджи громко захлопывает за собой дверь. Она переводит дыхание, пальцами зарывается в волосы, и быстрым шагом направляется в сторону кухни, чувствуя острую жажду. Стакан воды не помогает справиться с бушующими в голове мыслями. Прикосновения Ханни к плечам всё ещё фантомно ощущаются на коже. А ведь Фам её и не держала даже — сразу дала понять, что делать неприятно или настаивать не собирается. Минджи вздыхает, убирает пустой стакан в сторону и тянется за телефоном. Без пропущенных или новых сообщений. Сакура волноваться не будет — прекрасно знает о характере Ким, а потому Минджи и не удивляется. Но в глубине души она надеялась, что Ханни сделает хоть что-то. Напишет, позвонит. А возможно, Ким это не нужно вовсе. Она не привыкла так позорно бежать от проблем, но Фам переворачивает весь её мир с ног на голову.

***

— Прекрасные цветы для прекрасной дамы. — Кёнсу вручает Даниэль скромный букет. На его лице лёгкий румянец, скрытый за очками, но Марш всё равно его замечает, и это её забавляет. — Хватит дурачиться с цветами, идиот.— Она шуточно закатила глаза. — Они выставлены на продажу, вообще-то. Кёнсу смеётся, но поражение своё признаёт. — Хорошо. Не буду.— Он аккуратно ставит букет на место, а Даниэль с лёгким смешком наблюдает. Но эту дурацкую попытку флирта засчитывает. В магазине приятно пахнет цветами и чем-то приторным. После школы работать немного трудно, но в свободные минуты Даниэль успевает делать нелепые попытки домашнего задания. Благо, начальница редко заходит в магазин, а если и делает это — то ненадолго. Марш что-то тихо напевает себе под нос и поправляет цветочные горшки. Интересно, Хэрин любит цветы? Даниэль думает подарить ей их на новый год. Или будет лучше подарить горшок и семена? А если Кан не любит садоводство? Мысли в голове смешались в клубок, и Даниэль предпочла их оставить, вместо того, чтобы позже мучаться из-за головной боли. И всё же — до нового года осталось чуть меньше месяца, и Даниэль не может не задумываться, как именно ей стоит провести этот праздник. Обычно она всегда праздновала его с родителями, но может быть, после полуночи у неё получится провести его с друзьями? Марш вздыхает и поворачивается к Кёнсу. — Что ты обычно делаешь на новый год? — Заинтересовано спрашивает она у парня, и ставит локти на магазинную стойку. Он отвлекается от расстановки букетов и устало поправляет фирменный фартук. — Обычно праздную с семьёй. Хотя это довольно скучно. После курантов сразу иду спать. Даниэль понимающе кивает. Её каждый новый год проходит примерно также, и это расстраивает. Предложение прогуляться на новогодних каникулах замирает где-то в воздухе. Даниэль прикусывает губу, разглядывает чужие черты лица и думает. Стоит ли приглашать? Что он подумает? Посмеётся над ней, согласиться, или придумает отговорку? Вошедший покупатель прерывает поток ее мыслей. Даниэль очаровательно улыбается, вежливо здороваясь. *** Хэрин отводит взгляд от окна, за которым бушует снег, оседающий на крышах зданий и длинных дорогах. Звонок прозвенел, заставив учеников быстро встать со своих мест. Ее взгляд падает обратно в тетрадь — мелкие рисунки, неаккуратный конспект. Она медленно выходит в шумный коридор. Чуть не врезавшись в мимо проходящего ученика, делает неловкий шаг назад. Коридор мгновенно заполняется людьми, словно бутылка водой, и Кан от этого недовольно вздыхает. Завернув за угол, Хэрин неосознанно замедлила шаг, замечая Даниэль рядом с каким-то парнем. Она сделала несколько осторожных шагов ближе, и почувствовав раздражение, мягко взяла Марш за локоть, привлекая её внимание. — Хэрин-и? — Удивленно спрашивает Даниэль, неловко переводя взгляд на Кëнсу. Он молчит, но недоуменно смотрит на Хэрин. — Поговорить нужно. Срочно. — Четко проговаривает Кан, и тянет подругу за собой. Даниэль лишь пожимает плечами и пробормотав извинение, оставляет Кëнсу наедине с самим собой. Хэрин сама не понимает что делает. На самом деле ей не нужно говорить, никаких причин для такого поведения нет. Но ей не нравилось то, как мило Даниэль ведет себя рядом с этим парнем. Кан не знает, можно ли это назвать достойной причиной, чтобы таким наглым образом прерывать их диалог. — Что случилось? — Марш мягко улыбается и кладёт ладонь на плечо подруги. У Хэрин пробегает ряд мурашек по коже, сбивается дыхание и она нервно опускает взгляд. — Хотела спросить… — Кан замолкает на несколько секунд и пытается придумать тему для разговора. — Ты с кем празднуешь новый год? Даниэль удивлённо вскидывает брови. Она всматривается в лицо Хэрин, которое в один момент стало подозрительно серьезным. — С родителями. Но после полуночи я бы хотела отпраздновать с друзьями, конечно. — Тогда давай праздновать вместе? — Хэрин смотрит ей в глаза. Она чувствует неожиданную смелость, осознает, что может потерять ту хрупкую связь с Даниэль, которая только появилась между ними. Марш широко улыбается. Мысли о Кёнсу испарились в один миг, и сейчас ее голову занимала только Хэрин — со своим строгим взглядом, упрямо поджатыми губами и гордо поднятой головой. — Конечно! Я с большим удовольствием. Слова Даниэль заставили Хэрин облегчённо выдохнуть. Коридор опустел, на часах два часа дня, и конец учебного времени приятно греет душу. Кан нервно потирает шею и поднимает взгляд на подругу. — Ты идёшь домой, или?.. — На работу. — Марш слегка неловко улыбается. — Хочешь покажу тебе магазин? Хэрин прикусывает нижнюю губу и кивает. Предложение звучит слишком заманчиво, чтобы отказываться. Ей всегда очень хотелось узнать, где Даниэль проводит время после школы. Марш берёт подругу под руку и они направляются в раздевалку. За окном идёт лёгкий снег. Хэрин обматывает шею шарфом, натягивает на голову капюшон и поворачивается к Даниэль. — Ты кому-нибудь показывала магазин? — Спрашивает Хэрин, стараясь сделать свой голос более тихим и спокойным. Даниэль поворачивается к ней и опускает взгляд на подругу. Она делает медленный шаг вперёд и поправляет чужой шарф, натягивая его на нос Кан. — Только родителям. Ещё там однажды была Мисс Ким, но я ее туда не звала. Она сама заходила. — Ясно.

***

— Я заметила у тебя одно очень интересное хобби. Минджи вздрагивает, услышав голос Ханни. После того случая на дне рождения Сакуры, Ким старалась сделать всё, лишь бы они не пересекались. Обижать Фам не хотелось — в конце концов, она не сделала ничего плохого. Скорее наоборот — исключительно хорошее. Но одно лишь ее упоминание выводило Минджи из колеи. — О чём идёт речь? — Ким прокашлялась и убрала из рук учебник, поворачиваясь к Ханни. Учеников уже давно нет, все разошлись по домам. Пронзительная тишина в классе была прервана голосом Фам. — Избегать меня. Знаешь, ты делаешь так не в первый раз. Минджи демонстративно закатила глаза. Она закинула ногу на ногу и откинулась на спинку стула. Пристальный взгляд Ханни заставил ее нервно вздохнуть, но Ким постаралась не показывать этого. — Избегать? Не говори глупостей. Я взрослый человек, и не буду делать что-то настолько странное. И к тому же, у меня нет ни единой причины избегать тебя. Ханни подходит ближе, ладонями опираясь на стол и смотря на Минджи с наглой усмешкой. — Действительно? Ты считаешь, что у тебя нет причин? — Да. Считаю. — Ким поднимает взгляд. Заостряет его на чужих чертах лицах, рассматривает каждую ямочку, изгиб длинных ресниц и очертание пухлых губ. Ханни это внимание откровенно льстит. Она заправляет прядь волос за ухо, щурит глаза и нарочито медленно поправляет воротник рубашки. — Тогда в чём дело? Все эти три дня ты словно бегаешь от меня. Я видела, как ты развернулась, когда шла тебе навстречу в коридоре. Минджи отрицательно покачала головой, следя за движением чужой руки. Рельеф острых ключиц, выпирающих из-под воротника с расстёгнутыми пуговицами, заставляет ее нервно сжать ткань брюк. — Тебе просто показалось. — Ким через усилия отводит взгляд. Ханни цокает языком и недовольно выпрямляется. — Вот как? — Фам прищуривается и складывает руки на груди. — Ну, в таком случае, я надеюсь ты не будешь против приехать ко мне сегодня? Минджи мысленно закатывает глаза. Кажется, Ханни намеренно пытается вывести её из себя. Невольно в голове всплывают события их знакомства — пролитый на рубашку чай, наглая ухмылка, отчаянные попытки привлечь внимание и цепкие фразы. Создавалось ощущение, что жизнь Ким после знакомства с Фам изменилась целиком и полностью. Она не знает как ответить на вопрос. Ханни права — Минджи действительно её избегает, но она не может это объяснить даже самой себе. Причин на это у неё нет, но последние их встречи так сильно мельтешат перед глазами, что ответ на вопрос сам себя и выдаёт. Ким не собирается показывать свой страх или слабость, и уж тем более перед Фам. — Ничего не обещаю. У меня много работы. — Она пожимает плечами. Ханни задумчиво склоняет голову набок, пряча ладони в карманах брюк. — Ты слишком много работаешь. — Я ответственно подхожу к своей работе. — Минджи хотела сказать что-нибудь более грубое, но она сдержалась. Больше всего ей не нравилось, когда другие считали, что они могут объяснять ей, как правильно и сколько ей работать. — По крайней мере, мои ученики знают мой предмет. От формулировки предложения Ханни чуть не рассмеялась. Она задумчиво вскинула брови. — На что ты намекаешь? — Я не намекаю. — С недовольством отвечает Минджи. — Намекаешь. — Нет. — Да. — Ты ведёшь себя как ребёнок. — Ким тяжело вздохнула и удобнее уселась на стуле, снова взяв учебник в руки. — Не обещаю, что приеду к тебе сегодня. Ханни хитро улыбнулась и кивнула. Минджи не поняла что означает это жест, как и не заметила, что Фам покинула кабинет.

***

У Даниэль тёплые руки. Осознание приходит неожиданно, когда Марш весело берёт ладонь Хэрин в свою, и крепко-крепко переплетает их пальцы, что сначала проносится лёгкая боль, а затем остаётся приятный спазм. Кан к такой близости не привыкла от слова совсем, а потому и немного смущается, пряча нос в шарфе. Снег громко хрустит под ногами, куртки шуршат друг об друга. На улице ясно, солнечные лучи приятно оседают на щеках, но ледяной ветер всё портит, отчего кожа слегка краснеет. — Вообще, мне очень нравится там работать. — Между слов говорит Даниэль, поворачивая голову в сторону Хэрин. — Посетителей не так много, свободного времени достаточно, и коллега хороший. Хэрин задумчиво вскидывает брови. — У тебя один коллега? — Нет. Но мы работаем с ним в одну смену. Кан молчит, и Даниэль это замечает. Она слегка усмехается своим мыслям, но озвучивать их не решается. Ей было бы приятно, если бы Хэрин ревновала. Даже если это и плохо. Даниэль всегда нравилось, как Хэрин раскрывается перед ней. Как преодолевает смущение, всегда говорит честно и прямо. Это было действительно приятно. Осознавать, что она является действительно близким человеком для Хэрин. Осознавать, что Хэрин считает её лучшей подругой. Магазин встретил их приятным цветочным ароматом и теплом. Даниэль прошла чуть дальше и привела Хэрин к двери, на которой висела табличка «вход только для персонала» — Сомневаюсь, что я могу зайти. — Кан задумчиво выгнула бровь и перевела взгляд на подругу. Марш фыркнула, а затем обхватила чужое запястье и повела за собой. Хэрин пришлось лишь закатить глаза и пойти следом, прекрасно понимая, что в ином случае от неё не отстанут. Страх попасться чужому начальству резко засел в горле. Кан хотела что-нибудь спросить, но затем к своему удивлению заметила, что в магазине почти никого нет. — А где остальные работники? — Хэрин спрашивает тихо, почти шепотом, и от этого Даниэль удивлённо моргает пару раз. — Их смена закончилась. Кёнсу уже за прилавком, осталось лишь мне переодеться. Хэрин задумчиво кивает. Видеться с этим подозрительным Кёнсу ей не хочется совершенно, но она не знает как на эти слова отреагирует Даниэль, поэтому решает смолчать. Они зашли в узкую комнату, которая встретила их резким солнечным светом. Два широких и мягких дивана, кофейный столик с небольшим беспорядком; вешалка, на которой сейчас висит лишь чужое чёрном пальто — это заставляет Хэрин мысленно закатить глаза от осознания владельца. Даниэль вешает свой пуховик рядом. Почти впритык. Это раздражает. — Здесь очень…уютно. — Говорит Хэрин, в попытке хоть как-то отвлечься. В кафе где она работает персонала достаточно много, там всегда шумно, и в большинстве случаев — грязно. Пусть и немного. — Да, мне тоже нравится! — Даниэль указывает ладонью на подоконник, где стоит несколько цветочных горшков. — Их я кстати сама поставила. И цветы тоже посадила. Хэрин не сдержала улыбки. Марш выглядела так мило, когда с такой страстью говорила о том, что она сделала свои руками. — Ты молодец. Даниэль это сухое предложение совершенно не смутило — уж слишком она привыкла к характеру Хэрин. Девушка смотрела на большинство событий лишь с лёгким любопытством, словно все происходящее — действия скучного телевизионного романа. Нажми на кнопку как только станет скучно, и картинка поменяется в одно мгновение. И если они находились бы в сериале, то Хэрин ни за что бы его не переключила. Пялилась бы сутками в монитор. Но всё происходящее это чистая реальность, и от этого становится слишком приятно. — Пойдем. — Даниэль поправляет только что надетый фартук темно-коричневого цвета. — Познакомлю тебя с Кёнсу. Хэрин от такого заявления резко замирает на месте. — Эм…может не стоит? Марш недопонимающе сводит брови к переносице. Кан тяжело вздыхает, и ей правда интересно: Даниэль действительно не понимает, или просто притворяется? Они сблизились не так давно, и сейчас у Хэрин в руках есть эфемерный шанс показать себя с другой стороны. Но она не знает что делать: рисковать или нет? — Почему нет? — Голос Марш обретает угрюмые оттенки. Кан не думает, что хоть какой-то аргумент станет для Даниэль весомым. Она задумывается на несколько секунд, но её быстро прерывают. — Ладно. — Пожимает плечами Марш. — Всё в порядке, я этого ожидала. Хэрин не может понять по интонации, говорит ли Даниэль это с претензией, или нет. Неприятный осадок оседает где-то на сердце. — Точно? — Точно. Даниэль искренне улыбается. Конечно, ей бы хотелось познакомить людей, что за столь короткий период стали ей близки, но она не собирается нарушать комфорт Хэрин. И к тому же — она не может быть уверена, что Кёнсу одобрит это знакомство. Обдумав это ещё раз, Марш ласково кладёт ладонь на чужое плечо и прижимается щекой к ее макушке. — Давай я проведу тебе небольшую экскурсию по магазину, и отпущу домой? Хэрин кивает и выдавливает из себя слабую улыбку. — Было бы неплохо. Кан бы хотела, чтобы Даниэль ее никогда не отпускала. Но сейчас ей остаётся только ждать.

***

У Минджи не сохранилось практически никаких привычек с детства: Они исчезли под наплывом времени, но как только она начинала сильно волноваться или нервничать, ее руки сами по себе перебирали вещи в доме. Обычно Минджи убиралась по выходным — она была достаточно аккуратной и педантичной, так что лёгкий беспорядок редко наблюдался даже по будням. Но сейчас, крепко сжимая в руках тряпку, и проходясь ею по поверхностям мебели, она старалась не смотреть в телефон. Больше всего Минджи боялась получить сообщение или звонок от Ханни. Осознание того, что от проблем бегать вечно невозможно, неприятно давило на голову и заставляло пульсировать виски. Можно ли было назвать их с Фам взаимоотношения проблемой? И почему Ким вообще задумывается об этом? Между ними ничего не произошло: Никаких ссор или конфликтов, неприятных взаимодействий, или наоборот — излишней смелости. Но всё равно, Ханни посещает мысли Минджи слишком часто, чтобы она могла находится рядом с ней в адекватном состоянии. Телефон замигал, и вибрация прошлась по столу, касаясь подушечек пальцев. Контакт «Ханни» высветился на экране, заставляя Минджи нервно вздрогнуть. Но если она сейчас не возьмёт трубку, то это будет означать негласную победу Ханни в их споре, которую та с большим удовольствием примет. Собравшись с мыслями, Ким прижимает телефон к уху. — Дай угадаю: Ты не приедешь. Отсутствие хоть какого-то приветствия заставило Минджи удивлённо моргнуть. — Да... Я неважно себя чувствую. Прости. Молчание. Ким отодвигает телефон в сторону, удостоверившись, что Ханни не сбросила вызов. — Хм.. хорошо, отдыхай. Но пока что не ложись спать. — Что? Почему? Послышались гудки. Минджи недовольно фыркнула. «И что это значит?» — пронеслось в ее мыслях. Желание убираться пропало слишком быстро. Ким скептичным взглядом пробежалась по гостиной, и убрала тряпку с несколькими средствами для чистки обратно в ванную. Раздражение, которое она ощущало весь день, пропало слишком быстро. Минджи удобно устроилась на диване, устремляя взгляд в стену. Наверное, ей стоило согласиться на встречу с Ханни? Возможно, прямо сейчас она теряет почти единственную возможность побывать у нее дома. До этого их редкие встречи проходили всегда у Минджи. Спустя несколько минут послышался звонок в дверь. Ким быстро накинула на себя первую попавшуюся кофту, и подошла к двери вплотную, заглядывая в глазок. Фигура Ханни заставила сердце Минджи пропустить удар. Если она сейчас не откроет, то это будет слишком подозрительно. В таком случае Фам будет злиться, а этого Ким точно не хочет. И почему её только волнуют чужие чувства? Минджи медленно открывает дверь, а затем делает удивленный шаг назад, чувствуя как Ханни внезапно заходит в квартиру. — Я говорила, что тебе стоит меньше работать. — Недовольным тоном проговаривает Фам, и только сейчас Ким может заметить белый пакет в её руках. — Дело не в этом. — Минджи стыдливо, словно провинившаяся школьница опускает взгляд. — А это что? — Лекарства. — Я не занимаюсь самолечением. — Да ты вообще лечением не занимаешься. — Ханни раздражённо закатывает глаза и передаёт Минджи пакет, не оставляя ей никакого выбора. Ким хочет сказать что-то против, но все аргументы в один миг исчезают из ее головы. Остаётся только сверлить Фам недовольным взглядом, наблюдая как та спокойно снимает верхнюю одежду, будто возвращается к себе домой. Ханни взглядом обводит чужую фигуру: Короткие шорты, слегка прикрывающие бедра, и широкая кофта. Минджи хочет провалиться сквозь землю. — Хватит пялиться. — Я не пялюсь. — А что ты делаешь? — Любуюсь. Румянец прилил к щекам, заставив Ким резко замолчать. Ханни усмехается и спокойно направляется на кухню, чтобы поставить чайник и заварить им обеим чай. Минджи идёт следом, чувствуя себя так, словно это она в этом доме гость, а не Ханни. Поправочка: Фам, кстати, никто и не звал. — У тебя температура? Горло? Живот? — Фам осматривает множество цветастых коробочек чая с особым интересом. — Откуда у тебя столько чая? — Температура. — Минджи говорит первое, что приходит ей в голову. «Какая температура?» — Ким мысленно закатывает глаза. — «Достанет градусник, и быстро поймет, что я вру» Ханни мычит что-то невнятное и достаёт две кружки. Чайник шумит, привлекает внимание и наконец выключается. — Какой чай? Сколько сахара? — Заботливо интересуется Фам. — Зелёный. Две ложки. Ханни усмехается. — Среди всей этой коллекции ты выбираешь обычный зелёный? Минджи пожимает плечами и садится за стол. Перед ней оказывается кружка с горячим чаем, от которой приятно пахнет травами и сладким. Ханни достаёт из пакета кучу таблеток, под которыми оказывается несколько шоколадок. С самыми разными вкусами. Минджи отчего-то чувствует себя неловко. — Тебе было необязательно. — В смысле необязательно? Я себе купила. Ким краснеет пуще прежнего. Конечно, она могла бы и догадаться. — Ладно. Ханни качает головой и придвигается чуть ближе. Ее ладонь аккуратно ложится на чужой лоб. Минджи ощущает приятный холод, и по её спине пробегает ряд мурашек. Прикосновение приятное, нежное. Заботливое. Ким не особо помнит, когда о ней так заботились в последний раз. Возможно, проблема в том, что она сама к себе почти никого не подпускала. Они пересекаются взглядами. Напряжение проскальзывает между телами, сбивает дыхание и заставляет мурашки пробежать по коже. В горле неожиданно пересыхает, и Минджи хочет разве что сбежать. Или упасть прямо в руки Ханни. Одно из двух. Ханни убирает руку и задумчиво склоняет голову набок. — Лоб не горячий. Допивай чай и пойдем я уложу тебя спать. Минджи опускает взгляд и делает медленный глоток горячего напитка. Сладость приятно проходится по языку и немного отрезвляет разум. Ханни не торопит: Открывает одну из шоколадок и протягивает её Минджи. Та лишь благодарно кивает. Стыд проскальзывает где-то между ребер, будто в области сердца. А ведь Ким ещё и не хотела её видеть. А Фам...приехала сюда, с лекарствами и сладким. Просто потому что поверила, что Минджи действительно плохо себя чувствует. Чайная гуща остаётся на дне кружки. Минджи убирает её в сторону и медленно встаёт из-за стола. Ханни проводит её до комнаты. Укладывает на кровать, аккуратно укрывает одеялом и снова касается лба. Из взгляды пересекаются. Молчание напряжением проносится между телами, сбивает дыхание и заставляет мурашки пробежать по коже. В комнате жарко, и Минджи не может объяснять из-за чего — закрытого окна или взгляда Ханни. Фам касается выбившейся пряди волос, и ласково заправляет ее за ухо Ким. Та прикрывает глаза, стараясь скрыть смущение за фальшивой усталостью. — Спасибо. — Тихо бормочет она. — За что? — За то что приехала. Ханни усмехается. Лицо Минджи слегка красное, усталое и немного смущённое. До него хочется докоснуться, провести пальцами по острым скулам, пухлым губам и линии подбородка. — Постарайся отдохнуть. — Фам встаёт с края кровати и ощущает, как чужая ладонь крепко сжимает её запястье. Тишина в комнате давит на уши. Ханни недопонимающе смотрит на Минджи, и та все же открывает глаза, переводя на неё неуверенный взгляд. — Оставайся. Эта просьба далеко не первая. Они уже однажды ночевали вместе, и тогда Фам ощущала игнорирование со стороны Минджи особенно остро. Эта дурацкая привычка Ким действительно раздражала. — Ты уверена? Вопрос повис в воздухе. Они не могут от него отмахнуться, перевести тему, или же сделать вид, что ничего не было. Он как яд будет пробираться сквозь кожу и травить внутренности. — Абсолютно. Ханни кивает. Без спроса подходит к чужому шкафу и открывает его, достав первую попавшуюся футболку. Минджи, вероятно, будет не против. По крайней мере в прошлый раз не была. Ким приоткрывает глаза ровно в тот момент, когда Фам начинает стягивать свитер. Резко закрывает их, а затем открывает снова. Ханни стоит к ней спиной, вероятно даже не подозревая о подглядывании. Становится стыдно. Минджи взгляд не отводит — заостряет внимание на ровной спине, очертаниях чёрного бюстгальтера. Россыпь родинок на лопатках и плечах, волосы достигающие поясницы. Ким нервно сглотнула, ощущая как жар приливает к ее щекам. Она прикрывает глаза, не желая чтобы Фам заметила как бесстыдно она пялится. Неправильно поймет, осудит, посмеётся — ни один из вариантов Минджи не устраивает. Ханни об этом знать точно не стоит. Скрип кровати, и Фам удобно устраивается рядом. На ней широкая футболка, от которой приятно пахнет кондиционером и духами Минджи. Она обвивает руками чужую талию, грудью прижимаясь к спине. Дыхание Ким сбивается. Руки у Ханни тёплые, нежные — они приятно ощущаются на талии, именно так, как и хотелось. Тишина приятно давит на уши. Фам утыкается носом в чужое плечо, прикрывает глаза и вдыхает аромат шампуня. От этого у Минджи начинает кружится голова. — Пообещай, что больше не будешь заставлять меня так сильно волноваться. — Ханни негромко проговаривает на ухо. Ким вздыхает, пальцами сжимает холодную простынь. — Тебе не стоило волноваться. Ничего не случилось. Фам цокает языком и прижимается к чужой спине. Слова Минджи раздражают, но поделать она ничего не может. — Засыпай. Ким неохотно прикрывает глаза. Сон никак не шёл, присутствие Ханни так приятно отзывалось в сердце, что стыд вновь проник куда-то в глубину разума. Но говорить об этом она не собирается — ей бы хотелось, чтобы когда-нибудь Фам вновь приехала к ней, с заботой уложила спать и устроилась рядом. Они уснули в обнимку. И лишь завтра последствия выбора будут иметь свой вес.