Богиня, смерд и извращенцы

После очередной трудовой пятницы Джерри собирался в бар Гриллби. Ради столь важного события он даже ушёл с работы на два часа раньше, и никакая трудовая дисциплина ему не мешала. На что только не пойдёшь, чтоб знакомых рож не встретить! … Хотя ладно, не все из них мерзкие. Например, Джерри смог закорешиться с одним постояльцем, которого звал Рыбаком. На личном фронте у него было ещё хуже, чем у Джерри, а он давно вывесил белый флаг. А этот монстр звался Рыбаком, потому что однажды пытался ловить партнёров на собственное фото в реке. Кем надо быть, чтоб клюнуть на столь одухотворённое заплывшее лицо, да ещё и заросшее щетиной, Джерри не представлял. С другой стороны, если ты не готов полюбить партнёра в его худшей форме, значит, не достоин его лучшей, так что он всё делал правильно. Но стоило только Джерри войти в бар, как он понял, что в этот раз обсудить с братаном любовные похождения не выйдет, ведь на стойке появилось новое лицо. Ну или спина. «Неужто девка? — изумился Джерри. Он так опешил, что даже не стал искать друга, а сосредоточился на ней. Спина её была увенчана головой с розовыми волосами на затылке, убранными в два хвоста. Хвосты торчали, точно приклеенные, в разные стороны. И самое главное, что Джерри не сразу приметил: на голове у неё имелись кошачьи ушки, а снизу покачивался хвостик. Одета была эта красота в розовое платье, а рядом с ней стояла какая-то палка с символом на конце, точно взятая из мультика. Возможно, красавица (а Джерри был уверен, что это красавица) уже была слегка пьяна, раз решила материализовать свою магию именно в такой форме. Но Гриллби, который был занят смешиванием коктейля, ничего против не имел. Зато имел против Джерри (ну так, слегонца, ибо что позволено красивому монстру, не позволено уроду) — она заняла именно его место. Он огляделся — дружбан не пришёл. Значит, он и не будет иметь ничего против, если товарищ усядется там, где обычно сидит он. Но обычно и такие красотки в баре не появляются, так что надо ловить момент. И потому Джерри, позабыв и про совесть, и про стыд, уселся прямо рядом с ней, и с лёгкой улыбкой заговорил своим самым соблазнительным голосом: — Что привело вас в сие заведение? К нему повернулись, Джерри этого не ожидал. Он был ослеплён этой красотой — большие зелёные глаза, кошачий носик, маленький ротик… И оно даже не скривилось при взгляде на Джерри! — Радость! Радость! Радость! Голос оказался мужским, и Джерри слегка опешил. Хорошо, что он не додумался назвать сию… сего… сию персону дамой, мадмуазель или ещё как-то. У Джерри только появилась надежда приоткрыть фронт, негоже терять его из-за одной ошибки в самом начале… — О, и в чём же причина? — продолжил он тем же тоном. — У Андайн была свадьба! Мысли о фронтах тут же покинули его голову. Джерри издал неопределённый звук, схватился за сердце и едва не потерял равновесие, свалившись со стула, но новый знакомый неопределённого пола подхватил его и с той же счастливой лыбой усадил обратно. Гриллби тут же подал стакан воды. Джерри тут же его осушил, но подавился. — Ща-ща, всё норм будет! …не от каждого мужика (которые прям мужики-мужики были) Джерри получал такой мощный удар. Сил на то, чтоб сдержаться, не хватило, и вода выплеснулась и на столешницу, и на пол… Если б в этот момент бармен стоял прямо перед ним, то он превратился бы в кучку пепла. — Гриллби… Старина… Прости, ради звёзд… — отдышался Джерри. — Тебя… Тебя не задело?.. Тот помотал головой. — Может, мне прибраться?.. Любое дело помогло бы избавиться от мыслей об Андайн, но Гриллби только покачал головой. — Это просто вода! Ничего не будет! Не будет! Не будет! Для элементалей огня вода — всё равно, что для человека кипяток! Это Андайн сказала! Джерри вздрогнул, в сердце опять заколотило, и мысли стали терзать его с новой силой. Андайн вышла замуж. Значит, потом заведёт детей. Они вырастут. И будут терроризировать город во главе с мамашей… О воспитании со стороны супруга речи и не шло — такие женщины кого угодно про себя прогнут. Возможно, с самого начала она женила его на себе насильно, чтоб продолжить род… Джерри очень, очень сочувствовал этому мужику. За его упокой стоило бы выпить. — И за кого она замуж вышла? — упавшим голосом спросил он. — Не замуж вышла, а женилась! — ответили ему с возмущением. — Женилась! Женилась! …от этого было не легче. Андайн наверняка и от женщины сможет родить. Не, скорее, это она заставит её родить… И это всё будут девочки. Точные копии Андайн. И по характеру, и по внешности… И бабу она нашла себе такую же… — Г-гриллби… — залепетал Джерри. — Налей чего покрепче… …а то он так дойдёт до того, что начнёт представлять этот процесс… …Уже начал… Сил на то, чтоб отменить заказ, конечно же, не нашлось. У него пропал голос. — Что-о-о-о, дружище, тоже хочешь отметить свадьбу? — пластмассовая рука легла на плечо Джерри и притянула к себе. В это мгновение он испугался, что сейчас его вырвет не то на стойку, не то на «девицу», но обошлось. — А… А это прям… правда? — только и сказал он. — Я просто… Просто поверить не могу… — Это чистая, чистая, чистая правда! Хочешь, фотки покажу? Джерри воззрился умоляющими глазами, но его взгляд остался без внимания. Телефон уже оказался у «красавицы» в руках… Не помня себя, опьянённый страхом монстр протянул руку к стойке и попытался запрокинуть туда ещё и ногу. У него ещё был шанс сбежать. Ибо то, что предстанет перед его взором, не сможет выдержать ни один монстр. Да и человек тоже… — Э, погоди, нам выпивку ещё не сделали! — рассмеялся невольный мучитель, и потянул несчастного назад. Сопротивляться было бесполезно, и удар о сидение не только привёл Джерри в чувства, но и позволил вырваться из наваждения. — А по какому поводу пьём? — тупо спросил он. — А я сейчас и покажу! …в то же мгновение он прозрел, и захотел выпасть из потока бытия. Чем вообще там Гриллби занимается?.. А, он ведь вытирает тот беспорядок, который Джерри и устроил… — Ты смотреть будешь? — обратились к нему с недовольством. Права отказаться у него не было. На экране высвечивался аккаунт Андайн, Джерри узнавал его из тысячи. Со своего он давным-давно кинул её в чёрной список, чтоб не дай звёзды случайно не увидеть это лицо. Но звёзды дали. Ещё как дали. Джерри едва сдержал язык, чтоб не сматериться. Ибо он узрел, как Андайн улыбалась во весь свой зубастый рот. Её улыбка так и говорила: «Сожру! Сожру, и не подавлюсь!». И что-то подсказывало, что сожрать она собирается именно Джерри. Вот именно на него она смотрит сквозь фото, именно для него заострила зубки… — Она прекрасна… Джерри совершенно охреневшим взглядом вперился в кукольные зелёные глаза. — А в этом костюме она выглядит как богиня… Джерри подумал, как можно смотреть на что-то другое, когда с фото смотрит ЭТО лицо. Его надо в туалетах вешать, не иначе… Но ради приличия стоило попытаться рассмотреть остальное. Остальное включало в себя чёрный костюм страшилища (который ещё сильнее подчёркивал её мощную фигуру), розовые лепестки на фоне и… — А это она… кого… держит? — Это же Альфис! — изумлённо ответили ему. — Ты что, не знаешь? Или забыл? Джерри в это мгновение и себя вспомнить бы не смог. Но начал припоминать. Например, он вспомнил, что сирых, убогих и не очень красивых надо бы защищать. А её никто не защитил… — Такая женщина… И такая… Такая девушка… О… О… Он отвернулся, чтобы не показывать слёз. Об Альфис он помнил немного, а что помнил — внушало ужас (говорят, амальгаметы появились именно из-за неё!), но эти ужасы были ничем по сравнению с тем, что могла преподнести Андайн. Он представлял, как она схватила первую попавшуюся дурнушку (а может, специально искала, чтобы было проще доминировать, и на чьём фоне можно выглядеть ещё более грозно?), как приволокла домой, как впилась в неё всей челюстью… Гриллби, когда ж ты дашь выпить, в конце-то концов?! — Ты плачешь, что ли? Понимаю, дружище! Джерри хотел одёрнуть чужую руку, но был слишком занят тем, что обнимал себя. — Андайн кажется с ней такой счастливой! Мне тоже хочется плакать от радости от неё! И плакать громко! Громко! Громко! Из груди Джерри едва не вырвался стон. — …прошу. Шелестящий голос Гриллби оказался спасением, а стук двух рюмок, одновременно коснувшихся столешницы — благословением. — Ну! — «дама» с кошачьими ушками подняла рюмку с чем-то бесцветным как вода и наверняка очень крепким. — За Андайн! За её счастливый брак! И за её красавицу жену! И Джерри осознал — перед ним сидит тот, кого зовут извращенцем. Самым настоящим, из магии… И, наверное, пластика. Нормальный монстр ни за что не станет с такой улыбкой смотреть аккаунт этого чудовища, да и ещё радоваться (радоваться, да в это даже вдумываться страшно!) за его жену. Это и есть извращенец. Извращенец без капли сострадания. Если не хуже. Джерри осушил свою быстрее, не чокнувшись (но сдвинувшись по фазе). Непонимающего взгляда он и не заметил. Впрочем, от выпивки лучше не стало. Но зато в Джерри проснулось любопытство (такой любопытный экземпляр в жизни второй раз не встретишь, интересно же хотя бы попытаться понять, что у такого может быть на уме?) и невиданное монстролюбие, и он захотел помочь ближнему своему. И это желание нужно было укрепить как следует. — Гриллби! Неси ещё, — взмахнул он дрожащей рукой. — Свадьбу Андайн одной рюмкой не отметишь… — Это ты верно говоришь! — хохотнули сбоку. — И мне тоже, да побольше, да покрепче! Что-то, что пьёт Андайн! Ну, как обычно, ты понимаешь. Джерри подумал, что если б ему преподнесли такую дрянь, которую бодяжат в самых глубинах преисподней, то он рассыпался, только взглянув на неё. А если бы до кучки праха дошёл запах, то она бы загорелась. Одно утешало — вряд ли у Гриллби найдётся такое пойло. Но оно нашлось. Он даже не пытался искать! Просто повернулся и достал. Целую бутылку. Прозрачную. Похожую на ту, из каких воду пьют. Джерри сначала так и подумал, но разум, прояснённый алкоголем, тут же подсказал, в чём дело. А это была военная хитрость Андайн, одна из великого, великого множества, чтоб приводить таких, как Джерри, в ужас и трепет. Думаешь, пьёт воду, а на самом деле… С такими мыслями и своё пойло стало казаться вкуснее. И оно развязало ему язык. — Знаешь, — крякнул он. — Пацан, девка, или как там тебя… — А что, по мне не видно? — спросили у него напряжённо. Джерри кивнул, дескать, всё видно (на самом деле не особо, но в процессе просвящения важно не начинать конфликтов на тему кто ты, что ты, и как вообще у тебя такая жизнь сложилась), а особенно хорошо — что бутылка опустела. «Не так страшна Андайн, как страшны её поклонники», — подумал он, и ещё больше укрепился в своём желании помочь хотя бы одному из них. — Буду честен, у тебя очень своеобразные вкусы. Они… — Джерри шумно втянул воздух, — …имеют место быть, конечно. — И? — НО АНДАЙН?! — завопил Джерри не своим голосом. — ТЫ СЕРЬЁЗНО? Даже равнодушный Гриллби обернулся на его крик, а у фаната Андайн тем более не получилось удержаться от содрогания. Но в следующее мгновение чужое лицо исказила злая улыбка. — Серьёзно ли я?! О-о-о-о, парень, ты даже представить не можешь, насколько! Не можешь, не можешь, не можешь! — Я только один вопрос задам, — начал жестикулировать Джерри. — ПОЧЕМУ АНДАЙН? Среди монстров что, баб нормальных нету? Или мужиков, на крайняк? Я тя уверяю, любой, слышишь, ЛЮБОЙ мужик лучше Андайн будет, я те говорю! — А почему ты о мужиках говоришь? Мне, может, больше девушки нравятся! Да не просто девушки, а Андайн, Анда-а-айн, Анда-а-а-а-айн!.. …Джерри никогда не думал, что это имя можно произносить с таким благоговением и восторгом, как сейчас. Лучше бы и не думал. И не слышал. — НО ПОЧЕМУ?! — А теперь я спрошу: как Андайн можно НЕ любить?! Монстр, истинный монстр, во всех смыслах этого слова, неожиданно приблизил своё лицо. И с каждым новым словом приближал всё ближе и ближе, пока не соприкоснулся со лбом Джерри: — Эта сила! Эта жестокость! Эта дикая, дикая страсть! Ты знаешь ещё кого-нибудь лучше? Ты знаешь кого-нибудь прекраснее?! Она — идеал, богиня среди монстров! Вблизи можно было разглядеть, как пластмассовые глаза горят безумным зелёным светом души, но Джерри был слишком занят ощущением стекающих капель пота, которые разгоняли пьяное помутнение. Возможно, это последнее, что он ощутит перед расправой. Но её не случилось. На лице куклы вдруг произошло шевеление в области носа, и она отстранилась с тем самым выражением, которое Джерри привык видеть. Это было отвращение. Но теперь он даже был рад ему. — СМЕРД! — заверещала кукла и мужским голосом, и женским. — От тебя воняет, носом чую, даже кошкой быть для этого не нужно, мяу! С извращенцами Джерри дружить не собирался, а потому позволил себе откровенность: — ДА ОТ МЕНЯ ПАХНЕТ ЛУЧШЕ, ЧЕМ ОТ РЫБЫ ТВОЕЙ ВОНЮЧЕЙ! — НЕ СМЕЙ ЗВАТЬ ЕЁ ВОНЮЧЕЙ, СМЕРД НЕСЧАСТНЫЙ! И его схватили с обеих сторон. Для пластмассовой куклы у неё оказалась на удивление крепкая хватка, но Джерри отступать не собирался. У него оставался приём на неожиданный случай, который даже сама Андайн со всем своим дутым благородством не смогла бы предугадать. Он мог плюнуть врагу в лицо. Возможно, это было бы последнее, что он сделал, но он ушёл бы достойно. Джерри краем глаза заметил, как Гриллби тянет к «даме» руку, но его вмешательства не понадобилось. — А чего это тут творится? Раздался голос же Рыбака — того самого друга, ради которого Джерри и пришёл. От неожиданности кукла ослабила хватку, Джерри свалился на пол лицом и, несмотря на боль, бодро пополз к своему спасителю со словами: — Беда! Беда случилась! — Какая беда? — Андайн женилась! Женилась! — повторял Джерри плачущим голосом. — ОНА СОБИРАЕТСЯ РАЗМНОЖИТЬСЯ-Я-Я-Я-Я! — ПОЧЕМУ ТЫ ГОВОРИШЬ ЭТО ТАК, КАК БУДТО ЧТО-ТО ПЛОХОЕ?! — причудливая смесь мужского и женского голоса заставила Джерри ползти ещё быстрее и не оглядываться. Даже на Гриллби, который, не отводя взгляда, что-то набирал на телефоне. — Да будь возможность, я стану манекеном для её детей! И для неё тоже! Рыбак так и сел, прям на свой хвост. — …вот это реально беда, — сказал он упавшим голосом, и Джерри заулыбался — вот он, адекватный монстр! Но эта улыбка тут же сменилась гримасой ужаса: — На одну рыбку меньше стало… — Ты что, на Андайн позариться хотел?! — раздался тот же голос сзади. — Да она на такого, как ты, и не взглянет! В её сердце теперь живёт только Альфис! Лучше бы порадовался за неё! — Да-а-а-а, ей повезло, — мечтательно протянул он. — Такую женщину зацепила, такую женщину!.. Джерри от возмущения захватил ртом воздух, вскочил и, совершенно ошалевшим взглядом глядя то на одного, то на другого, завопил: — ИЗВРАЩЕНЦЫ! ВЫ! ОБА! — Чего извращенцы-то сразу? — обиделся Рыбак. — Вот если б меня на Темми потянуло, вот тогда бы да… — Не боись, если б Андайн об этом узнала, она б тебя по стенке размазала! — захохотали сзади. — А я, думаю, был бы не против… — ответили с мечтательной улыбкой. Джерри осознал: он в жопе. Он оказался окружён извращенцами. Да не просто извращенцами, а извращенцами-мазохистами! Того и гляди, сейчас высунутся из окна, и до посинения будут её звать… В отчаянии он обратил взгляд к стойке: вдруг Гриллби его спасёт?! …но Гриллби за стойкой не было. Во всём баре не осталось никого, кто был бы адекватен. Джерри испустил стон боли, горя и отчаяния. А потом распахнулись двери. И раздался громовой голос, от которого даже небо содрогнулось: — Полиция-я-я-я! С таким голосом божества возвещают о том, что снисходят на грешную землю (и в ещё более грешное Подземелье), и будут вершить свой страшный суд… От этого голоса где-то глубоко внутри всколыхнулось воспоминание о сне, после которого пал Барьер. И был этот сон и прекрасен, и ужасен, он наполнял то отчаянием, то надеждой… …и если Джерри его вспомнил, то это значило одно: перед глазами проносится жизнь. Конец близок. Надо падать на колени и просить пощады… Но боги, особенно такого калибра, к пощаде равнодушны. Даже достойнейшие сыны, дочери и… третьи народа монстров вряд ли пробудили в них те самые любовь и сострадание, которым славились сами. А в Андайн их не было изначально. Джерри достойнейшим себя не считал. А значит, с богами ему встречаться ни к чему. Ноги его вновь обрели силу, и он помчался в сторону стены. Собачьего лая он не услышал (или он просто растворился в мощи её голоса), а значит, по запаху его не найдут. Впрочем, Андайн вполне может опознать его и по другим признакам. Этого Джерри не учёл, а значит, его судьба сейчас целиком и полностью находится в руках случая… И случай оказался к нему милостив. — ОПЯТЬ ПОГРОМЫ УСТРАИВАЕШЬ?! Сердце Джерри наполнилось радостью. Слава, слава всем высшим силам! Это не он им нужен! Не он! — Гражданин! — взор Андайн устремился на Рыбака, и его улыбка стала такой тёплой, что Джерри перекосило. — Здесь задержание! Немедленно покиньте помещение! — Я пришёл сюда выпить и поесть, а в итоге встретил кое-кого прекрасного… Так что я всем доволен… Джерри вжался в стену. Неровен час, и про него тоже ляпнет. Но он просто начал уходить. Медленно так, не отводя взгляда от Андайн, со всё той же омерзительной улыбкой… — ТЕБЕ СКАЗАЛИ ВЫМЕТАТЬСЯ! — воскликнули из-за стойки, и лишь тогда Рыбак соизволил ускориться. Джерри сдержался изо всех сил, чтоб не бросить в ту сторону злобный взгляд. Если уж товарищ мог его выдать, то враг такой возможности упускать не станет. Но врага, кажется, интересовало другое. — Так что ты сказала про погромы? — Джерри всё же обернулся на уверенный голос, и вздрогнул: в этом монстре ничто, ничто не выдавало страха. Он развернулся на стуле прямо к ней, закинув ногу на ногу, с самым дерзким взглядом и с самой широкой улыбкой, полной острых, острых зубов… Безусловно, у Андайн они наверняка будут острее, но Джерри и не думал, что кто-то ещё будет ими хвастать. И лишь одно выдавало его взволнованность на грани помешательства. Хвост, который качался, как у радостной собаки… — Ты! — Андайн его вид, конечно же, не впечатлил. — Сколько можно буянить?! Твоему кузену хватает ума буянить на стримах и шоу понарошку, а тебе ещё и в реале надо?! Джерри почему-то подумал, что речь о Меттатоне зашла, но не мог сказать наверняка. Что он сказать мог, так это то, что сейчас что-то будет. А ему слишком страшно пошевелиться. — ДА, МНЕ НАДО! — вскочил враг на пол, и взял штуку, которую Джерри посчитал проявлением его магии. В хрупком теле оказалось столько силы, что сам пол начал ходить ходуном. А может, это ноги Джерри его не удержали. И, лёжа на полу лицом, ему не оставалось ничего другого, кроме как вслушиваться в каждый шаг и слово. — Андайн, Андайн, Андайн! — начал он, перекладывая жезл то в одну руку, то в другую. — Мы с тобой так давно не общались! Да что там общались! Ты, наверное, забыла про наши тренировки? А я ведь по ним так скучаю, так скучаю, так скучаю!!! — ХОЧЕШЬ ТРЕНИРОВКУ?! Получишь! И даже новоё тело тебя не спасёт! Джерри даже не заметил, как всё произошло. Призрака в теле кошкодевки в мгновение ока прижали к полу, а тот даже не попытался воспротивиться. Шест покорно рухнул прямо рядом с хозяином, издав характерный звук упавшей пластмассы. «Хорошо ещё, что меня по башке им не огрели», — поблагодарил судьбу недостойный монстр. — А… А-а-а-ах… — протянул тот с искренним блаженством, от которого душа собиралась с криками и воплями убежать в пятки. Но он не мог позволить себе издать ни единого звука. — Что, тебе ещё надо, да?! А вот хрен! Сейчас я тебя упакую, там протрезвишься! — …она заказывала только воду, — вдруг подал голос Гриллби. — В СМЫСЛЕ ВОДУ?! Его пластиковые глаза пьяно заблестели, а улыбка стала настолько широкой, что Джерри удивился, как лицо не треснуло. Неужели создатель куклы и это предусмотрел? — Я на всё согласна, лишь бы вновь стать твоим манекеном! Ты даже можешь наступить на меня, семпай, мяу! Суровое лицо Андайн застыло в эмоции полного ахеревания. Джерри мог понять, Джерри сам нечто подобное скукурузил. Но его мгновение ахера было короче, и, пока Андайн не очухалась, у Джерри родился гениальный, гениальный план. И он, не уделяя внимания такой мелочи, как обдумывание рисков, тут же принялся его исполнять, перемещаясь вдоль стены к выходу. И он не собирался отступать, даже когда Андайн в мгновение ока налилась огненно-красным (даже её шевелюра взметнулась к потолку), и заорала во всю мощь своего чудовищного голоса: — ИЗВРАЩЕНКА! ИЗВРАЩЕНКА ДОЛБАНАЯ! Ноги Джерри сдали, и он упал. Будь здесь ещё монстры, они бы тоже попадали прямо со стульев. Но если их могли защитить столы (весьма ненадолго, и если бы Андайн вздумалось их расколоть, то её взгляда было бы более, чем достаточно), то у Джерри не было даже этой малости. И потому он поспешил, изо всех сил стараясь не отводить взгляда от зверя, занятого своей добычей… Но добыча шокировала ничуть не меньше. — Заради вас я кем угодно стану! — восклицала кукла с драматизмом, которому позавидовал бы даже Меттатон. О, разве не чудно складывается судьба? Не каждый, не каждый монстр получает желаемое. Этому удалось. Он хотел стать ближе к своему кумиру? О, он станет. Джерри мог за него только порадоваться. А ещё больше он радовался, что находится на своём месте, а не чужом. — Я ТАКУЮ ХРЕНЬ НЕ СМОТРЮ! — гремела Андайн и Джерри, осознав, что не желает погружаться в тонкости анимешных вкусов (а где ещё можно услышать такое слово, как «семпай»?!), продолжил двигаться к выходу. — ХОРОШО! Тогда и я смотреть не буду! Но ты же любишь Мяу Мяу? — ТЫ НЕ В ЕЁ ХАРАКТЕРЕ! — Может быть, но МОЙ ЛУЧШЕ! Джерри ощутимо наткнулся на стену. Он едва не ойкнул. Этот звук вряд ли тронул слух богини и её преданного слуги, но то, что он проявил твёрдость духа и в этот раз, было достойно похвалы. Тогда Джерри сделал ещё шажок, а потом ещё и ещё… Оставалось немного, чуть-чуть совсем, и он получит свою долгожданную свободу!.. Он уже одним бочком снаружи, нужно только ещё чуть-чуть пройти!.. Но у судьбы оказались другие планы. — Вот он! Я засёк его движение! Джерри замер, словно перед ним поставили Барьер, который запечатал выход на Поверхность. Но если тогда это были люди, то сейчас это оказались стражи. Конкретно — Догго. Самый слабый из них всех. Позор ему. — Да от него же алкоголем разит! И грязью! — пролаял кто-то из четы псов, но их голос утонул в лае. Но никакой лай не мог сравниться с тем раскатом, что издала Андайн: — ТАК ЭТО НЕ ТЫ НАЧАЛА?! — Не я, не я, не я! — хохотала кукла с призраком. — Но я так рада, что мне вновь удалось увидеть тебя такой!.. Андайн тут же потеряла к врагу интерес, и обратила пылающий взгляд… Прямо… На Джерри… В тот миг всё сущее утонуло в небытии. Оставалась лишь Андайн и её горящий жёлтый глаз. Богиня гневалась, си-и-и-ильно гневалась. Первой добычи ей не хватило, но Джерри знал, что не может дать ей того, чего она хочет. Его жалкая душонка не годится для её корма. Он даже не ощутил, как псы надели на него наручники и схватили посильнее. Но этого было не нужно. Даже если бы Джерри ничего не удерживало, он при всём желании не смог сдвинуться. Он был очарован этой погибельной стихией, и улыбался ей. И чем ближе шаг, тем больше громыхало, тем ярче свет её глаза освещал непроглядную тьму… Скоро этот свет поглотит и его. Но за мгновение до погибели свет замер. И спросил, на удивление, совсем не громовым голосом: — Он что, пьяный? — Не то слово! — Джерри взяли под руки, но он едва ли слышал, что говорят у него над ухом. — От его запаха мы сейчас сами опьянеем! Но если для доблестных стражей порядка бытие начало мутнеть, то для потерявшего веру — обретать краски и очертания. Та, кого он в наваждении называл богиней, перед кем он трясся, в чьём глазу он видел смерть — на самом деле оказалась страшной зубастой бабой. И тогда, он, глядя ей в самый глаз, расхохотался. Враг смеялся тоже, но пока Джерри усаживали в полицейскую машину, он думал о другом. В частности о том, что ему придётся сидеть в одной машине с извращенцем и слушать его речи про Андайн. Некстати Джерри вспомнил её фото со свадьбы. И это стало последним его воспоминанием, перед тем, как провалиться во тьму. А потом во тьме он услышал радостный голос. Поначалу он пробивался через толщу забвения, но был достаточно громким (и бесящим), чтобы один его звук смог вывести из небытия. Правда, от него хотелось заложить уши руками, но то, что сказал голос дальше, заставило Джерри не только пробудить слух, но и приоткрыть глаза. Перед глазами простиралось огромное белое пятно, исчерченное тёмными линиями, и понять, что это, было невозможно. Но ответ дали против его воли. — Ну, Эндогини, кто тут хорошие пёсики? За мгновение Джерри прошёл через все стадии принятия, и он осознал, что если не умер, то находится в чистилище, где Эндогини — главный его мучитель, в Папайрус — второстепенный. Быстро же он поднялся со стажёра полиции до привратника, ничего не скажешь… Джерри зачем-то помнил его пост в соцсетях, где он радовался новой работе, как ребёнок. А потом в комментах отметилась Андайн, и от греха подальше Джерри забанил и Папайруса. Кто бы мог подумать, что их следующая встреча окажется именно такой. И лишь решётка защищает его от окончательной погибели. — И котики? — тем временем ворковал привратник, пока ему отвечал искажённый булькающий лай и мяуканье. Никогда ещё Джерри не радовался лишению дара речи настолько сильно. Даже простонать не мог, но это было ему на руку. Может, если он сойдёт за павшего, его не будут трогать. — Ничего не знаю! — вступил в беседу враг. — А из всех котиков тут я самая хорошенькая! — Нет, нет! — воскликнул Папайрус. — В этот раз ты оказалась плохой кошечкой! Иначе Андайн и не привезла бы тебя сюда! — Андайн, Андайн, Анда-а-а-айн!.. — раздался тот же елейный голос, от которого душа застывала. — А скоро ли она вернётся? Так и быть, я была плохой, так что меня нужно наказать как следует! А лучше всего меня накажет только, и только Андайн! Стоило Джерри представить, как будет проходить это наказание, и его затошнило. Но он не ослабевал твёрдости духа, и продолжал неподвижно лежать. — Боюсь, Андайн вернётся нескоро! …слава звёздам… — Поэтому, если ты хочешь наказания, то это сделаю я! Это вполне входит в круг моих обязанностей, и выполнять их я буду исправно! Раздался лай, мяуканье и чавканье одновременно. — А Эндогини будут помогать! Они тоже хотят быть полезными! — Ну что ж, — раздался звук каблуков. — Ты, конечно, не Андайн, но я почту за честь стать манекеном для её ученика! И родичей её подчинённых! — Приятно слышать! — Так что будьте со мной пожёстче, мяу! — Ровно настолько, насколько ты заслуживаешь! «Извращенец, воистину, воистину извращенец», — с ужасом думал Джерри. А как додумал, у него родился ещё один план, не менее гениальный, чем предыдущий. Суть была одна — сбежать, пока сильные мира сего заняты друг другом. Но в этот раз шансов у него было побольше… — А для этого нам нужен судья! — голос привратника вдруг стал громче. — Как по мне, этот смерд вполне сгодится! Джерри даже пикнуть не успел, как его вдруг подняли в воздух. Тут твёрдость духа его подвела, и он открыл глаза, инстинктивно повернувшись к источнику раздражения. Перед его лицом оказалась кошачья морда, перекошенная в злобном азарте. Но Джерри ни единым звуком не выдал своего страха. Он выдал страх своим видом. — Спишь? — улыбался враг. — Ничего, наша схватка тебя разбудит! А ты будешь смотреть и запоминать, чтоб рассказать всё Андайн в деталях! И убегать не смей! А то мы проведём соревнование, кто быстрее тебя поймает! И я обещаю, что буду быстрее всех! — Это ещё неизвестно! — добавил Папайрус. — Не стоит недооценивать подготовку будущего лучшего полицейского месяца! Со стороны Эндогини раздалась уже привычная какофония. По всей видимости, они уже настроились на то, чтобы утереть хвастунам носы… Но Джерри никому не собирался давать эту возможность. — Н-не сбегу. — Вот и славно! Пока его тащили к площадке, где обещало проходить побоище, Джерри думал о том, что если бы он не стал спорить с извращенцем, то всего бы этого не было. А ещё о том, что он не такой уж и смерд. От Эндогини, например, воняет гораздо, гораздо сильнее. Ну да поди их, этих божьих извращенцев, убеди.