Иди нахер, Минхо

      Охваченный агонией, Минхо упал на колени, судорожно хватая ртом воздух. Боль, пронзившая его тело, отступала медленно, оставляя после себя дрожь и слабость. Он поднял взгляд на Мелиссу, все еще сжавшуюся в комок на полу. Ее лицо, мокрое от слез, было полно такой боли, что его собственная отошла на второй план. -- Мелисса… - прохрипел он, пытаясь подняться.       Собрав последние силы, Минхо медленно пополз к Мелиссе, протягивая к ней руку в безмолвной просьбе. Но едва он приблизился, она подняла на него глаза, полные животного ужаса, и в истерике начала отползать к стене. В ее взгляде читался невысказанный страх, словно он сам был для нее угрозой. Забившись в угол, она судорожно закутывалась в помятый халат, единственную защиту от чужих взглядов. “Не подходи! Не трогай меня!” - выкрикивала она, ее голос срывался на крик. “Я не хочу! Мне больно! Пожалуйста, не надо!”       Внутри Минхо бушевал пожар самобичевания. Почему он, черт возьми, не остановил ее? Почему не запретил идти к этому уроду? В голове вновь зазвучали последние слова Мелиссы в кабинете: она идет к Крысуну, чтобы помочь ему выбраться. Эта мысль, как кинжал, вонзилась в его сердце. Боже, какой же он шизанутый шанк! Он, вместо того чтобы защитить ее, позволил ей пойти, пожертвовать собой ради его спасения. Беспомощность и вина захлестнули его с новой силой.       Рык отчаяния вырвался из груди Минхо, и он, вскочив на ноги, с остервенением бросился к двери. Удары кулаков, обрушившиеся на металлическую поверхность, отдавались гулким эхом в тесной камере. Он кричал, надрывая горло, обращаясь к Дженсону, который уже покинул их: -- Я убью тебя! Я буду бить тебя, пока ты не превратишься в фарш! Слышишь, тварь?!       Мелисса, съежившись в углу, зажимала уши ладонями, повторяя едва слышно: «Не надо, не надо, не надо…». Вдруг, силы оставили его. Он сполз по двери вниз, обессиленный и раздавленный. Голова горела, в глазах стояли красные пятна, и он, кажется, больше не мог ни двигаться, ни думать.       Тишина, воцарившаяся в комнате, давила не меньше криков. Минхо сидел, прислонившись спиной к холодной двери, и смотрел на Мелиссу. Она все еще сидела в углу, закутанная в халат.       В тягучем, гнетущем безмолвии, пропитанном болью и отчаянием, они просидели на холодном полу, казалось, целую вечность. Снаружи, возможно, кипела жизнь, но здесь, в этом темном углу, время застыло, скованное цепями ужаса.       Неожиданно Мелисса поднялась. Движения её были лишены какой-либо живости. Она принялась застегивать свой белый халат, словно облачаясь в броню, в тщетной попытке защититься от мира, который так жестоко ее ранил. Несколько пуговиц отсутствовали, и в этих местах ткань предательски оттопыривалась, приоткрывая бледную кожу девушки, напоминая о ее уязвимости. Ее лицо было каменным, не выражавшим ни единой эмоции. Казалось, все чувства, все краски, все запасы приготовленные для нее жизнью, были без остатка истрачены в этот роковой день. В ее взгляде царила ледяная пустота, словно внутри выгорело все, оставив лишь пепел. Она взглянула на Минхо, который все это время сидел на полу и не отрывал от нее взгляда. В ее взоре не было ни упрека, ни просьбы, лишь холодная, отстраненная пустота. -- Чего смотришь? Что-то не так?       Минхо, ошеломленный этим ледяным спокойствием, в растерянности опустил голову. Его мозг лихорадочно перебирал варианты, пытаясь найти хоть что-то, что можно было бы сказать, что можно было бы сделать. Спросить, как она себя чувствует? Спросить, нужно ли ей что-нибудь? Какой бред. Любые слова сейчас прозвучали бы фальшиво и неискренне.       Словно прочитав его мысли, уловив витавшее в воздухе невысказанное, Мелисса вдруг сама нарушила молчание. -- Что, хочешь узнать, что там произошло? - спросила она, словно речь шла о погоде, - А ты как думаешь? - добавила она с горькой усмешкой, от которой у Минхо сердце болезненно сжалось.       Минхо был готов разрыдаться, точно так же, как она плакала, когда Дженсон швырнул ее в эту проклятую камеру. -- Блять… Мелисса, я… я не должен был позволить тебе пойти к нему. Этого не должно было случиться. Прости… Боже, какой же я идиот… - слова вырывались из него с трудом, словно застревали в горле комком.       Мелисса, словно не слыша его извинений, подошла ближе и опустилась на пол рядом с ним, так же облокотившись спиной о холодную стену. Она смотрела прямо перед собой, сквозь темноту камеры, но взгляд ее был рассеянным и не был ни на чем сосредоточен. -- Ты не виноват, Минхо. Это все - он, это все чертов ПОРОК       Минхо замолчал, потрясенный ее словами. Он ожидал упреков, обвинений, проклятий, но услышал лишь эту тихую, примирительную фразу. Он посмотрел на нее, пытаясь понять, что скрывается за этим спокойствием, но в ее лице ничего не читалось.       Тишину разорвал внезапный, короткий смешок Мелиссы. Он прозвучал настолько неестественно и жутко, что у Минхо по спине пробежали мурашки. Это был не веселый смех, а скорее горькая усмешка отчаяния, словно она смеялась над самой собой, над своей наивностью. -- А знаешь… в какой-то момент я даже подумала, что он не сделает этого. Что отпустит, - Казалось, она до сих пор не могла поверить в произошедшее, как будто все это было дурным сном, от которого она никак не могла проснуться.       Не в силах больше выносить ее отрешенность, ее сломленный вид, Минхо опустился перед ней на колени. Он осторожно взял ее лицо в ладони, нежно запуская пальцы в спутанные волосы, заставляя ее смотреть прямо в его глаза. В его взгляде горела решимость, словно он поклялся себе исправить все, что натворил. -- Я вытащу тебя отсюда, Мелисса. Слышишь? Я обещаю. Мы выйдем вместе. Мы выберемся из этого проклятого места и убежим навсегда от ПОРОКа. - говорил он, его голос звучал твердо и уверенно, несмотря на внутреннюю дрожь. Он знал, что это всего лишь слова, но в этот момент они были единственным, что он мог ей предложить. -- Прости меня, Мелисса. Прости, что вел себя как еблан. За все, что говорил тебе в начале… - он произнес эти слова с искренним раскаянием, надеясь, что она услышит его, что сможет простить его.       Закончив говорить, он нежно прижал ее к себе, обнимая крепко, но осторожно, словно боялся сломать. Они продолжили сидеть так, в объятиях, слегка покачиваясь, словно пытаясь найти опору друг в друге. Мелисса, нерешительно, словно боясь нарушить хрупкое равновесие, позволила себе обнять Минхо в ответ. Она медленно, робко обхватила его руками и доверилась ему, хотя внутри нее все еще бушевал шторм страха и сомнений. В этом объятии, полном боли и надежды, они искали утешение и веру в то, что когда-нибудь смогут выбраться из этого кошмара.       Минуты тянулись в тягучем молчании, прерываемом лишь тихими всхлипами Мелиссы, которые Минхо чувствовал плечом. Он лишь крепче прижимал ее к себе, не говоря ни слова.       После долгого молчания, Мелисса вдруг отстранилась от Минхо. “Зачем?” - тихо спросила она. Она пристально посмотрела на него и, не получив ответа, повторила свой вопрос, словно сомневаясь в его искренности: “Зачем ты это обещаешь? Зачем тебе я?”       Минхо долго смотрел на нее, на эту сломленную, но все еще прекрасную девушку. Наконец, он ответил, не отводя взгляда. -- Потому что ты заняла часть моей души, Мелисса. И я не могу просто так уйти.       Мелисса удивлённо приоткрыла рот, словно ожидала услышать что угодно, но не эти слова. В ее глазах промелькнула искра надежды, которая тут же погасла, сменившись привычной тревогой. Она не верила в такие слова, не верила, что кто-то может искренне заботиться о ней после всего, что произошло. -- Не говори так, пожалуйста, - прошептала она. - Не надо давать мне ложную надежду -- Я не вру, Мелисса. Клянусь, я никогда не говорил ничего более правдивого Но она не отступала, словно боясь поверить в чудо. -- Зачем тебе “использованная”, - прошептала она       Его глаза расширились от удивления и печали, от осознания того, как она сама себя оценивает, как глубоко въелась в нее эта ядовитая мысль. Он начал заправлять выбившиеся пряди волос за уши, стараясь своим прикосновением показать свою заботу и нежность. “Не говори так о себе, Мелисса. Никогда”, - твердо сказал он. Затем он взял ее руки в свои, и поднес их к своему лицу, прижимая ладонями к щекам. -- Я не оставлю тебя, Мелисса. Никогда. Ты мне нужна