Близкие

Винни мягко прихватывает нижнюю губу Дэйви зубами и чуть тянет на себя, прежде чем отпустить и снова прижаться к нему губами. Даже если его либидо дышит на ладан, целоваться ему нравится. И ему нравится целовать Дэйви, нравится всякий раз подмечать, как сердце Дэйви под его ладонью начинает биться сильнее, нравится, как он не может сдержать проявления этого отчаянного разочарования, когда Винни прерывает поцелуй чтобы перевести дух или сказать что-то, что взбрело ему в голову в процессе. Но вместе с этим Винни понимает, что у такой реакции есть причина, и весьма конкретная. Он, конечно же, понимает, что это значит, когда у человека начинает так биться сердце, а взгляд теряет фокус, и дыхание сбивается до небольших, поверхностных вдохов. Даже если сам он давно такого не испытывает – он понимает. Поэтому он опускает руку ниже, ведёт по груди, животу Дэйви и останавливается только тогда, когда его пальцы касаются металлической пряжки ремня. И, заметив это, Дэйви с тихим стоном разрывает поцелуй и спрашивает вполголоса: – И что это мы там такое делаем, зайка? – Я бы на твоём месте так не акцентировал на этом внимание. А то не дай Бог я осознаю, что именно я собрался сделать, охуею и прекращу, – бормочет Винни, чувствуя, как щёки начинает покалывать. – Тогда молчу, конечно, – Дэйви поднимает руки ладонями вверх. Но, чуть наклонив голову, всё же добавляет более серьёзным тоном: – Просто хотел уточнить, всё ли в порядке. – По-твоему, если кто-то пытается стянуть с тебя штаны, то у этого человека по определению что-то не в порядке? – не удержавшись, фыркает Винни. – По губам получишь… Я лишь хотел сказать, что ты не обязан этого делать, только и всего. – Я даже через штаны могу все вены на твоём писюне пересчитать, – сообщает ему Винни. – И, если уж совсем начистоту, это далеко не первый раз, когда я вижу, что твой дружок хотел бы свести со мной близкое знакомство. Так что… Винни решительно достаёт ремень из пряжки, и её тихое бряцанье быстро тонет в многочисленных одеялах и пледах, которыми завалено большинство горизонтальных поверхностей в хижине. – Но только не воображай там себе никаких чудес на виражах, – бормочет Винни, подкручивая пуговицу на штанах Дэйви. – Я раньше этого для кого-то другого не делал. – О, так я буду твоим первым? – мурлычет Дэйви, за что тут же получает звонкий щелбан. – В логике тебе не откажешь, блядь, – ворчит Винни, с мрачным удовлетворением наблюдая за тем, как Дэйви морщит пострадавший нос. – Сиди, блядь, и не рыпайся. Ну и, это, блядь… Получай удовольствие. Надеюсь. – О, я уже пиздец наслаждаюсь, – фыркает Дэйви. Но, отсмеявшись, снова меняется в лице и говорит: – Правда. Он тянет Винни вниз, очевидно, чтобы попытаться его успокоить, но то ли он делает это слишком резко, то ли Винни на роду написано быть тем самым человеком, который регулярно спотыкается о собственные ноги и собирает все углы в помещении, – как бы то ни было, Винни теряет равновесие и, ища опоры, упирается рукой туда, где она до этого лежала. И всем весом Винни закономерно давит на член Дэйви. – Ёб твою!.. – гортанно стонет Дэйви, и Винни в панике убирает руку. – Бля-бля-бля, соррян, соррян! Дэйви, я… – Успокойся, ничего непоправимого не произошло, – выдыхает Дэйви. И, приоткрыв один глаз, кривит губы в ухмылке: – Уф, просто… Не ожидал, что ты примешься за дело с таким рвением. – Ебла-ан, бля… Винни убирает руку от лица и замечает, как неровные пятна румянца от ключиц Дэйви подбираются к шее и нижней части лица. Замечает, как тяжело вздымается его грудь, как влажно блестят его приоткрытые губы, и как Дэйви немного ёрзает под ним, – явно не от боли, а от того, как два слоя ткани давят и трутся о член. И на этом моменте что-то в голове Винни щёлкает, и он торопливо заканчивает начатое, расстегнув, наконец, ширинку. И, помедлив, Дэйви приподнимает таз ровно настолько, чтобы до Винни дошло одним движением стянуть с него разом штаны и трусы. И, блядь, Винни искренне не ожидал, что Дэйви возбужден до такой степени, что его член ударяется о его живот, как только ткань белья перестаёт его прижимать. – Ёбаный ты же бобаный, – Винни сам удивляется тому, сколько осуждения свозит в его голосе. Не за сам факт стояка – не то чтобы Дэйви мог что-то с этим поделать – а просто, ну… Он мог бы и сказать. Даже не так – Винни ожидал, что Дэйви должен был не то что сказать, а поставить Винни перед фактом, что с этим надо что-то делать. Ну и не то чтобы он был бы неправ, да? И всё же он этого не сделал. Винни снова припадает к губам Дэйви и одновременно с этим обхватывает его член, накрыв головку большим пальцем. Он просто надеется, что дрочка кому-то ещё мало отличается от дрочки самому себе, с той лишь разницей, что в первом случае должна быть налажена какая-то коммуникация, так ведь? Винни не может знать наверняка, что Дэйви чувствует в моменте, поэтому он даже забывает, что собирался испытывать стыд и неловкость: он жадно ловит каждый сигнал, который отправляет ему тело Дэйви, каждую невольную дрожь, каждый стон. – Не стесняйся, милый, – тихо просит он, – сдави… ах… сдави посильнее… – Так? – уточняет Винни, сжав пальцы, и проводит медленно, чуть с оттяжкой. – Очень хорошо, – чуть ли не всхлипывает Дэйви, мёртвой хваткой вцепившись в обивку дивана. – Пожалуйста, не останавливайся… – Конечно, не буду, – Винни проглатывает все саркастичные ответы, которые вертятся у него на языке – слишком уязвимо Дэйви выглядит, как бы нелепо это ни звучало. – Ой, только сейчас, погоди… Он наклоняется и, зубами подхватив край чёрной рубашки, тащит его выше, и он чувствует, как поджимается живот Дэйви, когда Винни случайно касается его подбородком. И только когда Винни утыкается носом под челюстью Дэйви, он понимает, что вообще-то у него была целая свободная рука. Ему необязательно было делать это вот так. И это вообще не подразумевалось, как что-то сексуальное, но, что ж. – Ну, ты ведь не хотел бы её испачкать, да? – смущённо объясняет он, потираясь носом о солнечное сплетение Дэйви. – Винсент… – Дэйви звучит почти что жалобно, и Винни смущается ещё больше, но… Но всё же, это немного приятно. Его мозг всё ещё отказывается верить, что он делает что-то правильно в сексе, и, будто этого мало, что Дэйви внезапно относится к нему с такой бережностью. Винни снова бросает взгляд на его напряжённые руки и шепчет: – Обними меня, – он целует Дэйви в висок. – Я не развалюсь, если ты меня коснёшься. – Хорошо, – отвечает Дэйви еле слышно, и обвивает Винни руками, теперь цепляясь за его худи и зарываясь пальцами второй руки в кудри Винни. – Просто хотел… дать тебе немного пространства, и… ах… теперь твои шмотки под угрозой… В ответ на это Винни только мычит, решив, что сейчас не лучший момент для того, чтобы рассказать, как часто на этот конкретный предмет гардероба срал голубь Карди, или как сильно Шмыгля любил жевать эту несчастную толстовку. Но в одном Дэйви прав: в таком положении Винни едва может пошевелить зажатой между их телами рукой. А Дэйви так шумно сопит в его шею и так отчаянно прижимает его к себе… – А ты можешь, ну… двигаться? – Хм? – Если я привстану, ты сможешь, ну… типа, толкаться в мою руку? – Как креативно… – выдыхает Дэйви, явно уже совсем едва в состоянии говорить от нарисовавшейся в воображении картинки. – Так и знал, что тебе понравится. Но я просто не подумал, что, эм… что из такого положения двигать рукой неудобно. – Можно его сменить, – бормочет Дэйви, поглаживая его между лопаток. – Не, – мотает головой Винни. – Всё норм. Давай это сделаем. – М-м… Дэйви смещает руки, и теперь одной рукой он обвивает талию Винни, а второй придерживает за согнутое колено, и… начинает плавно двигать тазом, и его член скользит в ладони Винни. – Очень хорошо, – бормочет Винни, поглаживая его большим пальцем, – не сдерживайся, продолжай… Дэйви издаёт сдавленный стон и прячет лицо между плечом и шеей Винни, теперь удерживая его за бёдра обеими руками, и толкается сильнее, наращивает темп, и Винни чуть покачивается в такт его движениям, и… Блядь, это похоже на настоящий секс куда больше, чем Винни ожидал, но это… совсем не плохо. Потому что, хоть Винни и замышлял это как некое выражение заботы о Дэйви, ему кажется, Дэйви отвечает ему тем же, прямо сейчас. И ему нравится как думать об этом, так и ощущать тепло чужого тела, запах духов, которыми Дэйви пользуется… Да, он не может получить сексуальное удовлетворение, но ему достаточно того, что Дэйви просто… ведёт себя так, будто никаких препятствий нет. Будто они просто проводят время вместе, как пара, и в этом нет никаких “но”. Потому что он боялся этого больше всего, его грызло чувство вины каждый раз, когда он оставлял Дэйви, хотя и отчётливо видел, что его тело просит большего, но он просто боялся начинать это из одного только чувства вины. Он боялся, что он сделает этот шаг, и пути назад не будет, что они перейдут на этот новый уровень их отношений, и Дэйви не примет того факта, что это была лишь проба пера, и они снова вернутся к тому, что было. Сейчас, впрочем, этот страх не имеет смысла. Потому что ему нравится близость и нравится видеть, как дыхание Дэйви учащается, и, кажется, он уже близок к финишу, поэтому Винни припадает к его шее и сжимает член, вырисовывая круги на головке большим пальцем. И Дэйви выгибает спину и, издав несдержанный стон, запрокидывает голову назад. И Винни чувствует, как в его кулаке становится мокро. – Всё пучком? – спрашивает он, усевшись Дэйви на колени. – Более чем, – шепчет Дэйви, поглаживая бёдра и бока Винни ладонями. – Спасибо, милый. – Да было бы за что, – смущённо бормочет Винни, пытаясь справиться с непослушной глуповатой улыбкой. – Ща, погодь, у меня тут где-то салфетки… Он встаёт и невольно охает: всё же колени не остались довольны тем, сколько времени он провёл на полусогнутых, а Винни и не заметил, что что-то не так, слишком уж поглощённый процессом. Зато салфетки долго искать не приходится: с тех пор, как в его доме появился Шмыгля, у него под рукой всегда была пачка-другая влажных салфеток. И только после того, как он делится ими с Дэйви, Винни расслабленно падает на диван рядом с ним и укладывает голову ему на плечо. – Ну, с тем, что мне всё понравилось, не надо и к гадалке ходить, а что насчёт тебя, Винсент? – спрашивает Дэйви, поцеловав его в макушку. – Всё норм. Рад, что всё удалось. Потому что… Ну, это всегда проблема, из-за таблеток и всей вот этой хуйни… Дело ведь не в том, что я не хочу, я просто не могу, понимаешь?.. Да мне и пробовать, впрочем, было не с кем. Но при этом всё, что не касается секса, мне не чуждо: вот эти обнимашки все, поцелуйчики, ну, романтика, знаешь? Как подросток, который впервые остался у девочки на ночь. Но это же странно, да? Когда вы полчаса сосетесь, обжимаетесь, и пора бы уже перейти к следующему этапу, а я просто говорю “ну, вот и хватит на сегодня, споки-ноки”. И мне так… стыдно за это. Каждый раз. – Даже если бы ты и продолжал так делать, я бы это пережил. Я в состоянии развлечь себя самостоятельно, если ты предпочёл бы оставить всё, как есть, – говорит Дэйви, поглаживая Винни по плечу. – Я и хотел, но… Но мне в целом понравилось. Поэтому, я хочу сказать… Чисто физически мои возможности всё ещё ограничены, но, думаю, мы сможем что-нибудь придумать. Ага? – Это, конечно, слегка грустное обстоятельство, что я не могу подарить тебе тот же опыт, который ты сегодня подарил мне, но, с другой стороны, я очень рад, что ты планируешь не останавливаться на достигнутом. Потому что это было… восхитительно, Винсент. Так что, когда бы на тебя ни снизошло вдохновение снова, я буду терпеливо ждать. – Это было ебать романтично. – Всё как ты заказывал, – усмехается Дэйви. – Хитрющий же ты жучара…