Это ли высший грех?

Ровно неделя с тех пор, как они покинули Ротков, была ли она рада? Сомнительно. Теперь, когда они были совсем далеко от столь привычных лесов, заснеженных земель, от небольшого ощущения стабильности, девушка чувствовала себя ещё более подавлено. Тяжело сказать, чувствовала ли она хоть что-то. Казалось, что вместе с базой обрушилась не только земля, но и всё в ней самой, ничего больше не казалось родным, скучать не было по кому, возвращаться некуда. Умерла там. Лэйн умерла, от неё осталась только омерзительно чуждая оболочка. Смотря на своё отражение, она не могла поверить, что это всё ещё её тело — это было абсолютно инородно. Это ощущается как безумие, было ли оно им в самом деле? Ощущение, когда каждая твоя мысль — не твоя, а каждая твоя эмоция — словно продиктованная хтонью в голове. Мир замер. Всё вокруг замерло. Взгляд затуманенный, безэмоциональный, всё проходит мимо, каждое слово становится эхом, бесконечно повторяющимся в пустоте. Ты бредёшь куда-то, и вот уже не можешь остановиться, словно зашёл в туннель, где стены постоянно сжимаются, а воздух ощущается тяжёлым и плотным, вызывает спазмы в грудной клетке, заставляет заходиться в кашле. Ты наблюдаешь за собой со стороны, но не можешь вернуть контроль, потому что мысли — это как несущаяся лавина, а ты — её часть. Все правила исчезают, и мир вокруг сливается в единую шумную, беспокойную массу. Балансируешь как будто на грани чего-то великого и ужасающего, в том месте, где реальность и фантазия переплетаются, не можешь понять, где начинается одно и заканчивается другое. Сейчас она — мрачная тень себя прошлой. Это ли не безумие? Или безумием было всё происходящее вокруг, а Лэйн лишь не может подстроиться? Водя пальцем по разбитым о плитку каплям, девушка выводила одной лишь ей понятные узоры. Изредка они казались чем-то похожими на знаки проклятых культистов, они, признаться, вызывали скребущее в душе желание разделаться с каждым саморучно, в каком-то роде даже что-то похожее на страх, но было ли у неё право бояться, когда на кону стоит разгадка книги апокалипсиса? Кожу обожгло резким холодом, дождь, что доселе барабанил по её небольшому укрытию, значительно усилился. Лэйн сама и не заметила, когда темное небо заволокло тяжёлыми тучами, луна, которую она разглядывала ранее, стала совсем невидимой, а за спиной стоял силуэт, наблюдавший за её поникшим состоянием уже некоторое время. — Лэйн, не хочу тебя разочаровывать, но если продолжишь тут сидеть, точно заболеешь. Странное ощущение, такое неправильное, такое забытое. Девушка обернулась, голова слегка прояснилась, наче та только что вышла из глубокого транса, будто бы только сейчас очнулась от вколотой в неё гадости, прервала свою элегию. — Я задумалась. — Не сводя глаз с двух пылающих красным огней, неловко ответила. Не могут ведь ангельские глаза выглядеть так, верно? Как по зову явился тот, кто по какой-то причине совсем не вписывался в колею её привычных чувств. Кажется, он упоминал ранее, что они были знакомы, вернее было сказать, настырно пытался выведать у неё, не узнала ли она его. Она — нет, не узнала, но абсолютно всё в её существе тянулось к нему. Тянулось, как верующий тянется к Богу, также усердно, как он будет молиться в уверенности, что ему помогут. Каин подошёл чуть ближе и, не обращая внимания на дождь, сел рядом. — Что, ласточка, не спится? Каждое его слово было как издёвка, голос был издёвкой. Даже простые фразы звучали, как манящий зов, который заставлял наплевать на все рамки приличия и открыть все свои пороки. — Голову мне морочишь, вот и не спится. — Тихо выдохнула девушка. Рука между делом сама потянулась к белоснежному крылу. Ей так давно хотелось прикоснуться, посмотреть поближе, заставить ангела обратить на себя внимание вновь. Парень, казалось, замер, этот жест можно было счесть как непозволительно фамильярный, но между ними будто бы и не было таких обозначений. Поглаживать мягкие перья и зарываться в них пальцами было сродни медитации, прикасаться к чему-то божественному было так странно и… привычно? В голове озверевшей дикой птицей забилось желание большего. Ей необходимо было снова почувствовать себя живой. Снова отринуть мысли и дать волю чувствам, которые невольно забились где-то в груди. Она сдалась. Лэйн притянула его к себе за ворот одежды, жадно вглядываясь в идеальное лицо, в алые глаза, в которых пылала чуждая божественности искра, нечто греховное. Подавшись вперёд, девушка практически упала ему на грудь, мазнула горячим дыханием манящие губы. К чёрту всё. Такие мягкие, горячие. Каин — вещество, растекающееся по венам. Медленно, тягуче, заполняя каждую клетку без остатка, не давая возможности опомниться, прийти в себя, поглощает разум, оплетают чёрными нитями, утаскивая сознание в забвение. Заставляет желать слиться с ним. Сладкая агония души, излишне приторная, словно горячая патока, текущая по организму, заменяя собой кровь. Ангел не отстранился, но и не ответил сразу, позволяя взять всё, что она хотела, пробуя её решимость на вкус. Женские пальцы крепче сомкнулись на его вороте, ногти слегка царапнули кожу, и он, наконец, уступил. Чёрт. — Ты даже не представляешь, что делаешь. — прошептал Каин, его голос прозвучал низко, хрипло, больше напоминал шелест. Поцелуй был безжалостным, как шторм, сладок, как сам грех, он подчинил её, вытеснил из неё все сомнения, все страхи. Рука ангела скользнула к её талии, притянула ближе, так, что воздух между ними перестал существовать, если бы это продолжалось бесконечно, она готова была умереть вот так, совсем не заботясь о потребности в дыхании. — Каин… — голос был почти неслышным, имя вырвалось само по себе, она сама не знала, что хотела сказать. Остановить его? Или наоборот, попросить не останавливаться? В коротких перерывах с губ девушки срывались настолько неприличные вздохи, что, останься Бог живым, её жизнь тотчас оборвалась бы. Небесная кара не заставила бы себя долго ждать. Губы ангела скользнули ниже, оставляя горячие, почти жгучие прикосновения на шее. Она всё сильнее впивалась пальцами в крепкие плечи, а сердце гулко стучало в груди, как будто вот-вот и оно взорвётся. Он поднял голову, его глаза — полностью алые, сияющие, как два раскалённых угля, с интересом изучали её выражение лица. Лэйн ощутила, как по телу пробежал холодок, словно он видел её насквозь, душу, желания, страхи. Оба отпрянули друг от друга в мгновение. Красные, стараясь вернуть в норму сбившееся дыхание, сидели друг напротив друга и неотрывно смотрели. Растрепавшиеся от нежных рук белые волосы особенно украшали и без того прекрасное лицо небесного создания. — Какая жадная. — с ухмылкой отметил ангел, зачесывая волосы назад, а затем позволяя тем вернуться в изначальное положение. — Ты сам меня такой сделал, дьявол. Каин отряхнул промокшее крыло и низко засмеялся. Если это и была помощь Бога, тогда отныне она станет приходить на церковные собрания.