Ирония судьбы, или так тебе и надо!

🎅🎅🎅

      Неужели и сама вселенная против него?       Длинная рабочая неделя, уве́нчанная нагоняем от начальства за нерасторопность, на исходе, как на исходе и его силы, как и дождь, обрушившийся на город в одночасье. Конец ноября, конец осени, словно конец молодости, хотя боже мой, о чём это он? В душе-то ему семьдесят лет исполнится в конце декабря, а по паспорту только двадцать один...       Глянув в прогноз погоды Тэхён скуксился, понимая, что ливень продлится ещё пару часов, не меньше. Десять часов в душном офисе выжали его по полной, как несчастного губку Боба, неспособного ни шагу ступить, а тем более под дождь. А так бы ему хотелось поскорее попасть домой, в тёплую постельку, укрыться от всего мира и забыть, что существует ещё что-то, кроме мягкой подушки и огромного розового зайца со вздёрнутой бровью...       Но вместо этого он кое-как добежал до ближайшего супермаркета, успев намокнуть. Скупиться продуктами он тоже успел, а потом пошёл в кафе и уже спустя время смотрел в пустую коробку мороженого, которую съел и не заметил... А дома только остатки овощей в кастрюле и жменя макарон, и ему опять придётся стоять у плиты и кунять, время от времени отвлекаясь на телефон, и снова бросать его на пуфик, как давно уже ненужную вещь...             Кафе гудело, как пчелиный рой. Все столики были заняты, а между ними бегали взмыленные официанты. В большие панорамные окна барабанил дождь, стекая огромными слезами по стеклу. В свете вечерних фонарей и фар проезжающих машин отчётливо были видны полосующие серебряные нити дождя. Несмотря на плохую погоду, людей, что на улице что здесь, было более, чем достаточно. На всё помещение играла музыка, а в са́мом дальнем углу находилась большая детская зона-площадка, кишащая маленькими детьми. Родители иногда посматривали за своими чадами, пока сами отдыхали от мирских забот.       Белая кружка уже давно стояла опустевшей, а не́когда вкусная пенка капучино засохла по краям. Тэхён повернул голову, рассматривая себя в большом окне, глядя на свой силуэт, и выпрямился, ощущая, как спина затекла от обездвижения.       — Господи, где были мои мозги, когда я подписывался на всё это? — омега шмыгнул носом и вытер противную слезу, глядя на своё тёмное отражение, придававшее ему ещё более усталый и печальный вид, — Ну почему? — обида накатывалась, как снежный ком, набирающий силу, — Ну почему только я должен тащить эту бричку, которую зачем-то называют браком?       — Так ты ещё и не замужем, а уже ноешь, — проговорила трубка голосом Чимина, — А что будет, когда он тебе кольцо на палец наденет?       — Боже, отведи и избави... — зачем он так сказал? Но сказал же... Тэхён посмотрел на свои руки и сжал безымянный палец, словно защищал его от чего-то страшного, и не забыл отругать себя за то, что опять не взял рукавички, — Почему я должен один таскать эти сумки, а потом ещё стоять у плиты, потом у мойки, потом и над умывальником, чистить зубы и смотреть на какую-то мочалку в зеркале, не узнавая себя любимого?! — он понимал, что не ответил на вопрос насчёт кольца, но его пёрло по всем остальным пунктам, как по острым кочкам, — Господи, ну неужели только мне одному это надо? — новая слеза покатилась и он вытер её пальцем.       — Наверное только тебе и надо! — вот именно – казалось, что только Тэхёну это и надо, а Чимин ещё и подначивал его на свой особый лад, напоминая, каким он был придурок ещё полгода назад, таким же и остался!       — Я не знаю, о чём нам говорить по вечерам, — он закрыл глаза, чувствуя, как они намокают, и его перебросило на новую тему, — Я уже и не знаю, что ему готовить, — продолжал он жаловаться своему другу, — У него не желудок, а бездна какая-то! — вот кто его пожалеет, если он сам себя не пожалеет, — А ему всё мало и мало!       — Ну, дорогой, ты знал, на что ты шёл! — загудел Чимин, а Тэхён понял, что тот опять чем-то занят, особо не вникая в подробности, и ему стало неловко, но обида ведь этого не понимала.       — А вот и не знал! — закричал Тэхён и посмотрел на пожилую пару, сидящую за соседним столиком, — Извините... — прошептал он, и ему так стало жаль себя, когда он, оглядевшись по кафе, увидел огромное количество парочек, ворковавших между собой, а Тэхён почувствовал себя настолько глупым, что он опять и снова один, — Я так устал, ты знаешь... — он знал, что говорит одно и то же в который раз, но на то и существуют лучшие друзья, чтобы выслушивать такие вот бредни таких вот Ким Тэхёнов, — Слу-ушай, — закрыв глаза, Тэхён скуксился, кладя руку на лоб, как некое обезболивающее, — Я забыл купить рукколу, — конечно, именно руккола сейчас ему нужнее всего, а о собственном счастье он подумает потом, как-нибудь на досуге, если такой вариант у него появится.       — Ох, не о том ты думаешь, ох, не о том! — и знает же он, что Чимин ему хочет только добра, но где найти тот самый пендель, который бы вывел его из этого замкнутого круга?

⏳⏳⏳

      Это тогда Тэхён порхал бабочкой по офису, получив от своего коллеги открыточку с поздравлением на день всех влюблённых, хотя в то время они ж ещё не были, как бы, влюблены... Или были? Или просто Тэхён возомнил себе эту любовь, нарисовав две смешные рожицы, и подписал – «К +К», как тот придурок, которому не потребуется смена фамилии, ну так, на всякий случай!       Тогда на него все глазели, будто омега лампочку стоваттную проглотил, и ходил светился весь, как прожектор. А потом этот мужчина, самый красивый красавчик из всех существующих красавчиков на свете, запросто пригласил его на свидание.       Ну и что, что это был просто кофе из Старбакс? Он же тоже денег стоит, а на дороге, между прочим, ни одна копейка не валяется – её тоже нужно заработать! Вот красавчик и заработал, аж на два стаканчика кофе из Старбакс!       Тэхён сидел тогда на лавочке в торговом центре, как тополь на Плющихе, светил своим лицом, пока ему покупали кофе, а альфа озирался по сторонам, весело о чём-то беседуя с милым омежкой за кассой, и ловил восторженные взгляды на свою персону. А потом они пили его, этот самый кофе, украдкой поглядывая друг на дружку.       Хотя нет, не так!       Это Тэхён поглядывал на альфу и украдкой любовался им, пока сам альфа смотрел в экран телефона, переписываясь с кем-то, и лишь изредка одаривал омегу своим взглядом, ну и улыбкой заодно. Тэхён потом несколько дней ходил зачарованный, опоённый красотою воздыхателя, и не мог поверить, что он именно его выбрал!       Ким Сокджин – мировой красавчик двадцати семи лет, альфа на выдании, так сказать, помощник какого-то там помощника, выбрал этого юного омегу двадцати одного года из отдела маркетинга, который постигал науку, разнося почту по этажам.       Потом их как-то слишком быстро закрутило, завертело, по глупости, что ли? И Тэхён подумал, что по-настоящему нравится Джину, и уже очень скоро их зубные щётки стояли в одном стаканчике на полке в ванной комнате альфы.       И ему стали завидовать кто как мог – кто белой завистью, а кто не чурался и чёрной. Ну конечно же, такой бойфренд обладающий рельефными кубиками и сказочно красивым лицом, и вообще, его называли хорошим генофондом. И на этом, пожалуй, и всё...       Рутина, так пугающая нежную половинку населения, сначала нравилась омеге, и он утопал в новых стена́х, наводя порядок на свой лад и перекладывая вещи с полки на полку. А Джин показывал свою любовь разными способами – он поедал всё за несколько минут, что приготовил Тэхён за несколько часов, потом он переодевался в чистую одежду, которую Тэхён постирал и отутюжил. И лёжа сытым котом на диване, альфа хохотал громко на свои шутки, потом рассказывал, как они были на каком-то там мероприятии, где он так сильно устал, а милый мальчик Тэхён делал ему массаж, снимая одежду, снимая носки, штопая их временами на старой лампочке, как его научил папа – чтобы шовчики были тоненькими, как сама ниточка. Ну и не забывал нахваливать омежку за его старания по дому, ну и вообще...       Основной похвало́й для омеги, по мнению альфы, считался секс – такой правильный, едва ли не по минутам рассчитанный. Сначала Джин долго и тщательно чистил зубы очень яркой ментоловой пастой, от которой у омеги сводило не только дыхание, но и сами́ зубы. Потом он долго чистил их зубной нитью, пока Тэхён сидел на кровати, поджав ножки, потом он слушал, как альфа сморкается, (и зачем он это всё представлял так отчётливо, боже...) Потом альфа купался, очень бережно вымывая своего «мальчика», как он часто называл своего кореша снизу, а потом наступала та самая небольшая прелюдия, которая должна была покорить омегу. И Тэхён думал, что это правильно, что так и должно быть, ведь у него Сокджин был первым мужчиной, и именно он его учил всяким премудростям обольщения.       Заходя в спальню альфа проговаривал уже опостылевшую шутку,       — Дорогой, я тебя сейчас так оттибидохаю, то ты забудешь, как тебя зовут! — и уже спустя две с половиной минуты он лежал хэкал и держался за сердце...       Джин всегда использовал презерватив, а Тэхён хотел ощутить его плоть, открытое тело, горячее и податливое. Они занимались любовью, хотя разве так ею занимаются? Они занимались «этим», а Тэхён все чаще отворачивался и ждал... А ведь он так давно не испытывал оргазм, тот настоящий, когда прёт, когда изнутри что-то хочет вырваться наружу, когда хочется кричать от ощущений... Когда это было в последний раз?       Тэхён часто их фотографировал вместе, фотографировал и себя одного, а Джин просто смотрел на него, кивал головой на его восторг и пожимал плечами, считая это инфантильностью. Затем он снова утыкался в телефон, а Тэхён чувствовал, как улыбка тает с его лица... Он отворачивался, якобы искал что-то, пытаясь отвлечься, а сам зажимал губы, только бы не разреветься... И он стал сравнивать свои фотографии до встречи с Джином и уже с ним, и с ужасом понимал, насколько они разня́тся. До их совместной жизни его лицо было другим – его глаза светились особым блеском, подобно луне в тёмном одеяле ночи, даже если Тэхён не улыбался! Тэхён был таким красивым и желанным, а потом... Потом он всматривался в своё лицо на последних кадрах, где даже уголки его губ, казалось, никогда уже не поднимутся.              И всё чаще он стал замечать, как его коллеги разъезжаются на шикарных машинах, а Тэхён топал домой на своих двоих, и скрывал разочарование, улыбаясь так неправдоподобно. Он слышал, как другие омеги из отдела обсуждают, как они ужинали в ресторане, а Тэхён спрашивал себя – а бывал ли он с альфой в таких заведениях?       И чем же он хуже других?       А может быть даже лучше?       Как-то однажды он случайно подслушал, как его коллеги шептались в курилке, как они используют ролевые игры, и сам заинтересовался этим, мол – ну а почему бы и нет? Их интимная жизнь претерпевала сложности, а что-то новое никогда не помешает! И он решил устроить альфе сюрприз – надел школьную форму и завязал бантики на коротких волосах, ну чем не пай-омежка? Сокджин тогда пришёл с работы немного выпивший, сказал, что засиделся с друзьями в баре, а Тэхён ждал и трепетал, хруся пальцами от нервов. Джин на него глянул исподлобья, а потом хмыкнул, как хлыстом воздух рассёк, и буркнул уставшим голосом, — Иди уроки делай, а я спать... Альфа, конечно, потом вымаливал прощение, мол, ну с кем не бывает? А Тэхён кричал ему, что: — Со мной не бывает! — и убегал в спальню, закрываясь на замок.       В их жизни стали появляться всевозможные разногласия – от банальной ссоры из-за пересоленых блюд до плохо отутюженного воротника рубашки. И однажды Тэхён спросил его, выдыхая, как перед забегом,       — А что у нас происходит? — на что Джин оторвался от компьютера и вскинул бровь в непонимании.       — В смысле? — а сам же напрягся, Тэхён это увидел!       — Ну... Как же..? — омега почувствовал, как его пыл тухнет, как силы куда-то пропадают, как он сдувается, но начало же положено, значит должен быть и конец, — Ну я не знаю... Между нами... — замямлил Тэхён и понял, что не сможет продолжить, и встал с дивана, уходя в ванную, уже там продолжая тяжёлую дискуссию, как обычно, в одиночестве, — А ты замуж меня не хочешь позвать? — спрашивал он у своего отражения в зеркале, и сам же себе отвечал, — Конечно же, куда уж лучше просто трахаться без какой-то там печати в паспорте! — а потом он ждал, что альфа постучится к нему, войдёт и просто отбросит все сомнения и всё будет хорошо...       Но этого не происходило, и Тэхён так много раз расставался с ним виртуально, придумывая всякие диалоги. Господи, как же это глупо, но как же легко судить с чужой колокольни, как просто кого-то обозвать тряпкой, как просто... И он плакал в подушку и посыпал свою голову пеплом, и так молился, что слёзы промоют ему мозги! И он так отчаянно пытался вспомнить – каково это быть влюблённым? Он хотел много раз уйти, вот просто так взять и уйти, но что-то его останавливало, что-то вопреки желанию освободиться, сдерживало его, и Тэхён опять понимал, что ему снова становится тяжело дышать.       А потом он как-то стал понимать, что кубики и красота – это ещё не приоритет счастья, а так, сопутствующие товары, типа батарейки, носки, салфетки... Его стало накрывать тяжёлым чувством, как разочарование. Оно пришло не в один момент, оно накапливалось постепенно – часами, днями и месяцами. Оно медленно закрадывалось к нему в душу, отравляя каждую клеточку, наполняясь игнором от любимого человека.       Постепенно Тэхён перестал заходить в профиль Сокджина, как это было раньше, и перестал ставить лайки на его новые посты. Он перестал смотреть в сети ли находится альфа и писать глупые сообщения, наводящие сладостную суету где-то внутри живота... Он не чувствовал ревность и ему становилось всё равно, где он и с кем. Омега уже не замечал его отсутствия и его сердце перестало ёкать на каждый звонок. Он уже не представлял перед сном сценарий их жизни и сколько раз в году они будут ездить на море. Он не ждал от него сообщения, во сколько Джин вернётся, и напишет ли он ему вообще?..       Тэхён трогал своё сердце, стучит ли оно, как раньше? А ведь оно проваливалось куда-то, когда альфа подмигивал ему и посылал воздушный поцелуй, а Тэхён зажимался весь, только бы не уписяться от радости...       Конечно, можно было всегда оправдать альфу, но стоило ли жить этими оправданиями, накапливая в себе проблему за проблемой, а в конечном итоге прощать всё, забывая о своём достоинстве. Разочаровываться и наполнять свою душу пустотой, разъедающей все внутренности, пока не останется тонкая и хрупкая оболочка, которая, рано или поздно, но разорвётся от чужого нечаянного прикосновения. И останется лишь в нём одно – в последний раз простить, в последний раз проститься и пожелать счастья. Но этого счастья в себе больше не чувствовать...

⌛⌛⌛

      Где-то над ним прогрохотал раскат грома, возвращая Тэхёна в реальность, а потом и молния рассекла небо на несколько частей, превращая мир в жуткую сказку. Все, кто были в кафе, загудели, особенно детвора, испугавшись силы природы. Дождь забарабанил сильнее, а ветер всеми силами хотел ворваться в тёплое помещение, нарушая покой гостей.       На его телефоне прожужжала смс-ка и Тэхён лениво глянул на уже привычное сообщение,

«Я немного задержусь, не скучай!»

      — И не подумаю, — прошептал Тэхён, хотя не мог не признать, что обидой снова полосануло.       Вздохнув, он посмотрел на полную сумку с продуктами, и опять-таки вспомнил, что не купил рукколу. Прям костью поперёк горла она ему встала, эта чёртова руккола! Он взял телефон и быстро написал,       «Отвези меня домой, пожалуйста», — ответ пришёл моментально.

«Ну зай, ну я же не таксист!»,

— резануло больно, и тут же на счёт упали деньги,

«Возьми такси»,

      «А ты не хочешь сам меня забрать?» — от прямоты вопроса Тэхён почувствовал, как взмокла спина.

«Конечно хочу, но не могу!

Ладно всё давай, всё потом, я занят!»

      И как отрубило...       Прям по живому, без анестезии...       «Я больше не люблю тебя...», — он писал новое сообщение, и не просто рукой писал, а душой, а потом палец застыл на простой кнопке «отправить», и сердце мелкой дробью забилось где-то в горле, а потом оно упало вниз, прям камнем упало! Он прочитал простые слова и нажал на сброс. И такое чувство его накрыло, будто он душу свою протягивает ему, а Джин его лицом, и прям в грязь...       Тэхён закрыл глаза, задрав голову вверх, и представил всю свою жизнь, хотя нет, не всю, а последний год, в серовато-тёмных оттенках, с вкраплениями древесного угля Боже, как красочно!..       Тэхён снова открыл телефон, чувствуя, как он дрожит от возбуждения, и зашёл в свою любимую социальную сеть, глядя на свою фотографию. Пальцы быстро запорхали по клавиатуре, а внизу стал появляться текст, такой жёсткий, такой по-чегеваровски упрямый и колкий,

      «Хочу предостеречь всех!

Не повторяйте моих ошибок, не идите на поводу у альф, словно вы безвольные амёбы!!

Если надумали расстаться, то делайте это раз и навсегда!

Первым делом нужно обязательно...»

      — а дальше курсор застыл на месте, мигая и намекая на продолжение, а Тэхён почувствовал, как горло сжимается от обиды... Господи, да кому он диктует какие-то советы, если сам не может справиться со своей жизнью? Кому он врёт? Ну если только себе...       Он закрыл телефон и обернулся, когда какой-то маленький мальчик схватил папочку за руку, крича звонком голоском, что где-то там уже ставят ёлку! В груди омеги опять что-то полосануло, когда он вспомнил, как они отмечали Новый Год, а сейчас нет ни настроения, ни подходящей компании. Хотя есть Чимин, но он уезжает на праздники со «своим», а Тэхён не хочет быть обузой и кислой миной портить людям настроение.       Спрятав сумку в камере хранения, он взял корзинку и пошёл в супермаркет по второму кругу, надеясь, что дождь к тому времени пройдёт. Он стоял возле овощных полок, рассматривая зелень, сравнивая её стоимость со стоимостью донорской почки.       — Они совсем, что ли, охренели? — в сердцах омега рассматривал небольшую упаковку с рукколой, и опять-таки, на кой хрен она ему сдалась, но сдалась же, сука такая, — Они её на чём вырастили и привезли?       — Ой, не говорите, — Тэхён повернулся, глядя на высокого альфу, тоже, кстати, выбирающего рукколу! — Её, наверное, сам Илон Маск выращивал, где-нибудь на Альфе-центавре, а потом вёз её сюда через тернии к звёздам, — и тут произошло то, чего Тэхён уже и не представлял, что с ним такое может когда-нибудь случиться – он громко засмеялся, откидывая голову назад, представляя всю эту картину, как сам Илон Маск выращивает её где-то, на просторах космоса, а потом на бричке везёт её продавать простому народу по космической цене, — А Вы травку, простите, кому покупаете – котику или козочке? — вопрос прозвучал очень странно, смешно и даже глупо, но...       Это было так необычно, что Тэхён снова посмотрел на альфу, как тот, не подавая виду, продолжал выбирать лучшую упаковку салата, а омега почувствовал, что краснеет, как красный сигнал светофора.       — Я вот не понимаю, что это вообще даёт? — мужчина вчитывался в состав продукта, хотя чего там вчитываться – трава, она и в Африке растёт снизу вверх, — Так для кого Вы её берёте? — омега вскинул бровь, когда альфа ошарашил его своей краткосрочной памятью, — Котику, да? — в другой бы ситуации Тэхён рассердился, что ему задали один и тот же вопрос дважды, но ему захотелось ответить, ну он и ответил, — Козлу, — на что альфа промычал что-то, будто ему всё ясно и понятно.       И Тэхён опять представил, как козлик Джин-и кушает травку где-нибудь на полянке, и пока он ест, мухи его атакуют, а он так трясёт головой и злится, ой, как злится, и языком так и трясёт, так и трясёт!! Да звуки какие-то издаёт, ну чем не Демис Руссос! И вот, представив всё это, Тэхён опять рассмеялся, а потом... Он замер на одном месте, когда альфа посмотрел на него, как заворожённый.       — Так может быть ну её, эту траву, и пусть её козлы и едят, и вообще – калорий там совсем нет, а нам с Вами не мешало бы и потолстеть, — Тэхён взглянул на него уже заинтересованно – хоть это и был такой вот завуалированный комплимент, но он же был, и это было приятно слышать, ведь если положа руку на сердце, Тэхён обладал... Нет, не магией он обладал, а хорошей фигурой, может быть и худощавой немного, но это ему не мешало, — А мы с Вами... — альфа игриво сощурился и улыбнулся, а Тэхён почувствовал, как внутри внезапно потеплело и почему-то стало стыдно, — Предлагаю поужинать на брудершафт вот этим!       Тэхён как-то настороженно посмотрел на альфу, услышав слово «брудершафт», а оно, знаете ли, весьма хмельное, и имеет продолжение банкета. Но альфа удивил его и в этот раз, доставая из корзинки шоколадный торт, и поднял его на уровне глаз омеги, давая ему рассмотреть этот шедевр – бока изделия были усыпаны шоколадной стружкой, а сверху, в желейном плену, лежала клубника, почти свежая, почти только с грядки...       В глазах у Тэхёна помутнело, когда он фантомно почувствовал вкус, но воспитание не позволило ему так запросто согласиться на такой вот «брудершафт». Тэхён и не знал, на кого ему смотреть – на сладкий и манящий торт, или на мужскую улыбку – сладкую и манящую?! Господи... Да что это такое? Почему такая дилемма? И торт жутко аппетитный и альфа жутко аппетитный... Что?! В смысле «альфа аппетитный»?! Тэхён почувствовал, как земля от стыда уходит из-под ног, а колени задрожали.       — Я прошу прощения, — прошелестел он онемевшим языком, и не говоря больше ни слова, развернулся и быстро пошёл к выходу, совсем не понимая, что рукколу он так и не купил...

🎅🎅🎅

      Он выбежал на улицу, как обезумевший. Лицо горело, когда он вдохнул холодный воздух, а потом, выйдя из-под козырька супермаркета, на него обрушились потоки дождя. Он шёл под проливным дождём, едва понимая, что одежда его намокает с каждой секундой всё больше и больше. Заворачивая за угол, Тэхён запищал, когда прям над ним громыхнул новый гром, а на ближайшем столбе заискрились провода. Ужасом его объяло, когда Тэхён влип в стену, глядя, как шипящие провода гудят, брызгаясь смертельными искрами. Новый шквал ветра появился откуда-то из-за угла и Тэхён вспомнил, что в его рюкзаке должен был лежать зонтик. Дрожащими руками он доставал его, моля небо успокоиться, а ветер нещадно хлестал по лицу и спине, как самый изощрённый экзекутор. Новый порыв ветра окружил его, словно издеваясь над несчастным человеком, и мокрые волосы прилипли к лицу плашмя, когда Тэхёну удалось открыть зонтик. Оглядевшись, он попытался определиться – где он находится, и в какой стороне находится остановка, уже ощущая, как промокли ноги.       Твою ж ты дивизию?!       Вот только заболеть ему не хватало!?       Закинув рюкзак за спину, Тэхён пошёл по улице – он уже и так намок, чё уж там мелочиться-то!? Расправив плечи всем ветрам назло, он нащупал телефон в кармане свитера и гордой птицей хотел перескочить поребрик, но, как говорится – хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах!       Левая нога соскользнула со скользкого поребрика, и Тэхён замотылял руками, как мельница, удерживая шаткий баланс, выкрикивая непонятный клич! И каким-то чудом ему удалось не упасть!       — Господи... — прохрипел он, глядя на клочок земли в пяти сантиметрах от его лица, — Божечка, спасибо...       Он стоял на своеобразных четвереньках, если можно было так выразиться, а вся его филейная часть была обращена на обозрение грозовым тучам. Более позорной участи Тэхён не ожидал, и таки да, вселенная всё же решила не упускать свой шанс поиздеваться над ним. Кое-как выпрямившись, он ощупал себя, всё ли на месте и все ли кости целы, но резко ойкнул, когда в бедре что-то хрустнуло – он хоть и молодой омега, но он же не атлет, чтобы его так кидало из стороны в сторону!       Обернувшись, Тэхён поблагодарил всех богов, когда заметил проезжающую машину, так и не остановившуюся, ну и слава Богу! Чем меньше людей увидит его позор, тем меньше человек ему придётся убить.       Шутка-минутка!       Только вот нихрена она не смешная!       Поднявшись во весь рост, Тэхён придержал поясницу, проверяя, насколько болит его бедро, и расслабился, когда не почувствовал сильной боли. Ну как расслабился – хоть что-то было хорошо, а там уже как масть пойдёт.       Аккуратно спустившись на проезжую часть, где не было так много снежной каши, Тэхён почувствовал себя более уверенным, и пошёл немного дальше, а потом... Он остановился, прислушиваясь к себе, и не мог понять – чего ему не хватает?! Хлопнув глазами, он постарался сосредоточиться, а потом...       — Еб твою... Сука ты, падла!!! — Тэхён чуть ли не заплакал, когда понял, что сумку-то он забыл в супермаркете!! И рукколу он так и не купил!!       Со злости бросая зонтик на землю, Тэхён развернулся, и взвизгнул, когда прям перед ним резко завизжали тормоза!       — Ты чё, слепой?! — закричал он, жмурясь от дождя, хлыставшего по лицу, — Ты вообще, что ли, не видишь нихрена? Вообще-то я тут иду! — он обошёл машину, бо та так и стояла, не двигаясь, если можно так сказать о железной колымаге, — Ну проезжай давай! С хрена ты, стоишь? — Тэхён махнул рукой, как регулировщик, но машина стояла и фарами блымкала, — Что? — снова закричал Тэхён, стараясь перекричать ветер и шум дождя, а потом водительское стекло опустилось и он увидел чей-то силуэт, — Ты тупой, да? — на него нахлынули и обида и бессилие, и холодный дождь с ветром, и та самая забывчивость, и вообще, и как итог, Тэхён почувствовал, как горячие и злые слёзы потекли из глаз, — Ой, да ну тебя..! — махнул он рукой и пошёл мимо машины, а потом Тэхён охнул и побежал, когда услышал, как дверь автомобиля открылась – а вот и карма собственно подоспела!       Пару-тройку метров он быстро прошёл и всё было хорошо, а потом он поймал новый джекпот – растянувшись по скользоте, и так и шмякнулся в лужу!       — Та ну заебись!!! — закричал омега и не стал сопротивляться, когда почувствовал на себе чужие руки, и услышал одно слово, как ему показалось, — Невозможный...       А потом его поднимали и через пару секунд Тэхён рухнул на мягкое сиденье. Его обдало тёплыми потоками воздуха, и закрыв лицо, он разревелся. Он не смотрел на водителя, сгорая со стыда, да и сам водитель сидел, глядя перед собой, и молил бога, только бы этот невозможный не плакал... Омегу пробивали рыдания, его трясло и колотило, и был ли это холод или просто нервы, он бы не смог сказать с уверенностью. С уверенностью он мог назвать только свой адрес, а потом, когда они подъехали к его дому, Тэхён бросил на торпеду какую-то мелочёвку, как стоимость за проезд.       Он молча поднимался в лифте, молча заходил в квартиру, конечно же в пустую, а потом, скинув с себя мокрую одежду, залез под одеяло, и заплакал... Уже поздно он услышал, как Сокджин пришёл домой, ровно в пять двадцать утра. Он услышал как прозвонил его будильник и закипел чайник.       А потом, открыв глаза, Тэхён глубоко вздохнул воздух и уснул, и головная боль куда-то делась...       Тэхён не смотрел на время, во сколько он проснулся, он просто лежал и смотрел, как солнечный лучик очень медленно передвигается по комнате, а потом случилось что-то... Он внезапно сел, не спуская ног с постели и просто понял, что он больше не хочет быть с ним... Не хочет! Вот так просто!? И ему совсем не было больно! Ему не было страшно и обидно, ничего не было... Просто его накрыло пустотой, хотя нет... Он бы назвал своё ощущение – «Утро после грозы».       Джин несколько раз заходил в спальню, что-то говорил ему, вот только Тэхён его больше не слушал. Нет, конечно, он его слышал, и его голос звенел в голове у омеги, и каждая секунда тишины ему казалась подарком, когда Тэхён мог не слушать его!       А как хотелось ему сказать,       — У тебя такой прекрасный голос, ты знаешь... — и получить в ответ улыбку, ласкающую альфье эго, а потом и добавить, — Закрой рот и береги его! — но Тэхён молчал, ему было лень что-то говорить...       Понимаете?       Вот и Тэхён не понимал, как это работает, но и не хотел вникать в это новое чувство, боясь его спугнуть. Он глянул на время – было далеко за полдень, а затем он встал и подошёл к окну, глядя на снег, как тихо он падал, приветствуя новый день.       Тэхён бы и рассказал ему, как умирали его чувства, как он прощал его, когда Джин... Нет, он не делал ему больно физически, боже упаси, он делал больно морально, награждая омегу своим безразличием. Тэхён шептал самому себе, представляя перед собой альфу,       — Со мной так нельзя... Моё сердце... Оно ведь этого не заслуживает, — он самому себе кивал, соглашаясь со своими мыслями, и так надеялся, что Джин когда-то поймёт свои ошибки.       А потом Тэхён с ужасом понял, что он был просто удобным! Хотя он раньше и прощал его, он судорожно находил самые нелепые оправдания для того, кого считал очень дорогим человеком, и всё время говорил, — Ну он же не нарочно... Это же всё вышло случайно...       А затем Тэхён улыбнулся и взял свой телефон, зашёл в опции контактов и без сожаления удалил контакт «Любимый»...

🎅🎅🎅

      Это случилось в середине декабря, когда весь город был окичен гирляндами, а настоящая зима давно укутала всё красивым и сверкающим снегом. Тэхён спешил домой, а перед тем хотел заскочить в супермаркет, а то в холодильнике уже две мышки мотылялись дохлыми тушками. Ту сумку, которую он забыл тогда ещё, Тэхён так и не забрал, и его совсем не интересовала её судьба, как не интересовала ни судьба Сокджина.       Как их отношения начались нелепо, так они и закончились – нелепо.       Тэхён думал, что они всё-таки встретятся, может быть даже и случайно, а может быть и нет, и он не знал, какой будет их последняя фраза, каким будет их прощание, и будет ли оно вообще?       Сначала ему казалось, что жажда за альфой будет такой сильной и что ему будет его не хватать, как бы не хватало ему воды или воздуха. Но его сердце было спокойным. И даже когда он отдалённо слышал его имя, его сердце уже не стучало так, как оно стучало прежде, и омега понимал, что он уже не разобьётся с ним, или из-за него.       А руккола...       Рукколу он также любил, такие вот дела! И именно сейчас он бежал в супермаркет за этой травой, будь она неладна!       Наушники в ушах блокировали посторонние шумы́, да и голос там не давал расслабиться, диктуя какой-то новый рецепт какого-то там новогоднего салатика, требующего именно эту траву.       — Ты запомнил или тебе скрин скинуть? — вопрошал голос Чимина, а Тэхён уже закатывал глаза – в его голове было пусто, как песочная буря в романах Рея Бредбери, а сам омега бубнил свою мантру, — Господи... Сделай меня ненадолго дурачком, пожалуйста!! Может я мешок денег найду!? — а сам шморгал носом, прогоняя настырный чих, — Дуракам же везёт, ну Господи, ну пожалуйста! — ну да, а вдруг боженька услышит его и тут – бац!! И мешок денег с неба так – хрясь ему по башке, и будет он дули крутить и до конца жизни с воронами ругаться, но зато богатенький... — Только, Господи, пожалуйста, умоляю, ума мне оставь, чтоб я их ментам не отнёс, и пусть мне за это ничего не будет!! — и напоследок, заметьте, омеге двадцать два года почти, он пальчики скрестил, не ну а что? Ну в вдруг?!       А сам вспомнил, типа в тему, как впечатлившись каким-то далёким фильмом про стулья, он взял и распорол всю обивку на дедушкиных стульях из его старинного гарнитура. И что вы думаете? Ничего, кроме пиздюлей, он там не нашёл, честное слово! И как говорится, просить у Бога милостыню тоже надо уметь! Вот он пальцы и скрестил на всякий случай!       Время поджимало, а Тэхён так и не закупился ни продуктами, ни подарками!       — Тэхён! — кто-то окликнул его через весь супермаркет, и омега обернулся, выискивая глазами среди массы людей того, кто его только что позвал, и тут он увидел своего коллегу, — Ты завтра выходишь на работу?! — кричал Хосок соединив руки в импровизированный рупор, а Тэхён, дабы его лучше услышать, снял наушники.       — Нет! — закричал он в той же манере, как будто они не в супермаркете, а в поле коней гоняют.       — А чё? — заорал Хосок, уже теряя надежду, что дорабатывать проект ему придётся одному.       — У меня завтра сексуальный день! — закричал Тэхён и все, кто был поблизости, повернули головы, глядя на сумасшедшего омегу с золотистыми волосами.       — Это как?! — не ну ты гля, какой любопытный, а? — Ким Тэхён!? — голосистый альфа на весь супермаркет сообщил имя омеги, пока тот уже бежал среди полок к овощам, — Я к тебе обращаюсь, алло!       — Имел я вас и вашу работу! — крикнул омега напоследок слова́, вырвавшиеся против воли, честное слово, и повернул за угол, в самый последний момент замечая перед глазами большое и высокое пятно!       Он только и успел увидеть чьи-то огромные глаза, потом кто-то рядом потянул такое — И-и-и-и-и!?! — и Тэхён почувствовал, как в него что-то врезалось, прям в сердце, хотя нет, прям в грудь! Прям плашмя, и прям по нему!       Застопорившись на одном месте, Тэхён, едва дыша, смотрел перед собой, как на лице альфы появляется масса эмоций и вопросов, а потом это самое лицо как-то странно трансформируется в гримасу сожаления и глаза на этом лице спускаются вниз, а губы растягиваются в таком недоумении, и только сейчас Тэхён понял, что это не есть хОрОшО...       Спустив взгляд он охнул, когда увидел, как шоколадный торт, в открытой, между прочим, коробке, влип в него, прям всей своей окружностью, а холодный крем уже просачивался через тонкую кофточку.       Их окружала абсолютная тишина, если не считать мерное гудение холодильных установок, ну и новогодняя музыка на фоне, а так было тихо, ага...       — Ну спасибо... — первое, что пришло на ум, и слава Богу, что не нецензурная брань, — Ну пиздец, — отмена! Цензура вышла из чата, — Вы в своём уме?! — было до ужаса неловко, и Тэхён переводил взгляд то на извиняющееся лицо, то на торт, то на испорченную вещь.       — Это Вам спасибо! — прохрипели напротив и причём с отчётливым сарказмом.       Представляя себя со стороны, Тэхён потупил взгляд, а потом осмотрелся – все, кто был рядом, все смотрели на эту сладкую парочку, в прямом смысле, а кому-то даже приспичило снимать на камеру!       — Заебись!       Отвечать на такую фразу было как-то неуместно – всё в ней сказано, всё рассказано, всё всем понятно!       — И что мне теперь делать? — Тэхён поднял взгляд, уже глядя на мужчину перед собой, как у того в глазах зарождалась улыбка, а потом эта улыбка появилась и на его губах, только Тэхён не сразу понял, а чего это он так лыбится?       — Здравствуйте... — негромко поздоровался альфа и Тэхён как-то неловко замер, хотя он и так стоял и боялся пошевелиться, бо одно неосторожное движение – и весь торт, ну или лепёшка, оставшаяся от то́рта, шлёпнется между ними, как оберег! — А Вы... — его глаза загорелись каким-то особым огнём, а Тэхён захлопал своими, смутно припоминая того самого человека, который предлагал ему поесть то́рта на «брудершафт»! — Вы меня помните?       — Вас забудешь... — это прозвучало как-то двояко и даже немного странно, а потом омега понял, что показался грубым, — Да, я вспомнил... — хотя тот день был смутным в его памяти, и его не хотелось заново проживать, — Я помню, — он не стал уточнять, что именно он помнил, и по его лицу прошлась тень печали, — Извините... — Тэхён поменял тактику, обращая внимание на эту проблему, — Нам бы... — он показал глазами вниз, — Как-то бы надо разлепиться, — это фраза показалась обоим слишком двусмысленной, и оба резко и как-то синхронно отвернулись, а были они очень близко друг к другу, очень-очень близко... непозволительно близко...       — Да, — улыбнулся альфа, — Как-то бы надо разлепиться, — и они оба, не договариваясь, засмеялись, глядя друг другу в глаза, — Я помню Ваш смех... — Тэхён проглотил слюну от неожиданности, и резко перестал смеяться, — Вы сменили цвет волос... — альфа смотрел на его волосы, а потом он перевёл взгляд на омежье лицо, и только сейчас Тэхён заметил милую родинку под нижней губой, и поспешил отвести взгляд.       И слава Богу, или слава клининговой компании, кто ж их знает, но Тэхёну стало намного легче дышать, когда их вот так вот разлепили, вот только кофточка была полностью убита.       — А вот теперь Вам точно придётся со мной съесть это на «брудершафт», — альфа с улыбкой посмотрел на омегу, и шепнул, — Ким Тэхён, — и омега почувствовал, как по телу пробежали мурашки, когда этот альфа смотрел на него, склонив голову.       — Я не пью... И не ем с незнакомыми людьми, — от мужского внимания к себе у Тэхёна защекотало по всему телу и, стараясь не замечать, как близко его губы, ему пришлось отойти от него подальше, оберегая себя от необдуманного поступка, и только подумав о этих самых «необдуманных поступках», его накрыло смущением, и румянец пополз по всему лицу, вплоть до самых ушей.       — Чон Чонгук, — прошептал альфа и Тэхёну пришлось вздохнуть поглубже, чтобы успокоиться – от этого мужчины тянуло чем-то таким пьянящим, таким мужским, и таким чурующим; и как ему теперь спокойно дышать в таком вот сумасшедшем мареве? — Теперь мы не незнакомцы, правда? — и Чонгук улыбнулся, низко наклоняя голову и растягивая губы в сумасшедшей улыбке, так напоминающей танцующего клоуна Пеннивайза, и только увидев лёгкий ступор в глазах омеги, Чонгук улыбнулся по-другому, и между ними будто пронеслось что-то, когда Чонгук прошептал, — Невозможный...       Пронеслось и унесло их в другую вселенную, когда Тэхён почувствовал сплетения их пальцев и в груди всё затрепетало, когда они вместе выходили из супермаркета, а потом... Наверное это могло бы быть самой весомой причиной для того, чтобы забрать у него свою руку, выскальзывая из его ауры, и просто уйти в другой конец мира, чтобы только не ощущать тепло его ладони и не видеть этого взгляда. Наверное... Только ирония судьбы, она ж такая штука непостоянная, и Тэхён такой... Такой непостоянный...       Они не заметили кошку сидящую на лестничной клетке, которая имела странную привычку проситься домой, скребясь лапами по чужой двери. Завидев странную композицию из двух хомо эректусов кошка фыркнула и вмиг сбежала вниз, как моток распустившейся серой пряжи! Только её никто и не заметил. Эта композиция ввалились в квартиру, ураганом снося обувную полку, падая туда же, не в силах разнять губ...       — Я никак не мог выпустить тебя из своих мыслей, — прошептал Чонгук, когда их уста́ разомкнулись, и омежье сердце пропустило удар, а потом ещё один, а затем оно и вовсе перестало биться, и казалось, что и лёгкие отказали тоже.       Несколько секунд Тэхён смотрел на альфу, и он бы всё отдал, чтобы ещё раз прочувствовать эти слова, честное слово! Он бы и мир этот бренный покинул, только бы услышать его шёпот, жаркий такой, а потом задохнуться в новом поцелуе.       — Мне кажется, что я в тебя влюбился ещё тогда, но ты... — Тэхён почувствовал, как сердце забилось о грудину, как никогда прежде, — Я ещё не видел кого-то, прекраснее тебя, — омегу не оставляло чувство, словно он стои́т на краю утёса и смотрит в эти тёмные воды, такие же, как и глаза Чонгука – мерцающие, манящие, как магнит, — Мне хорошо с тобой, как дома, — и омежьи глаза закрылись, когда душа проснулась, раскрываясь перед любовью...       Они целовались и целовались, они цеплялись руками и пальцами, они рук не разжимали, пока Чонгук щедро одаривал омегу своим напором.

🎅🎅🎅

Начать новый год с новым мужчиной – это так символично!

      А начать новый год с этим же мужчиной, утопая с ним в близости – это символично вдвойне.       Тэхён метался по кухне, как заведённый, а плита сегодня претерпевала настоящие пытки – с самого утра она, бедняжка, жарила, парила, пекла, пока Тэхён приводил себя в порядок по-своему – сраным веником он мотался с полотенцем на голове, потом с масками на лице, потом с брасматиком в зубах, а потом он ходил, как на взводе, посматривая на часы.       До Нового Года оставалось ещё два часа, или всего-навсего два часа, а Чонгука ещё не было. Схватив телефон, Тэхён открыл его, но тут же в дверь позвонили. Млея от волнения он пошёл в прихожую и глянул на своё отражение – глаза, как фонари, губы алые и искусанные, щёки бледные и весь, как на шарнирах. Он пощипал себя за щёчки, придавая им природного румянца, и открыл дверь. И на него тут же вихрем набросились, и вместо про́водов старого года, они оказались в маленькой спальне... Несколько раз пролетев по Млечному пути, они лежали обнявшись, а Тэхён гладил широкую грудь альфы и улыбался. Просто так улыбался, уткнувшись ему в яремную впадину.       — Сколько время? — спросил Чонгук и взял руку омеги в свою, потирая его пальцы, особенно безымянный пальчик, — Не пора ли отмечать?       — Только половина двенадцатого, — прошептал Тэхён и Чонгук поцеловал его в макушку.       — Уже половина двенадцатого, — поправил его альфа, и приподнявшись, посмотрел на омегу как-то по-особенному.       Он перегнулся через подушку, потянувшись к тумбочке, а Тэхён весь напрягся, когда Чонгук открыл полочку.       — Мне кажется, это самое лучшее время, — сказал Чонгук, вытаскивая что-то маленькое, сокрытое в коробочке, и в этот момент они услышали скрежет металла о металл, как во входную дверь вставляли ключ...       — Не понял, — хрипнул Тэхён, едва понимая, что происходит, — Это чего такое?.. — он растерянными глазами посмотрел на альфу.       — И что мне делать? — спросил Чонгук, изобразив смешную и удивлённую физиономию, — Мне в шкаф или под кровать? — и только сейчас до Тэхёна дошло, что это совсем не шутка – кто-то действительно ломился к ним в квартиру, в маленькую омежью квартиру! — Муж вернулся домой, а тут любовник? — Чонгук засмеялся, но сразу понял, как Тэхён по-настоящему напуган.       — Ты с ума сошёл? Какой муж?! Какой любовник?! — запищал омега шёпотом, хлопая альфу по спине.       — Прости, — и Чонгук обнял Тэхёна, сводя глупую шутку на нет, — У меня просто мозги ещё не до конца включились, вот я и вспомнил анекдот про мужа, который вернулся из командировки! — ему смешно, а вот у кто-то действительно жим-жим сыграло, пока кто-то пытался проникнуть к ним квартиру, — А у кого, кроме тебя, ещё есть ключи от дома?       — Ни у кого... — Тэхён сжался весь, как воробушек, — Только у родителей, но они далеко, в Альпах отдыхают, — Тэхён поджал ноги, прикрываясь подушкой, как щитом, — Это воры да..? Это домушники, да? — тараторил омега, не попадая зуб на зуб от страха, — Нам на работе говорили, что поменьше нужно выставлять инфу, где и кто будет отдыхать, пока домушники будут хаты обчищать! — прям детектив Ким Тэхён, а ещё лучше Ага́т Криста́л,       — Ну, значит сейчас ты увидишь настоящего домушника, — сказав эту фразу, Чонгук соскочил с кровати, натягивая трусы, а заодно и штаны, — У тебя есть оружие?       — Ну конечно же, у меня есть оружие!? — съёрничал Тэхён, разводя руки в стороны, — У меня ж базука под кроватью и пулемёт «Максим» на балконе стоит, ага! — и сразу зашипел, как надутый кот, — Ну откуда у меня может быть оружие, Господи!? Ну ты и спросил?! Если только моя харизма – пойдёт, как за оружие?       — Харизму я себе оставлю, а ты давай одевайся, сейчас будем вершить правосудие! — он бросил омеге халатик, а сам подошёл к двери, показывая Тэхёну быть тише, прикладывая палец к губам.       Тэхён подскочил к альфе, прячась за его спиной, когда они услышали в прихожей чьи-то тяжёлые шаги и вздохи. Он огляделся и схватил большую керамическую вазу, а Чонгук взял подушку, превращая её в эдакое орудие убийства. Они стали по обе стороны от дверного проёма и Чонгук снова показал пальцем «тихо», и они замерли...       Шаги раздавались всё ближе и ближе и заскрипели давно несмазанные дверные петли в кухню.       — Шарится, гад, по кухне... — прошептал одними губами Тэхён и Чонгук снова приказал ему молчать, пока у Тэхёна в голове нарастала паника – там же стол уже накрыт, а вдруг он жрать начнёт?!       На полу показалась чья-то огромная тень и Тэхён не выдержал первым, защищая и свою жизнь и свой дом. С воплем он бросился на домушника, появившегося в дверном проёме, а там уже и Чонгук огрел этого вора подушкой по голове, сшибая того наповал!       На ковровую дорожку свалилось огромное нечто в огромном тулупе и Тэхён по-честному охренел от размеров вора – его прям таки хорошо растянуло по комнате, и Чонгук поспешил стукнуть его ещё раз, типа контрольный выстрел, и быстро включил свет.       — Так это же... Дед Мороз?! — и кто из них был больше ошарашен – неизвестно, — Серьёзно?! Дед Мороз!? — воскликнул Чонгук, а Тэхён прикрыл рот, в ужасе вспоминая, как им тоже на работе говорили, якобы воры часто ходят по хатам в костюмах Дедов Морозов! — Слушай, — Чонгук напрягся, — А мы его не того, не?.. — альфа осторожно пощупал пульс, — Вроде живой... — и прям выдохнул, хоть мокрухи нет и слава Богу.       — Вот же сука, живучий гад! — тут уже и Тэхён осмелел, выдавая этому борову пинка под сраку, а тот что-то простонал, — Больно да? Больно?! — второй пинок попал прям по боку, и дед заскулил более отчётливо.       — Его надо перетащить и связать, а потом мы вызовем полицию, — и Чонгук, потянув того за ноги, глянул на Тэхёна, как тот снова стукнул вора по башке со всей дури, — Ну и нахрена ты его лупанул?! — походу, что от удара тот снова затих.       — На всякий случай, — не, ну естественно, случаев много не бывает, — А вдруг он очнётся преждевременно, так я его опять, это... — и чтобы было меньше вопросов, он положил подушку поближе, а то мало ли?       Едва затянув на стул тяжеленное тело, Тэхён побежал в кухню, за скотчем, и так на всякий случай, глянул – тронул ли этот гад его хавчик, но остался доволен, что еда была нетронутая. Пока они связывали ему руки и ноги, а потом и привязывали его скотчем к самому́ стулу, Дед Мороз молчал, свесив низко голову.       — Надо ему и рот заклеить! — выискался юный детектив, — А то начнёт тут ещё базарить!? — Чонгук снова глянул на омегу, отмечая, как он возбуждён – прям колотило его всего.       — Да ты погоди, — попытался альфа утихомирить своего разбушевавшегося омегу, и так, на всякий случай, спрятал подушку, типа это холодное оружие, а то мало ли, омеги иногда бывают непредсказуемые, — А вдруг мы его убьём? — альфа пытался вразумить Тэхёна, который уже начал терять контроль.       — Так они ж падлы живучие какие! Каждый год их новая партия появляется, как с конвейера! — не соглашался с ним Тэхён, ну прям хоть на ринг его выпусти и он там всем шухер устроит, — А ну-ка давай, снимай с него это лохмотье, — стоит такой деловой и командует, а сам в сторону отошёл, и на всякий случай замахнулся подушкой, чтобы если что, а он уже наготове, и Чонгук скинул и шапку и бороду, и вот тут произошло что-то невероятное – Тэхён заорал, как сирена, когда с ряженого деда стянули новогодний реквизит, — Ты?! — заверещал Тэхён, заверещал и Джин, переодетый в деда!       — Ты какого хера меня..? — и не успел Сокджин закончить фразу, как в него полетела подушка, сваливая его вместе со стулом!       — Ты что, его знаешь? — вот теперь уже и Чонгук охренел от происходящего, — Это кто вообще?!       — Это я!.. А-а-а... — проныли снизу, и Чонгук поднял несчастного с пола, всё также – вместе со стулом, — Тэхён, это же я..! — закричал Ким, отворачиваясь от гневного вида альфы, — Я к тебе мириться пришёл, с подарками, а ты меня... Я это... — он шмыгнул носом, чувствуя, как обида накатывает на него паравозом, — Ты хоть бы спросил у меня, как у меня дела, как я живу..? И как я вообще..? — закончил он свой плач Ярославны, — А ты сразу драться! Ты белены, что ли, объелся?       — Ой, и правда... Я ж совсем забыл... — Тэхён хлопнул себя по лбу и вдруг вспомнил культуру общения, наклоняясь над альфой, прям нос в нос, — Ну и как ты? — Сокджин долго смотрел на омегу огромными глазами, пытаясь найти в этом человеке того прежнего и покладистого человечка, которым можно было так легко манипулировать, а сейчас перед ним была какая-то фурия взбешённая!       — А раньше ты был хорошим... — с обидой в голосе пробурчал Ким, порицательно кивая головой, в надежде вызвать в нём чувство вины, — Кто ж тебя так испортил-то, а?       — Ключевое слово «был»! — фыркнул Тэхён, — Я пробовал быть хорошим! И знаешь... — он посмотрел альфе в глаза, — Такая фигня, скажу тебе... И больше пробовать не буду! — Тэхён отстранился от него, насупившись ещё сильнее, уперев руки в бока, — И что за хуйня у тебя такая, а? — вскипел Тэхён по-новой, — Как ты умеешь всю ситуацию вывернуть в свою пользу, будто это я тебе в душу насрал, а?!       — Да когда ж ты успел таким стать?! — заорал теперь Сокджин, полностью потеряв контроль над ситуацией, — И что за демоны в тебя вселились? — он с опаской смотрел на омегу, вообще не веря своим глазам, и на всякий случай втянул голову в плечи, уже готовясь к новой атаке.       — Кстати, очень даже интересные ребята, эти мои демоны! — омега даже языком клацнул от удовольствия, — А ты как вообще вошёл сюда, придурок? — нет страшнее зверя, чем злой омега, — Откуда у тебя мои ключи? — взревел Тэхён, кидаясь на Джина, и если бы не Чонгук, ох и не сдобровать бы ему – прям на лету́ поймал его!       — Так ты мне сам дал их, а я так и не успел их вернуть! — проныл Джин, а Тэхён ощерился, как пантера, и только сейчас Сокджин глянул на Чонгука, как на конкурента, — И вообще! — а вот сейчас взъерепенился и он, — Ты кто такой и что ты делаешь с моим омегой? — и вот настала очередь удивляться и Чонгука, — И вообще! — Джин упёрся взглядом в голые ноги омеги, в очень даже красивые ноги, если честно, — Оденься! — это прозвучало таким тоном, что Тэхёну совсем не понравилось, — А то ходишь перед чужим мужиком в неглиже! — собственнические нотки прозвучали в голосе альфы, но тут его лафа закончилась, когда Тэхён в наказание за грубость треснул его подушкой.       — А ну-ка не смей его оскорбля-ять, падло! Ты слышишь меня? — омега схватил его за грудки, встряхивая, как тряпку, — Я все его волосы пересчитал, все до единого волоска!! И не дай бог... — он подсунул кулак к лицу Джина и тот попятился назад, только куда ж назад – он же привязан, — И не дай бог я не досчитаюсь хоть одного волоса, я клянусь тебе! — Тэхён сжал челюсть, показывая, насколько он зол, и перешёл на устрашающий шёпот, зыркая на альфу, — Я выдеру из тебя всё, вот этими зубами! — он оскалился на всякий случай, чтобы Джин увидел эти прекрасные зубы, — А писюн твой вонючий порежу на пятаки́, пожарю их на костре и заставлю тебя их сожрать! Ты понял? — и оба – и Чонгук и Джин, смотрели на омегу, опившегося озверина, и хлопали глазами, не зная, что и сказать!       — Да что он может тебе дать? — опомнился Ким после такой тирады, едва находя хоть какие-то причины, только бы унизить кого-то, показывая всем своим видом, что ему глубоко плевать на все угрозы какого-то омеги, — Ну что ты ему можешь дать? — он продублировал вопрос, уже обращаясь к Чонгуку, закатывая глаза, показывая своё пренебрежение.       — А ты знаешь, почему корова срёт лепёшками, а коза горошками? — тихо спросил Чонгук, вводя в ступор бывшего Кима – тот ошарашенно смотрел на него, хлопая глазами, едва понимая смысл сказанного, но так и нашёлся, что сказать, — Вот видишь... Ты даже в говне не разбираешься, а в мою жизнь лезешь! — и на-кась выкуси – так и подсунул ему дулю в харю!       — Когда не могут переплюнуть, то стараются оплевать, — как-то слишком тихо и спокойно ответил Тэхён, глядя на Джина, мотая головой и пожимая плечами, — Господи... И что я в тебе нашёл?..       А потом в мозгу омеги что-то щёлкнуло или переключился какой-то тумблер, и он вдруг стал зайкой-паинькой и с улыбкой посмотрел на обоих мужиков, и быстренько развернулся и убежал в спальню, выбегая оттуда в красной пижамке, сразу забираясь к Джину на коленки.       — Ты чего там удумал, а? Тэхён..? — уже и Чонгук не знал, чего ожидать от омеги, и смотрел на него с интересом но и с осторожностью.       — Как чего? — Тэхён распахнул глазища, — Когда мне ещё предстоит посидеть на коленках у самого́ Деда Мороза? — на его лице расцвела улыбка, как у са́мого счастливого ребёнка, вот только она не сулила ничего хорошего, — Ты же можешь исполнить моё самое сокровенное желание? — спросил он у бывшего прибывшего, хлопая того по щекам, — Вот и поработай давай, дедушка Мороз! Я сейчас тебе буду желания загадывать! — а потом Тэхён нахмурился и выдал то, что было на уме, опять грозясь кулаком, — И не расстраивай меня, а то я встану на табуретку, и такую тебе песенку спою, что ты охренеешь! Ты понял?! — и снова, как по мановению волшебной палочки он улыбнулся, превращаясь в милого омежку, и посмотрел на Чонгука, который уже просто стоял и смотрел на это представление, —А сейчас – сказка! — объявил Тэхён свой выход, и сразу оговорился, поясняя деду Морозу, — Только вот какая у меня проблема, дедушка Морозушка, — Тэхён прям исповедаться решил, — Все дети, как дети... Знают хорошие сказки... «Про Красную шапочку«, «Про волка и семеро козлят», а я вот какой-то странный, понимаешь, — он вздохнул тяжко, — Я помню только одну сказку, «Как дед насрал в коляску и поставил в уголок, чтоб никто не уволок!» — а потом Тэхён опять что-то вспомнил, напоминая всему миру, что он ещё покажет кузькину мать, и снова убежал куда-то, — А теперь стишок! — Тэхён вернулся с маленькой допотопной табуреткой, с дырочкой посередине, а Ким уже и зажмурился, боясь услышать новый шедевр, пока омега залезал на неё и театрално прокашливался,       — К тебе охладел я давно,       И сердце моё уж не стонет!       Кошмар, какое же ты говно!       Топлю твой труп, а он никак не тонет!

      Наступила тишина, прерываемая лишь звуками с улицы.       — Ну что, дедулюшка?.. — и Джин затаил дыхание, уже проклиная ту минуту, когда он решил вернуть себе своего омегу и прежний уют, — Понравился тебе мой стишок? — а тишина прям во все стены впиталась, — И попробуй только не исполнить моё желание, а то я тебя... у-у-ух! — и опять кулак под морду, — Но ты же понимаешь, дедулюшка, что в случае чего, я тебя найду, чего бы мне этого не стоило, из-под земли достану и все зубы повыбиваю! — он помахал перед ошелелым Джином пальцем, — И жевать я за тебя не буду! Ты меня понял?! — та понял он, понял! Понял и Чонгук и тот парень, стоящий на соседнем балконе тоже понял, — А теперь... Моё желание! — Тэхён скрестил пальцы, вздохнул глубоко, и как заорал Джину прям в ухо, — Я люблю Чонгука-а-а!!! И я хочу за него заму-у-уж!!! — от такого душераздирающего крика в самое ухо Сокджин замотал головой и едва не заплакал, а Тэхён снова похлопал его по щекам, приводя в чувства, — И если я когда-то тебя и обидел, то так тебе и надо! Нормально себя вести надо было! — он вскочил с коленей и стал прыгать вокруг него, как вокруг ёлки, но тут уже Чонгук, проявляя какую никакую мужскую солидарность, просто оттащил своего сумасшедшего омегу от несчастного Деда Мороза и, схватив его в охапку, нежно поцеловал.       — А может быть нам батюшку позвать и окропить квартиру? — спросил он омегу на ушко, — Чтобы всё грешное из неё ушло? — а сам же лыбится, прям как звезда Вифлеемская.       — Стыць, моя радость!? — захихикал Тэхён, на такое предложение, — А я тогда где буду жить?       — Ой, я прям не знаю, — выдохнул Чонгук, изо всех сил стараясь казаться серьёзным, — И что мне с тобой делать? — а сам же не отпускает омегу с рук, — Ты материшься, как сапожник и дерёшься, как бандит... Как же мне на тебе жениться-то?       — Ой, бля-я-я!! — потянул Тэхён, обнимая альфу, — Какой ты нежный... — бурчит, а сам сияет, как алмаз, — Ну хочешь я тебя замуж возьму? Делов-то! — и Чонгук звонко хлопнул её по жопе, — Неси своё кольцо, я знаю, что оно там, — ну прям засмущался омежка, пальцем тыкая в сторону спальни, и сразу повернулся, глядя как Джин пытается освободиться от скотча и дёргается на стуле, как подорванный, услышав про кольцо, — Ой, блядь! — заорал он на него, — Сиди и не рыпайся там! — и сразу перевёл взгляд на Чонгука, объясняя свои слова взмахом ресничек, пока Чонгук с улыбкой рассматривал своё чудо, — Ну а чё он там сидит и рыпается? — ой, и действительно, чего это он там сидит и рыпается?       — Господи, — прошептал Чонгук, не сводя взгляда с омеги и его блестящих глаз, — Какая же ты заноза! Какое же ты шило в жопе... Ты моя тревога, ты мой взрыв, ты моё счастье...       Джин ещё очень долго сердито бурчал ругательста, дёргался и требовал его освободить, но на него уже никто не обращал внимания. Закрыв глаза, он отвернулся, не в силах смотреть, как эти два придурка целуются перед ним, пока куранты бьют двенадцать раз...

🎅🎅🎅