Паутина любви

      — Да! — крикнул Сынмин празднуя свое достижение победным танцем. Джисон в трубке вместе с ним так же ликует, радуясь за друга. Сегодня утром шатену на почту отправили ответ о том, что он теперь стажируется в газете «New-York times». В той самой о которой он мечтал. Многие из его факультета пытались туда попасть на стажировку, но не у многих это получилось, Сынмин отличился.       — Это же круто Мин! — искренне радуясь за друга сказал Хан. Он тоже хотел туда попасть, но не дело в том что не получилось, а в том что желание пропало щелчком пальца. Сам того не понимая его потянуло в сторону сочинения песен и их создания.       — Это не просто круто, это ахуенно, — на эмоциях сказал Ким. Мэл которая стояла за дверью тут же зашла внутрь.       — Молодой человек, что у тебя такого случилось, что бы ты позволил себе так выражаться? — со злобой спросила Мэл. Ким попрощавшись с Ханом, подлетел с места и обнял свою тетю.       — Тетя Мэл, я теперь стажер «New-York times»! — радостно сказал Ким.       — Я тебя поздравляю Мин-и, но пожалуйста не выражайся так при мне, — похлопав по спине поздравила Мэл.

***

Хенджин себя странно вел, с самого утра. Сынмина избегал, на обеде не был, да и ходил весь хмурый. На вопросы от Кима, который он задавал Минхо, он лишь отвечал «Он со вчера себя так ведет»       — Джисон…как ты думаешь что с Хенджином? — не вникая в лекцию и задумчиво смотря в одну точку сказал Ким.       — Сынмин, я конечно все понимаю, но у нас сессия по этому предмету потом, — не отвлекаясь от написания конспекта ответил Хан.       — Но все же…он же себя так не вел…       — С каких это пор ты о нем беспокоишься? — раздраженно сказал Джисон. Но его друг успешно проигнорировал его.       — Слушай…а если ты не видишь в человеке недостатков-       — Если ты не видишь никаких недостатков в человеке, то ты влюбился, — перебил его Хан, после повернулся к нему, — идиот, — и отвернулись дальше начал писать конспект.

***

Хван Хенджин Сынмин, давай встретимся сегодня на крыше здания «***» Увидев это сообщение, Ким тут же подскочил с кровати. Это было то самое здание где они в ним впервые встретились.

      Вы

Хорошо, давай в 18:00

Хван Хенджин Договорились.

***

В наушниках играла уже давно знакомая песня его любимой группы. Все такие надо было выбрать не душный и жаркий автобус, который был полон недовольных людей, а новенький костюм, в котором он смог бы без промелем туда добраться. Но все же было бы опасно, а вдруг Хван уже там? И увидит его как Спайдер-Мина, а не Ким Сынмина. Поэтому приходится добираться на таком ненавистном автобусе. Быстро выйдя из транспорта, шатен направился в сторону здания. Увидев надпись на двери лифта, которая гласила о том, что он сломан, но шатен это понял по своему, а именно «хрен тебе, а не лифт, иди топай по лестнице». Тяжелый вздох и нытье, после чего Ким смирился со своей судьбой топая уже четвертый этаж здания. Запыхавшись, но за то добравшись до последнего этажа, а именно крыши, Сынмин увидел знакомый силуэт, который так же сидел на самом краю крыши.       — Хенджин! — подняв руку, весело позвал Ким, — я пришел! Хван резко обернулся. С ним явно что-то не так. Нервно произнеся «Отлично…проходи», тот предложил ему поговорить на счет серьезной темы.       — Что случилось? — испуганно сказал Ким.       — Послушай…я все знаю, — не переводя взгляд на севшего рядом Сынмина, почти прошептал он.       — О чем ты? Сынмин был в недоумении. Что такого могло быть, о чем знал Хван? Ну точно не то что…       — Я знаю что ты Спайдер-Мин, — еще тише прочеканил Хенджин. А нет. Оно. И где же Сынмин сглупил что бы так глупо спалится?       — О чем ты… — Ким тяжело глотнул вязкую слюну, слова застряли где -то в горле, а котелок не варил, — хах…не понимаю о чем…пф, я? Спайдер-Мин? Не смеши меня, да из меня гер-       — Сынмин. Я. Все. Знаю, — он наконец перевел взгляд на Кима, — знал еще тогда на крыше услышав твой голос, знал когда ты лечил меня, знал когда ты спас меня, знал тогда когда я поцеловал тебя. Я черт возьми, знал об этом и молчал. Ким руками бетон сжал, на котором сидел, до побелевших костяшек. Чувство будто он разучился дышать, пытаясь вобрать в себя хотя бы глоток воздуха. Сердце бешено стучало где то в висках, а все что говорил Хван, было слышно будто через толщу воды. Голова резко начала кружится, но это не помешало ему ответить.       — И что…теперь ты сделаешь? — хриплым, будто не своим голосом скорее прошептал Ким. Хенджин немного вздрогнул, отводя свой взгляд обратно на вид вечернего Нью-Йорка.       — Ничего, — абсолютно спокойно, — ты все еще остаешься для меня, тем человеком, которого я люблю, — Хван немного помолчал, — я люблю тебя, и ты это знаешь. Может и не самое лучшее время для признаний, но…даже если ты меня не любишь или хотя бы не ненавидишь, — Хенджин перевел свой взгляд обратно на шатена, — я все равно буду любить тебя. Ты первый с кем я захотел серьезных отношений, первый с кем я хочу делить утреннюю рутину, постель, душу. Я еще ни с кем себя так не чувствовал, понимаешь? А Сынмин лишь пару глаз наполненных кристальными слезами, на Хвана переводит. Тихо всхлипывая, Ким наклонился вперед тем самым соединив губы друг друга в поцелуе. Он был таким же как и тогда, на балконе. Наполненный любовью и нежностью, только есть одно отличие. Слезы Кима текли по щекам иногда капая на губы, тем самым сделав так, что бы поцелуй вышел немного соленым. Отстранившись лишь от нехватки воздуха, Хван улыбается так ярко, что аж прикрыть хочется, что бы никто не увидел и не украл его счастье и солнышко. Хенджин пальцами вытирает с щек Кима слезы, которые перестали течь.       — Не плачь…это мне сердце разбивает, — тихо сказал Хван опять соединяя их губы в поцелуе.       — Я люблю тебя, Джини, — ответил Ким прежде чем поддаться таким сладким и нежным губам напротив.