Мальчики и девочки

Темные пятнышки на далёкой луне привлекали внимание, призывая изучать и следить за ними, чтобы к следующему полнолунию забыть о них и смотреть как на нечто новое и прекрасное. Голубое сияние луны отражалось в по-детски широко раскрытых глазах девушки, когда та хлопала своими ресницами. Одинокий спутник Земли словно шептал ей что-то на ушко, так внимательно она внимала луне. Ночной теплый ветер мягко обдувал не успевшие высохнуть пряди волос, обнимал кожу и не привлекал особого внимания. Закинув в рот очередную сладость, Аракия наконец опустила голову, прервав связь с луной и закрыла рот (при сосредоточении на чем-либо она всегда его неосознанно приоткрывала, и он любил шутки ради щёлкать пальцем по губам). Мокрый палец чужой руки прошёлся по сахарному пятну у её губ, стирая остатки еды. Макушка повернулась к парню, и девушка улыбнулась, поджав колени к груди и наклонив голову. — Я тут подумала.. — И снова она думает. В голове Аракии всегда присутствовал какой-то вихрь из мыслей и концептов, и лишь иногда она извергает ему малую часть своей бурной фантазии, — Во всех легендах Луну называют одинокой и несчастной сестрой Солнца. Аракия на секунду опустила глаза к тарелке со сладостями, но снова встретилась взглядом со Странником — и так уже съела добрую половину всей порции. — И, мол, ее все ненавидят, а почести и уважение отдают лишь Солнцу. Но мне кажется, мы все неосознанно больше любим луну. Кудзуси промычал на предположение девушки, на секунду подняв глаза к фальшивому небу. Красоту яркого объекта он понять не мог, как и любовь девушки к звёздам, но продолжал молча слушать, внимая её разуму. — Все свои секреты мы отдаем луне, ибо она — единственный слушатель ночью. Солнце.. оно как будто далёкий родитель, который тебя никогда не полюбит лично. А луна, она.. гм-м, — девушка нахмурились, смотря в сторону и потирая подбородок пальцами, — более.. понимающая? С ней ты один на один, даже в окружении людей. Мимо по улице пронеслась шумная толпа, разбрасывая лепестки цветов и разнося ароматных запах благовоний. Фестиваль празднования Рождения Малой Кусанали шел полным ходом, заставляя город и даже деревни бурно расцветать и светить яркими красками глубокой ночью. Они оба сидели неподалеку от Чайханы, скупив разных угощений и устроившись на темном углу редко используемой лестницы. Кудзуси честно не желал сюда являться и в лишний раз светиться перед молодой Архонткой, которая обязательно втянет его в очередное приключение, как на зло, в котором участвует и путешественник. Но колючее нутро вынуждено было подавить по причине состояния Аракии — той нужно было обезболивающее, коего в глубоких лесах не было. — Хотела бы я быть бесплодной, — пробормотала девушка, резко перестав говорить о луне, отпивая сладкий напиток из трубочки, — Не было бы такой мороки. — Бесплодие потянуло бы за собой кучу других болезней, — тихо ответил Странник, оглядывая оставшиеся сладости на узорчатой тарелке, и выбрал наименее сладкое. Нежный лукум, обсыпанный пудрой, был быстро проглочен. Присутствие рядом Дотторе, хоть и сумасшедшего, но всё-таки разбирающегося в медицине, помогло ещё Скарамучче понабрать малых знаний об организмах человеческих. Его удивляла пугающая уязвимость тела, граничащая с его силой и дикой способностью бороться за жизнь. Одновременно сильные и хрупкие, люди могли умереть от простого падения, и выжить, имея нож в глазнице. Какой абсурд. Аракия фыркнула на слова Странника и положила голову на колени, наблюдая за фестивалем издалека. — Хочешь пойти? — А ты как думаешь? Про луну, — девушка прервала вопрос Странника, вновь повернув к нему голову. Кудзуси двигал челюстью, убирая языком остатки сладостей с зубов, и наклонил голову, обдумывая вопрос. — Люди постоянно противоречат сами себе. Говорят одно, думают другое, а делают и вовсе что-то третье. — Так ты согласен? — Аракия немного встрепенулись, чуть наклонив туловище к парню. — ..В какой-то степени. У каждого своя правда, и своя привязанность к луне и солнцу. Видимо, тебе больше по душе ночь, — Кудзуси встал со ступенек, и, спустившись на одну, обернулся, чтобы взять пустой стакан из рук Аракии, — Тебе тот же самый? Девушка кивнула, и, взглянув на полупустую тарелку сладостей, потянула Странника за одежду, вынуждая остановиться. — Купи ещё макбуса с курицей, — Аракия застучала ступней по лестнице, явно сильно возбуждённая от мысли о любимой курице. Увидев, что Кудзуси на её просьбу с удивлением выгнул бровь, заторопела, — Не смотри так! Когда много съем, живот перестает болеть. Ничего не ответив, Кудзуси продолжил спуск по лестнице, придерживая два пустых стакана. Он рад, что к вечеру состояние девушки значительно улучшилось, по сравнению с тем, что было до этого.