Приключения в Снежном Шаре

      Милый, серый с зелёными глазами котик. Он смотрит в соседний шар, где красиво и элегантно восседает, отливая серебром, кошка. Серый котик смущён, неужто влюблён?       — Да что в этом такого страшного?! — недовольно бурчит девочка, недовольная поступком своего отца. — Она же не кусается, не сожрёт тебя, если ты что-то сделаешь не так! Ты сам мне говорил это!       — Если бы мир был таким простым, как ты его представляешь…       — А может, это вы, взрослые, его усложняете!       Серёжа хихикнул, грустно ухмыльнувшись каким-то своим мыслям. Пят недовольна, очень сильно, ну почему Серый всё никак не позовёт Серебро на свидание? Чего он так боится?       Однако в голове девочки созрел хитрый-хитрый план, как наконец-то сделать им обоим свидание. И в этом ей поможет её друг Марк!

***

      — Сонь, а… Ты уверена, что это сработает?       — Уверена на все две руки и две ноги! Иначе просто быть не может!       — Мне кажется, ты что-то путаешь, — мальчик осматривает всё, что она подготовила: повязки, свечки, маленькую гирлянду, две красивые тарелки и две пары столовых приборов: ложки, вилки и ножи. — Это точно свидание вслепую? Просто я помню, что оно как-то иначе устроено.       — Да не важно, главное, это поможет папе наконец-то ей признаться. А то он так и будет воздыхать и ни-че-го не сделает из-за страха. Всё за взрослыми доделывать нужно!       Марк снова вздыхает, понимая, что не остановит свою подругу, даже если очень постарается.       — Но почему ты так уверена, что это поможет им? Ну… Почему ты считаешь, что то, что он не видит её, поможет ему просидеть здесь? Разве он…       — Я уже от его лица пригласила Серебро.       — Соня! Так нельзя поступать! — тут же паникующе воскликнул мальчик, тряся её за плечо.       — Ну а что поделать, если он никак не может сам?! — тут же недовольно выдала девочка, разводя руками.       Дети продолжают ставить приборы, украшать кухню.       И вот наступает время, когда план Сони будет исполнен! 15:00, отец возвращается домой. Сегодня у него парная смена баристы, и его часть окончена.       Дверь открывается, и на порог наконец-то ступает папа.       Тишина. Абсолютная. Обычно так молчат дети либо когда нашкодили, либо когда их нет в доме. Это… Настораживает.       — Сонь? — мужчина начинат идти на кухню в поисках дочери, что должна быть дома. Слабая тревога уже начинает подступать, может, что-то произошло?       Стоило ему только явиться тенью на кухне, как оттуда тут же выскочила дочь, недовольно прикрикнув: «Не заходи!»       — Соня! — тут же прижержав ребёнка за плечи, недовольно проговорил мужчина. — Не надо так пугать! Я аж испереживался, что тебя дома нет!       — Прости, — едва девочка это произнесла, с кухни вышел мальчик.       — Здравствуйте, дядя Серёжа.       — И тебе не хворать, Марк, — мальчугана тут же потрепали по голове, на что тот улыбнулся, яано радуясь радушному приёму взрослого. — Так и чего же вы были такими тихими?       — Это сюрприз! — тут же крикнула Соня, не дав Марку и слова сказать. — Не заходи на кухню! — девочка стала выталкивать отца с порога кухни.       — Ладно-ладно, выхожу отсюда, — смеясь, послушался «приказа» Серый.       — И иди переоденься в ту одежду!       — Зачем? — ту же удивлённо спросил он, явно начиная беспокоиться.       — Ты всё-всё узнаешь! Обещаю! Просто… Просто сделай, как я попросила, пожалуйста, — умоляющее пропищала девочка.       Серый тяжело вздохнул. Иногда собственная дочь его пугает.       — Ладно. Но если ты удумала что-то нехорошее, я не знаю, что с тобой сделаю.       — Всё будет хорошо. Я клянусь! — Серёжа окончательно сдался, понимая, что спорить с ней бесполезно. Осталось надеяться, что та не учидит непоправимое.       Кухня кипела, он прекрасно слышал детский смех и перешёптывания, как стучала посуда и как что-то явно обсуждалось, но ему не удалось понять ни слова. Ещё никогда он не ощущал себя настолько близко к состоянию ребёнка, так и хотелось узнать, что, в конце концов, они задумали!       В дверь постучали. Три стука. Того, кто постучал, он признает всегда.       Ксения Серебреникова.       У него сейчас сердце остановится и сделает сальто назад, а потом — мёртвую петлю       — Привет, Сонечка! — радушно поприветствовала девушка. К сожалению, увидеть её он не мог, по просбе девочки он сидит в спальне и… Ждёт. Казалось, он ждёт уже вечность, но это были лишь жалкие пятнадцать минут.       И снова благостная тишина. Ещё немного, и Серый был готов отругать дочь за то, что та творит такие пакости! И ещё никогда он не был так близок к желанию создать новый вид частушек: ультраматерные, чтоб там в принципе не было адекватных слов, только матершинства.       В комнату вошли, и его дочь с самой дьявольской улыбкой произнесла:       — Папа, закрой глаза.       — Мне уже не нравится твоё предложение.       — Всё будет хорошо! Я клянусь! — тут же просмеялась девочка. В который раз она это говорит?       — Тц, я тебе потом такой скандал учиню, если что-то плохое произойдёт!       — Договорились! — тут же подхватила девочка, и неожиданно его сердце кольнуло.       Она ведь выросла. Казалось, совсем недавно Пят было девять, а сейчас все двенадцать, и она уже в шестом классе.       И снова ближе к Новому году производит какое-то событие. Удивительно.       Серёжа послушно сомкнул веки, вверяя себя своей спутнице-дочери. И как же ему захотелось смеяться, когда та надела ему повязку на глаза!       По ощущениям, его привели на кухню. Но что дальше? Сейчас он абсолютно слепой, и это даже не шутки — слишком странно для шуток.       Наполнивший кухню приятный запах аромапалочек успокаивает. Что-то он явно сегодня перенервничал.       Сергея усадили за стол, неожиданно на него накатило спокойствие. Расслабленность.       — Всё! Сидите, общайтесь! — и с счатьем в голове девочка ушла.       — Ну, привет, — послышался радостный голос Ксюши. — Как ты? Необычно, конечно, но мне нравится.       — Я… — он помялся, неожиданно словив себя на понимании.       Эта ситуация… Такая глупая. Смешная и забавная. Наверняка она сидит в таком же состоянии. Ей тоже смешно и неловко.       — Я — отлично! — не сумев сдержать смех, проговорил мужчина, чувствуя некую лёгкость от происходящего.       — Это прекрасно, — подхватив волну смеха, поддержала она. — Я тоже отлично! Даже несмотря на повязку и ощущение, что я крот.       — Слепошарики! — прыснул Сергей, уже совсем переставая сдерживаться.       — Квадрат Малевича, но это реальность, — едва сдерживаясь от смеха, протараторила Серебро.       И они так и смеялись. Хихикали, просто натурально угорали с происходящего.       Просто смех. Просто общение. Теперь он не чувствовал ни капли смущения и скованности, как было когда-то.       Внезапно вырвалось:       — Знаешь… Ты самая удивительная девушка, что я встречал.       — И это ты хотел сказать? — с нежностью проговорила она. Невольно он почувствовал, как покраснел.       — Ну… Да?       — Не ври мне, — со вздохом проговорила она, — да и тем более, разве только из-за этой причины ты позвал на свидание?       Что? Стоп, что?!       Свидание?!       «Соня, тебе такая задница потом будет!»       — Я… — он вздохнул. — Я не звал тебя на свидание. Прости. Неловко вышло, да.       С грустным вздохом он приготовился снять повязку, как вновь услышал голос Серебро:       — Я знаю. Но хотел. Ведь это действительно так?       — Откуда?.. — шокированно и сдавленно проговорил он, резко не зная, куда себя деть.       — Потому что только Соня может написать «свидание» через «е» и допустить ошибки в моей фамилии раза три. Тем более, отправить со своего аккаунта, а не твоего. Так что да. Я в курсе, уже догадалась.       — Ты сильно расстроилась, да? — с тоской произнёс Серый, чувствуя, что явно оплошал, проиграл сам себе.       — Совсем нет. Если честно, — он услышал, как она замялась, — я сама хотела позвать тебя на свидание.       Это было более чем внезапно. Его сердце сделало сальтуху со скоростью ракеты и остановилось так же резко, как и начало.       — Ме-ня?       — Да. Тебя-я, — со смешком протянула она. — Ты такое чудо. Ты знал об этом?       У него перехватило дыхание. Самое неожиданное за сегодняшний вечер, даже затея дочери с этим вряд ли сравнится.       — Я? Чудо? Да ты шутишь!       — Да нет, не шучу, — с некой тоской проговорила Ксюша. — Ты самый удивительный мужчина, что встречался на моём пути. Знаешь… Я помню, как поразилась тому, что у тебя есть дочь, тем более приёмная, а как я была шокирована, узнав, что и ты сам своему отцу не родной. Ты… Ты такой поразительный. Ты не отказался от Сони, когда её мучили кошмары каждую ночь. Когда Соня срывала связки, ты каждый раз утешал её. Ты смог жить дальше, несмотря на несчастный случай с братом.       Серёжа снял повязку, чувствуя слёзы на своих глазах.       Сегодня она была красива, как и всегда, но её откровенность с ним сейчас… Её душа прекраснее внешности.       — Я привыкла думать, что сироты — это злые и агрессивные люди, которые обижены на весь мир и только и делают, что творят беспредел. Ведь их боль выше их сердца. Но ты, — она тоже давно сняла повязку, посмотрела ему прямо в глаза. Её глаза всегда отливали фиолетовым, поэтому он ласково иногда звал её «Фиалкой». — Ты доказал, что я всю свою жизнь ошибалась. И знаешь… Соня права: мы, взрослые, так всё усложняем!       Улыбка тронула её лицо. Или его?       — И что же ты имеешь ввиду?       — Пойдём на свидание? Другое, новое. Зачем нам стесняться? Кто, в принципе, придумал эти глупости о том, что кто-то должен ждать?       — Глупые взрослые? — слегка перебив Ксюшу, словно продолжая её мысль, сказал Серёжа.       — Глупые взрослые! — смеясь, ответила она. — Кто придумал, что взрослая жизнь — это налоги, счета и скукота?! Почему я не могу говорить с тобой о том, какие на вкус звёзды? Или почему зажигаются они? Или какого цвета грусть? Давай будем такими взрослыми, которых все считают странными, но им плевать!       Иногда в неё хочется влюбляться снова и снова.       — Давай. Я с тобой хоть на край света!       — Отлично. Тогда в субботу в семь мы идём в кино на тот фильм, который ты хотел, — Ксюша подскочила, целуя парня и убегая с кухни.       Наблюдавшая за ними Пят тут же воскликнула:       — Ты сломала мне папу!       — Починю, не переживай!       В снежном шаре весело искрилась радость. Детская. Забытая и утерянная когда-то. И надпись, нежно светясь, гласила:

«Никогда не переставай верить, ведь зорко лишь сердце»