TGCF React

Глава 107: Божественно-демоническая четвёрка слушает историю кровавого шествия — Полагаю, что название указывает на наши две пары, но что за "Кровавое шествие"? — задумался Пэй Мин, совершенно забыв об его упоминании в предыдущей серии из-за шока, вызванного зрелищем окровавленного фестиваля. Линвэнь вздохнула: — Ты что, забыл предыдущую серию? — Это фестиваль, который они случайно увидели. — добавил Ши Уду без обычной язвительности в голосе. Линвэнь и Пэй Мин обменялись слегка встревоженными взглядами, беспомощно наблюдая, как их друг все больше и больше ломается от переживаний за Цинсюаня. Тем временем Се Лянь просто вздохнул, понимая, что Пэй Мин не изменит своих слов о том, что они пара, несмотря ни на что, и решил смириться с этим. Ну, если только Сань Лан не против быть в паре с Се Лянем. В конце концов, Се Лянь не был дураком. Он знал, что нравится Сань Лану настолько, что тот будет с ним дружить, даже если демон презирал и нападал на небеса и чиновников. Теперь оставалось только ждать, когда он надоест Сань Лану и тот оставит его (как и все остальные). Ши Цинсюань слегка рассмеялся, поддразнивающе улыбнувшись Хэ Сюаню, который закатил глаза, как будто его раздражала одна только мысль об этом. А Хуа Чэн, как обычно, просто улыбался, не обращая внимания на происходящее. Се Лянь тут же вскочил из-за стола. Ши Цинсюань тоже поднялся и даже поставил одну ногу на стол и засучил рукава, будто приготовился ринуться вниз. — Цинсюань, пожалуйста, перестань быть безрассудным. — у Ши Уду дернулся глаз. Действительно, что бы его брат без него делал? Он слегка взглянул на Хэ Сюаня, который, как и всегда, оставался рядом с Цинсюанем, а затем повернулся к экрану. Что ж, по крайней мере, он знает, что его брат будет в надежных руках, когда его не станет. Да, именно "когда", а не "если". Ведь Ши Уду не был настолько глуп, чтобы верить, что прошлое никогда его не настигнет. Он просто надеется, что его прошлое оставит Цинсюаня в покое. Он действительно был высокомерен, надеясь, что у его брата будет счастливая жизнь, которую он так и не дал невинному ребенку, ведь тому не повезло иметь такое же имя, как и у Цинсюаня. Се Лянь поспешил его задержать: — Всё в порядке, ничего страшного. Ваше Превосходительство, успокойтесь. Ши Цинсюань воскликнул: — У них глаза из орбит выпали, это тоже ничего??? — Пожалуйста, перестаньте упоминать об этом. — сказал Лан Цяньцю, почувствовав тошноту при виде упомянутых глаз на экране. — Да, будущий "я", перестань упоминать их внешний вид. — согласился Ши Цинсюань с закрытыми глазами, стараясь не заблевать себя и Хэ Сюаня, который был рядом с ним. — Ничего. Просто нам повезло увидеть здесь кровавое шествие, такая возможность редко выпадает. — Почему Его Высочество так взволнован? — Я никогда раньше этого не видел, поэтому мне, естественно, любопытно. — ответил Се Лянь. — Почему ты хочешь это увидеть? — Ци Жун как-то странно посмотрел на своего двоюродного брата, прежде чем вспомнил, что тот уже не совсем в своем уме. Точнее, он вообще никогда не был вменяемым. Он мог казаться таким только благодаря тщательно созданной маске невинного и кроткого наследного принца Сяньлэ. Во всяком случае, так считал Ци Жун. Ши Цинсюань сразу убрал ногу со стола. — Кровавое шествие? Что это? Многие наклонялись к экрану, желая узнать больше информации. Они знали, что это шествие для простых людей, но что еще? Почему они празднуют такое нездоровое зрелище? В общем, они задавались вопросом, не больны ли эти люди на голову, чтобы наслаждаться такими празднествами. Они оба вновь уселись, и Се Лянь объяснил: — В разных местах народные гуляния отличаются разными течениями. Кровавое шествие — это особый вид гуляний, крайне редкий, я и сам только слышал о нём, но видеть раньше не приходилось. Из-за несравнимо кровавого зрелища, а также секретных техник нанесения грима, которые держатся в секрете, подобные шествия сейчас устраивают всё реже. — Что ж, должен сказать, что грим, нанесенный на их лица, действительно реалистичен. — отметил Пэй Су. — Он действительно завораживает. — согласилась Баньюэ. — Интересно, как они его сделали? Неужели у них перед глазами было мертвое тело? — Трудно создать такой достоверный образ, не видя его в реальной жизни. — Наверное, они просто очень опытные. — пробормотал кто-то, потрясенный мыслью о том, что люди могут так мучительно умереть. Никто точно не знал, кто это был, так как голос был слишком тихим, чтобы его можно было опознать. Ши Цинсюань изумился: — Грим? Так это всё — фальшивка? Н-н-но… но ведь так похоже на настоящее! Я даже решил, что это порождения какой-то тёмной магии! Некоторые кивнули в знак согласия, в то время как некоторые из тех, кто разделял это мнение, не сделали этого из гордости и не желая выглядеть глупо. Он нисколько не преувеличивал. Се Лянь со вздохом поддержал: — В народе немало умельцев! — Конечно. — кивнула Линвэнь, в голосе которой звучали одновременно согласие и раздражение, если такое вообще возможно. — Если бы их не было, то небеса не были бы так переполнены. — Это хоть соответствует действительности? — Ци Жун закатил глаза. — На небесах много безответственных людей. — прямо сказал Хуа Чэн. — Поэтому они не должны быть образцом. — Есть много талантливых людей. — добавил Хэ Сюань с непроницаемым выражением лица. — Однако большинство из них живут плохой жизнью, в результате чего недостойные люди получают все лучшее. Ши Цинсюань заметил его плохое настроение и, слегка взяв его за руку, прошептал: — Ты в порядке? Хэ Сюань не ответил, но и не убрал руку Повелителя Ветров. Этот просмотр выбил его из колеи, поэтому ему нужно было что-то, что могло бы укрепить его, стать якорем, даже если этот якорь - кто-то, кого он недолюбливает. Он не хотел погрузиться в раздумья и начать сожалеть о своих поступках. При взгляде на загримированных участников шествия в глаза бросались не только «проникшие в самую глубь» острые предметы — у некоторых из распоротого живота вываливались внутренности, кому-то, ввиду отсутствия конечностей, приходилось ползти по земле, надрываясь в рыданиях; несколько человек несли высокую деревянную раму, на горизонтальной балке которой болталась женщина, изображающая повесившуюся самоубийцу; ещё двое тащили за ноги другую женщину в изодранных лохмотьях, — Ладно, хватит!! — крикнул Фэн Синь, вставая с мрачным лицом. — Что случилось? — слегка нахмурившись, спросил Се Лянь, беспокоясь, что тот заболел или что-то в этом роде. Фэн Синь повернулся к нему с обеспокоенным видом: — Ваше Высочество, Вас не беспокоит то, что Вы видите? Се Лянь растерянно моргнул, не понимая, что он имел в виду. "Это напоминает мне о падении Сяньлэ", — хотел пояснить Фэн Синь, но не смог, не тогда, когда это вызывало столько мрачных воспоминаний. Итак, с сокрушенным вздохом он сел обратно и просто ответил: — Мне не нравятся кровавые сцены. — Разве ты не бог войны? — насмешливо спросил Ци Жун, закатив глаза. — Какой трус. Фэн Синь, поборов желание до полусмерти избить демона, покорно произнес: — Давайте просто продолжим и покончим с этим. она волочилась по земле лицом вниз, оставляя за собой длинный кровавый след. Поистине зрелище достойное преисподней. "Ты даже и половины не знаешь", — подумал Хэ Сюань, изо всех сил стараясь успокоить свое разбушевавшееся сердце. Однако вскоре он поджал губы, чтобы не ухмыльнуться, когда кое-что понял. "Это хорошо, мой гнев на этих двоих начинает разгораться с новой силой", — подумал он с довольным видом, радуясь, что не стал мягче к своим заклятым врагам. Ясное дело, эти люди всего лишь играли свои роли, но картина выходила страшнее, чем в Призрачном городе, где повсюду сновали демоны. По сравнению с этим шествием Призрачный город казался просто-напросто шумным рынком мира людей. Многие кивнули, вспоминая город, настолько оживленный, что его можно было бы принять за обычный человеческий, если бы не постройки. — Какая ирония. — не удержалась от комментария Линвэнь. — Человеческий город больше похож на Призрачный город чем настоящий. Неизвестно, как именно эти люди накладывали грим, но даже Се Лянь, которому приходилось слышать о подобных традициях, с первого взгляда едва не решил, что к ним приближается толпа нечисти. — Согласен. — Верно. — Я все еще сомневаюсь, что это на самом деле не призраки. — Да, в это трудно поверить. "Конечно, они смотрят на смертных свысока", — подумал Хэ Сюань, глядя на Ши Уду. Немало женщин и детей, не в силах сдержать любопытства, протискивались к передним рядам зрителей, но увидев, от страха взвизгивали и бежали прочь. — По крайней мере, у них есть здравый смысл. — прошептал Му Цин. Юйши Хуан поджала губы и прошептала: — Интересно, почему они позволяют детям видеть такие фестивали и даже участвовать в них. Какая-то ее часть понимала, почему, но другая часть ненавидела эти рассуждения и она хотела знать, почему. Очевидно же, что здравый рассудок детей важнее всего на свете, разве не так? Ши Цинсюань спросил принца: — Ваше Высочество, но вы разве не сказали, что таким образом они что-то празднуют? Что же это за праздник такой, от которого все в ужасе разбегаются, а маленькие девочки потом видят страшные сны? Неужели людям и впрямь весело наблюдать за подобным представлением? Многие были согласны с будущей версией Повелителя Ветров. Кто вообще захочет посещать такие фестивали? Хэ Сюань нахмурился: — Вместо того, чтобы слепо гадать, почему люди празднуют такие вещи, почему бы нам просто не продолжить просмотр, чтобы это понять? Вот идиоты. Многие нахмурились, услышав его слова, но не стали их опровергать, просто потому, что знали, что он был прав. В конце концов, зачем им продолжать гадать и тратить время впустую, когда ответ будет показан? Естественно, не все мыслят рационально, и лишь немногие высказались, возмутившись. К несчастью для них, Хэ Сюань просто закатил глаза. Весело ли людям наблюдать за подобным представлением, наверняка не скажешь. Но зрелище кровавой резни в действительности возбуждало в сердцах людей волнение. — Верно, я встречал таких. — с отвращением согласился Пэй Мин, вспомнив пару генералов (как из своего, так и из вражеского лагеря), которые вступали в войну только ради того, чтобы увидеть море крови. — Мне действительно интересно, как люди получают удовольствие от вида крови. — вслух сказал Ши Цинсюань. Ци Жун на это только маниакально расхохотался. Обуревающий зрителей страх проходил, после чего в глубине души у многих зарождалось удовольствие. Кажется, кровавое шествие на местном диалекте иначе называли «резня, приносящая радость», и Се Лянь понимал это так: кто-то хватал нож и со всей злостью вонзал его в противника, убивая последнего, после чего ощущал радость на сердце. — ... — Мы можем пропустить эту часть? — Да, какое это имеет отношение к Повелителям Ветров и Вод? — Мы хотим узнать больше об истинном Божке-пустослове, а не о случайном пристрастии людей к крови. — ...Мне одному интересно, правда это или нет? — Вот зарежь кого-нибудь и узнаешь. Ведь в глубине человеческой души всегда прячется желание убивать. Разумеется, Се Лянь не стал говорить всё это вслух, а только перевёл сосредоточенный взгляд на представление. — На это мало что можно ответить. — сказал Пэй Су. — Да уж, не скажешь же: "Меня закололи ножом, и мне понравилось это чувство, поэтому я постарался испытать его больше сотни раз. — язвительно произнес Му Цин. Се Лянь отвел взгляд. Среди грандиозного шествия принц обратил внимание на бледного мужчину в чёрном одеянии, очень высокого и худого как хворостинка. Он с силой опустил острое орудие, которое держал в руках, на голову другого актёра, в роскошных одеждах. Острый нож вошёл ровно в лоб жертве, а затем мужчина поднял того вверх на копьё и так оставил висеть. Зрелище, жестокое и кровавое до крайности, выглядело точно как настоящее убийство, от испуга толпа разразилась криками, которые затем дополнились одобрениями. — Какая кровавая сцена. — беззаботно прокомментировал Хуа Чэн. — Интересно, что заставило этого человека сойти с ума и убить их. — А мы уверены, что он хороший парень, а не плохой? — Нет, да и кто знает? Се Лянь предположил: — Думаю, они воспроизводят какую-то историю, и мужчина в чёрном, должно быть, главный герой. А все те, кого он убил, антигерои, злодеи. Эта история рассказывает нам о том, как «наказали зло и возвеличили добро». — Его Высочество прав. — ...Ты забыл, что всего несколько минут назад ответил "нет"? — спросил Ши Уду Пэй Мина, который в ответ рассмеялся. — Я этого не говорил. — отрицал он, пряча ухмылку и обмениваясь кивками с Линвэнь, в то время как Ши Уду закатил глаза. Может, они и не были особенно близки, но все равно оставались друзьями, поэтому серьезное отношение Ши Уду их тревожило. На этом моменте Се Ляня вдруг осенило. — Ваше Превосходительство, смотрите внимательно. — Что Вы выяснили? — Лан Цяньцю с любопытством посмотрел на него, ничего не заметив и не поняв. "Разве мы не наблюдаем за случайным фестивалем? Как это связано с Божком-пустословом?" — подумал он. Се Лянь повернулся к нему, догадавшись о том, что видит его будущее "я", и ответил: — Просто подожди и увидишь. Ши Цинсюань ответил: — Я смотрю. — Я имею в виду, посмотрите на эту историю, кого они играют и о чём она повествует. Наверняка Божок-пустослов отправил вас сюда с какой-то целью и не зря выбрал именно этот день. Возможно, именно для того, чтобы показать вам кровавое шествие. Ши Цинсюань нахмурился, не видя связи, но доверял принцу, поэтому внимательно наблюдал за происходящим. Ши Уду и Хэ Сюань сделали то же самое. Первый из-за беспокойства, а второй из любопытства. "Смогут ли они узнать правду?" — задался вопросом Хэ Сюань. "Без моего участия?" Главный герой всё время хмурился, лицо его выражало страдание. «Убив» в одиночку сотню «злодеев» из колонны, он тоже оказался исколот всевозможным оружием, — Как мучительно. — с грустью в глазах пробормотал Ши Цинсюань. — Надеюсь, в следующей жизни он обретет счастье. — А следующая жизнь существует? — в замешательстве спросила Баньюэ, так и не узнавшая ничего нового за то время, что была Советником и демоном. Се Лянь мягко объяснил ей все, что она хотела узнать. и в конце концов, прижав к себе два изувеченных и повешенных на шёлковой ленте «трупа», уронил голову и замер неподвижно. Се Лянь дернулся, и Хуа Чэн взглянул на него, прежде чем повернуться к Жое, которая невинно обнимала Се Ляня. Выходит, тоже погиб, забрав жизни своих врагов. Прошла одна колонна, за ней потянулась следующая, и представление повторилось. — Какая печальная история. — скучающим тоном прокомментировал Цюань Ичжэнь. — Но в чем ее важность? Раздался треск, и все повернулись к источнику звука – Ши Цинсюаню, сломавшему свой веер пополам. — Если кто-то еще задаст этот вопрос. — сказал он сквозь зубы. — Я. Ударю. Его. Ши Цинсюань старался не обращать внимания на все, кроме видео, которое сейчас проигрывалось перед ними, в надежде найти ключ к победе над истинным Божком-пустословом. Однако по мере того, как люди жаловались на каждую мелочь на экране, его терпение подходило к концу, пока, наконец, оно не иссякло из-за вопроса Цюань Ичжэня, который до этого повторялся много раз. — Давайте продолжим. — улыбнулся Цинсюань, и Линн дрожащей рукой протянула ему новый веер в комнате воцарилась оглушительная тишина, пока экран не включился снова. Се Лянь спросил: — Вы поняли, что это за история? Брови Ши Цинсюаня тесно сошлись к переносице. — Нет. Кажется, я ничего так и не понял. Он ведь только и делал, что убивал. Пэй Мин открыл было рот, но быстро закрыл его, взглянув на Ши Уду, который лишь покачал головой. Ши Уду, хоть и был рад, что его брат становится более открытым в своих эмоциях с тех пор, как начался просмотр, но отчаянно хотел узнать, чем все закончится. Нет, он знал, чем это закончится – его смертью – но он хотел увидеть, какой будет жизнь его брата. Будет ли Цинсюань беззаботно жить без истинного Божка-пустослова или он умрет, потому что Ши Уду оказался плохим братом и не смог вовремя убить эту тварь? Хуа Чэн, сидящий подле Се Ляня, неторопливо произнёс: — Думаю, эта история вовсе не из тех, что знают в каждом доме. Поспрашивайте местных. Возможно, представление повествует о ком-то из их земляков. Как раз кстати к ним подошёл слуга, который принёс блюда и спросил: — Дорогие гости, как вам зрелище, захватывает? Щекочет нервы? — Как вовремя, похоже, вам четверым повезло. — улыбнулся Цзюнь У. — Похоже на то. — согласился Се Лянь. — Это счастье, что им троим невероятно повезло. "Это компенсирует мое невезение", — не договорил Се Лянь, поскольку сразу заметил, как Хуа Чэн слегка нахмурился: очевидно, ему не понравилось, что Се Лянь не упомянул себя. Он поджал губы. "Интересно, почему он так заботится обо мне. Ведь я всего лишь неудачник, как бог и принц". Это было очень интригующе, поскольку Се Лянь в глубине души надеялся, что просмотр покажет причину, по которой Сань Лан продолжал настаивать на том, чтобы оставаться рядом с ним. Се Лянь ответил: — Захватывает, и нервы щекочет. Уважаемый друг, позволь спросить, в честь кого устраивают кровавое шествие в вашем посёлке? Как и ожидалось, слуга ответил: — Ага, об этом приезжим как правило неизвестно, все задают такой вопрос. Народные гуляния в посёлке Богу посвящены истории одной легендарной личности, нашего земляка. Рассказывают, что несколько сотен лет назад здесь жил один студент. По фамилии Хэ. — Студент по имени Хэ, о котором ходят легенды? — Фэн Синь задумался вслух, прежде чем повернуться к Линвэнь. — Вы знаете такого человека? — Я не помню ни одного студента на небесах. — ответила она. — Полагаю, он умер, не успев вознестись. — Похоже, в пьесе, которую мы только что посмотрели, были показаны последние минуты жизни студента. — сказал Му Цин. — Какой трагический конец. — Интересно, как он стал легендой. — Действительно. Я вообще удивлен, что этот окровавленный мужчина - ученый, а не воин. — не удержался от комментария Пэй Су, вспомнив, как актер изображал студента - свирепого и мстительного, того, кто практикует путь меча, а не разума. И этот самый студент Хэ был весьма способный малый, хоть и из очень бедной семьи. С детства он отличался пугающим умом, все науки постигал быстро и досконально, да к тому же славился образцовым сыном: что бы ему ни велели, всё исполнял беспрекословно. Да только, как назло, сам по себе неудачлив оказался, никакое счастье у него долго не задерживалось. Отправился он как-то сдавать экзамен на учёную степень. И сдал ведь лучше всех! Но из-за того, что не поднёс экзаменатору подарок, прогневал вышестоящих, вот они и спрятали его ответы со злым умыслом, заменили на чистый лист, и так продолжалось несколько лет. Многие нахмурились, но промолчали, слишком привыкнув к встречам с такого рода людьми. Однако это не помешало некоторым выразить свой праведный гнев. — Эти отбросы! — в гневе закричал Лан Цяньцю. — Какая низость. — нахмурилась Баньюэ. — Как они посмели пойти на такие подлые уловки? — глаза Линвэнь потемнели. Потом решил он жениться на девушке, которую с детства знал, прекрасной как цветок, подобной яшме, ласковой и добродетельной… Да только как назло жену, а заодно с ней младшую сестру его силой увели в гарем какому-то богачу, так одна не покорилась, и её забили до смерти, а другая, не вынеся позора, удавилась сама. Обратился он в суд, но там его, напротив, самого обманом обвинили в прелюбодеянии и воровстве да и посадили в темницу, где он чуть не умер с голоду. Семидесятилетние родители приходили за него просить, всю ночь били земные поклоны, не помогло — вышел он на свободу лишь спустя два года, когда мать умерла от болезни без надлежащего ухода, а отец остался еле живой, поскольку в преклонном возрасте трудился в поте лица, чтобы себя прокормить. Забросил бедняга учёбу, ушёл в торговцы. Но из-за того, что дело его пошло в гору, другие торговцы сговорились и так на него насели, что отобрали весь его маломальский доход, а тот ещё и должен им остался. — Если его жизнь была такой, то неудивительно, что он убил всех тех людей. — заметил Се Лянь. — Око за око, зуб за зуб. — Хуа Чэн бросил короткий взгляд на невозмутимого Хэ Сюаня. — И кровь за кровь, несмотря ни на что. — Какая трагичная жизнь. — пробормотал Ши Цинсюань со слезами на глазах. — Надеюсь, что этот человек, по крайней мере, причинил им столько же боли, сколько и они ему. — Надеюсь, он сможет отомстить без сожалений. — прокомментировал Хэ Сюань непроницаемым тоном. — А с чего бы ему сожалеть? — спросил Цинсюань, прежде чем что-то сообразил и кивнул. — О, верно! Он действительно производит впечатление хорошего и трудолюбивого человека, так что, должно быть, ему было нелегко мстить, убивая и причиняя вред другим, верно? — Именно так. — с улыбкой ответил Хуа Чэн, глядя на Хэ Сюаня, который напряженно сидел на своем месте. — Повелитель Ветров прав. — кивнул Се Лянь с отсутствующим взглядом. — Должно быть, студенту было нелегко. — … Слуга горестно охнул: — Ну скажите, как кто-то может быть настолько неудачливым? Ши Уду на мгновение задумался, была бы жизнь Цинсюаня такой же, как у студента, если бы он не поменял их судьбы. "Нет смысла думать об этом", — он отбросил эту мысль. Се Лянь кашлянул и от всей души согласился: — Да уж! Се Лянь скрыл беспокойство и жалость, охватившие его. Как ещё кто-то, кроме него, может быть настолько неудачливым?! Се Лянь кивнул. Правильно! Как может быть кто-то более невезучим, чем он? По крайней мере, он потерял только свое королевство, народ и своих близких, но студент потерял всю свою семью, жену и жизнь, после, казалось бы, и так достаточных мучений. Слуга, закончив вздыхать, увлечённо продолжил: — А потом он сошёл с ума, вышел из себя, и однажды ночью, ровно в такой же как сегодня канун холодных рос, схватил орудие убийства и зарубил им всех, кто сделал ему какое-то зло! Что называется, кровь лилась рекой, радости его не было предела! А поскольку те, кого он убил, уже давно замучили весь посёлок своими деяниями, простой люд только захлопал в ладоши и порадовался сему. Так что после этого каждый год накануне холодных рос в посёлке проводят кровавое шествие в его честь. Чтобы господин наш, студент Хэ, защитил и избавил нас от злодеев. — Я... по крайней мере, теперь мы знаем, почему они отмечают такой фестиваль. — сказал Фэн Синь. — Заслуженно. — рассмеялся Пэй Мин. — Да, они должны помнить, что карма всегда нанесет ответный удар. — Что посеешь, то и пожнешь. — кивнула Линвэнь с легкой ухмылкой. Ци Жун глубоко вздохнул. — Я хотел увидеть больше крови. Верно, он наказал зло и возвеличил добро, да только в итоге… ни добро, ни зло хорошего конца не удостоились. — Учитывая, что он, вероятно, умер, убив своих обидчиков, очень жаль, что у него не было счастливого конца. — со вздохом сказала Баньюэ. — Поистине несчастная душа. — согласился Цзюнь У. Слуга ушёл, а Се Лянь увидел, что Ши Цинсюань будто задумался о чём-то, и спросил: — Ваше Превосходительство, вас посетила какая-то мысль? Хэ Сюань и Ши Уду сразу же с любопытством обратили на него внимание. Ши Цинсюань отвлёкся от своих мыслей и ответил: — Кажется, у меня возникло одно странное предположение, но… слишком неожиданное, не могу пока объяснить его суть. А вы что думаете, Ваше Высочество? — Я думаю, не мог ли этот студент Хэ оказаться прижизненным воплощением истинного Божка-пустослова? Пока они разговаривали, следующая колонна в процессии вновь начала показывать ту же историю, и Ши Цинсюань, посмотрев из окна, спросил: — Прижизненным воплощением? — Прижизненное воплощение? — эхом отозвались многие. — Но зачем ему нападать на Повелителя Ветров? — недоумевал Лан Цяньцю. — Не лучше ли было преследовать тех, кто его обидел? Никто на самом деле не знал ответа. Се Лянь ответил: — Верно. Подобная ему нечисть, что принимает человеческую форму, всегда берёт своё начало в особенно сильной затаённой злобе или привязанности. К примеру, я слыхал об одной демонессе в землях Дунъин, которая зовётся хашихимэ, и она как раз является порождением затаённой женской злобы. В одних легендах говорится, что причиной всему страдание женщины по мужу, который не вернулся домой, в других же повествуют о безумии ужасной ревнивицы. И так же истоком зарождения истинного Божка-пустослова вполне мог быть кто-то, кого преследовали несчастья, его ненависть к несчастливой судьбе или же зависть к тем, кому сопутствует удача. — Это... в этом есть смысл. — многие кивнули в знак согласия. Ши Цинсюань нахмурился: — Это жестоко. Зачем ему лишать удачи другого человека, если он сам испытал это в прошлом? — Кто знает? — прямо ответил Хэ Сюань. — Возможно, это заслуженно. Ши Цинсюань моргнул: — Но я же никому ничего не сделал? — Не Вы. — ответил Се Лянь, поняв, что имел в виду Повелитель Земли. — Возможно, кто-то из ваших близких, например, Ваши родители, что-то сделали с этим студентом, и он решил отомстить, нацелившись на Вас. Ши Цинсюань нахмурился при мысли о том, что его родители могли причинить вред кому-то другому, а Ши Уду дернулся, просматривая свои воспоминания. Мин И произнёс: — Нужно изучить местные легенды. Сопоставить время. Се Лянь согласился: — Верно, изучить стоит. Чтобы понять, верно ли предположение принца, следует разузнать, сколько именно сотен лет назад жил этот «студент Хэ». И если выяснится, что он существовал позже самых ранних упоминаний об истинном Божке-пустослове, следовательно, догадка ошибочна. Ши Цинсюань кивнул, затем подумал и добавил: — Есть ещё кое-что… Как вдруг снизу с улицы раздался голос, который с хохотом выкрикнул: — Погоди! Твоих самых родных людей, самых лучших друзей — всех ждёт скорбная кончина! Ши Цинсюань дернулся и, закусив губу, уставился на экран. Как посмел этот Божок-пустослов проклясть не только его лучшего друга, но и его семью?! Он обязательно убьет его, когда увидит в будущем. В конце концов, никто не смеет угрожать его близким! Он позаботится об этом, даже если эта тварь будет пугать его. Похоже, просмотр их будущего сделал его смелее и увереннее в себе. Ши Цинсюань при первых же звуках резко переменился в лице, левой рукой опёрся о столешницу и выпорхнул в окно. Голос раздавался из толпы участников шествия! — Так он там? — Ши Уду постарался все запомнить. Никто никогда не причинит вреда его брату, не тогда, когда он может это предотвратить. Он пытался не обращать внимания на безрассудный поступок своего брата, зная, что, сколько бы раз он ни ругал его, он не сможет изменить поступки его будущего "я". Он считал, что уже достаточно раз ругал его, чтобы не обращать на это внимания. Се Лянь крикнул ему вслед: — Ваше Превосходительство! Вернитесь! Приземлившись среди окровавленной толпы живых мертвецов, Ши Цинсюань в гневе закричал: — А ну, выкатывайся! Покажись!!! — Цинсюань, пожалуйста, не будь так беспечен. — внезапно заговорил Пэй Мин. Ши Цинсюань нахмурился, собираясь высказать свое мнение, но увидел, что Пэй Мин смотрит на его брата, страдающего от беспокойства. Чувствуя себя неловко, поскольку он знал, что это была его вина, что тот выглядел таким напряженным, он просто кивнул и пообещал быть более осторожным в будущем. Хэ Сюань внутренне наслаждался страданиями Повелителя Вод. Однако актёры, сохраняя застывшие выражения на лицах, совершенно не удостоили его вниманием, продолжая продвигаться по улице, словно брели во сне. "Они одержимы или загипнотизированы?" — подумали некоторые, прищурившись. "Или они просто выполняют свою работу?" Ши Цинсюаня закружило среди людского потока, совершенно не представлялось возможным понять, кто же именно здесь настоящая нечисть. Увидев одного подозрительного, Повелитель Ветров готов был нанести удар своим веером, но потом заметил другого, тоже вероятного, и понял, что ошибка может стоить невиновному жизни. Многие сочувствовали Повелителю Ветров, который явно изо всех сил старался найти истинного Божка-пустослова, но его все время отвлекали. — Ты сможешь! — подбадривали некоторые. Хуа Чэн тем временем, выложив на тарелке из овощей, к которым никто так и не притронулся, улыбающееся лицо, произнёс, не поднимая головы: — Бесполезно. Всё равно что тысячелетнему оборотню спрятать лисий хвост, ему скрыться — раз плюнуть. Ши Цинсюань откинулся на спинку стула: — Я знаю, но... — Все в порядке, Ваше Превосходительство, Вы просто были расстроены и раздражены. — успокоил его Се Лянь. Приди в голову какому-то нечеловеческому созданию смешаться с этой необычной толпой, проще дела и представить нельзя. К тому же, по своей форме Божок-пустослов и так походит на человека, что уж говорить о самом сильном среди них «истинном божестве»? — Честно говоря, мы должны создать что-то, что поможет обнаружить негативную энергию или что-то подобное. — Фэн Синь выглядел раздраженным. — Это бы сильно облегчило жизнь. — А такого до сих пор не существует? Я думал, что просто никогда о таком не слышал. Вскоре Мин И тоже спрыгнул вниз и притащил Ши Цинсюаня обратно. — Похоже, мне снова пришлось положиться на тебя, Мин-сюн, — рассмеялся Ши Цинсюань. — Спасибо. Хэ Сюань не ответил. Четвёрка покинула трактир и снова направилась к храму Ветров и Вод. Рука, которой Ши Цинсюань сжимал веер, до сих пор подрагивала, но если вначале это происходило из-за испуга, то теперь больше походило на злость. Се Лянь и некоторые другие беспокоились за Повелителя Ветров, который в последние несколько часов много раз выходил из себя как в комнате, так и на экране. — Вот. — Се Лянь протянул Ши Цинсюаню чашку. — Это поможет Вам успокоиться. Ши Цинсюань моргнул, взял чашку и улыбнулся: — Спасибо. Он выпил напиток, и черты его лица постепенно разгладились. Выйдя из трактира с вином в руке, он прошёл немного, сделал резкий глоток из сосуда, и лишь тогда кровавые прожилки в его глазах стали постепенно исчезать. — Мин-сюн, всё-таки лучше тебе пока не быть моим лучшим другом. Снова станешь им, когда я прибью это проклятую тварь! — Сомневаюсь, что это сработает. — Но это мило, что Повелитель Ветров действительно заботится о Повелителе Земли. — Конечно, они же лучшие друзья. Мин И, нисколько не церемонясь, ответил: — Ты о ком? Я никогда им и не был. — ... — ... — ... Многие потеряли дар речи. — У кого-нибудь есть чувство дежавю? — … Ши Цинсюань разгневался: — Мин-сюн, ну как у тебя совести хватает говорить такое? Нельзя же, увидев, что ситуация приняла дурной оборот, сразу отворачиваться от человека!!! — Как я могу отвернуться от тебя, если мы и вовсе не друзья? — спросил Хэ Сюань. Ши Цинсюань нахмурился, но ничего не сказал, решив, что тот просто шутит. В конце концов, если они не были друзьями, то почему Мин-сюн оставался с ним все эти годы? Конечно, это потому, что они были друзьями, верно? Так они шумно обменялись ещё парой упрёков, — Какой энергичный... — протянул Хуа Чэн. — А когда встречаешься со мной, то ведешь себя по-другому. — Ха-ха-ха. — Се Лянь сразу же неловко рассмеялся, и заговорил с Хуа Чэном, Ши Цинсюань сделал то же самое с Хэ Сюанем. Эти двое определенно не хотели вспоминать прошлое, когда выяснилось, что Хэ Сюань шпионил за Хуа Чэном. а Се Лянь тем временем покачал головой, что-то выудил из рукава и произнёс, обращаясь к Повелителю Ветров: — Ваше Превосходительство, думаю, вам пока лучше воспользоваться вот этим. Ши Цинсюань протянул ладонь и спросил: — Затычки для ушей? Се Лянь кивнул: — Способ довольно примитивный, истинную причину не устранит, но всё же на какое-то время поможет. Если вы не сможете услышать тварь, он ничего не сделает с вами. Я установил небольшую сеть духовного общения, пароль для присоединения к ней — «С благословением небожителей никакие запреты не ведомы». Пока что мы будем общаться с вами посредством этой сети. — Еще раз благодарю Вас, Ваше Высочество. — с благодарностью произнес Ши Уду, в очередной раз убедившись, как заботлив принц по отношению к его брату. На самом деле, он был рад, что Цинсюань встретил такого человека до того, как все стало слишком поздно. Однако какая-то часть его жалела, что они познакомились совсем недавно. Ши Цинсюань вставил затычки и действительно не смог ничего услышать. Они все вчетвером по очереди присоединились к сети, которую создал Се Лянь. Как вдруг принц услышал у себя над ухом тихий голос Хуа Чэна: — Гэгэ, гэгэ. Подняв взгляд, он понял, что Хуа Чэн не открывал рта, только поморгал, глядя на него. Но голос всё продолжал звучать совсем рядом: — Ты ведь хотел мне что-то сказать? Раз ты не связывался со мной, мне пришлось сделать это самому. Хуа Чэн улыбнулся Се Ляню, который сначала удивленно посмотрел на него, а затем выдал легкую нежную улыбку. — Как умно, Сань Лан. Се Лянь с улыбкой ответил: — Кто же заставлял тебя заводить такой пароль. Многие действительно хотели узнать его пароль. Хуа Чэн: — Ладно, ладно. Это моя вина. Ши Цинсюань поправил затычки в ушах и, не услышав от них ни слова, но при этом видя, как они улыбаются друг другу, с подозрением произнёс посредством вновь установленной сети: — Ваше Высочество и Собиратель цветов под кровавым дождём, что это вы там делаете? Неужели обменялись паролями и тайно переговариваетесь? — В яблочко! — Пэй Мин рассмеялся, и Ши Цинсюань дразняще улыбнулся. — Мне не следовало ничего говорить, — вздохнул он притворно грустным тоном. — Я побеспокоил вас двоих. Се Лянь кашлянул и серьёзным тоном ответил в сети: — Вовсе нет. Хуа Чэн приподнял бровь и передал ему сообщение: — Лгунишка. Се Лянь едва не поскользнулся, — Пфф! — Ваше Высочество, кажется, Ваше тело всегда противоречит Вашим словам. У Се Ляня не было оправданий. пытаясь делать строгий вид и идти вперёд, не глядя на Хуа Чэна, и тут же ответил: — Сань Лан, не насмехайся надо мной… я хочу попросить у тебя помощи в одном деле. — Пытаясь. — Пэй Мин изобразил в воздухе кавычки. — Должно быть, это Вас сильно взволновало, — Юйши Хуан издала тихий смешок, и Се Лянь спрятал слегка покрасневшее лицо за чашей с водой. Они шли плечом к плечу, не пересекаясь взглядами. Хуа Чэн спросил: — В чём же? Се Лянь ответил: — Помоги мне проверить, не является ли кое-кто истинным Божком-пустословом. Атмосфера внезапно стала серьезной. — Вы действительно думаете, что кто-то из этой нас - истинный Божок-пустослов? — голос Ши Цинсюаня звучал подавленно. — Это может быть кто-то еще, кого мы уже встречали. — поспешил успокоить друга Се Лянь. — Это не обязательно должен быть кто-то из нас. — Это мог быть слуга. — добавил Лан Цяньцю. — Я всегда знал, что он подозрительный, судя по тому, как он воодушевлен, описывая убийства! — ... — Кто ему скажет? — Я - нет. — Ты скажешь. — Что мы должны ему сказать? — О том, что реакция слуги оправдана. Кто бы не почувствовал удовлетворения и радости, когда плохие люди, которые пытали и издевались над жителями города, наконец-то умрут? — ...Да, я не скажу ему.