TGCF React

Глава 98: Хитроумный план похищения нерождённого духа. Часть первая Се Лянь на мгновение замер. С давних воспоминаний, подобных запылённой картине, будто чуть смахнули пыль, но всё же отчётливо разглядеть их по-прежнему не удавалось. Принц отпустил ладонь Хуа Чэна, взял в руку цветок и погрузился в задумчивое молчание. Хуа Чэн тоже положил кисть и спросил, неторопливо растирая тушь на дощечке: — Что-то не так? — … Се Лянь улыбнулся: — Нет, ничего. Просто такие цветы мне всегда очень нравились, их аромат так освежает. Хуа Чэн улыбнулся, услышав это, а Се Лянь кивнул в знак согласия. — Это прекрасный цветок. — сказал он. В храмах божествам нередко подносили цветы, но обычно большинство для подобных целей избирало целые букеты, поражающие разноцветием, либо изготавливало из бумаги бутоны, что не завянут вовек. — Я думаю, мы все можем согласиться с тем, что Собиратель цветов не является кем-то "обычным". — сказал Пэй Мин. — Все, что он делает, должно быть экстравагантным и уникальным. Помолчав, Се Лянь спросил: — Неужели «Собиратель цветов под кровавым дождём» получил своё прозвище именно из-за такого цветка? Хуа Чэн улыбнулся: — Гэгэ поистине обладает божественной проницательностью. — Тааак, это "да" или "нет"?" — спросил Ши Цинсюань. — Перестань спрашивать. — немедленно ответил Хэ Сюань. — Действительно, нет смысла знать о нем больше. — согласился Ши Уду. Так, смеясь и беседуя, они наконец совместными усилиями завершили каллиграфическое произведение, всё те же четыре стихотворные строки. Хуа Чэн взял получившуюся работу в руки, полюбовался немного, и, кажется, остался весьма удовлетворён: — Хм, неплохо. Оформлю в свиток. Хуа Чэн в комнате уже думал о том, какую раму использовать. "Она не должна быть слишком простой", — подумал он. "но и не слишком роскошной. Она должна быть изысканной, как гэгэ, но не слишком. Хм..." Услышав от него «неплохо», Се Лянь тихонько подавился. И сделал это снова после фразы «оформлю в свиток». — Неужели ты правда намереваешься повесить это на стену? Никто не знал, как сообщить об этом принцу, так как они знали, что призрак стопроцентно поместит ее где-нибудь в рамку, вероятно, в своих личных покоях, чтобы никто, кроме него, этого не увидел. Если бы уже покинувшие этот мир учителя Се Ляня увидели подобную картину, к которой принц приложил руку, наверное, от гнева превратились бы в ходячих мертвецов. — ...Не волнуйтесь, Ваше Высочество, мертвецов не существует. — заверил Лан Цяньцю. — Но... — Ичжэнь быстро прикрыл рот рукой. Хуа Чэн, однако, с улыбкой ответил: — Нет. Я сохраню его лично для себя и никому не позволю смотреть. "Кто бы сомневался" — подумало большинство. Внезапно до них донеслись крики, раздавшиеся вдали снаружи: — Пожар! — Пожар! — Дом Блаженства горит! — Кто настолько безумен, чтобы поджечь его особняк?! — Фэн Синь в шоке вскрикнул. — Ци Жун? — Му Цин пожал плечами. — Как бы я ни был горд, но, скорее всего, это был не я. — нахмурился зеленый призрак, зная, что он сможет сжечь это место только в отсутствие Хуа Чэна, не говоря уже о присутствии его надоедливого двоюродного братца. В храме Тысячи фонарей царила звенящая тишина, да к тому же оба, и Хуа Чэн, и Се Лянь, могли похвастаться слухом, превосходящим простых смертных. Они быстро переглянулись, и у Се Ляня вырвалось: — Опять Дом Блаженства? Уже после принцу показалось, что «опять» из его уст прозвучало несколько комично. — Кажется, у поместья всегда проблемы, когда ты приезжаешь, гэгэ. — поддразнил Хуа Чэн, и Се Лянь покраснел от смущения. — Я...нет, Я-ах. — заикаясь, пробормотал он, остановившись только тогда, когда Хуа Чэн громко рассмеялся. — Я просто пошутил, гэгэ, — улыбнулся он. Хуа Чэн без суеты и спешки свернул бумагу с каллиграфией и произнёс: — Не стоит беспокоиться. Гэгэ, посиди пока здесь, а я скоро вернусь. Но как же Се Лянь мог усидеть? Му Цин и Фэн Синь тихо застонали. Честно говоря, неужели его убьют, если он не сдвинется с места? По-видимому, так оно и было бы. — Я пойду с тобой! И принц второпях последовал за Хуа Чэном, про себя сокрушаясь: ну почему каждый его визит в Призрачный город знаменуется пожаром в Доме Блаженства? Вновь подтвердилась его слава злого духа, приносящего несчастья. — Это неправда, гэгэ. — улыбнулся Хуа Чэн. — Бывали случаи, когда поместье поджигали и без тебя. — Сколько раз? — с любопытством спросила Линвэнь, желая узнать, сколько людей не боялись красного бедствия. — Слишком много, чтобы сосчитать. — легко солгал Хуа Чэн. И хотя на этот раз Се Лянь ни при чём, он уже по привычке стал испытывать угрызения совести. Многие нахмурились, услышав это, в то время как Се Лянь пытался скрыть дрожь. Когда они прибыли к Дому Блаженства, всю улицу перед зданием заполняли клубы дыма, а мелкие демоны и монстры шумно носились туда-сюда с вёдрами воды, заливая огонь. Увидев Хуа Чэна и Се Ляня, они завопили: — Градоначальник! Вам не стоит беспокоиться! Пожар небольшой, уже почти всё потушили! Хуа Чэн остался бесстрастен, Се Лянь же тем не менее облегчённо выдохнул и мягко произнёс: — Просто замечательно! Огромное вам всем спасибо за труды. Даже простая благодарность стала бы для демонов неожиданностью, а услышав её от самого друга градоначальника, они тут же возрадовались и заголосили наперебой: — Какие же это труды! Так, мелкие хлопоты! — Это наш долг! Некоторые находили маленьких призраков милыми и смеялись. — Они такие милые! — Цинсюань взвизгнул. "Милые?" — не понял Хэ Сюань. Тут Се Ляню показалось, что ему всё же не следовало благодарить демонов, ведь спасённые от пожара владения принадлежат вовсе не ему. "Пока что". — подумали некоторые. Но раз Хуа Чэн сам не проронил ни слова, — Как будто он этого хотел. — закатил глаза Пэй Мин. должно быть, ничего плохого принц не совершил, поэтому, устыдившись лишь про себя, больше не возвращался к этим мыслям. Они вошли в Дом Блаженства и осмотрели очаг пожара, которым, как и ожидалось, оказалась небольшая комнатка, расположенная в неприметном уголке. Не удивительно, что пожар так быстро потушили. — Какой дерьмовый поджигатель. — усмехнулся Ци Жун. — Хотя они были достаточно храбры, чтобы поджечь что-то, принадлежащее этому псу, так что, я думаю, они заслуживают аплодисментов. Однако, убедившись в данном факте, Се Лянь лишь сильнее насторожился и сказал Хуа Чэну: — Поджигатель — не из тех невежд, бесстрашных настолько, чтобы творить подобное ради злой шутки. Но и по-настоящему сжигать что-либо он не собирался. Более вероятно, что таким образом отвлекли наше внимание, чтобы переключить его с чего-то другого. Но от чего же именно их отвлекали в такой момент? — Серьезно? Это было не просто ради забавы? — Лан Цяньцю выглядел немного разочарованным. Как вдруг Се Ляня осенило: — Дух нерождённого! — О! — поняли многие. — Значит, его мать была там? — спросила Баньюэ. — Какое интересное совпадение. Когда они покинули Дом Блаженства и отошли довольно далеко, дух всё не переставал хныкать, да ещё плакал так пронзительно и время от времени звал «маму». Но теперь эти звуки стихли! Они вновь вернулись в одну из пристроек снаружи главного зала Дома Блаженства. Сосуд с запечатанным в нём духом всё ещё находился на столике, где не глядя оставил его Хуа Чэн, выходя за порог. Но когда Се Лянь подошёл и взял сосуд в руки, то заметил, что вес изменился — ёмкость стала слишком лёгкой. А когда поднял крышку и заглянул внутрь, то убедился — внутри оказалось совершенно пусто! — Его мать точно была в отчаянии, раз готова устроить пожар и оскорбить Собирателя цветов только ради своего ребенка. — сказал Пэй Мин, уважая эту женщину. — Откуда вы знаете, что это именно мать? — спросил Пэй Су. Он был слишком застенчив, чтобы спросить Баньюэ, поэтому был рад, что Пэй Мин сказал то же самое. — Дух так плакал по маме, поэтому, естественно, мать нашла его. — ответил он. Запертая в нём нечисть ни за что не смогла бы изнутри сломать печать. Се Лянь тут же заключил: — Духа кто-то выпустил. Хуа Чэн, однако, не выказал ни тени тревоги: — Его выкрали. Этой твари досталось от моих бабочек, с такими серьёзными ранами дух не смог бы сбежать сам. Се Лянь произнёс: — В таком случае, всё намного проще. Сань Лан, в Доме Блаженства есть охрана, которая следит за всеми, кто входит и выходит? Возможно, они помогут нам отыскать подозрительного посетителя? Хуа Чэн ответил: — Нет. — … Се Лянь моргнул. — Нет? Хуа Чэн: — Ага. И никогда не было. — ...Вас устраивает такая слабая охрана? — спросила Юйши Хуан. — Конечно. — улыбнулся Хуа Чэн. — Никто не будет достаточно смел, чтобы убить меня в моем собственном доме. Так вот почему в тот раз, когда принц сам незаметно пробрался в Дом Блаженства, он не встретил ни одного охранника. Се Лянь даже решил, что его не обнаружили, потому что он отлично затаился, но никак не мог ожидать, что охраны в самом деле не существует. Принц на миг удивлённо застыл. "Сначала я тоже так думал" — подумал Хэ Сюань. — Ты настолько спокоен за безопасность Дома Блаженства? Хуа Чэн: — Гэгэ, ты не обращал внимания на двери в Доме Блаженства? Поразмыслив, Се Лянь ответил: — Нет, не обращал. Неужели в них заключается какая-то особенность? Хуа Чэн: — Именно. Некоторые наклонялись вперед из чистого любопытства, в то время как другие делали это из злого умысла. Он указал на вход, ведущий в пристройку: — Если кто-то, кроме хозяина, без разрешения последнего, вознамерится вывести кого-то отсюда или унести что-либо, ему не принадлежащее, пусть даже самую мелкую вещицу, он не сможет открыть дверь и окажется здесь в ловушке. — Как эффективно. — Линвэнь делала заметки, задаваясь вопросом, сможет ли она внедрить те же правила на небесах. Никто, вероятно, не стал бы слушать, и это не получило бы одобрения, но она же может помечтать, верно? Се Лянь припомнил, что в прошлый раз, передвигаясь по Дому Блаженства, открывая двери, он пользовался игральными костями, а в итоге сбежал, благодаря ветру, поднятому Повелителем Ветров, через сорванную крышу, а вовсе не через «дверь». Подобные действия отличались необузданной грубостью, и чем чаще Се Лянь о них вспоминал, тем больше чувствовал, что лучше этого не делать, вот и теперь немного устыдился. Ши Цинсюань и Се Лянь застонали, закрывая лица от смущения, пока их парн... кхм, друзья - утешали их. После недолгой паузы принц вновь спросил: — Но что если, к примеру, Сань Лан, ты украдёшь у меня драгоценный артефакт и принесёшь в свой Дом Блаженства? Смогу ли я забрать отсюда эту вещь, будучи её первоначальным хозяином? Хуа Чэн приподнял бровь: — Разумеется, нет. То, что попало ко мне в руки, стало моим. Однако, гэгэ, не стоит возводить на меня напраслину, я никогда не стану красть твои артефакты. — Я знаю, Сань Лан, это просто пример, — улыбнулся Се Лянь. — И все же. — Хуа Чэн слегка надулся. — Мне не нравится этот пример. Я бы никогда ничего не украл у гэгэ. Се Лянь мягко кашлянул: — Конечно, я прекрасно это знаю, поэтому ведь и сказал «к примеру». К тому же… у меня и драгоценных артефактов нет, чтобы кто-то захотел их украсть… — Если он соберется что-то украсть у Вас, это должно быть самое ценное, что у Вас есть. — сказал Пэй Мин с лукавой улыбкой, которая смутила Се Ляня. Хуа Чэн, в меру пошутив и посмеявшись, продолжил: — Поэтому унести что-то отсюда и при этом остаться незамеченным — невозможно. Разумеется, и охранники тогда не нужны. Се Лянь первым делом подумал, что похититель духа нерождённого покинул комнату как-то иначе, не через двери. Но, оглядевшись по сторонам, обнаружил, что и крыша, и пол, и стены находятся в совершенно целостном состоянии, никаких следов разрушения. Невольно появилась ещё более невероятная догадка. Неужели похититель вовсе не сбежал, а до сих пор находился здесь, прямо в этом зале? — Вероятно, прячется среди остальных. — пробормотал Инь Юй. И хотя в помещении совершенно негде было спрятаться, во всём мире имелось немало самых разнообразных способов сделаться невидимым чужому глазу. Возможно, похититель прямо сейчас где-то рядом с ними, незаметно наблюдает за каждым их шагом, каждым действием? Се Лянь невольно вздрогнул от этой мысли. Се Лянь с подозрением огляделся, пытаясь рассмотреть в воздухе малейшие искривления, однако и глаза, и интуиция сообщили ему, что здесь вовсе нет кого-то третьего, будь то демон или человек. Возможно, принц ошибся в своих размышлениях, и стоит искать в другом направлении? И тут Хуа Чэн с улыбкой произнёс, при том весьма уверенно: — Гэгэ, нет нужды беспокоиться. У меня есть способ отыскать похитителя. Он действительно выглядел очень уверенным в себе. Се Лянь развернулся к нему, задумался на пару секунд, и после недолгих размышлений тоже преисполнился приятного оптимизма. Хуа Чэн был рад, что его гэгэ так сильно доверяет ему. Им оставалось спокойно ждать. Спустя некоторое время вдали послышался всё приближающийся разноголосый гул, огромная толпа всевозможной нечисти нахлынула тёмной волной, разлившейся вокруг пристройки с криками: — Наш высокочтимый градоначальник, какие будут указания?! — Ты можешь вызвать их, ничего не делая? Круто! — с благоговением произнесла Баньюэ. — Я могу научить тебя, если хочешь. — предложил Хуа Чэн призраку, который нравился Се Ляню. — Спасибо! — Баньюэ улыбнулась. В этой толпе насчитывалась как минимум тысяча демонов, и если бы Дом Блаженства вместе с окружающей территорией не оказался достаточно просторным, они бы точно сюда не поместились. — Это место действительно огромное. — слегка нахмурившись, сказал Цюань Ичжэнь, после чего взглянул на Инь Юя, который мягко улыбнулся при виде толпы демонов. Их привёл всё тот же подручный Хуа Чэна в маске, который обратился к нему: — Градоначальник, все те, кто появлялся сегодня на улицах города, должны быть здесь. Мы заперли город, никому отсюда не сбежать. Се Лянь, услышав уже знакомый голос молодого мужчины, не смог не задержать на нём взгляд. Толпа зашумела: — Градоначальник, вы поймали того, кто устроил поджог? — Я слышал, ещё и что-то украдено! Наверное, жизнь опостылела, захотел снова помереть! — По-видимому, так. — Ци Жун выглядел крайне заинтересованным, в основном потому, что хотел увидеть, кем был этот глупый призрак, и проанализировать, достаточно ли он хорош, чтобы сотрудничать с ним и сеять разрушения. — Каков наглец! Устроил пожар, да ещё и ограбил! Решил над головой бога Тайсуя землю копнуть? Градоначальник, и вы отпустите наглеца?! — … Конечно, сейчас толпа демонов имела в виду вовсе не Се Ляня, однако принц, поскольку в прошлый раз и устроил пожар, и выкрал пленника, и в конечном счёте действительно был отпущен Хуа Чэном, почувствовал себя так, словно в него вонзилось бессчётное множество стрел. Некоторые засмеялись, а Се Лянь снова покраснел. "В самом деле, почему они должны следить за моими мыслями?" — проскулил он про себя. "Кажется, я всегда думаю о неприятных вещах". Мучаясь ещё более сильными угрызениями совести, принц тихо кашлянул и украдкой глянул на Хуа Чэна. И надо же такому случиться, что Хуа Чэн как раз в ту же секунду с необъяснимым выражением лица посмотрел в сторону принца, и их взгляды на мгновение встретились, так что Се Ляню пришлось поспешно отвести глаза. "Мило" — подумал Хуа Чэн. Следом послышался бесстрастный голос Хуа Чэна: — Тот, кто выкрал дух нерождённого, сейчас назовёт себя сам. Не тратьте моё время. — ...Ты думаешь, они бы встали перед всеми и признались, что своровали только потому, что ты так сказал? — спросил Фэн Синь, приподняв бровь. — Да, это был бы самый простой способ. - согласился Хуа Чэн с пугающей улыбкой. — Но если они хотят страдать, что ж, кто я такой, им в этом отказывать? Конечно, это была просто шутка, гэгэ. Хуа Чэн мягко улыбнулся Ся Ляню. "Ага, шутка", — подумал Пэй Мин и некоторые другие, закатив глаза. Потрясённые демоны загомонили: — Он среди нас? — Я-то думал, какой-то чужак… — Кто это? Скорее выходи! Спустя какое-то время волна потрясения понемногу улеглась, но никто так и не вышел из толпы. Хуа Чэн произнёс: — Очень хорошо. А ты действительно смельчак. Мужчины налево, женщины направо. Построиться рядами. — О-о-о. — поддразнил Ци Жун с возбужденной улыбкой. Демонам приказ показался странным, но никто не посмел и в мыслях ослушаться Хуа Чэна, поэтому все немедля повиновались ему — быстро разделились на две большие группы. Слева грубо пыхтящей толпой сгрудились демоны-мужчины; а справа — женщины, почти каждая из которых зазывала очаровательной кокетливостью. Некоторые выглядели встревоженными, глядя на лица, которые строили женщины. Хуа Чэн и Се Лянь переглянулись и направились прямо к женской половине, бегло оглядывая по десять девушек за раз, подобно любованию цветами на скаку. Пройдя немного вдоль ряда демонесс, принц вдруг остановился возле одной из них. На женщине красовалось длинное платье, лицо она умастила толстым слоем пудры, поэтому выглядела пугающе белой, практически до неузнаваемости. И всё же столь броский кричащий макияж показался принцу знакомым. Се Лянь обратился к ней: — Госпожа Лань Чан? Женщина застыла, будто сама увидела привидение. И действительно, перед принцем стояла та самая демонесса, что в прошлый раз прицепилась к Се Ляню на улице, закатила перебранку с мясником-вепрем, а потом посмеялась над «бессилием» принца и растрезвонила об этом на весь Призрачный город. Лань Чан. — Ни. Слова. — Се Лянь уставился на Ци Жуна, который открыл рот, скорее всего, чтобы сказать что-то насмешливое. — Тц. — Ци Жун закатил глаза и замолчал, потому что ему было скучно. Это не потому, что он был напуган или что-то в этом роде. Когда первоначальное изумление отступило, женщина упёрла руки в боки и горделиво вскинула голову: — Чего? Ты же сам сказал, что у тебя не стоит! Я тебя не оговаривала почём зря! Или что, решил отомстить и нажаловался градоначальнику, чтобы он меня проучил? Все демонессы и оборотницы вокруг немного нервничали, но, услышав тираду Лань Чан, всё-таки тихонько захихикали. Хуа Чэн тоже подошёл к ним, и хотя неясно, что выражало его лицо, Лань Чан всё же его устрашилась и больше не осмелилась вставать в позу и грубить. — Я молюсь за тебя, глупая девчонка — вздохнул Пэй Мин, зная, что той будет нелегко в городе теперь, когда она украла что-то у красного бедствия... Нет. Потому что она оскорбила возлюбленного Собирателя цветов и хотела подраться с ним. Се Лянь мягко обратился к ней: — Подобные шутки вы, госпожа, вправе шутить сколько вздумается, я вовсе не протестую. Однако… дух нерождённого навредил немалому количеству людей, он очень кровожаден, нельзя так просто выпускать его на волю. Поэтому всё-таки попрошу вас выдать его. Даже сквозь толстый слой пудры нетрудно угадывалось, что лицо Лань Чан сделалось ещё бледнее. — Какая дерзость - оскорблять Его Высочество и воровать что-то у Собирателя цветов. — сказал Му Цин, а Фэн Синь прищурился. Ему показалось, или эта женщина была ему знакома? Она принялась отступать назад, но поскольку вокруг столпились другие демонессы, женщина не сделала и пары шагов, как оказалась схвачена сразу несколькими руками, которые отрезали ей путь к бегству. Единственное, что ей оставалось, это закричать: — Я не знаю, о чём ты говоришь! Какой ещё дух нерождённого? Се Лянь повторил: — Прошу, отдайте его. Лань Чан взвилась: — Да что отдать? У меня ничего нет! Говоришь, я украла что-то из покоев градоначальника? Но всем известно что у градоначальника ничего украсть невозможно, ведь вынести не получится! — Умно, она сразу же привела веские аргументы, вместо того чтобы придумывать случайные отговорки. — сказала Линвэнь. Толпа подтвердила: «Да, верно, это все знают», даже мясник-вепрь кричал вместе со всеми. Лань Чан добавила: — В Доме Блаженства случился пожар ведь совсем недавно, а я всё это время стояла на улице и никуда не отлучалась. А если бы я что-то украла, то наверняка не успела бы спрятать, верно? — С такими словами она развела руки в стороны, показывая всем, что её ладони пусты. И даже приподняла юбку, чтобы доказать, что под ней ничего не спрятано. Многие мужчины смущенно отворачивались. Се Лянь однако произнёс: — Девушка, в прошлую нашу встречу даже на холодном ветру вы не стесняли себя множеством одежд. Но сегодня, в столь прекрасную погоду, почему же вы, наоборот, надели длинное платье? Просто захотели сменить наряд или же желаете что-то скрыть? Стоило ему сделать замечание, и демоны тоже заметили эту деталь. Ведь Лань Чан обычно одевалась крайне откровенно, и Се Лянь, сказав, что она «не стесняла себя множеством одежд», выразился довольно мягко. — Слишком мягко. — согласился Лан Цяньцю, зная, что другие будут называть и описывать ее как ... уничижительными словами. Ведь по улице женщина разгуливала чуть ли не с оголённой грудью. Сегодня же Лань Чан оделась в длинное платье, которое плотно скрыло от чужих взглядов и талию, и ноги, что и впрямь весьма странно. Кроме того, когда Хуа Чэн с Се Лянем прогуливались по Призрачному городу, среди толпы демонов, нахваливающих различные яства, никто не видел Лань Чан, которая обыкновенно обожала браниться на всю улицу, тем самым привлекая к себе внимание, а также активно распространять сплетни о том, что «это у него бессилие, дело вовсе не во мне». По толпе пробежали взволнованные обсуждения. "Неужели это высказывание будут мне всегда припоминать?" — Се Лянь горько сожалел о своих прошлых словах. Се Лянь неторопливо произнёс: — Вы не забирали из Дома Блаженства ничего, что вам не принадлежит, лишь взяли часть самой себя. И дух нерождённого сейчас находится в вашем чреве! Ведь если похититель не сбегал из Дома Блаженства каким-то иным способом, а также не спрятался внутри, в таком случае оставался только один вариант: этот человек вышел как положено, ни от кого не скрываясь, через главный вход. Если бы дух принадлежал когда-то рождённому ребёнку, он сам бы в таком случае уже являлся отдельным человеком. Однако кто-то вырезал его из живота матери, когда ещё не подошёл срок ему появиться на свет, поэтому, если мать вернула его обратно в своё чрево, он, разумеется, считался её «собственностью». Нет, даже так — дух нерождённого сам по себе являлся её плотью и кровью, частью её самой. Всё-таки кровная связь матери и дитя крепче любой другой связи, и в данном случае они являлись единым целым, поэтому женщина смогла совершенно беспрепятственно, в целости и сохранности покинуть Дом Блаженства, пройдя через все двери на своём пути. Хуа Чэн хлопал в ладоши, всячески восхваляя Се Ляня, называя его гением и тому подобными словами, а Се Лянь раскраснелся. Поэтому дух нерождённого наверняка выкрала женщина, а именно — его родная мать. И если запереть все выходы из Призрачного города и поискать среди демонесс, которые появлялись на улицах до и после пожара, пропажа наверняка найдётся. Должно быть, Хуа Чэн подумал об этом в первую же секунду после того, как они оказались в пристройке. Хуа Чэн улыбнулся: — Конечно, нет, гэгэ, я никогда не смогу быть таким же умным, как ты. Се Лянь слегка нахмурился, понимая, что тот лжет. — Сань Лан, врать нехорошо. — Но я не вру. — Сань Лан... — Хахаха, гэгэ, это правда, что ты умнее меня. Некоторые притворно удивились приторности этих двоих. Как вдруг Лань Чан громко взвизгнула и схватилась обеими руками за свой живот. — Похоже, последствия ее действий уже наступили. — сказал Цзюнь У, и некоторые кивнули в знак согласия.