Christmas in the Shadow of Fears

      Дети-подростки – это сложно. Девочки-подростки – это ещё сложнее. А близняшки-подростки... Ну, кажется, можно и просто промолчать.       Фред любил своих детей всем сердцем. Амелия и Эвелин всегда были его маленькими принцессами, которым уже почему-то было пятнадцать лет; маленький девятилетний Джозеф был его единственным сыном, и он не мог нарадоваться тому, как сильно он был на него похож; и самая младшая – четырёхлетняя малышка Миа. У них было четверо детей, что было забавно, учитывая, что Элизабет, после первых родов, вновь и вновь повторяла, что близняшек им вполне хватит.       Возвращаясь к сути: да, Фред души не чаял в своей семье. Он безоговорочно любил их всех и всегда выступал той самой каменной стеной, за которой могли спрятаться его жена и дети. Но, спустя пятнадцать лет отцовства возникла проблема. Подростковый период. Его маленькие принцессы – Амелия и Эвелин – становились красивыми девушками. А вместе с этим, их капризы и перепады настроения начинали расти.       Фред никогда не думал, что станет похожим на свою мать. Он этого не хотел. Но с каждым днём ему было всё сложнее сдерживать при себе фразу: "Мы в их возрасте себя так не вели." Конечно, это не было бы правдой. Они с Джорджем в пятнадцать вели себя и хуже, но кого это заботит, верно? В конце концов Амелия и Эвелин – это не он и Джордж.       Иногда, Фреду казалось, что его дочери становятся даже жестокими. Некоторые их слова ранили так, как не ранило ничего в его жизни. А он прошёл войну и находился на волоске от смерти. Элизабет и Джордж продолжали попытки успокоить его, оправдывая их возрастом, но... Что такое возраст в отношениях родителей и детей? Он смотрел на Амелию и Эвелин и всё ещё видел тех пятилетних малышек, которые прибежали в их спальню в день их рождения с самого утра, чтобы рассказать отцу о том, какие они уже взрослые, раз проснулись раньше всех. Видел своих малюток, но слышал не самые лестные комментарии о себе. С этим было сложно смириться, особенно, когда он сам был таким же эмоциональным.       В заключительный день летних каникул, Фред и Эвелин вновь повздорили и, когда девушка, в порыве эмоций, крикнула о своей ненависти, он отругал её в ответ. На утро она всё ещё была обижена и даже не обняла его на прощание, а потом не написала ему ни одного письма. Ну, конечно, она писала письма, но во всех обращалась исключительно к Элизабет. И вот, прошло уже четыре месяца, а Эвелин, казалось, так и продолжала держать обиду на отца.       Платформа 9¾ встретила Фреда, Элизабет и двоих детей громкими голосами и суетливыми семьями, которые, очевидно, не могли дождаться своих детей из школы. Джозеф, не переставая носился вокруг ног матери и отца, казалось, ни на секунду не прервавшись на то, чтобы отдышаться, а Миа, удобно расположившись на руках Фреда, удивлённо смотрела по сторонам своими большими каре-зелёными глазками, рассматривая высокие колонны и железную дорогу.       — Мам, а Лин и Лия скоро приедут?– наконец, ненадолго остановившись, Джозеф поднял глаза на Элизабет, нетерпеливо постукивая ногой.– Я хочу показать им, как мы украсили мою спальню. Они обзавидуются!       — Скоро, дорогой.– мягко улыбнулась Элизабет, указав в сторону приближающегося поезда.       Поезд подошёл к платформе с громким свистом, и толпа родителей, друзей и братьев с сёстрами мгновенно оживилась. Фред, прижимая Мию к груди, вытянул шею, пытаясь разглядеть своих старших дочерей среди учеников, вываливающихся из вагонов с чемоданами и клетками для сов.       — Папа, я их вижу!– закричал Джозеф, указывая в сторону выхода из третьего вагона.       Амелия и Эвелин действительно стояли там, немного склонившись друг к другу, как будто обсуждали что-то на ходу. Они были похожи как две капли воды, но Фред безошибочно мог их различить. Эвелин, более сдержанная и аккуратная, держала клетку с совой в одной руке, а другой поправляла свою мантию. Амелия, с непослушными рыжими локонами, торчащими из-под шапки, небрежно везла чемодан, который явно грозился упасть.       — Лия! Лин!– крикнул Джозеф, махая руками так, будто его могли не заметить.       Девочки обернулись, и Амелия мгновенно улыбнулась, увидев младшего брата. Эвелин бросила короткий взгляд на родителей, её взгляд на секунду остановился на Фреде, но тут же вернулся к Элизабет. Вновь склонившись к сестре, она что-то ей прошептала и указав на свой чемодан, направилась к дальним вагонам.       — Что она делает?– шёпотом спросил Фред у жены, продолжая наблюдать за дочерью.– Она... Там ведь вагоны Слизерина, верно?       — Может, ищет одного из старост или просто кого-то из друзей, чтобы помочь с чемоданом.– пожала плечами Элизабет, но от внимания Фреда не скрылось, как она на мгновение отвела взгляд. Он всегда мог читать свою жену и сейчас точно понял, что она что-то скрывает.– Пойдём, кажется, Ами нужна помощь.       Крепче прижав к себе Мию, Фред пошёл следом за Элизабет, которая с ласковой улыбкой взяла Джозефа за руку, чтобы тот держался ближе к ним и не потерялся в толпе.       — Мам, пап, я так скучала!– стоило им только подойти ближе, как Амелия, казалось, забыв о своём чемодане, кинулась в объятия матери, не забыв потрепать брата по волосам, а после повернулась и к отцу.– Миа, малышка, как ты выросла!– она нежно потрепала девочку по щеке, и та ответила ей широкой улыбкой.       Ласково улыбнувшись старшей из близняшек, Фред чуть наклонился, облегчая дочери задачу поцеловать его в щёку, и вновь посмотрел туда, куда ушла младшая. И, честно говоря, лучше бы он этого не делал. Его дочь, его маленькая девочка прямо сейчас стояла рядом с Альбусом Поттером и Скорпиусом Малфоем. Конечно, Фред был бы рад подумать, что Эвелин просто пошла к своему кузену. И, вероятно, он бы пришёл к такому выводу, если бы не рука Малфоя-младшего, которая собственнически обнимала его малютку за плечи.       Фред почувствовал, как внутри него всё сжалось. Рука Малфоя-младшего на плече его дочери была как удар молнии. Ему потребовалось усилие, чтобы не выдать свои эмоции перед детьми, особенно перед Амелией, которая всё ещё что-то весело рассказывала Элизабет.       — Любимая...– чуть понизив голос, Фред повернулся к жене и кивнул в сторону Эвелин.– Ты видишь это?       Элизабет медленно обернулась, проследив за взглядом мужа, и, прищурившись, заметила ту же сцену. Она чуть нахмурилась, но, к удивлению Фреда, не выглядела столь возмущённой, как он ожидал.       — Они просто друзья, Фред.– успокаивающе улыбнулась ему Элизабет, хотя её тон выдавал лёгкую настороженность.– Эвелин никогда бы не стала скрывать от нас что-то серьёзное.       — Это не дружба, Элизабет.– Фред чуть повысил голос, но тут же одёрнул себя, вспомнив о детях. Джозеф и Амелия удивлённо обернулись к отцу, а Миа тихо уткнулась в его плечо. Он вздохнул, на мгновение прикрыв глаза.– Ты видишь, как он держит её? Этот Малфой... Ему нельзя доверять.       — Может, для начала ты узнаешь у своей дочери, что происходит и не будешь делать выводы сразу?– закатив глаза, Элизабет облокотилась на чемодан дочери.– Ты всегда говоришь, что хочешь, чтобы дети приходили к тебе со своими проблемами. Дай ей шанс.       Фред молча перевёл взгляд обратно на Эвелин, которая, казалось, смеялась над какой-то шуткой Альбуса. Малфой же всё ещё стоял слишком близко, и это продолжало раздражать Фреда. Элизабет была права. Конечно. Да и он сам прекрасно знал, что гиперопека никогда не была хорошим решением в воспитании. Но не мог же он просто стоять и наблюдать за тем, как какой-то мелкий придурок так открыто прижимается к его дочери.       — Пап, ты куда?– окликнула его Амелия, но Фред уже направился через толпу к младшей.       Когда он подошёл, Альбус первым заметил его. Его лицо мгновенно стало более серьёзным, а рука Скорпиуса аккуратно опустилась с плеча Эвелин. Девушка повернулась, увидела отца и вздохнула так, будто ожидала этот момент.       — Эвелин, нам нужно поговорить.– начал Фред, стараясь держать голос ровным, хотя внутри всё кипело.– Прямо сейчас.       — Я занята, пап.– вздохнула Эвелин, закатив глаза. Её тон был настолько отстранённым, что Фред почувствовал, как внутри него загорается новая волна гнева.       — Ты не занята, ты едешь домой.– взгляд Фреда метнулся к Скорпиусу, который пытался держать спокойное выражение лица, но выглядел слегка напряжённым.– А тебе, Малфой, лучше держаться подальше от моей дочери.       — Папа!– мгновенно покраснев, воскликнула Эвелин.– Ты не имеешь права так говорить с моими друзьями!       — Друзья?– переспросил Фред, не сдержав насмешки.– Это так они сейчас называются?       — Хватит!– воскликнула Эвелин, сжав руки в кулаки.– Ты никогда не слушаешь меня! Ты просто думаешь, что можешь решать всё за меня!       На секунду между ними повисло молчание. Даже Альбус, который обычно всегда был готов что-то сказать, предпочёл отступить на шаг, оставляя Фреда и Эвелин наедине.       — Хорошо.– казалось, наконец успокоившись, кивнул Фред– Тогда объясни. Если это всё просто дружба, зачем ты скрывала это от нас?       Эвелин пару раз открыла рот, чтобы что-то сказать, но тут же закрыла его, словно никак не могла подобрать подходящие слова.       — Потому что ты бы никогда не понял.– нахмурившись, она опустила взгляд, сжав ладонью свою мантию.– Ты всегда судишь людей по их фамилиям, а не по тому, кто они на самом деле.       — Это не так.– возразил Фред, качая головой.– Мне абсолютно всё равно на его фамилию, Эвелин. Меня больше волнует то, что ты начала скрывать от нас какие-то аспекты своей жизни. Я пытаюсь защитить тебя, а ты...       — Фред, давай решим это дома.– словно из ниоткуда появилась Элизабет, мягко сжав его плечо ладонью.– Сейчас для этого не время.       Эвелин взглянула на мать, будто искала поддержки, а затем вновь перевела взгляд на отца. В её глазах сверкнуло что-то острое, то ли злость, то ли обида, и Фред почувствовал, как его собственное раздражение снова нарастает. Но, снова, Элизабет была права – платформа 9¾ и десятки любопытных взглядов точно не место для семейных разборок.       — Ладно.– выдохнул он, с трудом удерживая голос ровным.– Мы поговорим дома.       Эвелин пожала плечами, словно ей было всё равно, но по её слегка покрасневшим щекам Фред понял, что это не так. Она была такой же упрямой, как и он сам. Ещё пару секунд она смотрела на него, а потом отвернулась к Альбусу и Скорпиусу.       — Увидимся после каникул.– бросила она друзьям, и те, обменявшись быстрыми взглядами, молча кивнули.       — До свидания, мистер Уизли.– Скорпиус, заметив, что Фред всё ещё сверлит его взглядом, спешно натянул на лицо вежливую улыбку, и развернулся, чтобы уйти.       — Защищать – не значит решать всё за меня.– прошептала Эвелин, обратив внимание Фреда на себя и отвернувшись, пошла в сторону сестры, которая всё это время присматривала за младшими.       Фред стоял неподвижно, чувствуя, как его собственная злость испаряется, уступая место тяжёлому чувству вины. Он понимал, что не всё сделал правильно, но всё ещё не мог избавиться от картины, где его дочь, его малышка, стоит рядом с этим Малфоем. И точно не как друзья.       — Ты опять сорвался.– мягко сказала Элизабет, подходя ближе.       Она смотрела на него без осуждения, как и всегда. Фред безумно любил это в ней. Элизабет никогда не осуждала и не пыталась пристыдить его, если он делал что-то не так. Наоборот, она всегда пыталась помочь ему, подсказывая как поступить дальше. Они были абсолютно разные по характеру. Взрывной и вспыльчивый Фред и спокойная, рассудительная Элизабет. Они, словно уравновешивали друг друга. Вместе, они создавали баланс.       — Я знаю. Но, Лиззи, я просто…– он поджал губы, прервавшись, затем уставшим взглядом посмотрел на жену.– Как мне с этим справиться? Как я могу спокойно стоять и смотреть, как моя дочь…?       — Живёт свою жизнь?– перебила она, чуть приподняв бровь.– Фред, я всё понимаю. Мне тоже тяжело это принимать. Но, если ты продолжишь идти напролом, ты только оттолкнёшь её ещё больше.       Фред тяжело вздохнул, проведя рукой по лицу. Он знал, что жена права. Элизабет всегда была голосом разума в их семье. И всё же ему казалось, что он с каждым годом всё больше теряет связь со своими дочерями, особенно с Эвелин. Почувствовав касание мягкой ладони к щеке, Фред опустил взгляд, наткнувшись на тёплые глаза возлюбленной.       — Всё в порядке.– прошептала она, ласково улыбнувшись.– Не бывает безвыходных ситуаций, верно? Я поговорю с ней, когда мы приедем домой. Немного подготовлю её к вашему разговору. Вам обоим всего-то нужно немного успокоиться и спокойно всё обсудить. Не переживай, мы со всем справимся, ладно?       — Мерлин, я так сильно тебя люблю...– вздохнув, улыбнулся Фред, прижав жену крепче к себе.– Спасибо...

❅❅❅

      Фред сидел на кухне, опершись локтями о стол, и молча смотрел в кружку с чаем, который остыл уже давно. Элизабет заняла детей: Джозеф и Амелия что-то обсуждали в гостиной, а малышка Миа тихо играла рядом с матерью. Но в доме ощущалась напряжённая тишина, словно все знали, что разговор между Фредом и Эвелин неизбежен.       Он понял, что время пришло, когда заметил, как Элизабет кивнула в сторону лестницы. Остановившись перед дверью, Фред тихо постучал, и вся подготовленная речь вылетела из его головы, когда Эвелин открыла дверь. Что он должен сказать? Как объяснить ей его позицию? И что нужно сделать, чтобы этот разговор не перерос в очередную ссору? Эвелин стояла перед ним, склонив голову набок и скрестив руки на груди. Она была его маленькой девочкой, его принцессой… Но теперь перед ним стояла почти взрослая юная женщина.       — Я...– вдруг заговорила Эвелин, пройдя вглубь комнаты и опустилась на кровать, указав отцу рукой на мягкое кресло, которое стояло перед письменным столом.– Я бы хотела... Объясниться? Папа, ты...– она вздохнула, пустым взглядом смотря в окно, за которым непрерывно падал снег.– Ты не понимаешь. Ты всегда видишь всё в чёрно-белых тонах. Либо правильно, либо нет. Но люди сложнее, чем ты думаешь.       Фред нахмурился, глядя на дочь. Она явно не понимала о чём именно он хотел поговорить. Неужели, Эвелин и правда думала, что Фред, в его сорок один год, не знал какие люди? Он постарался сдержать улыбку, когда, наконец, понял. Подростки – это те же дети, которые пытаются казаться взрослыми. Вот только проблема была в том, что, заигравшись во взрослую – Эвелин могла причинить себе боль.       — Ты сейчас про Малфоя?– уточнил Фред, скрестив руки на груди.       — Не только.– резко покачала головой Эвелин, нахмурившись.– Я про нас. Ты так сильно стараешься защитить меня, что иногда кажется, будто ты мне не доверяешь.       Фред глубоко вздохнул, пытаясь подобрать слова. Он всегда был прямолинейным, но сейчас чувствовал, как сложно донести до своей дочери то, что его тревожило. Он почувствовал, как боль в груди усиливается, когда он смотрел на Эвелин, сидевшую перед ним, почти взрослую, но всё ещё его маленькую девочку.       — Ты права, я не всегда понимаю, что ты чувствуешь. Я знаю, что часто могу казаться старомодным и пытаюсь защитить тебя, не давая тебе делать свои собственные ошибки. Но ты должна понять одну вещь...– вздохнув, Фред встал с кресла и подошёл к кровати дочери, садясь перед ней на корточки.– Когда я тебя защищаю, я не пытаюсь контролировать твою жизнь или навязать тебе свои правила. Я просто не хочу, чтобы ты страдала. Ты говоришь, что я всё вижу в чёрно-белых тонах. Но суть в том, что я живу в этом мире уже сорок один год, дорогая, и я прекрасно знаю какими могут быть люди. Ты права в том, что жизнь состоит из разных оттенков – это правда. Но ты – моя дочь, и я всё время думаю о том, что может случиться, если ты сделаешь что-то, о чём позже пожалеешь, и... Слушай, я доверяю тебе, Эвелин. Просто... Я твой отец, и для меня этим всё сказано. Я просто не хочу, чтобы ты попадала в неприятности. Каждый день я переживаю за всех вас. Особенно, когда вы с Ами в школе. Да, я не всегда знаю, как правильно поступить, но я пытаюсь. Я стараюсь быть лучшим отцом, который может быть. Я хочу, чтобы вы были в безопасности. Я хочу, чтобы ты была счастлива. Но для этого мне нужно понимать, что ты чувствуешь, что ты переживаешь, а не просто делать выводы на основе того, что я вижу снаружи.– мягко улыбнувшись Эвелин, в глазах которой скопились слёзы, он ласково взял её ладони в свои, аккуратно сжимая.– Я знаю, что ты взрослеешь. И я знаю, что ты хочешь быть независимой. Но, пойми, пока что для этого рано. Ты всегда будешь для меня маленькой девочкой. И я всегда буду рядом, чтобы защитить тебя, даже если ты думаешь, что этого не нужно. Но сейчас правда рано играть в независимость, милая. Тебе всего пятнадцать лет, ты ещё даже не закончила школу.– вздохнув, Фред покачал головой, поджав губы.– Прости, что иногда бываю резок в своих словах, мне всё ещё сложно смириться с тем, что вы взрослеете, и я знаю, что это не твоя проблема. Просто... Ты для меня слишком важна, чтобы я мог это игнорировать. И ради вас я правда стараюсь побороть в себе это. Я просто не хочу потерять тебя. Я люблю тебя, Эвелин. Всех вас.       Эвелин внимательно слушала отца, и в её глазах отражалась смесь эмоций: от непонимания до смущения, а в какой-то момент и искреннего сожаления. С каждым словом Фреда она как будто оттаивала, но, видимо, его слова также заставили её задуматься о том, как мало она делала, чтобы объяснить свои чувства.       — Я понимаю, пап.– тихо заговорила она, когда он завершил свою речь.– Я понимаю, что ты переживаешь. Ты... Ты всегда был рядом, и я не хотела, чтобы ты чувствовал, что я отдаляюсь от тебя. Мне просто хотелось быть самостоятельной. Иногда мне кажется, что ты меня не слушаешь, и я не знаю, как тебе объяснить, что мне нужно что-то другое. Но ты прав, я не всегда говорю тебе, что чувствую.       Фред удивлённо вскинул брови, глядя на дочь. Он не ожидал, что Эвелин так откроется. Он смотрел на неё и видел перед собой не просто девочку, которая пыталась сбежать из-под его крыла, а подростка, который хочет найти свой путь, но всё ещё нуждается в его поддержке. Гордость разлилась в его груди, и он почувствовал, что впервые, за последние месяцы хочет на самом деле искренне улыбнуться.       — Мне не нужно, чтобы ты всегда меня защищал.– продолжила она, глядя в его глаза.– Но мне нужно, чтобы ты доверял мне. Чтобы я могла ошибаться и учиться на своих ошибках.       — Конечно, милая.– он кивнул, расставив руки для объятий, в глубине души боясь, что она его отвергнет. Когда девочка спустилась с кровати, уткнувшись носом в его грудь, он еле сдержал вздох, крепко прижав её к себе и мягко целуя в макушку.– Знаешь... Если тебе прям очень нравится этот твой Малфой, то, так уж и быть, я одобряю. Но, прошу тебя, Эви, давай пока что без совместных ужинов. Не думаю, что я это переживу.       — Хорошо, обещаю.– тихо рассмеялась Эвелин, быстро чмокнув отца в щёку и запрыгнула на кровать, потянувшись за своим телефоном.– Я сейчас приду.       Кивнув дочери, Фред поднялся с корточек и вновь оставив поцелуй на её макушке, двинулся в сторону двери.       — Пап!– остановившись, он обернулся к смущённо улыбающейся Эвелин и вопросительно приподнял брови.– Спасибо за разговор, и... Я тоже тебя люблю.

❅❅❅

      Как только Фред, наконец справившись со своими эмоциями, вернулся в гостиную, где на диване расположилась Элизабет, а на ковре сидели трое их детей, приготовившись открывать подарки, он подсел к жене, которая сразу прижалась к нему.       — Всё прошло лучше, чем я думал.– прошептал Фред, заметив на себе заинтересованный взгляд.– Я, наконец-то, смог сказать обо всём. Эви меня услышала и, кажется, даже поняла. Лиззи, она... Она сказала, что любит меня.       — Будто ты этого не знал.– хмыкнула Элизабет, тихо рассмеявшись, когда Фред фыркнул, закатив глаза.– Ты лучший отец, которого только могли пожелать наши дети, Фредди.       — Все готовы?!– как только Фред приготовился ответить жене, в комнату забежала Эвелин, падая на ковёр около старшей сестры.– Время открывать подарки через... Три..!– Джозеф и Эвелин одновременно наклонились, чтобы быть ближе к ёлке.– Два..!– Миа, аккуратно наклонившись, проползла под рукой брата, напряжённо сжав губы, чем вызвала смешок Амелии.– Один!       Фред рассмеялся, вслед за женой, смотря на их детей, которые резко бросились за подарками, опустошив всё за пару минут. Теперь все четверо расположились около пышной ёлки. Джозеф отчаянно пытался найти ещё один подарок, принадлежащий ему из оставшейся кучи коробок; Миа, сидя на руках младшей близняшки завороженно рассматривала блестящий шарик; а Эвелин и Амелия наперебой рассказывали младшим забавные истории из школы, чем вызывали их смех. Со стороны небольшого радио тихо лилась очередная Рождественская песня Селестины Уоролок, и, Фред, возможно был бы рад сменить волну, но Элизабет, которая тихо подпевала певице, прижимаясь к его груди, не оставила ему выбора, кроме как оставаться на месте. Полностью расслабившись, он уткнулся носом в русую макушку, вдохнув знакомый сердцу сладкий аромат. Это Рождество точно на долго останется в его памяти.