Планы

***

      О несправедливости течения бытия продуктивнее всего было рассуждать именно сегодня — в субботу утром. История зарубежной журналистики. Такая важная, и такая… неудобная.       Кто только составлял это совершенно дикое расписание? Ради двух пар — всего трех часов студентам приходилось приезжать в родной университет. Когда большинство групп курса были предоставлены сами себе.       Верхняя оконная створка задребезжала неожиданно громко — качнулась в сторону, подчиняясь сильному порыву ветра. В помещении обдало бодряще влажной прохладой. Солнце было удивительно мягким для Октября. Яркий свет плясал по стенам и партам забавными зайчиками.       Столь ранним утром просторная аудитория факультета журналистики напоминала скорее сонное царство, но никак ни оживленный Альма-матер. Даже обычно активные второкурсники бакалавриата сегодня отчаянно боролись с вязкой сонливостью, но раунд за раундом терпели поражение.       Определённо убаюкивающее воздействие на измученных хроническим недосыпом молодых людей оказывал монотонный и нудный голос одногруппника. Заядлый прогульщик и тунеядец — Паша Кузнечевский отчего-то именно сегодня решил во что бы то ни стало исправиться и начать впитывать знания. На удивление коллегам и преподавателю.       — Я о подобном сегодня даже не мечтала… — Философски протянула брюнетка сквозь ехидную улыбку.       Лекция плавно превратилась в семинар. Заслушивали рефераты.       Воровато пристроившись за стойкой выступающего, Павел читал подготовленный реферат с листа, в точности повторяя манеру двоечника-пятиклассника.       Серафима слушала столь «грандиозное» выступление лишь вполуха. Семи пядей во лбу быть не нужно, чтобы понять, что весь материал бессовестно «скатан» из всевозможных открытых источников. Проверку на антиплагиат такая работа не пройдёт, а потому за свой многострадальный опус Паша Кузнечевский получит неуд.       Ручка ещё раз стукнулась стержнем о глянцевую поверхность стола. Сима дернула плечами и устало закрыла глаза. Слушать эту околесицу не было уже никаких сил даже у Неё — стойкого оловянного солдатика, а что уж говорить о неподготовленных студентах.       — Довольно… — Внезапно чётко заявила брюнетка, слегка подняв правую ладонь в останавливающем жесте. — Вам самому Ваше выступление нравится?       Заслышав смену мизансцен у доски, студенты лениво зевнули и подняли головы с парт.       — Ну… — Молодой человек облегчённо выдохнул, приподнимая уголок губ. — Не идеал, конечно, но…       — Это мягко говоря… — Глухо шепнула Сима, закатив глаза. — Представьте, если бы Я вам так лекции читала… Продуктивно?       — Серафима Андреевна, мы бы на ваших парах выспались зато! — С напускной серьёзностью зашумела издали последняя парта — ещё один студент-разгильдяй.       — Калистратов, Тебе вообще всё одно, где заснуть… — Весело фыркнула заводная девчонка, заправив за ухо прядь рыжих волос.       — Было бы с кем. — Послышался шепот. Кудрявая голова повернулась на сто восемьдесят градусов, а тёмные глаза заиграли весёлыми чёртиками.       — Радуйтесь, Кузнечевский… — Серафима слегка приподняла уголок губ и черканула ведомую только Ей пометку чёрными чернилами на абсолютно белом листе бумаги. — Кончились Ваши мучения… Садитесь.       Наступило смутное оживление. Тут и там вылезли головы студентов. Сонные лица разгладились и посветлели.       — Так… Мне явно нужен отдых… — Женщина оглядела творческий беспорядок на своём столе и вытянула из-под журнала посещений стопку листов с заголовком: «Задания для семинара» — А вам — практика. Женя, раздайте, будьте добры… Под удивительно синхронное мычание недовольства, староста — бодрая и бойкая Женя Солнечная раздала распечатанные листы каждому одногруппнику.       Гул негодования понемногу утих. Студенты уставились в содержимое печатной страницы. Сима слегка улыбнулась и отвела взгляд.       За окном плыла ещё сонная столица — Моховая улица. Гудели машины и автобусы. Прохожие не без удовольствия купались в солнечных лучах, кутаясь в полы пальто и курток.       Голова была слегка тяжелой. Хотя и здорового сна сегодняшней ночью у Симы было в избытке.

***

      Это предложение было для Симы громом спонтанности среди ясного неба стабильности. Сменить вполне себе добротный номер в отеле в нескольких шагах от Красной площади на просторную квартиру на Земляном Валу — будто бы вполне себе разумное решение. Эти слова о переезде Егор произнёс так легко и без надрыва, что у брюнетки дыхание перехватило.       И зачем Его понесло в эти дебри? Стоял себе и огурцы спокойно нарезал для салата. Нет же, поговорить приспичило.       — Ты бы оделась потеплее. — Мужчина скользнул взглядом по точеному женскому силуэту из-за двери ванной комнаты. — Колотун такой… А Ты ещё и дохаешь как паровоз.       Настоящая осень пришла без предупреждения. На улице уже заметно похолодало, а центральное отопление ещё не подали. Даже электрические тёплые полы не сильно спасали ситуацию.       — А где Я тебе вещи возьму? — Буднично бросила Сима, поправляя безразмерно большую футболку с мужского плеча и женские пижамные шорты — Её излюбленный комплект одежды в квартире у Гоши. — Чем богаты…       — Так переезжай ко мне… — Совершенно невозмутимо — под ритмичный стук ножа о разделочную доску. — Со всеми своими вещами.       Женщина в недоумении хлопнула огромными карими глазами, порывисто вдохнула прохладный воздух с нотами кенийского молотого кофе и инстинктивно скользнула тонкими пальцами вдоль шеи.       Нахмурив брови, Сима шагнула ближе под тёплый свет просторной кухни. Непременно захотелось заглянуть в Его арктически холодные глаза, обнаружить лёгкую усмешку на губах и треснуть по дурной голове чем-нибудь тяжёлым. Нашёл, над чем пошутить…       В секунду стало страшно. По позвоночному столбу табуном пронеслись мурашки. Тело свело судорогой. Свиридов теперь смотрел на Симу абсолютно спокойно — со знакомой нежностью и серьёзной лаской. Он и не думал шутить.       Контрастно тёплые пальцы крепче сжали тонкое занемевшее запястье. Женщина в панике шарила потерянным взглядом по внезапно такому незнакомому интерьеру этой квартиры.       Пауза непривычно затянулась зыбким ожиданием. Свиридов совершенно по-джентльменски выжидал — не торопил ни слов, ни эмоций.       Женщина крепко зажмурилась, но осталась неподвижной. Мысли закружились в голове короткими рывками.       Из всего многообразия реакций брюнетка успела лишь опешить. Что тут можно было ответить?       Отказать… Страшно. До темноты в глазах было страшно оборвать эту их совершенно странную связь. Заботливый и ласковый Егор её к Себе буквально приручил.       Непохожий на всех других Гоша почти с самурайским спокойствием сносил её капризы и заскоки. Умел успокаивать и слушать. Добродушно смеялся, обнимал тепло и крепко, любовно целовал макушку кудрявых волос и всё надуманное — тёмное отступало прочь. Был её равновесием и спокойствием.       Согласиться… Но, кто же знал наверняка: что случится потом — после. Липкий страх окутывал тёмным туманом. Спать с кем-то под одним одеялом — жить под одной крышей означало для Симы — перевернуть всю свою устоявшуюся жизнь с ног на голову.       Менять привычки и устои собственного быта. Подстраиваться под чужие желания… Всё это было женщине совершенно чуждо. И новизна ситуации не скрашивала столь мрачную картину.       Ей привязаться к нему до последней сшитой нитки — страшно. Чем это закончится? Очередной катастрофой и незаживающей раной на искореженном сердце. Инстинкт самосохранения трепетал ещё слишком живо.       — У Тебя мясо горит… — Забытая на плите сковородка подозрительно зашумела — весьма кстати.       Мужчина выпустил тонкое запястье из широкой ладони и нехотя отвлёкся на электрическую плиту.       — Достань бокалы. Я вино купил. — Он с грохотом распахнул дверцу кухонного гарнитура. — И свитер мой возьми в гардеробе — всяко теплее будет.       Совершенно благоразумно Свиридов решил отложить столь серьёзный разговор до лучших времён — хотя бы до завтра. Чего толку было изматывать и без того уставшую женщину своими доводами. Её бы хронически простуженную — накормить, укутать в одеяло и уложить спать.       Вечер прошёл тихо. Сима напрочь забыла о неотвеченных письмах на рабочей почте, не заглянула в ноутбук, даже телефон на зарядку забыла поставить. Сытая и расслабленная терпкостью сухого вина Она уснула на груди у Егора под его мерный голос и тихий смех.

***

      Звонок в окончании пары для них скорее — звонок будильника. Студенты подскочили со своих мест и потекли к выходу.       — Серафима Андреевна, помните, Вы обещали мою статью посмотреть… — Бойкая и активная Женя-староста отчего-то потупилась в смущении. — Так вот, Я уже написала и…       — Когда Ты всё успеваешь? — Одобрительно протянула Сима, подпирая ладонью подбородок. — Скинь мне на почту, а Я до понедельника посмотрю обязательно. И если материал хороший — напишу рецензию.       — Спасибо! — Девушкп улыбнулась совершенно искренне, готовая прыгать до потолка и хлопать в ладоши.       Егор терпеливо пробирался сквозь вязкую толпу студентов. Глухо выдыхал и дежурно тянул губы в ответ на почтительное: «Здравствуйте». Столкнувшись с явно взъерошенным парнем, прибывавшим в крайней степени неудовольствия, Свиридов впервые искренне усмехнулся. Добравшись наконец до дверной ручки, Он оказался по ту сторону от кипящей толпы.       — Стерва! — Пронеслось звучно знакомым голосом у Симы за спиной.       Женщина порывисто обернулась и в непонимании уставилась на совершенно названного Гошу в теплом пальто и с крафтовым пакетом в руках.       — Чего?! — Прогремело в ответ столь же эмоционально. Яростные чертики наперебой запрыгали в тёмно-карих.       — А что Я? — Егор совершенно невозмутимо шагнул от двери к Её рабочему столу. — Всего лишь выражаю мнение возмущенной общественности…       Мужчина заглянул через плечо и привычным жестом поцеловал мягкую щеку. Сима инстинктивно подалась назад — ближе к ласкающей ладони и тёплому дыханию.       — Эта самая «общественность» не удосужился хоть немного поднапрячься, чтобы заработать нормальную оценку. — Сима глухо выдохнула и в очередной раз черкнула ручкой по листу. — Вот и получил ноль баллов… Тунеядец…       — Ты страшна в гневе, знаешь.? — Со смесью спокойствия и восхищения вдруг отметил мужчина, уткнувшись носом в россыпь волос. — Не хотел бы Я быть твоим студентом.       — Чего пришёл-то? — Глухо выронила брюнетка, наощупь отыскав его пальцы у себя под ребром. — Совсем не спиться уже что ли? — На часах — от силы половина двенадцатого. — А это что? — Кивнув на пакет на своём столе.       — Ну и посмотри… — Егор усмехнулся и скользнул сухими губами вдоль соблазнительного изгиба шеи.       Сима раздраженно вскинула глаза и нехотя протянула ладонь к пакету. Крафтовая бумага была тёплой — даже горячей. Послышался шелест, и в нос ударил аромат сладких пряностей.       Большой стакан свежего ещё горячего какао взбодриться Симу лучше холодного душа. Даже вид его внушал сладостное предвкушение от поглощения такой вкуснятины. Эту огромную слабость женщина позволяла себе крайне редко и в крошечных количествах. Гоша же искренне не понимал причин столь строгого правила и подкидывал поводы для искушения гораздо чаще.       — И зачем это? — Сима всё ещё продолжала играть недовольство, однако на лице уже промелькнула совершенно детская радость. — По какому поводу?       — А зачем Тебе повод? — Егор оказался совершенно близко — присел на корточки рядом. — Пей, а то остынет… — Рука потянулась в тот самый изорванный пакет. — Это, кстати, тоже Тебе…       Забытый ежедневник. Черный. Кожаный. Незаменимый. Она без него буквально — без рук, ног и памяти.       — Спасибо. — Сима наконец сдалась на Его милость. Наклонилась и поцеловала приоткрытые губы. — Ты надолго здесь? — Тонкие пальцы инстинктивно скользнули по линии роста волос.       — А Ты? — Мужчина закрыл глаза и поцеловал ласкающую ладонь. — Во сколько закончишь?       — У меня ещё магистранты. — Брюнетка кивнула на ворох прошитых папок.       — Издевательство. — Совершенно искренне простонал Свиридов, дёрнув женщину ближе к себе. — Проси на следующий год у деканата всё что угодно, кроме субботы.       — Ну это уж, как пойдёт. — Тёплые ладони знакомо обвили крепкую шею. — А у Тебя на Меня планы особые что ли? — На губах обожгло сладостью какао.       — Догадливая Ты…

***