Близко к сердцу

      - И подумать не могла, что на самом деле ты вовсе не суровый капитан! – восхитилась Грант, проводя большим пальцев по самому большому шраму на плече пожарного. Бобби вздрогнул, чуть подавшись в сторону, будто не хотел чувствовать этого прикосновения. – Ты чего? Все нормально?       От зоркого взгляда сержанта, вряд ли смогла бы ускользнуть даже такая мелочь, как немая реакция капитана на ее прикосновение. Она убрала руку от его плеча, боясь, что, скорее всего, дело было именно в этом, и взглянула ему в глаза. Нэш тяжело вздохнул, поведя плечами.       - Все в порядке, - соврал Бобби, но провести Афину ему так и не удалось.        - Я ведь вижу, что это не так, - возразила Грант. Она села на постели, оставляя мужчину лежать одного, и подняла на него выжидающий взгляд. Нэш, воспользовавшись моментом, поспешил натянуть на себя футболку, что наоборот вызвало куда больше вопросов. – Бобби, что случилось? Прости, если я сказала, что-то лишнее или…        - Нет, тебе не за что извиняться, - заверил капитан, поднимаясь. – Просто мне комфортнее так…        - В постели тебе комфортнее быть в футболке? – переспросила сержант, нахмурившись. – Только что ты… Ладно, я поняла!        - Афина, остановись и перестань выдумывать то, чего нет, - настаивал пожарный, пытаясь обнять Грант, но та только отстранилась от него, не позволив ему снова притянуть ее к себе. – Прости, я не хотел тебя обидеть! Мне просто нужно привыкнуть.        - О-о-о, нет, - обиженно усмехнулась Грант. – Тебе не нужно привыкать к тому, что тебе не нравится. Если я не устраиваю тебя, ты мог просто сказать мне об этом!        - Подожди, по-моему, мы говорим о совершенно разных вещах, - Нэш замер на месте, медленно осознавая, что именно только что сказала Афина. В голове не укладывалась, что она могла такое подумать. – Как ты вообще пришла к такому выводу?        - Интересно, а что я должна была подумать, если ты уже не в первые раз почти моментально одеваешься, после совместной ночи!? – не понимала Грант. Она поднялась на ноги и, остановившись возле кровати, снова повернулась к пожарному. Бобби рассмеялся, с шумом рухнув обратно. – Что тебе так сильно веселит?!        - А я и представить себе не мог, что ты так критична к себе, - продолжал смеяться Нэш.        - Прекрати веселиться! – потребовала сержант. – Я уже вообще ничего не понимаю!       - Афина, - Бобби протянул руки к женщине, приглашая ее вернуться, но Грант все еще стояла не подвижно, дожидаясь объяснений. – Я совершенно не это имел ввиду!        - Тогда что не так? Ты дернулся от меня как от огня, да еще и сразу надел футболку!        - Мне просто тяжело привыкнуть к прикосновениям, - признался Нэш. – Я очень долгое время был один и никто не обращал внимание на…       Бобби замолчал, так и не договорив. Даже говорить о собственных шрамах ему не хотелось, уж точно не с Афиной. И дело было далеко не в том, что он недостаточно доверял ей, скорее наоборот, слишком доверял, влюбился без памяти. Она бесспорно была безумно красивой. Ему нравилось ее тело. Но себя видел рядом с ней едва ли.       По мнению пожарного, рядом с сержантом должен быть кто-то более статусный и серьезный. В дорогом черном костюме, на представительном автомобиле, кто мог бы похвастаться не менее достойным телом. И дело было далеко не в физической форме, которая у капитана, не смотря на возраст, была просто отличной, а во внешнем виде. Он весь был усыпал шрамами. Маленькими и просто огромными. Всю спину переплели узоры ожога. На правом плече кожу в жутком узоре стянуло электротравмой. На груди больше десятка рубцов от огня, порезов и операций. И последних было довольно много.        Правое бедро трижды собирали практически из осколков. Во всю длину красовался огромный шрам. Левое дважды обожжено. Один из шрамов находил на другой, что выглядело довольно пугающе. На виске, над правым ухом, продолжался шрам от электротравмы. Он тянулся по шее сзади, от самого плеча, заканчиваясь почти на макушке. Волосы скрывали его, но стоило кому-то провести по этому месту, он сразу ощущался.       С большей частью этих шрамов была связана очередная пугающая история и испуганный взгляд Марси, когда она приходила навестить супруга в больнице, после очередного ЧП на его работе. Каждый из них результат выдержки и самоотверженности на работе и на долгом пути восстановления после. Каждый из них болезненное воспоминание о пережитой боли и, чаще всего, реанимации. Но только не для Афины.       - Так все дело в шрамах? – опешила Грант, прервав затянувшуюся паузу.       - Я знаю, как на них реагируют люди… - вздохнул Нэш. – Отводят взгляд, уводят тему в сторону. Поэтому я всегда так спешу с футболкой.        - Бобби, это ерунда! – возразила сержант. Она села напротив пожарного, с ногами забравшись на постель, осторожно коснулась его плеч и улыбнулась. – Милый, я люблю тебя всего целиком! Со всеми шрамами и ссадинами! И единственное, что меня пугает – это то, что ты боишься сразу рассказать мне о том, что тебя так сильно тревожит!        Афина не дала пожарному сказать ни единого слова. Ловким движением, она стянула с него футболку и утянула в поцелуй, продолжая ладонями исследовать тело капитана.       - Афина, тебе совершенно не обязательно… - Нэш разорвал поцелуй и на секунду отстранился, но вместо ответа Грант заставила его лечь на спину, нависнув сверху.        - Я делаю это, потому что люблю тебя! И хочу показать, насколько сильно!        Грант замирает на несколько секунд, все еще нависая над капитаном. Она не сводит с него взгляда, глядя прямо в глаза. Как бы сильно, Бобби не пытался скрыть от нее свои эмоции и переживания, его глаза так и не научились врать ей. Как бы сильно он не пытался скрыть от нее что-то, в его глазах будто бежали субтитры. Мозг, неосознанно, хотя, скорее, осознавая огромную пользу от этого, выдавал ей всю информацию в одном только взгляде.        Афина тянется к пожарному и оставляет короткий поцелуй на его губах, затем осторожно цепляет зубами нижнюю и слегка тянет на себя, прижимаясь лбом к его лбу. Ее глаза теперь закрыты, как, собственно, и глаза пожарного. Они оба чувствуют теплое дыхание друг друга на своих лицах, не в силах оторваться друг от друга.       - Каждый сантиметр… - вздыхает сержант, наконец отпуская его. – Каждая клетка твоего тела – моя! И каждый твой шрам, каждая ссадина и царапина! Я люблю тебя абсолютно всего, целиком! Мне совершенно все равно, как относятся к этому другие, но ты должен знать, что я вижу в тебе безумного красавца, от которого никогда не смогу отвести взгляда. И во всем этом чертовом мире, которые причинил тебе столько боли, которые заставил тебя пройти через все эти травмы, я вижу только тебя!        - Афина… - вздыхает Нэш. Открыв глаза, он встречается с влюбленным взглядом сержанта, в котором огромными субтитрами, будто баннер над дорогой с яркой подсветкой, от которой слепит глаза: «Я люблю тебя, Роберт Нэш!»