Ромашковый гербарий

             Нюша появляется в библиотеке с напряжённо-сосредоточенным молчанием — стихийное бедствие, только кинь спичку, — роняет книги чаще обычного, демонстративно-безразлично отбрасывая неподходящие прямо к ногам: не слишком грубо, но показательно рассерженно — может себе позволить: Лосяш никогда не требует особенно бережливого отношения к своему собранию знаний, не отказывает сам себе в бутерброде с чашкой чая за чтением и предпочитает сразу латать книги вместо того, чтобы просто изначально трепетно их хранить, — он спрашивает спокойно, не оборачиваясь, давно уже приучившись чувствовать её присутствие спиной:       — Может, подсказать что?       Нюша бормочет под нос что-то обиженное и скрывается в глубинах библиотеки до позднего вечера; она даже не спрашивает, что где лежит, как это бывает обычно — а просто бесцельно ищет, под мерный стук клавиатуры перебираясь от одной полки к другой: заинтересованность, обозначающая крайнюю степень увлечённости.       Лосяш приходит с чаем ближе к ночи, устало разглядывает горы книг — те в самом деле превращаются в го-о-оры, без гиперболизации одного именитого поэта их Долины, — и задумчиво наблюдает за Нюшей: она не поворачивает головы, листает страницы так, словно освоила скорочтение, и явно не собирается никуда уходить, несмотря на позднее время — вполне привычная практика: он спит, иногда даже не догадываясь о гостье; она что-то читает, ничуть не смущаясь его соседства.       А утром Совунья отчитывает их с одинаковой силой.       — И всё же: что именно ты ищешь так настойчиво? — набор на столе мало как связывается друг с другом: физика, история древнего мира, химия, алгебра, механика, кибернетика, алхимия, синхрофазотроника, мифология… — собрание всего и обо всём.       Доверительный переход на «ты» разливается под кожей теплом — редкие моменты с отступлением от неформального стиля разговора каждый раз пронизывают до мурашек: невозможно не ответить.       — Мне нужна инструкция. Хочу сделать так, чтобы ветер больше никогда не дул! — злость на мир уже поутихла за столько часов поиска, но в голосе её ещё ощущается отзвук детской обиды — Лосяш без труда сдерживает улыбку мудрого взрослого: не видит за собой права ею пользоваться, сам порой подвластный переменчивости настроения и незрелой упертости, а потому он легко вникает в суть проблемы, заинтересованно спрашивая:       — Зачем так радикально, решительная моя?       — Прическа, — Нюша отвечает лаконично и многозначительно, внимательно отслеживая степень понимания: кто-то высмеял бы или отмахнулся от подобной проблемы, но Лосяш чётко фиксирует состояние её волос — исключительная расчётливость ученого, без лишних эмоций и замечаний: действительно, растрёпаннее обычного, измученные попытками собрать их в непривычно-нестандартную форму.       — Это же так просто исправить и без какого-то там волшебства, — Лосяш понятливо отделяет действительность от фантазии, склоняется с карандашом над форзацем астрофизики — что первое попалось под руку, — и торопливо набрасывает список: — Фиксирующие вещества-полимеры, полученные из натуральных смол — каучук или крахмал? — немного инертных газов, бутан или пропан, натрия бензоат для хранения, и, я думаю, тебе придется по душе: азулен — ромашковый эфир. Поликватерниум семь или лучше шестнадцать? Увлажним пантолактоном. И водный раствор касторового масла добавим для ухода за волосами, — учёный поднимает к Нюше — смущённой и завороженной — посветлевшее лицо и улыбается: — Никакой ветер не страшен.       Всю ночь в лаборатории беспокойно: что-то кипит, пузырится, закручивается цветными узорами, пока сквозняк задевает мятые уголки листков с расчётами — подобрать концентрацию и пропорции оказывается не так-то просто, часть неудачных попыток висит в воздухе ощутимой вуалью, требуя впустить в открытые окна осень.       Они согреваются чаем из одной кружки и ловят те взгляды друг друга, которые доступны только напарникам по общему делу — Лосяш неутомимо не умолкает ни на минуту: восполняет пробелы знаний юного девичьего ума, отвечает на вопросы и контролирует всю работу, увлекая Нюшу в самые дерби химических процессов.       Она в итоге засыпает прямо на книгах — Лосяш привычный, в предрассветном свете заканчивает опыт, наполняет баночку фиксирующим средством для волос, выдерживающим даже ураган — моднице будет утром сюрприз, — и мягко набрасывает Нюше на плечи свой халат.