Цель – вечность [The Destination Was Always Forever]

      Закончив обедать, Нил почувствовал себя сытым, согревшимся и немного сонным. Еда Кевина была восхитительной, в независимости от мнения Эндрю по этому поводу. Мэтт, желая, чтобы все расслабились, заварил им изысканный листовой чай, приобретенный в специализированном магазине в центре города. Он пах мятой и цитрусом, и имел легкий привкус корицы. Это не помешало сонливости Нила завладеть его разумом.              Когда они переместились на диван в гостиной, разговор перешел к экси, и Эндрю отказался развивать эту тему. Он резко встал и поставил чашку на пол, нахмурившись. Нил последовал его примеру, и вместе они оказались в фойе.              — Я ухожу, — объявил Эндрю.              Нил прекрасно знал это выражение лица Эндрю и понимал, что его решение уже не изменить.              — Куда ты пойдешь?              — В отель, — Эндрю огляделся, затем схватил Нила за футболку и притянул его к себе. В губы Нила он прошептал:       — Кое-кто измотал меня вчера, — прежде чем поцеловать его. Через несколько секунд, в течение которых мир приятно накренился, Эндрю снова оттолкнул Нила. — Держи телефон включенным. Позвони мне, когда закончишь вести себя как идиот.              — У меня скоро разрядится телефон.              Эндрю закатил глаза.              — Ну разумеется. Попроси телефон у Бойда, как захочешь мне позвонить.              Нил кивнул.              — Я постараюсь побыстрее.              — Не надо, наркоман. Просто наслаждайся. И увидимся позже.              Они поцеловались в последний раз, мимолетным касанием губ, и Эндрю ушел. Нил глубоко вздохнул, прежде чем неторопливо вернуться в гостиную. Он плюхнулся рядом с Мэттом, который толкнул его плечом.              — Ах, юная любовь, — усмехнулся Бойд.              — Не отвлекайся, — причитал Кевин.              — Не будьте такими придурками, — упрекнул Нил, поджав ноги под бедра и усевшись, на мягкий диван.              — Кевин нашел последнюю игру прошлого сезона между Олимпийцами и Жеребцами.              Нил просиял.              — Не могу поверить, что вы теперь соперники, — пробормотал он.              — Заклятые враги, — поддразнил Мэтт, взглянув на Кевина. Тот не оглянулся, не пошевелился, на самом деле никак не отреагировав.              Час спустя громко зазвонил домофон, звук эхом разнесся по практически пустой квартире, отскакивая от голых стен и занимая все пространство вокруг. Кевин встал со своего места, поставив игру на паузу, и пересек гостиную по пути в фойе. Послышалось несколько слов его приглушенным голосом, а затем наступила тишина, нарушенная через полминуты, когда теплый тон Джереми проявил радушие, за которым последовало грубое краткое приветствие от Жана Кевину.              Трое вошли в гостиную, и взгляд Джереми смягчился, остановившись на Ниле.              — Привет, — сказал он, оставаясь рядом с Жаном.              Нил неловко ответил на приветствие. Когда Мэтт поднялся и подошел к паре, Нил несколько неуверенно повторил за ним. Мэтт обнял Джереми и пожал руку Жану. Было очевидно, что они уже проводили совместные вечера.              Что делать, для Нила было куда менее ясно. Он встретился глазами с Джереми, который любезно кивнул. Затем Нил посмотрел на Жана, их взгляды пересеклись где-то между прошлым и настоящим, где-то между узнаванием и принятием. Жан первым отвернулся, наклонив голову.              — Ну же, проходите, — прервал их Кевин. — Мы смотрим чемпионат прошлого сезона между нашими командами.              — Оу, занимательно, — сказал Джереми. Жан ущипнул его за руку.              Пока два Жеребца и два Олимпийца удобно устраивались на диване, Нил вытащил свой телефон из пакета Levi's, куда забросил его, и отправил сообщение Эндрю.              Жан здесь.              Больше он ничего не мог сказать, и надеялся, что Эндрю поймет сообщение.              Он понял. И во ответ пришло:              Я иду. Не делай глупостей.              Я-то? И глупости?              Эндрю поднялся по лестнице в квартиру десять минут спустя, и Нил отметил его серьезный взгляд и стоическое поведение.              — Все будет хорошо, — решительно объявил он, схватив Нила за подбородок, когда тот пересек лестничную площадку и встал перед ним. — Дерьмовые дни позади для всех нас.              — Ага, — пробормотал Нил, утопая в прикосновении Эндрю. — Да.              Проанализировав игру, Кевин отошел на кухню, чтобы заварить еще чая, а затем побежал в ванную принять душ. Мягкий звук льющейся воды успокаивал, и Нил лениво наблюдал за игрой, в которую Эндрю и Мэтт играли на Xbox. Игра была наполнена магическими существами и скоростными погонями через лес. Нил понятия не имел, что происходит.              Затем Джереми подошел и сел рядом с ним на диван, сохраняя между ними расстояние в несколько почтительных сантиметров. Так близко Нил мог практически сосчитать веснушки, разбросанные по его переносице и щекам, и отсюда загар сильнее бросался в глаза.              — Пташка нашептала мне, что ты не смотрел Титаник, — сказал Джереми.              Мэтт остановил игру и повернулся посмотреть на них.              Когда Эндрю отложил консоль и тоже повернулся, он изучил выражение лица Нила, прежде чем произнести:              — Я ему не говорил. Я сказал Кевину.              — Кто сказал Жану, кто сказал мне, — восполнил пробелы Джереми. — И оказалось, что у Мэтта есть диск, поэтому мы подумали, что вместо того, чтобы играть в настолки, мы могли бы посмотреть кино. Жан тоже не видел.              Нил пожал плечами. У него не было мнения на этот счет.              — Конечно.              — Отлично, заметано. Это хороший фильм. История любви очаровательна, оба актера очень милы в свои юные года, и хотя я не могу рассказать финал, – это было бы нечестно, он слишком эпичный, вам понадобятся платочки. О, и давайте еще возьмем печенье. И мороженое.              — Разве в финале не утонет корабль? Это не спойлер.              Эндрю фыркнул, забавляясь.              — Ну да, но это же не все. Это правда душещипательный фильм.              Жан неторопливо прошел в гостиную и прислонился бедром к обеденному столу.              — Не все льют слезы над каждым фильмом, как ты, — сказал он Джереми.              Джереми покачал головой с нежностью.              — Не над каждым.              — Над каждым. Взять любой фильм с грустным саундтреком. Ты начнешь рыдать, как только заиграет скрипка.              Джереми вскочил с дивана и подошел к Жану.              — Потому что скрипки всегда предвещают грустные сцены, — объяснил он, и по их подшучивающему тону было ясно, что они это уже не раз обсуждали.              — Ты позволяешь музыке манипулировать собой.              — Ой, цыц, — заключил Джереми, завершая разговор нежным поцелуем в щеку Жана, что застало того врасплох. Комический эффект от того, что Джереми приподнялся на носочки, чтобы дотянуться, вызвал улыбку у Мэтта, также наблюдавшего за дружеской перепалкой двух бывших Троянцев.              — Подумать только, что всего через пару месяцев они будут играть во враждующих командах, — размышлял Мэтт.              — Команды вынудили вас подписать соглашения о неразглашении всей самой секретной информации друг другу? — спросил Эндрю у Джереми.              Джереми покраснел.              — Мы еще не рассказали нашим командам.              — А собираетесь? — спросил Нил.              Пожав плечами, Жан попытался изобразить безразличие, уходя от темы.              — Не уверен, — ответил Джереми. — Я бы не возражал. Мне все равно, если люди узнают, что я в отношениях с другим парнем. Но мы решили не торопиться с этим.              — Умно, — объявил Кевин с порога.              Эндрю покачал головой и продолжил игру. Нил знал мнение Эндрю о позиции Кевина. Не было смысла обсуждать это, даже если Жан и Джереми были, скорее всего, не в курсе.              В какой-то момент Жан и Джереми вышли за доставкой в местный тайский ресторан поблизости, а когда вернулись, Мэтт и Нил уже накрыли стол на шестерых. Они быстро поели, загрузили посудомоечную машину, а Джереми достал столько сладостей и шоколада, что хватило бы, чтобы отправить в кому пони. Он стоически проигнорировал возмущенное выражение лица Кевина.              Они удобно устроились на диване, Нил и Эндрю, прижавшись друг к другу, — на одной стороне, а Джереми и Жан — на другой. Мэтт вытащил из своей комнаты подушки и одеяло, чтобы устроить себе гнездо, а Кевин прислонился спиной к подлокотнику дивана, сев на мягкую подушку.              Первые двадцать минут фильма были невероятно утомительными.              Но потом жених Роуз сделал за нее заказ у официанта, даже не посоветовавшись с ней.              — Что, блядь, за мудила, — пробормотал Жан. — А вдруг она не любит баранину?              Кевин повернулся и посмотрел на Жана.              — Такие времена. Мужчина должен был проявлять власть над своей женой или, в данном случае, невестой.              — Не оправдание, это все еще неправильно.              Они продержались еще десять минут, прежде чем реакцию вызвала другая сцена. На этот раз Роуз спрашивала Исмея, знает ли он о теориях Фрейда о мужской одержимости размером после того, как Исмей, бахвалясь, начал воспевать необъятность задуманного им корабля. Нил должен был отдать ей должное — это был хороший укол, который стал только лучше, когда этот идиот не понял, а все остальные за столом смекнули.              Мэтт присвистнул.              — Тонко, — пробормотал Джереми, прильнув к Жану.              — И неточно, — добавил Кевин. — Фрейд еще не опубликовал свой «По ту сторону принципа удовольствия».              — И что? — спросил Мэтт.              — И то, Фрейд еще не обнародовал свою теорию о мужской одержимости размером пениса.              — Все равно прикольно, — возразил Мэтт. — И она не ошибалась.              Кевин фыркнул, но ничего больше не сказал.              Всего десять минут спустя снова случился комментарий, и Нил всерьез задумался, досмотрят ли они фильм.              Кевин схватил пульт с журнального столика и поставил на паузу.              — Эта часть меня чертовски раздражает.              Жан застонал, прожигая Кевина взглядом — он явно слишком часто имел с ним дело, чтобы сейчас хотеть потакать.              — Кевин, просто включай.              Кевин смерил Жана ответным суровым взглядом.              — Я не могу просто включить, Жан. Это вопиющая ошибка.              — Ошибка в чем? — вежливо спросил Джереми.              — Не давай ему возможности, — тихо возмутился Жан, прижавшись коленом к ноге Джереми.              — Озеро Виссота — искусственное водохранилище, и его еще не вырыли. Это было сделано через пять лет после того, как утонул Титаник, — пояснил Кевин.              — Кому не поебать? — бросил вызов Жан.              — Мне, — парировал Кевин. — Это просто жалкое зрелище – такая нелепая ошибка на экране, не говоря уже о сценарии.              Жан слегка выпрямился на диване, наклонился вперед и посмотрел Кевину прямо в лицо.              — Уймись. Ты портишь просмотр.              — Включай уже, — согласился Эндрю.              Уступая в численности и не имея при себе дальнейших аргументов, Кевин подчинился.              Час спустя он снова поставил фильм на паузу, и на этот раз Жан подвинулся вперед со своего места, чтобы казаться больше. К чести Кевина, он не вздрогнул. Они слишком хорошо знали друг друга, чтобы один склонился перед другим.              — Не моя вина, что Роуз показывает жест, которого еще и в помине не было.              — Ты не прав, — возразил Эндрю.              — Ооох, — тихо сказал Мэтт. — Интрига.              Жан и Джереми повернулись как один, в ожидании шоу.              Нил откинулся на подлокотник дивана и знал, что насладится тем, как Эндрю поставит Кевина на место. Нахер этот фильм, он все равно был скучным. И откуда только столько мнений по этому поводу? Почему они не могут просто посмотреть его в тишине? Нил хотел спросить, когда уже начнет тонуть?              — Что значит я «не прав»?              Эндрю вздохнул.              — Этот жест существовал. На самом деле, он существует уже сотни лет. А бостонский бейсболист всего лишь увековечил этот жест на фото, сделанном с Гигантами Нью-Йорка. Еще в конце 1800-х.              — Нахуя тебе такие знания? Тебе даже не нравится бейсбол.              — Не обязательно любить спорт, чтобы знать историю основных оскорблений. Ты разве не окончил исторический, Кевин?              — Нахуй иди.              Эндрю покачал головой.              — Как красноречиво. Что действительно странно в этой сцене, это, что Роуз показывает фак. Женщина ее положения так бы не поступила.              — Она ломает устоявшиеся стереотипы. Почему, вы думаете, она вообще обратила внимание на Джека?              — Его внешность? — рискнул спросить Джереми.              — То есть, она поверхностна? — настаивал Кевин, глядя на Джереми.              — Нет. Но внешность может быть важна, когда дело касается влечения, — он мельком посмотрел на Жана.              Нилу хотелось улыбнуться взгляду Джереми и тоже посмотреть на Эндрю — он не стал; это разозлит Миньярда.              — С желанием указать на все исторические анахронизмы, ты так и будешь ставить на паузу каждые двадцать минут. Может, не стоит этого делать? — предложил Эндрю. — Мы так просидим всю ночь, а у меня есть планы.              Внезапно комнату накрыло тишиной, и щеки Нила вспыхнули, когда он понял, что имел в виду Эндрю. Джереми, сидевший рядом, мягко улыбался, Мэтт пытался скрыть смешок веселья, а Жан и Кевин с одинаковыми лицами выражали недоверие.              Под конец фильма у Джереми слезы наворачивались на глаза, и он был единственным, кто плакал. Жан смотрел на него с нежной улыбкой, в то время как Кевин хмурился. Эндрю закрыл глаза в какой-то момент на последних этапах ухода корабля под воду и еще не открыл их снова. А что касается Нила, то ему вторая половина фильма понравилась гораздо больше, чем первая, он не особо задумывался что там с любовной линией.              Кевин выключил телевизор на середине титров.              — Человечество так претенциозно, — сказал он, бросая пульт к ногам. — Люди думают, что могут играть в бога и подвергать опасности сотни жизней. Это видно раз за разом на протяжении всей истории.              Жан тут же вмешался.              — На корте ты и сам считаешь себя богом, Кевин. Суперсила, божественная цель, и все такое.              — Но я не подвергаю опасности жизни других, Жан.              На это Жан пожал плечами.              — Также занимателен факт, что пока строился «Титаник», его сестра, «Олимпик», тоже была на плаву. И не так уж странно, что из двух кораблей затонул именно «Титаник». В греческой мифологии титаны были изначальными божествами, всемогущими и сильными, создавшими мир, пока не родились олимпийцы. Между ними развязалась серьезная война, и олимпийцы победили.              — Эй, — сказал Мэтт, радостно глядя на Джереми. — Это ж мы.              — Да, черт возьми. Берегись олимпийцев, мир.              Кевин проигнорировал их.              — Титаны были потоплены, как и «Титаник».              — Кевин! — рявкнул Жан.              Нил на мгновение почувствовал, как крупные руки трясут его за плечи, увидел серые глаза — рьяные и настойчивые — вблизи и услышал резкий лай загнанной в угол собаки, приказывающей ему оставаться на месте. Он вздрогнул, и в следующий момент рука Эндрю оказалась у него на шее, сжав, знакомая, словно дом.              — Что? — выпалил Кевин французу.              — Уймись с этой мифологической херней.              — Нет, — бросил Кевин с вызовом.              Джереми положил руку на колено Жана, что в какой-то степени помогло. Жан поджал губы, но его взгляд стал убийственным.              — Если тебе что-то не нравится, можешь идти.              — Ладно, — согласился Жан.       — Пойдем, — добавил он Джереми.              Пожав плечами, Джереми виновато посмотрел на Мэтта.              — Увидимся завтра. Напиши мне, как вернешься?              — Конечно, чувак. Осторожней на дороге.              В тот момент, когда входная дверь закрылась за двумя бывшими Троянцами, Кевин встал со своего места и сорвался к себе в комнату. Он хлопнул дверью, как раздраженный подросток после мелкой ссоры с братом, и Нил посмотрел на Мэтта.              — И часто такое случается?              — Предсказывать их поведение все равно что подбрасывать монетку. Ингода такое происходит с ничего, вот как сейчас, — Мэтт провел рукой по своим уложенным гелем шипам. — Но не беспокойся об этом… просто так они справляются со своими проблемами. Я не знаю масштаба их истории, но из того немногого, что мне удалось собрать, там все довольно сложно.              Это было мягко сказано.              — И Джереми сказал мне, что Жан чувствует себя лучше, с тех пор как стал ближе к Кевину.              — Хах.              — Нам тоже пора, — резко прервал Эндрю. — Мы будем здесь ровно в девять. Будьте готовы спуститься к этому времени.              Мэтт пообещал, что они оба так и сделают, и проводил Нила и Эндрю.              Дождь прекратился, и обратный путь в отель был приятным.              — Как думаешь, они всегда будут такими? — спросил Нил, вспоминая убийственные взгляды Кевина и Жана.              — Кто? — спросил Эндрю, сворачивая на новую улицу.              — Кевин. И Жан.              Эндрю покачал головой.              — Нет. Им слишком не хватало друг друга, чтобы сейчас отказаться от того, что им вернули. Они просто ерошат перья.              Впереди показалась большая территория отеля.              — Ты уверен? Они кажутся довольно непреклонными.              — Уверен. Они были друг другу, как детские колеса. А потом им пришлось учиться кататься на велосипедах самостоятельно. Они справились, но так и не стали хороши в этом, — Эндрю покосился на Нила, и Нил увидел, каким измученным он внезапно показался. — Подожди пару месяцев, наркоман, и увидишь.              Они поднялись на лифте на свой этаж, и Эндрю провел ключ-картой по сканеру дверной ручки.              Эндрю разделся и бросил одежду кучей на пол, что было необычно, затем почистил зубы. Все произошло так быстро, что Нил все еще расставался со спортивными штанами Мэтта, когда Эндрю залез в кровать, уютно зарывшись под одеялом.              Почистив зубы, Нил присоединился к нему. Он почувствовал, как от него исходит некая неохота, хотя Эндрю приподнялся на локтях и поцеловал его.              Нил с радостью принял это, но быстро отстранился.              — Эндрю, — пробормотал он. Эндрю обмяк на матрасе всем телом. — Нам ничего не нужно делать.              — Я устал, — ответил Эндрю.              — Ты не должен мне ничего объяснять, — ответил Нил.              — Ты все еще можешь меня целовать. Но держи руки выше моих плеч.              — Все, что угодно, — пробормотал Нил в губы Эндрю, держа руки при себе, несмотря на то, что Эндрю позволил. Опьяненные поцелуем, они уснули десять минут спустя.              На следующее утро Эндрю проклинал будильник на своем телефоне.              — Скажи Мэтту, что я рассчитываю на завтрак, или я их не повезу, — проворчал он, вытаскивая руку из-под одеяла, чтобы заглушить шум.              Хэй. Эндрю хочет позавтракать у вас. Так что мы будем в девять, а в половину поедем. — Нил написал Мэтту.              Ответ пришел незамедлительно.              Ха-ха, Кевин поспорил со мной на 20 баксов, что Эндрю потребует завтрак. Скоро увидимся.              Нил хихикнул, заставив Эндрю нахмуриться.              — Кевин поспорил с Мэттом, что ты попросишь завтрак.              Пожав плечами, Эндрю перевернулся на спину и потянулся. Нил не мог не смотреть на него с восхищением.              — Пялишься, — сонно пробормотал Эндрю.              — Ты же знаешь, мне это нравится.              — Расскажи мне что-нибудь, чего я не знаю.              Через десять минут они были в пути с кофе, который Эндрю заказал через обслуживание номеров. Они прибыли к Мэтту и Кевину ровно в девять, и их впустил Мэтт с затуманенным взглядом. Эндрю прошел мимо него и направился прямо на кухню. Нил услышал их с Кевином голоса.              — Давно не виделись, — пошутил Мэтт.              — Очень, — ответил Нил.              — Ты голоден?              Нил кивнул.              — Я приготовил омлет. Кевин снизошел и добавил туда кучу овощей и трав. Не говори ему, что я это сказал, но получилось очень даже годно.              — Унесу твой секрет в могилу.              — Лучший.              Когда Нил и Мэтт вошли на кухню, Эндрю выбирал большие куски овощей из своего омлета. Перед ним стоял стакан апельсинового сока и чашка кофе. Он услышал приближение Нила, повернул голову и кивнул ему.              Ровно через тридцать минут они уже были в Ягуаре. Эндрю занял место за рулем, повернул ключ в замке зажигания и нажал на педаль газа, а Нил сидел рядом с ним на переднем сиденье и возился с радиоприемником. Мэтт уселся позади Нила, просунув голову между двумя передними сиденьями, чтобы помочь Нилу найти хорошую волну, а Кевин сидел позади Эндрю, листая вкладки телефона и занимаясь своими делами.              Эндрю посмотрел карту еще в квартире и поэтому не нуждался в навороченном GPS, установленном в этой машине.              Ранний выезд, по крайней мере ранний по воскресным меркам, ускорил поездку в гипермаркет, и прежде чем Нил мог довольствоваться выбором радио станции, в поле зрения возникло большое сине-желтое здание, вид которого сделал Мэтта чуть энергичнее.              Эндрю не сказал ни слова, войдя в здание через большие вращающиеся двери, просто подошел к эскалатору и ступил на него, а затем направился в ресторанный дворик. Нил шел прямо за ним, полностью игнорируя протесты Кевина.              — Что ты делаешь? — спросил Кевин, когда Эндрю схватил поднос, чашку и приборы. После нескольких секунд игнорирования он добавил: — Мы только что позавтракали, — когда Эндрю взял кусочек торта Daim и миску шоколадного мусса, поставив их на свой поднос.              Эндрю потянулся за тарелкой в целлофановой упаковке с шоколадным печеньем с гранолой.              — Поживи немного.              — Мы здесь не ради еды, — возразил Кевин, раздраженно скрестив руки на груди. — Или кофе, — продолжил он, нахмурившись, когда Эндрю размахивал своей простой белой икеевской кружкой. — Мы приехали за покупками.              — Говори за себя, — сказал Эндрю. — Я приехал ради еды, — он отошел от стеклянной витрины со всевозможными десертами и подошел к Нилу. Нил не мог сдержать улыбку, озарившую лицо, когда они встретились взглядами.              — Выбирай все, что хочешь, — тихо сказал ему Эндрю.              Нилу не нужно было повторять дважды — он положил глаз на миску греческого йогурта с черникой и гранолой, что будто бы взывала к нему. Он схватил ее и поставил рядом с тортом Эндрю, отправившись за ложкой для себя и благодарно кивнув, когда Эндрю взял чашку и для него. Как только Эндрю пошел к кассе, Нил выжидающе повернулся к Мэтту.              До сих пор Мэтт стоял немного в стороне от препирательств Эндрю и Кевина. Но когда Нил заинтересованно поднял брови, тот пожал плечами и направился прямиком к стопке подносов.              — Мэтт! — запротестовал Кевин.              Мэтт просиял, глядя на своего соседа по квартире.              — Находясь в Риме, Кевин, — поддразнил он. — Возьми себе что-нибудь, и мы сможем составить план, прежде чем погрузиться в это безумие, — он с благоговением указал на обширную, дикую карту Икеи.              Некое нетерпение в глазах Бойда заставило Нила спросить:              — Мэтт? Ты впервые в Икее?              Внезапное тяжелое молчание Мэтта стало достаточным ответом, и весьма неожиданным, даже Эндрю заметил и изогнул бровь.              — Ты шутишь? — воскликнул Нил.              Мэтт лишь одарил его полуулыбкой.              — Как так получилось, что беглец был в Икее, а я нет? — спросил он своих спутников.              — Моя мать раньше закидывала меня в бассейн с мячиками для детей, чтобы она могла получить несколько минут покоя, — объяснил Нил.              — Не очень-то это было разумно, — прокомментировал Эндрю. Когда подошла его очередь, он заплатил за второй завтрак для себя и Нила. — Упускать тебя из виду.              — О, да, — согласился Нил. — Она нечасто так делала, и всегда записывала меня под другим именем. Каждый раз меня будто баловали. Я мог потусоваться с другими детьми и все такое.              — И все такое, — пробормотал Эндрю.              Они прошли к столу на четверых у окон, выходящих на парковку и кучу шведских флагов, развевающихся на ветру. Чуть поодаль возвышалась Спейс-Нидл.              Мэтт присоединился к ним с тарелкой для бранча (омлет, бекон, ржаной хлеб, масло, джем, «Нутелла», круассан, булочка, блины… У Нила практически потекли слюнки, и он понимал волчий взгляд Мэтта) и стаканом яблочного сока. Кевин подошел с чашкой травяного чая и бананом. Нил спрятал свой смешок в кофе, когда Эндрю разочарованно покачал головой.              Как только Кевин сел, немного слишком агрессивно, явно пытаясь выразить свое раздражение, он вытащил из кармана блокнот и карандаш.              — Ладно, давайте пройдемся по планировке комната за комнатой.              Нил любил Икею и ненавидел ее. Его любовь проистекала из бесконечных возможностей, предлагаемых магазином, его ненависть — из зависти — в детстве он мечтал о большом доме с мягкой мебелью, но понял, что это нереально, а Икея была сплошным жестоким воплощением мечты, обреченной оставаться недостижимой. Поэтому он оживился, услышав слова Кевина. Эндрю же встал, чтобы налить им кофе и продемонстрировать свою незаинтересованность.              — Нам нужно больше тарелок и стаканов на кухню. Салфетки и два графина для воды. Мне нужна еще одна сковорода, вок, салатница, ножницы получше, держатель для салфеток.              — И это все можно купить здесь? Я думал, Икея — это про мебель, — весело спросил Мэтт.              Нил ухмыльнулся Мэтту.              — Здесь можно купить, что угодно.              Эндрю вернулся и поставил перед Нилом его чашку кофе.              — И ножи. Как у шефов. Нож Сантоку.              — Не выбирай здесь нож, — прервал его Эндрю, сделав глоток горячего напитка. От его кружки в воздух поднимался пар.              — Почему?              — Ты же хочешь качество. Дамасскую сталь. Ручку из дерева акации, место под хват получше. В этой сраной дыре такого не будет. Поверь мне.              Нил покосился на Эндрю и задумался, были ли первые ножи, которые Эндрю купил много лет назад, из Икеи, задавался вопросом, были ли они настолько ужасными, что он приобрел новые и получше. Но потом Нил вспомнил, что в собственности Эндрю старые ножи Рене. Он посмотрел на повязки Эндрю, зная, что эти ножи скрыты там, надежно спрятаны и не заметны, всегда под рукой.              — Забудь о ножах, — продолжил Эндрю. — Мы тебе их достанем.              — Что? — спросил Кевин.              И Нил почти повторил за Кевином, удержав вопрос на кончике языка в последнюю минуту — он ясно услышал «мы» и все, что оно подразумевало: социальный знак, личный подтекст, заявление на весь мир.              — Подарок на новоселье или что-то такое.              С теплом на душе и слегка затуманенным сознанием, Нил не мог сдержаться, и, похоже, Кевин с Мэттом тоже — все они повернулись, с удивлением посмотрев на Эндрю.              — Ой, отъебитесь, — прорычал Эндрю. — Просто хочу быть уверен, что вы двое тоже мне что-то добудете, когда настанет моя очередь переезжать.              Никого это не убедило, но они позволили Эндрю этот комментарий.              Вместо этого Кевин продолжил:              — Нам нужны разделочные доски — несколько штук! Я не буду резать лук там же, где резали мясо или рыбу, — по какой-то причине его взгляд метнул кинжалы в Эндрю, когда он это сказал. — Кухонные полотенца, миски под блендер, лопатки, мерные стаканы.              — Ты планируешь проводить так много времени на кухне? — удивленно спросил Мэтт, кладя вилку на пустую тарелку.              — Мы больше не просто в студенческой лиге. Нам нужно хорошо и сбалансированно питаться. Важно составить план питания и придерживаться здорового и разнообразного рациона, — гордо ответил Кевин. — Я пытался донести это до Тренера.              — И как прошло, Кевин? — издевательски спросил Эндрю.              Кевин показал ему фак, не глядя на него. Эндрю поднял свою кружку с кофе в торжествующем жесте, который Кевин проигнорировал.              — Так что да, я, возможно, буду проводить много времени на кухне.              Дэй продолжил свою тираду, и Нил абстрагировался от него, чтобы привлечь внимание Эндрю. Он задел его ногой под столом. Эндрю надменно и вопросительно поднял бровь.              Поскольку он мог так сделать и хотел этого, Нил многозначительно облизнул губы, за что получил предупреждающий взгляд и придавленные пальцы ног чужим ботинком.              Нил тихо рассмеялся, вытащил телефон из кармана и набрал:              Сегодня наша последняя ночь наедине. Да или нет?              Эндрю смерил его взглядом, когда телефон у него кармане завибрировал. Он открыл его, затем сам что-то напечатал.              Сообщение гласило:              Ты невыносим. Пей свой кофе.              Тебя заводит мысль о том, что я хочу тебя ртом? — отправил Нил.              Меня ничего не заводит.              Нил ухмыльнулся наглой лжи.              Я смогу завести тебя ночью, если хочешь. Обещаю, будет жарко.              Эндрю резко захлопнул телефон, затем внезапно вскочил с места.              — Ты куда собрался? — Кевин потребовал ответа, оторвавшись от списка.              — В уборную. Хочешь, чтобы я выдал тебе детали?              Кевин застонал и махнул рукой, прогоняя Эндрю, возвращаясь к своему разговору с Мэттом. Когда Нил посмотрел, Мэтт изо всех сил старался не показывать своего веселья по поводу поведения Эндрю и Кевина.              Эндрю ушел, театрально закатив глаза. Нил проводил его взглядом, затем повернулся к двум другим, уткнувшимся в план ванной в попытках понять, нужно ли брать гостевые полотенца.              Забыв, что он все еще крепко держит телефон в руке, Нил чуть не получил сердечный приступ, когда тот завибрировал в его ладони специальной последовательностью, установленной на контакт Эндрю. Нил практически выплюнул кофе, когда прочитал сообщение:              Составь мне компанию. Сейчас. Да или нет?              Да!!              — Сорри, ребят, мне тоже нужно в туалет.              Кевин направил на него взгляд, как бы говорящий «Давай без этой херни, тебе не стыдно вообще?»              — Просто не задерживайся. Я хочу уже пойти.              — Терпение — это добродетель, — пояснил Нил.              — Как и пошевеливать задницей.              — Это я могу, — поддразнил Нил. Краем глаза он увидел, как Кевин показал ему фак, пока Нил пробирался между многочисленными столиками фудкорта Икеи.              В мужском туалете Эндрю ждал его у одной из раковин. Когда он повернулся, стало очевидно, что за проблема у него в штанах.              — Иди сюда, Джостен. Это твоя вина.              — Я не собираюсь извиняться.              — А я не собираюсь разгуливать по Икее со стояком.              — Справедливо, — признал Нил. — Как ты меня хочешь?              Эндрю некоторое время смотрел на Нила.              — Пойдешь со мной, — наконец сказал он, указывая на одну из туалетных кабинок. — Будешь сидеть совершенно неподвижно, наблюдать и не прикасаться. И ни звука. Справишься?              — Серьезно? Никаких прикосновений?              — Абсолютно никаких, — подтвердил Эндрю.              — Хорошо.              Эндрю схватил Нила за футболку и потащил его к ближайшей кабинке. Он закрыл крышку унитаза и толкнул Нила на нее. Эндрю быстро и грубо обнажил свой твердый член, напомнив Нилу, как это было в начале их путешествия.              — Ты же хотел меня ртом? — спросил Эндрю грубым тоном, который выдавал, насколько он был поглощен своим удовольствием. Он начал покачивать бедрами в такт движениям руки.              Соблюдая правило Эндрю не разговаривать, Нил кивнул.              — Ты уверен?              Нил снова кивнул.              — Тогда на колени.              Нил сполз вниз, убедившись, что пол чистый — похоже на правду.              — Высунь язык.              Нил так и сделал, вздохнув, когда Эндрю прижался головкой члена к языку Нила. Эндрю быстро кончил, поразив теплой жидкостью его вкусовые рецепторы. Нил старался держать глаза открытыми, наблюдая за каждым подергиванием и рывком члена Эндрю, но затем закрыл их, мурлыча, когда Эндрю провел пальцами по его кудрям.              Когда Нил поднял взгляд и сглотнул, животный инстинкт просочился наружу, и Эндрю сладко поцеловал Нила после того, как тот снова был на ногах.              — Это нормально?              — Я никогда не соглашаюсь на что-либо, в чем не уверен, — заверил его Нил.              — Обещай мне.              Внезапная неуверенность Эндрю сжала сердце Нила, и он хотел только одного — успокоить его.              — Эндрю, — пробормотал он. — Это просто было неожиданно, но приятно. И я не жалею, что мы этим занялись.              — Мы на людях, — кисло возразил Эндрю.              — Едва ли. Здесь никого.              — Кто-то мог войти.              — Дверь была заперта.              — Я не хочу обращаться с тобой как с…— Эндрю прервал себя. — Ты не такой, как другие. Ты нечто большее.              Нил слегка улыбнулся.              — Я знаю. Тебе от этого дискомфортно? — тихо спросил он. Он не упустил из виду, как дрожали руки Эндрю, — он не видел их такими уже много лет, и его сердце наливалось свинцовой тяжестью.              — Да, — ответил Эндрю сквозь практически стиснутые зубы.              — Больше мы так делать не будем, — предложил Нил, и он никогда в жизни не имел в виду ничего сильнее.              — Хорошо.              Нил кивнул.              — Можно мне? — он медленно протянул руку.              — Да, — повторил Эндрю и вздохнул, когда ладонь Нила обхватила его бицепс.              — Ты не сделал мне больно и не напугал меня. Ты совсем не такой, как они, ты никогда не был таким, — честно признался Нил. — Мы с тобой против всего мира, и я всегда буду уважать твои границы.              Желваки Эндрю напряглись, когда он с силой стиснул зубы. Его стены снова возводились вокруг него, но как раз когда Нил подумал, что сказал слишком много и оттолкнул Эндрю, извергнув нежеланные слова утешения, грудь Эндрю расширилась на сильном вдохе, прежде чем рухнуть на выдохе.              — Я знаю, — заверил он Нила. Эти два слова были всем. — Я больше не такой. Я не хочу, чтобы мы были такими.              Мы.              Маленькое слово с огромным значением, и Нил повторил его про себя. Получив позволение, он прижал ладонь к щеке Эндрю и спросил:              — Можно тебя поцеловать?              Кивок Эндрю был таким слабым и едва уловимым, что Нил не отреагировал на него.              — Да, — поэтому Эндрю сказал вслух. — Поцелуй меня, наркоман.              После поцелуя Нил добавил еще одну важную деталь:              — Мы вместе устанавливаем правила, — сказал он. — Все, что было раньше, – осталось в прошлом.              А мы – будущее.              — Я всегда буду уважать твои желания. Можешь рассчитывать на меня.              Навечно.              И Эндрю не мог вынести столько нежности. Он отвернулся от Нила и сказал:              — Давай возвращаться. Я хочу, чтобы все это поскорее закончилось.              Нил усмехнулся.              — Мне кажется, ты не в той компании. Мэтт там сойдет с ума, как щенок, а Кевин захочет попробовать все, потому что только наилучшее качество способно удовлетворить ее высочество.              — Блядь, — простонал Эндрю. — Ты прав.              — Только понял это?              — Заткнись.              — Заткни меня.              Эндрю несколько секунд сурово смотрел на Нила, прежде чем повернуться и поцеловать, заткнув его.              Через пару минут они вернулись за стол. Мэтт улыбался от уха до уха, его взгляд был беззлобным и понимающим, а Кевин пил вторую чашку чая, нахмурившись.              — У тебя появятся морщины, если не научишься расслабляться, — упрекнул Эндрю.              Кевин скривил губы, на что Нил усмехнулся.              — Можем уже наконец-то пойти?              — Развлекайтесь, — сказал ему Эндрю, садясь обратно и откидываясь на спинку стула, с совершенно скучающим и невпечатленным видом, дававшим понять, что он не собирался отвечать за досуг Кевина.              — Что? Ты не пойдешь с нами? — спросил Кевин в шоке.              — С чего ты взял, что я вообще собирался? — ответил Эндрю. — Это не я переехал и не мне нужна мебель.              — Мы выбираем кровать в гостевую спальню. В комнату, которую займешь у нас ты, — указал Кевин.              — Я в курсе, — согласился Эндрю. — Вот почему я отдаю вам Нила, — он сделал ненужный жест в ​​сторону Нила. — А теперь уебывайте и побыстрее. Здесь скоро будет не протолкнуться от наплыва людей.              — Ради всего, блядь, святого, — продолжал причитать Кевин. — Ладно, ну и оставайся.              — Ну и останусь.              Нил вмешался с разумным замечанием.              — Все нормально. Он в любом случае тут не помощник.              Мэтт чуть нервно рассмеялся.              Пока они блуждали по лабиринту, представленному верхним этажом Икеи, Нил слал Эндрю кучу сообщений, чтобы поделиться некоторыми из самых нелепых названий.              Ekenäset, Säbövik, Tällbyn, Simrishamm (типа, что это вообще за поебень?)              Только один раз Эндрю ответил, сказав:              Скандинавы странные. Давай не отвлекайся. И поторопи остальных. Мне бы не хотелось проторчать здесь весь день.              Ты всегда можешь присоединиться. Мы могли бы опробовать все кровати. Навести бардак, побесить персонал.              Эндрю не ответил.              Когда они завернули за угол, придя в отдел спален, их встретили кровати, наставленные друг на друга. На некоторых был просто голый матрас, а другие были застелены, с мягкими подушками и одеялами, подносами для завтрака и пледами.              — Выбирай, какую хочешь, — заверил Мэтт Нила. — Цена не имеет значения.              Они опробовали несколько, просто присаживаясь на скучные и забираясь под одеяла роскошных. Шестая по счету кровать оказалась идеальной. Не слишком мягкой, но и не слишком жесткой. Нил знал, что Эндрю ненавидит жесткие матрасы (он как-то поделился, что они напоминают ему о приемных семьях), а у Нила болела спина, если матрас был слишком мягким.              Нил ухмыльнулся Мэтту, и они сели как один, одеяло смялось у них на талии.              — Это та самая? — спросил его Мэтт.              — Да, — согласился Нил, снова плюхнувшись, чтобы убедиться. Это было божественно, почти так же хорошо, как кровать в отеле, и определенно лучше, чем в Башне. Он достал телефон и отправил Эндрю еще одно сообщение.              Мы нашли кровать. Она огонь.              Ответ пришел почти мгновенно.              Значит, вы закругляетесь?              Боюсь, что нет. Кевин едва ли осилил половину из своего списка.              Понял, — ответил Эндрю.              Угадай название кровати.              Нет.              Записав на листке бумаги номера полок и рядов разной мебели, которую они хотели приобрести, трое парней спустились на два лестничных пролета, чтобы продолжить свои блуждания, на этот раз в отделе безделушек и декора.              Мэтт совершенно потерялся в секции с растениями, последнем месте перед выходом к огромному складу из рядов возвышающихся полок. Он осмотрел каждое растение, выбрал несколько и поставил в тележку. Некоторые были почти такого же роста, как он сам, и дорого стоили, в то время как другие имели идеальный размер, чтобы поместиться на столах и подоконниках.              — Класс, — размышлял он. — Дэн понравится, когда она это увидит.              — Напомни, когда она приезжает? — спросил Нил.              — За два дня до вашего с Эндрю отъезда.              У Нила потеплело в груди от этой новости.              — Она позаботилась об этом.              Кевин устало посмотрел на растения.              — Планируешь превратить свою комнату в джунгли?              — Почему бы и нет. Станет более обжитой. У мамы много растений, так что я буду чувствовать себя как дома. Плюс, у нас с ней появится больше общих тем.              Понятие матери было чуждо Нилу, и он не вмешивался в разговор. Его взгляд упал на лейку, которую он решил взять для Мэтта. Он подошел туда и схватил первую попавшуюся.              — Ты разведешь мух, — аргументировал Кевин.              — Мы могли бы завести кошку, которая будет гоняться за ними.              — Нет.              Отказ Кевина был окончательным, и Мэтт повернулся, чтобы одними губами сказать Нилу: С ним вообще не весело.              На складе они взяли тележку побольше и нашли каждую коробку, петляя между проходами. Мэтту пришлось вернуться по своим следам, чтобы взять еще одну тележку, когда они поняли, что одной недостаточно. Общая сумма на кассе вышла астрономической, но Кевин просто приложил свою карту, как будто это было не так уж важно.              Нил написал Эндрю, что они закончили.              К тому времени, как они трое покинули здание, Эндрю ждал с машиной у погрузочной платформы с бесплатным прицепом Икеи, прикрепленным буксировочным крюком к Ягуару.              — С виду это полный пиздец, — прокомментировал он, когда прицеп был загружен.              — А не надо было брать самую понтовую тачку в аэропорту, ​​— парировал Кевин. Он вернулся к главному входу в Икею, чтобы нанять пару грузчиков в помощь.              Что стало лучшим решением дня.              В городе им не пришлось и пальцем пошевелить. Двое грузчиков сделали всю работу, перетащив мебель в компактных коробках вверх по лестнице и разложив все на полу гостиной. Кевину удалось убедить их поставить гостевую кровать в гостевую комнату, а его собственную кровать — в его комнату.              Мэтт дал им чаевые и попрощался.              А дальше был кошмар со сборкой, закручиванием и забиванием. Жан и Джереми вернулись, как и обещали, чтобы помочь, но даже так им удалось подготовить к использованию меньше половины мебели.              В гостевой спальне, как только кровать была собрана и заправлена, Нил с Мэттом упали на нее, тяжело выдохнув и свесив ноги с матраса. Телевизор, который установил Мэтт, тихо играл на заднем плане, показывая какое-то ночное шоу с участием знаменитости, о которой Нил никогда раньше не слышал, и тишина между ними была непринужденной и расслабляющей.              — Знаешь, тебе просто нужно ему сказать, — Нил не был уверен, почему он начал эту тему.              — Что?              — Кевину.              Мэтт сжал переносицу указательным и средним пальцами, переменившись в лице.              — Мне нужно было просто солгать во время той игры. Я не подумал. Я просто посчитал: вот мой шанс открыться без громких речей.              — Тебе нужно сказать ему, что ему не о чем беспокоиться. Это все в прошлом. Что ты не думаешь о нем в том смысле.              — Легче сказать, чем сделать. Я мельком вижу, как он ходит без футболки, когда идет из ванной в свою комнату, и трудно не пялиться, понимаешь?              Нил не понимал. Но все же кивнул.              — Мэтт?              — Хмм?              — Как ощущается влечение?              Мэтт сел и скрестил ноги.              — Что ты имеешь в виду?              — Когда ты видишь кого-то, кто тебе нравится и к кому тебя тянет, каково это?              — Физически или морально?              — И то и то? — Нил тоже сел, его щеки потеплели.              — Ну, наверное, это то, что я чувствую телом, — начал Мэтт. — Ты замечаешь кого-то, и сердце бьется чаще. Мне становится тепло от одной только мысли. Иногда, если влечение достаточно сильное, я чувствую это ниже пояса. Я хочу быть рядом, касаться самому и, чтобы касались меня. Это не выбросить из головы и из снов. Или, если это просто увлечение, я позволяю себе пофантазировать.              Нил кивнул.              — Но это также внутреннее чувство. И у меня так было только с Дэн. Вот почему я знаю, что она та самая, понимаешь? Все, что я могу чувствовать к другим, — это физическое и мимолетное. Я не уделяю этому слишком много внимания и не придаю значения. Мы люди, мы животные по своей сути, но я верю в самообладание и верность.              — Понятно, — пробормотал Нил. Все, что Мэтт только что сказал, за исключением части о мимолетных увлечениях, описывало то, что он чувствовал к Эндрю — и только к Эндрю. — Я не замечаю других людей, — признался он.              — Это ж охуенно! Пытаться разобраться с влечением и социальными сигналами утомляет. Половину времени меня преследуют навязчивые мысли.              Нил хотел еще немного порасспрашивать, но Эндрю материализовался в дверном проеме.              — Нам пора, — сказал он Нилу.              Нил кивнул и встал с кровати.              — Спасибо, — сказал он Мэтту.              — До завтра, ребят, — крикнул им вслед Мэтт. — Я поставлю в эту комнату что-то из своих растений, станет уютнее. И ковер постелю. Может, добавить свечки?              Теплый смешок вырвался из горла Нила. Эндрю толкнул его в плечо. Они попрощались с Кевином, Жаном и Джереми, последние двое жевали остатки холодной пиццы, и, наконец, покинув квартиру, Нил и Эндрю снова остались наедине. Поездка обратно в отель в их последнюю ночь прошла быстро.              В тот момент, когда дверь за Нилом закрылась, Эндрю прижал его к ней и завладел его губами в жгучем поцелуе, полном тоски и потребности. Нил ахнул в губы Эндрю и позволил его языку проникнуть внутрь. Он пососал его, и Эндрю схватил его за талию руками, прижав к двери и подойдя так близко, что они были практически приклеены друг к другу.              Их члены быстро затвердели, и Эндрю воспринял это как сигнал к началу шоу.              По привычному сценарию, они оказались на кровати, Нил на спине, выгибаясь над матрасом под прикосновениями Эндрю, а Эндрю сидя у него на животе, неистово потираясь членом.              Нил вырвался из поцелуя, слегка задыхаясь и прислушиваясь к затрудненному дыханию Эндрю; губы горели в месте, где Эндрю прикусил.              — Эй, — неуверенно сказал Нил. — Так что случилось, когда…              — Что случилось, когда? — резко спросил Эндрю, с неумолимой силой надавив на грудь Нила ладонями, чтобы удержать его на месте.              Нил внутренне вздохнул.              — В туалете. В Икее, — он сделал глубокий вдох, ища взглядом карие глаза Эндрю. — Может, нам стоит, я не знаю, погово…              Эндрю сильно толкнул его в грудь.              — Ты хочешь трахаться или ты хочешь поговорить? — гневно спросил он.              Нил хотел и того, и другого, но, столкнувшись с явным вопросом, нашел только один ответ — он всегда предпочел бы узнать больше о парне, который сейчас забрался на него сверху.              Когда Нил замешкался, Эндрю продолжил.              — Ты прижимаешься ко мне членом. Так что? Ты не сможешь получить и то, и другое.              — Поговорить, — неловко выпалил Нил.              Судя по реакции, отразившейся в лице Эндрю, он предвидел это за километр. Он плавно соскользнул с Нила, встал, схватил свои боксеры с края кровати и прикрылся. Он наклонился, чтобы поднять с пола повязки, и надел их. Вид того, как он это делал, необъяснимо заставил Нила почувствовать себя неудачником. Это была его вина, что Эндрю внезапно перестал ощущать себя в безопасности и больше не был готов оставить свое оружие на полу.              — Разберись с этим, Джостен, — бросил ему Эндрю, скользнув взглядом по полутвердому члену Нила. — Возвращайся, как будешь готов, — он наклонил подбородок в сторону ванной, и Нил понял, что это временная ссылка.              — Да, — вздохнул Нил. — Хорошо, — эта просьба была справедлива, но не делала его поход туда легче или менее смущающим, однако ради Эндрю Нил выдержит что угодно. Он принял холодный душ, пока его эрекция не спала (при этом отстраненно размышляя, как Эндрю справлялся со своей), затем вытерся полотенцем, надел боксеры и свободную футболку.              Он нашел Эндрю сидящим у большого окна с зажигалкой в ​​руке и пачкой сигарет у босых ног. Нил сосредоточился на пальцах ног Эндрю, сжимавших длинный ворс неряшливого ковра, на котором он сидел, прежде чем понял, что Эндрю также надел футболку, оверсайз, пытаясь скрыть свое тело и присутствие. Это был не лучший из сигналов.              Может, Нилу стоит отказаться от своего предложения поговорить и вместо этого отправить их обоих спать. Однако ему не дали такой возможности. Эндрю поманил его, согнув указательный палец в призывном жесте, не оставляющем места для неповиновения.              Шаг за шагом Нил подошел к Эндрю и тоже опустился на ковер, прислонившись спиной к холодному окну. Он прижал колени к груди, подсознательно создавая щит.              Они сидели друг напротив друга, на расстоянии в пару шагов.              — Ты хотел поговорить, — начал Эндрю, его голос был близок к шипению.              — Да.              В ответ последовала лишь тишина и пустой взгляд.              — Тогда обмен. Вопрос на вопрос. Ответ на ответ.              Они, вероятно, никогда до конца не перерастут эту предпосылку, что не беспокоило Нила — это был честный обмен, и многое из того, что они возвели между собой, было построено на этом.              — Что заставило тебя так отреагировать в Икее? — спросил Нил. — Что тебя напугало? Почему ты решил, что обращаешься со мной так же, как с теми, кто был до меня?              — Это три вопроса. Выбери один.              Нил глубоко вздохнул.              — Последний.              — Почему ты хочешь знать? — спросил Эндрю, и Нил не упустил скрытого презрения или осуждения.              Но он отмахнулся от этого как от неважного, хотя презрение немного задевало.              — Потому что это часть тебя. Я никогда не упущу возможность узнать о тебе больше.              Эндрю цокнул языком.              — Потому что это часть меня? Ты никогда не упустишь возможность узнать обо мне больше? О том, как и когда я приобрел навыки, которые служат тебе на пользу? О количестве парней, которым я отсосал, не заботясь ни о чем в этом мире?              — Да, — и нет. За любопытством Нила пылало пламя иррациональной ревности. Он ненавидел, что это вообще коснулось его, и что это медленно прорывалось сквозь его воспоминания о нем и Эндрю и обо всем, чем они занимались вместе. Оставалось только одно. — Тебе есть дело до мира, когда ты отсасываешь мне?              — Не задавай глупых вопросов.              — Ладно, — согласился Нил, услышав в этих нескольких словах необходимое ему подтверждение. — Тогда позволь спросить еще кое-что. Почему я отличаюсь?              Эндрю вздохнул, посмотрел на незажженную сигарету, зажатую между двумя пальцами, затем в окно, словно пытаясь решить сложное уравнение.              — Ты не отличался. Поначалу.              Это более или менее отвечало ожиданиям Нила.              — Я думал, что если смогу взять у тебя в рот, ты исчезнешь из моих мыслей, как и все остальные, — уточнил Эндрю.              — Но этого не произошло. Что случилось?              — Я начал узнавать тебя, — Эндрю заставил это прозвучать так обыденно; и для Нила это не так уж и отличалось от его собственной причины внезапного влечения к Эндрю. — Я не хотел узнавать тебя. Ты был никем. И ничего не значил. Но ты так тесно переплетался с Кевином, что у меня не было выбора, кроме как сблизиться с тобой. Поначалу. Потом я принял решение остаться рядом с тобой.              — Ага, — размышлял Нил. — Так ты мне расскажешь?              — Ладно, — наконец согласился Эндрю, кладя сигарету на ковер.              — Мне не нужны подробности или что-то такое. Я хочу знать, чтобы понимать, где проходят границы. Где начинается и заканчивается твоя зона комфорта. Я не хочу ее нарушать, — Нил медленно моргнул.              Эндрю окинул его совершенно новым взглядом.              — Сто шесть, — тихо объявил он.              — Чувствую себя особенным, — усмехнулся Нил.              — Придурок, — пробормотал Эндрю, не особо скрывая нежность в голосе. Мягкость в его глазах читалась еще несколько секунд, затем он начал говорить. И Нил слушал. — Тебе не приходилось сталкиваться с влечением, — немного мрачно сказал Эндрю. Он бы хотел, чтобы для них это было схоже? — А мне приходилось. Большинству людей приходится.              Мысленно Нил прокрутил разговор с Мэттом.              — И я быстро понял, что девушки для меня нихера не значат. Я также знал, что это противоестественно. Меня постоянно мотало по разным домам и школам, но везде было одно очень четкое послание: когда парням нравятся парни — это неправильно. И я понимал это, я действительно понимал и был согласен, особенно после, ну, после. Поэтому я держался подальше от всего этого. Я терпел и отказывался давать волю своим фантазиям. Но потом Ники вернулся за нами с Аароном. Аж из гребаной Германии. Он был открытым геем, гордым, счастливым, с постоянным партнером, которого любил. Он изменил мои взгляды на этот вопрос. И вот тогда я сделал свой первый шаг. Первый раз я поцеловал парня в 10 классе, и это было дерьмово. С парнем после было получше. Первый раз я отсосал парню в колонии. Мне нужно было убедиться в некоторых вещах, и там это было легко сделать. За время моего нахождения там, всего было трое парней. Иногда я им сосал, если был в настроении, а иногда дрочил. Один из них пытался дать мне пачку сигарет в качестве благодарности, а я разбил ему за это нос и сказал, что я не шлюха.              Нил кивнул.              — А они когда-нибудь отвечали, ну, тем же?              — Никто никогда ко мне не прикасался, — ответил Эндрю сквозь стиснутые зубы. — И их всех это устраивало. Кучка латентных геев, если хочешь знать мое мнение. Отрицать проще, если всего лишь закрыть глаза, получать и наслаждаться, вместо того, чтобы самому приближаться к чьему-либо члену.              — Когда я вышел, Ники устроил нас с Аароном в «Сумерки», где работал сам, и я начал знакомиться с персоналом и посетителями. Я решил поддаться своим желаниям, и там было легко найти готовое тело, которое было не прочь помочь мне унять зуд.              Нил задавался вопросом, признавался ли Эндрю когда-нибудь, насколько важна для него история его кузена, и он всерьез сомневался, что Эндрю рассказал об этом Ники. Отчасти Нил надеялся, что Эндрю когда-нибудь это сделает — для Ники, который поставил всю свою жизнь на паузу ради пары близнецов-нарушителей спокойствия, это станет целым миром по значимости.              — Их было много. Всегда в служебном помещении. Или в переулке за клубом во время моих перекуров. Это было быстро, и это было всем, что мне было нужно. Меня не волновало, кем были эти парни, или хорошо ли они проводят время. Мне было все равно, хотят ли они большего, потому что я никогда не собирался им это предоставлять, — голос Эндрю стал жестким и резким; он прищурился. — Мне было все равно, что чаще всего я не заморачивался, чтобы отводить их туда, где нас не застанут.              — И никто из них не мог прикоснуться к тебе в ответ?              — Нет.              — Даже Роланд?              — Даже Роланд, — Эндрю глубоко вздохнул. — Не было никого, кому бы я доверял. До тебя я не допускал, чтобы кто-то видел как я кончаю. Никто не видел меня без одежды. Все это только для тебя.              Нил не знал, будет ли странным кивнуть в знак благодарности, поэтому просто слабо улыбнулся. Он обдумывал то, что только что сказал ему Эндрю. Затем спросил:              — Но почему тогда ты этим занимался?              — Мне хотелось.              — Но что ты от этого получал?              Эндрю потянул его за плечи.              — Что получаешь ты, когда делаешь мне минет?              — Все, — непреклонно сказал Нил. На это было просто ответить. — Потому что ты мне нравишься. И я тебя знаю.              Эндрю вздохнул.              — У меня нет для тебя ответа.              Нил кивнул. Он не понимал, но знал, что это не имеет значения.              Эндрю слегка расслабил плечи.              — Что ты должен понять, так это то, что я замечаю, как люди смотрят на меня. Как каждый смотрит на каждого. Поэтому я знал, что те парни хотят меня, я думал, что если я их удовлетворю, они не смогут заставить меня пойти на большее, чем я был готов. Контроль был у меня.              Что-то ледяное пробежало по венам Нила от слов Эндрю, и затылок покалывало там, где маленькие волоски внезапно встали дыбом. Его сердце замерло в груди, когда он спросил:              — Ты когда-нибудь боялся, что я поступлю с тобой так?              Глаза Эндрю загорелись жарким огнем.              — Нет.              Нил теребил край футболки.              — Так ты не поэтому отсосал мне в первый раз?              — Меня подтолкнуло чувство облегчения. Ты вернулся. Ты был реальным — Нил Джостен был реален — и я не мог не попробовать тебя на вкус. Находясь так близко ко мне, ты стал еще более реальным, и мне это было нужно. И, кроме того, ты был так избит, что представлял не большую угрозу, чем только что вылупившийся птенец. Да что там, ты даже не мог обернуть свои раны. Даже помыться не мог.              Нил рассмеялся.              — Я был немного жалок, да?              — И это еще мягко сказано.              — Вот уж спасибо.              — Твои слова, не мои.              Воспоминание о том, как ладони Эндрю мыли его, было важным. Драгоценным и определяющим. Нил иногда возвращался к нему, когда призраки прошлого наносили нежелательные визиты. Как мозолистые руки вспенивали гель и следовали вверх и вниз по его телу, как не колеблясь терли его подмышки и мошонку. Как водили кругами по коже головы, когда мыли волосы. Эндрю был нежен задолго до того, как сам поверил, что способен на это.              Нил вырвался из своих мыслей.              — Я должен тебе правду.              — Ты когда-нибудь боялся своей матери? — спросил Эндрю. Это застало Нила врасплох, и, должно быть, отразилось на его лице, потому что Эндрю уточнил. — Ты упомянул, что она избила тебя, когда нашла с книгой. И она заставила тебя поверить, что это было для твоего же блага. Ты когда-нибудь боялся ее?              Нил закрыл глаза, как только Эндрю замолчал. Эндрю смело раскрыл часть своего прошлого, так что он тоже мог это сделать.              — Пару раз. Она била меня, когда я отказывался снимать бронежилет после того, как в меня выстрелили. Ты видел шрам, ты знаешь, как близко прошла пуля. Это было почти летально, и я боялся. Поэтому она пыталась выбить из меня страх и слабость.              Эндрю сжал кулаки.              — А второй раз, когда она вытолкнула меня из машины на ходу. Именно легкость, с которой она это сделала, напугала меня, — это было страшнее, чем ожог гравием, который он получил от асфальта. Его рука неосознанно потянулась к тому месту, где кожу испещряли мелкие неровные шрамы, и Эндрю внимательно следил за жестом. Нил вытянул ноги на ковре, и глубоко вздохнул, отдаленные фантомные боли пронзили его кожу.              Эндрю слегка сдвинулся, приподнялся на коленях, а затем грациозно встал. Он пересек пространство в пару шагов, отделявших его от Нила, поставил ступни по обе стороны от его бедер и спокойно посмотрел вниз, слегка наклонив голову набок, словно в изумлении. С этого угла Нилу открывался полный, идеальный вид на резко выступающую линию подбородка Эндрю и его внушительную фигуру, на его голые ноги с легкой россыпью светлых волос и на его боксеры, облегающие верхнюю часть бедер.              Вид был успокаивающим, и Нил тут же забыл о своих переживаниях о темном прошлом.              С кротким выражением лица Эндрю постучал пальцами правой ноги по колену Нила с внутренней стороны, подсказав ему раздвинуть ноги и дать место.              Это не было просьбой с сексуальным подтекстом, – скорее чем-то глубоко интимным, и Нил не раздумывал, а просто сделал то, о чем его просили.              Эндрю медленно опустился на колени, присел и перенес большую часть веса себе на бедра. Его пальцы скользнули по футболке Нила.              — Можно? — спросил он.              Нил кивнул.              Руки Эндрю были внимательны, когда он стянул с Нила футболку через голову, обнажая один шрам за другим, рельеф, который Нил научился принимать в присутствии Эндрю.              — А здесь?              Нил посмотрел вниз, туда, где левая рука Эндрю зависла над следами от гравия, по которому он проехался после того, как его вытолкнули из машины во время ухода от погони с матерью. Он кивнул и на это.              Знакомые пальцы благоговейно прижались к его изуродованной коже, нежно проводя по следам, от одного к другому, словно вырисовывая созвездия в небе.              — Ты сильный, Нил Джостен. Никогда не забывай об этом, — пробормотал Эндрю, глядя в глаза Нилу. — Когда-то ты был кроликом, теперь ты настоящий мальчик.              Нил усмехнулся.              — Ты пытался сделать отсылку на Пиноккио? Потому что ты промахнулся.              Эндрю невесело усмехнулся.              — Ты точно знаешь, как испортить момент.              Испортить момент.              Эндрю создавал момент.              Нил покраснел.              — И с хуя ли ты вообще в курсе об этом фильме? Я и не представлял, что Дисней входит в твой поп-культурный арсенал.              — Ну, мама использовала его в образовательных целях, чтобы показать мне, что случается с мальчиками, которых похищают.              — Очаровательно.              — Было довольно эффективно.              Эндрю впился пальцами в талию Нила.              — Не аргумент.              — Знаю, — согласился Нил. Он запрокинул голову назад, так что громко стукнулся об эркерное окно. Эндрю тут же подставил руку между его черепом и стеклом, и Нил закрыл глаза, позволив себе просто чувствовать тепло ладони. — Все, что ты мне рассказал о том, что был с другими, для меня это не важно. Ладно?              Эндрю слабо выдохнул              — Ладно, — согласился он. — Кроме того, — добавил он, покачав головой Нила достаточно, чтобы тот снова открыл глаза. — Твой член – единственный, что мне нужен. И парень, прикрепленный к нему, тоже не так уж плох.              — О, вот как ты теперь заговорил? — Нил рассмеялся в голос.              — Заткнись, — распорядился Эндрю. Он притянул голову Нила к себе и яростно поцеловал его, но он не был достаточно быстр — Нил заметил, как румянец растекается по его щекам.