Вопрос свободы воли

Фана очнулась ото сна, забыв, какой сегодня день. Неохотно вернулись в явь и воспоминания последнего семестра. Так как в годах измерять время было принято даже у эльфов (несмотря на то, что это, скорее, человеческая система летоисчисления), то и в Академии трёх Лун время мерили точно так же. Пусть и для многих долгожителей среди профессорского контингента это было неудобно. Ничего… Профессор Тёмных Искусств села и потёрла виски, шепча слабенькое заклятие исцеления. Обычно от утренней головной боли помогало. Пульсация притихла, и она больше не ощущала кончиками своих ушей импульсы силовых струн Академии. Это было очень неприятно. Не только студенты не спят недели напролёт, когда на носу экзамены по десятку-другому дисциплин. И не только магических. Порой у Фаны складывалось впечатление, что профессора учились наравне со своими учениками. И не только и не столько самим предметам изучения, но и сложным правилам поведения в обществе Академии. Какой архидемон выдумал эту систему международного учебного учреждения по магии всех направленностей? Здесь же обучались все, кто только есть в этом мире… Ужас. Одних эльфов и людей здесь было под добрый десяток разновидностей. Это только официально в Империи Тёмных Эльфов и в государствах лесных и светлых они были однообразны. На Большой Земле обитало весьма приличное количество разных народов, не объединённых чьей-нибудь властью. И о какой-либо терпимости к другим расам тут никто не слышал и краем уха. А ведь помимо людей и эльфов в Академии трёх Лун учились ещё и выходцы из демонической империи (и это были не только демоны), и отпрыски вампирских родов из княжеств по ту сторону границ Тёмных Эльфов, и нежить по соседству с ними… Хотя что тут делала нежить, если у них самих есть подходящие для них учебные заведения, профессор Тёмных Искусств не понимала до сих пор, даже спустя пару веков преподавания. Не говоря уж о великом множестве отдельных уникумов прочих магических рас, населяющих Континент. Все они друг друга просто ненавидели, и ей ещё приходилось преподавать не только саму Тёмную Магию, но и искусство Защиты от неё. Нет слов, лично у неё и то, и другое получалось просто изумительно, несмотря на её собственное не самое полное образование в данной сфере, для тёмной-то эльфийки. Однако чтобы научить этому же своих студентов, которые и к ней зачастую относились с превеликим множеством предубеждений, приходилось прилагать столь же много усилий и терпения. Она раз за разом, из года в год убеждалась в том, почему её наставница и все коллеги по жизни были злыми стервами, а не такими, как она сама. А ей просто не хотелось быть злой просто потому, что она родилась среди тёмных эльфов. Почему-то почти все студенты думали как-то иначе. И практически половина профессоров тоже. Радует хоть, что директор так не думал. Правда, он и появлялся здесь где-то раз в лет сто-двести. Так что приходилось как-то существовать посреди всех этих… Ох… Фана собралась с силами и окончательно вынырнула из сна. Сколько там учеников у неё на очереди к сдаче опасных промежуточных экзаменов по Защите от Тёмных Искусств? Кстати, да, что-то за последние лет двести она больше стала профессором именно по этому предмету, а не по своему основному. Его, кстати, тоже почему-то все вокруг связывали со Злом в целом. Говорили — и не только люди или светлые эльфы — что Тьма и есть само Зло. Что все, кто ей пользуется в качестве Магии, неисправимые негодяи, плохиши и чудовища в обличии разумных существ. Ну, говорили они так, пытаясь учить своих отпрысков Свету, а лично Фане потом приходилось сталкиваться с ордой недружелюбно настроенных смертных, пришедших познавать Искусство Магии. И так все четыре сотни лет службы в Академии трёх Лун. Приходилось выстраивать внутри себя великое множество ментальных барьеров, основываясь на противоположной стихии. И срабатывали они далеко не всегда, потому что среди каждого нового поколения «светлых рас» нет-нет да попадались уникумы, способные читать мысли даже сквозь них. Их бы учить не только магическому искусству, но и тому, что некогда проповедовал сам Тёмный Император много тысяч лет назад, когда строил свою Империю на две трети Континента. Правда, сейчас все «тёмные расы» знали его, как какого-то мифического персонажа, который был олицетворением Зла во всём мире. Жаль, что никто из учеников толком не читает якобы его личные дневники, которые, тем не менее, были довольно популярны у профессоров Академии. В них ведь рассказывалось, как он пришёл к тому, что нужно прекратить все те войны, которые бушевали многие тысячелетия между вообще всеми расами, а не только между тёмными и светлыми эльфами, людьми и демонами. Причём от его же первого лица. И, пожалуй, только Фана хотела верить, что эти книжки, коих было здесь очень и очень много, были реальным источником истории, случившейся за десятки эльфийских поколений до неё. А находили эти книжки по всей Академии. Но не суть. Фана просто старалась преподавать те идеи, которые черпала в этих дневниках, наравне со своим основным предметом. Получалось далеко не всегда. Но получалось, что не могло не радовать. Однако за это её почему-то часто ненавидели ещё больше. И сейчас ей предстояло вновь окунуться в атмосферу недоверия и скрытой ненависти, пытаясь учить молодёжь чему-нибудь новому… или старому, если вспомнить, насколько древна Магия Тьмы и все её ответвления. Стоит собраться с мыслями… Тёмная эльфийка поднялась с кровати и подошла к зеркалу. Опять её изящные чёрные локоны за время сна превратились в спутанное птичье гнездо. Ничего, одно короткое заклятие на основе Воздуха, и птичье гнездо превратилось в растопыренные иглы дикобраза. Укладывать такое вспять было затруднительно, но проще, нежели спутанные волосы. Стоит ли накладывать макияж? Нет, наверное, лучше нет. Её тут все знали вполне обычной особой тёмных эльфов, а не какой-нибудь аристократкой. Дворянство тёмных эльфов ненавидели и демонизировали ничуть не меньше, чем Тёмного Императора когда-то. Увы, уже небезосновательно… Но хватит думать о грустном. Заговорённая расчёска принялась придавать форму непослушным после выправления волосам, пока Фана разбирала беспорядок в своих покоях, ориентируясь по отражению зала в зеркале. Она часто это делала. Забавная разминка для мозга — придать залу тот вид, который она запомнила, только отразив его в зеркале, чтобы все вещи легли на свои места. Особенно управляя ими с помощью самого примитивного телекинеза, а не восстанавливая порядок чем посовершеннее. Ну, конечно, это среди прочих профессоров управление положением вещей в пространстве без помощи рук считалось примитивным. Но не в исполнении Фаны, когда она, основываясь на отражении в зеркале, простым движением зрачков раскидывала множество вещей по такому количеству мест, что не укладывалось в голове без заклятий памяти. Вплоть до вещей размером с серёжку. Многие преподаватели пользовались этими заклинаниями. Они создавали в мозгу энергетический конструкт, который вмещал в себя куда больше информации, нежели сам мозг. Такие заклятия были довольно опасны, особенно если нематериальное хранилище информации даст сбой, и часть магических воспоминаний проникнет в физические. Не говоря о последствиях для физического здоровья, это было в первую очередь опасно для психического. Фана предпочитала держать всё в собственном разуме, тренированном тысячелетиями учёбы у лучшей Ведьмы Пучины за всю историю мира. Да, в итоге у неё очень часто возникала путаница в голове, но могучий эльфийский разум относительно быстро справлялся с такими… событиями. Конечно, её разум был не столь могуч, как у дракона, но она была недалека от такого могущества. Одно это поддерживало её в этой Академии. Да ещё и расположение директора, который отчего-то не особенно любил появляться на глазах. Так, с внешностью можно было закончить. Не бог весть что, конечно, особенно в этой несуразной ночнушке, но для её преподавательского образа сойдёт. Нет, разумеется, не в таком наряде, а в учительской форме, слегка смахивающей на монашескую рясу. Кто вообще придумал, что тёмные маги обязаны одеваться либо в чёрную рясу, либо, если ты женщина, то в готическую шлюшью одёжку? Где тут черта, там черта, а больше, извините, и ни черта? Ох, как Фана понимала одну из лучших учениц. Суккуба. Родом из демонических царств. Как слышала профессор Тёмных Искусств в её же собственных мыслях, её когда-то спасла компашка героев, которые решили прогуляться на её родину в поисках могущественных артефактов и самого обыкновенного золота. Девочка родилась в не самом лучшем месте для тех мест и не хотела становиться похожей на мать и тётушек. То есть, шлюхой. И не сказать, чтобы одного этого хватило, чтобы компания героев прониклась к ней сочувствием. Она притворилась человеком, как это умеют демоны, и её кровные чары спали, только когда они все перешли границу демонических царств и империи тёмных эльфов. Однако её не убили, и там-то она рассказала, почему это сделала. Правда… Девочка была не только лучшей ученицей на её факультете, но и на факультете самого нелюбимого Фаной учителя в этой Академии. Она с одинаковым упорством училась как Магии, так и физическим практикам. А учитель, которого все студенты за глаза зачем-то именовали Физруком Шрёдингера, с не меньшим упорством учил её искусству боя. Ей предстоял довольно трудный разговор с этим… существом. Ведь у них вдвоём должен был быть совместный экзамен среди старших курсов. Экзамен по тому самому искусству боя с использованием Тёмной Магии. Директор настоял именно на их сотрудничестве в этом семестре. Сволочь. Так, ну… что бы выбрать из одежды? Ряса Фане никогда не нравилась. Праздничная одежда явно не подходила, да и мало её было у преподавателя Защиты от Тёмных Искусств. Прочих платьев тоже было немного. Личных денежных запасов потому что было столько же. Зарабатывать приходилось мелкой чародейской работой, так как в основном заработок тёмных магов был заключён в создании проклятий и прочей не самой приятной магии. То, что Тьма была в составе подавляющего большинства проклятий, что и называлось в быту «тёмной магией», отнюдь не означало, что её не может быть в заклятиях, работающих во благо, а не во вред. Равно как и наоборот, Свет мог присутствовать во всех тех же заклинаниях, что и Тьма. Конечно, Фана не изобретала проклятий на основе Света (это была прерогатива ангелов и им подобных), но создавала способы противодействия оным. Отчего её не любили и свыше. В особенности те, кто стремился подчинить мир своей воле. Определять порядок добра и зла, превратить какие-то земли в ад, а другие в рай, чтобы всех хороших в одно место, а всех плохих в другое. Кажется, примерно тому же самому в своё время противостоял и сам Тёмный Император, если верить «его» дневникам. Хотя, если вспомнить физрука, то не все светлые существа так уж недолюбливали её и всех тёмных эльфов. Этот просто эльфов не любил. Непонятно, почему, но просто не любил. Что конкретно в её случае выражалось лёгкой надменностью и периодическим игнорированием её слов. Только когда дело не касалось учёбы, что говорило о его профессионализме. Так, соберись… О, вот, наконец-то нашла, что надеть. Не академическая форма, конечно, но строгий фасон белого верха и чёрного низа, плюс, это были мужские брюки и рубашка (понять бы ещё, откуда, если последний любовник был у неё тысячу лет назад, в процессе учёбы у Ведьмы Пучины…). Галстука в тон только не хватало. Короткий взгляд на чёрную штору (такая лучше свет скрывала по утрам), на увязку шторы, столь же краткий мысленный образ, лёгкое дуновение магических линий, и ленточка ткани, приняв форму вышеуказанного элемента одежды, отвязалась от шторы и перелетела к Фане на шею. Тёмная эльфийка встала с кресла перед зеркалом, поправила свою одежду, которая наделась на неё самостоятельно, критично взглянула на волнистые волосы и, сочтя их уложенными достаточно неаккуратно для её образа неряшливой профессорши, постаралась улыбнуться. Улыбка вышла, как приклеенная. Волосы хотя бы перестали напоминать птичье гнездо, рубашка выглядела помято, штаны немного грязные у щиколоток, а галстук… идеально завязан. В принципе, подходит. Собравшись с мыслями и наведя в голове такой же порядок, какой был у неё дома, Фана направилась на уроки. Долго так улыбаться она не смогла. Опять ученики… И как же их тут много. Пока Фана шла до спортивного зала (который уместнее называть магическим полигоном), чтобы первым делом провести этот трудный разговор с самым нелюбимым коллегой. Странное дело, но она не знала даже как к нему обращаться. Он никогда не сообщал ей своего имени. Ни ей, ни кому другому. Идя по коридорам Академии, Фана часто замечала, как конфликтуют ученики разных рас. И как они быстро забывают о правилах приличия, когда за ними не следят профессора. Только на дороге к спортзалу она молча напомнила минимум десятку парочек, что прилюдно домогаться друг друга немножко неприлично. Кому-то всё тем же телекинезом, взаимодействуя с одеждой, а кому-то щёлкая по носу и… кое-чему пониже. Профессор Тёмных Искусств и сама была довольно молодой тёмной эльфийкой. Не так давно ещё сама была похожей студенткой, у которой на уме были красивые мальчики, а не тонкие науки и усердные физические и магические практики. Повезло, что наставница не выбила эту романтическую дурь у неё из головы силой. Сама была такой же когда-то. И у Фаны до сих пор было впечатление, что такой и осталась, несмотря на высшее образование в сфере Тёмной Магии и всей политики, что была связана с ней у тёмных эльфов. Но всё равно, положение учителя обязывало следить за порядком и именно учить молодёжь, а не потакать её капризам. Физрук тоже это понимал, но… почему-то очень отчасти, а не полностью, как Фана или профессоры, отвечающие за светлую магию. И, кажется, среди профессоров, что отвечали за отдельные ответвления Магии Тьмы, бытовало несколько иное мнение о страстях среди юных дарований. А вот и спортивный зал, наконец. Если это огромное пространство со множеством полос препятствий, спортивных снарядов и прочего инвентаря для тренировок можно назвать «залом». И, конечно же, куча разномастных учеников здесь отрабатывала своеобразные задания, которыми их озадачил физрук. Озадачил и исчез. При этом, в отличие от многих других мест в Академии, здесь было куда больше порядка. И директор беззастенчиво пользовался этим, издав указ о еженедельном обязательном посещении самых конфликтных учеников и курсов этих физических практик. Порой было впечатление, что они с физруком были знакомы. Ну, а порядок здесь был потому, что физрук не терпел на своих уроках чего-либо, кроме следования его предмету. И моментально карал ослушников, появляясь из ниоткуда и исчезая в никуда. Фана как-то раз пыталась понять, как он это делал, но не заметила ни следов телепортационных чар, ни чар, способных ускорять движения. Как не замечала и магии, способной скрыть его от чужих глаз. Как будто он сам по себе был таким быстрым и незаметным, когда хотел. Вампиры, редкие демоны, юные человеческие волшебники, эльфийские выходцы разных рас. И, как и везде, здесь они тоже просто излучали друг к другу неприязнь. Однако в девушках Фана почуяла несколько иную неприязнь. При этом не пользуясь магией эмпатии или телепатии. Чисто женское чутьё. Они все ревновали друг дружку. Ещё одна причина, почему физрук был самым нелюбимым её коллегой. Он, ничуть не стесняясь, СПАЛ со всеми ученицами старших и средних курсов! Отчего, разумеется, вся женская часть общежитий факультетов испытывала сильнейшую ревность к главному кобелю всей Академии, а мужская в ответ пыталась периодически гадить этому физруку. Что никогда хорошо не кончалось. Поискав взглядом своего коллегу, Фана попыталась обнаружить его поисковыми чарами, хоть и знала, что это бессмысленно. Однако она нашла его, но не так, как хотела. Рядом с матами для борьбы и акробатики была площадка для игр с мячом, и там сейчас играли две команды, пытаясь забросить мяч на поле друг друга. Один вампир, поймав подачу, повыпендривался с мячом, крутя его вокруг себя, и, высоко подкинув, мощным ударом отправил мяч прямиком на маты. Мяч отскочил не так, как должен был бы от мягкой поверхности. Не говоря уж о том, что в этот миг в ментальном пространстве раздался болезненный «хмык». Тем не менее, мяч отскочил в руки другой команде, как от чего-то твёрдого, а на юных лицах учеников заиграли улыбки. Они прекрасно знали, что физрук постоянно дрых на матах. Туда-то Фана и направилась, пусть её глаза не видели коллегу. Ученики проследили за ней взглядом и продолжили играть, перекидывая друг другу мяч через сеть. Фана дошла до стопки матов в несколько метров и прислонилась к стене. И только теперь она краем глаза увидела его, лежащего сверху и закинувшего руки за голову. — Так ты учишь своих учеников? Ответом ей послужил лёгкий храп. Фана закатила глаза. — Я знаю, что ты не спишь. Я бы не смогла заснуть, если бы мне прилетело мячиком по лицу. — Попрошу без нотаций. Иначе я и правда усну. Эльфийка вздохнула и перешла сразу к делу: — У нас с тобой совместный экзамен на носу, знаешь? — Угу. — Ты можешь вести себя на нём, как учитель, а не… ну… — Как обычно? — Да. Он замолчал. Зевнул. Спрыгнул с матов и засунул руки в карманы. На вид вроде человек, довольно симпатичный для своего вида, с русыми волосами. Спортивный, что логично, для физрука-то. Но с таким постным лицом, что тянуло закатить скандал. Но нет, Фане сейчас было не до скандалов: — Нам с тобой тоже надо подготовиться. И как мне вообще к тебе обращаться? Молодой парень поморщился. — Да зови просто «профессор», профессор. И, если не хочешь работать со мной, можешь не приходить. Сам всё покажу этим раздолбаям. Фана хотела удивиться, что этот типа светлый типчик ещё и Магией Тьмы владеет, но вспомнила, что он уже умеет. И пообещала себе не удивиться, если ему вдруг окажется намного больше лет, чем даже её наставнице. — Да не-не, я приду. Только… пообещай, что мы всё-таки будем учить их. Он так презрительно на неё глянул, что в её собственных глазах загорелся недобрый огонёк. Парень (или ангел?) закатил глаза. — Да ладно, ладно, не бесись. Будем учить по-нормальному… Несколько девчонок моментально заметили физрука и отвлеклись от физических упражнений. Но он строго зыркнул на них и на мальчишек, и занятия возобновились. Так, а вот и та самая юная суккуба, которая усердно училась не только на её факультете, но и здесь, на физической культуре. Фана чуть ухмыльнулась. — Профессор, не возражаете, если я проэкзаменую вашу любимую ученицу досрочно? Физрук покосился на неё, приподняв брови, и чуть кинул. Тёмная эльфийка внимательно посмотрела на мяч, летающий над сеткой, подумала о том, когда же он прилетит в руки девочке с эротической магией, и, предугадав нужный момент, произнесла в мыслях одно любопытное проклятие. Несмертельное, конечно. Оно должно было подсосаться к родной магической силе суккубы, чтобы нарушить её природные токи энергии в теле и запустить цепную реакцию чакр, благодаря которой ВСЕ мужчины в её ближайшем окружении немедля возжелают суккубу. Демоническое заклинание, к слову. Придуманное самими суккубами. Однако само плетение Фаны было основано не на эротической составляющей, а на конкретно энергии Тьмы. Маленький осколочек тёмного измерения проскочил в обыкновенный материальный мяч, скрутил в нём связку силовых линий, которые вступят в контакт только с силой девочки. Плетение развернётся, перемешав все токи энергии в теле, скрестив лишь парочку самых важных, создав кратковременный выброс, лечиться от которого придётся либо естественным путём (то есть, оргией), либо не менее долгим и муторным расплетением всех потоков энергии в теле, в процессе отбиваясь от многочисленных желающих. Либо запечатать их на весьма продолжительный срок и пытаться расплести их обратно сквозь печать. Но это ещё сложнее, дольше и неприятней. Таких противных проклятий Фана ещё никому с её курса не показывала, не говоря о том, как вообще справляться с ними своими силами. А ведь, если подменить всего парочку линий в тёмном сплетении, выйдет самокопирующееся гадкое и весьма убийственное заклятие. У которого был только один плюс — оно было хрупким, его можно было легко развеять… если успеть это сделать до того, как оно размножится. И девочке предстояло разбить весьма похожее заклятие, заключённое в мяче, который летел в её руки быстрее пули, при этом не коснувшись его и не дав ему коснуться пола, да и вдобавок отправив мяч обратно, на поле соперников, да так, чтоб тот упал на пол, а не в руки кому-нибудь из команды. В принципе, Фана сочла такое нетривиальное испытание достаточным для экзаменации одной из лучших учениц на нескольких факультетах. Юная суккуба успела увидеть, как профессор Защиты от Тёмных Искусств уставилась на мяч прямо перед тем, как тот запустили в её сторону. На всё про всё у неё было меньше секунды времени. Раз в десять. Но её не зря называли любимой ученицей сразу и Физрука Шрёдингера, и Профессора Тёмной Магии. К тому же, она по крови демонесса. И она порадовала своих учителей. Физрук наблюдал со спокойной улыбкой. Суккуба успела не только увидеть подозрительно долгий взгляд учительницы, но и среагировать на мяч, выпустив демонический хвост в своём человеческом воплощении на ту долю секунды, что мяч летел в неё. С помощью своих природных талантов она почерпнула капельку тёмных сил из-за грани бытия, сформировала щит в форме зеркальной полусферы и поместила её на кончики пальцев. Всё это за долю мгновения до того, как мяч её коснулся. Хвост она использовала в качестве ещё одной точки опоры и совершила акробатический трюк, закрутив мяч в особом броске. Приземляясь на ноги, совершив косое сальто вперёд, девушка кинула мяч по широкой дуге над сеткой. Да так, что мяч создал целый вихрь из дыма и теней. На менее материальном плане Фана увидела, как этот самый вихрь расстроил её сплетение, увлекая силу Тьмы из него за собой в самый обычный водоворот энергий. Мяч раскрутило так быстро, что никто даже увидеть не успел, как тот бахнулся об пол, оглушив всех присутствующих взрывом воздуха. Профессор Тёмных Искусств была довольна столь простым, нестандартным и одновременно эффектным решением очень сложной задачи. Несмотря на звон в ушах. Физрук недовольно посмотрел на неё, демонстративно поковыряв в ухе, отошёл к корзине с мячами и, достав один, столь же демонстративно прицелившись, запустил прямо в лицо тому вампиру, который ранее так невежливо прервал его сон. На этот раз мяч полетел быстрее, чем они успели среагировать. Фана поморщилась, когда вампир грохнулся на пол, а мяч отлетел в лицо суккубе, немного ослабив удар. Немного грустно вздохнув, тёмная эльфийка укоризненно покачала головой в адрес физрука и выдала свой вердикт: — Сдала. А, собравшись уходить, чуть повернулась к пропустившей мяч команде, добавила, элегантно указав пальцем: — А вам — незачёт. С их стороны в адрес профессора защиты от Тёмных Искусств раздался целый хор разочарованных и гневных возгласов. Физрук рыкнул: — ЦЫЦ! А то на пересдачу не пущу. Фана уходила, чувствуя спиной взгляды, наполненные ненавистью уже студенческой, а не расовой. Конечно, она же никого не предупредила, что экзамен вообще можно сдать досрочно. А вихрь тёмной силы, летящий на невообразимой скорости, пусть и был практически простейшим заклинанием сродни стихийным, но всё равно оставался разрушающимся проклятием, которое ещё можно было успеть добить или преобразовать в нечто иное. Плюс, мяч летел реально быстро, и успеть среагировать на столь незаурядную цель вполне можно было бы считать условием сдачи экзамена уже по физре. Так что та команда не сдала и экзамен физрука. Благо, что это было спонтанное решение, неофициальное, так что результат в зачёт не шёл. Что не говорило о том, что учителя этого не запомнят. В целом, обсуждение предстоящего экзамена и предварительный результат одной конкретной ученицы порадовал профессора Тёмных Искусств. Она наконец была уверена, что как минимум одна на курсе точно сдаст. Насчёт других она была уже не столь уверена. Никто, кроме этой суккубы, даже не заметил, что мяч заколдован. Главное дело на сегодня было сделано, так что можно было отправиться по своим делам. Наведаться к профессору Алхимии и Зельеварения, что ли? Самый сварливый старикан Академии, но тот ещё добряк. Древесный он, вроде бы. Родственник дриад из ближайших северных лесов к западу от Чёрного Трона. Надо бы попросить у него несколько микстурок, которые Фана вот уже лет пятьдесят обдумывала… «Heri Ninque Alqua mi morna ailin…» Голос наставницы, внезапно прозвучавший у неё в голове, заставил тёмную эльфийку встать, как вкопанную. Она не слышала наставницу уже лет пятьсот, не меньше! Да ещё и… такой ласковой. Ведь именно она знала полностью это прозвище. «Леди Белый Лебедь в чёрном озере.» А ещё только она использовала эльфийское наречие возрастом втрое больше своего. Все новые поколения эльфийских народов, начиная с поколения самой Фаны, общались на значительно более упрощённых диалектах Квенья. Порой стараясь говорить исключительно на Всеобщем, чтобы не отставать от менее долгоживущих рас. Фане это наречие в голову вбила именно наставница. Вот только наравне с мыслями на Квенья почему-то зазвучала человеческая речь: «Отрадно слышать твои мысли, девочка моя. Ты что, устроилась в какую-то шарашку в качестве училки?» Взяв себя в руки и попытавшись отогнать подозрительное эхо недовольства физрука у себя из головы, Фана продолжила идти, направившись уже не в сады Академии, а обратно в свои покои. «Госпожа наставница, могу я попросить вас не называть место моей работы «какой-то шарашкой»?» Всё её внимание занял ментальный диалог и обычное для такового изучение магических узоров госпожи. Как всегда, эльфийка, которая на три тысячи лет была старше своей ученицы и обладала самым высшим образованием в сфере Тёмной Магии, с невообразимой лёгкостью сплетала такие заклятия, о каких Фана даже не смела подумать. Элегантность силовых линий, сплетённых в массивный узор, способный беспрепятственно обойти Границу человеческих владений, почти не укладывалась в голове. С помощью такого заклинания можно было вообще не беспокоиться о расстоянии, на котором вообще может работать телепатия. Никакой связи с эмоциональным измерением, ни связи с духовной энергией… Просто пространственное заклинание, призванное мгновенно переслать часть мысленного импульса прямиком в место назначения. То есть, в мозг объекту телепатического контакта. И в итоге эти мысли ощущались, как свои собственные. А мозг потом интерпретировал незнакомые мысленные импульсы в соответствии с собственными воспоминаниями. Наставница умела сплетать всё это с невероятной точностью, отчего заклятие, которое среди «элиты» магов вне Института Ведьм Пучины считалось чисто боевым, работало как обычная телепатия. Прозвучал странно добрый смешок: «Можешь. Мне всё равно безразлично. Ты как, свободна на ближайшее время?» Фана чуть снова столбом не встала. И не только от тона, но и от самого вопроса. Обычно госпожа наставница не спрашивала, просто приказывала и не желала слышать никаких возражений. За все две тысячи лет обучения у неё Фана только раз осмелилась не подчиниться и до сих пор не верила своей удаче, что ей не преподали новых уроков боли. Профессор Тёмных Искусств наплевала на запрет телепортации в кампусе Академии и перенеслась в свои покои, уже создавая в голове другое заклятие, не менее сложное, чем то, каким с ней связалась наставница. Но это заклинание уже было призвано передать на любое расстояние не просто мысли, а иллюзию реальности заклинателя. Обычно через отражающую поверхность, вроде воды из магических фонтанов, собирающих свет звёзд, или же таких же зачарованных чаш, у которых был ровно один минус — они не могли пробиться сквозь пространственные барьеры. У Фаны для этого было зеркало напротив её спального места. Перейдя в свои покои через соседнее измерение, она мельком заметила, что ни одна сигнальная струна не оказалась потревоженной. Значит, наставница и сейчас прикрывала её своей длинной магической рукой, особенно когда была мысленно и пространственно связана с ученицей. Заклятие передачи иллюзорного изображения на дальние расстояния было несколько проще пространственной связки двух мозгов. Фана просто тщательно запомнила отражение себя и своей комнаты в зеркале, сформировала в воздухе перед собой объёмное изображение на его основании, связала с самим зеркалом и настроилась на заклятие госпожи. Лёгкий толчок в сторону наставницы, и иллюзия полетела по её же силовой линии навстречу адресату. Наставница подхватила заклятие, добавила в него несколько новых струн, которые отвечали за обыкновенные стихии, отразила его через зеркальное измерение и вывела перед собой образ ученицы. Практически портал, только передающий не материю, а частичку информации. Фана, в свою очередь, увидела образ наставницы. Поэтому моментально испытала дикий стыд за собственную внешность… Даже в мирной жизни Ведьма Пучины выглядела такой же королевой, как и при дворе своей собственной знати. Простенькое платье из нескольких широких полос ткани было несравнимо красивее формы профессора, которую Фане порекомендовали коллеги. Никакого макияжа королева не использовала, за ненадобностью, ведь одна её татуировка у уголка глаза подчёркивала всю красоту этого идеального лица. Королева сложила руки у груди и с едва заметной критикой оглядела преподавательский образ «Белого Лебедя». — Это что ещё такое? Ты вообще за собой не следишь, девочка моя? Фана зажмурилась и опустила голову. Почувствовала, как наставница улыбнулась и с лёгкой укоризной покачала головой. — Чтоб при мне выглядела, как подобает. И её голос всё так же был странно мягок. Фана приоткрыла глаз и увидела эту ласковую улыбку. Кажется, наставница как-то очень сильно изменилась за последние века. Она закатила глаза. — Ты до сих пор боишься, что я тебя опять как-то страшно накажу? Ой, Лебедёнок, расслабься! Не просто ж так тебя к себе зову. — А-а… а зачем? — Во-первых, лет восемьсот тебя не видела. Нет, нет, это во-вторых. Во-первых, у моего сына девятый день рождения, и ты — единственная, кого я вообще могу позвать. У Фаны просто отвисла челюсть… Де… де-девятый?! Уже?! Это что, получается, она зачала практически сразу, как закончила обучение своего юного дарования? Интересно, а от кого? Просто, как помнила Фана, наставница всё-таки до сих пор была королевой всех Тёмных Эльфов как расы, а потому могла иметь столько любовников, сколько ей могло захотеться. И при этом она любила только двоих из них, посему вопрос был в том, от кого из них. От первого, что пребывал в опале, или же от второго, который фактически поровну разделил с ней власть над гигантским государством их расы после данной опалы? Наставница в ответ на такое удивлённое лицо ученицы не сдержала смеха: — Ой, Лебедёнок, ты всё так же забавно смущаешься и удивляешься! В общем, жду тебя в ближайшее время, потому что день рождения почти сегодня. Заодно проверю, не упали ли твои магические навыки, а то моему малышу тоже следует знать, как устроен наш с тобой мир, дабы не попасть впросак. Фана не удержалась в ответ отпустить словесный укол: — Х-хорош «малыш» в почти тысячу лет, госпожа, раз ему нужно учиться у меня, а не у вас. В глазах величественной тёмной эльфийки заиграли весёлые огоньки, а улыбка стала радостнее. Непонятно, отчего. — Жду тебя, девочка моя. Целую. Заклятие резко распалось, не оставив в нематериальных пространствах ни следа. Фана поморгала, пытаясь уложить в голове мысль о том, что у её наставницы кардинально изменился характер с рождением ребёнка. И что, собственно, у неё теперь есть ребёнок. Казалось бы, исполнились давние мечты всех её политических противников, ведь наконец-то родился принц, но что-то Фана подозревала, что наставница, ныне обладающая разительно другим характером, будет держать своё дитя как можно дальше от политики. Она сама ей говорила об этом тысячу лет назад, немного отвлекнувшись от правления и вернувшись к обучению Тёмной Магии, когда ученица рискнула спросить её о материнстве. С её-то любвеобильностью это должно было быть вопросом времени, но королева тщательно обучила свою любимую (и единственную) ученицу заклятиям плоти, которые защищают от нежелательных последствий секса куда лучше любых физических средств. А это означало, что она и сама пользовалась такими, не задумываясь. Что сильно задевало чувства всех придворных советников, которые жаждали урвать побольше власти. Правда, за всё время обучения Фане так и не пригодилось ни одно из этих защитных заклинаний… Профессор встряхнула головой, чтоб отогнать эти мысли, и сосредоточилась на приглашении своей наставницы и королевы. Не время сейчас было думать о собственных успехах на личном любовном фронте. У Фаны было ощущение, что она — первая тёмная эльфийка, которая вообще узрит нового принца всей своей расы. А ещё задворки сознания терзала интуиция, подсказывающая, что во всей случившейся ситуации был скрыт какой-то чудовищный подвох, который даст королеве повод вдоволь посмеяться над своей неразумной ученицей. Ну, неразумной для тёмной эльфийки, как гражданки государства их расы, а не для мастера Тёмной Магии. Оставив зарубку памяти на этой мысли, Фана обратила всё своё внимание на отражение в зеркале. День рождения принца был сегодня, а значит, следовало бы поспешить привести себя в порядок, только уже не по меркам слегка неряшливого и рассеянного учителя Тёмных Искусств, а по меркам придворной фаворитки тёмных эльфов. Это было несколько более занимательной задачей, нежели наведение порядка в своей комнате. Фана стряхнула остатки сонливости, прогоняя мутный туман и путаницу мыслей из головы ментальным усилием. Сосредоточенность собрала её разум воедино, превратив из рассеянного профессора средненькой школы магии в настоящего мастера волшебства и чародейства. Стандартная ментальная практика, выученная ей ещё в самом начале жизни. Вот теперь её некогда роскошные волосы действительно напомнили ей какое-то птичье гнездо, а не слегка причёсанные локоны тёмной эльфийки. Фана посмотрела на шкатулку, стоящую перед ней на столике с зеркалом, и та открылась, выпустив на свет с полтора десятка инструментов для приведения волос в порядок. Всё так же пользуясь отражением и телекинезом, она быстро расправилась со всеми секущимися концами и спутанными волосами, после чего придала причёске естественный вид слегка вьющихся иссиня-чёрных волн. Принадлежности для волос отправились назад в шкатулку, а под внимательным взглядом открылась другая, с косметикой. Фана решила, что лучше позаботиться о своём лице так же, как позаботилась наставница. То есть, хватило обычного скраба и прочих простеньких средств для очищения кожи. Чуточку теней, чуточку туши, слабая подкрепляющая магия, чтобы косметика не смылась водой (то есть, обычное отталкивание стихии воды от них), и личико тёмной эльфийки приобрело естественный оттенок и подчёркнутые женственные черты. Татуировок молодая чародейка тьмы не делала ни тогда, ни сейчас. Критично осмотрев мешковатую форму профессора, Фана сгладила все складки, проделала в ней разрезы, управляя ножницами всё тем же телекинезом, и просто-напросто превратила рясоподобное нечто во вполне удобоваримое чёрное платье. В завершение она поискала взглядом по комнате свои любимые серёжки и кулон с сапфирами, нашла, надела и улыбнулась наконец своему отражению. В кои-то веки она сделала себя красивой. И вдруг краем глаза увидела грёбаного физрука Шрёдингера у себя в покоях! Тот стоял, слушая металлическую плитку со стеклом (игрушка времён Тёмного Императора), смотрел, как она прихорашивается и довольно улыбался. Вот тебе и неприязнь к эльфийским расам и тёмным эльфийкам особенно! Но, уловив гневливое изменение в отражении её лица, парень просто показал большой палец и всё с той же улыбкой испарился. Фана от раздражения чуть не подожгла свою комнату, выпустив разряд чистой силы в пол. Не успела отправить в него хотя бы молнию. Ему бы, конечно, это ничуть не повредило, но имела же она право прогнать нахала из своей святая святых? Имела. Но он успел уйти сам. Мужлан. Тем не менее, она осталась довольной своей внешностью. Примерно так же она выглядела и при дворе своей королевы, когда ещё была её ученицей. И когда королева таскала её во дворец, дабы хоть немного приподнять её политическое образование, пока не бросила это бесполезное дело. Ну не была Фана создана для того вонючего болота со змеями, гадами и тварями всех мастей, что окружали королеву. Не была. И сейчас мало что изменилось. Порой складывалось впечатление, что в Академии, в которой училось великое множество отпрысков знатных родов всех рас со всей Большой Земли, её держало больше всего чисто профессиональное отношение директора, который старался руководить схожим гадюшником, направляя его по стезе образования, а не политики. Худо-бедно, но у него получалось. Вроде бы. Но среди старших курсов ходил слушок о том, что директор рискует получить что-то вроде революции, что должна будет превратить универсальное образовательное учреждение в узко специализированную школу, которая должна будет готовить интриганов с магическим даром… Или, точнее, его огрызком, пригодным лишь для бахвальства. Пока что единственным достойным (насколько это слово было применимо…) образовательным учреждением, которое одновременно развивало как магические навыки, так и искусство интриги, был Институт Ведьм Пучины. Результат этого Института сидел сейчас на троне великого государства Тёмных Эльфов, объединённого из сотен мелких княжеств в единый монолит, который сейчас мог бы поспорить с самой Тёмной Империей незапамятных времён. Фана как-то попыталась сопоставить древние карты с нынешними, сравнивая Риниз-Азша с территорией всего титанического государства древности. И лично она пришла к выводу, что государство, занимаемое сейчас все территории старых княжеств Кир-Мор’Эльдалиэ, занимало около четверти Тёмной Империи. И пока что это было величайшее достижение одной конкретной тёмной эльфийки со времён Тёмного Императора. Её наставницы. Наставницы и королевы. Бывшей ученице было интересно, как сильно она изменилась за эти восемь с лишним веков. Или даже девять. Раз уж Аисаимилле была так мягка и весела, даже увидев свою ученицу в столь неподобающем виде, то должно было что-то случиться, что в корне изменило ту злую властную стерву, способную одними лишь словами довести кого угодно до самоубийства. И это «что-то» было очень и очень особым событием. Не найдя более изъянов в своём внешнем виде и на скорую руку вспомнив все уроки госпожи, Фана вновь улыбнулась и начала мысленно сплетать плетение тёмного переноса, что должно было открыть ей тропу теней к своей наставнице. Одно из самых безопасных заклинаний телепортации, не задевающее потусторонних измерений, так как взаимодействовало исключительно с планом стихии Тьмы, создавая портал в тени наиболее могущественного существа в конечной точке перехода. Честно говоря, это заклятие было лишь копиркой естественной способности проклятых Луной драконов, которые днём были бесплотными тенями, а по ночам превращались во вполне материальных рептилий, по природе своей обладающих властью над теневым пламенем и всем, что было с ним связано. Закончив постройку тропы, по которой мастер Тёмной Магии делал всего один шаг, Фана перепроверила точку привязки к тени своей наставницы, убедившись, что та впускает её в свою тень, создала крошечный источник света перед собой и рухнула спиной вниз, ориентируясь всё по тому же отражению в зеркале. Тень проглотила её, кожу обдал холод пространства без света, она сделала шаг, и мир мигнул, выпустив её прямо перед наставницей. Аисаимилле внимательнее оглядела свою ученицу, пока та пользовалась шансом оценить саму королеву. Да уж, она точно давно не при дворе, а это место явно не состоит в её владениях. Цветовая гамма не та. Вдалеке виднелся сад, который могла создать только королева. Но Фане была больше интересна в первую очередь она. Чистое, белое платье из широких, шелковистых полос. Ухоженная внешность, прямые, длинные серебристые волосы. Ярко-янтарные глаза, сияющие отблеском внутренней силы. И рост, подходящий столь царственной особе. На пол-головы выше самой Фаны, при том, что и сама-то Фана не была низкой, как и любая эльфийка. И эта улыбка… Сначала критическая, оценивающая, но когда она осталась довольна наведённым ученицей марафетом, ставшая ласковой и радостной. До того непривычное зрелище, что интуиция даже не утрудилась напомнить, будто тут что-то было не так. Аисаимилле и правда была рада вновь увидеть лично одну из самых любимых своих слуг. — Ох, Лебедёнок… Воистину, давно же мы с тобой не виделись. Она раскрыла свои руки, приглашая Фану в приветственные объятия, и вдвое младшая эльфийка не замедлила ответить на такой открытый жест, раз за ними не наблюдали сотни ядовитых глаз жестокого двора. Как не скрыла и радостной улыбки, церемонно расцеловав королеву, прикоснувшись с ней щеками и взяв ладони: — Я тоже рада видеть вас, госпожа… Позади неё раздался задорный мужской голос, пробивающий на смех: — Отвыкай выкать, девочка, у нас не принято! Что характерно, голос был вполне человеческий. Фана чуть нахмурилась, оборачиваясь к его источнику. А источником и правда был человек с холёным лицом дворянина, рыжими как закат волосами, и одетый настолько небрежно, насколько можно было себе представить для человеческого аристократа. Но всё это перекрывала его улыбка. Так и подмывало улыбнуться ему в ответ, но Фана нашла в себе силы сдержаться. — А вы кто? Ироничный взгляд чёрных глаз переместился на королеву. Та немного рассмеялась. — Лебедёнок, он прав, я от такого обращения отвыкла века как четыре уже. ЧТО? Эльфийка ошарашенно посмотрела на наставницу. — А… — Так что не называй меня госпожой. Это не тешит моё тщеславие. — А-а… — И, кстати, познакомься… Аисаимилле вдруг опустила руку, и под её ладонью распалась иллюзия, отводившая внимательный взор мастера Тёмной Магии от совершенно обычного человеческого ребёнка, который всё это время стоял подле королевы и наблюдал картину их воссоединения. Королева потрепала его волосы, улыбаясь тёплой материнской улыбкой. — …Это Витя. Мой приёмный сын. Ему девять лет. Фана не смогла придать своим чувствам какое-либо осмысленное выражение. Она просто обалдело посмотрела на человеческое дитя без капли магического дара, перевела этот же взгляд на наставницу… …И просто грохнулась в обморок.

***