Единственный исход злодейки — счастливый финал

Отчаяться каждый может. А вот чтобы совладать с собой, нужно быть человеком.

— Леди, скажите «А»…       Я машинально сделала то, что меня просили, и Эмили спокойно отправила мне в рот ложку супа. И я могла руку на отсечение отдать— такой довольной она давно не была.       Это небезосновательно. Чаще всего, когда она приносит мне еду, я отказываюсь от неё. — Вкус отвратительный, хоть бы солью посыпали, — посетовала я.       На Земле в моей еде всегда было много специй. Нет слов, чтобы описать, сколько вкусной остроты я наелась. Здесь же не было ни одной приправы. Даже соль пожадничали! — Вам всё равно нужно его съесть. Герцог велел принести ему вашу пустую тарелку, — еще раз терпеливо объяснила служанка. Что ж, если таков приказ отца, то с этим уже ничего не сделать.       Хотя… Я могу сказать Эмили, чтобы она выбросила суп, а потом пожаловаться Каллисто, что меня кормят дрянью. Устроила бы очередной детский сад. Очень в духе Пенелопы.       Хотя, это стиль Пенелопы, а не мой. — Как долго я была ме… — я быстро остановилась, не закончив слово, но Эмили всё равно поняла, о чём я хотела спросить...— Кхм… Без сознания?       Девушка нахмурилась, собирая посуду. И мне пришлось напрячь слух, чтобы услышать её тихий ответ. — Одну неделю. — Одну неделю, — задумчиво повторила я. Для меня время тянулось гораздо дольше. Сколько я там пробыла? Год? Полгода? Всего пару месяцев?       А может, мне просто так показалось?       После моего возвращения атмосфера в особняке странным образом изменилась. Внезапно слуги и статисты, которые раньше меня не беспокоили, стали самыми заботливыми людьми, которых я когда-либо встречала. Такие перемены показались мне очень интересными. И я задавалась вопросом: кто же их надоумил относиться ко мне, словно я была хрупкой статуэткой из итальянского фарфора? — Расскажешь, что здесь произошло?       Когда Эмили закончила собирать посуду, она вернулась ко мне и села в кресло, в котором сидела раньше. — Ивонна сбежала вместе с вашим эскортом! — Чего?!       Служанка дернулась от крика. Посмотрела испуганно в мои удивленные глаза и быстро-быстро проговорила: — Когда вы потеряли сознание, Ивонну заперли в её комнате. Но вскоре Эклипс вырвался из тюрьмы и сбежал вместе с ней.       Получается осколок всё же у неё. Блеск. И если осколок у неё, то задание системы становится актуальнее.       Я в ужасе поджала губы. Мне не хотелось, чтобы Эмили видела меня такой, а поэтому я отвернула голову, словно задумалась. Мне нужно было немедленно добраться до Винтера. Может, он знает об этом деле и знает, что можно сделать. — Что ещё я пропустила?       Ничего важного. Она подробно рассказала мне, что произошло. Что герцог был в ярости, что горничная Ивонн покончила с собой, что к Дереку все относились плохо, и что... я умерла.       Тогда Винтер собрал всех и пришёл за мной.       Не оставила Эмили и Каллисто без своего внимания. Сдала его со всеми потрохами. — …он не отходил от вас ни на секунду, потому что боялся, что вы умрете в любую минуту! Не спал и не ел! Каждую ночь Его Высочество держал вас за руку и что-то шептал! — Что он шептал? — заинтересованно спросила я. — Я не знаю…       Спазматический вздох застрял у меня в горле. По привычке я задержала дыхание, чтобы сдержать эмоции и не дать им вырваться наружу. Потом опомнилась и постаралась выдохнуть как можно спокойнее, не нуждаясь в третьей смерти.       Эмили, похоже, не собиралась покидать меня сейчас, как планировала часом ранее. Следующий вопрос удивил меня как никогда: — Леди… Вы же не выпили тот яд, да? Вы выпили другой, тот который вам подлила Ивонн.?.. Почему вы это сделали, Леди? Почему вы решили покинуть нас?       Она выглядела так, словно ей ещё очень многое было известно. Я опешила, не ожидала, что она будет знать такие подробности. Впрочем, если ей верить, то никто в особняке из прислуги не знал об этом. Винтер подчистил всей прислуге память, пока Каллисто и Герцен не давали выйти новости за территорию особняка. — Почему Винтер сохранил тебе память? Откуда ты все это знаешь? Это он тебе сказал? — Да, — не скрывая, смело ответила моя верная помощница. — Маркиз сказал, что вам нужна будет помощь и поддержка.       Вот же Винтер — зараза магическая! Я улыбнулась и покачала головой. Как он мог знать то, что я хочу, чтобы знала Эмили? Для меня не имело значения, знает она все подробности или нет. В чём смысл вскрывать о своём желании пойти и умереть?       Эмили, не понимая, о чём я думаю, осторожно взяла меня за руку и снова открыла рот, хотя по правилам ей нельзя было прикасаться ко мне: — Госпожа, если бы я только знала как вам на самом деле здесь ужасно, я бы… Я бы жизнь отдала, чтобы у вас всё было хорошо!       Неискренняя улыбка коснулась моих губ, и я накрыла своей ладонью её. Какие порывистые и эмоциональные слова вырвались из её сердца. Моя бедная Эмили даже представить себе не могла, что сейчас причиняет мне боль своими губами.       Глупости это всё. Чистая блажь, в которую она сейчас сама верила. Никто не хочет умирать за другого человека. Неважно, как сильно их любит человек, неважно, как сильно они дороги. В конце все будут просто стоять и смотреть, как умирают люди, которых следовало бы спасти.       И только я, полнейшая дура, оказалась здесь ради Каллисто. И, честно говоря, иногда мне кажется, что даже ради матери не стоит стараться жить на этом свете. Её все равно нет уже давно в живых. Она мертва.       Я отпустила Эмили к герцогу и мыслила лишь об одном:       Никто не знает, какой разговор будет последним.       И я никогда не думала, что мой последний разговор с Винтером состоится завтра.