Единственный исход злодейки — счастливый финал

Мужчина, который меня заинтересовал, позволял мне общаться с ним без сложных расчетов. Я уверена, что для него было тоже самое. Но это все, что действительно нужно. Волшебные эмоции, похожие на «любовь», — это роскошь для тех двоих, чьи жизни балансируют на грани столкновения. — Пенелопа.

      Я переступила порог стеклянной оранжереи, наполненной очаровательными яркими цветами, но они не привлекали моё внимание. Я скользнула взглядом по открывшемуся пространству. У меня было достаточно времени, чтобы рассмотреть каждый лепесток. Но их прекрасный аромат и очевидная красота не тронули меня.       Не глядя по сторонам, я двинулась вперёд и остановилась только у скамейки в самом углу. Маленькие белые цветы аккуратно расцветали среди зеленой травы рядом со скамейкой, украшая её уютной и спокойной красотой. Некоторое время я рассматривала их, пытаясь вспомнить название, но всё, что я помнила, — это цветочную диадему, которую Эклипс сделал для меня. Она состояла именно из этих цветов.       Со спокойным лицом я взглянула на них сверху вниз, а затем, не обращая внимания на скамейку, легла рядом с этими цветами. Ещё недавно я была полна надежд и уверена, что побег не за горами. Я шептала Эклипсу, что он — единственный, и хотела услышать одну фразу: «Я тебя люблю.»       Я так устала. Мне уже ничего не хотелось. Прикрыв глаза, я надеялась, что быстро усну в умиротворяющей тишине, но этого не произошло. Следующими секундами ворота оранжереи раскрылись, а затем до меня дошли звуки шагов.       Кто это был? Я велела никого не пускать!       Раздражение захлестнуло меня, как заряд адреналина, хотя, на первый взгляд, я казалась невозмутимой и, скорее всего, выглядела спящей. Чья-то обувь неуверенно наступала на траву, притаптывая её, пока сам человек приближался ко мне. Кто бы там не был, он хотел скрыть своё присутствие, колеблясь. Эмили или охрана? Если это моя преданная служанка, то в таком случае, меня интересовало, что сказал Винтер.       И вот, наконец, шаги, раздающиеся уже совсем близко, внезапно остановились. Я, с закрытыми рукой глазами, резко произнесла: — Я ведь велела охране никого не впускать! — Включая членов императорской семьи?       Услышанный мной голос принадлежал человеку, которого я совершенно не ожидала увидеть здесь. Я опустила руку, и свет ослепил меня. Прошло несколько мгновений, прежде чем я пришла в себя. Прекрасные золотые волосы и смелые рубиновые глаза мужчины, одетого в белый мундир с красным плащом, смотрели прямо на меня. — Каллисто? — смутно пробормотала я. Мой мозг ещё не до конца проснулся? Почему он здесь? Кронпринц сидел на корточках рядом со мной, и я, потупив взор, подглядывала.       Его мягкие волосы щекотали мой лоб. — О, боже, ты не должна была просыпаться, пока я не поцелую тебя, — сказал мужчина, хмурясь и морщась.       Резко приподняв верхнюю часть тела от столь смущающих слов, я чуть не ударилась головой о принца. Низкий, прекрасный смех Каллисто проник в мои уши. — К-как вы попали сюда?       Нужно ли было говорить, что я была в панике? Возможно, нет. Это и так было ясно. — У тебя довольно верный эскорт, — небрежно бросил Каллисто, пожимая плечами. Эта фраза уже не понравилась мне, но следующая не улучшила ситуации: — Они попадали в обморок, не смея преградить путь наследному принцу.       Минуту я молча смотрела на него, затем произнесла: — Упали в обморок?.. — Да какая разница? Просто стукнул их немного сильнее… — продолжал Каллисто, словно ничего не произошло. — Что вы сделали?       Он замолчал. Похоже, ему уже не хотелось что-либо говорить. Мне стало немного легче, когда я услышала, что он вырубил их. Присутствие охраны давило на меня своей. Мне хотелось со всей искренностью отблагодарить Каллисто.       Наш разговор продолжался, как в тумане, или, может быть, так мне уже показалось. Я пыталась выяснить, почему он здесь, пока мне не выдали, что я его невеста.       Было бы прекрасно, если бы этот мир не был лишь игрой, и если бы Каллисто действительно любил меня. Но я так и не услышала ответ, любит он меня!       Мне пришлось помочь ему встать и увести его к стеклянному столу в оранжерее, где стоял колокольчик. Его одежду было жалко.       Я понимала, что влюбилась в него, но от этого не становилось проще. От этого все выглядело намного сложнее, особенно пока моё сердце стучало как бешеное, когда Каллисто схватил мою ладонь и в своей руке. Я находилась в слишком шатком положении. Но это уже не имело значение. У нас ничего не получится.       Мы сели за стол и продолжили разговор, ожидая напитки от горничной. Я снова попыталась спросить, почему он здесь. По-моему ответ был связан с совершеннолетием. С моим будущим отравлением.       Я помню, как приятно мне было слушать его слова, но одновременно они причиняли боль. Это чувство усилилось от отчаяния. Я не имела права на чувства, иначе могла умереть.       И мне было невыносимо. Невыносимо от того, как я была жестокой по отношению к нему. Я была бы счастлива рядом с ним, и я этого желала. Однако, я не могла себе позволить любить его. Его попытки удержать меня от опрометчивого шага были трогательными и полными любви, что заставило меня этой ночью заплакать. Несказанные слова о любви кричали в его поступках, в его жестах и в его рубиновых глазах.       Каллисто, если бы я могла исправить свою оплошность, я обязательно бы это сделала.       Каллисто, прости меня.       Я проснулась. Я не находилась в поместье герцога. Я находилась в доме моей подруги и спала в выделенной ей комнате.       Я проснулась со слезами на глазах, и я не могла не увериться, что то, что я увидела, было реальным. Новый сон впервые за долгое время причинил мне больше страданий, чем все предыдущие однообразные сны об отравлении.       Как это могло случиться? Почему я увидела его после встречи с Рейнольдом? Что за сон это был? — Это всего лишь тупая игра про романтику! — прошептала я, пытаясь убедить себя и унять боль в своем разуме. — Тогда… почему мне так плохо?       Почему?!       Пенелопа шла по хрупкому мосту, готовая упасть в бездну безумия, уже не понимая своей цели. Она хотела умереть, ей было уже все равно, ведь только смерть могла успокоить ее беспокойную душу.       Но я не была Пенелопой. Я не она!       Но дерьмовые ситуации продолжались и на этот раз я столкнулась с Винтером…       Я узнала его сразу, когда свернула в переулок и шла домой после работы. Перцовый баллончик в кармане куртки, приятно оттягивал ткань. — Доброго вам суток, Пенелопа, — поздоровался он. — Меня зовут Ча Сиён, — ответила я.       Он извинительно улыбнулся, с примесью забавности и, что самое интересное, в его улыбке проскакивала отчаяние. — Это так, — кивнул кивнул он, и я с облегчением вздохнула. Если этот человек признавал мое настоящее имя, то это было уже хорошо. Рейнольд и Дерек не желали услышать его. — Но в нашем мире вы — Пенелопа.       Блять. Просто блять. — Позвольте мне всё объяснить. — Ну, позволяю.       Как будто у меня был выбор, и я что-то понимала.       Я нихуя уже не понимаю. Мне ужасно плохо от всей этой ситуации. — Я… Виноват перед вами.       Это не облегчило положение. — Миледи, в нашем мире… В нашем настоящем мире произошла катастрофа. Лейла, захватив тело Ивонны, разрушила мир…       В сюжете «Единственного исхода» оказалось, что Ивонна на самом деле была Лейлой. Сестра Рейнольда и Дерека скорее всего, после того, как потерялась, попала в руки не к тем. Те, кто поддерживал отвратительный культ, воспитали её, а затем она попыталась восстановить зеркало и освободить остальных членов Лейлы. Но, честно говоря, я так и не поняла, почему она с Пенелопой враждовала.       Я не довела сюжетную линию до конца, но у меня были свои мысли. Не слишком хорошие мысли. Пенелопа оказалась просто жертвой, а настоящей злодейкой была Ивонна.       А Винтер, казалось, испытывал сложности высказать свои мысли. Он старался сократить историю, не углубляться в подробности, и свои чувства. — Я смог освободиться от «промывания мозгов» Лейлы и узнал, что вы — наша последняя надежда на спасение, — его голубые глаза странно блеснули. — Я вернул время вспять.       Промывание мозгов, возвращение времени вспять… Для меня это было слишком слишком. — Пенелопа, вы нужны нам. — А как вы объясните это? — я достала телефон из сумки и, разблокировав его, открыла игру.       Винтер, словно знал, что я задам этот вопрос. Он ожидал. — Я думаю, что заклинание, которое я использовал, проникло в этот мир в таком виде, чтобы найти вас, — он неуверенно взглянул на меня. — И оно нашло.       Нет. Это слишком уже. — Мило, — хмыкнула я, — они даже спокойно не дали девочке сдохнуть. Пенелопа даже после своей смерти оказалась их жертвой. — Простите?       Будет лучше так. — Ты сумасшедший. А это всего лишь игра.       Он не ожидал такого ответа. Отшатнулся от меня, словно я была прокаженной. Хотя сама идея прокажённого человека для меня была обычной, ведь на Пенелопу всегда смотрели, как на больную.       Они смотрели на нее с отвращением, но сейчас все изменилось. Теперь, это я смотрела на Винтера с омерзением, пытаясь защититься от чего-то. — Всего вам хорошего. Надеюсь, мы больше никогда не встретимся.