Долголетие

— Всё, с меня хватит, — Арсений отрывается от нагретого бока, хватает пульт от телевизора и направляет его в сторону экрана. — Больше не могу смотреть, как ты пытаешься сожрать его глазами. Выпори и отлупи, серьёзно? Хоть бы раз мне такое предложил! — И это мне говорит человек, который флиртует с каждым гостем своего развратного шоу и абсолютно бессовестно трахает пол на глазах у миллионов телезрителей, — сдержанно хмыкает Антон в ответ. — Да тебя чуть Запашный не сожрал, будто он сам голодный тигр, а не их дрессировщик. — Это другое, и вообще! Не знал, что тебя стали привлекать мужчины постарше, — наигранно продолжает возмущаться Арсений, поворачиваясь к Антону всем телом и скрестив руки на груди. Так-то лучше, этот абсолютно бесстыдный вырез, который Арсений умудряется оставить даже на домашней рубашке, хотя бы меньше отвлекает. — Что, потянуло на дилфов? Захотелось для разнообразия заарканить папочку? Глаза Антона резко округляются, он шумно сглатывает.  — О-о-о, Шастумник, да ты поплыл. Ты ж моя умница-Шастумница. Ну хочешь, я буду твоим папочкой? Папулей?.. Папиком? — Арсений мурлычет своим бархатным тембром и придвигается ближе, нависая над Антоном и хищно глядя прямо в глаза. — Прекрати, — шипит Антон, пытаясь удержать лицо, но его панический взгляд неконтролируемо бегает по лицу напротив, а в горле, по ощущениям, раскинулась целая пустыня без единого намёка на оазис. Он, как ему кажется, незаметно проводит потными ладонями по покрывалу. — О, поверь, я могу тебе устроить полный расстегай, только попроси, — продолжает напирать Арсений, и Антон не знает, куда себя деть. Он привык всё держать под контролем, но сейчас Арсений, сам того не зная, одной фразой выбил почву из-под его ног. И что самое странное — Антон не понимает, почему его это так зацепило. Сердце начинает колотиться как бешеное, шумом отдаваясь в ушах, а удерживать зрительный контакт становится совершенно невыносимо. Он отводит взгляд и чувствует, как печёт щёки. Нет-нет-нет, какое же предательство. А Арсений вдруг замирает. Антон медленно, боязливо поднимает глаза обратно и видит, что тот смотрит цепко и как-то слишком серьёзно. Но в миг эта эмоция сменяется привычной лёгкостью и игривостью. Арсений отстраняется и грациозно откидывается на подушки, вальяжно разместив руки под головой, словно ничего только что не произошло. — Интересно, как там дела у наших мамонтов, — неожиданно переводит тему, видимо, решая не продолжать смущать Антона. Тот в ответ шумно выдыхает и немного расслабляется. Но почему-то есть ощущение, что так просто от этой темы он теперь не отделается. — Слышал, они не в ладах. Ходили раньше везде вместе, сто процентов всем кости перемывали, а сейчас Дибров нервный весь какой-то, а Огуревич вообще с радаров пропал. Даже жалко, очень уж из них вышла бы колоритная парочка. Парочка папочек, шаришь? — Надеюсь, что всё у них нормально, — берёт себя в руки Антон и с благодарностью поддерживает смену темы. Последнюю фразу Арсения он намеренно игнорирует. — Что бы ты ни говорил, они мужики нормальные. — Это да, но… — лицо Арсения внезапно приобретает задумчивый вид. Антон уже заведомо не ждёт от этого провокатора ничего хорошего. — Антон, а ты вот вообще когда-нибудь представлял… Если они реально вместе, то как они, ну… трахаются? Повисает неловкая пауза, каждый думает о чём-то своём. Хотя Антон предпочёл бы об этом не думать примерно никогда. Первым в итоге сдаётся Арсений: — Фу, даже думать об этом не хочу, — и забавно кривит нос. Антон не сдерживает порыва и коротко чмокает его прямиком в очаровательный приплюснутый кончик. — Зря куксишься. С твоей стороны крайне недальновидно отрицать тот факт, что рано или поздно, мы и сами такими будем. — Правильно понимаю, это был намёк на то, что ты хотел бы встретить со мной старость? — Арсений широко улыбается. В его интонации сквозят ничем не прикрытые нежность и искренний восторг. Того и гляди захлопает в ладоши. Антон в ответ краснеет ещё сильнее и вновь отводит взгляд. Арсений аккуратно сжимает его ладонь.  — Надо же, смутил самого мистера-непроницаемое-лицо, причём дважды! Вот это достижение! — комментирует он, но тут же осекается, видя чужое смятение. — Эй, ну ты чего. Я же только за. Но учти, если отожрёшь такое же пузо, тебе не жить, — в подкрепление своих слов Арсений легонько шлёпает по пока ещё достаточно плоскому животу, так удачно расположившемуся под боком. Антон от неожиданности ойкает. — Будем танцевать зумбу до посинения, понял? — Понял-понял, — в его голосе прорываются ласковые нотки, но он сейчас определённо, совершенно точно ничего не хочет с этим делать. В конце концов, перед Арсением совсем необязательно держать лицо. Поэтому он лишь сильнее сжимает чужую ладонь в ответ, улыбается одними уголками губ и игриво подмигивает. Знает, как этот жест влияет на Арсения, и бессовестно этим пользуется. И вообще, ради одного такого Арсения Антон готов до глубокой старости выглядеть на все сто. И речь совсем не про возраст.