Как тебя забыть?!

      Антону совершенно становится все равно на друзей. Он и до этого близко общался только с Димой и Серёжей, а сейчас, когда их компания увеличилась, ему стало там неуютно.       Напрягала Таня, которую он едва знал. Если честно, то он был бы и рад, если она уйдет из их компании. Его действительно она не очень привязывала. Даже к Ире, с которой они еще год назад были врагами, он успел немного привязаться. Хотя и этого было мало.       Нагонял напряжение и Лёша, с которым совершенно точно что-то не то. Тот встречается с Серёжей, о чем парочка сообщила неделю назад. Однако у Шаста было плохое предчувствие. Он, конечно, рад за Серёгу, но Щербаков не переставал его напрягать. Тем более, если верить шокирующему рассказу Матвиенко, у них дело уже доходило до секса, причем по пьяне. А что, если это Лёша споил Серёжу? Но тогда рассказ не клеится, ведь друг сказал, что потом сам же только делал вид, что напивается до амнезии, на деле же он лишь поднимал градус.       Но все бы ничего, только даже у Серёжи с Лёшей дело дошло до секса, а он с Арсением так и застряли на поцелуях, объятиях и минетах. А дальше-то? Антону самому писать продолжение, что ли?       Арсений сдаваться не хотел, пусть до дня рождения Антона оставалось всего три недели. Хотя Шастун этого вообще не понимал. — Арс! Ну чего тебе стоит? — возмущался парень, когда Попов в очередной раз сказал, что никакого секса до совершеннолетия. — Это же быстро! — Ну, во-первых, не быстро, я не скорострел, как некоторые… — пошутил психолог, а Антон уставился на Арсения так, словно тот его оклеветал. Это он про меня, что ли?! Но парень даже рта раскрыть не успел. — А во-вторых, тебе стоит подождать всего три недели, а там уже утихомирим твое либидо. — Ну А-арс, — захныкал парень. — Ты меня совсем не любишь? — Господи, Антон, к чему эти манипуляции? Ты прекрасно знаешь, что я тебя люблю, — цокнул языком Арсений. А Шастун нарочито громко засопел, отвернувшись, давая понять, что его это задело. — Ты опять в обиженку играешь? — Отстань. Ты меня не любишь, — отмахнулся школьник. — Люблю, очень люблю, Тош. Пф, ну давай еще я буду обижаться на то, что ты мне не веришь, — закатил глаза Арсений, обнимая парня. — Ну что ты как ребенок. — Кто бы говорил, — фыркнул парень, за что получил легкий шлепок по бедру. — Тебе что, совсем-совсем меня не хочется? — задал парень вопрос в лоб. — Мы это уже обсуждали, Тош. Конечно, мне тоже хотелось бы. Но потерпи, осталось меньше месяца, — улыбнулся Арсений, оставив поцелуй на щеке юноши. — Да бля, Арс. Ну зачем ждать? Я здесь, ты меня хочешь. Вали и трахай! Нашел проблему.       Арсений ничего не ответил, поцеловал парня в висок и лег на спину, утягивая за собой парня, крепко обнимая. Антон захихикал, когда брюнет стал покрывать поцелуями его лицо, лишь сильнее стискивая руками. — Как тебя можно не любить, м? Я ведь просто за тебя переживаю. Вспомни, как ты нервничал после минета, — усмехнулся Попов, вгоняя в краску паренька. — Первый секс — это всегда важно. Я не хочу, чтобы ты жалел потом. — Тебе я полностью доверяю, Арс. — Ты сам себе не доверяешь. Противоречишь часто. Сегодня ты хочешь, а завтра уже нет. — Неправда. Тебя я всегда хочу! — воскликнул парень, укладывая голову на груди Арсения. — Пожалуйста, давай подождем твоего совершеннолетия, ладно? Взвесишь все «за» и «против». Обдумаешь еще раз. Я же тебя не тороплю, — брюнет поцеловал парня в макушку. — А ты еще молодой, у тебя же крышу сносит, наделаешь глупостей, а потом жалеть будешь. — Не буду! — стоял на своем Антон. Даже голову приподнял, а Арсений отчего-то рассмеялся, укладывая того обратно. — Я хочу трахнуть твою задницу только после твоего совершеннолетия, — шепнул на ухо парню брюнет, обжигая дыханием всего Шастуна разом.       Мальчик поплыл. Мальчик попал. А как он стесняется, а как он целуется… — заиграли строчки в голове подростка.       Честное слово, Антон не представляет, как он будет жить оставшиеся три недели, но это будет явно весело, потому что с этого дня начинается его задание по совращению самого сексуально голубоглазого брюнета, которого он когда-либо видел.

***

      Антон всячески намекает Попову, но тот непробиваемый. Делает вид, что не видит намеков, и живет себе спокойно.       Тогда в ход идут подручные средства. Клубничный чупа-чупс!       Парень в очередной раз сидит в квартире психолога, наслаждаясь каникулами и концом марта. В кармане припрятана конфета на палочке и ждет своего выхода.       Пока Арсений стоит у плиты и что-то готовит, подросток подпрыгивает с дивана и бежит к мужчине осуществлять свой план.       Он снимает обертку от чупа-чупса, и та летит на пол, естественно, это замечает чистолюбивый Попов. — Тош, не мусори. Подними, пожалуйста, — просит Арсений, поворачиваясь к парню. Тот послушно кивает и наклоняется так медленно, что это может даже бесить. Но Арсений понимает, чего хочет добиться мальчик и для чего тот виляет задницей, чуть ли не прижимаясь к брюнету. А выпрямляясь, парень целенаправленно трется о пах мужчины.       Арсений обнимает парня, прижимая к себе, и шепчет на ухо. — Чего ты этим добиваешься? — Антону сложно понять, злится Арсений или, наоборот, заводится, но то, что он добился какой-то эмоции от мужчины, его радует.       Парень разворачивается в руках психолога и теперь смотрит тому в глаза. Пока в одной руке он сжимает фантик, другой рукой он держится за палочку, на конце которой находится клубничная сосачка, которую подросток сейчас так развратно облизывает и посасывает. — Господи, — не выдерживает Арсений, видя, как парень невинно хлопает ресницами, а в следующую секунду достает конфету изо рта и ведет сладкую дорожку по губам вниз, проходясь по подбородку, кадыку, шее. — Дай попробовать чупик, — просит Арсений, но вместо конфетки облизывает шею юноши, заставляя опрокинуть голову назад. Попов одной рукой выключает плиту, а другой оглаживает талию парня, продолжая целовать, слизывая клубничную дорожку.       Антон и сам не замечает, как оказывается на кухонном столе. Сидит, обнимает Арсения ногами и руками, а тот продолжает целовать.       Шастун дышит с трудом, то и дело прерываясь на сглатывания слюны. Арсений горячий, с ним жарко и очень хорошо. Но Арсений был бы не Арсением, если бы в конце концов не прекратил все это одной фразой. — Мне готовить надо, — сказал тот и вернулся к плите.       Это было самое большое разочарование Шастуна. Ну все же так хорошо шло! Ох уж этот Арсений.       Однако парень сдаваться не намерен.       До дня рождения оставалось всего две недели. Началась последняя, четвертая четверть. Школьник особо не старался учиться, но на учебу не забивал.       Но Арсения он так и не совратил. — Арс… А я тебе кофе сделал, — расплылся в улыбке подросток, неся остывший кофе Арсению. Они оба вернулись со школы, поэтому на Попове была белая рубашка. Неловкое движение, и напиток опрокидывается прямо на ничего не понимающего психолога. — Блять, прости, — извинился школьник, тут же откладывая кружку. — Чистая же рубашка была, Тош! — вскочил на ноги брюнет, стряхивая влагу. — Давай я тебе пресс оближу? — расстегивая рубашку на Попове, предложил парень. — Чего? — изумился Арсений. — Да не надо… Я просто в душ схожу.       Арсений мягким движением убрал руки подростка от пуговиц на своей рубашке и ушел в ванную комнату.       Антон разочарованно топнул ногой. В очередной раз все пошло по пизде. Но это же Антон, он сдаваться не будет.       Парень перепробовал, кажется, совершенно все. Оставлял дверь в ванную незапертой, когда принимал душ в гостях у брюнета. Выходил в одном полотенце на бедрах. Даже старался чаще касаться шеи психолога, но ничего из этого Попова даже не колышело.       Тогда парню пришла гениальная идея. Он же смог отсосать Арсению, даже не намекая. Просто пришел и сделал то, что хотел. Так почему он не может просто прийти и заняться сексом? Звучит бредово, но в голове Шастуна это была самая гениальная мысль из всех тех, что у него были.       На очередной ночевке у психолога оба сидели в разных комнатах, занимаясь кто чем. Обычно они сидели в обнимку, но Антон показал, что максимально не хочет быть рядом. Видите ли, настроения нет.       Парень весь день не позволял Арсению даже коснуться до него, что уж говорить о поцелуях и прочих ласках. Попов порасспрашивал немного, но послушно отстал от парня, решив, что личное пространство нужно всем.       Антон надеялся, что из-за этого жажда касаться своего мальчика всегда и везде пробудится в Арсении с новой силой. Но чтобы это проверить, нужно быть рядом.       Выждав подходящий момент, когда Арсений будет лежать на заправленной постели, Антон зашел в комнату вальяжной походкой. Психолог, заприметив парня, тут же отложил телефон, внимательно смотря на того.       Подросток еще никогда не чувствовал себя самой развратной сучкой в мире, как сейчас. Даже минет не вызывал столь пикантного сравнения.       Парень залез на пустую половину кровати. Тут же стянул с себя футболку, оголяя хрупкое тело, и оседлал бедра Попова, пока тот находился в состоянии шока. — Что ты делаешь? — усмехнулся мужчина, не понимая, что вообще происходит. — Папочка, — обратился к Арсению Шастун, вильнув бедрами, заставляя брюнета на секунду прикрыть глаза, дабы собраться с мыслями, которые сейчас как некстати подгоняли такие картинки, что любой порножурнал позавидовал бы. — Тебе нравится? — невинным голоском спросил парень, взяв мужчину за руки, чтобы положить те на свою обнаженную талию. — Очень, Тош, — сглотнул психолог, внимательно ведя взглядом по телу подростка. — Я тебе таким больше нравлюсь, папочка? — лицо подростка было до того соблазнительным и даже развратным, что в голове просто не укладывался нежный голос и пошлые действия. — Ты мне любым нравишься, малыш, но к чему ты меня так называешь? — Разве это не добавляет мне сексуальности? Папочка, — добавил парень, вновь двинув бедрами, отчего руки мужчины сильнее сжались на талии школьника. — Ты довольно сексуален, да, — выдохнул Арсений, прикусывая губу.       Антон не переставая ерзал на возбужденном Попове, а тот все же не выдержал, сильнее сжал кожу парня и перевернул. — Блять, — рыкнул мужчина, нависая над парнем. Тот смотрел с таким вызовом в глазах, что крышу сносило. А победные чертики ликовали в потемневшей радужке.       Арсений, явно соскучившись по касаниям, поцелуям и ласкам, тут же прижался к губам парня, подцепляя зубами нижнюю, играясь с той.       Руки двигались вразнобой, оглаживая все прикрытое и неприкрытое одеждой тело.       Антон честно верил, что победил. Иначе быть не могло, но Арсений все же отстранился, тяжело дыша, осмотрел парня, продолжая нависать над тем, а затем вздохнул. — Не делай так больше, — попросил он, уходя из комнаты, направляясь в ванную.       Задание провалено.

***

— Я не знаю, что он выкинет в следующий раз, но такими темпами я вплоть до его совершеннолетия запрусь здесь и не буду к нему подходить ни на шаг! — восклицал психолог, сидя в своем кабинете. — Не преувеличивай. Антону меньше чем через неделю восемнадцать. Не думаю, что кто-то умрет, если ты его трахнешь чуть раньше, — выдал базу Стас, сидя напротив. — Да как же ты не понимаешь. Я умру! Ну не дело это. — А у самого-то во сколько лет первый раз был? — сощурил глаза Шеминов. — Ну… У меня в шестнадцать, но… — Ну вот видишь! И чем Антон хуже? Арс, я серьезно, нахуй тебе мучить его, а уж тем более себя. Вы оба течете друг по другу, так ебитесь! — посоветовал учитель, совершенно не понимая, какие проблемы у Арсения. — А… Я понял. Ты не знаешь, что подарить Антону на днюшку, и решил, что заебись план, если ты заставишь его ссаться кипятком от счастья, когда трахнешь? — Что? Нет, Стас! Упаси Боже. У меня есть для Антона нормальный подарок. Просто сдерживать себя так сложно, когда он буквально голый по квартире ходит! Ладно хоть полотенцем прикрывается. — Ну ты же не животное какое-то, которое себя сдержать не может… — Ебанный бляздец, Стас! Ты, блять, просто нихуя не въебываешь. — У-у-у, — присвистнул Шеминов. — Он довел тебя до того, что ты произнес пять матершинных слов в двух предложениях…       Арсений не успел ничего ответить, потому что в кабинет зашел подросток. Растрепанные волосы, скомканная толстовка, дикая отдышка. Явно бежал. — Привет, Тош, — улыбнулся Арсений, тут же принимая свой естественный вид заботливого парня. Подросток подошел к тому, уселся на колени и поцеловал в щеку. — Привет, — расплылся в ответной улыбке парень, протягивая гласные. Парень сцепляет руки на шее психолога, касаясь кожи кончиками пальцев. Удивительно, что его совершенно не смущает присутствие Шеминова в кабинете. — Ладно, не буду вам мешать, — усмехнулся тот, поднимаясь с места, намереваясь уйти. — Удачи, голубки.       Антон проводил историка взглядом, а стоило двери закрыться, тут же прижался своими губами к губам Попова. Арсений, конечно, мигом ответил на поцелуй, но явно был немного в шоке. — Что ж ты такое творишь, м? — прерываясь на отдышку, спросил старший, когда парень оторвался от губ. — А я уже не могу поцеловать любимого парня? — Конечно, можешь, но ты стал таким тактильным. Как наэлектризованный. Током, надеюсь, не бьешься? — усмехнулся Попов, размещая ладонь на щеке парня, проводя большим пальцем по губам. — Только кусаюсь, — сказал подросток, совершенно не больно кусая психолога за палец. Тот руку не убрал, а стал с интересом наблюдать, как Антон облизывает его и посасывает. — Что ты делаешь? — спросил Арсений, сам не понимая, нравится ли ему это или нет. Антон совершенно ожидаемо не ответил, лишь продолжил сосать. — Я тебе поражаюсь, Тош. — Я тоже, — оторвавшись от своего занятия, согласился с ним Шастун. — У тебя уже крыша поехала? Это из-за надвигающегося дня рождения? — спросил брюнет, убрав руку. — Ага, дождаться не могу. — Да-а? И что же такого интересного тебя ждет, что ты дождаться не можешь? — сощурил глаза мужчина. — Да так… Кое-что, — хихикнул парень. — Тогда тебе стоит подготовиться к этому кое-чему, ну, на всякий случай. Погуглить там всякое… Туториалы посмотреть, как не быть скорострелом… — Арс! — возмутился парень, краснея. — Вот мы и узнаем, кто из нас еще скорострел, — фыркнул подросток. — Да-а, какие у нас с тобой ахуенные темы для разговоров, — подытожил Попов.

***

      Подростки кайфуют по максимуму. Они одиннадцатый класс, им ничего не сделают. Поэтому они решили затусить прямо в школе. Антону особо было все равно, главное — отвлечься. Уж больно школа его бесит.       Многие, конечно же, как выразился Шастун, зассали. Однако, чтобы было весело, людей точно хватило. Серёжа с Лёшей были за любой кипиш. Димка повыделывался немного, но согласился. Не против была и Ира, которая шепнула своей компании, что Таня все равно немного занята, еще и поведает своим родителям, что Кузнецова далеко не просто подруга. Также согласилась повеселиться и Аня, которую Дима презирал. И Кирилл, который просто не хотел идти домой.       Многие не захотели идти, считая эту идею бредовой — сидеть в одном из кабинетов, пить алкоголь, который заранее залили в коробки из-под сока, и общаться.       Но восьмиклассники Ванька с Данькой не разделяли мнение большинства и напросились к старшеклассникам. Те решили, что ничего плохого не будет. Тем более эти двое умудрились выкрасть ключ от кабинета английского. Англичанка по субботам в школу не приходила, так что ребята ввалились в кабинет.       И вот, уже через два с половиной часа все были навеселе, раскрепощенные и пьяные. — Шаст, правда или действие? — усмехнулся самый пьяный из всех — Данька. Ванька поддерживал того, а пять минут назад отобрал коробку с «соком». — Давай правду, мне в падлу вставать, — сидя на полу в позе лотоса, хмыкнул Антон. — Расскажи историю, когда ты был на волоске от смерти? — Ебать у тебя вопросы, Дань. Ну… Считается, если я пролежал в отключке десять часов в запертом помещении, истекая кровью? — уточнил школьник. — Что? — дверь открылась, и на пороге стоял шокированный Арсений. — О-оу… — протянул кто-то, и все резко засобирались, только Антон сидел неподвижно, глядя в голубые глаза психолога.       Еще вчера Арсений отругал его за то, что парень снова курит, обещал выпороть, если тот натворит еще хоть что-то. А Антон клялся, что курит всего одну сигарету в день, не более того.       Арсений вообще в последнее время стал часто ругаться на Шастуна. Но, конечно, не от злобы, а от заботы. Он просто переживал, что с парнем может что-то случиться.       Стас посоветовал подростку просто засосать Попова, когда тот вновь начнет ругаться. — Арс, я… — Да чем ты вообще думал? А почему мне не сказал? Ты же тогда только убегал от меня, почему нельзя было нормально поговорить? Почему ты вообще резался? Антон? Когда ты в последний раз причинял себе вред? — строго спросил психолог, а его голубые глаза потемнели. — Арс. Да не переживай ты так. Я больше не резался, — говорит подросток, а перед глазами кадры из кошмарного сна, а следом лезвие в руках. — Не заставляй меня проверять, — цедит сквозь зубы психолог, надвигаясь на парня.       Школьник пятится назад, выставив руки вперед, но упирается в учительский стол. Арсений подхватывает школьника, садит на стол и размещает руки на пуговице. — Тош? — вопрошает психолог, давая понять, что он реально разденет его, если он сам не признается. — Арс, я не думаю, что… — парень не успевает договорить. Арсений расстегивает пуговицу на брюках и приспускает те. — Тош, скажи мне честно, что я сделал не так? Я тебя люблю, веришь, нет? Правда люблю. Все для тебя сделать готов. Ну почему ты резался? — увидев относительно свежие порезы, вздохнул Попов. — Арс, это было, когда ты уехал. Понимаешь? Мне тебя не хватало. Но пока ты здесь, рядом со мной, то я ни за что и никогда! Клянусь. — А почему ты мне не рассказал про тот случай в ванной? Я могу понять, когда мы не встречались, но потом. Почему? — Потому что я боялся, Арс. Я не хотел тебя беспокоить, а ты со своими вечными переживаниями. Тебе самому психолог нужен! — не выдержал школьник, спрыгнув со стола, вернув брюки на законное место. — Ты же до последнего был уверен, что мне с тобой плохо, а мне с тобой ебать как хорошо. Да была б моя воля, я бы из дома не выходил и тебя не выпускал. Сидел бы с тобой в обнимку всю жизнь. А ты все время искал, за что зацепиться. Искал доказательство своим навязчивым мыслям. Искал несуществующее. Пойми, Арс, я люблю тебя и не хочу терять. Только с тобой мне хорошо. Я же пытался полюбить Диму. И не смотри на меня так, сам виноват. Но у меня все равно не вышло. И я сам пришел к тебе. Понимаешь? Арс?       Арсений будто попал в другой мир. Для него вдруг просто пришло осознание, что он действительно себя накручивал долгое время. Что это все из-за внушения отца с ранних лет. Что это он виноват в том, что Антон ему не рассказал. Тот ведь знал реакцию Арсения. Не хотел беспокоить. — Прости, Тош. Прости меня, — Арсений вновь посадил юношу на стол, делая того немного выше, и обнял, утыкаясь носом в пропитанную ароматом клубники шею. — Арс, я же тебе говорил, я не обижаюсь на тебя. Никогда не обижался, — шепчет подросток, поглаживая темную макушку брюнета. — Ау… Ну вот что ты кусаешься? — засмеялся парень, почувствовав ряд зубов на шее. Завтра будет засос. — А что вы тут вообще делали? — спросил Арсений, оторвавшись от вкусной кожи парня. — Мы… Э… — Что это? — Попов понюхал коробку из-под сока. — Коньяк? — Э-эм… Ну да, — улыбнулся парень. — Вы тут бухали, что ли? — брови мужчины сошлись к переносице. — Арс, а сам ты что тут забыл? — лучшая защита — это нападение. — Ну, вообще-то каждую субботу ты ночуешь у меня, — фыркнул Попов.       И не только субботу, — подумал подросток, но вслух не сказал. — Антош, ты понимаешь, как-то безответственно? Пить в школе! Это ж надо было додуматься, а если вас кто-то другой заметил бы? Ладно я, я не расскажу, не дай Бог тебе влетит. Хотя следовало бы. Твое воспитание оставляет желать лучшего. Я уже…       Антон не особо вникал в речь психолога. Сидел на столе, внимательно наблюдая за тем, как Арсений злится. Размахивает руками, причитает.       Шастун улыбается. Ему отчего-то кажется это милым. Арсений никому не расскажет, что видел девятерых подростков в кабинете английского языка, выпивающих коньяк, скрытый в коробках из-под сока. Его Арсюша ни за что не навредит своему мальчику.       Разве это не мило? Арсений ругается только для вида. Чтобы приструнить Антона. Чтобы подумал немного своей хулиганской головой. Чтобы над поведением подумал.       А Антон думать-то и не умеет толком. В голове его только Арсений. Только его он любит, только о нем думает, только его желает. И ничего ему в жизни не нужно.       Психолог-то такой же. В голове у него место есть только Шастуну.       Арсений любит Тошу. Целует только его. Обнимает и шепчет комплименты только лишь ему. Никто другой ему нахуй не нужён! Никакой Денис не сравнится с его Тошей. Любимым мальчиком, которому давно пора всыпать, да жалко. Он же хороший. Милый такой. Котеночек.       И знаете, наверное, оба из них по-настоящему счастливы.       Люди часто сами не знают наверняка. Их могут спросить на интервью. Или в компании друзей. А может, просто захочется порассуждать самому. И когда мы слышим вопрос «Счастлив ли ты сейчас?» то мы не знаем, что сказать.       Кому-то для счастья не хватает любимого рядом. Кому-то денег. Кому-то семьи. А кому-то хочется просто уехать из страны, в то время как другие мечтают хорошо сдать экзамены.       Но у Антона с Арсением все иначе. Им просто хорошо вместе. Ничего больше не нужно. Им хватает любви друг друга. Та компенсирует все. Буквально!       К чему другая страна, когда и здесь хорошо с любимым? Зачем сдавать экзамены, если можно и без них быть вместе со своей второй половиной? Для чего нужны эти деньги, когда есть самое дорогое в жизни? И ничего другого не нужно.       Антон спрыгивает со стола. Подходит к брюнету. Уютно размещает руки на широких плечах и просто целует.       Вот так все просто. И Арсений вмиг забывает о том, что Антон пил в каком-то там кабинете.       Зачем об этом думать? Здесь и так хорошо. С Антоном везде хорошо. Даже ругаться не хочется.       Арсений отвечает на поцелуй, нежно обнимая подростка за талию.

***

— Она еще не писала, — сообщила Ира по телефону Шастуну. — Но я думаю, ее родители понимающие. Они не похожи на тиранов каких-нибудь. Вполне себе приличные. Да и что они ей сделают? Таня сама говорила, что максимум их возможностей — оставят без наследства. — Я уверен, что у вас все будет просто замечательно, — расплылся в улыбке Антон. — Не часто встречаешь того самого человека, чтобы влюбиться по уши и на всю жизнь, — парень метнул взгляд на Арсения, который сейчас работал за компьютером. — Согласна с тобой. Знаешь, Таня — она такая… прекрасная! Я в ней ни на секунду не сомневаюсь. В ее чувствах я уверена. Надеюсь, что ее родители тоже увидят эти чувства и поймут ее. — Все будет хорошо, Ир. Не переживай и не накручивай себя. Таня мне не настолько близка, как ты, но я уже ей дорожу. Ради тебя. И я желаю вам только счастья. — Спасибо, Антош. Ладно, поздно уже. Я спать пойду, — зевнув, сказала подруга. — Доброй ночи. — Сладких снов. Не забудь рассказать мне, как все прошло! — Обязательно, — сказала Кузнецова и отключилась.       Антон распластался на кровати, занимая все пространство. — Антон Андреевич, а мне прикажете на полу спать? — улыбнулся психолог, нависнув над подростком. — Арсений Сергеевич, ночью можно не только спать, если Вы понимаете о чем я, — подмигнул школьник. — Нет, не понимаю. Объяснишь? — и пошлая ухмылочка. — Трахни меня, папочка, — прикрыв глаза, простонал Антон. — Боже, какой ты развратный мальчишка. Ремнем давно пороли? — изогнул бровь брюнет. — Ни разу. Но такие ролевые игры мне нравятся, — заулыбался парень, перекатываясь на свою половину кровати. Арсений лег рядом. — Сегодня только тринадцатое апреля, имей совесть. — Имей меня. — Дурак, — закатил глаза мужчина. — Спи. — Только в твоих объятиях, — шепотом сказал подросток, оставляя поцелуй на губах психолога, а затем положил голову на груди Арсения.

***

— У тебя такие волосы красивые, — улыбнулся Позов, проводив девушку до дома. — Дим, ну зачем ты меня смущаешь, — девушка стукнула парня в плечо. — Или ты все-таки извращенец? — Для тебя готов быть кем угодно, но ты сама повесила мне ярлык парня и будущего мужа. — Веди себя хорошо, иначе передумаю.       Они стояли у подъезда в многоэтажку, в которой живет Катя, обнимались и целовались. — Не передумаешь. Через десять лет обязана сказать мне «Да». Договор? — сощурил глаза Позов. — Добро, — кивнула девушка, протягивая парню руку, чтобы тот ее пожал. Но вместо этого Дима оставил поцелуй на костяшках. — Ну Ди-и-има! — А что я? Я ничего, — улыбнулся он, но Катя вдруг изменилась в лице.       Она смотрела за спину Позова с таким взглядом, будто там маньяк. Дима, конечно же, обернулся, пряча за спину Катю. — Привет, Дима, — робко улыбнулся парень на вид лет двадцати. — Мы знакомы?.. — нахмурил брови подросток, сжимая руку Кати у себя за спиной. — Не узнал меня? — с толикой разочарования уточнил парень.       Дима задумался, пытаясь узнать смутно знакомое лицо. И тут по телу пробежал холодок. — Артур?