Как тебя забыть?!

      Вот Антон уже 10 минут сидит на диване в кабинете психолога, держит горячую кружку чая. И как только Попов задает вопрос, начинает пить кипяток, делая вид, что он совсем не горячий. Хотя, честно признаться, парню действительно не обжигало язык. — Антон! — не выдержал Арсений. Парень вздрогнул от крика и, посмотрев в какие-то уж больно ледяные для психолога глаза, опустил голову и стал поглаживать бортики кружки, задевая металлические украшения на длинных пальцах. — Что сложного ответить на столь простой вопрос! — мужчина места себе не находил, ходил туда-сюда и лишь всплескивал руками. Нервы психолога были на пределе. — Арсений Сергеевич, я не хочу отвечать, — застонал Антон. — Почему? У тебя что-то случилось? — обеспокоился Попов. — У тебя дома проблемы? — в один голос озвучили оба. — Да-да, знаю, было, проходили, нет у меня никаких проблем! Не режусь я! Говорю же, кот поцарапал, — продолжил только Антон.       На протяжении этих 10 минут Арсений пытался выяснить, откуда у мальчишки порезы на голени. А ведь всё из-за дурацких шнурков и брюк! Если бы психолог не сказал ему завязать глупые шнурки, то не менее глупые брюки не натянулись, оголяя изрезанную голень. Хотя там порезов-то не больше 9! Естественно, кота у Антона не было. Селфхармом Шастун стал заниматься в классе 8-м, когда родители развелись. Вначале это даже не вдохновляло, это был обычный совет от одноклассниц. Но Антон воспользовался этим советом, который ему не помог, а лишь превратился в привычку, но Арсению Сергеевичу об этом знать необязательно. — Коты, Шастун, так не царапают, — психолог нахмурил брови.       Боже, вот это харизма, я бы душу дьяволу продал, лишь бы смотреть на то, как ваши брови хмурятся вечно! — восхищался Поповым юноша про себя. — А мой царапается! — воскликнул подросток. — Вам откуда знать, как мой кот царапается? — Ты сам как кот, Антон, — вздохнул мужчина, но в голове его созрел план, как убедиться в «правде» парня. — Антош… — Ммм? — школьник посмотрел по сторонам, словно где-то здесь есть еще один «Антоша». — Я задам тебе один вопрос, ты на него мне ответишь, и тогда я отстану от тебя с этими порезами… — Царапинами! — Царапинами, — хмыкнул Попов, соглашаясь. — Как зовут твоего кота? — Вот тут Антон и понял, что больше он лгать не сможет. К этому его жизнь явно не готовила. А придумывать что-то на ходу у школьника никогда не выходило. — Ясно, но я к тебе всё равно не буду приставать по этому поводу, — спустя затянувшуюся паузу сообщил психолог. — Пока что, — добавил под конец. — Не очень из Вас психолог, Арсений Сергеевич, — хмыкнул под нос себе парень. — Зато слух хороший, — усмехнулся Арсений.       К сожалению, — добавил парень уже про себя. — Шастун, если мы не поговорили про это сейчас, то это не значит, что не поговорим потом, — резкая смена тона удивляла мальчишку. — Да понял я, — раздосадованный этим, пробубнил школьник. — Надеюсь, что ты больше не будешь калечить себя, — пригрозил Попов. — Если Вы меня уважаете, то поверите! Я просто попробовал, это не зависимость. Вы меня уважаете? Вы мне верите? — Шастун еще никогда не врал человеку, которого так сильно любит, глядя в глаза. Но в последних словах просочилась дрожь в голосе из-за осознания смысла сказанного.       А если не уважает? А если не верит? — скоблили мысли в голове юноши.       Арсений, сам не ожидая такого от мальчишки, приподнял обе брови. Харизматичная сука. — Д-да, Антош, — голос вначале дрогнул, а затем придал хрипотцы. — Конечно, как я могу тебя не уважать и не верить тебе, когда ты на меня так смотришь? — с толикой усмешки сказал мужчина, хотя сам был обеспокоен своей реакцией. По крайней мере, так показалось Антону.       Слишком быстро. Я так не могу. Не хочу! Не надо! Пожалуйста! Он не должен знать, я не хочу! Он всё поймёт, не хочу, не надо… — кричал внутренний голос парня. — Анто-о-он! — щелчки пальцев выводят парня из транса. — А? Что? — Шастун активно завертел головой в разные стороны. — Я говорю, шнурки завяжи, а я пойду чай сделаю, — осведомил школьника Попов. — Да, хорошо, — парень стал медленно наклоняться к шнуркам, а когда Арсений ушел в лаборантскую, быстро завязал их и выпрямился, отдернув штанину, скрывая порезы.       Показалось, — осознал Шастун, — все те долгие и мучительные 10 минут оказались несколькими секундами. Весь этот кошмар… Он оказался всего лишь кошмаром, — Антон издал истерический смешок. — А я думал, почему чай не горячий? — нечаянно озвучил мысль подросток. — Что? — то ли не расслышав, то ли не поняв уместности, переспросил выходящий из лаборантской Арсений Сергеевич. — Ничего, — улыбнулся Антон, забирая горячую кружку зеленого чая.       Кружка не была горячей, это точно мне привиделось, — словно успокаивал себя этой мысленной фразой Шастун. — Я бы хотел котенка, — вырвалось у Антона. — Котенка? — не понял Арсений. — Ты же сам как котенок, Шастун.       Парень вздрогнул от последней фразы психолога, а по коже пробежалась неприятная дрожь. Где-то он это слышал. Например, в своем подсознании. «— Ты сам как кот, Антон.» — Антош, всё хорошо? — обеспокоился Арсений. Опять. Антон сглотнул и ответил. — Можете не называть меня так? — Как? Антошей? Хорошо, если ты так… — Нет, не сравнивайте меня с котом, — если психолог будет называть его «Антошей», то Антону будет больше приятно, чем триггерно. Но после сегодняшнего «транса» Антона больше никто не сравнит с котенком. — Хорошо, — всё так же не понимая, что происходит, согласился Арсений.       Их разговор плавно перетекал с темы на тему, вернее, каждую новую тему переводил Шастун, чтобы не сболтнуть лишнего. — Ты куришь? — удивился Арсений.       Например, это. — Я… Это…       Прозвенел звонок — линейка закончилась, а значит, сейчас будут классные часы и выдача учебников. — До свидания, Арсений Сергеевич, — Антон быстро схватил черный портфель и чуть ли не бегом побежал к двери. — А букет? — напомнил ему психолог о гвоздиках, которым он любезно выделил вазочку с водой, хотя и знал, что они могут довольно долго прожить без воды, но Антон настоял на вазе. — А это Вам, Арсений Сергеевич, — Антон снова покраснел до кончиков ушей, затем кивнул каким-то своим мыслям и выбежал из кабинета. — Спасибо? — вполголоса то ли спросил, то ли поблагодарил тишину Арсений. Что мог иметь в виду Антон, даря цветы Арсению? Ну ладно учительнице, ну ладно физруку, но АРСЕНИЮ! С которым они, мать его, даже не общались до этой встречи ни разу! Когда он изучал психологию, об этом не было ни слова.

***

— Где ты был, ушастик? — возмутился Дима после классного часа. Надежда Александровна не разрешила им сесть вместе, так что поговорить они не смогли. — Я был с Арсением Сергеевичем, — как-то безэмоционально сообщил юноша другу. — Серьезно? И что вы делали? — парень игриво повел бровями и наигранно улыбнулся. — Фу! Ты что! Нет, конечно, он просто меня прикрыл и решил, что я так расплачусь за те три года, что я пропускал групповые занятия. Эх, а оставался всего год, и я бы был единственным, кто не ходил к нему, — Шастун скрыл факт того, что был бы совсем не против предположения друга. Антон — прекрасный актер. — Что-то здесь не так. Ты врать не умеешь, я еще не понял что, но что-то ты недоговариваешь, — прищурил глаза Позов. А нет, не прекрасный. — Ой, отвали, лучше скажи, где Рапунцель, — Антон имел в виду Серёжу. Рапунцель как раз из-за хвостика, который пришлось отрезать. — Он решил прогулять, — осведомил Дима Антона. — Вот же скотина! Сам же на цветы жаловался, — злился Шастун. — Да пох на него, пойдем за учебниками, — отличник схватил парня за локоть и потащил на нулевой этаж — в библиотеку.       Несмотря на существенную разницу в росте, они смотрелись довольно гармонично, хотя что за бред? Мы с вами знаем про Антона, но Диму сюда не надо вписывать. Он бы неплохо смотрелся с Серёжей, может, у него к тому даже чувства есть. Ну никак не к Шастуну, верно? Так, вернемся к парням. Ребята были уже в библиотеке. — Димон, а помнишь 17-й? Песня была, — Антон интригующе улыбнулся. — Какая песня, ушастик? — немного раздраженно спросил Дима. И что на него нашло? — Найкраще місце для хорошого сексу — Бібліотека — бібліотека! — Антон не знал украинский, но песню знал отлично. — Я не гей, Антош, так что прости, не сегодня, — заявил отличник и зашел в библиотеку. — И не в этой жизни, — фыркнул Позов, желая побыстрее перевести тему. — Ты че, я тоже не гей, просто песня вспомнилась, — врал Шастун, заходя с Димой в помещение. На слова подростка Дима лишь хмыкнул. — Как ты это вообще вспомнил? Нам было лет 11! — не понимал Дима, беря учебник по литературе. — Литература 1 и 2 часть, — озвучил он библиотекарю, чтобы та поставила галочку напротив «Дмитрий Позов» и под «Литература 1», «Литература 2». — Не знаю, память хорошая, видимо, — пожал плечами Антон.

***

— Учебники получили, в одиннадцатый поступили. Всё сделано, — с улыбкой сообщил Антон Диме, закуривая сигарету. — Ага, — Дима не курит, бывает иногда, но это если бухой или грустит, первое — чаще. — Дим, а ты точно не гей? — с усмешкой спросил парень, выдыхая дым прямо в лицо друга. И к чему такой интерес? Наверное, Антону просто хотелось узнать отношение Димы к гомосексуалам. — Точно, Тош, а тебе-то что? Или ты из этих голубых? — невесело усмехаясь, вопросил Дима, а рукой отогнал дым от лица. — Из графов, что ли? Не, у меня точно не голубая кровь, вот Арсений Сергеевич на графа похож, — Антон закрыл глаза и представил Арсения, поднес сигарету ко рту, но кто-то вытащил одним ловким движением из слабой хватки пальцев парня. — Не кури, — строго сказал Арсений, выкинув сигарету в урну рядом с ним, и ушел к своей машине.       Выходит, мысли действительно материальны, — усмехнулся Шастун про себя.