Пат

Спустя месяц

      — Фу-фу-фу. Я сдаюсь, — облизнула губы Арису, и чёрный король тут же пал ниц. — В текущем положении продолжать смысла нет. Просматривается форсированный мат. Я проиграла.              Неблагоприятный исход девушку не огорчал, наоборот, ой как подзадоривал. Ведь пока «такие слова» имеют место быть, не нужно задумываться над истинной причиной почему ей хочется быть рядом, хочется возвращаться, и она, корпящая дома над дебютами, сгорает от нетерпения в ожидании определённого дня недели. Жажда реванша, цель определена, попытки «нормальны». Но Аянокоджи вновь на чуточку сильнее. Всегда. Следовательно, обязательно состоится ещё одна партия, где она уж точно покажет высшую степень мастерства. У Арису нет других альтернатив. Буквально. В чём дело? Кто бы ожидал, но он продолжает одерживать верх. Что поделать? Когда-то же и ей должно «повезти»! Глупо и несправедливо, но пока удача на его стороне. Девушка приходит только потому, что «нужно отыграться», вот и всё!       «Как минимум, это объяснение убедительно для окружающих, не приходится сгорать со стыда».       — Гамбит не сыграл, — отскочило от Аянокоджи, когда он окинул место жестокой баталии взглядом в последний раз. Однако, ещё столько материала — и уже финал? И такое бывает — шахматы поистине непредсказуемы, а человек, если захочет, свернёт хоть горы. Живая неопределённость. Бесконечность комбинаций, шестнадцать фигур.       Минус семь. Бесспорно, всё уже предрешено, позиция девушки безнадёжна, капитуляция принята. Но Аянокоджи не был рад такому скорому окончанию, ему не хватило, квота не заполнена. Но собрать разрозненные факты во что-то единое парень пока не мог, с чем-то подобным он сталкивался впервые. В прошлом с его мнением не особо считались, он был испытуемым, живущим по регламенту «Белой комнаты», всё было «как надо», рассчитано и пересчитано, в настоящем — он, стиснув зубы, вынашивал план по окончательному вызволению себя из оков программы, а сейчас на него прямо в упор смотрела какая-то Арису Сакаянаги, некая «королева А класса». Странно. Но не плохо? Терпимо? Знакомо? Умиротворяюще?       — Нет, он выполнил свою роль, — не согласившись, покачала головой Арису. — Более чем. Твоя пешечная структура повреждена, нападение остановлено, развитие затруднено, жертва сыграла! Всё так, как я и желала, таков мой гамбит. Дальше всё было расписано, любое отклонение, слышишь, учитывалось? У меня обя-я-язан был остаться перевес, — протянула девушка, слегка войдя в кураж. — Обязан. Кх-кх. Я просто не учла твоих нестандартных решений. Тот ход был преждевременным. И последовала моментальная расплата. Вот так! Ещё один урок. Я запомню.       — Слишком много «должен»? — в это же время протянул руку Аянокоджи. Стандартный жест для шахматистов, давняя традиция. — Какая-то даже одержимость гарантиями, я заметил. Привычка?       — Возможно, — используя руку парня как опору, костыль, встала с постели Сакаянаги. Киётака, чьей вежливостью опять злоупотребили, никак не прореагировал. Всё в пределах нормы, заключил он, и побрёл к выходу из комнаты.       Да и где в конце концов проистекает эта грань? Головной убор гостья так и не сняла, например, несмотря на все аргументы и запреты, но это вроде тоже относительно «нормально». В контексте этих «неправильных» встреч.       — Что-то не так? — захват всё не обрывался, хотя, опять же, должен был.       «Несмотря на то, что всё то же, она мягче, чем тогда. Другие ощущения. Всякий раз. Теперь я убеждена. Эта сила может причинить вред, она способна заставить человека страдать, но в данный момент она так нежна со мной? Ты не настолько непрошибаем, каким хочешь показаться, мой дорогой соперник».       — Хотела сказать: то предложение всё ещё в силе. Стать моим носильщиком. Я не останусь в долгу. Что скажешь?       — Очень смешно. А теперь прекращай.       — В таком случае тебе всё равно придётся примерить на себя его роль. Подай мне трость, — указала Сакаянаги на вещицу на полу. — Соскользнула. Мне никак её не достать. Ты же не откажешь в просьбе очаровательному инвалиду?              «Непонятно. Не вижу каких-либо подводных камней. Досадная оплошность, со всеми случается. Конечно, я не обязан».       — Только не отпускай. Могу «сломаться». Справишься?       «Но почему нет? Секунда — это разве так много? Я могу несколькими и пренебречь».       Делать было нечего — Киётака дотянулся до специальной палочки, передал её девушке, хлопающей глазами. Она, по всей видимости, манёвр оценила, да так, что кое-как потом пришла в себя. На неё он, честно сказать, произвёл немалое впечатление.       — То, что ты ни с того ни с сего преклонился предо мной…       «Ему идёт, этот вид был перед моими глазами пару секунд, к своему сожалению, я была не готова, проморгала большую часть».       — … Аккуратнее с признаниями, да.       «Но, увы, этот трюк не сработает дважды».       — Предположу и не ошибусь: весь мини-инцидент был спланирован?       «Только зачем?»       — Как иначе? Ничего случайного не бывает, особенно в таких деликатных делах, хи-хи. И этот случай показывает, что мне по силам перехитрить тебя. Просто нужно продолжать бороться, — проявилась коварная ухмылка на лице девушки. — И никакой волшебный ход не поможет.       «Знамение?»       Аянокоджи, хмыкнув, отправился на кухню. В холодильнике его ждали наспех порезанные бутерброды, а в морозильнике лежала бутылка минеральной воды.       — С высокой долей вероятности тот план более не актуален, — отметил Киётака, перекусив. — Я не смогу заставить его работать. Её причина всё так же нелогична, но она не отступает. Одиночка. По своей воле. Бред. Рьюен, в свою же очередь, в ту самую одиночку не сможет меня одолеть, вывести из себя, как бы не пытался. Будущее туманно. Хватит о нём. Что более любопытно: её уровень растёт, она играет всё лучше. Я был близок, чтобы клюнуть на ту приманку в последней партии. Да, ещё далеко говорить о точке невозврата, но почему-то я хочу поверить, что те твои слова вещие, Сакаянаги. А значит, эти партии должны продолжаться.       «Или мне просто нужен повод, чтобы разрешить себе эту забаву? Мне нужно подтверждение, что «это» обязательно входит в мою стратегию? Что я действую правильно? Иначе что? Я не знаю. Но пора бы уже признать: я привык к текущему порядку вещей, он не вызывает дискомфорта, этот досуг кажется мне естественным, я волен делать, что только пожелаю. Выкладываться на сотню. Редкость».

***

Спустя… ???

      — Ты помнишь, что я сказала тогда, когда ты первый раз меня «официально» обыграл? — спросила Арису, поставив шах Аянокоджи. Опасности мата не было, ферзь был ничем не поддержан, атака ради атаки — Арису просто не могла себе позволить заговорить просто так, а такой бодрый накат чем не подспорье? — Мне поставили мат взятием на проходе. Я рот раскрыла от удивления. Такое не забыть. Но как хорошо помнишь ты этот вечер?       — «Причина тяги в том, что ты своими странностями притягиваешь людей. Они ищут в твоей пустоте то, что потеряли в себе», — процитировал Киётака Арису, она удовлетворённо кивнула. В то же время он спокойно переставил слона на нужную диагональ, чтобы напасть на фигуру, вынуждая её отойти. — У меня хорошая память. Ты изложила теорию. Я её принял в расчёт. Она ведь не лишена смысла, Хорикита, к примеру, видит во мне чуть ли не своего брата, и так далее. Почему ты заговорила о делах прошлых дней? Тема не закрыта? Хочешь внести в рабочую версию корректировки?       — Очень хорошо. Нет, я ничего не хочу добавлять. Уныло. Оставим прошлое позади. Итак. Зная ту формулу, зная в совершенстве, как ты говоришь, какова же тогда моя причина? Обстоятельство, почему я здесь? Или по-твоему, мне не к кому захаживать в гости по четвергам?       — Я думаю, ты видишь возможность, — сказал Киётака одновременно обо всём и ни о чём.       — Возможность в свидании с достойным соперником? — приподнялись уголки губ Арису. — Мотивация, вызовы, адреналин, бесценный опыт?       — И так далее. Если всё и так знаешь наперёд, к чему эта сцена?       — Какое интересное совпадение. Ты назвал официальную причину. Точь-в-точь. Догадываешься, что ей характерно? Избыточные термины. Витиеватость. Что же, понятно. Давай будем объективными. Я не просто так на вершине, и формально да, оппонента мне не хватает. — приосанилась она. — Хорошая сказка для посторонних. Твоя причина точно такая же. Но… мне нужно знать, что скрывается за ширмой. Свою-то я знаю. Поэтому я предлагаю пари.       — Не слишком ли поздно? — выразил парень протест. — О таком договариваются в начале партии. Не очень спортивно.       — Тебе разве не наскучило играть за просто так?       Аянокоджи ушёл от ответа, полностью сосредоточившись на поединке. Вопрос был отчасти для него неудобным, а отчасти он так и не понял, чего от него хотели добиться. Почему он ещё в «игре»?       — Мне тоже нет, — послышалось от девушки через время. — Ещё одна моя победа, — заявила она, полностью игнорируя ситуацию на доске — у Аянокоджи было на три очка больше — он нашёл брешь в обороне девушки, а значит, уже можно было и сдаваться. Но Сакаянаги не спешила поднимать белый флаг. — Или это ничья? Но с позиции силы, всё же наверное. Кто кого?       — Хм? — Аянокоджи немного подзавис, ответ Сакаянаги его смутил — она жертвовала качеством, но, если он возьмёт «подарок», создастся неудобство, которое, если правильно развить, может разрастить вплоть до матовой атаки, клетка очень важная. Но брать надо, иначе «подвисает» слон. Но брать чем? Много вариантов и предложений. Мало времени. А взгляд собеседницы необычайно остр: прожигает насквозь.       — Я всё об этом. Видишь ли, однажды я убедила себя в том, что тот момент, когда я превзойду тебя, сломаю, сделаю своей игрушкой, стоит того, чтобы продолжать всю эту борьбу. Стоит своих свеч. И мне казалось, я неплохо в ней, борьбе, преуспела. Ты стал зависим от этих партий. Я знаю о чём говорю: ты перестал противиться, мило со мной обращаешься, не закрываешь дверь на замок, а ещё заблаговременно готовишь второй кофе. Исключительно для меня. При том, что я никогда не затрагивала эту тему.       — Не думаю, что термин «зависимость» корректно применять здесь. Вежливость? Не понимаю, к чему ты клонишь, Сакаянаги, — развёл руками Аянокоджи. — Трактуешь вежливость за слабость?       — Понимание не обязательно, Аянокоджи, процессу оно не нужно. Процесс идёт. Ему всё равно. У тебя порой с этим очень туго. Ты слеп, но в то же время очень зорок. Берёшь своим нечеловеческим подходом. Ещё одно моё наблюдение. Ладно, о чём это я? Но всё это была моя официальная версия, — выдохнула она, отсмеявшись. — Ведь я же выпила этот кофе? До дна? А ты его приготовил? Горький вкус, но я и слова плохого не сказала. И не хорошего, но не суть. Почему? Потому что его приготовил для меня ты, и тебе именно такое сочетание нравится, моя же проблема, что я люблю послаще, зачем попадаться под руку и портить настроение? Могла пройти мимо. Но я выпила напиток до дна, оставив предпочтения и скандалы дома. И так каждый раз. Наша договорённость размером в двести миллилитров крепнет. Почему? Долгий путь различных гипотез. Вывод: ты чувствуешь то же, что и я. А мы всё молчим, не обращаем внимания, так как этот график чуть ли не единственное, что постоянно и неизменно в школе, где за баллы можно купить всё, где ошибка стоит чьего-то исключения. Так что вот оно, всё исследование в одной строчке. Как тебе? И когда я осознала, что мною управляло, почему вкусы отходят на второй план, я посчитала нужным задать тебе вопрос. Что это?       — Не мне уж точно отвечать. Я не могу знать, что у тебя в голове.       — Так ты и не должен, — погрозила девушка пальцем. — Каждый случай индивида уникален. Ты не должен знать. Ты обязан, — повысила голос Арису. — Потому что сам испытываешь ровно то, о чём я тут распинаюсь. Если не большее. Не игнорируй. Или скрывать наши встречи ото всех — это то, до чего додумался наш искусственный гений? Придумывать самые разные оправдания. Почему? Боишься чего-то? Хочется спросить: это точно чей-то гениальный план? И этот ли игрок одолел международного мастера? Так должно быть? Или у Аянокоджи Киётаки серьёзная дилемма, связанная со мной? Постоянно забываю у него спросить, какая жалость.       «Дилемма? Намёк?»       — Я, напротив, не скрываю. Просто все знают, кто я такая, и что с ними будет, если вмешаются в моё скромное хобби. Так что же это? — улыбка трансформировалась в оскал. — Почему уставился в потолок? Что это?       — Шах и мат, — произнёс парень, но глаза опускать не спешил.       — Для меня? — ахнула поражённая Арису. Проиграть на восемнадцатом ходу в её планы не входило. — Эх. Печально.       «Да. Для тебя. Спёртый мат, полей для отступления короля попросту не осталось», — прокомментировал он свой ход. Но вслух сказал немного другое:       — Да. Но не только для тебя. Ведь я тоже не могу ответить на подобный вопрос. Почему я этим промышляю или почему я смотрел на часы сегодня? В этих партиях нет прямой выгоды. Она сомнительна. Если вообще есть. Время течёт. Я мог потратить его на что-то… более полезное? Но, даже зная это, я не смог бросить. Почему увлёкся? Непонятно. Или?..       «Беру свои слова назад, фу-фу-фу, его колеблющийся вид бесценен».       — Так у нас всё-таки ничья? — подмигнула игриво Сакаянаги.       «Ну же, наконец признайся, что без ума от меня!»       — Без понятия. Неоднозначная ситуация. Что-то постукивает в груди каждый раз, когда я думаю о наших матчах, о том, что традиция может прерваться. Я инстинктивно стараюсь этого не допустить.       «Скажи это!»       — И?       — Что? С другими партии однотипны, я быстро разочаровываюсь. Это всё.       — А если подумать? Я немногого прошу. Что из этого следует?       «Хм-м-м. То, что толкает, то, что побуждает меня совершать нелогичные действия, продолжать невыгодные битвы… это… так вот как это называется?»       — Я бы хотел сыграть ещё. Сегодня. Необязательно в шахматы.       «Я полагал, что, проводя эксперименты с Кей Каруидзавой, манипулируя входными данными и «инструментами», рано или поздно приду к ответам, выполню свою часть плана, но правда в том, что только сейчас, только с той, чья хищная сущность чуть ли не готова разорвать меня на куски, до меня дошло».       — Вот как? Непринципиально во что? Игорный азарт? Такой вывод у нас получился? Налицо недоработка. Признай же, давай-давай.       «Признать? Мне и так всё ясно, пора закрыть Каруидзавовский гештальт, изменить подход. Признаться? Только после тебя. Пусть я и сдал десяток позиций сегодня, хоть и «выиграл», а она «проиграла», лёгкой «победы», Арису, ты не жди. Вижу ещё одно соревнование, в котором уступать я не намерен».       — Похвально, что ты уже начала расставлять свою половину.       — Похоже, с тематикой ставки на ближайшее время мы определились, кх-кх?       «Ты ведь превзойдёшь меня и заставишь признать свою «правоту», не так ли?»